Текст книги "Клыки Асуры"

Автор книги: Марко Леонетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

II

Они сразу почувствовали опасность. Не нужно было быть магом или великим вором, чтобы ощутить разлитую в холодном воздухе ненависть.

Ненависть к чужакам, вторгшимся в запретную область.

Ненависть ко всему живому.

Вьяллар шел впереди всех, осторожно ступая по бугристому каменному полу, сразу за ним следовала Миррейа, прячась за широкой спиной киммерийца, затем шли три главных ассасина, Икнет, Самоон и Бушан, и вслед за своими капитанами шагали северные воины вперемешку с темнокожими шемитами.

– Если вы позволите, господин Вьяллар… – решилась нарушить тишину аквилонская волшебница.

Сын вождя канахов подарил ей хмурый взгляд.

– Я не господин. Если у тебя есть что сказать, то говори безо всяких украшательств речи… И зови меня просто Вьяллар.

– Конечно… Вьяллар. Поскольку нас обучали распознавать природу магии – а я с уверенностью могу сказать, что это место магией просто переполнено – интуиция подсказывает мне, что мы имели шанс столкнуться не с простым чародейством. Точнее и не с чародейством вовсе. Здесь словно бы действовала некая стихийная сила, даже не осознававшая, так скажем, что она колдует…

– Говори яснее, хорошо?

Миррейа покраснела.

– В общем, мне кажется, здесь побывал не человек. Вероятно, кто-то из богов. Или богинь. А для них, как известно, творить волшбу так же обычно, как скажем, для нас причесывать волосы – вроде как повседневный ритуал.

– Понятно. Насколько это опасно?

– Не знаю. В таких случаях степень риска для человека определить достаточно трудно. Как правило, либо это безвредно, либо смертельно опасно. Хотя бывают исключения – некоторые мрачные боги, вроде Сета или Шайтана специально устраивают коварные ловушки для тех, кто вторгается в места их поклонения.

– Шайтан справедлив! – вмешался Бушан. – Своих он никогда не обидит. А вот вы северяне – и что? Ваш бог не пощадит вас, будь вы хоть самыми старыми жителями Нордхейма или Аквилонии.

– И у вас нет преимуществ перед нами, чужестранцами, потому что ваши боги невежественны, – поддержал его Икнет. – Покарать невиновного для них – это обычное дело, в то время как для Шайтана – это самое худшее из злодеяний. Перед тем как…

– Помолчите, – поднял руку Вьяллар, и шемиты затихли. – Миррейа, ты сможешь определить ловушку, если таковая встретится на пути?

– Не уверена. С магией богов я еще никогда не имела дел. Но можешь поверить, господин Вьяллар… то есть, Вьяллар… что я непременно сделаю все, что в моих силах, чтобы предупредить об опасности.

– Хорошо. Тогда идем дальше.

Ход превратился в коридор, стены которого, как было заметно, подвергались обработке. Горную породу украшали недорогие блестящие камешки. Свисавшие с потолка сосульки по воле неизвестного скульптора приобрели форму змей, которые жадно раскрыли пасти в ожидании своих жертв.

– Подождите! – внезапно сказала чародейка и указала на стену. – За ней что-то есть!

Вьяллар окинул стену взглядом, словно решая, что делать, потом взял у одного из своих бойцов тяжелую секиру и ударил по гладкой поверхности. Стена податливо хрустнула, покрылась трещинами и медленно, точно не желая рушиться, опала на пол каменной крошкой. В образовавшемся провале открылась ниша, а в ней тесный проход, уводивший вниз.

Сын Родвара вопросительно взглянул на Миррейу, но та лишь едва заметно покачала головой, дав понять, что пока не чувствует поблизости ничего скверного.

– Спустимся вниз, – решил киммериец.

– Одумайся, могучий! – пугливо произнес Бушан. – Разве ты не видишь, это же гробница! Спустившись вниз, умрешь лютой смертью!

– Я уже однажды спускался в безмятежный мрак покойников, – с усмешкой вспомнил Вьяллар мрачный Химинбьёрг. – Если мертвецы не забрали мою жизнь в усыпальницах Видфинна, неужели же Хифлинг окажется моей могилой?

– Ассасины поклоняются смерти, однако, смерти разной… Оказаться пожранными мглой ваших богов – незавидная участь.

– Спускаемся вниз, – повторил сын Родвара. – Я приказываю.

Шемиты были вынуждены подчиниться. Даже если бы темнокожие и решились на бунт, воинов Вьяллара было больше. Ассасины бы неизбежно проиграли.

По стенам темного коридора пробегал огонек едва заметного пламени, нагоняя на жителей Полудня суеверный страх. Осторожный шаг сменялся новым…

Миррейа все также внимательно следила за изменениями в окружении, но ничего опасного по-прежнему не замечала.

Наконец, они завершили спуск и оказались в овальном зале со стенами, украшенными фресками. В центре комнаты стоял хрустальный саркофаг, освещенный пламенем двух неугасимых лампад. Над прозрачной крышкой витал целый рой огненных мотылей.

Воины быстро догадались, кто спал беспробудным сном в тесной усыпальнице.

То был Вестри, альв-кузнец, пропавший брат Наккара…

* * *

Они прошли уже достаточно далеко по извилистому ходу. Казалось, в темной проточине можно бесцельно брести целую вечность. Реган успел за это время изрыгнуть столько проклятий, сколько, наверное, все войско Родвара не насобирало бы и за год.

Гретта запоздало вспомнила, что во тьму Хифлинга стоило взять с собой старого Динхвалта – он бы сумел определить верную тропу, и им бы не пришлось блуждать по всем коридорам в поисках цепи.

Конан молчал – его занимала недобрая мысль о том, что Рокка, также как и Топор Модгуд, кто-то должен охранять. Здесь, в стылых пещерах, они находятся в полной власти невидимых стражей ценного предмета. Вряд ли враг пожелает выйти на открытый поединок, скорее всего, на пути их ждут коварные ловушки.

– Этот проклятый коридор играет с нами! – наконец, возмутился Ледяной Молот. – Водит кругами да петлями во мгле, точно слепых крысят! Мое терпение, друзья, начинает подходить к концу…

Тут же словно по волшебству они увидели впереди свет.

– Гарни, Валгор! Сходите, посмотрите, что там впереди! – приказала Гретта наемникам.

Двое киммерийцев с ворчанием обогнали группу и исчезли за поворотом. Они вернулись скоро – изумленные и потрясенные.

– Что там?

– Колонны в сиреневом сумраке! – сказал Валгор. – Похоже на какой-то темный алтарь. В глубине зала, куда мы уже не решились заглянуть, стоит большая статуя, высеченная из мрамора. Будь я проклят, если она изображает не двух волков с хищно разинутыми пастями!

– Ясно, – Конан начал что-то припоминать.

Он слышал об этом давно, да еще и мельком, сидя в одной из таверн Ванахейма около пяти лет назад. Рассказ странствующего пирата уже, наверняка, давно бы стерся из памяти киммерийца, если бы не одна незначительная деталь, имевшая отношение к интересам варвара. Тогда Конан еще не присоединился к банде Гуннара, он только обдумывал, в какие края начать путь. Странствующий пират рассказал о банде нордхеймских вещих колдунов, которые заперлись где-то глубоко в пещерах дальше к северу, чтобы основать там новое царство. Царство, где поклоняются богине Хель и ее слугам.

Там, по слухам немногих, имевших шанс посетить владения сумасшедших колдунов, скоплены великие богатства. Скорее всего, именно почитатели северной богини тьмы отыскали Цепь Рокка и принесли ее в свое убежище. В то время этот слух мало заинтересовал Конана – налетать на владения колдунов, какими бы безумцами они ни были, из-за призрачных сокровищ, он не собирался.

Спустя год или два прокатилась другая молва: асиры все-таки решились выбить магов из хладных жилищ, однако, ничего там не нашли. Пещеры оказались абсолютно пусты – внутри истаял любой след присутствия человека. А вскоре все участники похода, потревожившие хладную обитель, погибли загадочной смертью, объяснению которой не смог найти ни один нордхеймский знахарь.

Видно, и вправду подземелье охраняли древние силы, которые не терпели ничьего присутствия в своих владениях.

Только в эти мгновения Конан догадался, что все ранее собранные слухи касались именно этого злополучного места – пещер Хифлинга. Статуя двух волков – это бывшее место жертвоприношений магов, которые обитали здесь некоторое время, прежде чем бесследно исчезнуть.

– Идемте, взглянем, – предложил киммериец.

Конан прошел в зал с высоким сводом, утопленным в сиреневой дымке, за ним последовали Гретта и Реган, который вместе с Ингурдом после гибели вендийских жрецов занял место капитана отряда, потом в зал вошли остальные воины из группы.

Так и есть. Два мраморных исполина. Один – волк Аккал, пожиратель трупов из Хельгарда, другой – его чудовищный собрат – пес Сумрак, некогда посаженый на цепь стеречь вход в мрачное царство Хель. Последняя работа зодчих из числа поклонников кровавой богини.

Гретта наклонилась к основанию статуи, чтобы прочитать высеченные в камне руны.

«Я скоро выйду на свободу, и не найти вам тех оков, что удержать меня способны. Мой голод лют. Я съем всех вас. Сожру людей, сожру богов, я – Аккал, волк из мрачных снов», – медленно прочитала наемница надпись под статуей волка, залитую темно-синей мерцающей краской.

«Сумрак – мое имя. Мрак – мой отец, мать моя – ненависть. Слюна – яд, глаза – огонь, когти – мечи, шерсть – звенья кольчуги. Я выйду на свет, и спасения вам не будет. Дыхание своим спалю я ваши жалкие тела», – гласила другая надпись, сделанная у лап гигантского пса. Похоже, совсем другой рукой.

«Дыхание Сумрака!»– внезапно вспыхнуло в сознании Конана. Словно проблеск пламени, отголоски чужих мыслей. Мыслей тех, кто безвозвратно сгинул в этом гиблом месте.

«Мы спрятали гибель за холодной стеной, через которую не пройдет никто из живых…

Поклонники Аккала научились превращать людей в мертвецов… Мы попросили Вестри создать новую защиту, чем и прогневали богиню Хель…

Теперь ее проклятие сгубит нас всех…»

Конан оглянулся, словно желая убедиться, что таинственный голос слышал только он. Его спутникам, похоже, подобное было недоступно.

– Кажется, я знаю, что произошло здесь несколько лет назад, – сказал варвар. – Возможно, нашим друзьям грозит опасность.

Гретта, Реган и остальные бойцы посмотрели на киммерийца.

– Будь добр пояснить, что ты имеешь в виду, – произнес Ледяной Молот, испытующе глядя на варвара.

– Если кто-то обнаружит запретное место, то может погибнуть. Вестри в ловушке, и тот, кто его решится выручить, неизбежно попадет в нее. Или же тот, кто подойдет близко к месту, где заключено Дыхание Сумрака…

– Погоди, погоди, – махнула рукой Гретта. – Какое дыхание? Какая ловушка? Давай-ка все по порядку.

– Если рассказывать с самого начала, на это уйдет много времени. А его у нас нет.

– И все же…? Что тебе известно?

– Начнем с того, что мне рассказывал старик Тьяцци о давних временах, временах войны Рагнарёк. Сумрак и Аккал – два порождения мрака, волк и пес, грозившие сожрать не только северных богов, но и весь мир. Когда боги столкнулись на Боргильдовом поле, Аккал и Сумрак вышли на свободу. Однако мир до сих пор существует. Как сказал прорицатель, это только потому, что во время Рагнарёка волк и пес начали сражаться друг с другом, борясь за остывающие тела воинов, годные в пищу. Неизвестно, кто победил. Скорее всего, чудовища попросту уничтожили друг друга.

– К чему нам давние времена? – перебил Конана асир. – Как все эти сказания связаны с нами?

Варвар бросил на него сердитый взгляд. Киммериец очень не любил, когда его перебивали. Особенно если он взялся рассказывать какую-то историю, в смысле которой и сам-то понимал немного. Гретта примирительно подняла руку.

– Что было дальше?

– Откуда мне знать? – Конан поборол раздражение. – Волк и пес подрались, и Тагал с ними! А вот почитатели мрачной богини, спустившиеся в норы Хифлинга, решили, во что бы то ни стало выяснить, кто из двух демонов оказался сильнее. Вот, где кроется разгадка. Маги поклонялись Хель и ее детищам – Сумраку и Аккалу, да вот только по-разному. Одни почитали волка, другие – пса, и было у них вроде как два клана. Первыми распрю начали почитатели Аккала, те, что притащили цепь в Хифлинг, Поклонники прожорливого пса открыли новое оружие, посланное им богиней Хель для покорения всего Нордхейма, способное уничтожить врагов. Сторонники волка подумали, что дети Сумрака непременно уничтожат их клан – ведь в конце дней должен остаться только один демон-пожиратель. До этого братство магов было едино, но вот с открытием могучего оружия, названного дыхание Сумрака, между двумя кланами началась настоящая война. Одни укрыли Цепь Рокка, другие – подарок Хель. Чтобы поклонники Акала не заполучили дыхание Сумрака, его служители создали ловушку, через которую якобы не мог пройти ни один живой. Тогда почитатели волка стали обращать людей в мертвецов, горя жаждой заполучить подарок. Они бы и прорвались через преграды, если бы слуги пса не воззвали к альвам. На зов явился Вестри-кузнец. Он поставил новую совершенную ловушку на Дыхание Сумрака, и уже ни один из приверженцев мрака – ни живой, ни мертвый – не смог заполучить могучее оружие. Хель, разгневанная глупостью своих подчиненных и столь невежественным обращением со своим подарком, спустилась в Хифлинг, умертвила всех своих прислужников, а на Вестри-кузнеца наслала проклятье, сковав его узами вечного сна. С того времени Цепь Рокка стерегут орды мертвецов, подвластные хозяйке мрака, которые часто пополняются смельчаками, дерзнувшими сунуться в эту холодную обитель.

– Откуда ты все это знаешь? – с искренним удивлением спросил варвара Реган.

– Духи нашептали, – пожал плечами Конан.

– Что же теперь делать? – задумчиво спросила Гретта.

– Остановить всех, – ответил ей киммериец, – пока не залезли, куда не следует. Обдумаем, как действовать дальше и только тогда…

– Пойдем отсюда, – предложил Реган, с презрением взглянув на острую морду волка. – Найдем остальных. Не стоять же тут без толку в компании с этими жуткими, хоть и каменными, зверьми.

Ни у Гретты, ни у Конана возражений не нашлось. Командиры отряда, а вслед за ними и остальные воины, потянулись к выходу из зловещего зала. Конан еще долго не мог отделаться от наваждения – ему чудилось, будто алые призраки Сумрака и Аккала покинули свои каменные тела и шли за ними по пятам во тьме.

* * *

… Тяжелая кисть асира опустилась на плечо юноши. От неожиданности Тарланд вздрогнул.

– Смотри под ноги, маг! – предупредил его Хьёрса. – Ухнешь в пропасть, никто за тобой не полезет.

Волшебник посмотрел прямо перед собой и обмер – еще бы шаг, и он провалился в глубокую яму, на которую не обратил внимания, пребывая в глубокой задумчивости.

– Спасибо, – неловко пробормотал Тарланд, но Злобный его не услышал, вернувшись в строй бойцов.

К чародею подошел низкий коренастый человек в халате. Карракх еще до конца не оправился от раны, полученной в бою со Стражем, и шел, скривившись и придерживаясь за больное место.

«Счастливые эти люди варвары, – не уставал повторять колдун-заклинатель, – хоть умом природа их обделила, зато уж силой и живучестью точно не обидела. Киммерийцу вон, поди, пол-груди разворотило, а он и не заметил. А я вот, несчастный, страдаю от какого-то проклятого пореза».

Впрочем, Карракх помимо постоянных причитаний не забывал благодарить судьбу за то, что вообще остался в живых, в то время как столько воинов, куда сильнее его, навсегда остались в призрачном Химинбьёрге.

– Изучаешь магию здешнего окружения, Тарланд? – поинтересовался Заклинатель драконов.

– Пытаюсь.

– И что выяснил?

– Выяснил, что это бесполезное и опасное занятие. Бесполезное, потому что требует, куда большего сосредоточения, а опасное, потому что, пытаясь сосредоточиться, я не смотрю себе под ноги.

Карракх бросил взгляд на темнеющий провал ямы.

– И это все?

– Нет. Еще я уловил некое поле, преграждающее путь. Думаю, скоро мы на него натолкнемся.

– А это опасно?

– Хотелось бы и мне знать. Пока же идем вперед.

Отряд продолжил путь.

– Знаешь, я тоже чувствую магию, – сказал Заклинатель драконов. – Только по-своему. Могу с уверенностью сказать, что Хифлинг полон духов мертвых, которые только и витают вокруг.

– Где же они? – спросил юноша.

– Повсюду. Они невидимы глазом смертного, но они есть, и их присутствие можно ощутить. Вот ваш друг Тьяцци, он хорошо умеет это делать. А я по сравнению с ним – кто? Сущий шарлатан.

– Я уважаю старика, но не особенно доверяю его… методам, – признался аквилонский чародей.

– Зря. У каждого магия своя, а вся она собранная вместе – твое умение, мое умение, способности пророка Динхвалта – она есть единая, великая магия. Так что любая ее часть, любое ее проявление имеет свое значение.

– Я, признаться, об этом даже не задумывался, – сказал Тарланд, на которого мысль Карракха оказала сильное воздействие. – Миррейа-другое дело. Она в ордене дольше, чем я. Сестра бы тебе что-нибудь на это обязательно сказала. А я могу только признать свою некомпетентность.

– Брось, – добродушно махнул рукой колдун, который начал себе казаться умным, раз сумел в чем-то убедить аквилонского аристократа. – Вот я как-то раз пошел на свидание с Джайрой, своей семьдесят девятой девушкой, которая, между прочим, тоже считала себя глупой…

Тарланд не стал слушать забавную историю Карракха, его сознание наполнилось голосами, которые сохранил в своей памяти Хифлинг, точно так же как это случилось с Конаном, и если бы варвар и аквилонец имели шанс обменяться мыслями, волшебник бы сильно удивился. Поскольку маг обладал большими знаниями в области для киммерийца практически недоступной, то моментально зацепился за ниточку, брошенную ему невидимым помощником, и вскоре распутал целый клубок.

Видения наслаивались одно на другое, составляя единую картину событий – Тарланда захлестнул мощный шквал иллюзий, напоминающих о былом.

Пещеры… Грозные маги… Дыхание Сумрака, удушливый газ, выедающий легкие тех, кто пытался его заполучить. Трудящийся над новым изделием кузнец Вестри, вплетающий в свое творение силу холода… Жесточайший и свирепый мороз, обволакивающий тела новых жертв… Тела убитых… Стоны выживших… Мрак, заполняющий и без того темные ходы… И сама хозяйка подземного царства Хель, спускающаяся в Хифлинг.

Тарланд дернулся, но видения не отступили, а Карракх, ничего не замечая, продолжал рассказывать о своих приключениях…

…– Снова волчье отродье пожаловало, господин Хьял? – ученик мага с тревогой посмотрел в лицо своему учителю, однако, старый северянин лишь хитро усмехнулся.

Горав, его ученик, парень лет семнадцати, рыжий, все лицо в огненно-красных веснушках, стоявший по правую руку от ванахеймского чародея, не одобрял подобной беспечности и недопустимого даже для старшего наставника легкомыслия.

– Аккалская мразь забаррикадировала средний ход и отрезала нас от складов с провиантом, – сердито проворчал он, чтобы напомнить учителю всю серьезность ситуации. – А еды у нас в палатах осталось не больше, чем на седмицу.

К тому же трое мудрейших, ушедших к колодцу так до сих пор и не вернулись. Вероятно, волчьи маги подстерегли-таки их. Охранять покои с секретным оружием становится все труднее – Аккалские слуги рвутся туда, как очумелые. Что газ? Даже отравленные, они ползут к входу, в надежде забрать Дыхание Сумрака, а после найти противоядие. Неслыханная наглость! Да вот еще новая беда – слышу по ночам какие-то звуки, точно наша хозяйка вдруг решила бесшумно прогуляться по подземелью… Эгей, господин Хьял, да вы, гляжу, меня совсем не слушаете… Да куда же вы, мастер…?

Старый маг отстранил рукой юношу-чародея и выступил вперед. Посох его уткнулся в землю, подбородок едва заметно приподнялся, взгляд глаз цвета грозовых туч метнулся навстречу незнакомцу. Однако, колдун сразу узнал шедшего и едва заметно усмехнулся – пряча блеклую улыбку так тщательно, чтобы ее не увидел никто, и даже он сам не чувствовал давно забытого вкуса необыкновенно легкого настроения на губах после ее увядания.

Напротив мага замерла тень человеческого роста с четко очерченными чертами лица. Долгое время он стоял молча, так что Хьялу первому пришлось нарушить повисшую тишину:

– До сего момента я не верил, что ты придешь.

– И вот я здесь, – сказал альв Вестри.

– Ты по-прежнему хочешь нам помочь?

– Я уже выразил свою волю дважды. Не заставляй меня повторяться и на этот раз, колдун.

– У нас принято выслушать клятвы, принесенные духом.

– Это никакие не клятвы. Я дал слово помочь. Надеюсь, смертный, этого тебе достаточно.

– Достаточно ли мне? – как бы в некотором раздумье произнес поклонник Сумрака. – О да, мне этого вполне хватает. Но, пойми, это, ни в коей мере, не умаляет моего желания узнать, почему ты хочешь это сделать.

– Я способствую развитию всего, что сопротивляется разрушению, – ответил альв. – Вы осознали то, что Дыхание Сумрака – страшное оружие, несущее смерть, неподвластное никому из смертных. Это благородный поступок. Вы решили спрятать его от своих собратьев, в которых воля к разрушению оказалась сильна. Это вдвойне благородный поступок. Сохраняя страшное Дыхание Сумрака в недоступном от смертных месте, вы спасаете сотни жизней. И этим вы идете против законов своей богини. А это выше всяческих похвал. Почему же мне не помогать тем, кто способен осознать величие созидания, вместо того, чтобы все глубже погрязать во мгле бесполезного разрушения?

– Слова твои витиеваты, альв, – сказал старик, прищурив глаза. – Хитры и искусны, настоящий шедевр речетворца. Однако могу ли я надеяться, что твое изобретение окажется не хуже красивых речей?

– Можешь мне поверить, маг, – уверенно произнес Вестри, и колдуну даже показалось, что подобие его прозрачных губ сложилось в настоящую дружескую улыбку.

Тарланд сделал еще несколько шагов. Изобретение Вестри, роковой механизм, прогневавший Хель, которая в отличие от других богинь и богов не пожалела времени на то, чтобы выбраться из глубин мрачного царства и вступить в Хифлинг и лично покарать неугодных…

Впереди… Дальше – это… Смерть.

Хьял дико хохотал, наблюдая за тем, как хищный мороз окрашивает бело-голубой изморозью тела врагов. И живые, и мертвые поклонники Аккала одинаково быстро застывали в коридоре обледенелыми глыбами.

– Работает, мастер альв! Работает, шельма его возьми!

Восхищению старого чародея не было предела. Колдун едва ли не хлопал в ладоши. Все полтора десятка противников съел жадный холод, после чего замораживающее волшебное вещество снова вобрали в себя две пасти по бокам коридора. Изумленный колдун подошел к ближайшей статуе и размашистым шлепком сбил обледенелую голову с плеч одного из волчьих слуг. Та со звоном раскололась о каменный пол пещеры. Хьял знал, что на подобные проказы у него совсем мало времени – после убийства врагов хитрая вещица.

Вестри восстанавливается всего пару мгновений. Опоздаешь – и заледенеешь как сосулька, даром, что ты почитатель Сумрака. Колдун поспешил ретироваться в безопасное место. Теперь Дыхание Сумрака запечатано навеки. Никто не возьмет его из зала, охраняемого изобретением альва…

– Стойте! – резко завопил Тарланд, так что дрогнули даже стены. Взгляд аквилонского волшебника замер на двух жадно распахнутых пастях, виднеющихся из стен. – Вперед дороги нет.

Хьёрса с недоверием вгляделся в холодный сумрак.

– По мне, так тут ничего опасного не заметно. Разве что пара крыс, да летучая мышь на потолке…

– Помолчи, Тарланду лучше знать, северянин, – строго повысил на него голос Карракх. – Но, во имя светлой Иштар, мой юный друг, неужели нельзя продолжить путь? Мы прошли уже достаточно далеко и возвращаться ни с чем будет скверно. Нам нужно посмотреть, нет ли там цепи, той, что ищет Вьяллар.

– Цепи там нет, – однозначно ответил аквилонец. – Клянусь сердцем Эрлика, я доподлинно знаю, что в том зале. Впереди спрятано дыхание Сумрака, и его стережет чудовищный механизм альва Вестри, убивающий холодом. Если мы ступим еще хоть на пару шагов, то все замерзнем, лед пронзит наши тела и отнимет жизнь.

Карракх помрачнел и в задумчивости провел рукой по своей лысине. Потом Заклинатель драконов развернулся к наемникам.

– Разве вы не слышали, что вам сказал ваш капитан? Поворачиваем назад.

Воины Родвара немного поворчали, однако, перечить не стали, и отряд зашагал в обратном направлении. Тарланд только что спас шестнадцать жизней.

* * *

… О загадочном зале никто не имел одинакового представления. Торрад Великан решил, что добрые силы решили вознаградить их за все страдания, угостив праздничным ужином. Ингурд подумал, что все они внезапно умерли, даже не успев этого осознать, и попали в запредельную Вальхаллу.

Хотя вообще-то Снежный представлял себе чертоги Хара несколько по-иному. Неизвестно, какие мысли промелькнули в головах других северян. Но все точно знали одно – перед ними небывалое чудо, и им непременно стоит воспользоваться.

Наемники Родвара стали рассаживаться за столы и придвигать к себе тарелки с богатым угощением. Кто-то поспешил сразу же наполнить походную флягу дорогим вином из кувшина. Через некоторое время по залу разнеслись нежные звуки лютней, объявивших начало праздника.

Единственным, кто оставался в стороне от жуткого пиршества, был Тарн, Сын Гарпии. На него, похоже, черное волшебство не действовало, и иллюзии не сумели пленить его мозг. Получеловек с удивлением и изрядной долей отвращения следил за тем, как воины расселись за гнилые обломки столов и стали с восхищением готовить для трапезы ломкие кости покойников и лохмотья их скудной одежды. Вино им заменила побуревшая кровь, оставшаяся в сосудах.

Все это происходило под некие странные звуки – не то скрежет камней, не то шипение гадов во тьме.

Сын Гарпии подозревал, что люди Вьяллара видели окружение совсем в другом свете. Переубеждать их было бесполезно – ведь все они попали под власть какой-то магии. Однако оставлять их здесь Тарн тоже не собирался. Вот он, конечно, и случай отомстить всем людям за былые унижения и обиды, но… С наемниками Родвара его связывало нечто странное, то, что обычно люди именуют дружбой.

– Отдых отменяется, – сказал Сын Гарпии. – Это мой приказ.

Ингурд беспечно взглянул на получеловека.

– Конечно, Тарн, дружище. Мы задерживаться не станем. Только дай-ка перекусим вдоволь, да попьем доброго вина…

– Поднимайтесь немедленно!

Это прозвучало настолько неожиданно и резко, что околдованные бойцы вздрогнули. Однако чары держали северян крепко. Во взглядах тех, кто обернулся на повелительный голос Тарна. Сын Гарпии стал искажаться, превращаясь в настоящее чудовище – каким он и должен быть. А воображение варваров дорисовало все недостающие черты. На воинов смотрел жуткий монстр, который решил увести их из Вальхаллы в самую тьму Хель.

– Вы что оглохли? На ноги! Живо! Или вы уже разучились двигаться?!

Северяне побросали гнилые кости и гневно схватились за свои клинки. В голову получеловеку пришла мысль, которую он собирался немедленно осуществить.

Сын Гарпии вдруг подлетел к Ингурду и сунул ему за пазуху «большую краюху хлеба».

– Поедим потом, друг, хорошо?

Остолбенелый ванир бестолково кивнул. Тарн смахнул с обломков столов все предметы трапезы.

– Ну, недоноски, кто теперь поймает меня?

Взбешенные варвары бросились на Сына Гарпии, однако, тот извернулся и черной стрелой метнулся в проход. Воины Родвара кинулись в погоню, беспорядочно налетая друг на друга и переворачивая столы.

Догнать мерзавца! Схватить мерзавца! Разорвать на части мерзавца!!!

Они выбежали в темный коридор. Тарн не собирался далеко убегать. Он отшвырнул от себя одного из людей Вьяллара, поднырнул под другого и перевернул его через себя. Третий взмахнул клинком и едва не распорол Тарну плечо. Однако Сын Гарпии проявил чудеса ловкости, сумев остаться в стороне от общей суматохи и, наверное, только поэтому не погиб. Он пнул варвара ногой в грудь, и наемник тяжко врезался в стену.

Потом на Тарна набросился Великан. Сын Гарпии перехватил его руку с ножом, но вот в силе Торраду он явно проигрывал. Нечеловек прогнулся под весом асира, уступил пару шагов… и получил сокрушительный удар в правую скулу.

Тарн вздохнул, но не упал. Вместо того чтобы потерять сознание от сильного удара, он сделал еще один шаг назад. Затем занес ногу и изо всех сил ударил Торрада под коленную чашечку. У асира разъехались ноги, он упал на колени, а Сын Гарпии, не теряя времени, добавил ему каблуком сапога прямо в пах. Тогда Великан тихо заверещал.

Вырвавшись из захвата поспешившего на помощь Торраду бойца, Тарн прыгнул – высоко, под самый потолок. Уже в следующее мгновение он оказался в двадцати шагах от группы разъяренных наемников.

– Стойте! Все, хватит! – прокричал Сын Гарпии и к своему удивлению обнаружил, что ярость северян начала спадать – словно кто-то вылил на них бочонок воды. Или, быть может, оказавшись вне пределов зала иллюзий, они вновь обрели здравый рассудок.

– Ингурд, ты не выронил хлеб? – спросил он Снежного.

– Нет, хлеб у меня за пазухой, – с удивлением произнес ванир.

– Тогда доставай, самое время поесть, – ухмыльнулся получеловек из-под своей маски.

Ингурд, все еще не понимая, куда клонит Тарн, потянулся за краюхой хлеба и достал из-за пазухи… голый череп, который уставился на него пустыми глазницами. От неожиданности ванир вскрикнул и выронил находку. Все наемники заворожено уставились на белую кость. Тот, кто успел набрать вино, понюхал его из фляги и содрогнулся от отвращения.

Внезапно резкий звук разорвал тишину, да такой неожиданный, что варвары невольно вздрогнули.

Это всего лишь смеялся Тарн.