Текст книги "Белый волчонок (СИ)"

Автор книги: Маркус Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 13

Ну вот, всегда самое интересное происходит за твоей спиной! Я подскакиваю и, развернувшись, вижу самую настоящую принцессу. Дочь императора канонично хороша собой.

Изящная фигура, больше спортивная, чем модельная. Тонкий вздернутый носик, пухлые розовые губы, легкий румянец. И золотистые волосы, волнами ниспадающие до самой талии. Я завороженно смотрю в неожиданно темно-карие глаза.

Спохватившись, повторяю поклон:

– Ваше императорское высочество.

– Александр, Илена, – голос принцессы, мягкий и нежный, теплеет на имени рыжей бестии. – С остальными, к сожалению, я еще не знакома.

За спиной монаршей особы маячат пятеро сверстников и парочка поджарых мужчин в строгих костюмах, внимательно осматривающих все вокруг – охрана.

– Ее императорское высочество, Ольга Разумовская, – с придыханием изрекает щегол с зализанными волосами, выступая вперед из свиты.

Мы все представляемся, кланяясь еще разок, видимо контрольный.

– Прекрасно, – искренне улыбается девушка, когда мы все наконец заканчиваем представляться. – Думаю, мы все достаточно соблюли приличия. Теперь можно обойтись без титула, просто Ольга.

Богдан внезапно смущается и краснеет, и Разумовская подмигивает ему:

– Это приказ. А теперь, давайте насладимся фейерверком, раз уж мой отец расщедрился закончить им праздничную неделю.

Тут же приносят еще кресла и мы садимся в полукруг. Я украдкой наблюдаю за Ольгой, но та ведет себя как и все мы – свободно и просто. Если бы не пафосные расшаркивания, то я бы и не подумал, что она из императорской семьи.

В общем, все представления о принцессах рушатся на глазах, когда она начинает хохотать над чем-то, что шепчет ей на ушко Илена. Нормально так, душевно ржать, а не хихикать, прикрываясь веером. Да откуда у меня вообще в голове такие картинки?

Оглядываюсь и вижу, что никто на нас особо и не обращает внимания. Компании поблизости продолжают разговоры, лишь изредка бросая любопытные взгляды. Никаких открытых в восхищении ртов и гробовой тишины.

Зря я, в общем, учил угол наклона головы. Конечно я не думаю, что принцессу можно по-свойски хлопнуть по спине, но, слава богам, и на коленях перед ней ползать не надо.

Ольга тем временем умудряется уделить время каждому из нас, расспрашивая о родне, успехах и прочих деталях. Не просто вежливость, а хорошая информированность. Интересно.

– Знаешь, Игорь, – обращается она ко мне. – Твоя прическа уже стала новым трендом. Кое-кто при дворе даже перекрасился под новый цвет Белаторских.

В ее глазах пляшут веселые искорки, а в голосе нет ни капли издевки. Я невольно улыбаюсь в ответ:

– Может мне стоит побриться налысо? Не желаете разнообразить свое окружение сверкающими черепушками?

– Не стоит ради этого идти на такие жертвы, – довольно смеется Ольга. – Хотя это было бы забавно.

– Ради вашей улыбки можно пойти на что угодно, – выдаю я.

Да что это со мной? Девушка прекрасна, но чтобы меня так несло… Впрочем, моя откровенная лесть заходит – принцесса розовеет, чуть прикусывая губу.

Может на меня подсознательно так подействовали слова прорицателя? Или… Поворачиваюсь к семейству рыжих, нет, обсуждают что-то с Олегом, в нашу сторону даже и не глядят.

Опять паранойя. Просто чудесный теплый вечер и мне улыбается красивая девушка.

Небо над нами взрывается разноцветными огнями – начинается огненное представление. Впечатляющее размахом шоу длится минут двадцать, накрывая весь центр куполом со сложными геометрическими фигурами.

К концу феерия превращается в демонстрацию битвы богов с демонами. И даже я восторженно ахаю, наблюдая за стремительными сценами. Ну конечно, с такими возможностями можно устроить впечатляющую проекцию.

Как тот демон в храме, все было очень реально. Надо бы узнать, что за иллюзионисты на такое способны. И многие ли. Судя по тому, что билборды тут вполне себе натуральные, подобными умения не нечто обыденное.

– Потрясающе, правда? – Ольга склоняется ко мне, ее глаза горят детской радостью.

– Невероятно, – не спорю, очень эффектно. – Как это… сделано?

– О, это очень сложная работа, – с явным удовольствием делится она. – Сначала художниками отрисовываются сцены, затем они создаются в объеме, ментально, и образы передаются артефактору. Тот уже помещает их в носители. Остается только запустить в нужный момент.

Звучит и правда как не самая простая штука. Ладно, идею о создании устрашающей армии мертвяков пока отложу.

Да и знакомый артефактор у меня пока только один, и тот глючный.

Сразу же по завершению представления мы отправляемся в храм богини плодородия. Как я понимаю из разговоров, дары и жертвы уже принесены в начале праздничной недели. Остается только явиться лично и склониться в знак уважения.

Храм ярко освещен и наполнен людьми. Горят сотни свечей, слышится аромат фруктовых благовоний, звучат тихие разговоры. Внутри тепло, как в жаркий ясный полдень.

Следуя за принцессой и ее свитой, мы неспешно пересекаем длинный зал, раздавая поклоны и приветствия. Я лишь киваю головой, встречаясь взглядами с незнакомцами.

И только один взгляд мне знаком. Зеленых насмешливых глаз старшей жрицы третьего круга. Кира стоит одна, чуть поодаль от статуи богини Эрнутет. Увидев меня, она изгибает одну бровь и складывает руки на груди.

Ох, я совсем забыл о своем обещании встречи. И, судя по легкому прищуру бездонных глаз, ей это не очень нравится. Когда я подхожу, жрица склоняет голову на бок, выжидающе смотря.

– Жрица, – делаю глубокий поклон, такой удобный для разглядывания содержимого манящего выреза платья.

– Младший княжич. Ты не торопился вернуться и получить благословение богини.

Опять эта легкая издевка в голосе и вопросительный тон. И двусмысленный акцент на «благословении». Какими бы прозрачными не были ее намеки, надо быть осторожнее со словами. Вспоминаю все услышанные фразы о богах.

– Маат не даст мне соврать – в мыслях не было избегать нашей встречи, – скромно опускаю взгляд на размеренно поднимающуюся и опускающуюся грудь. И тише добавляю: – Тем более после такого, ммм, горячего приема.

– Нас прервали… – она разглядывает посетителей, делая вид, что только это ее сейчас и интересует.

Я делаю шаг к ней, сокращая расстояние между нами по почти неприличного. Почти. Но Кира не отстраняется. Зато теперь смотрит только на меня.

Когда я был совсем юнцом и до ужаса боялся женщин, мой наставник научил меня одному приему. «Рожу по-наглее делай и воображай мысленно все, что ты с ней хочешь сделать. И смотри прямо в глаза при этом. Не отводи глаза, не отступай, прямо глазенками ее и долби. Отступит, да и хтонь с ней, зато желание играться с тобой надолго отобьет. А вот если нет, то сама такого себе додумает… Уж в этом они мастерицы».

Жрица замирает, загипнотизированная моим взглядом. Зрачки ее расширяются и в их черноте пляшут блики пламени.

Уж не знаю, что она там видит, инструкции я следую точно. Тут бы и камни покраснели, насколько точно.

Секунда, ее дыхание учащается. Вторая, рот чуть приоткрыт. Третья, быстрый выдох. Четвертая, ресницы затрепетали и она еле уловимо поддается вперед.

Пятая. И мне приходится вызывать силу для снятия напряжения. Сам увлекся.

– Иди, княжич, не заставляй себя ждать ее императорское высочество, – она указывает на нашу компанию, уже подходящую к высоким дверям. – И не забудь, что тебя ждет незаконченное дело.

Легкий взмах руки, блуждающая на пухлых губах полуулыбка – похоже Кира больше не злится. Никогда не оставляй за спиной обиженных женщин. Этому я научился после пары болезненных уроков.

И не важно, придуманная это обида или реальная. Вот об этом лучше вообще не думать.

Быстрым шагом нагоняю свиту, отмахиваюсь от любопытного взгляда Саши. Разобраться, что за странная репутация у жриц Эрнутет, времени как не было, так и нет.

– Приглашаю всех к себе, на «Сокола», – торжественно объявляет Разумовская, как только мы выходим на свежий воздух. – У меня там уже идет вечеринка.

Предложение, от которого явно нельзя отказаться. Пока я плетусь позади свиты, думаю как бы незаметно улизнуть хотя бы через час. И впадаю в ступор, видя, что все загружаются на катер.

Только сейчас до меня доходит, что «Сокол» – это тот самый фрегат, стоящий на якоре посреди дельты Невы. Нда, оттуда выбраться втихаря не получится. Придется связаться с братом, чтобы меня отсюда забрали.

Мы быстро проносимся по водной глади, по очереди поднимаемся на борт по шатающейся приставной лестнице.

Видно, что старинное судно было отреставрировано с особой любовью. За потертым темным деревом ухаживают, палубы надраены, снасти в идеальном состоянии и порядке.

Мы поднимаемся по узкому трапу на верхнюю кормовую палубу, где вокруг большого деревянного штурвала устроена зона отдыха. Расставлены лавки с подушками и низкие столики, и даже озаботились горой пледов – вечером на воде прохладно.

Я бы с удовольствием побродил по кораблю, но приходится изображать компанейского парня. Впрочем, «золотая» молодежь ведет себя прилично, хотя разговоры ни о чем меня немного раздражают.

А еще Эратский, который тоже оказывает тут, в компании сестры. К счастью, на мое появление он никак не реагирует, только награждает коротким презрительным взглядом.

Я тренируюсь с призывом силы, видя, что половину присутствующих периодически окутывает сияние. Белоснежное, золотое, голубое, серое, зеленое – всевозможные оттенки и плотность. Ну хоть я перестаю постоянно дергаться от светящихся людей.

Наверное, так можно отличать направленность и род. Мне бы сейчас ту книжку из библиотеки, вместе с таким наглядным примером быстро разобрался бы. До меня уже дошло, что красные всполохи в силе говорят о применении боевого умения, а голубые об обратном.

На борту, если и пользуются чем-то, то только мирным. От Каритского пару раз прилетает волна веселья. Но сейчас не похоже, что он специально. Возможно, парень просто отлично отдыхает и не контролирует свое влияние. Не самая опасная вещь, но ясно почему отправили на «исправление».

Чем дольше я наблюдаю за проявлениями силы, тем больше меня тянет домой. Я уже побеседовал пару раз с Ольгой, считаю этого будет достаточно для проявления вежливости. Девушка снова умудряется поболтать о посмеяться со всеми, перемещаясь от одной группы к другой.

Прощаюсь, раскланиваюсь и спускаюсь на пустую основную палубу. Может даже удастся договориться с командой пришвартованного к борту катера и не звать брата.

Тут даже музыку почти не слышно, вероятно ее приглушают магией. Я оглядываюсь и вижу хозяйку судна.

Ольга стоит, опершись на борт, глядя на берег. Спина выгнута, легкий ветер колышет подол платья, открывая шикарный вид на стройные длинные ноги. Я забываю, куда вообще шел и направляюсь к ней. Девушка оборачивается, услышав мои шаги.

– Извините, не хотел мешать.

– Ничего страшного, – она рукой приглашает встать рядом. – Просто решила немного освежиться и полюбоваться видом. Люблю смотреть на ночной город, особенно с воды.

Освещенное бликами горящих огней города, отраженных от воды, ее лицо кажется каким-то нереально красивым. Ольга чувствует мой взгляд, чуть склоняет голову на бок, поворачивается ко мне.

Рука сама тянется к ее золотым волосам, я осторожно убираю выбившуюся прядку за ухо. Касаюсь прохладной мягкой кожи щеки. Она чуть прикрывает глаза, поддается навстречу, укладывает руки на мои плечи.

Наши лица оказываются так близко, что я чувствую как ее бросает в жар. И легкий мятный аромат ее кожи. Она замирает, перестает дышать, облизывает губы. Мне надо сделать лишь одно движение…

Накатывает желание, яростное и безудержное. Прижать к себе послушное тело и с силой впиться в эти губы. Твою мать! Что происходит? Знакомое ощущение, но при этом кажется таким чужим, словно кто-то мне его навязывает…

Мозг в панике начинает вытаскивать из памяти отдельные сцены вечера. Хитрые взгляды Илены, украдкой бросаемые на нас с Ольгой, когда мы общаемся.

Сияние вокруг рыжей бестии, сразу перед тем, как я собираюсь уходить.

Как она касается меня на прощание и я чувствую жар, исходящий от ее руки.

Понимание накатывает волной бешенства, на нее откликается сила – недовольно бурлит и смывает наваждение. Но меня тут же остужает испуганный взгляд принцессы. До нее явно тоже доходит, что мы творим какую-то хрень.

Я отстраняюсь на безопасное расстояние от по-прежнему манящих губ.

– Ваше высочество…

– Ну вот сейчас совсем неуместно, – Ольга убирает руки с моих плеч и отступает. – Извини, Игорь, я увлеклась. Что-то нашло на меня, не знаю, может этот праздник так расслабил… – она сбивается. – Я не хотела ставить тебя в такое положение.

Черт, вдруг ее сейчас клинанет, что она мне не нравится. Подумает еще, что лезу к ней исключительно из-за ее статуса. Но, как бы мне не хотелось сдать эту долбанутую рыжую, я не могу этого сделать. Такого Илене не простят.

Принцесса напрягается, взгляд ее холодеет. Так, надо срочно что-то с этим делать, пока неловкая ситуация не превратилась в проблемную. Я приближаюсь, беру ее лицо в свои руки, притягиваю к себе и целую.

И останавливаюсь, чувствуя, что девушка расслабилась и начинает отвечать.

– Вот теперь давай я буду извиняться. Готов понести любое наказание за посягательство на императорскую особу. Пороть будете?

Ольга смеется и я облегченно выдыхаю. С одной разобрались, а вот вторую точно надо выпороть. Гнев снова поднимается внутри, заталкиваю его обратно, не время.

– Избавлю тебя от прилюдной порки. Если мы оба забудем об этом… происшествии, – угроза в ее голосе шутливая, но лишь отчасти.

– Забыть об этом я не смогу, – печально вздыхаю. – Но обещаю, что никто не узнает.

– Ладно, годится, – усмехается она. – Сомневаться в слове Белаторского, считай сомневаться в безопасности империи. Хотя лично вокруг тебя уже ходит много слухов.

– И ты в них веришь? – я непроизвольно позволяю себе фамильярность, все еще чувствуя вкус ее губ.

– Я верю лишь в то, что доказано. А еще в то, что слухи не берутся из ниоткуда. Будь осторожен, Игорь, слишком быстро ты оказался в центре сплетен. Значит, это кому-то нужно. Пусть это и неподтвержденные ничем слова, но они могут подпортить репутацию.

Ольга, так шустро взявшая себя в руки, удивляет меня своей рассудительностью и я задумываюсь. Никогда не переживал насчет дурной репутации. Наоборот, лишний раз не совались. Но тут, возможно, это может помешать.

– Может я и нагнетаю, – она видит мое задумчивое лицо. – Может, это просто обычные фантазии скучающих сплетников. Ты только вернулся в столицу, прошел ритуал посвящения и сразу же отправился в храм Маат. Есть о чем поболтать, особенно девицам, – принцесса улыбается. – У Белаторских слишком много холостых княжичей.

Приехали, еще и это. Не хватает мне только с пылу, с жару и попасть в какую-нибудь аристократическую помолвку. А вдруг меня даже и не спросят?

Мои муки, видимо, хорошо читаются на лице, потому как Ольга сжимает губы, сдерживая смех:

– Не пугайся ты так. Великий князь Святослав уже доказал всем, что внуками не разбрасывается в поисках политических союзов. Уж скорее наоборот, перед ним пороги обивают. Так что тебе будет из кого выбрать, – не выдерживая, она хихикает в кулачок. – А теперь, пожалуй, я вернусь к моим гостям. Освежилась, пожалуй, я уже достаточно.

Она подмигивает мне и уходит наверх. Я выжидаю пару минут, злость возвращается и теперь я ее не сдерживаю. Возвращаюсь на корму, нахожу среди веселящейся толпы Илену.

– Можно тебя на минуту? – невинно улыбаюсь, но чувствую, что получается кривовато, я уже на пределе.

Рыжая хитро улыбается в ответ, беззаботно следует за мной. Так, главное не горячиться, она просто молодая девчонка. Повторяя про себя это как мантру, веду ее вниз, на пустую палубу.

– Что-то случилось? – в ее голосе появляется беспокойство – я больше не могу контролировать выражение лица.

– Почему ты считаешь, что имеешь право управлять чужими желаниями? – в лоб задаю вопрос.

– Что? – хлопает глазами, удивляется так натурально, что почти верю. – О чем ты?

– Не играй со мной, – приближаюсь, понижаю голос. – Ты воздействовала на нас с Ольгой. Ты хоть понимаешь, к чему это могло привести?

– Это… – Илена теряется, оглядывается по сторонам и робко улыбается. – Это не сработало бы, если между вами не возникло притяжения!

– Ты вообще не соображаешь, что творишь? – рычу, срываясь, и хватаю ее за плечи, встряхивая.

– Да ладно тебе, – не сдается девушка, мило улыбается и гладит меня по руке, пытаясь успокоить. – Володя же говорил…

– Илена, – сквозь зубы шепчу я. – Послушай меня внимательно.

Я сжимаю руки на ее плечах, выдавливая из нее вскрик. По огромным зрачкам вижу, что теперь она испугалась. Отлично, наконец-то готова слушать.

– Я не знаю, в каком мирке ты живешь, что можешь позволить себе думать о других людях, как о милых игрушках. И чем бы ты не оправдывалась, ты не имеешь никакого права лезть в чужую жизнь!

Под конец все же срываюсь и говорю слишком громко. Вижу ее глаза, полные разнообразных эмоций – от ужаса до сожаления. Ее уши прижимаются к голове, подрагивая – ну чисто нашкодивший котенок.

Да вот только этот котенок не в обувь нагадил или обои разодрал. Если до нее не донести, что подобное недопустимо, меня ждут проблемы. Делаю глубокий вдох и выдох.

– Ты спросила меня или ее, нужно ли нам это? Ты подумала, каким скандалом вообще это могло обернуться? Ты подумала, что можешь нас обоих подставить?

– Я… Я… Не думала…

Вижу, что перестарался, девчонка уже трясется, еле сдерживая слезы. Но если сейчас отступить и начать ее утешать, то толку никакого не будет. Пусть уж лучше она меня считает монстром, чем подопытным кроликом.

– Ты меня поняла? – чуть тише спрашиваю я.

Илена часто кивает, глотая слезы. Мне становится стыдно и я вдруг понимаю, что до сих пор держу ее за плечи.

– Убери от нее свои руки! – яростный крик за спиной заставляет резко обернуться.

В нескольких шагах от нас стоит багровый от гнева Эратский, окутанный плотным сиянием. Его руки вспыхивают красными искрами и меня сбивает с ног ударом силой.

Глава 14

Успеваю среагировать лишь когда влетаю в борт. Что-то пребольно впивается в спину и моя сила резко поднимается, заглушая боль. Перед глазами плавают точки, во рту появляется металлический привкус.

Меня снова атакуют и новый удар не дает подняться, прижимая к полу. Защита еле выдерживает и я вливаю в нее все больше и больше. Эратский кидается ко мне и я направляю поток в него.

Бью без разбора и со всей дури, только краем глаза замечаю, что Илена бежит от нас в сторону. Амбал отлетает к противоположному борту. Силой попадает и по мачте – та оглушительно трещит.

Мне тут же прилетает в ответ горячая волна, успеваю увернуться и часть борта взрывается щепками, обрушиваясь на голову. И следом вижу еще одну волну – кроваво-красную стену силы.

Бросаюсь вбок, скольжу по гладким доскам, сбивая по пути какие-то ящики. За спиной снова раздается треск, часть носовой палубы рушится, вспыхивает огонь.

Рычу, взываю к богам и отправляю в сторону Эратского белый шквал силы. Мачта не выдерживает и заваливается, проламывая палубу. Гаденыш успевает отскочить и поднимается на ноги, готовя следующий удар.

Сквозь сияние силы видно только фигуру, призрачный лев за его спиной беснуется и исступленно рычит. Путаюсь в канатах, пытаясь подняться, и падаю обратно. Хтонь!

– Сейчас же остановитесь! – крик Разумовской режет по ушам, заставляя вздрогнуть.

Кажется, от ее приказа даже корабль встряхивает. Я замираю, не забывая усиливать защиту. Сияние ослепляет и теперь мне наверняка и ядерный взрыв нипочем, но я не останавливаюсь.

Ольга, охваченная серебристым светом, стоит наверху, сжав кулаки. Гнев в ее глазах чувствуется физически, колючим жаром отдается на лице.

Она обводит взглядом побоище – нос корабля горит, от бортов остались ошметки, а вывороченная грот-мачта медленно сползает в воду.

– Как вы посмели устроить такое на моем корабле? – голос ее, жесткий и громкий, дрожит от ярости.

За ее спиной вижу озадаченные лица Богдана и Саши. Позади раздается топот ног, пробегают люди с огнетушителями. Наступившую тишину нарушают шипение пены и ругательства.

Эратский приглушает силу, поднимает голову:

– Он напал на княжну! – его трясет от ненависти.

Чего!? Хтоническим елдаком его, да он совсем с катушек слетел. Я ищу глазами рыжую, как бы он ее не прибил в попытке защитить. Илена, к счастью, целая и невредимая, выглядывает из-за трапа.

– Это правда? – глаза Ольги, черные от злости, смотрят на меня, прожигая насквозь.

Ох, я теперь понимаю, что именно так это со стороны и выглядело. Выпутываюсь из снастей, встаю и чуть не падаю обратно. В ноге стреляет острой болью. Опускаю взгляд вниз – штанина разорвана и из бедра торчит кусок отколовшегося дерева.

– Нет, – отвечаю коротко.

– Ложь! – орет Эратский и поворачивается ко мне.

Сияние усиливается, кулаки опять сжимаются. Он что, действительно собирается продолжить прямо сейчас?

– Стой! – Илена выбирается из укрытия и бежит к нему. – Игорь не нападал на меня! Все… Все не так было, – рыжая срывается на крик. – Это я виновата!

Парень непонимающе моргает, поворачивается к девушке. Его сила стихает и я тоже немного расслабляюсь. В ноге уже горит и пульсирует, но я не шевелюсь.

Слишком хорошо вижу, что Ольга готова обрушиться на меня от любого неосторожного движения.

– Это ты, значит, заставила их разнести тут все в щепки? – принцесса переключается на Илену.

– Ваше высочество, это я виновата, – быстро говорит рыжая. – Вадим все не так понял и я не успела ничего объяснить. А потом испугалась. Все случилось так быстро…

– И что случилось? – ледяным голосом Ольги можно потушить пожар не хуже огнетушителей.

– Я… Я неудачно пошутила, – Илена вдруг начинает рыдать. – Йааа во всем виновата.

Ну молодец, пока она ревет, никто не станет докапываться.

«Не вздумай сознаваться! Отправят на дно вместе с мачтой» – ору ей и по вздрогнувшим плечам вижу, что сообщение получено.

– Ясно, – принцесса морщится на истеричные всхлипывания Каритской. – Разберемся. Что же, господа, вечеринка окончена, расходимся. Окажите пострадавшим первую помощь, – отдает она приказ кому-то из команды, кивая на нас. – С вашими семьями я свяжусь сама.

Эратский заметно бледнеет и у меня внутри пробегает холодок. Я начинаю понимать, во что влип. Мы чуть не потопили императорский корабль вместе с наследницей на борту…

***

– О чем ты только думал!?! – бешено орет на меня дед, пока я мучаюсь от боли.

Деревяшку из меня выдрали еще на фрегате. Императорский лекарь, дерганный тощий мужик, даже предложил забрать с собой, шутник. Рану промыли и наскоро замотали бинтом. Но глава рода решил, что целителя ко мне не подпустят, пока я не осознаю, что натворил.

Дед сам явился за мной, видимо, чтобы лично принести извинения Ольге. Он молчал всю дорогу домой, только скрипел зубами так, что голова заболела. Но, как только мы зашли в проклятую гостиную, его прорвало.

Орал он долго и от души. Вспомнил все махровые ругательства и способы сексуальных связей между людьми и животным миром. Отдельно прошелся по родне чуть ли не до эпохи битв богов.

Дед внушал настоящий ужас, но я так заслушался богатым словарным запасом, что, когда тот выдохся, у меня осталось только чувство глубокого уважения. За всю свою долгую речь он умудрился не произнести ни одного прямого оскорбления.

– Я защищался, – в пятый раз повторяю я на очередной, пусть и риторический, вопрос.

– Мать твою, ты фрегатом защищался? Тьфу, – дед выдыхает, садится в кресло и наливает себе из графина. Видит мой голодный взгляд: – Хочешь?

Голова трещит, тело ноет, нога горит и я киваю. От глотка бодрящего сейчас не откажусь. Глава рода покрывается алыми пятнами и вскакивает обратно:

– А ты не охренел, внучок? Серьезно? Может тебе еще и девиц легкого поведения вызвать?!

Да что же тут все нервные такие. Мотаю головой и извиняюсь. Дед успокаивается, вновь садится, долго смотрит молча, переводя взгляд то на хрустальный стакан, то на меня. В итоге к спиртному он не притрагивается, отставляя в сторону.

– Итак. Подведем итог. Ритуал посвящения лишил тебя памяти, похерив все, что в тебя вложила семья. При этом неизвестно, чем тебя наградили боги. Не смотря на то, что из-за твоей башки сразу поползли сплетни, я отправил тебя в храм Маат. Добавил в копилку злословов, понадеялся, что ты будешь сидеть тихо и не высовываться. Но не проходит и пары дней, тебя представляют ее высочеству и ты тут же устраиваешь драку. С Эратским. Разрушив при этом императорский фрегат. Все правильно?

Достижений не так уж и много, но звучит не очень хорошо, согласен. Хмуро киваю. Я старался, дед, честно. Но тут все нервные.

– Что случилось – непонятно. Эратский утверждает, что ты напал на княжну Илену Каритскую. Та впала в истерику, а потом и вовсе в глубокий обморок. Ты же говоришь, что нападения не было и это все недоразумение. Так что у вас с княжной произошло?

Вот чертовка, нашла способ избавиться от внимания возмущенной общественности. Может и мне стоило отключиться? При помощи силы наверняка можно самовырубиться, и надолго.

Неохотно, но отвергаю этот вариант. Мне, в отличие от Илены, не нужно время, чтобы придумать достойное оправдание. Остается только надеяться, что она не создаст проблем еще больше.

– Пусть сама и рассказывает, когда придет в себя.

– Версию произошедшего, значит, оставляешь на ее усмотрение? – хмыкает дед. – Благородно. А если она все таки скажет, что ты на нее напал?

Уши оторву.

– Не скажет. Потому что это будет ложью, – уверенно говорю, хотя и сомневаюсь, надавил я на девчонку сильно.

– Значит последнее слово будет за ней. А пока Каритские держат холодный нейтралитет, не зная, обидели ли их наследницу или та и правда сама виновата, как успела заявить. Эратские возмущаются, но тоже осторожно. И нам, помимо всего, в любом случае придется оплачивать восстановление фрегата.

Он опять злится, ударяет кулаком по столику и графин со стаканами жалобно звенят. Снизу доносится приглушенный грохот и вскрик. Дед закатывает глаза и залпом опустошает стакан.

– Боги, ну за что мне такие внуки! – он устало машет рукой. – Все, Игорь, свободен. Из дому ни ногой, пока не разберемся, кто сильнее виноват.

Изящно завернул, но дед прав. Невиновных в этой истории нет. Вопрос лишь в том, кому сильнее влетит. Откланиваюсь и, прихрамывая, отправляюсь к целителю, который ждет меня в спальне.

***

Утром я просыпаюсь настоящим героем. Ну или злодеем, судя по разной степени восхищения или ужаса в глазах прислуги и родни. За завтраком собираются мать с дедом, опять красноухие близняшки с воспитательницей, и двоюродный брат, скользкий и неприятный на рожу тип с сальными волосами.

Вот во взгляде последнего как раз ничего похожего на приятные чувства и не видно. Бледно-голубые глаза источают скверную смесь ненависти и презрения. Тебе то я что успел сделать, братец?

– Как самочувствие? – крайне заботливо интересуется дед.

Я даже кашляю от неожиданности. Что-то успело измениться за прошедшую ночь. На меня уже не так злятся. Нехорошо это… Или хорошо?

Осторожно уверяю всех в своем прекрасном самочувствии и делаю вид, что увлечен едой. Хотя даже не чувствую вкуса того, что автоматически запихиваю в рот.

Добираюсь до кофе и делаю большой глоток.

«Игорь, это Илена» – звучит в голове тихий печальный голос. Ну наконец-то!

«Что ты всем сказала?» – к демонам приветствия, мне нужна информация.

«Извини меня, пожалуйста. Я была не права. Сильно…».

Обрываю эти душевные метания: «Это мы уже вчера обсудили. Что. Ты. Всем. Сказала?».

«Я… Извини. Мне очень стыдно. Я… В общем…».

Ой и не нравятся мне эти трагичные паузы.

Голос, почти затихший, вздрагивает и выдает: «Я призналась, что воздействовала на тебя. Но только, чтобы ты… со мной, в общем. Сказала, что ты мне отказал, очень вежливо, но я разозлилась, ну и… вот…»

Кофе выплескивается из меня против моей воли. Что, лять?!? Я не обращаю внимание на удивленные лица за столом, судорожно обдумывая услышанное.

– С тобой все в порядке? – первой приходит в себя мать.

– А? Да, извините, обжегся, – отвечаю рассеянно.

Обжегся я знатно, об одно огненное чудо. У нее совсем других идей не было? Не хватает мне еще и слухов о МОЕЙ опороченной чести.

«Игорь?» – робко напоминает о себе Илена.

«Знаешь что, рыжая, лучше мне на глаза не попадайся в ближайшее время» – мне очень хочется ответить спокойно, но мысленно сдерживаться мне еще учиться и учиться.

Поэтому получается что-то среднее между шипением и скрежетанием. Никакого дзена не хватит на дурных девиц.

Теперь понятно, чем так обеспокоены родители. Ну конечно, дитятко чуть девственности не лишили. Пусть я и не уверен, что она у меня есть. Вашу мать, стыдоба то какая. Еле удерживаюсь от эпического жеста рука-лицо.

А этот хмырь чего тогда взглядом сверлит? Неужели сам претендовал на роль соблазненного и опороченного? А тут я, спутал все брачные игры. Я ухмыляюсь ему, вынуждая злобно фыркнуть и отвернуться.

О едва не поруганной чести потом подумаю. Надо заняться более полезным, для выживания среди нервных аристократов, делом.

Вызываю в памяти образ жрицы и обращаюсь к ней: – «Антея, можно с вами встретиться?». Получаю согласие и встречаюсь с ней у входа в храм. Верховная родового храма выглядит сердито – сжимает губы и хмурится.

– Уже слышали последние новости? – понимаю я.

– К сожалению слышала, – в строгом голосе слышится капля сочувствия. – Да будет справедлив к тебе Инхетенеф, не приемлющий пустого насилия.

Ооох. Имя третьего бога ударяет уже не в голову, а по печени. Отдается пульсом в ушах и впечатывается в память. На несколько секунд задерживаю дыхание, справляясь с ощущениями.

– Да будет, – с надеждой повторяю я. – Я понимаю, что в свете последних событий, моя просьба покажется, хм, наглой. Но мне нужно ускорить обучение. Если я не пойму, как мне защищаться не так… масштабно, то в следующий раз все может закончиться хуже.

Жрица задумывается, хмурится, нервно потирает руки. Долгие секунды терзаний заканчиваются в мою пользу, Антея наконец решается и кивает:

– Хорошо, Игорь. Мне кажется, ты прав. Я бы отправила тебя на суточное дежурство в храме, но это не поможет тебе справиться с проблемами. А они к тебе так и липнут. Поэтому я научу тебя призванию Белого доспеха.

– А что это? – я согласно киваю на каждое слово, но последние вызывают странное чувство внутри – похожее на священный трепет.

– Наше родовое умение, – объясняет женщина. – Без лишней скромности могу сказать, что это одна из самых мощных защит. Если ты сумеешь призывать доспех, то мало что сможет его пробить.

– Если сумею? – слышу я подвох.