Текст книги "Серый Человек"

Автор книги: Марк Грени

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Но слишком коротким.

* * *

Командир снял с пояса осколочную гранату. Он выдернул чеку и медленно направился к двери, держа руку на спусковом рычаге. Второй находился перед ним и готовил взрывчатку, когда заметил, что дверь закрыта не полностью. Он повернулся к командиру и указал на щель.

Тот кивнул, повернулся к двоим бойцам сзади и прошептал:

– Дверь открыта. Готовьтесь.

Второй быстро толкнул дверь и присел, чтобы другие могли прицелиться в любого, кто находился внутри. Сначала было совершенно темно; даже очки ночного видения на помогали различить элементы обстановки.

Первый тихо вкатил гранату во внутреннее помещение. Второй, Третий и Четвертый отступили к углам хижины, чтобы их не задело ударной волной. Граната покатилась по полу и исчезла в темноте, но звук ее столкновения с твердой поверхностью произошел слишком рано. Когда командир развернулся, чтобы отступить в сторону, граната снова появилась в его очках ночного видения, выскочила из хижины и приземлилась в снегу перед дверью.

К счастью для ливийцев, все четверо вовремя увидели возвращенную гранату. Они нырнули в укрытие, – кто на заснеженную землю, кто за угол хижины. Взрыв ослепил троих, не успевших отвернуться как следует, а четвертый был сбит с ног кусочком шрапнели, который попал ему в локоть. Быстро оправившись, командир сорвал бесполезные очки ночного видения, вернулся к дверному косяку и вошел внутрь, стреляя в темноту. Второй и Третий последовали за ним, но через две секунды крик предводителя приморозил их к месту.

– Засада!

Глава 17

Перед тем как устало залезть в свой спальный мешок и отойти ко сну, Джентри натянул большую и ржавую проволочную сетку в двух футах за входной дверью. Ловушка двухметровой высоты весила более девяносто килограммов и покрывала метровый отрезок пола. С каждой стороны вогнутой сетки имелись крюки, крепившиеся в проушины по обе стороны от двери. Это фактически создавало баррикаду на пути штурмовой группы, заставляя атакующих скучиваться в дверном проеме, самом опасном месте прорыва. Эта ловушка была установлена в хижине, когда Корт впервые оказался в тайном убежище, и он невысоко ценил ее качества, так как ее было легко пробить взрывчаткой, опрокинуть тараном или даже несколькими сильными пинками. Но когда он вылез из спального мешка и присел после того, как граната сработала возле входной двери, то сразу понял, что старая ржавая баррикада только что спасла ему жизнь.

Он быстро отпихнул ногами обе сумки со снаряжением в крошечный подвал. Потом схватил «Брюггер энд Томмет» и одной рукой выпустил в дверь целую обойму, прежде чем нырнуть в подвал. Оказавшись на глубине полутора метров, он потянулся и закрыл за собой крышку.

* * *

Третий стоял на коленях в окровавленном снегу слева от входа в хижину. Осколок гранаты попал ему прямо в локоть и прошел через плоть и кость. Но он был дисциплинированным бойцом; он почти не шумел и быстро приложил к ране пригоршню снега, скривившись лишь от жгучего холода, поскольку еще не успел почувствовать настоящую боль.

Первый проигнорировал раненого бойца, когда приказал Второму вставить запал во всю оставшуюся взрывчатку и бросить ее в дверной проем. Через несколько секунд кусок «Семтекса» размером с кирпич упал у края сетчатой ловушки за дверью. Трое невредимых ливийцев спереди побежали прочь, причем Второй и Четвертый ухватили Третьего под руки и потащили с собой в укрытие.

Еще несколько секунд в черном лесу царила тишина. Единственным звуком был тихий шорох снегопада, соскальзывающего с сосновых веток, и рваное дыхание убийц из Триполи, прижавшихся друг к другу за упавшим дубовым стволом.

Ночь пронзила белая вспышка вместе с оглушительным взрывом, по сравнению с которым предыдущий разрыв ручной гранаты казался звуком пробки, вылетевшей из бутылки шампанского. Дверной проем от пола до дощатой крыши разлетелся на куски; разбитые бревна и сломанные сосновые ветки разлетелись на тридцать метров от деревянной постройки.

Пылающие куски еще летели вниз посреди снегопада, когда Первый, Второй и Третий проникли в руины хижины. Каждый из них дал по два-три выстрела, когда они проходили через разваленную переднюю стену. Первый пошел направо, Второй налево, а Четвертый двинулся прямо вперед. Свет от горящей ткани и бумаги направлял их шаги над раздерганной металлической изгородью, разбитым столом и полками, отдельными ящиками и кухонными принадлежностями, а также мириадами неопознанных фрагментов.

Когда они убедились, что в комнате и в маленькой уборной нет ничего живого, то стали пинать и раскидывать мусор на полу в поисках изорванного и обугленного тела. Пятый вышел на связь и подтвердил, что позади все спокойно, между тем как трое ливийцев внутри забеспокоились. Хижина была крошечной. Даже в глубокой тени понадобилось не более десяти секунд для того, чтобы убедиться в отсутствии тела.

Первый посмотрел на потолок и мгновенно определил, что там нет никакой мансарды или чердака. Тогда он медленно перевел взгляд вниз.

– Где-то здесь есть подвальный люк. Найдите его.

Они действительно нашли люк за перевернутой печкой, отпихнув с дороги несколько угольных брикетов. Пламя уже догорало, поэтому Первый зажег электрический фонарь, который упал с полки, но чудесным образом пережил взрыв. Он поставил его на пол рядом с люком.

– Осторожно, он мог подготовить сюрприз для нас. Если здесь нет тоннеля, прорытого под горой, то он в ловушке.

Второй и Четвертый кивнули; их уверенность возросла. Серый Человек прятался, как крыса в подполе.

Пятый стоял за толстой сосной на заднем дворе. В шести метрах перед ним находился сарай, запертый на висячий замок. Сарай был высотой не более полутора метров и стоял близко к хижине, но не примыкал к ней. Он связался с людьми внутри: они как раз собирались поднять крышку подпола длинным металлическим шестом. Потом они забросают подвал гранатами, зальют пистолетным огнем и спустятся вниз за головой своей жертвы.

Пятый пропустил все веселье боя. Он выругался вслух под снегопадом. Его «Скорпион» по-прежнему находился в боевой готовности.

Внезапно он услышал кашляющий звук заработавшего двигателя, доносившийся из хижины. Нет, не из хижины. Когда его взгляд метнулся к двери сарая, в лесу раздался грохот, навесной замок отлетел в сторону, а двери распахнулись настежь. Пятый только начал поднимать оружие, когда взревел мотор, и темный силуэт вылетел в воздух из темных глубин сарая.

Молодой ливийский солдат еще никогда не видел снегохода.

Пулеобразная машина приземлилась в нескольких метрах перед ним, и он нырнул в сторону, покатившись по снегу и сильно ударившись спиной о пенек. Он поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть человеческую фигуру в маске и с большой сумкой на спине в задней части снегохода. Образ промелькнул в его очках ночного видения, словно размытое пятно.

Ливиец принялся шарить вокруг в поисках оружия, но он потерял его среди сосновых иголок и сугробов. Когда он поднял пистолет, темная фигура уже исчезала за маленьким взгорком, пригибая в стороны кусты и молодые ростки своими полозьями.

– Пятый, докладывай! – рявкнул голос Первого в наушнике.

– Он здесь, сзади! Поехал в гору!

– Застрели его!

Пятый побежал по склону.

– Помогите мне! Он на мотоцикле с лыжами!

* * *

Серый Человек знал, что ему понадобится развернуть снегоход и проехать обратно через боевую группу. Лес резко обрывался у огромной каменистой стены на вершине холма. Возможно, он мог бы какое-то время скрываться в лесу, но знал, что вся Гуарда уже на ногах, и встревоженные жители названивают в местную полицию. Им понадобится время, чтобы добраться до места, и больше часа на то, чтобы получить реальное подкрепление из Давоса. Но у Корта не было в запасе даже лишних минут, уже не говоря о часах.

Кроме того, он находился в ярости, так как понимал, что на свете есть только один живой человек, кроме него, знавший о существовании швейцарского тайника. Дональд Фицрой, мать его. Сэр Дон предложил Корту старый и надежный тайник вскоре после того, как Серый Человек присоединился к его команде. Тогда достопочтенный английский куратор признался, что человек, построивший и содержавший тайное укрытие в лесу, больше не нуждался в нем, так как его обнаружили расчлененным в неглубокой могиле на окраине Владивостока.

Джентри не беспокоился о дурных знамениях и принял этот подарок от Фицроя. Ему понравилось уединенное расположение деревни и долины, а тем более то обстоятельство, что любой приближавшийся колесный транспорт можно было услышать за сотни ярдов, а воздушный – за несколько миль.

Это было хорошее убежище. Джентри не сомневался, что оно сохранило бы этот статус, если бы Фицрой не выдал координаты людям, которые теперь изо всех сил старались убить его.

Снегоход выехал из снежного покрова через сорок секунд подъема в гору, прочь от убийц. Джентри резко свернул в сторону, уклоняясь от трехметровой гранитной стены, поднимавшейся с обеих сторон. Он тормозил педалью и регулятором подачи топлива, чтобы развернуть машину обратно к лесу, хижине и деревне внизу. Сейчас он был защищен невысоким пригорком. Он не мог видеть людей с огнестрельным оружием и гранатами, а они не могли видеть его. Но в этот момент они, несомненно, пробирались вверх по обледенелой тропе. Он понятия не имел, сколько их. Успел увидеть одного за хижиной, но остальные, судя по всему, принимали активное участие в заварушке у двери.

Корт быстро рассмотрел варианты. Он оказался в бедственном положении и попал в ловушку, несмотря на все меры предосторожности. Наверное, он мог бы уложить нескольких, но они пойдут широко, и это – главное их преимущество. Если они разойдутся в стороны по замерзшему лугу и начнут одновременно приближаться по широкой дуге, то целей окажется слишком много для эффективного подавления.

Возвышенное место всегда считалось тактическим преимуществом, но Корт был готов признать, что эта возвышенность только мешала ему.

Справа находился другой спуск с холма. Пастушья тропа не более полутора метров шириной и невероятно крутая, более или менее идущая прямо через лес к лугу на другой стороне. Но крутизна была непосильной для снегохода. Даже попытка была бы самоубийством.

Корт услышал голоса внизу. Крики мужчин в пылу охоты.

Они приближались к нему, лишая возможности к бегству.

* * *

– Ему некуда бежать! – крикнул Первый. Он не стал возиться со своим радиопередатчиком. Грохот взрыва и перестрелки притупил слух его бойцов на ближайшее время. Он выкрикивал приказы троим подчиненным, бежавшим трусцой рядом с ним по скользкой тропе. Третий остался в хижине. Он перевязал свою рану и оставался в сознании и на ногах, хотя и выбыл из боя.

Четверо ливийцев, приблизившихся к вершине подъема, быстро извлекли магазины «Скорпионов» и проверили оставшиеся боеприпасы, а потом отработанными движениями вернули их на место. Они снова надели очки ночного видения, и снегопад превратился в мельтешение зеленых искр. Замедлив шаг, они тихо рассредоточились вокруг дороги, не дожидаясь указаний.

Внезапно где-то рядом снова взревел двигатель снегохода. Затем впереди и сверху над четырьмя ливийцами показалась единственная фара, сиявшая как зеленый призрак в их оптических приборах и быстро приближавшаяся к ним.

– Огонь! – завопил Первый. Четверо убийц присели и стали поливать очередями надвигавшийся транспорт. Двадцать экспансивных пуль в секунду вылетали из каждого вскинутого ствола. Трассирующие пули описывали дуги, ударялись в обшивку и отлетали в небо, как обезумевшие светлячки.

На расстоянии тридцати метров снегоход утратил контакт с землей. Он пролетел пять метров, жестко приземлился, снова подлетел в воздух и на этот раз опрокинулся на бок. Фара продолжала светить, пока машина скользила вниз по склону холма мимо четырех ливийцев и остановилась в двадцати метрах за ними.

Первый перезарядил оружие и бросился к снегоходу. Он поскользнулся на льду и упал на колени. Второй пробежал мимо, пока тот поднимался на ноги. Быстрый взгляд на дорогу подтвердил их худшие подозрения.

– Его там нет!

* * *

Был момент, когда Корту показалось, что он скользит вниз со скоростью шестьдесят километров в час. Разумеется на уровне земли все выглядело стремительнее, чем на самом деле; снег, лед и смерзшиеся травинки, летевшие в лицо, усиливали ощущение скорости.

Но какой бы она ни была, Корт понимал, что он слишком быстро съезжает по пастушьей тропе.

Трудно было расстаться со второй сумкой с ценным снаряжением, но он не видел альтернативы. Ему пришлось оставить на льду легкое вооружение, гранаты и бинокль. Он привязал обрез к рулю снегохода, чтобы удерживать его в фиксированном положении, а потом воспользовался куском шнура, чтобы дроссельная заслонка оставалась открытой. Он видел, как машина перевалила через гряду и шлепнулась на дорогу, а потом как можно быстрее побежал по снегу вдоль каменного карниза и гранитной стены, туда, где начиналась пастушья тропа, ведущая под уклоном в двадцать градусов через лес, нижний луг и все еще темный маленький поселок. Оставался еще час до того, как первые проблески рассвета окрасят горные склоны на востоке.

На полном бегу Джентри подпрыгнул, вытянув вперед раненую ногу и держа сбоку большую брезентовую сумку, и приземлился в снег. В начале тропы склон был особенно крутым. Он почти сразу утратил контроль над движением, но восстановил его на более пологом участке, который оказался слишком коротким.

Слева на склоне холма он слышал выстрелы и замечал вспышки света, но продолжал смотреть на вытянутые ноги прямо перед собой.

Около ста метров все шло по плану. Он быстро эвакуировался из зоны огневого поражения. По правде говоря, это был неплохой план, только исполнение вышло не очень удачным. Когда Джентри въехал в лес, сосновые корни зазмеились по тропе, а скольжение было слишком быстрым для остановки.

Его швырнуло в воздух на выступе корня над обледенелой тропой. Он приземлился на бок перпендикулярно линии движения, и сила инерции заставила его кубарем покатиться вниз. Его перевязанные колени принимали на себя основной вес тела, а потом сильный порыв снежного бурана повернул его еще на девяносто градусов. Он заскользил головой вперед; брезентовая сумка пропала сзади, и он выбросил руки перед собой, когда приземлился на заснеженный луг над Гуардой, словно Супермен, не способный управлять своей суперсилой.

Скользящее падение в общей сложности продолжалось не более сорока пяти секунд. Джентри оно показалось целой вечностью.

Когда все закончилось, он лежал в снегу на спине. После нескольких секунд борьбы с головокружением он сел, проверил функциональность всего тела и потом неловко встал на ноги в предрассветных сумерках. Мысленно он просканировал тело и нашел болевые точки. Пулевая рана в правом бедре пульсировала сильнее обычного; он был уверен, что недавно начавшее зарастать входное отверстие снова раскрылось. Возможно, треснуло одно из ребер; это было болезненно, но не обременительно. Колени жгло как огнем, и скорее всего, кровотечение возобновилось. Лодыжки болели, но оставались функциональными. Он обо что-то (или обо все сразу) ударился левым плечом, и область над внутренним мыщелком плечевой кости была жесткой и распухшей.

Несмотря на все это, Серый Человек понимал, что ему повезло оказаться в таком хорошем состоянии. Скольжение, перекаты и удары на крутом склоне холма в темноте могли причинить куда больший ущерб даже без прицельной пальбы сверху.

Потом он провел ревизию своих пожитков, и его воспрянувший дух снова погрузился в уныние. Он потерял все, кроме маленького «Вальтера» в икроножной кобуре, бумажника, запертого на молнию в заднем кармане, и складного ножа в переднем. Все остальное, – спутниковый телефон, медпакеты, запасные боеприпасы, пистолеты, винтовки, гранаты, бинокль, – все это пропало.

Ему понадобилось еще двадцать минут, чтобы спуститься в долину и добраться по единственной дороге к единственной железнодорожной колее и крошечной станции. Снегопад перешел в снег с дождем, и он зябко ежился, пряча руки в карманах.

Он увидел микроавтобус, – единственный автомобиль, припаркованный на крошечной стоянке. Конечно, убийцы приехали на этой машине. Корт разбил окно со стороны водителя и быстро забрался внутрь, а потом сломал рулевую колонку двумя ударами тяжелого ботинка. За считаные секунды он извлек личинку замка зажигания, а через минуту попытался завести машину вырванными проводами. Но автомобиль никак не заводился. Он пошарил под приборной панелью в поисках размыкателя массы, но ничего не нашел. Тогда он вышел из машины, захлопнул дверь и всадил нож во все покрышки по очереди. Он понимал, что этот саботаж подскажет убийцам о его успешном бегстве, но решил, что им в любом случае придется немедленно покинуть Гуарду. Полиция должна была прибыть в считаные минуты. Команда убийц не могла все утро прочесывать лес в его поисках, поэтому не стоило вводить их в заблуждение и делать вид, будто он еще находится где-то рядом.

Судя по всему, решил Джентри, они на десять или двадцать минут отставали от него, в зависимости от нежелания быть обнаруженными местными жителями или столкнуться с первыми машинами полиции, ехавшей в Гуарду.

Корт разбил маленькое окно на двери железнодорожной станции, сунул руку внутрь и открыл задвижку. Сначала он изучил висевшее на стене расписание и график движения всех поездов в Швейцарии. Потом снял плотное бурое пальто с ближайшей вешалки. Оно немного жало в плечах, но обеспечивало жизненно важное тепло. К стене был прислонен женский велосипед с широкими шинами. Джентри забрал его, закрыл за собой дверь и поморщился от вспышки боли в нижней части грудной клетки, когда поставил ногу на педаль.

Было начало седьмого, и Корт знал, что поезда начнут курсировать через долину, начиная с семи утра. Ему нужно было попасть в более крупное поселение, чтобы сесть на первый утренний экспресс до Цюриха.

Поэтому он крутил педали на велосипеде по энгадинской[12]12
  Энгадин – регион в швейцарском кантоне Граубюнден, округах Малоя и Инн, горно-туристический курорт (прим. ред.).


[Закрыть] дороге, уезжая от оранжевых проблесков рассвета за спиной. Его правое бедро, левое колено и поясница отзывались болью на каждый поворот педалей. Он склонялся навстречу летящему снегу, смертельно усталый, израненный, обескураженный. Тем не менее, немногие люди на свете могли бы набраться решимости действовать перед лицом таких невзгод, как этот изможденный и окровавленный мужчина в плохо сидящем пальто на женском велосипеде. У него не было плана, не было снаряжения и поддержки, и теперь он был уверен в том, что у него не осталось друзей. Фицрой лгал ему и подставил его. Корт понимал, что он имеет полное право исчезнуть и оставить Дона на волю тех обстоятельств, которые вынудили его раскрыть своего лучшего оперативника.

Но Корт решил продолжить путь на запад, – по крайней мере, сейчас. Он знал, что ему необходимо понимание происходящего, и он знал лишь один способ, как этого добиться.

Глава 18

Незадолго до шести утра по лондонскому времени сэр Дональд Фицрой смотрел на зеленую лужайку из левого иллюминатора вертолета «Сикорски». Когда вертолет набрал требуемую высоту и устремился вперед, ландшафт резко изменился, в трехстах метрах внизу появились белые вершины и темная вода. Под ним находились белые утесы Дувра, край Британских островов и начало Ла-Манша. Они с Ллойдом и мистером Феликсом, представителем президента Абубакира, а также с Техником и четырьмя охранниками из «Лоран Групп» летели в Нормандию. Шестидесятивосьмилетний англичанин не знал причину этого решения.

– Дополнительный стимул, – туманно объяснил Ллойд около часа назад. – В том маловероятном случае, если ливийцы запорют свою работу в Швейцарии, и Корт выскажет, что он думает по поводу вас и вашей семьи, у меня есть еще одна приманка, которой я воспользуюсь, чтобы выудить его.

Прежде чем Фицрой успел задать уточняющий вопрос, Ллойд уже распоряжался о заправке «Сикорски» на вертолетной станции Баттерси для срочного вылета во Францию.

Сэр Дональд часто посещал континент, – иногда на самолете из Гатвика или Хитроу, иногда на скоростном поезде «Евростар» через тоннель под проливом, – но чаще предпочитал наземный и морской маршрут. Сначала поездом через Чатэм в Дувр, а оттуда на пароме до французского Кале, либо до Остенде или Зебрюгге в Бельгии. Это был старый путь, маршрут его молодости, и никакие быстрые самолеты или современные удобства в тоннеле под Северным морем не могли сравниться с ощущением гордости и любви, которое он чувствовал, когда возвращался в Англию на пароме и в отдаленной дымке над водой видел очертания величественных белых скал Дувра.

Есть ли более прекрасное зрелище в мире для англичанина?

А над утесами парили белые птицы, приветствовавшие путников над проливом точно так же, как семьдесят лет назад они приветствовали возвращавшиеся самолеты Королевских ВВС с пробитыми пулями тонкими корпусами, полные молодых парней, которые убивали, умирали и рисковали всем ради Ее Величества в воздушной войне с фашистами.

Теперь Дональд печально смотрел в иллюминатор, наблюдая, как красота Дувра исчезает позади в лунный предрассветный час, и понимал, что скорее всего больше не увидит этот пейзаж.

– Я только что получил известие от Ригеля. Ливийцы провалили задание, – Ллойд говорил через интерком, и его голос звучал искусственно в наушниках гарнитуры, из-под которых торчали пучки седых волос на голове сэра Дональда.

Фицрой обвел взглядом салон вертолета и обнаружил Ллойда на другой стороне, сидевшего спиной к нему. Он заметил, что безупречный костюм молодого американца сильно помялся за последние сутки, а галстук был распущен и свободно болтался на шее.

– Сколько убитых? – поинтересовался англичанин.

– Как ни удивительно, ни одного. Один боец ранен. Они утверждают, что Серый Человек – это призрак.

– Это сравнение не лишено смысла, – заметил Фицрой в микрофон.

– К сожалению, нет. Призраки уже мертвы, – Ллойд фыркнул. – Я направляю ливийцев в Байё для поддержки местной группы, если Джентри прорвется и через следующие группы. Но шансы на это ничтожны.

Фицрой покачал головой.

– Забудьте об этом. Я единственный, кто знал о тайном убежище в Швейцарии. Теперь он знает, что это я навел убийц на его след. Знает, что я с самого начала обманывал его, и едва ли будет склонен спасать мою семью.

Ллойд улыбнулся.

– Я подготовился к такому варианту.

– Вы свихнулись, что ли? Он не придет мне на помощь. Разве вы не можете этого понять?

– Это больше не входит в мои планы, – Ллойд отвернулся и начал совещаться с Техником.

Вертолет летел над проливом, и лунные отблески мелькали на воде, как цепочка рассыпанных алмазов. В семь утра «Сикорски» пролетел над Омаха-Бич – местом самой кровавой высадки союзных войск в Европе в «день Д». Около трехсот молодых американцев погибли в воде, на песчаном пляже и вокруг прибрежных скал. Но Ллойд не смотрел вниз. Он беседовал с Техником по интеркому; сэр Дональд слушал, но помалкивал. Ллойд властно раздавал приказы, организуя передвижения специалистов по внешнему наблюдению, словно фигуры на шахматной доске. Он приказал Технику направить все убойные группы, находившиеся к востоку от Гуарды, в западную часть Швейцарии: Цюрих, Люцерн, Берн и Базель. По мере уменьшения пути между исходным пунктом и целью Джентри, десяти остававшимся командам профессиональных убийц нужно было перераспределиться на меньшей площади.

– Давайте переведем венесуэльцев из Франкфурта в Цюрих. Пусть южноафриканцы отправятся в Берн на тот случай, если он вдруг повернет на юг. Кто у нас в Мюнхене? Значит, Джентри уже обошел стороной группу из Ботсваны. Давайте направим их в Париж для поддержки шриланкийцев, которые уже там. Казахи находятся в Лионе, верно? Лион слишком далеко на юге, но мы оставим их там, пока не получим новые разведданные. Пусть они держатся поближе к автостраде и будут готовы выдвинуться на север. Отправьте еще несколько специалистов по внешнему наблюдению в Цюрих; пусть они перепроверят список известных контактов Джентри. Кто еще есть в Париже? Мне безразлично, насколько он хорош в своем деле; одного человека недостаточно. Джентри часто посещал Париж, поэтому там мне нужны три группы плюс этот замечательный кореец. Он не выходил на связь? Не стоит беспокоиться, просто посылайте ему последние сведения. Раз он привык действовать в одиночку, то не будет названивать нам от скуки.

* * *

Клэр сидела на краешке кровати и беспокоилась. Была половина восьмого, и оставалось еще полчаса до того, как утро наберет полную силу.

Она поспала, но лишь потому, что мама заставила ее выпить какой-то ужасный зеленый сироп от кашля. Когда она проснулась, было еще темно. Спросонья она не поняла, где находится, но мало-помалу вспомнила ужасные события предыдущего дня, которые завершились короткой поездкой из семейной виллы в Байё в старинное шато с огромными воротами, длинной подъездной дорожкой и зеленой лужайкой. Она вспомнила здоровенных мужчин в кожаных куртках, говоривших на непонятном языке, и испуганные взгляды мамы и папы, раз за разом утверждавших, что все замечательно.

Клэр оглянулась, чтобы убедиться, что ее сестра спит рядом. Кэти была на месте; она тоже приняла столовую ложку сиропа от кашля.

Клэр посмотрела в окно. Единственной движущейся фигурой был громадный мужчина на гравийной автостоянке сбоку от замка. На шее у него висело большое ружье, и он курил одну сигарету за другой, вынимая их из кармана куртки.

Время от времени он с кем-то разговаривал по компактной рации. Клэр знала, что это за штука; она вспомнила об американце по имени Джим, который оставался вместе с ее семьей, когда она была маленькой. У Джима тоже была такая рация, и он показал ей и ее сестре, как нажимать на кнопку и разговаривать, словно по телефону, – а ее мама отвечала с другого конца сада на заднем дворе.

Эти люди вокруг были совсем не похожи на американца Джима. Хотя она мало что помнила о его пребывании у них дома, он всегда был вежливым и дружелюбным, а у этих мужчин были злые и хмурые лица.

Вчера вечером, прежде чем мама дала девочкам сироп от кашля, Кэти захотела прогуляться по замку, изучить его. Клэр пошла с ней, но она не играла, как ее глупенькая сестра. Сердитые мужчины почти не обратили на них внимания, когда они прошли через кухню. Кэти постучала ложкой по висевшим кастрюлям и сковородкам, потому что эхо причудливо отражалось от стен старого замка. Они побродили по бесконечным паркетным коридорам, но обошли стороной некоторые места, потому что там было слишком темно и страшно. Они нашли погреб с пыльными винными бутылками и большую библиотеку, наполненную книгами в кожаных обложках. Потом они проходили комнату за комнатой, где стены были увешаны головами жутких зверей с мехом, рогами и огромными клыками. По коридору пробежала рыжая кошка, и когда они последовали за ней в полуподвал, то увидели, как она толкнула форточку в окне над полкой, прошмыгнула сквозь образовавшуюся щель и исчезла в саду на заднем дворе.

Потом девочки обнаружили спиральную лестницу, которая поднималась виток за витком в башню над замком. Когда они включили свет, то увидели мужчину, сидевшего на стуле за столом и смотревшего в темноту за открытым окном. Он что-то крикнул девочкам на безобразном иностранном языке, а Кэти засмеялась и побежала вниз по лестнице. Мужчина рявкнул в свою рацию, и тут же появились другие, которые взяли девочек за руки и отвели в комнату родителей. Один из громил по-английски велел папе уложить детей в постель, а папа накричал на него, сказал, чтобы он держал руки подальше от его дочерей и в гневе удалился на балкон, пока мама отводила Кэти и Клэр в ванную, где дала им лекарство.

Это был ужасный день и такая же ужасная ночь, но теперь, когда Клэр проснулась, она знала, что это был не дурной сон, и сегодняшний день будет таким же отвратительным.

Пока Клэр сидела в полумраке на краю кровати и беспокоилась, ей показалось, что она слышит вдалеке какой-то странный звук. Вскоре он зазвучал громче и ближе. Небо вокруг ее лондонского дома было заполнено вертолетами, поэтому ей не понадобилось много времени, чтобы распознать стрекот несущего винта.

Она встала лицом к окну. Вертолет пролетел над лесом с дальней стороны большого фонтана на заднем дворе. Его черные винты вращались над белым корпусом, когда он приблизился к дальнему краю гравийной автостоянки, потом свернул в сторону и приземлился, покачиваясь на шасси. Боковая дверь открылась, и наружу вышли четверо мужчин в костюмах.

Порывы ветра от вертолетного винта распахнули пиджак у одного из них, и даже с шестидесяти метров Клэр разглядела пистолетную кобуру на фоне его белой рубашки.

Новые люди с оружием.

Пока винты замедляли вращение, наружу вышли еще четыре человека. Первый был чернокожим и носил коричневый костюм. Второй нес два чемодана. Он буквально побежал к замку, тряся волосами, перехваченными в хвост на затылке. Потом появился мужчина с атташе-кейсом. Его блестящие черные волосы были коротко стрижены и растрепались на ветру, но даже на расстоянии Клэр могла понять, что это важная особа. Он поглядывал по сторонам, поднимался на носки и жестами раздавал указания людям вокруг него.

Следующий человек, вышедший из вертолета, был крупнее и старше, с пучками седых волос вокруг ушей на лысой голове. Клэр прижалась носом к оконному стеклу и прищурилась, чтобы лучше видеть.

Потом она громко вскрикнула и разбудила Кэти, которая каким-то образом проспала приближение и посадку вертолета.

– Дедушка!

* * *

Фицрою выделили одну минуту для разговора с сыном и невесткой в кухне на первом этаже замка. Филипп с Элизой были подавлены, растеряны и слишком испуганы, чтобы сердиться.

Оттуда его проводили на третий этаж в просторную комнату, оборудованную схожим образом с конференц-залом лондонского филиала «Лоран Групп». Для него было подготовлено место, большое кресло в стиле Людовика XV. У Ллойда имелось свое кресло: черное, элегантное, современной модели. Техник уже находился за компьютером и расставлял оборудование на ряде столов, принесенных из других комнат и сдвинутых вместе. Он подключал к внутренней сети ноутбуки и устройства радиосвязи, организуя новый оперативный центр.

В комнате было три двери. Одна вела в примыкающую уборную, вторая в главный коридор, а третья, – как заметил Фицрой, когда один из белорусских охранников вышел туда, чтобы поговорить с Ллойдом наедине, – вела к спиральной лестнице, которая вела в башню над ними и спускалась к нижним этажам.

Новоприбывшие из Лондона продолжали обустраиваться в комнате, когда телефон сэра Дональда завибрировал на столе рядом с его креслом. Когда Ллойд нажал кнопку громкой связи для ответа, Техник крикнул, что он еще не готов отследить звонок.