Текст книги "Сон на золе (СИ)"

Автор книги: Марк Моррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Хорошо, две испытуемые группы дадут более четкую картину, а то в прошлый раз с тремя крысами было ни о чем. Что на счет катализатора? Как–то за сыр они вяло дрались.

– Погодь, есть одна штука, нужен специальный высокочастотный динамик. Я вчера научникам запрос оставлял, должны были принести.

Алексей полез в ящик, предназначенный для приема запрошенных вещей.

– Мля-я… – потянул он, и от души выругался. – Это же сегодня нет никого. Ни черта не принесли… Знаю я, где такие динамики есть, но категорически отказываюсь переться в отдел к этой мымре.

– Потестим «Спринтера»?

– Не. Схожу наверх. Тут в соседнем доме есть магазин всяких комплектующих. Они по праздникам обычно до обеда работают. Заодно пройдусь, покурю и успокоюсь окончательно.

– Когда ж ты уже накуришься?

В ответ друг только страдальчески закатил глаза и направился к раздевалке. Я вышел в след за ним в коридор и остановился у перегородки из толстого бронестекла. Отсюда виднелся пост охраны и выход из лаборатории. Алексей появился с той стороны через пару минут. Снова при галстуке. Я хмыкнул и покачал головой. Друг что–то сказал охраннику, тот кивнул, указал на дверь и запустил протокол сканирования. Сергеич всегда следовал процедуре. Наконец, панель в охранном блоке одобрительно замигала зелеными огоньками, и тяжеленные сейфовые двери открылись. Леха задумчиво зашагал вперед, полностью проигнорировав Степана, и доставая из легкой куртки пачку сигарет.

– ТУДУ–У–У-М!!!

Страшный удар сотряс лабораторию. Меня швырнуло лицом в бронестекло, а потом откинуло на пол. Вокруг все ходило ходуном и падало, освещение эпилептически мигало. Едва я смог подняться и глянуть на выход, время словно замедлилось. То, что произошло дальше, напоминало сюжет какого–то старого фильма. Очень хренового фильма.

Я увидел, как Лёха с трудом встал и поковылял назад к лаборатории. Он что–то крикнул, но в этот момент грянул еще один удар. С потолка выскочили сигнальные огни, тревожно завыла сигнализация. В проеме все еще открытой сейфовой двери рухнула вниз аварийная переборка, отрезав другу путь к спасению. Вскочив, я кинулся к Сергеичу, полностью проигнорировав нормы стерилизации. По лицу и подбородку текло что–то теплое, как оказалось – кровь. Но в тот момент мне было плевать. Подбежав к охраннику, я застал его лихорадочно сражающимся с пультом управления двери. Но аварийная перегородка не подчинялась, работая по протоколам экстренной ситуации.

Мне оставалось только смотреть на изображения галотрансляторов, и наблюдать, как после третьего удара на Лёху обрушивается потолок коридора. Та же судьба постигла и Степана, а потом камеры вообще вырубились.

Мы с охранником, как два дурака, стояли и смотрели на белый шум захвативший всю площадь экранов. Я чувствовал, как под ногами раз за разом содрогается земля, и ни черта не понимал. Кроме одного: только–что прямо на моих глазах погиб мой лучший друг.

Интерлюдия. Серп 1

Михаил был коренастым мордатым мужиком, к своим сорока годам заслужившим репутацию надежного товарища и требовательного командира. За долгие годы военной службы ему довелось повидать всякого. Случалось и лиха хлебнуть. Прозвище Серп тоже было получено не за красивые глаза. Но сегодня он был тем офицером, которого с веселым свистом и приветственными окликами встречали солдаты у КПП. Еще бы, ведь Серп с трудом выбил увольнение на праздник для всего своего взвода. Паре человек для приличия, конечно, пришлось остаться в части, но тут уж решал жребий.

– Значит так, – обратился он к подчиненным, – можете отдыхать где и как хотите, но только ведите себя в рамках приличия и не вздумайте наклюкаться. Если из–за кого–то из вас нам завтра устроят марш–бросок, то это будет последний раз, когда я за вас впрягаюсь. И еще, господа Золушки, имейте ввиду, если кто–то не вернется в часть до полуночи – отхватит от меня по тыкве.

Под смешки и клятвенные обещания не чудить, бойцы разбежались кто куда. С офицером осталось всего двое. Вермут – здоровенный хмурый дядька, способный, что называется, завязать лом в узел. По этой причине его и назначили взводным пулеметчиком. Не смотря на свой грозный вид, солдат был тем человеком, от которого всегда веяло спокойствием даже в самой дрянной ситуации. Вторым был более разговорчивый и суматошный Соболь. Высокий, крепкий, со стрижкой «под троечку» и короткой бородой, мужчина отличался веселым нравом и хорошим чувством юмора.

В компании этих двух самых бывалых сослуживцев Серп и отправился выпить добротного пива. В южной части Заповедного, в Садовом районе, не так давно отгрохали шикарный ТРЦ. Там, в ирландском пабе, продавали лучшее крафтовое в городе. Вот только из–за праздника, всюду было не протолкнуться. Машину пришлось припарковать почти в квартале от места отдыха. Но разве десять минут пешком остановят солдата? Сидя за столиком на крыше ТРЦ, бойцы любовались замечательным видом, ожидая четвертого из своей компании. Пыж обещал присоединится чуть позже.

– Всегда удивлялся этому кадру, – хмыкнул Соболь, отхлебнув темного пива. – Просто уникальная способность опаздывать на любую встречу. Как в разведку ходить, так там за ним попробуй угонись, но стоит попасть на гражданку, так Пыж сразу на тормоз падает.

– Да не наседай ты на человека, – отмахнулся Серп, наслаждаясь легкими порывами теплого ветра. – Наверняка себе барышню нашел. Готов поспорить, что он придет, пропустит с нами пару кружек, а потом тактично слиняет.

– Вы и мне так косточки перемываете, когда я опаздываю? – с кривой ухмылкой пробасил Вермут.

– А то! – кивнул офицер. – Кто ж еще кроме нас тебя обсудит?

Серп довольно отхлебнул пива… и едва не поперхнулся, взглянув на небо. Холодный, бело–синий луч закрутил редкие облака и ударил туда, где располагалась военная часть. Но отраженный энергетическим куполом, он божественной плетью прошелся по городу, хаотично дробя улицы, круша здания, проламывая десятки уровней низинного города. Спустя секунду по ушам ударил тяжелый грохот, а здание задрожало от расползшихся по городу сотрясений.

Только через мгновение Серп понял, что рядом вопит выронившая поднос официантка. Большинство народа замерло в полном оцепенении, пытаясь осознать происходящее. Солдаты тоже ошарашенно смотрели на столбы черного дыма, подымающиеся со стороны центра города.

– Орбитальный удар? – неуверенно произнес Соболь, вставая со стула. Его рука машинально шарила по пустому поясу в поисках служебного оружия. – Серьезно, что ли? Какого х…

Договорить он не успел. Второй орбитальный удар запоздал лишь на считанные секунды, и пришелся на городскую электростанцию. А генератор холодного синтеза – это вам не шутки. Рвануло с такой силой, что ближайшие к эпицентру высотки просто опрокинуло, словно фишки домино. Мощнейшая ударная волна прокатилась по городу, лишая стекол целые кварталы домов, ломая деревья и обрушивая массивные отрезки аэротрасс.

ТРЦ тоже досталось. Воинская выучка сработала как часы, заставив солдат плюхнуться лицом вниз и прикрыть голову руками. Им, и еще паре человек, повезло. Всех остальных вместе со стульями, столами и прочей утварью снесло за перила к едреной матери. Серп со всей силы вжимался лицом в каменный пол, но даже так поток воздуха протащил его несколько метров, в итоге удовлетворившись тем, что сорвал с головы офицера кепку. Но едва порыв поутих, как все трое солдат вскочили на ноги.

– Охренеть за пивком сходили, – бросил Соболь, когда они во всю помчались вниз по лестнице.

Народ уже заполонил лестничные пролеты – при отсутствии электричества это был единственный способ выбраться. Серп безжалостно орудовал локтями, не обращая внимания на возмущения и ругань в спину. Говорить смысла не было. Люди вокруг и так ломились вперед не разбирая дороги. Типичное поведение толпы в критических ситуация.

Прорвавшись на улицу, офицер скривился от ударившего по ушам воя сирен городских спецслужб вперемешку с сигналами сотен машин. Даже не пытаясь их перекричать, Серп указал в сторону, где припаркован автомобиль. Улица оказалась переполнена людьми. Кто–то был ранен, кто перепачкан, но большинство из них как–то бесцельно брели или озирались по сторонам. Вермут тут же занял место впереди отряда, словно ледокол прокладывая колею.

Они не успели далеко отойти, когда, словно черт из табакерки, объявился Пыж. И выглядел этот невысокий усатый мужчина почти как тот самый черт: потрепанный, весь в пыли и со свежим порезом на лице. Пристроившись позади сослуживцев, он пытался отдышаться, шаря по сторонам дикими глазами.

– Еле нагнал, – вместо приветствия прокричал Пыж, пытаясь перекрыть шум вокруг. – Какого хрена происходит?

– Прям с языка снял, – проворчал Соболь.

– Я похож на инфоцентр? – ответил вопросом на вопрос Серп, отталкивая все норовивших столкнуться людей. – Возможно, атака террористов.

– Да ладно, босс! – воскликнул Соболь уже громче. – Ну какие террористы смогут захватить спутниковое вооружение? Сколько там уровней защиты? Десять? Не меньше. Больше похоже…

– На войну! – оборвал его офицер. – Сам знаю. Хотя уж лучше бы это были террористы. Если в двадцать пятом веке война начинается с удара по мегаполису, то это полный п****ц, ребята. Дальше будет только хуже.

– Приказы? – поинтересовался Вермут.

– Все просто, – Серп невольно втянул голову в плечи, когда над ними пронесся аэромобиль скорой помощи, натужно воя сиреной. – Для нас сейчас без разницы, что конкретно случилось. Красный код никто не отменял. Нужно немедленно вернуться в часть. А кому помочь гражданским найдется. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Дорогая машина впереди внезапно вырулила на тротуар, пытаясь объехать пробку. Люди хлынули в сторону, навалившись и на отряд Серпа.

– Да с хрена ли вы все на улицу повылазили? – озлоблено воскликнул Пыж, отталкивая в сторону очередного бедолагу. – В домах же безопаснее.

– Каждый подумал, что именно его здание оказалось целью. Вот и выбрались наружу, – Вермут возвышался над толкучкой, и многие сами спешили уступить ему дорогу. – Сейчас попаникуют немного, и вернутся обратно.

Тут он ошибся. Не прошло и пяти минут как за их спинами раздался взрыв. Серп резко обернулся, только чтоб увидеть, как огромный сгусток дыма и огня охватывает здание, а обломки бетона, стали и пластика швырнуло во все стороны.

– Ходу, ходу! – закричал он.

Отряд нарастил темп, но бежать по переполненным улицам не получалось. А когда прогремела целая череда мощных взрывов со стороны центра Заповедного, неконтролируемая толпа просто обезумела. Словно в муравейник кто–то бросил пылающий факел. Земля под ногами вздрагивала раз за разом. И в какой–то момент Серп смог увидеть причину. Небо впереди расчертили белые полосы реактивных двигателей. Город накрывали ракетным ударом.

– Нас так затопчут! – воскликнул Соболь.

– Да хрен там! – спокойно пробасил Вермут.

До перекрестка оставалось метров сто от силы, когда впереди сразу две ракеты угодили в высотку. Громыхнуло так, что заложило уши. Верхняя половина здания накренилась и рухнула вниз, погребая под собой мелкие строения, десятки машин и сотни людей. Массовый вопль ужаса утонул в грохоте бетона. Густая волна пыли и крошева накрыла все ближайшие улицы. Пришлось срочно искать укрытие.

– Дело дрянь, – кашляя произнес Пыж, едва отряд очутился в узком проулке. – Бомбят весь город.

– И наш транспорт похоже тю–тю, – недовольно сказал Соболь, стряхивая пыль со своей короткой бороды. – Если машина каким–то чудом и уцелела, то все выезды с парковки точно теперь перекрыты.

Серп протер слезящиеся глаза, подавляя в себе целую матерную тираду. Вокруг царил хаос. Даже в густом сером облаке народ вопил, ругался и плакал. Пыль лезла в нос и рот, скрипела песком на зубах. Солдат выудил из кармана носовой платок, использовав в качестве примитивного фильтра для дыхания:

– Не уверен, что у нас бы вообще получилось доехать при таком–то раскладе. Можно попробовать добраться пешком, но кроют настолько плотно, что подобная идея кажется очень сомнительной.

– Лезем в подземку? – как всегда по делу спросил здоровяк.

– Да, Вермут. Лезем. Прокладывай дорогу, некогда ждать, пока пыль осядет.

Оставаться на поверхности под раздающиеся со всех сторон взрывы не хотелось, но и лезть в темное зево низинного города в бурлящем потоке людей было жутковато. При отсутствии электричества внизу работали только аварийные лампы на химической основе, установленные вдоль всех стен над самым полом. Такие штуки могли работать годы напролет вообще без всякого источника питания. Они давали вяленькое голубоватое свечение, но стоило глазам привыкнуть к полумраку, как этого вполне хватало.

В подземке царила такая давка, что толкучка наверху уже казалась легкой прогулкой. Создавалось впечатление, что сюда пытается набиться весь чертов город. Матерящиеся мужики, плачущие женщины, орущие дети, стонущие раненные. Все они сползались в единственное место, способное защитить горожан от воцарившегося наверху ада.

– Ну и вонь, – скривился Пыж.

– А ты чего ожидал? – ответил хмурый офицер. – Вентиляция работает в аварийном режиме. Едва ли ей сейчас по силам вытянуть такое амбре. Нужно убираться с первого уровня и поскорее.

Бойцы притормозили лишь когда добрались до третьего подземного этажа. Народу тут было гораздо меньше. Но это пока. Только вопрос времени, когда пребывающие в низинный город люди захотят пить и есть, а заодно искать чем себя защитить. С таким неконтролируемым числом народа очень скоро начнется мародерка. Остановить их будет некому. Кто–то наверняка попытается просто воспользоваться ситуацией, чтобы набить себе карманы. Так всегда бывает, когда поводок контроля срывает каким–то безумным событием.

Отряду Серпа тоже требовались припасы. Хотя бы элементарная вода. Большая часть магазинчиков и лавок располагалась на двух верхних уровнях. С третьего начиналась территория складов и логистических центров. Но чем глубже уходили этажи, тем чаще встречались разномастные заводы и фабрики. Офицеру пришлось отставить рамки морали в сторону. Едва они наткнулись на брошенную без присмотра мелкую забегаловку, он дал добро запастись в дорогу. Спустя минуту найденная там же сумка наполнилась бутылками с минеральной водой. Следом полетело несколько коробок печенья.

– Пробуем тут проскочить, или спускаемся еще ниже? – поинтересовался Вермут, закидывая ношу на плечо.

– Если орбитальный удар не обрушил транзитные тоннели, попробуем проскочить тут. Воздуха тоже пока вроде хватает, – ответил офицер. – Но тряска мне не нравится. С такими темпами верхние уровни могут не выдержать.

Смущало еще и другое – неприятный запах резины или, быть может, пластмассы. Возможно вентиляционные системы были повреждены, отчего заводские и фабричные выхлопы просачивались в сектора общего пользования. Снизу могло быть еще хуже. Кто знает, что стряслось со всеми агрегатами и оборудованием производств, когда рванула электростанция. При плохой вентиляции и сбое аварийных систем пожар на нижних уровнях мог натворить бед.

– Вы успели рассмотреть откуда летели ракеты? – внезапно спросил Соболь.

– Отовсюду они летели, – устало ответил Вермут.

– То–то и оно, – подхватил бородач, – отовсюду. Я бы понял если бы они из АНР* летели, тут не так далеко. Но эта разнокалиберная хренота летела со всех сторон. Готов поспорить, что там были экземпляры, которые сотню километров с трудом преодолеют. А значит по нам палили с наших же территорий!

* Азиатская Народная Республика

– Так, Соболь, не нагнетай, – хмуро отозвался офицер. – В части есть свой аналитический отдел, вот пускай они над этим голову и ломают. Наша задача – добраться туда живыми, и, желательно, засветло.

Стоило покинуть центральные улицы, как люди практически перестали встречаться. Разве что перепуганные работники низинного города, обходившие не особо дружелюбную на вид компанию стороной. Пыж занял привычное место метрах в двадцати впереди отряда проверяя дорогу. Требовалось спешить, но продвижение по темным коридорам под беспрерывную канонаду над головой, не способствовала марш–броску. Дрожали стены, с потолка осыпалась пыль и каменная крошка.

Добравшись до так называемой транзитной улицы, отряд прибавил шагу. Дорога должна была привести солдат прямиком до Мурановского района, к многоуровневому ЖД вокзалу. Оттуда до войсковой части было рукой подать. Внезапно на поверхности взорвалось что–то особо мощное. Подземелье ощутимо содрогнулось, роняя уже не пыль, а камни. Пыж резко вскинул голову, а потом развернулся и со всех ног рванул к своим.

– Назад! – закричал он. – Бегом, бегом!

Повторять два раза не пришлось. Солдаты сорвались с места, на волосок разминувшись со смертью. Под оглушительные треск и грохот огромный пласт потолка рухнул вниз, напрочь перекрывая туннель. Обвал потянул за собой верхние уровни и проломил нижний. Поднявшиеся клубы пыли, заволокли тоннель, похуже смога. В замкнутом пространстве и при минимальном освещении, видимость упала почти до ноля. К перекрестку улиц пришлось пробираться вслепую, касаясь рукой стены тоннеля.

Выбравшись, солдаты повалились на пол, кашляя и пытаясь отдышаться. Серп утер лицо рукавом и сплюнул набившуюся в рот пыль.

– Ну что, переходим на план Б? – обратился он к сослуживцам.

– А это какой план был? – вопросом на вопрос ответил Соболь.

– Неудачный, – офицер попытался отряхнуть одежду. – Предлагаю проверить следующую транзитную улицу. До нее топать где–то двадцать минут. Если и там голяк, то вернемся к стартовой точке и попробуем пробраться по окружной.

– Звучит неплохо, босс, – Соболь прислонился спиной к стене, тяжело дыша и крутя на пальце серебренную печатку. – Вот сейчас минуту передохнем и в путь. Вермут, водичкой не поделишься?

Только тогда Серп разглядел кровь над ухом подчиненного. Еще раз бегло осмотрев остальных и себя, офицер понял, что каждого хоть немного да посекло мелкими осколками. Тихо выругавшись, он и сам полез за водой.

К сожалению, до конца дня убраться из Садового района так и не получилось. Вездесущие завалы расползались по многослойному пирогу низинного города похуже средневековой чумы. Жители Заповедного все прибывали и прибывали, ища укрытие среди мрачных улиц. Они разбредались все глубже и вширь, постепенно заполняя уровень за уровнем. Повсюду чувствовались нарастающее напряжение и зачатки агрессии. Офицер понимал, что дальше будет только хуже. Ближе к ночи Серпу пришлось приостановить попытки выбраться из Садового района – им требовался отдых.

А к утру город заполонили иностранные войска.

Глава 3. Погребенный

Первым пришел в себя Сергеич. Охранник с раздражением полез в настройки и отрубил сигнал тревоги. Оторвав взгляд от галоэкранов, он глянул на меня и тут же выругался.

– Парень, ты как? Болит что–то?

– Болит, но не особо, – отмахнулся я.

Правда сердце так и норовило выпрыгнуть из груди под нахлынувшим адреналином. В ушах стоял пульсирующий шум, а ноги то и дело грозились подкоситься.

– Ты бы проверился все–равно.

Кивнув, я полез в интерфейс биоблока. Поговаривали, что у каждого человека он уникален, и что двух одинаковых в мире не сыщешь. Лично мой визуально располагался словно вторым слоем под основным зрением, почти полностью размытый и едва заметный. Таковым был его пассивный режим, в котором у большинства людей интерфейс выводил только самую важную для носителя информацию. Но стоило лишь усилием воли потянуться к любому его элементу, как второй слой и основной менялись местами, позволяя работать со всем доступным функционалом биоблока. Не знаю, как у других, но у меня, заядлого геймера, интерфейс напоминал игровую панель. В меру красиво, немного вычурно, с преобладанием темных готических мотивов. С другой стороны, все элементы так аккуратно были упорядочены и настроены моим ИскИном, что просто обзавидуешься. Еще при первой активации базовый искусственный интеллект биоблока изучил все мои вкусы и предпочтения, оценил привычки, прогулялся по воспоминания за последние пару лет, и выдал просто поразительный результат. Я подсознательно ощущал, где какой элемент интерфейса находится, что значит каждая гротескная иконка, и как добраться до любой необходимой мне информации. Но здесь можно было поступить гораздо проще:

– Ева, выведи, пожалуйста, мое текущее состояние и внешний вид.

Перед глазами тут же появилось два синхронно вращающихся трехмерных изображения меня любимого. На одном я мог полюбоваться собой со стороны. Словно смотришь в зеркало, только гораздо круче. В общем, зрелище передо мной предстало еще то. Худощавый тип в облегающей оранжевом термокостюме, с широко распахнутыми от страха глазами. Вся рожа в кровище, которая до сих пор капает с подбородка. Костюм изгваздан багровыми потеками и смазанных отпечатками рук.

Соседнее изображение напоминало учебники по медицине, которые позволяли заглянуть внутрь тела. Все травмы и повреждения подсвечивались от зеленого к красному, в зависимости от тяжести, а рядом в сносках давалось подробное описание. Так, к примеру, из требующего внимания, у меня были только разбитый, но не сломанный, нос, а также легкое сотрясение. Последнее объясняло подергивание интерфейса и не самый быстрый отклик на мысленные запросы. На всякие мелкие гематомы я просто забил.

– Цел я, Сергеич. Только нос пострадал. Надо рожу помыть да что–то холодное приложить.

– На, – охранник протянул мне пару бумажных полотенец. – Подставь пока, а то и так мне тут все замарал.

– Прости, – я быстро скрутил пару тампонов и заткнул себе ноздри, кривясь от боли. – Ты лучше скажи, какого хера происходит?

– Да мне почем знать? Снаружи что–то творится. Что–то очень серьезное. Может какое–то ЧП, а возможно и теракт.

– Гонишь! – я сел, привалившись спиной к панели из стеклопластика, огораживающих пост охраны.

– Амплитуда и сила доносящихся до нас толчков позволяют с большой долей вероятности предположить, что на поверхности идут боевые действия, – внесла свою лепту Ева.

– Да не гоню я, сам посмотри, – Сергеич поколдовал над панелью, и на основной галоэкран высыпался целый ворох данных. Особо крупным шрифтом и ярко–красным цветом выделялась надпись: «Нарушение периметра!». – Что–то долбануло нас с такой силой, что проломило окружающий лабораторию кожух. И я не представляю, какой силы должен быть взрыв на поверхности, чтобы пробить несколько гребанных метров армированного бетона. И это под землей! Мы же здесь, считай, что в бункере. А потом херак! Словно со спутника шарахнули. Правда, в таком случае от нас бы с тобой атома на атоме не осталось.

Пол снова дрогнул, посыпалось крошево с потолка. Что бы не происходило наверху, оно снова приблизилось к нам. И мне это до жути не нравилось!

– Так, ладно. Давай на время откинем то, что на поверхности творится какая–то чертовщина. Нам–то с тобой что делать? Выбраться сможем?

– С этим как раз самые большие проблемы. Согласно аварийному протоколу, при нарушении периметра, лаборатория опечатывается сроком на стуки. – Охранник устало провел рукой по лицу. – Местный головной офис Аргентума получает сигнал, собирается и выдвигается оперативная группа, которая и раскупоривает лабораторию при помощи мастер–ключа.

– Получается, мы заперты?

– Как птица в клетке. Но, даже открой мы аварийную переборку, еще неизвестно что нас ждет в коридоре. Стены там укреплены базово и не армированы. Ты сам видел обрушение. Проход может быть элементарно завален обломками.

Я поморщился от упоминания коридора. Вновь перед глазами встало растерянное лицо Лёхи, пытающегося спастись.

– Фиксирую избыточную нагрузку нервной системы, психическая стабильность может быть нарушена. Рекомендую принять успокоительное или хотя бы отдохнуть.

– Я понял, Ева. Давай только не сейчас. Некогда пока отдыхать, – мысленно попросил я.

– Принято.

Почесав в затылке, я подвел итог:

– Получается мы замурованы в этом каменном мешке, пока кто–то из Аргентума не соизволит явиться и освободить нас?

– В очень комфортном каменном мешке, с замкнутой системой воздухообмена, фильтрации воды и мощными резервными батареями. Но да, в остальном ты прав. – Сергеич в конечном итоге все–таки немного скис и тяжело вздохнул. – Так что настраивайся, что минимум сутки нам придется вариться в этом котле вместе. Тебе, мне и Верочке…

На последнем слове мужик просто завис. Глаза его округлились. Наверное, я тоже в этот момент поменялся в лице. Твою–то мать! Совсем забыли про Веронику Павловну!

Не сговариваясь, мы одновременно вскочили на ноги. Меня немного повело, но состояние тут же стабилизировалось. Охранник проскользнул вперед, не став дожидаться, пока я приду в норму. Поспешив за ним, в этот раз я прошел стерилизационный блок по всем правилам. Правда, когда вывалился оттуда вслед за Сергеичем, обнаружил, что вся вытекшая на лицо и одежду кровь высохла и растрескалась. Эти мелкие фрагменты царапали кожу при малейших движениях губ и мышц лица.

Отдел биотического вживления встретил нас плотно захлопнутой раздвижной дверью. Комбинированная сталь, толщиной в три пальца. В этом отделе, в отличии от нашего, прозрачные панели стеклопластика отсутствовали. Сергеича такая преграда, разумеется, не остановила, ведь охрана имела доступ в любое помещение. Ему потребовалось не больше минуты возни с ППК, чтобы заставить дверь открыться. Когда стальные створки разъехались в стороны, нас встретили тишина и мерцание одной из ламп, получившей повреждения. Коробки и переноски для животных попадали со стеллажей, всякие колбы, склянки и мензурки разбились при падении. Химикаты смешались, многие пенились цветными лужицами на полу. Воздух наполняли туман и неприятный кислый запах. Но система активной вентиляции успешно боролась с загрязнением, выводя большую часть паров прочь, и наполняя помещение чистым воздухом.

Вероника Павловна лежала на спине в самом центре зала, прямо между двух узкоспециализированных операционных столов. Над каждым из них возвышалась колба механизированного хирургического блока, в которых скрывался целый ворох манипуляторов и инструментов для проведения операций через синхронизацию с биоблоком. На одном из столов, кстати, лежала окровавленная крыса. Судя по показаниям на операционных галоэкранах – мертвая. Похоже, первый толчок настиг научницу в самом разгаре процедуры вживления.

Охранник поспешил на помощь, осторожно склонившись над женщиной. Она оказалась живой и почти невредимой. Большая шишка на затылке – вероятный след от падения. Получалось так, что либо дамочка нанюхалась испарений из богатой смеси местных химикатов, либо элементарно грохнулась в обморок от испуга. Второй вариант мне, почему–то казался более вероятным, поскольку меня в сон не клонило, да и Ева молчала об опасностях. Сергеич легонько пошлепывал научницу по щекам, пытаясь привести ее в чувство. Я поспешил набрать воды в первую же чистую посудину. После того, как лицо Вероники Павловны хорошенько окатили водой, пострадавшая соизволила очнуться. Она с трудом сфокусировала взгляд на охраннике, потом посмотрела на меня. На секунду ее глаза расширились, и дамочка снова хлопнулась в обморок.

– Нда, разбудили… – подвел итог я.

Сергеич посмотрел на меня, потом на женщину, а потом снова на меня. И с досадой вздохнул:

– Возможно, я бы тоже отрубился, увидь я твою рожу в темном переулке. По крайней мере, кошмары были бы обеспечены. Ты это, сходи умойся, что ли. Выглядишь, как персонаж из дешевого ужастика. Найди мне что–нибудь, чтоб подложить Верочке под голову и пойди приведи себя в порядок.

Порывшись вокруг, я вручил Сергеичу скрученный халат, набитый мягкими подстилками от переносок. Охранник благодарно кивнул, легко поднял научницу и опустил ее на незанятый операционный стол, подложив под голову мой чудо–валик.

Дамочка что–то забормотала, вероятно снова приходя в себя, и я поспешил ретироваться. Первым делом подался в душевую. Под воду залез прямо в термокостюме, смывая кровь с лица, подбородка и груди. Спецодежда сидела на теле словно вторая и довольно толстая кожа. Поэтому я не боялся, что мне натечет за шиворот. Пружинящий под пальцами оранжевый материал хорошо отталкивал воду, и не особо глубоко получал загрязнения. Это позволило мне с помощью добротной горсти жидкого мыла привести одежду в порядок.

Хотел сразу вернуться, но притормозил у своего шкафчика. Достал рюкзак, а из него – термос. Пока подо мной медленно натекала лужа с костюма, я, блаженно щурясь, выпил стаканчик горячего травяного отвара. Прямо аж как–то полегчало. Эх, надеюсь, со стариком–китайцем все хорошо, хотелось бы поблагодарить его. И тут мои мысли кольнула другая мысль: «А у кого там наверху сейчас вообще хоть что–то хорошо?». Как там жена? А родители? Друзья? Боже…

– Ева, можешь сказать что–то новое по поводу происходящего наверху?

– Данные отсутствуют, – поспешил ответить ИскИн. – Не удается ни по каким доступным каналам связи достучаться до информационных устройств или хабов Экстранета на поверхности. На данный момент я могу только сузить список вариантов боевых действий до исключительно военных.

– Не понял.

– Судя по неутихающим сотрясениям грунта, наверху слишком долго происходит использование тяжелого вооружения.

Ева вывела на интерфейс несколько диаграмм, больше напоминающих безумную кардиограмму. График то стремительно лез вверх, то падал вниз. И так происходило безостановочно уже больше часа.

– Выражаясь более понятно, с вероятностью 94,758 процента можно утверждать, что в данный момент на поверхности идет война.

– Война? – опешил я. – С кем?

– Недостаточно данных для анализа.

– Офигеть. Ну ты умеешь взбодрить!

– Не ты ли делал приоритет на информировании и контроле, когда создавал мое ядро? А вообще, – тон Евы вдруг немного смягчился, – послушай вот что. В данный момент ты ничего не можешь изменить. Ты заперт здесь с остальными. Поэтому временно постарайся откинуть мысли о жене и родных. Пока не выберешься наружу, нет смысла мучить себя пустыми переживаниями. Соберись и решай проблемы по мере их поступления. Главное сейчас – выжить.

– Ого… – потянул я, немного ошалев от такой речи. Похоже, сегодня ночью мой ИскИн совершил куда больший скачек, чем я предполагал. Впрочем, она права. Все эти мысли могут подождать. Все–равно я пока никак не смогу помочь кому–то на поверхности. – Конечно, спасибо, Ева, вот только у людей эмоции так просто не работают. Я не могу переключить рубильник и перестать волноваться… Но я тебя понял. Постараюсь не впадать в депрессию.

– Хорошо, – ответила она и замолкла.

В очередной раз за сегодня я удивленно покачал головой. Заглянул в комнату отдыха, служившую нам заодно и местом, где можно перекусить. Здесь стояли пищевой синтезатор, чайник и опрокинутая встряской посуда. При обычных обстоятельствах выносить пищу из комнаты отдыха категорически запрещалось, тем паче переться с ней в лабораторию. Но в данный момент мне было побоку. Сообразив две кружки ароматного чая, пускай и не натурального, я пулей проскочил стерилизационный блок и двинул к биотическому отделу. На этот раз мое появление не вызвало новых обмороков. Даже наоборот. Вероника Павловна улыбнулась и приняла протянутую кружку. Непривычно было видеть на ее лице улыбку. Научнице стоило так делать почаще, улыбка ей шла. Даже постоянно витавший вокруг женщины негатив куда–то сразу улетучился.