Текст книги "Сон на золе (СИ)"

Автор книги: Марк Моррисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 18. Свято место…

И мы пошумели. Брас не желал ждать возле каждой двери по пять минут, да и с таким вооружением теперь было не страшно. Простые складские двери выворачивало внутрь помещений буквально за пару выстрелов. После первого раза мы поняли, что переборщили и стояли под неверным углом – почти все содержимое мелкого помещения расшвыряло и поразбивало об стены. Но уже со второго подхода дело пошло на лад.

Рядом с кабинетом Пастыря обнаружилась пыточная. По–другому эту комнату я назвать не мог. Большое заляпанное кровью кресло, сильно напоминающее стоматологическое, с целым набором металлических и кожаных фиксаторов. Именно здесь издевались над Тараном. Но я промолчал. Не стал грузить Браса лишней информацией.

По итогу мы откупорили семь помещений. Шлемов не нашли. Зато натолкнулись на более простые визуальные комплексы, одевающиеся на голову как обруч. Что ж, на безрыбье и рак рыба. Рюкзаками тоже удалось разжиться, правда больше подходящими для переноски всякой хрупкой техники. Не особо вместительные. К сожалению молодежная расцветка ядовитых зеленого и фиолетового цветов оставляла желать лучшего. Но хоть что–то.

Когда мой желудок уже подвывал так, что едва ли не заглушал выстрелы импульсной пушки, мы наткнулись на укромный уголок. Готов поспорить, что это и был упомянутый Пастырем личный склад. Помещение очень напоминало комнату отдыха, в которой я куковал полтора месяца в лаборатории. Тут тебе и пищевой синтезатор, и небольшой столик, и удобный диван. И целая куча барахла первой необходимости. Можно было с уверенностью сказать, что сам лидер сектантов не опускался до поедания человечины. Мы тут же поспешили запустить синтезатор, пока электричество не отрубилось, и до отвала наелись.

Начало резко сушить. Я предложил солдату отправиться поискать место, откуда сектанты брали воду, но все оказалось гораздо проще. Пастырь явно подготовил для себя место, где можно было переждать любую невзгоду. И весьма кстати оказалась найденная коробка с гранулами, или, как их еще называли, таблетками сухой воды. Брас взял горсть и наполнил самый мелкий подсумок. Я поспешил повторить его действия, а потом закинул одну себе в рот. Следом нашлось несколько аптечек, из которых Брас тут же выпотрошил медгель, обезболивающее и стимулятор. Поделил поровну и закинул в рюкзаки. Остальное солдат оставил валятся на полу.

Но самой дорогой сердцу находкой оказался мой рюкзак, точнее то, что от него осталось. Кто–то разрезал лямки вдоль, вскрыл дно. Видимо, искали потайной карман или закладку, которых там не было. Пастырь меня явно переоценивал. Брас лишь посмеялся, увидев остатки моего имущества. Поразмыслив, я взял с собой только видавший виды термос. Судя по весу кристаллический накопитель все еще лежал внутри.

– Приступ ностальгии? – с насмешливо поинтересовался Брас, наполняя подсумки зарядами для «Рельсы».

– Ага, – не стал пояснять я, помещая термос на самое дно рюкзака.

Не смотря на найденный диван, мы решили устроиться на отдых в оружейке. Там было как–то спокойнее.

– Хорошо, что найти ППК не составило труда. Тебе, как технарю, он точно не помешает. Будет удобнее работать с маршрутами, хранить данные, управлять техникой и всё такое. У нас в Узле ППК сейчас настолько резко вошли в моду, что добывать не успевают. Такое гляди, через несколько месяцев поголовно все начнут таскать… Кстати! – вдруг встрепенулся боец, хлопнув себя по лбу. – Во дурак, совсем забыл…

На какое–то мгновение его взгляд расфокусировался, а потом мой ИскИн выдал сообщение:

Объект «Брас» приглашает вас вступить в состав группы «МЧС». Клан «Узел». Принять?

– «МЧС»? Серьезно? – усмехнулся я, давая согласие.

– Ой, хоть ты не начинай! – отмахнулся солдат. – У нас там наверху кто–то с извращенным чувством юмора. Понапридумывают позывных, потом ходи красней.

Вы приняты в группу «МЧС»

– Теперь сможем контролировать друг друга, если что. Да и тактическая карта тоже помогает. Хотя… это же ты без тактического ПО?

– С тактическим позиционированием я справлюсь, Каин, – уверила меня Ева.

– Мой ИскИн потянет карту, не переживай.

– Отлично. Этого вполне хватит. Все–равно нам с тобой остальные войсковые навороты сейчас без надобности.

На интерфейсе отобразилось пять иконок с лицами. Брас и его бывшая команда. Изображения Хоттабыча и Карпа были перечеркнуты. Краткая надпись возле каждого гласила: «Вне зоны действия. Статус: гибель». У всех остальных, за исключением сидящего передо мной солдата, значился «неизвестный» статус. Но Брас, в отличии от его биоблока, четко представлял, какая судьба ждала остатки группы. Поэтому все иконки, кроме его собственной, быстро пропали. В «МЧС» остались только мы вдвоем.

Потом… так и не понял в какой момент, я отключился. Сытный прием пищи, таскание тяжести и общая вымотанность сыграли свою роль. Я заснул, прислонившись спиной к стене. И мертвый город будто только этого и ждал, потому как пробуждение мне совсем не понравилось.

Не уверен, что конкретно выдернуло меня из сна: ругань Браса или тяжелый утробный гул. А может я проснулся от того, что волосы на спине и затылке резко стали дыбом. Вскочив на ноги, заспанный, попытался понять, что происходит. Откуда–то издалека, из глубины подземных улиц доносилось странное шуршание. Словно маршировали сотни гигантских муравьев. Оттуда же вдруг снова загудело. Тяжело, натужно, с вибрацией. Как будто кто–то дул в древний боевой рог. Этот звук прокатывался по телу будоражащей дрожью, вызывая наплыв страха и солидный выброс адреналина.

Брас ошпаренным зайцем носился по складу, закидывая в наши рюкзаки энергетические щиты и всякую мелочь. Удивляться его действиям не было времени. Я сам начал закидывать в подсумки то, что еще не упаковал. Благо осталось не так много.

– Что происходит?

– Да чтоб я знал! – воскликнул солдат, и голос его предательски дрогнул.

Если что–то, чем бы оно ни было, настолько напугало бывалого солдата, то мне бы уже в пору открывать свой маленький кирпичный заводик.

– Каин, возьми дрона, – неожиданно вмешалась Ева.

– Какого? – не стал спорить я.

– Крайнего, похожего на большое яйцо.

Я подхватил лежащий у ног Браса рюкзак, запихнул в него дрона, и закинул за спину. Снизу опять затянули тяжелую утробную ноту, от которой в животе все скручивало в холодный узел. Я не представлял, что может издавать подобный звук.

– Сука, уже ближе! – выругался боец. – Все, хватай добро и рвем когти!

– Без припасов? – сорвалось с моего языка еще до того, как мозги осознали всю тупость вопроса. Хорошо хоть мой новый напарник его просто проигнорировал.

Закинув за спину Аэску и Рельсу, я подхватил импульсник, выдернул батарею и уже почти на бегу впихнул в него новую, хапнутую со стенда. Хватило всего два десятка шагов чтобы я ощутил на себе, насколько утяжеляет и замедляет меня бронежилет и нацепленное поверх вооружение. Для Браса подобная экипировка была привычной. Солдат, и этим все сказано. Такие проходили за время контрактной службы как минимум десяток инъекций биоклеток. Плюс плац, постоянные тренировки. Я по сравнению с ним – просто задохлик.

Чувствуя себя сухопутной черепахой, я все же не спешил скидывать лишний груз. Пока разум боролся с упертой чуйкой, звук тысяч скребущихся лапок насекомых (или чем там оно на самом деле было) очень неплохо подгонял меня вперед. Я постарался забыть о весе и тяжелом дыхании, и сосредоточился на том, чтобы не отстать от Браса. А звук приближался.

Нам приходилось улепетывать тем же маршрутом, которым пришли, чтоб не дай бог не заблудиться или не встрять в тупик. Сворачивая на широкую лестницу между уровнями, я в первый раз мельком увидел то, что нас преследовало. Ну как увидел… скорее наоборот. Густая и непроглядная тьма постепенно заполняла коридоры подземных улиц. И это не просто гасли лампы. Нет. Нечто именно что распространялось во все стороны, постепенно поглощая пространство. От увиденного мои ноги решили, что могут преодолеть стометровку за пару секунд. Пусть даже вверх по лестничным пролетам.

– Быстрее! – заорал я дурным голосом, нагоняя солдата.

Судя по всему, Брас понял, что все хреново, даже не оглядываясь на подступающую к ступеням антрацитовую мглу. Он выхватил из подсумка плазменную гранату, резко выдернул чеку и швырнул вниз, вызвав у меня острое чувство дежавю. Мы шарахнулись к краю площадки между уровнями, и через мгновение снизу пришел огненный протуберанец. Кажется, я кричал. Пытался. Лицо опалило раскаленной волной. По вирт–играм я отлично знал, что плазменная граната выжигает воздух в районе взрыва. Но это ни шло ни в какое сравнение с реальностью. Я испытал резкий приступ паники, когда мои легкие не смогли втянуть в себя необходимого кислорода. Ситуацию исправил Брас, выписавший мне оплеуху, и настойчиво потащивший за собой.

Пришел в себя я быстро. Но еще раз убедился, что это ни разу не вирт. Там я мог лихо закидывать врагов грантами, а тут после первого же взрыва воплю, как маленькая девочка. Впрочем, краснеть об этом было некогда. Жуткий горн снова протрубил, и мне почему–то показалось, что теперь вся накопленная в нем злоба направлена на нас.

К тому моменту, когда мы добрались до финишной прямой, стало понятно, что граната не особо–то и помогла. Тьма тянулась вслед за нами по широкой улице живой бурлящей массой, внутри которой абсолютно ничего не было видно. Но множественные звуки копошения и шуршания за темной пеленой пугали меня до усрачки. Не сбавляя хода, я повернулся и дал залп из импульсной пушки. Смолистая мгла проглотила заряд даже не поперхнувшись. За пеленой что–то загремело, послышалось гневное рычание, но на этом всё. Смертельный фронт и не думал притормаживать. Следом пришла мысль, что на таком расстоянии эффект от импульсника минимален.

Впереди показалась насыпь ведущая к узкому выходу на поверхность. Я снова начинал понемногу хрипеть. Сидячая работа, будь она неладна! При виде выхода меня вдруг посетила мысль, которой я поспешил поделиться с Брасом:

– А что если на улице до сих пор идет дождь?

– Тогда мы скорее всего сдохнем еще до полуночи, – выдал солдат тяжело дыша. – Но уж лучше так, чем знакомиться с этой хреновиной.

Зашибись перспектива! Но сидеть на попе смирно я не собирался, не наш метод. На системных часах – пять вечера. Очень хотелось верить, что прошло достаточно времени, чтобы стихия утихла.

Когда мы вырвались на безоблачную поверхность, копошащаяся тьма отставала от нас буквально на каких–то пятнадцать метров. Я уже фактически задыхался. Слишком много снаряги, слишком тяжело, плюс почти неделя без нормального питания. Я прекрасно понимал, что если преследование продолжится и на поверхности, то моя песенка спета.

В моей руке оставался всего один козырь, и мне пришлось его разыграть. Я активировал «Чистый разум».

ХХХХХххххх…..

В этот раз все было иначе. Уж не знаю в чем причина, в реальной боевой ситуации, или же мой организм просто полностью адаптировался под использования навыка, но пустота, в которую окунулось мое сознание, стала иной. Теперь это был не холодный вакуум, толстой пеленой отделяющий меня от окружающего мира. Нет. На сей раз я чувствовал себя, как какой–то буддийский монах во время медитации. Просто долбаный Шаолинь! Я спокоен, мир вокруг ярок, но не мешает плавному ходу мысли. Причем вполне себе такому бодрому ходу. Моя соображаловка быстро сопоставила все факты и вытянула из подкорки воспоминание нашей с Пастырем беседы. Он говорил, что выходы при необходимости можно обрушить.

Я резко дал по тормозам, игнорируя покрывающего меня матом Браса. Разворот, упасть на колено, прицелится в потолок прохода, через который мы только что выбрались. Выстрел. Импульсная пушка натужно ухает, и ударная волна сотрясает бетонные обломки. Второй выстрел, третий. Пальнул бы и последний раз, но в каменном завале что–то надломилось и проем с грохотом завалило. Мы поспешили в сторону, чтоб не попасть под лавину потерявших опору обломков.

– Придурок! – заявил солдат, едва мы остановились. – Хоть бы предупредил!.. Но молодец. Не думаю, что эта фигня теперь пролезет наружу. По крайней мере, не здесь.

– Надо уходить, – услышал я собственный, совершенно безэмоциональный голос. Ни дать не взять, натуральный синтетик. Но ужаснуться этому, пока действовал навык, я не мог.

Видимо Брас подумал также, потому как глаза его расширились, а ствол опасно Аэски повернулся в мою сторону.

– Спокойно, – поднял я ладонь в примиряющем жесте. – Это побочка навыка.

Мы успели отбежать почти до самого окончания насыпи, укрывающей бывший вход в логово сектантов. Я не слышал голодного клекота или уже привычного рева. Не видел признаков даже малейшей опасности. Свято верил в то, что измененные больше не суются в эту часть города. Поэтому, когда ко мне молча скользнуло несколько скрывавшихся за насыпью силуэтов, я едва не облажался. Не будь активирован «Чистый разум», меня почти наверняка бы сожрали. А может и Браса тоже. Потому что выродков было много. Но те доли секунды, которые человек обычно тратит на испуг, осознание ситуации и панику, были потрачены мною с пользой.

Мое сознание в купе с ИскИном оценили угрозу и выстроили измененных по градации потенциальной опасности. На интерфейсе обозначилась последовательность их уничтожения. Руки вскинули импульсник в направлении ближайшей двойки. Последний заряд. Залп! Сокрушительный удар с хрустом смял две тощие фигуры, отбросив их прочь от меня.

И вот тут, что называется, приехали. Я перехватил импульсник с обоих концов, жалея, что не озаботился взять фазовый пистолет, который ни раз меня выручал. Ну или хоть какой–то другой короткоствол. Достать из–за спины автомат я элементарно не успевал. Тяжелая туша сшибла меня с ног, впечатав в разваленный остов здания. Боли не было. Пока. Зато импульсник угодил как раз туда, куда я метил – прямо в пасть крупного выродка. Красная надпись над его головой неприятно указывала на 3 уровень развития.

Впервые за день я понял, насколько хорошо, что Брас заставил меня надеть этот тяжеленный бронежилет. Тварь активно пыталась разгрызть импульсник пополам, одновременно беспорядочно нанося удары когтями мне по корпусу, пыталась полосонуть по шее. Броня не броня, а треск ткани и глухой звук ударов стояли знатные. Пару подсумков улетели в каменное крошево, коготь прорвал ткань комбеза где–то на руке. Брызнула кровь. Я осознал, что не смогу пересилить измененного и оттолкнуть его в сторону, чтобы достать оружие. Уж слишком хорошо урод успел прибавить в весе. Я же – почти на лопатках, и даже без элементарного охотничьего ножа. Встречаю свой финал, глядя в голодные и хищные глаза на уродливой поплывшей роже. И если меня не сдюжит этот выродок, то несколько его подбегающих дружков – точно.

Все это заняло от силы две–три секунды. А затем заработала Аэска Браса, выдавая короткие очереди по три патрона. Но помогал он не мне. И правильно. Хладнокровно отстреливая приближающихся измененных, солдат быстро подавил их лобовую атаку. Сразу видно, что человек профессионал своего дела…

…..хххххХХХХХ

Навык отключился так резко и неожиданно, что я закричал от эмоциональной лавины, захлестнувшей меня с головой. Следом я заорал еще сильнее – от боли, страха и злобы. Измененный превращал меня в отбивную даже сквозь слой брони.

Вдруг он дернулся под звуки новой короткой очереди. Выпустил изо рта сломанный в хлам импульсник, злобно зарычал на Браса. Но следующая очередь раздробила выродку голову. Булькая и хрипя, уродец повалился на меня, заливая отвратительной черно–красной кровью. Напарник спихнул с меня тварь и помог выбраться. Не знаю, как выглядел я, но у солдата глаза были просто дикие, даже не смотря на стальную выдержку:

– Ты как, цел?

– Относительно, – скривился я, с трудом доставая из–за спины автомат.

Дышалось тяжело, часто. Сердце стучало обезумевшей колотушкой. Не знаю, как организм вообще вытягивал такое количество адреналина. А еще меня жутко трусило.

– Сильно подрали?

– Тяжело сказать, но ИскИн не орет, так что жить буду. Надеюсь.

– Тогда надо резко уходить. И как можно дальше, – произнес он, меняя магазин. – Мы сильно нашумели. Если это не какая–то залетная группа измененных, то скоро тут ими будет все кишеть. Отойдем метров на двести–триста, там тебя быстро подлатаем, и рвем когти.

Спорить с этой здравой мыслью я уж точно не собирался, поэтому через силу кивнул. Очень хотелось верить, что на заданный метраж сил мне хватит.

Глава 19. По серым камням

Когда мы отошли на достаточное расстояния, я буквально уже валился с ног. Держался на чистом упрямстве. Раны на плече, а их оказалось три, были неглубокими. Спасибо ребятам из Узла за отличный костюм. Будь на мне старая одежда, я бы, наверное, помер на месте, исполосованный когтями выродка. А так – немного медгеля, чтобы обезболить и скрепить края раны, и все, можно двигаться. Вот только отдышаться надо. Разумеется, это если не считать тех заброневых повреждений, которые я получил от прямых ударов. Ева наглядно мне продемонстрировала количество гематом, постепенно расцветающих на моем торсе. Но нечто подобное мы уже проходили.

Краткий осмотр пострадавшего имущества показал, что я лишился одной гранаты, магазина для Аэски, и двух магазинов для Рельсы. Там же остался валятся и запасной фильтр от маски химзащиты. Удивительно, что сама маска все еще продолжала болтаться на мне, пристегнутая к низу жилета. Самой обидной оказалась потеря обруча с визуальным комплексом, который тоже благополучно пошел по женской линии. С одним на двоих теперь каши особо не сваришь, но все равно лучше, чем ничего. Не смотря на множество повсеместных прорех, передняя бронепластина все еще прочно лежала внутри жилета. Хоть это порадовало. А еще мы запоздало установили и активировали энергощиты, о которых элементарно забыли во время своего побега.

Пока я приходил в себя, солдат выглянул из–за укрытия, убедился, что нас пока никто не преследует, после чего сменил автомат на ту самую Рельсу, о которой так и не удосужился мне рассказать. Видимо, подумав также, Брас присел рядом и положил оружие на колени:

– Значит, смотри, Каин. Планы были другими, но теперь время только на краткий ликбез в оперативной обстановке. Самое главное правило в мертвом городе – не шуметь. И мы с тобой его уже нарушили, – боец с досадой покачал головой. – Я очень надеюсь, что та группа выродков просто забрела сюда с голодухи. Шансы есть, потому как наша группа не наблюдала в этом районе активности измененных. Я склонен считать, что сектанты все же сожрали самых тупых с поверхности, а самые умные разбежались.

Брас задумчиво потер шрам, после чего хлопнул ладонью по оружию на коленях:

– Теперь о насущном. Вот эта штукенция – малый ручной рельсотрон. В простонародье – Рельса. Я уже упоминал, что с боеприпасами у нас плохо. После орбитального удара была перегрузка сети, и в промышленном синтезаторе накрылось что–то связанное с оружейкой. В общем, из–за этой поломки боеприпас пока производить не можем. Зато, благодаря своему реактору, у нас энергии – хоть попой кушай. Поэтому наши научники и технари собрались, устроили мозговой штурм и родили на свет вот эту штуковину.

Рельса представляла собой небольшой вытянутый пенал, чуть длиннее автомата Семушкина, оканчивающийся литым прикладом. Рукоятка больше всего напоминала пистолетную. Именно в нее вставлялся очень странный магазин: узкий и продолговатый, но оканчивающийся снизу крупным цилиндром в пол кулака, который при зарядке оставался снаружи рукояти.

Солдат снова воровато выглянул, убедиться, что все спокойно, после чего продолжил:

– Оружие получилось неплохим, хотя прожорливым и немного громоздким. Стреляет вот такой мелюзгой, – отщелкнув магазин, Брас показал мне патрон. По сути – заостренная стальная болванка сантиметра три в длину. – Снаряд попадает между двух пластин и разгоняется до нехилой такой скорости. Прицельно можно вести огонь где–то метров на сто–сто пятьдесят. Для наших задач хватает за глаза. Но, самое главное, стрельба почти бесшумная. Звук похожий на очень резкий взмах палкой или чем–то таким. Слышно только как воздух рассекается.

Слушая солдата, я тем временем вертел в руках доставшийся мне экземпляр. Вроде бы и кустарная поделка – но выглядит довольно неплохо. Снаружи все экранировано пластиком. Судя по характеристикам, на вооружение такое бы не взяли, но охотники оценили бы.

– В магазине умещается всего десять патронов. Как я сказал, Рельса жрёт заряд как не в себя, поэтому магазин комплектуется батареей. Ага, это вот этот бидончик снизу. Там заряда как раз на десять выстрелов. Сам понимаешь, это все упирается в вес. Но, в любом случае, Рельса – наше основное оружие для работы в городе. Тут тишина важнее огневой мощи. Оружие все еще экспериментальное, как и костюмы для города, идет штучными экземплярами. Так что постарайся не угробить.

Я кивнул, а солдат пощупал шишку на своей голове, доставшуюся от догматов. Все давно было обработано медгелем, и пару таблеток от головной боли мужчина тоже принял, но, похоже, травма давала о себе знать.

Брас встал и протянул мне руку, помогая встать:

– Отдышался? Больше сидеть нельзя. Надо двигать. Запомни: я впереди, ты сзади. Старайся идти след в след. Я один не смогу все контролировать. Поэтому больше внимания на правую сторону, и периодически поглядывай назад. Погнали!

По ощущениям сил не было вовсе. Хотелось отмахнуться и послать все к чертям, но вместо этого я поднялся на ноги. А затем, скрипя зубами, заставил себя переставлять их.

Местность казалась пустующей даже по меркам мертвого города. Никакого движения. Создавалось впечатление, что даже ветер обходит эти улицы стороной. Из–за давящей тишины каждый шаг слышался в разы громче. По заветам солдата мы старательно обходили все лужи и свежую грязь. Остановились только когда совсем стемнело. Брас увел нас окольными путями, выбирая дорогу исключительно по наитию. Основной принцип – двигаться подальше от того направления, с которого пришли измененные. Поэтому мы успешно добрались до противоположной окраины спального района, когда серое вечернее небо снова начали затягивать плотные тучи, делая дальнейшее продвижение опасным. Оставалось надеяться, что нового дождя не случится.

Забились в комнатушку одного из полуразваленных зданий. Солдат поставил на подходе пару элементарных сигналок, разведал пути отхода. Потом он коротко пояснил мне, что ночевать в мертвом городе остаются только идиоты, или особо отбитые ребята. Понимая свою бесспорную принадлежность к первой группе, я со спокойной душой заснул.

Проснулся сам часов через пять. Брас сидел у окна, поглядывая через оптику на улицу. Не знаю, пожалел ли меня солдат, и поэтому не поднял на ночную вахту, но сон ему требовался не меньше моего, особенно после полученного ранения. Спорить он не стал, и до утра дежурил уже я. Очень хотелось есть. Чтобы хоть как–то успокоить голод, закинулись по таблетке сухой воды и двинулись дальше.

Просторные дворы, в которых когда–то беспечно бегали дети, закончились. Я огляделся, понимая, что вроде бы бывал здесь раньше. Когда–то мы присматривали себе квартиру как раз там, где спальный район граничил с бизнес–центром. С моей позиции в километре еще виднелась широкая эстакада, прикрытая по бокам звукопоглощающими панелями. Точнее ее развалины. Похоже, там тоже хорошенько повоевали. Насколько я помнил, одна из спускающихся с эстакады дорог вела прямехонько к развилке возле железнодорожного вокзала в Мурановском районе. А с этой развилки до войсковой части – двадцать минут пешком, если не меньше. Высказал свои соображения Брасу, но тот категорически отказался, замахав свободной рукой.

– Нельзя. Слишком открытая местность. Нас там будет видно за несколько километров.

– И что ты предлагаешь?

– Сделаем небольшой крюк. Мы с тобой не можем позволить себе спокойно ночевать в городе. Это было рискованно даже для нас с ребятами при полной боевой группе. Плюс, провианта у нас тоже нет…

При воспоминании о еде мой желудок грустно и громко заурчал. Проигнорировав этот звук, солдат продолжил:

– Предлагаю пересечь шоссе, пройти по Ясной улице на северо–восток. А следом попробуем прошмыгнуть по самой кромке Цветка. Места там не очень полезные для здоровья, но измененные туда тоже ходить не любят.

– Погодь, – встрепенулся я. – Это там, где взорвалась станция холодного синтеза? Не ты ли говорил, что Цветок – гиблое место? Что в том районе не только все фонит после взрыва, но и аномалии на каждом шагу?

– Говорил, – не стал спорить солдат, – но это ничего не меняет. Не думаю, что вдоль его границ ситуация настолько плохая.

– Думаешь? Ты там не бывал что ли?

– Неа. Я что, дурак, чтоб по доброй воле туда соваться? При нормальных условиях все ходят по центральной части города, а лучше по западной окраине. Там американцы неплохо так подчистила территорию, – солдат остановился, рассматривая очередную лужу, подозрительно глубокую на вид, а затем обошел ее большим полукругом. – Но рисковать наткнуться на еще одно кодло измененных я не хочу. А сделать круг через юг, дважды перебравшись через реку, мы не можем. Дорога займет слишком много дней. Что касается кромки Цветка: что туда, что оттуда очень удобно топать, все время под прикрытием развалин. Моры точно не засекут… Хм. Не отставай.

– Как–то мне не верится, что кто–то в своем уме будет шариться по мертвому городу в поиске наживы, вместо того, чтобы спокойно жить под защитой общины.

Я пытался двигаться след в след за Брасом, как он мне объяснял, при этом одновременно стараясь контролировать свой сектор обзора. Получалось так себе. Опыт по играм у меня был, только, боже мой, как же выматывало это монотонное занятие в реале. А еще ведь надо было следить и за тылом.

– Не хочешь – не верь, – хмыкнул солдат. – Твое право. Но, когда стрелять начнут, не жалуйся потом. А вообще защиту Узла нужно еще заслужить. Тех, кто очень сильно проштрафился, могут вообще выгнать. Уже бывали случаи… Так, ладно, заканчиваем. А то развели базар не по делу.

– Принял, – недовольно пробурчал я.

Напряженная скука убивала. Умом я хорошо понимал, что опасность может поджидать за каждым углом, и в каждой маломальской щели, но ничего не мог с собой поделать. Сильно клонило в сон, хотя с начала пути прошло не так много времени. Я подозревал, что это дают о себе знать отсутствие питания и последствия вчерашних событий.

Широкое шоссе прошли без проблем, как и большую часть Ясной улицы, лишь раз пропустив мимо группу измененных. А вот дальше местность начала постепенно меняться. Далеко не сразу стало понятно, что с окружающих улиц пропали следы военных действий. По крайней мере, наземных. Дома постепенно стали более целыми – в них сохранялось гораздо больше этажей. Потом все чаще начали встречаться перевернутые набок автомобили. Чуть дальше я уже наблюдал их сбившимися в кучи, а потом и вовсе весь транспорт встречался в основном подпирающим стены домов. Зато улица оказалась на удивление удобной для передвижения. Никаких тебе препятствий, как в остальном городе, если не считать каменных обломков.

А потом изменились и сами здания. Со стороны, откуда мы пришли, они выглядели преимущественно целыми (насколько это можно сказать об многоэтажных огрызках), но со стороны Цветка все выглядело иначе. По домам словно футболили резиновым мячом гигантских размеров. Все окна разбиты, фасад во многих местах просто вдавлен внутрь здания. Чем дальше мы шли, тем сильнее выделялись следы разрушения. Под конец вообще встретились несколько домов словно выгрызенных до середины. Уж я бы не хотел попасть под такие жвалы. Дорожное покрытие тоже выглядело основательно так перепаханным.

И вдруг в один момент покореженные здания закончились. Дальше все дома уже лежали опрокинутые на землю чудовищной взрывной волной. Многие из них даже сохранили относительную целостность конструкции. Словно гигантские фишки домино, поваленные здания расходились концентрическими кругами от эпицентра, невидимого с нашей позиции. Воздух в этой местности тоже изменился. Ощущался запах озона, а при вдохе немного покалывало на кончике языка. Ева вывела информацию со встроенного в костюм датчика, о том, что постепенно начинает расти как радиационный, так и химический фон. Брас остановился и надел маску, и я поспешил последовать его примеру.

Солдат махнул мне рукой и резко свернул налево, как раз между устоявшим и рухнувшим зданиями. Видимо, передо мной простиралась та самая кромка Цветка. Не знаю почему, но меня одолевало любопытство. Что же там скрывается в самом центре, в месте страшного взрыва? Я даже сделал шаг в его направлении, но настойчивый голос Евы меня образумил:

– Каин, я снова наблюдаю следы повышенной психосоматической активности. Похоже эта зона очень нестабильна и может влиять на активность мозга.

– Великолепно, – внутренне проворчал я, заставляя себя повернуть в след за напарником. – Мало мне было Пастыря, так теперь еще и территория, которая плавит мозг одним своим присутствием… Спасибо, Ева.

– Обращайся, – послышался довольный ответ.

Мы продвигались дальше очень медленно. Брас оценивал обстановку, останавливая через каждую сотню шагов. С визуальными комплексами он мог рассмотреть гораздо больше моего, поэтому я старался не мешать и выполнять свою роль – прикрывать бойцу спину. Солдат изучал местность, прокладывал для себя маршрут на следующие сто шагов и двигался дальше. Такая вот нехитрая схема повторялась по кругу. Не забудь я со страху свой ППК в подземке, может и от меня в этом была бы какая–никакая польза.

На первую аномалию мы наткнулись примерно через час. Я заметил краем глаза какое–то движение, предупредил бойца, и мы замерли. Вопреки моей настороженности, все вокруг казалось спокойным. Что это было? Ева не смогла помочь, потому как на слепке памяти, едва попадая в область видимости, виднелось что–то размытое и непонятное.

– Может показалось? – предположил Брас, осматривая открытый нам участок улицы. Маска немного искажала голос солдата, словно он говорил сквозь приложенные к лицу ладони.

– Да нет, там что–то действительно было, – указал я на угол основания дома.

– Ладно, ждем.

Прошли несколько долгих томительных минут, за время которых я начал ощущать себя параноиком, делающим из мухи слона. Но потом прямо из воздуха вдруг материализовался столб. Самый обычный фонарный столб. Необычным было то, что он работал, озаряя дневную улицу белым холодным светом. Мы с Брасом, как два придурка, наверное, с минуту глазели на это диво. Потом фонарь вдруг пошел помехами, будто в каком–то старом видео. Мигнуло. Теперь он лежал на боку, поваленный и покореженный. Опять мигнуло. Фонарь стоит целехонький и радостно всем светит. После очередного мигания удивительный объект испарился, словно его никогда тут и не было, оставив после себя глубокую рытвину.