Текст книги "Клыки Асуры"

Автор книги: Марко Леонетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Скажи, мудрый, – задумался Конан. – Вот сейчас мы двигаемся на Гаррад. У нас есть идея – положить конец деятельности мага Нидхеггсона. И многие, как выяснил Вьяллар, пошли в поход вовсе не из-за денег. Значит, если наша идея сильна, мы победим?

– Нельзя утверждать с уверенностью, киммериец. Однако, в целом, ты прав: чем увереннее мы движемся к своей цели, чем сильнее мы верим в то, что справимся с возложенным на нас заданием, не посрамив честь, тем больше у нас шансов на победу. Остальное решает воля богов.

– Объединив свои усилия, мы совладаем с темной магией Авара-отступника, – поддержал вендийца Синкху. – Главное – идти до самого конца.

– Этот Ганглери… Был ли он готов идти до конца, вступив под своды вашего храма?

– Разумеется. Иначе бы его ждала гибель. Но, клянусь грохочущей колесницей Катара, он справился! И теперь, прокляни его безгрешные уста Сирры, он владеет священным предметом! Вернее, его треклятый мастер Авар.

– Ты злишься, – заметил Конан.

– О, брат мой, конечно, я злюсь – мир стоит на грани гибели! Но свою ярость я обращаю не на преступника священных законов, а на себя за то, что в свое время не сумел остановить демона-вора, возжелавшего похитить реликт, который мы хранили в безопасности на протяжении многих веков.

– Я как раз подумал: почему боги позволяют смертным вмешиваться в свои дела, в то время как сами избегают снисходить до участия в ссорах между народами, которым они покровительствуют? По недогляденью? Ведь у них есть сила, у них есть небывалая мощь, способная устрашить не только одного воина, но обратить в пыль целую армию!

– Они слишком мудры и их поступки не всегда оказываются постижимы нашему пониманию, – ответил Паарадж. – Хотя бывали случаи, когда Асура позволял своим слугам помогать избранным любимцам богов. В ту злосчастную ночь, например, темного вора преследовал никто иной, как сам Кфурус Победитель, вышедший из пламенеющей расщелины – я сам видел, как ярко горел его обнаженный меч, а от щита исходили волны нестерпимого жара.

– И все же Ганглери выжил.

– Да. Наверное, разбойника защищал собственный темный бог.

III

За два дня пути войско Родвара по-прежнему не столкнулось ни с какими значительными преградами. Годдарские Равнины подошли к концу, оборвавшись пологим спуском в Глотку Великана.

Застывшее жерло древнего вулкана огромное, точно жадная пасть, недобро скалилось своими бурыми зубами-валунами. Едва приблизившись к скользким уступам, наемные воины разом ощутили тревогу, точно всю низменность заполняло невидимое море враждебных намерений, исходивших откуда-то из ее глубины.

Вьяллар незамедлительно скомандовал привал, Олав и Гретта сошлись во мнении о том, что спуск в ледяной котел негоже начинать с наступлением сумерек – неизвестно что еще ждало их там внизу, Поэтому во избежание лишнего риска путешествие через Глотку Великана было отложено до утра следующего дня. В конце концов, принимая во внимание неоспоримый успех в скором продвижении войска, подождать денек-другой не считалось за грех. Никто не стал поторапливать командующих, наоборот, наемники Родвара обрадовались негаданной возможности хорошо отдохнуть после утомительного дневного перехода.

Вечер, мягко опустившийся на стылые равнины, расцветили десятки походных костров. Воины готовили пищу и с нескрываемым удовольствием предавались мечтам о том, как распорядятся вырученными с похода деньгами. Потом один за другим костры стали умирать, остались только те, у которых несли ночную стражу караульные.

Конану не спалось – за время похода он не успел, как следует, вымотаться, потому варвар решил составить компанию дозорным. У одного из сторожевых костров он нашел Ингурда. Ванир, похоже, был рад представившейся возможности поболтать вместо скучного сидения в тишине.

– Что, Конан, не спится нынче?

– Не спится.

– А твой наполовину безумный приятель уже, наверняка, отправился в путешествие по стране духов?

Безусловно, воин имел в виду старика Тьяцци. Однако обсуждать действия прорицателя Конану нисколько не хотелось. Он равнодушно пожал плечами и подсел к огню.

– Я вот что думаю, киммериец. Путешествую-то я по родной земле, и, кажется, должен знать здесь каждый холм, каждую кочку. А ведь нет! Проник в землю отцов, словно разбойник-лиходей, и сам себя здесь гостем чувствую. Ну, скажи хоть ты, разве положено уроженцу Ванахейма быть нежеланным гостем у себя на родине?

– Ты отправился в поход с дружиной Родвара по собственной воле. Никто тебя не вынуждал, так ведь?

– Так-то оно гак, да вот не совсем. Одно дело, когда свой край тебя принимает, встречает как родного, и совсем другое, когда знакомые места враждебно отталкивают тебя, точно иноземного выродка. Клянусь ладонями Имира, что-то здесь не так! Либо я поглупел, либо Ванахейм действительно изменился.

– Изменился? Что ты имеешь в виду?

– Как будто все здесь перестало тебя узнавать, стало чужим и только и выжидает момента, пока ты поскорее покинешь эти просторы. А не подчинишься – сгинешь. Вроде угроза даже какая-то чувствуется. И подумать только – это мне сулит родной край!

– Когда я был здесь в последний раз, я тоже такого не ощущал, – признал Конан. – Здесь действительно витает какая-то сила, которая властно требует, чтобы мы поскорее убрались отсюда.

– Вот-вот, – кивнул Снежный. – Словно ты здесь гость, чужак, презренный иноземец!

– Я так мыслю, что деятельность Авара распространила по Ванахейму некую злую магию, которая привлекает всю нежить и отпугивает живых.

– А ведь дело говоришь, киммериец! Все это гнусные проделки проклятого колдуна. Кто ж как не Нидхеггсон способен на это? Ну, ладно, дойдем до Гаррада, у него уж найдется, о чем подумать.

– Лишь бы не оказалось все наоборот. А вот Авар, надо сказать, играет с огнем, раздери его вечная тьма! Темные силы с легкостью могут раздавить и его самого.

– Плевать. Он сам выбрал свой путь. Я даже буду рад, если Богопротивник лично свернет шею этому чернокнижнику. Нам же меньше работы.

Они проговорили еще почти в течении колокола, после чего Конан отправился спать. Сон быстро сковал варвара, но разум его оставался свободным от оков туманных видений. Киммериец дремал как хищный зверь, готовый в любой миг вскочить с места и кинуться на врага.

Подобный инстинкт уже нередко спасал ему жизнь. Конан хорошо помнил одно простое правило: расслабиться ты можешь только там, где твоей жизни ничего не угрожает, а если будешь уповать на защиту богов в месте, где, возможно, скопилось немало врагов вокруг твоего лагеря, новый рассвет ты уже не увидишь.

Ночной сон – он как покрывало – создает уют для отдыха, но отбросить его в сторону так же легко. А если привыкнешь нежиться не в меру долго, пострадаешь от этого не раз. Хорошо еще если не раз, а то и вовсе с жизнью расстанешься.

Вот и в эту ночь превосходная интуиция киммерийца предупредила его об опасности. Конан не вскочил на ноги, но открыл глаза и уже держал руку на рукояти меча. Если потребуется, он убьет злоумышленника, не меняя позы.

Ночь все также густела над снежными равнинами непроглядным сумраком. У костров сидели караульные, и по воздуху плыли их тихие разговоры. Ничто не предвещало беды. Все казалось спокойным.

Варвар пролежал больше квадранса, вслушиваясь в тишину, но ничего не происходило.

Он уже решил, что ошибся и снова прикрыл глаза. В самом деле, ничего такого, чтобы могло вызвать подозрение.

И все же каким-то образом Конан понимал, что опасность недалеко. На всякий случай он поднялся на ноги, затем не спеша оглядел окружающее пространство и, не отыскав ничего подозрительного, решился окликнуть ночных дозорных. Те проверили лагерь, но тоже ничего не обнаружили.

Наконец, Конан убедил себя, что во всем, вероятно, виноват дурной сон. А тот, кстати, перешел в череду смутных видений, едва киммериец сомкнул глаза. Ему снился мягкий стелящийся хруст шагов и ворчливый утробный голос, похожий на скрежет камней, который нараспев произносил одну и ту же фразу: «Вкусненькие человечки, вкусненькие человечки…»

Утро, принесшее рассвет, обнаружило пропажу. Из лагеря бесследно исчезли семь наемников.

Ни одного признака присутствия врага не обнаружилось, так что казалось, будто северяне исчезли по волшебству – ни свежих следов, уводящих в гигантскую воронку, ни одного верного знака, указывавшего на то, что в лагере была борьба…

Конан догадался, что его сон был сном только наполовину. Неприятности, как видно, действительно, незаметно прокрались в лагерь. Воины из числа ночных охранников вспомнили про ночные опасения киммерийца, и Олав вызвал Конана к себе в ставку. Но поскольку варвар не мог поведать ничего конкретного, кроме своих неясных ощущений о затаившейся поблизости угрозе, командир наемников быстро отпустил его.

Конан встал у края уступа, обозначившего начало спуска к Глотке Великана. Рядом оказался Ингурд, который легко тронул варвара за плечо.

– Посмотри-ка туда, брат киммериец, – Снежный указал вдаль, вглубь горловины жерла. – Или Аургельмир наслал на меня какой-то морок, или же я действительно вижу дым.

– Дым, – согласился Конан, приглядевшись повнимательнее. – Будто бы кто-то развел огонь для очага или топит печь.

– Надо сказать Олаву, – немедленно решил ванир и оставил Конана.

Через некоторое время у края уступа стоял сам помощник Вьяллара, его напарница Гретта и еще около двух десятков воинов.

– Сдается мне, все это как-то связано с ночным происшествием, – заключил Олав после недолгих размышлений. – Нужно узнать, что там такое.

– Снарядим небольшой отряд в разведку? – предложила Гретта. – Я займусь этим.

Конана она не выбрала, да и сам варвар не особенно напрашивался. В отряд Гретта созвала семерых воинов из числа асиров и киммерийцев.

За старшего главарь наемников поставила Карракха. Заклинатель драконов должен был разведать, что происходило в низменности, как можно больше узнать о том, кто там скрывался, и затем насколько возможно быстро возвращаться назад.

Задача простая.

Карракх, не теряя времени, выступил в путь, начав спуск в Глотку Великана вместе со своими людьми.

Конан до сих пор не мог понять, что же было с этим местом не в порядке. Если бы никакой угрозы поблизости не существовало, не было бы и этого непонятного чувства грызущей тревоги, словно из-за ближайшего холма на тебя уставилось невидимое нечто, уродливое и злобное.

Прошел целый колокол. Карракх так и не вернулся.

День медленно перевалил за половину. С момента ухода отряда, отправленного Греттой, минуло еще три колокола. Когда же низкое небо стало постепенно темнеть, предвещая наступление вечера, стало ясно, что Заклинатель Драконов не вернется. Скорее всего, наемники попали в беду.

Гретта начала подыскивать воинов, готовых провести разведку и по возможности выручить затерявшихся. На этот раз Конан вызвался добровольцем. Ему уже порядком наскучило сидеть без дела. Он не боялся того, кто бы там ни скрывался внизу. А сумерки для варвара были вовсе не помехой.

В отряд напрашивалась Миррейа, но Гретта не пустила ее по вполне понятным причинам.

– Достаточно одного капитана, – беззлобно, но строго произнесла лидер наемников. Возражения не принимались.

Среди воинов, выбранных для нового задания, оказались Ингурд Снежный, Реган Ледяной Молот, Хьёрса, Видар и еще пятеро северян. У Конана появилась мысль о том, что Злобный, наконец, решился исполнить план мести. Видар, как ясно, тоже шел вниз неспроста. Впрочем, киммерийца на самом деле это мало заботило. Что бы там им ни пришло на ум, хуже они сделают только себе.

В конце концов, он может убить их обоих, представив все, как неожиданное нападение противника, поджидавшего отряд внизу. Вряд ли Ингурд, Реган или кто-либо из северян вознамерится, во что бы то ни стало представить Олаву или Гретте правдивое описание того, что случилось на самом деле.

Довольно быстро они спустились в огромное застывшее жерло, хищно ощерившееся своими замшелыми зубами. Как ни странно это могло показаться, внизу воины не нашли старых следов – как будто Карракх и его подчиненные все это время передвигались только по воздуху.

– Это проделки снежных ётунов, – пришел к выводу Ингурд, оглядев поверхностный слой снега. – Великаны любят забавляться над людьми.

Конан повернул голову в его сторону.

– В детстве мне рассказывали о семье великанов, живущей в этой местности, – поспешил объяснить ванир. – Но разве мог я тогда знать, что десятилетия спустя воочию буду наблюдать за проделками сказочных существ? Повзрослев, я посчитал, что все сказания о великанах – не более чем выдумка.

– Что еще за семья великанов?

– Когда Имир взял в жены Хозяйку – Землю, на свет появились ётуны – злые и вредные существа, чинившие человеку одни неприятности. Сбивали странников с пути, заметали следы, устраивали горные обвалы. Нередко лакомились человечиной. Со времен Рагнарёка их осталось совсем немного, да и те, что сумели выжить, исчезли с глаз долой, оставив после себя одни лишь легенды. А вот, как оказывается, не только легенды… Поговаривали, будто Глотка Великана – место, которое с давних пор облюбовали последние представители этого древнего рода.

– Наверное, эти ётуны слопали Карракха, – ухмыльнулся Видар.

– Все возможно, – проворчал Ингурд, у которого слова асира вызвали немалое раздражение. – Сам я ни одного из них не видал, а рассказываю только то, что знаю.

– Продолжай, – сказал ему Конан. – Никто здесь не подозревает тебя во лжи.

– Так вот… о чем же это я? Ага, верно, в Глотке Великана, с давних пор жила семья ётунов: отец Боргельмир, мать Бестла и трое их сыновей – Сигин, Вальдор и Скакк. Они живут уже не первый век и большую часть времени проводят во сне. И лишь раз в год они пробуждаются на несколько дней, чтобы набить свои огромные животы и снова уснуть. Я опасаюсь, что нас угораздило заглянуть в Глотку Великана как раз, когда пробудились эти злобные твари.

– А вот мне кажется, что здесь кто-то специально расставил ловушку, – медленно произнес Хьёрса. – Не удивлюсь, если наш глупый капитан как раз…

– Тихо! – поднял руку киммериец.

Варвар, конечно, догадался, чего добивался асир, но призвал к тишине совсем по другой причине. Уже издали он заслышал хруст торопливых шагов и мог поклясться, что кто-то бежал в их направлении. Над землей давно расползся жидкий туман сумерек, однако, капитан наемников сумел разглядеть приземистую фигуру человека, спешившего к ним навстречу. Карракх! Один и напуганный до умопомешательства. Он бежал прочь из опасного места. Спасал свою жизнь. Конан окликнул его, но тот даже не повернулся в его сторону. Тогда варвар приказал схватить Заклинателя. Как ни странно, Хьёрса первым рванулся исполнять приказ – сорвалась задумка, дай волю отыграться на другом. Проявив излишнюю прыть, он кинулся под ноги невысокому шаману и, перевернув Карракха, бросил его на снег. Подоспели остальные, и вскоре Заклинатель драконов забился в сильных руках северян. Он никого не слушал и громко вопил. И лишь спустя пол-квадранса, убедившись, что его окружают свои, и никто не хочет причинить ему зла, колдун прекратил истерику и успокоился. Однако его руки дрожали все также сильно.

– Снег ожил! – прокричал он в ужасе, вспоминая недавние события. – Хищный лед набросился на воинов и проглотил их всех до единого! Смерть в снегу! Хищный лед!

– Успокойся, Карракх, – киммериец тем временем пробовал связать сбивчивый рассказ Заклинателя драконов и то, о чем ему недавно поведал Ингурд. – Кто напал на твоих людей?

– Кто-то или что-то большое и неповоротливое, похожее на огромный сугроб, спрыгнуло с валунов и схватило одного из наших. Потом вниз попадали еще две таких же глыбы и разорвали на части сразу троих человек. Что было потом, я не помню. Я сразу бросился бежать, забыв обо всем, и видит строгая Деркэто, страх отобрал у меня последние остатки разума…

– Где это произошло?

– Не так далеко отсюда. Сейчас я начинаю понимать, что все это время бегал кругами, начисто потеряв голову. Вон то дальнее скопление валунов – и есть злосчастное место, где произошла трагедия.

– Идем туда.

Отряд достиг каменной груды, ни разу не остановившись. Карракх в точности указал, где и как на них напали враги. Однако на снегу не осталось ни одного следа, указывавшего на то, что некоторое время назад здесь кипел бой.

– Если была драка, здесь должны остаться тела или хотя бы пятна крови, – высказал общее недоумение Реган. – Уж не приврал ли ты нам, приятель?

Вообще-то Карракх занимал в войске Родвара более высокую должность, нежели Ледяной Молот, что само собой требовало почтительного обращения, однако, учитывая все обстоятельства, капитан полностью утратил свою способность повелевать, превратившись в испуганную жертву.

Заклинатель Драконов лишь яростно замотал головой в ответ на вопрос асира.

– Клянусь своей жизнью.

– А ты уверен, что все произошло именно здесь, и ты ничего не напутал? – строго спросил Карракха киммериец.

– Все произошло здесь, о гнилые кости Тагала! Эти мгновения останутся в моей памяти на всю жизнь, а вид этого места с огромными снежными комьями, пережевывающими кости моих бойцов, будет еще долго терзать меня в кошмарах.

– Чтобы снег ел людей…? – с сомнением произнес Видар.

– Да, разломай твой бестолковый череп молот Тюра! – не выдержал Карракх. – Снег! Настоящий снег, за мгновение до этого казавшийся таким привычным – белым и холодным. Я разбираюсь только в драконах, а то, что устроило засаду на этих камнях, вообще не вписывается в рамки моих скромных представлений. Но одно я знаю точно – неведомое снежное чудовище за считанные мгновения расправилось с семерыми вооруженными воинами!

Внезапно Реган вскрикнул – что-то угловатое и тяжелое вцепилось в его правую руку у самого сгиба предплечья. Воин потянулся за своим молотом, и тут же могучая сила оторвала его от земли, выкручивая сустав. Асир снова вскрикнул, выпустил рукоять чудесного оружия из своих пальцев, захлебываясь в волнах нестерпимой боли и неловко попытался ухватиться левой рукой за сдавленное предплечье, которое вот-вот готово было треснуть.

Следом за Реганом в воздух взмыл Видар вместе со стоявшим рядом наемником. Вздувшиеся из-под земли бугры потащили их вверх, сокрушая кости.

Первым опомнился Конан. Киммериец подскочил к гигантской конечности и обрушил мощный боковой удар своего двуручного меча на плотную снежную массу. Снег податливо хрустнул, выбросив из-под стального лезвия пригоршню алой влаги, что-то звонко лопнуло, точно надломилась ледяная корка. Откуда-то снизу донесся безумный рев.

Другой ледяной нарост со снежными крапинками тут же метнулся к варвару, целя в голову. Конан ловко пригнулся и, пропустив над собой плотную конечность из слипшихся комьев, вонзил меч снизу-вверх, погрузив лезвие в стылую массу почти наполовину.

Тотчас из раны вниз по клинку сбежал ручеек светло-алой, жидкой крови. Капли попали на лицо киммерийца. Угловатая конечность судорожно дернулась, едва не сбив Конана с ног, но воин крепко держал рукоять.

Уродливые снежные боги, разгневанные дерзостью чужака, тотчас сосредоточили внимание на киммерийце. В сторону капитана наемников понеслось сразу четыре нароста. Лапы, державшие Видара и Регана, разжались и хищно устремились к новой жертве, оказавшей сопротивление. Воины Родвара, высвобожденные из снежных тисков, тяжко охнули и одновременно рухнули в снег.

Варвар высвободил меч и с хрустом перерубил отростки лапы, метившей ему в грудь. Новый рев, на этот раз полный злобы и боли, огласил Глотку Великана. Не останавливаясь, Конан провернул в руках клинок, и рассек снежную плоть нового противника, которая тут же окрасилась из молочно-белой в красную, окропленную брызгами крови. Что-то тяжелое, возникшее прямо у ног и выросшее до размера двух человеческих ростов, резко ударило Конана в грудь, так что тело варвара мгновенно отреагировало спазмом дикой боли. К счастью удар оказался не смертельным и даже не травмирующим.

Киммериец зарычал, шатко покачнулся, но устоял на ногах. Новая атака чудовища из ниоткуда – точно варвара атаковала волна снежинок – едва не снесла ему голову. Где-то внутри своего мозга Конан ощутил гулкий всплеск. От новой атаки он уже не мог защититься. Выдернутый превосходной боевой интуицией из места, куда должен был прийтись очередной удар, Конан все же получил сильный тычок в плечо и потерял равновесие. Внутри мышц и сухожилий киммерийца что-то сжалось, чтобы уже через мгновение вспыхнуть жарким огнем.

Однако варвару было не до этого. Теперь все его силы и внимание целиком поглотил поединок. Злость резко перешла в безумную ярость и разожгла боевой азарт. Все, чего он желал в тот момент – ответить ударом на удар, отомстить за причиненную боль. Меч, сурово звеня, крутанулся в его руках.

Конан отступил на шаг, все еще восстанавливаясь после удара, но уже в следующий момент он был готов снова разить. Выставив вперед левую ногу, киммериец отвел меч вниз-вправо, готовясь к атаке. Так замирает зверь, чтобы в следующий миг сбить на землю своего врага смертоносным прыжком.

Тело снежного великана появилось неожиданно у самой земли – точно поземка собрала в кучу тяжелые комки снега. Конан только этого и ждал. Зубы киммерийца обнажились в волчьем оскале. Резко выбросив вперед обе руки с зажатым в них оружием, он нанес удар.

Сильный, быстрый, беспощадный.

Варвар бил так, словно собирался распороть своего противника от низа живота до груди, будь перед ним человек. Снежному великану этого тоже хватило – стальное лезвие безжалостно разорвало белесый снежный покров, обнажив сплетение красных мышечных волокон, двинулось дальше, рассекая тугие жгуты, которые при его прикосновении лопнули, точно порванные струны арфы, и ушло вглубь, в податливое алое желе.

Сзади тотчас взбух бугор, который мигом позже взорвался подобно гнойному нарыву, разбрызгав кровь с мелкими льдинками. В центре разрыва показался проклюнувшийся хищный кончик меча. Клинок выждал незначительную долю мгновения, после чего с яростью вспорол бело-красную массу, выбросив в воздух целые фонтаны крови.

Последовавший рев больше не казался грозным, скорее, тихим, жалобным, обидчивым. Злобное существо, собравшееся позабавиться, а после плотно поужинать, само стало жертвой. Снежный охотник превратился в дичь.

Бугры тотчас осели. Снег встрепенулся у земли, но уже далеко – в трех десятках шагов от воинов. Кем бы ни были эти злобные существа, сейчас они трусливо удирали, спасая собственные шкуры.

Конан все еще стоял возле развороченной окровавленной туши, крепко сжимая меч, словно не в силах разжать руки и выпустить его из хватки. Мышцы варвара вздулись так, что казалось, что кожа сейчас порвется, и они лопнут.

Только спустя несколько долгих и тихих мгновений в себя пришли остальные наемники.

Карракх изумленно покачал головой. Видар с ужасом и отвращением оглядел меч киммерийца, не зная радоваться ли своему спасению или бежать без оглядки от того, в отношении кого он еще час назад вынашивал недобрые планы.

Хьёрса опустил взгляд, не смея заглянуть Конану в глаза. Реган, напротив, с уважением глядел на варвара. Остальные воины также как и Видар уставились на окровавленное лезвие тяжелого меча, словно размышляя, кого бояться больше – снежных чудовищ, которых уже и след простыл, или этого человека, сумевшего распластать напополам злобного великана одним страшным ударом.

Конан, словно ничего не замечая во взглядах своих товарищей, стряхнул с клинка алые капли и убрал меч.

– Вернемся в лагерь, – сказал он.

Наемники без лишних вопросов последовали за своим капитаном.

По очереди выслушав рассказ всех воинов из отряда, который вернулся в лагерь. Только к самому наступлению ночи, Вьяллар принял решение отложить спуск в Глотку Великана до наступления утра.

Поскольку они теперь знали, с кем имели дело, риск попасть в засаду значительно уменьшился. Пока же воинам следовало готовиться к предстоящему сражению и жечь костры до самого восхода, чтобы ни один из сородичей убитого Конаном великана не прокрался в лагерь. Олав отрядил в ночной дозор добрую четверть войска – теперь уж точно никакое чудовище не подойдет незамеченным.

Те, кто был в отряде киммерийца, вообще не видели смысла в таком количестве ночной стражи. После жестокой трепки, с восхищением замечали они, скверные существа зарекутся приближаться к их стоянке ближе, чем на пол-лиги.

Гретта тут же убедила наемников в обратном, а самых болтливых отправила на пост в Полуночную часть лагеря. Видару и Хьёрсе не выпало поспать в ту ночь. Они, впрочем, и не огорчались – месть для великанов дело привычное, того и гляди вернутся всем скопом.