Текст книги "Рассвет над Байонной (СИ)"

Автор книги: Марко Гальярди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

***

Но Ингвар так и не вернулся в спальню, приготовленную для новобрачных, а предпочел встретить утро нового дня в отведенных ему ранее покоях дворца. Потом до обеда занимался подготовкой своей части армии на юг, находясь вне стен столицы. Вернулся во дворец и был обласкан милым ротиком Адель, понимая, что это совсем не то, что он получил прошлой ночью от своего младшего мужа. Там была страсть, напор, желание подчинить себе. Укорил себя, что с прошлого дня у него появились дополнительные обязанности, пошел искать комнату, где была этой ночью их спальня, но она оказалась пуста. Наконец, нашел управителя двора, справляясь о собственном муже.

– Если Вы хотите его видеть, то я ему передам, – спокойно ответил управитель. – Граф де Энсина попросил вернуть его вещи в прежнюю комнату, поскольку больше не нуждается в такой широкой кровати, так он сказал.

– И где, – Ингвар смутился, понимая, что совершенно не проявлял никакого интересам к делам Альваро до свадьбы, и сейчас понятия не имеет, где искать своего младшего мужа. – Его покои?

– Покои? – не понял вопроса управляющий. – Верхний этаж той части дворца, где расположена тюрьма и оружейная. Но это не покои, а простая комната.

– Разве младшему мужу герцога Байонны подобает спать в тюрьме? – Ингвар грозно сдвинул брови, начиная злиться. Но управляющий быстро остудил его горячую голову:

– Не мои обязанности. Старший муж обязан заботиться о младшем, как и муж о жене, а не у меня спрашивать. Я, конечно, прекрасно осведомлен, где и с кем провела время та или иная дама, но за слежку за Вашим мужем мне дополнительно не платят.

Ингвар последовал в указанном направлении, постоянно сверяясь с внутренними ощущениями: дворец он изучил еще не до конца. Наконец, попав в здание тюрьмы, выяснил, что подняться на верхний этаж невозможно, минуя пост охраны, а охрана пускала только с разрешения своего начальства. Пока разыскали дона де Кёрстин, занимавшего этот пост, прошел еще час, за время которого Ингвар выяснил, каким именно образом, минуя бдительного дона, его младший муж попал внутрь здания тюрьмы. Он всего лишь сослался на короля Эдвина, чей приказ содержать пленника в этой комнате еще не был отменен. Ужаснувшись стремительному росту придворной бюрократии, Ингвар даже обрадовался, что через четыре дня он отправится в далекую Байонну к нелюбимым им южанам.

Альваро не ожидал, что его новый муж вспомнит о нём так скоро, да еще и под вечер.

– Я не собираюсь принуждать тебя подставлять мне свой зад, – Ингвар никогда не был изящен в выражении собственных мыслей. «Но с удовольствием бы принудил ублажить меня ртом как в прошлый раз», так и вертелось на языке, но он продолжил в ином ключе: – но ты обязан делить со мной постель и позволять проявлять о тебе заботу. Поэтому – никаких возражений: немедленно собираешь всё тебе необходимое и идёшь за мной. Эсперо, – он строго взглянул на слугу, – я не потерплю никаких действий за моей спиной, о которых я не буду знать. Граф свободен в своих действиях, но и мои права, как вашего хозяина, не должны нарушаться. Я понятно объясняю?

– Куда уж там! – закудахтал Эсперо. – Ум у нас простой, незатейливый, только память дырявая, как решето…

– Могу прислать «лекаря» из тюремного каземата, они здесь талантливы в лечении памяти.

– Ингвар! – почти с отчаянием выкрикнул Альваро, сидевший с ногами на постели и до этого напряженно наблюдающий за словами своего нового мужа. – Не нужно угрожать моим слугам. Они слушают меня, и если есть в чём вина Эсперо, то накажите меня!

Ингвар с удивлением на него посмотрел: до этого момента уже давно никто не поднимал голоса в его присутствии на тон выше, чем он говорил сам. И это обстоятельство его развеселило:

– Накажу, – с усмешкой ответил он, – если сам того попросишь. А пока – пойдем спать. Я уже устал за весь прошедший день, и больше всего меня вымотало препирательство с охраной тюрьмы, из которой ты упорно не хочешь выходить. Ты ужинал?

Оказалось, что даже не обедал. Внутренней бюрократии на сегодняшнее кормление настойчивого заключенного никто указаний не давал.

– Вот так, – Ингвар сидел в удобном кресле за столом, наблюдая как, напротив него, Альваро охотно поглощает принесенный ужин, иногда бросая на него настороженные взгляды. – Ты прекрасно справляешься с едой сам. И почему мне рассказывали, что де Альма кормил тебя с рук?

Ингвар намеривался разрешить некоторые свои сомнения относительно нормальности своего младшего мужа: смысл некоторых деталей, рассказанных вчера ночью донной де Тапаро, ускользал от его понимания. И он всё еще терзался подозрениями, что Рикан де Альма скрывал некоторую болезнь своего мужа. Альваро внезапно замер, не успев донести ложку с супом до рта. Его рука задрожала на весу и безвольно разжалась. Ложка с грохотом упала вниз, расплескав своё содержимое, но Альваро, казалось, не обратил на нее внимание. Он опять окаменел, безучастно уставив взгляд в стол.

– Возьми ложку и продолжай кушать, – ровным голосом произнёс Ингвар, наблюдая как граф де Энсина шарит рукой по столу, пытаясь найти пропавшую ложку. Не находит, закусывает губу до боли, встряхивает головой, отгоняя морок, и опять возвращается в своё прежнее нормальное состояние, и в его взгляде появляется гнев:

– Ты нарочно это сделал, Ингвар? – голос спокойный, но ноздри раздуваются от накопившегося внутри чувства, удерживаемого сильным волевым усилием.

– Что именно, мой дорогой Альваро? – Ингвар постарался изобразить удивление на лице.

– Напомнил мне о Рикане? Зачем?

– Мне интересно, – пожал плечами Ингвар, – я тоже хотел бы делать то, что тебе нравится.

– Так вот, – Альваро уже не сдерживался, тяжело дыша, хмурясь и производя вокруг волны гнева, – я ненавижу, когда меня пытаются кормить насильно или заставляют принять пищу из чьих-то рук. Мой первый муж был чудовищем, насильником, ненормальным ублюдком и редкой сволочью. И я не хочу слышать его имени, произносимого вслух.

========== Глава 4. Книга наставлений ==========

Ингвар насторожился, пытаясь сообразить, зачем понадобилось столько слов, чтобы еще раз подчеркнуть, что Рикан де Альма был настолько властолюбивым и самодовольным придурком, что решил противостоять армии и уповать на наёмников.

«Назвал насильником? Понятно почему! Хотя их внутрисемейные неурядицы меня не касаются, но всё остальное?»

Он встал со своего места, прошелся по комнате, стараясь определить своё отношение к столь громкому заявлению. В любом случае – оно не отменяло подозрений насчет умственной болезни.

Альваро сидел неподвижно, продолжая сжимать кулаки, и только следил за своим старшим мужем тяжелым испытывающим взглядом, поддерживая молчание. Ингвар расположился на низкой кушетке, стоящей напротив кровати. Они чуть не сломали ее с Адель, когда в последний раз бурно занимались сексом дня три назад. Эта кушетка скрипела тогда ужасающе и грозила развалиться!

– Присядь сюда, – он позвал Альваро, похлопав ладонью рядом с собой, прямо по вытертому узору на гладкой драпировке сиденья. Тот послушно встал из-за стола и плюхнулся, сцепив пальцы в замок на своём колене. – Мне странно, что ты заговорил об этом только сейчас, когда я поймал тебя на странном поведении, – продолжил Ингвар.

Альваро повернул к нему хмурое лицо, ожидая дальнейших слов или действий со стороны своего нового мужа. Кушетка слегка скрипнула, напоминая о своем ином предназначении. «Эх, опробовать бы ее и с тобой, мой младший муж!» Ингвар придвинулся ближе, касаясь плечом, накрыл его руки своей широкой ладонью, слегка сжал пальцами и принялся поглаживать тонкую кожу над косточками его пальцев:

– Не хочу создать у тебя ложного впечатления о моей черствости на следующий же день после заключения союза. Да, ты мне очень помог с вашими дурацкими традициями, признаю, но… я не понимаю, – он мотнул головой. – Точнее – понимаю: ты не одобряешь участия своего бывшего супруга в мятеже против короны, поэтому говоришь сейчас о нем так, зная, что я все расскажу королю Эдвину, – губы Альваро полураскрылись, а глаза вновь наполнились гневом. Казалось, слова застряли у него где-то в горле, мешая дышать. У Ингвара всё полыхнуло в паху от желания, но он постарался настроить мысли на иной лад:

– Но налоги в казну из Байонны исправно платились все это время. И лгать ты тоже умеешь. Почему же никто, кроме тебя, не называет Рикана чудовищем?

– Он и есть чудовище! – тихо возразил наконец Альваро после долгой паузы. – Он издевался над моим народом, издевался надо мной все эти годы. Его преступлениям нет числа!

– Но такое не может быть правдой! – настойчиво продолжил Ингвар, ненавязчиво заправляя светлый локон своего мужа за ухо. – При дворе все отзываются о вас, как о прекрасной и любящей паре. Я не был никогда в Байонне, но слышал, что герцогство процветает и богатеет. Кому мне верить?

Альваро только горько усмехнулся на его слова, опять впадая в свое привычное состояние отрешенности. К горлу подкатила жгучая обида, и он уже не мог сдерживать слез.

«– Да кто тебе поверит! Ты грязная лживая тварь! – очередная пощечина пронзает щеку, разливаясь в голове густым пламенеющим туманом. И уже давно потеряли чувствительность плечи и скованные за спиной руки.

Рикан считал, что пощечины никогда не испортят лицо. Только одного он боялся: что не сумеет предъявить своего младшего мужа в приличном виде, если вдруг случится какая оказия, и это срочно потребуется. Лицо не скроешь под одеждой, в отличие от всего остального.

Вдоволь так натешившись, Рикан опять хватает за волосы, приставляет свой налившийся силой член к его губам, требуя раскрыть пошире горло…

Это было так давно, что уже не казалось реальным».

Альваро отодвинулся и обхватил себя руками за плечи, сидел покачиваясь, рассматривая узорный ковер на полу под своими ногами. Слезы продолжали свой бег по щекам, скапливаясь в крупные капли на подбородке, а потом падали вниз, исчезая в тёмной синеве бархата колета. Ингвар терпеливо ждал, больше не делая попыток прикоснуться.

– Да, я – самое лживое и порочное существо, – с вызовом нарушил молчание Альваро, – меня следует наказать, у вас тоже будет особая плеть для меня, Ингвар? – он вскинул голову и резко повернулся к своему старшему мужу.

– О чем ты? – опешил тот, невольно отшатнувшись.

– Вы же этого добивались? Хотите слышать именно эти слова?

– С чего ты взял? – Ингвар был уже не рад, что затеял этот разговор и не принял все эпитеты, которыми был награжден де Альма, как должное.

– Когда мы прибудем в Байонну, не сомневаюсь, вам подарят одну книгу, в качестве подношения. Ее написал один безумец – Хуго из Сато-Викта. Это учебник для старших мужей, в котором сказано: чтобы младший не имел желания, даже в мыслях, превосходить над старшим, его следует бить раз в неделю плетью или палкой, но не уродуя и не калеча…

– Какое варварство! – вырвалось у Ингвара. Он даже не мог помыслить, что можно поднять руку и ударить другого человека не за дело, а просто так. Поэтому его сознание образованного человека, воспитанного в иных традициях и законах, отталкивало, отдаляло от себя любые догадки на этот счет, и что с Альваро бывший старший муж мог поступать точно так же. Поэтому Ингвар продолжал пребывать в своих прежних и ложных измышлениях. – У вас на Юге такое обращение нормально?

– Нет, – покачал головой Альваро, – большинству неинтересна книга, написанная двадцать поколений назад, но это не значит, что традиции себя изжили. Хуго написал еще много чего соблазнительного для старших мужей. Уверен, что и вам может понравиться. Мой бывший муж, – он сделал паузу, в очередной раз сглатывая горький комок, таившийся в горле, – любил читать ее на ночь, – Альваро быстрыми движениями пальцев смахнул с лица слёзы.

– Прошу прощения, ваше благородное высочество, – в дверях комнаты уже давно стоял Эсперо, кряхтел, но не решался прервать. – Уже темнеет, а мне нужно еще подготовить графа к ночи.

Альваро резво вскочил на ноги:

– Мне нужно только омовение, Эсперо, сегодня ночью мы со старшим мужем будем всего лишь спать вместе в одной постели, – он бросил выразительный взгляд на Ингвара и, увидев, как брови на его лице начинают подниматься в удивлении, упредительно ответил. – На соитие дает разрешение младший супруг, а не старший! Если наоборот, то это уже насилие! – четко озвучив свои пожелания, Альваро быстро последовал за слугой в другую комнату, где располагалась уборная.

Ингвар с тоской проводил глазами его стройную спину и обтянутый штанами из тонкой кожи зад, ловя себя на мысли, что начинает понимать Рикана де Альму, который особо не церемонился, почитывая наставления Хуго Сатовикторского.

«Так, а кто же будет готовить к ночи меня?».

Фактически вытесненный из собственных покоев Ингвар, опорожнив кубок вина, отправился разыскивать Адель.

***

Вернувшийся обратно после общения с Адель весьма повеселевшим, Ингвар решил, что жизнь налаживается, и не составит особого труда найти парочку таких же Аделей в окрестностях замка де Энсина, да и во всей Байонне, хозяином которой он теперь является. И не особо его будут тревожить отказы Альваро: в конце концов, он не обязан подтверждать статус старшего мужа еженощно… «Или ежедневно? Проклятье! Кто этих южан разберет, что они себе там напридумывали! Традиции! Им бы всё какой новенький ритуал изобрести, лишь бы оправдать, кто кого сегодня поимеет в зад!». В полутьме он задел носком сапога порог комнаты, и опять разразился проклятиями. «Придурок этот Хуго, – продолжил Ингвар свой внутренний монолог, – какой-нибудь очередной любовник не прогнулся под него, вот он и обозлился на весь свет!».

В комнате было жарко и душно. Он стащил с себя колет и камизу, распахнул окно пошире, подставляясь под прохладное дыхание ночного воздуха. Немного отрезвившись и расправляясь на ходу с завязками штанов, последовал к кровати, но быстро понял, что единственная свеча осталась гореть в подсвечнике на столе, а на постель уже просто так не рухнешь, не получив злой отповеди от новоявленного мужа. «Проклятье!». Он снова отправился к столу, путаясь в спущенных штанах. Усевшись в кресло, стянул с себя сапоги и остальную одежду. «Проклятье!»

Ингвар схватил со стола свечу и двинулся в обратном направлении. Альваро спал на животе, раскрывшись из-за жары. Его длинная ночная камиза задралась до подмышек, являя хмельному взору Ингвара достаточно страшную картину. «Шрамы, шрамы, по всему телу разной формы и давности, будто кололи, резали, жгли. О, боги! Что пришлось вынести этому парню?» Он поднес свечу ближе, стараясь лучше рассмотреть, и не уследил, как из подсвечника тонкой струйкой вниз потек воск, упав прямо на бок Альваро, скатываясь застывающими каплями вниз, под живот.

Альваро вздрогнул телом, застонал в подушку. Не просыпаясь протянул руку к обожженному месту:

– Рикан, не надо, пощади! – из его уст вырвалась мольба.

«О, боги, как же я неосторожен! Альваро, прости! – потрясенный Ингвар прикрыл рот ладонью, ругая себя за бесчувственность и излишнюю подозрительность. – Он мне не солгал!».

Ингвар отставил свечу на прикроватный столик, опустился рядом на колени. Невольно протянул руку, счищая пальцами воск с поверхности кожи, словно пытаясь убрать следы преступления. Альваро дернулся, распахнул глаза, уставился сначала невидяще на своего старшего мужа, не понимая, где находится, потом резко подскочил, отпрянув. Ингвар попытался удержать его за рукав камизы, но тонкая ткань треснула по шву и разошлась, обнажая плечо.

Теперь Альваро сидел, подтянув колени к подбородку, крепко вжавшись в спинку кровати, сжимая в одной руке подол камизы, постоянно одергивая его еще ниже, а второй пытался вернуть на место оборванный рукав. У него не получалось, все его тело содрогалось от страха, как в лихорадке. Напротив него уже поверх постели, на коленях, стоял совершенно голый Ингвар и пытался успокоить, но в ответ на каждое его прикосновение младший муж еще больше сжимался и вздрагивал.

– Успокойся, успокойся! – взывал к его разуму Ингвар. – Я не собираюсь тебя насиловать! Проклятье! Альваро! – только громкий окрик привёл его в чувство.

– Не трогай меня! – зарычал младший муж.

– И не собирался! – в тон ему ответил старший.

– Не верю! – выкрикнул Альваро. – Почему ты голый, а на мне камиза – в клочья?

– Она тебе больше не нужна, – сбавляя тон, ответил Ингвар, – я уже всё видел своими глазами.

– Всё? – голос Альваро дрогнул, он спрятал лицо в ладони. – Ингвар… мне стыдно за свою слабость, за своё уродливое тело. Ты же, когда соглашался на брак, представлял меня не таким. Я обманул тебя!

– Альваро, очнись! – эти глупые причитания начинали раздражать. – Какая мне, к чёрту, разница, к чему приделан твой зад? Или у вас, южан, снова какая-то завихрённая традиция или поверье? И ладони свои от лица убери, я опять как с каменным истуканом разговариваю! – пары медвяной настойки, которой угостила Адель, делали Ингвара совсем другим: более привычным самому себе – откровенным, грубоватым, не любящим слезливые сантименты, презирающим придворный этикет. Он протянул руку, убирая с лица младшего мужа пряди волос, которые продолжали скрывать глаза. – Вот так! А теперь объяснись, и без слез, пожалуйста.

– Ты сказал, что я умею лгать, – на лице Альваро опять сквозило отчаяние, предвестник скорых слёз. – Ты прав. Вот наглядное тому доказательство. Теперь ты мне не сможешь верить на слово, а это важно!

– Кому это важно? – устало осведомился Ингвар.

– Для Байонны.

– А что – эта девушка* не выносит лжи? – съёрничал старший муж. Ему очень хотелось спать, а не забивать свою голову непонятными полунамеками и смыслами.

«Мой младший муж каждую ночь будет мне вот такие загадки загадывать? Проклятый де Альма, еще и всю голову парню искалечил, не только жизнь!».

Вопрос привел Альваро в замешательство, и он опять надолго замолчал.

– Всё, давай успокаиваться, утром поговорим еще, – Ингвар с трудом подавил зевок и прилёг рядом на подушку со всё еще сидящим Альваро, подтянул к себе одеяло. – Ну же, давай… – он насильно схватился руками за его бедра, заставляя вытянуть ноги вперёд. – Чего ты, как дитё малое? Завтра поедешь со мной в военный лагерь, будешь тренироваться как новобранец. Я своего младшего мужа, словно даму, в обозе в Байонну не повезу! Только верхом и рядом с собой.

Альваро лег на бок, повернувшись к старшему мужу лицом, настороженно следя за всполохами темноты, редко озаряемой тусклым светом свечи. Успокоился, когда услышал ровное и размеренное дыхание.

«Ты много еще не знаешь, мой старший муж!»

Комментарий к Глава 4. Книга наставлений

* – отсылка к ментальности человека Средневековья: город, столица или страна – в большинстве случаев женского рода, поэтому воспринималась как некое мифическое существо женского рода.

========== Глава 5. Как сдался Юг? ==========

– О, ваше благородное высочество, герцог Байонны, – промурлыкал в ухо чей-то приятный голос, пробуждая ото сна.

– Угу, – подтвердил Ингвар, не открывая глаз, и сладко потянулся в постели.

Новоприобретенный титул сулил немалые преференции и удовольствия, особенно, когда с утра твой член так ласкают языком…

В голове немного шумело, а перед полураскрытыми глазами расшитый растительным узором балдахин слегка уплывал из стороны в сторону и двоился. Изображенные на нём спелые плоды, похожие на женскую грудь, то принимали остроконечную форму, то налитую тяжесть. «Чего-то я вчера перебрал…». Ингвар приподнял голову и протянул руку вперед прикасаясь к рыжим волосам, в беспорядке разметавшимся по его груди. «Адель?». Он отвел прядь, скрывающую от него лицо женщины. «Алис! Занятно!». Ингвар притянул женщину к себе, рассчитывая на большее, чем просто отсос. Алис уже была без платка и лент, которыми обычно подвязывала волосы, занимаясь своей непосредственной работой – убирать, мыть и чистить господские покои, но в длинных тяжелых юбках, камизе и жилете, что теперь только мешались, когда Ингвар укладывал ее на спину, накрывая собой.

Он жадно целовал ее губы и шею, не открывая глаз, еще наполненных остатками сна. Одной рукой привычно справляясь с застежками на жилете, а другой оглаживая упругое бедро и задирая повыше юбки. Алис сама не теряла времени даром, подставляясь, закинула ноги ему на спину, сцепила пальцы на шее, но давала свободу в действиях. Окружающий мир перестал существовать и сосредоточился на кипящем котле мерцающего наслаждения, которое волнами расплескивалось через край, заставляя двигаться вперед и с каждым толчком раздувать этот огонь еще ярче. Стоны и частые вздохи только направляли к вершинам удовольствия, пока сладчайшая судорога не прокатилась по напряженным мышцам, опорожняя и оставляя в томительном послевкусии.

Ингвар приподнялся на руках, освобождая Алис из своих объятий, стёр ладонью пот с лица и тут неожиданно вспомнил, что засыпал в постели не один. Внезапно испытав чувство стыда, заставил себя повернуть голову и наткнулся на сосредоточенный взгляд Альваро. Младший муж лежал рядом, на расстоянии меньше вытянутой руки, завернутый в одеяло до самого подбородка.

– Мы тут немного… пошалили, – осторожно произнес Ингвар, гадая, будет ли считаться изменой наличие посторонней женщины в супружеской постели по местным законам южан, в которых он ничего не смыслил, но уже начал нарушать.

Губы Альваро дрогнули и вдруг раскрылись в улыбке. Впервые за то время, что Ингвар наблюдал своего младшего мужа подле себя. Но первой не выдержала Алис и хихикнула.

Не успел Ингвар моргнуть и глазом, как Алис уже ворошила ладонью растрепанную шевелюру его младшего мужа в поисках маленьких рожек. И что самое интересное – Альваро не возражал! «Занятные у них законы, – решил про себя Ингвар, – и что же будет считаться в нашем браке изменой?».

– И это тот, кого называют твоим, ваше благородное высочество, «младшим мужем»? – кокетливо стрельнула глазами Алис, – как мило! – ее болтовня немного разрядила обстановку. – О вас все только и судачат! Так необычно! А вы приглашаете к себе в постель женщин? Одну или двух?

Тут Ингвар понял, что дальше пойдут уже совсем откровенные намёки и предложение прихватить ее сестру и всем вместе скрасить удовольствием долгую дорогу в сторону Байонны. Он выпрямился и присел на колени:

– Сладчайшая моя, может быть тебе пора? У меня еще младший муж с утра не обихоженный… не обласканный… проклятье… – получилось как-то двусмысленно, Ингвар постарался исправиться. – В общем, я ему еще не пожелал доброго утра!

– А силы то у тебя еще остались, любвеобильный ты наш? – обиженно съязвила Алис, понимая, что ее откровенно выпроваживают. Она повернулась к Альваро. – А ты? Неужели совсем тебя не интересую? Ну посмотри, какая у меня красивая грудь, – Алис потянула вниз широкий ворот камизы, вытаскивая на свет свою полную чашу с тёмным соском, зажимая его между пальцами.

Альваро резко покраснел и отпрянул, в его глазах опять появился страх. Он с упрёком посмотрел на своего старшего мужа:

– Что вы сейчас хотите от меня, Ингвар?

– Алис, иди уже! – всё благостное настроение летело к чертям, пришлось повысить голос. – И больше не врывайся в мои покои без разрешения. Я теперь сплю не в одиночестве, а под надзором.

Служанка, обиженно надув губы, подобрала юбки и исчезла, громко хлопнув дверьми. Они остались одни.

– Ну, что мне теперь скажешь, Альваро? – раздражение не спадало, Ингвар, слез с кровати и подошел к столу, где еще стояли остатки вчерашнего ужина. Ткнул ножом в кусок холодного мяса, налил себе вина. – Как ты понимаешь, я условия выполнил, брак подтвердил, – он налил вина и во второй кубок, вернулся к кровати и протянул его своему младшему мужу. – Бери!

Альваро присел, всё еще кутаясь в одеяло, принял в руки поднесенное вино. Ингвар вернулся на «свою» половину и расположился, полулежа:

– Мне интересны женщины, хотя… признаться честно – к тебе у меня тоже есть определенные чувства. Чем-то ты меня цепляешь… – он припомнил как младший муж щедро отсосал в их первую брачную ночь. – Но с женщинами мне проще, чем с тобой.

Он протянул свой кубок к Альваро и слегка ударил краем по его кубку, призывая выпить:

– Ты всё время молчишь… срываешься… боишься, – вино выдохлось за ночь и было дерьмовым на вкус, – я же взрослый полноценный мужчина и не собираюсь член себе узлом завязывать. Я тебя старше лет на десять, а то и больше. Поэтому женщины будут, и много. И тебе советую присмотреться… или я тебе еще чего-то должен?

Альваро залпом вылил в себя вино, даже не ощутив его вкус. Ингвар не был похож на Рикана, ни по телосложению, ни по пристрастиям, ни по манере общения. Но его мысли насчет выполнения обязанностей старшего мужа ставили Альваро в безвыходную ситуацию, но не здесь, в северной столице, а когда они вместе приедут в Байонну. Наверно, стоило ему рассказать… но было страшно. «А если он как Рикан войдет во вкус?».

– Ингвар, – Альваро решился заговорить, – у нас есть законы и традиции, которые мы все должны выполнять неукоснительно. И ты должен… – он запнулся, не в силах подобрать слова. – Должен будешь… иногда… редко… ложиться со мной, как делаешь это с женщиной. В остальном ты свободен. Но, если ты откажешься это сделать… или откажусь я, то… я сильно пострадаю. А ты можешь отказаться, сославшись на то, что я тебя обманул. Что моё тело тебя не привлекает…

– Ты из-за шрамов волнуешься? – с сочувствием в голосе спросил Ингвар. То, что тело его младшего мужа обезображено шрамами, это было последним, о чём бы он подумал в отношении привлекательности Альваро. «Вот, дурак, нашел о чём беспокоиться! Есть вещи и поважнее!»

– Да.

– Ну и дурак! – озвучил свои мысли Ингвар.

– Почему? – казалось, Альваро был потрясён до глубины души. Даже подскочил на месте. – Я же раздеться не могу! Не то что – возбудить желание у мужчины или женщины, не важно.

– А я думал, ты свою ночную камизу надеваешь специально, чтобы у меня вообще на тебя не встало, – откровенно ответил Ингвар и повернул голову к младшему мужу. – И мне понравилось, как ты это… ртом работаешь, – Альваро в ответ слегка усмехнулся, но как-то жалко. – Хотя, я вообще не представляю, что с тобой делать, ты у меня такой первый, да и сам не хочешь мне подставляться.

– Не хочу… – честно признался Альваро. – Мне хватило с бывшим…

После упоминания о Рикане де Альма, Альваро опять застыл как статуя, войдя в водоворот воспоминаний. Ингвар взял из его руки кубок, а тот даже не почувствовал:

– Альваро! – теперь он знал, что только громкий окрик возвращает графа де Энсина в сознание.

– Да? – он вздрогнул телом, резко дернув головой в сторону Ингвара.

– Мы и так потеряли время. Собираемся и едем! И надень какую-нибудь тунику с короткими рукавами, днём будет жарко.

– Но мои шрамы? – Альваро умоляюще взглянул на Инвара.

– Мне – плевать. Тебе – тоже, мой младший муж, не на ярмарку собрались.

***

«А мой младшенький неплохо держится в седле!» – снисходительно заметил про себя Ингвар, когда они миновали городские ворота, и конь под ним перешел на рысь. Альваро не отставал.

Уступив в выборе одежды, он всё равно нацепил на себя короткий плащ, который крепился двумя застежками по бокам и прикрывал плечи, повисая на груди большими складками. Не скрепленные ничем длинные волосы, разбросанные по плечам, делали младшего мужа существом похожим на женщину в представлениях Ингвара. «Ну, реально как баба!» А слуга Альваро, ежедневно заботящийся о нежности щек своего господина и чистоте его волос, только усугублял это впечатление.

Регулярная армия государства Готвиндов была создана Эдвином, когда он сам еще числился одним из его герцогов. Вассальные клятвы себя изживали, и наступило время, когда каждый из мелких держателей четырех покосившихся стен, называемых крепостью, мог наплевать с высокой башни этой крепости на призыв своего дона явиться с оружием, лошадьми и людьми. Прошли те времена, когда от безделья или призрачных романтических идеалов дворяне тратились на крепкий доспех и надежный меч, а потом отправлялись в путь.

Время пребывания в вооруженных силах, собранных по зову короля, сокращалось с каждым разом. И при короле Эрвине V любой дворянин, просидевший в военном лагере больше месяца в обществе вина и шлюх, и так не вступивший в сражение, имел право вернуться в родные стены по собственному желанию.

Если бы не обширная водная граница, на которой пиратствовало местное население, королевство было бы полностью уязвимо для нездорового любопытства своих соседей, сдерживаемых с северо-востока густыми лесами, с востока высокими горами и полноводными реками. А на юге, не сильно уступавшая своему северному сюзерену по обширности территорий (насколько это было известно) лежала Байонна, окруженная с двух сторон морем, упираясь третьей стороной в высокий горный хребет.

В детстве будущий король Эдвин провел десять лет за морем заложником мира у северо-западного соседа, а потом еще десять у юго-восточного. Вернувшись обратно, он прикинулся слабоумным, по случаю чего разыграл при дворе целое представление, и был спешно отослан в своё дальнее герцогство. Налоги он платить забывал, да и к нему особо и не лезли с расспросами. Только слухи шли, что он якшается со всяким разбойничьим отребьем из иноземцев и часто развлекает их своими выходками во время застолий.

Лишь Ингвар, которого Эдвин случайно подобрал на дороге, пребывая заложником в первый раз, и объявил своим оруженосцем, был свидетелем рождения и становления нового сильного монарха.

Когда же пришло время, Эдвин двинул хорошо подготовленное войско на охваченную мятежом столицу. И теперь Ингвару предстояло самому вести часть этого войска на далёкий юг, чужеземного войска – в глазах Байонны.

Альваро он быстро пристроил к делу, оставив упражняться с мечом и испытывать себя в стрельбе из лука в числе подходящих ему по возрасту юношей, изъявивших пожелание вступить в королевское войско. Их стало намного больше, с тех пор как Эдвин стал королём, но отбирали лучших.

Ингвара же больше интересовало, что ему расскажет Харран, еще один из военачальников Эдвина, который как раз и усмирял Байонну, и сегодня прибыл с побережья, где присматривал место для строительства кораблей.

– Пройдёте здесь лесом, возьмете кого-нибудь из местных проводником, чтобы срезать, – палец Харрана скользил по карте, вычерчивая путь, – здесь много озер, вернётесь на дорогу, чтобы не попасть в болота. Эти горы нужно обогнуть, пройдете между двумя хребтами и резко свернете вправо, там больше источников воды, а здесь река – широкая, каменистая, но мелкая, брод обозначен точно…

– А в самой Байонне вы встретили сопротивление?