Текст книги "Белый волчонок (СИ)"

Автор книги: Маркус Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Ладно. А чего тогда к отцу его не пойти? Или деду, кто там самый созидательный у них.

Бэс явно хитрит, и сильно. Попросить одного подростка пойти к другому подростку, то есть чтобы никто не узнал из старших. Значит к другим обратиться он не может, сомневаюсь что хранителю рода откажут. Получается, тут что-то не совсем легальное.

– Откажут, – признается божество и делается несчастным. – Привязан я к месту этому.

Кажется, начинаю вникать в суть проблемы.

– Так ты же хранитель этого места. Как же ты уйдешь? Что будет с домом? Да мне за помощь в таком деле голову оторвут.

– Да ничего тебе не будет. И дому. Тут все так силой напитано, что я как прислуга уже. Хожу, пыль протираю. Сохранных заклинаний столько, шо чихнуть страшно. Помоги, я в долгу не останусь! Я тебе хоть хухлем, хоть псом цепным стану.

Задумываюсь я крепко. Конечно, в это «ничего не будет» я не верю. Но возможность получить все-таки карманного духа, да еще и должника… Надо хотя бы разузнать про этот артефакт.

– Ладно, – машу я рукой. – Давай так договоримся. Ничего обещать я тебе не могу. Я этого Покровского только встретил. Ни я его не знаю, ни он меня. Парень он, с виду, вроде нормальный, но…

– Подружитесь вы.

– Тааак, я чего-то не знаю?

– Много ты чего не знаешь, малец, – нагло усмехается хранитель. – Просто про меня не забудь. И я уж тогда тебе… я тебе…

Узнать, каких золотых гор может наобещать мне божество, не удается. За спиной скрипит дверь и Бэс мгновенно исчезает. Надо бы вообще про это хитрожопое существо прочитать. Или спросить у кого-нибудь. Чего это сразу ему взял и поверил?

Я оборачиваюсь и вижу Ярослава, заглядывающего через приоткрытую дверь.

– Тебя зовут.

Возвращаю на место книгу, с которой так и стою в обнимку, и подхожу к брату. Снова это обеспокоенное лицо. Шутник хренов, больше ты меня не проведешь.

– Будь осторожен. Это Панаевский.

Фамилия, озвученная даже таким трагичным тоном, мне, естественно, ничего не говорит.

– Он из службы безопасности империи. Это проверка, Игорь. И этот человек способен поджарить тебе мозги в одно мгновение.

Глава 8

Я делаю глубокий вдох, вспоминаю шикарный ужин. Что я молодец и сегодня справился. И. Вообще.

– И зачем ему поджаривать мои мозги?

Брат тянет меня из библиотеки к лестнице.

– Давай по пути. Терпением безопасники не отличаются. Глеб Панаевский – куратор по вопросам посвященных. Ритуалы, в основном, проходят без осложнений. Но бывают исключения. Как, например, с тобой.

Мы спускаемся наполовину, тут Яр останавливается. Прислушивается и продолжает:

– Там его дед отвлекает, но времени у нас в обрез. Так что слушай очень внимательно. О потере памяти ни слова. Это не то же самое, что потеря контроля, но близко. Панаевский даже думать не будет, сразу в расход пустит. И никто не поспорит, они обладают такой властью, палачи империи.

В его голосе помесь страха и уважения. И даже немного зависти. Не разобрать точно, но такая адская смесь беспокоит и меня.

– Вытащить из тебя он сможет абсолютно все, только дай слабину. Чуть засомневаешься, чуть сдвинешься со своей позиции – все, конец. Так их родовой дар работает, малейшее сомнение и он сможет остановить тебе сердце. Или разорвать его изнутри. Таково правосудие богини Мафдет.

Вот от этого я сильно охреневаю. А как насчет судьи, присяжных, адвоката и прочих декораций? Перешел дорогу на красный свет и выплюнул измельченные внутренние органы? Ничего себе тут правосудие.

– Да не смотри ты так. Соберись. Помедитируй, мысленно вздрочни, не знаю. Успокойся. Небольшой страх это нормально, их все боятся, по понятным причинам. Но ссать кипятком в штаны не надо. Вцепится сразу же.

Я пытаюсь переварить услышанное, чтобы определить степень угрозы. Но в голове тревожно звенит набат. И, конечно же, не вовремя просыпается сила, поднимаясь на защиту.

– Ты меня понял? – Яр меня встряхивает за плечи.

– Понял. Не ссать кипятком, – встряска помогает сбросить оцепенение и угомонить силу.

У меня включается режим боевого сарказма. Брату это не нравится, но сделать он ничего не успевает. Хотя на мгновение возникает чувство, что я сейчас получу по роже.

«Время вышло. Быстро сюда!» – басисто орет в голове дедом.

Яр так вздрагивает, что понятно – не у меня одного в мозгах дед бесится. Мы срываемся с места, болезненно столкнувшись плечами.

***

В той самой гостиной, которая теперь вряд ли покажется мне приятной, слишком много улыбаются. В свете всего услышанного мне кажется зловещим буквально все. И их улыбки, и безопасник особенно.

Если бы не слова брата, то мужик вроде с виду нормальный. Однозначно военный – такую прямую, как кол, выправку ни с чем не перепутаешь. Лет сорок, может полтинник, морщины засели только на лбу. Гладко выбритый, но немного взъерошенный.

Он размашисто шагает ко мне, протягивая руку. Открытая улыбка – из тех, от которых и глаза становятся теплыми. Неширокая, но достаточная для приветствия. Только лицо чуть перекашивает и дергается, как от паралича.

Я так усердно ищу в нем признаки главного злодея империи, что забываю о нагнанном страхе. Его рукопожатие уверенное, но не чрезмерно сильное. Мы официально представляемся друг другу.

– Очень рад познакомиться с вами, молодой человек, – и голос обычный, не высокий и не низкий, немного хриплый и тихий, как у людей, которым приходится много говорить.

Дед, как и отец, тоже оказавшийся тут, уходят, оставив нас наедине. Дед напоследок одаривает меня задумчивым печальным взглядом. Прощается он что ли? Рано вы сдаетесь, родственники.

– Постараюсь не сильно задерживать вас, – Панаевский усаживается в кресло.

Сажусь напротив и невольно тоже выпрямляюсь, глядя на его осанку. Мужчина проводит рукой по волосам, хлопает ладонью по подлокотнику. Щека его дергается, перетягивая на себя внимание.

– Итак. Ритуал вашего посвящения чуть не закончился трагедией.

Он смотрит меня так, словно это был вопрос. Пожимаю плечами и утвердительно киваю.

– Вас это не беспокоит? – удивление на его лицо вполне натуральное.

– Я остался жив и здоров. И чувствую себя отлично, – насчет последнего я уже не так уверен.

– Похвальный оптимизм. Слабость, тошнота, кошмары?

– Нееет, – наступает моя очередь удивляться, наш разговор похож на стандартный опрос врача.

Панаевский рассеянно смотрит по сторонам, чуть кивая. Плечи его расслабленно опускаются, рука опять лохматит прическу. И тут все резко меняется.

Я только и успеваю раз моргнуть, как мужчина распрямляется. Взгляд его обращается ко мне. И теперь эти остекленевшие глаза пугают. А жуткое подергивание уголка губ усиливает эффект.

Тело его окутывает сияние. Если тьма, а именно она окружает его, вообще может сиять. У ног мужчины из этого черного тумана появляется гепард. Крупные пятна на шкуре зверюги различить можно с трудом, они почти сливаются с буро-серой шкурой. Спину огромной кошки рассекают длинные полосы.

Я часто моргаю, удерживая взгляд на глазах Панаевского. Дыхание сбивается, внутри поднимается сила и приходится сдерживать и ее. Спокойно, никто на нас не нападает.

Не смотря на то, что ни гепард, ни его хозяин не шевелятся, чувство опасности нарастает. Вся комната постепенно погружается в мутный туман. Меня продавливают силой.

И я понятия не имею, что с этим делать. Мысленно обращаюсь к богам, божествам, духам, предкам и всему прочему бестиарию.

В носу нестерпимо щекочет, словно дымка вокруг это пылевая завеса. И я чихаю. Громко и от души, аж звенят хрустальные стаканы на столике между нами.

Это становится совершенно неожиданным не только для меня, но и для Панаевского. Давление отступает, свечение остается только вокруг его тела, зверюга исчезает. Безопасник прищуривается на меня, глаза его наконец оживают:

– Будьте здоровы.

– С-с-спасибо, – мне даже становится немного стыдно, такой момент испортил. – Извините, пыльно тут.

Панаевский демонстративно осматривает комнату. Нда, чтобы найти тут хоть одну пылинку, надо сильно постараться. В идеально чистой гостиной даже случайно забредший паучок самовыпилился бы.

У меня, видимо, аллергия на не очень дружелюбно настроенных ко мне людей. Я и раньше на таких чихал, но не так буквально же.

Но отвлекаю я безопасника ненадолго. Свечение сгущается, темнеет. Тьма бурлит и выплевывает щупальце, которое резко устремляется ко мне. И сразу второе и третье.

Пахнет жареным во всех смыслах и моя сила окутывает меня коконом. По-прежнему дырявым. Времени латать нет и только надеюсь, что это хоть как-то сможет защитить.

И когда этот недоделанный осьминог касается меня, то я глохну. Визг стоит такой, что кажется лопнут стекла в окнах. Щупальца мельтешат перед глазами, в ушах долбит ультразвуком. Меня просто впечатывает в кресло, не пошевелить и пальцем.

Мое сияние мерцает, кипит, плюясь каплями, разваливается хлопьями. Оглушительная тишина наступает так резко, что выбивает стон. Вашу. Мать…

– Вы в порядке, Игорь? – слышу я равнодушный голос откуда-то издалека.

Сука! Ты же сейчас чуть не прибил меня, хтонь.

– Конечно, – мне кажется я говорю слишком тихо, но оказывается, что почти ору. – Устал немного, долгий день был.

От злости сводит скулы, слух окончательно возвращается ко мне. Я все еще не могу пошевелиться, но хоть смотреть могу открыто. Я. Тебя. Убью.

Вижу, читает это в моих глазах.

– Надеюсь, молодой человек, вы будете столь же убедительны и перед Сед-кесу, отрицая слова лжи, – вкрадчиво произносит он.

Имя второго бога режет по ушам, ударяется о черепную коробку изнутри так, что чуть слезу не вышибает. Уууух, внезапно. Вот уж от какой встречи я не ждал такой пользы.

Панаевский поднимается, тяжело и напряженно. Надеюсь, для него это тоже не прошло легко. Мне уже не поднять и руку.

Чувство, словно переехали товарняком. А потом сдали задним ходом и переехали еще разок. Только и остается, что злобно смотреть.

– Потому что меня лично вы не убедили, – добавляет он, делает дежурный поклон и выходит.

Так куда жы ты убегаешь? Давай еще… Я отрубаюсь.

***

– Эй!

Меня трясут и хлещут по щекам. Не похоже, что добивают. Но шансы есть. Открываю глаза и вижу бледную рожу брата. За его спиной ходит туда-сюда дед, в дальнем кресле сидит отец.

– Очнулся, – Яр оборачивается и отступает.

– Ну тогда поздравляю, – дед останавливается и вымученно улыбается. – Значит, проверку ты прошел.

– Это нормально вообще? – я делаю попытку подняться и падаю обратно – рановато.

– Ты ослаблен после ритуала. И совершенно не умеешь защищаться. Будь ты в форме, потрепало бы конечно, но не так ощутимо.

– То есть вы знали, что меня ждет и отдали ему? – вопрос риторический, но забери меня хтонь, если не получу прямое подтверждение.

– Игорь, – отец напрягается. – Если бы мы прятали тебя, то разговоров не было вообще. Так что да, мы знали, что тебя ждет. И в случае отказа от проверки тоже.

Зашибись семейство. Не, так-то я их мог понять. Если тут все так заморочены на даре и его контроле, то я представляю реальную опасность. Но это не значит, что меня это устраивает.

Ну накачайте успокоительным, отправьте в детскую группу, изгоните в конце концов. Ах да, последнее только через свежевание. Да у меня больше шансов выжить и в таком случае, чем еще раз столкнуться с этим палачом.

У меня получается подняться, кажется, на одном упрямстве. Почитал книжку на ночь. Пошли они к тем самым демонам. Мне надо выполнить приказ бабули – поспать.

***

Будит меня мерзкое пищание. Я долго ищу источник раздражающего звука. Будильник, обычный механический, стоит в дальнем конце комнаты. Умно, иначе не получилось бы поднять меня с кровати.

Тело болит, татуировка чешется, под глазами синяки размером с черную дыру. Но сила на месте – мне показалось, что вчера Панаевский разорвал ее в клочья. Что же, так просто ее не лишиться, утешает.

Душ, завтрак и взволнованная родительница начинают новый день. Пока я уминаю вторую яичницу, мать уговаривает меня остаться дома и отлежаться. Нет уж, женщина, в постельке я дожидаться своего конца не буду.

Брат молчит всю дорогу к храму Маат. Это не мешает ему нарушать ПДД, материться сквозь зубы и чуть не сбить девушку в самом конце поездки.

Ну а на кого мы еще могли наехать? Эратская злобно скалится, призывая силу. Из золотого свечения появляется львица, разевает пасть в реве и клацает на нас зубами.

– Брысь, – огрызаюсь я на пета и выхожу из машины.

Есть тут кто, например, с бобром? Ну а что, отличные фамильяры. Мне приходится проделать короткую дыхательную гимнастику, прежде чем открыть рот.

– Извини, – киваю в сторону «Мустанга».

Меня осматривают с головы до ног. А я понимаю, что ее глаза такие же золотисто-карие, как у львицы. Девушка хмурится, раздраженно выдыхает и скрывается в дверях храма.

Опять дышу. Ладно, проехали. Я и не сомневался, что об меня ноги вытрут, но шанс дал. Такие как она, молчаливые и холодные, особенно громко орут в других обстоятельствах.

Провожатая у нас оказывается одна, так что и заходим мы на урок вместе. И даже по затылку видно, как девушка этого бесится. Да кто же тебя недо…

– Игорь! – на меня бросается рыжая бестия. – Жаль, тебя вчера с нами не было! Но мы сегодня опять собираемся в Александровском, давай с нами.

Понятно, наглость – первое счастье. Я аккуратно отцепляю девчонку от себя. Ее брат, как и Покровский, усмехаются. Ботаник краснеет, не отрывая взгляда от огненных волос.

С этим все ясно, влип. Олег опять неодобрительно качает головой. Что-то Саницкий слишком уж серьезный для подростка.

– Вряд ли получится. Я буду занят, – улыбаюсь с сожалением.

– Чем? – Илена, похоже, вообще не думает, когда задает вопросы.

– О таком не говорят в приличном обществе, – кидаю короткий взгляд на Эратскую.

Та вскакивает и возмущенно открывает рот, но в этот момент заходит верховная жрица. Впрочем лица вытягиваются у всех без исключения. Знать бы еще, кто эта недотрога.

– Быстро расселись по местам! – у кого-то тоже утро не задалось.

Мы впихваемся за узкие парты со скоростью стаи вспуганных летучих мышей. Голос у моей двоюродной бабушки такой, что слушаешься моментально. Не иначе, как подкрепленный магией.

Взгляд сверкающих голубых глаз останавливается на мне, верховная хмурится. Видит, что меня сильно потрепало? Это хреново, надо учиться маскироваться.

– Сегодня мы поговорим о родовом даре, – жрица отворачивается. – Каждый из вас… кхм, наследников, владеет особенной силой. Той, что одарили боги на ритуале посвящения. Учить обращаться с ней – задача ваших верховных. Моя задача – научить думать, прежде чем обращаться.

Я уже готовлюсь к долгой и занудной проповеди. Вижу, как и остальные немного расслабляются. Только Истровский весь во внимании, даже забывает на Илену украдкой любоваться.

Но тут темнота в углу комнаты сгущается и начинает быстро разрастаться. Из нее выпрыгивает тварь – помесь жука и носорога, только размером в два раза больше амбала Покровского.

Она взвизгивает, противно и громко, и бросается на нас. Вокруг меня сверкают вспышки призыва силы и начинается ад.

Тварь пролетает через ряды парт, снося нас вместе с ними, как пушинки. Я отлетаю к стене и даже умудряюсь удивиться, что разбросанная мебель остается целой. Не успеваю собраться и сильно ударяюсь головой.

Черный носорог с полутораметровыми жвалами верещит и плюется тьмой, как автоматной очередью – тупо покрывая все пространство вокруг. Рыжему достается «пуля» и он, только поднявшийся на ноги, падает мешком обратно.

Я призываю свою силу и судорожно латаю дыры, ну хоть теперь это получается. Проклятье, это за хтонь? На тварь бросаются трое людей и их призрачных тотемов. Лютый бурый медведь Покровского, оскалившаяся львица Эратской и, внезапно, огненная, как и ее хозяйка, тоже львица Илены.

Адский мутант верещит и я уже не могу разглядеть, что там происходит, в этой куче мельтешения зверей, свечения и красных вспышек.

Саницкий подползает к парализованному Каритскому и, похоже, пытается помочь, их окутывает сияние и я слышу стон. А Володя…

Дрищ сидит, привалившись к стене. Рукав рубашки разорван, по руке течет кровь, очки слетели, глаза закатились. Твою ж, у него что, припадок? Я, держась одной рукой за голову, на карачках двигаюсь в его сторону.

– В сторону! – орет Истровский так, что я шарахаюсь от него.

Снова истошный визг и Эратская отлетает, ее несет пару метров по полу и прикладывает о каменную стену. Жива, но дезориентирована – моргает, шатается на руках, пытаясь подняться.

Покровский хватает тварь за жвалы, тянет в стороны, силясь порвать. Илена долбит в черепушку маленьким кулачком. Но, судя по звуку, веса в ее руке там на целого медведя, который беснуется за спиной здоровяка.

Вскакиваю, поскальзываюсь на чьей-то крови и скольжу в самое пекло. Группируюсь на лету, целясь в колено одной из ног твари. Завалить, а там затопчем!

Хруст и носорог падает на меня, выбивая воздух из легких. Рыжая тащит меня из под туши, выворачивая руку. Ну и силища у малышки, твою ж мать.

– Бей! – снова вопит Володя, его трясет. – Сейчас! Быстро!

Покровский продолжает пытаться разорвать тварюгу пополам, Илена замахивается и тут носорог, издав очередной высокий звук, мотает головой и раскидывает парочку в стороны.

Эратская, очухавшись, уже бежит обратно, но поздно. Тварь раскрывает пасть с тремя рядами зубов и прицельно плюется тьмой. В каждого по очереди.

Меня оставляют на сладкое. Я даже не знаю, чем атаковать это генетическое недоразумение, только успеваю собрать силу в одной точке и тут прилетает сгусток тьмы. Прямо в лобешник.

Тело отказывает моментально, как рубильником выключают. Сила не откликается. Ни на кусок мяса, ни на шарики, ни на угрозу расправы сексуального характера. Жвалы склоняются ко мне, из зубастой пасти текут слюни. Да чтоб тебя…

Пффф. Тварь исчезает, как и паралич.

– Вы не справились, поздравляю, – спокойный голос жрицы в наступившей тишине бьет по ушам. – А теперь разберем ваши ошибки.

Глава 9

Да ты, бабуля, в край охренела. Это что, сейчас был урок?! Хочется заорать от возмущения, но на меня обрушиваются чувства. От попытки встать вывихнутая рука взрывается резкой болью.

Вместе с болью накатывает тошнота. В ушах звенит, со всех сторон слышатся стоны. Эратская, перепуганная, матерится. Да уж, прекрасный способ сбить спесь.

– Саницкий, подлатай раненых. Сначала Богдана, пусть он поставит на место парты, пока ты занимаешься остальными, – верховная смотрит на поле боя с явным разочарованием.

Олег, этот уставший серьезный парень, оказывается целителем. Он шустро ставит нас на ноги. Пара минут и тело становится как новенькое. Касание его силы странное, тепло и холод чередуются, как контрастный душ.

Даже от Эратской слышится приглушенное «спасибо», когда до нее доходит очередь. Все исцеленные молча включаются в процесс наведения порядка. Одну парту монстр все-таки расшиб в щепки, эти дрова сгребают в кучу в углу.

– Итак, – подводит итог София, когда мы рассаживаемся по местам. – Вы не справились с простейшим низшим демоном Великой пустыни. Да, я знаю, что все вы недавно посвященные. И не успели получить реальный опыт взаимодействия с хаосом. Что же, теперь вы знаете, к чему все так стремятся.

– Вы призвали демона? – ошарашенно спросила Илена.

– Девочка моя, вы были бы все мертвы, очутись тут настоящий демон. – жрица усмехается и тут же мрачнеет, – И я тоже, если бы могла их призывать. Но ваша проблема не в том, что вы не готовы ко встрече с подобным. Вы все, изъясняясь вашим языком, облажались.

Детки не справились с демоном – да уж, плохие, плохие детки. Меня распирает изнутри, приходится вцепиться в дерево сиденья. Но кое-что беспокоит сильнее завышенных требований к подрастающему поколению.

Великая пустыня и демоны. Что-то я видел в книжке по истории про это место. И не обратил особого внимания. Значит, про такой вот боевой опыт говорил Бэс. И они добровольно хотят такого?

Впрочем, судя по лицам цвета аристократии, уже не хотят. Все сидят с пришибленным видом. Как бы тут не готовили с самого детства, но завалить монстра – это не по наглой роже дать.

– Сами свои ошибки озвучите? – напирает жрица. – Молчите… Стыдно? Это хорошо. Только толку нет никакого. Учиться надо, а не обижаться на самих себя. Ладно, начнем с…

Все непроизвольно втягивают плечи. Но нас спасает Володя. Очки, найденные целыми, снова болтаются на краю его покрасневшего носа.

– Давайте с меня, госпожа София. Я переоценил свои силы и не смог сосредоточиться на координации действий команды.

– Да, Истровский. Главная проблема неопытных прорицателей в том, что вы хотите просчитать и увидеть слишком много. А нужно концентрироваться на нескольких секундах. Ты сумел вытащить из потока реальные угрозы, но слишком поздно.

Моя челюсть отправилась в орбитальный полет. Прорицатель? Это же ппц какой навык для ведения боя. Я совсем по-другому взглянул на парня. Если ты можешь видеть будущее, даже недалекое, понятно что будешь шарахаться от людей. Бедняга.

– Дальше, – продолжает жрица, пока я пытаюсь закрыть рот. – Покровский. Сила есть, ума не надо? С твоим потенциалом ты, безусловно, мог разорвать низшего. Но не сработало. А ты упорно продолжал пытаться. Я даже не буду говорить о том, что ты не воспользовался родовым даром, чтобы помочь другим.

Богдан густо краснеет и качает головой.

– Эратская. Хорошая реакция, не растерялась. Хотя другого я от вашего рода и не ожидала. Но ты выбрала неподходящий момент, чтобы сдерживать гнев. «Тот, кто радуется крови»? Незаметно.

Я спиной физически ощущаю волну ярости от девушки, сидящей сзади. Так у этой хладнокровной взрывной характер? Неожиданно. Тогда и гадать нечего, как она попала на «исправление».

– Каритские, – тяжелый вздох. – Занозы в заднице столицы. Александр, ты просто подставился под первый же удар и лишил команду защиты. Илена отвлеклась в самый главный момент, бросившись вытаскивать Белаторского. Который вообще глупо кинулся в самую гущу.

Ее взгляд очень красноречиво объясняет мне, что нехрен было лезть, ничего не умея. Не спорю, глупо. В мыслях я валил мутанта с ног, а остальные добивали. Но по факту помешал.

– Саницкий. Каритскому бы ты уже не помог. Не так быстро, по-крайней мере. Ты должен был вернуть в строй Анну. А потом и остальных, кого не задело хаосом. Все поняли?

Жрица дожидается, пока мы все обреченно кивнем. Опять тяжело вздыхает.

– Работе в команде вас научат, когда попадете в тактические группы. Но вы и сейчас должны понимать свои преимущества и возможности тех, кто рядом. Зря вас истории родов учили, по вашему? Прорицатель, целитель, боевики и защитник. Да с таким составом с вами и высший демон может не справиться. Но вас раскидала шавка.

Команда мечты не сложилась, нда. Песочат нас еще долго. Я же думаю только о том, что нужно срочно прокачиваться. Вчера меня чуть не расплющили на обычной проверке. Сегодня я просто как та мышь перед слоном. Или там собака была? Неважно. Короче беспомощен перед реалиями внезапного юношества.

Прихожу в себя от руки на плече. Надо мной высится Покровский:

– Ну что, ты с нами? Отметим наш первый боевой опыт. И как мы его просрали, – грустно усмехается он.

Верховной жрицы уже нет. Значит, сегодня оставлять меня не будут. Может, увидела мое жалкое состояние после Панаевского, может просто разочаровалась.

Мне жаль ребят, все расстроены и просто хотят хоть немного развеселиться, это понятно. Но срываться на вечеринки сейчас не время. Тренироваться надо, идти к той же Антее хотя бы.

А с другой стороны они могут помочь разобраться с порядками в аристократическом обществе. Как источник информации – сабантуй самое то место. Тем более после такого разгрома, эмоции то зашкаливают.

Решаюсь. Пару часов можно выделить, заодно заведу полезные знакомства. Улыбаюсь, киваю и решаю пока не связываться с братом. Надеюсь, он не станет меня искать и проверять, где я.

– Ты к нам присоединишься? – вдруг поворачивается Саша к Эратской.

– Нет, – тут же резко отвечает она, гордо вздернув подбородок, но добавляет немного мягче: – Спасибо, но меня уже ждут.

– В другой раз, да? – рыжий вдруг подмигивает ей.

Девушка вспыхивает, неуверенно кивает головой и вылетает из комнаты пулей. Ого, а весельчак неровно дышит к этой бешеной. Ладно, значит не буду издеваться, он и сам отлично справляется.

Нас провожают на улицу и мы рассаживаемся по двум машинам. Обе хищные немецкие «целки», одна черная Покровского, вторая синяя Каритских. Олег отпускает личного водителя, а Володя, как я понимаю, идет в нагрузку к Богдану. Тот выдает потрепанному другу запасную рубашку из багажника.

Судя по тому, что Илена никого внутрь салона их «Мерзавца» не пускает несколько минут, там тоже идет переодевание. За тонированными окнами, но мы все вежливо отворачиваемся.

***

Александровским оказывается парк на Петроградской стороне. Я тут гулял много раз в своем мире, но даже не знал его названия. Зоопарка не было, все пространство до Петропавловки занимал только парк.

Наша компания рассаживается на улице у кафешки. Похожее на нору хоббита, само помещение с кухней, барной стойкой и парой столов, находится внутри холма. А снаружи, на зеленой траве, разномастные столики, стулья и даже пеньки.

Атмосферное местечко и огромная шавуха поднимают наш боевой настрой. Миры разные, а шаверма одна, вот это я понимаю. Мы все, включая милашку Илену, жрем совсем неблагородно и неизящно. Молодые магические организмы требуют много калорий после схватки.

Пусть наш бой длился несколько минут и завершился оглушительным разгромом, но у меня, например, ушли все силы только на поддержание слабенькой защиты. Представляю, сколько потратил тот же Богдан. Ну да ему и приходится съесть две двойных.

– Ну что, господа, – здоровяк довольно откидывается на спинку стула. – Мы обосрались.

– Низший демон… – задумчиво бормочет Володя. – Прошу прощения, но тут любой обосрется. Не знаю как остальные, но я их видел только на картинках учебника по анатомии созданий хаоса.

Тут и такой есть? Отличное чтиво перед сном, надо поискать в библиотеке.

– Ну не такой и страшный, – фыркает Илена. – Вонючий только. И скользкий.

Видно, что девчонка храбрится, поэтому никто не спорит.

– Мне кажется, что это не последнее испытание от верховной, – ее брат более серьезен. – Поэтому нам надо подготовиться. Обмен информацией?

Все согласно кивают, я тоже. Главное – делать вид, что я тоже что-то знаю. Но подход мне нравится, я то переживал, что мы будем болтать о балах или что там у них, в светском обществе, модно.

Истровский, тонущий в слишком просторной для него рубашке, в очередной раз поправляет очки и первым начинает:

– Я знаю, что демоны пустыни бывают, в основном низшие и высшие. Собственно, отличаются они по степени опасности и силы. Еще бывают Владыки, но их никто не встречал с эпохи битв богов. Я немного изучал их, ну те данные, что доступны. И это…

– Не отвлекайся, – останавливает его Богдан. – Давай без маловероятных страшилок.

– Да, извини. Так вот. Низшие, по сути, стадные существа. Нападают группами, имеют своего рода коллективный разум, простейший. Могут передавать друг другу местоположение угрозы, собираться в одном месте, нападать сообща. Опасность представляют именно этим.

– Заметно, – нервно хихикает Илена. – Только этим, конечно.

Володя рассеянно моргает, переключаясь на девушку. Получает тычок в бок от Богдана и продолжает:

– Мы просто… растерялись. У каждого вида низших есть свои слабые места. Все это хорошо изучено за столетия прорывов. На вылазках низших валят десятками. Ну, я читал, – он смущается. – Они их там поголовно знают почти, есть краткий справочник видов.

– Да, точно, я видел такой у брата, – вклинивается целитель. – Пустынники их постоянно таскают с собой, как паладины свое писание священное. Они ее бальной называют, книжку эту. Отметки ставят.

Я внутренне хохотнул, ребята там явно с юмором. Ну да без юмора в такой жопе, какой мне теперь представлялась пустыня, с ума сойдешь.

– В общем, если достать такую, это нам поможет.

Все таращатся на меня. Я даже оборачиваюсь и смотрю за спину. Нет, точно на меня. Позади никого, только белка скачет, подбирая что-то в высокой траве.

– У тебя старший брат сейчас в городе? – не дождавшись от меня вразумительной реплики, задает вопрос Богдан. И, получая утвердительный кивок, продолжает: – Он же у тебя пустынник. Попроси у него. Хоть на день то он сможет одолжить.

– Ээээ, хорошо, – отвечаю неуверенно. – У нас не самые теплые отношения, но думаю не откажет.

Оказывается… Если Ярослав пустынник, а как я понимаю, это те ребята, которые разгребают там дерьмо с демонами, то это впечатляет. Особенно после встречи лишь с одной «шавкой». И теперь понятно, чего он такой агрессивный шутник.

– Отлично, – Володя довольно улыбается, глаза у него уже горят в предвкушении. – Идем дальше. Высшие демоны, как понимаете, гораздо опаснее. Они могут управлять низшими, причем собирая их огромное количество. Но и в одиночку такой опасен, как сотня низших. При столкновении с таким – главное отрезать от источника силы.

– И как это сделать? – завороженно спрашивает рыжая.

– Без понятия. Этому как раз и учат на тактической подготовке в академии. Высшие встречаются редко и, как понимаю, там основная стратегия – бежать. Потому что даже прорицатели не могут предсказать их поведение, слишком фонят.

– Ммм, извини, может это неуместный вопрос, – меня распирает от любопытства. – Но как это вообще происходит? Ну, у тебя в голове?

Реагируют остальные нормально, значит не палюсь. Уфф, выдыхаю. Напряжно конечно задавать вопросы, каждый раз не зная какую реакцию они вызовут.

– Да ничего, всем интересно, – отмахивается Истровский. – Сложно, правда, объяснить на словах… В основном это как фоновый шум. Голоса, картинки. Первые пару дней тяжело было – будто на центральный вокзал попал в разгар дня. А потом привык, сейчас уже не обращаю внимания.

То, как все поддаются вперед, выдает, что не только мне увлекательно слушать о провидцах. Только здоровяк спокоен, наверняка уже слышал эту историю.

– Сложнее выцеплять то, что мне нужно в данный момент. Вот этому я еще толком и не научился. Не уловить разницу между вероятностями. Когда сосредотачиваешься, то одно и то же событие прокручивается множество раз с разнообразными сценариями. И мозг не успевает соотнести происходящее в реальности, наложить эти факторы и убрать лишние события.

Охренеть, это какой же суперкомпьютер должен быть в этой башке? Я пытаюсь представить описанное и голова сразу же начинает болеть.

– Но бывают и… вспышки, – он морщится. – По поводу конкретных людей. С этим тяжелее всего, потому что вероятность возникает яркая, но всегда означает что-то другое.