Текст книги "Рычащие Псы (СИ)"

Автор книги: Марк Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 45 страниц)

Глава 32. И увидел я сон.

– Просыпайся, Крепыш!

Чей-то голос незваным гостем ворвался в мой сон и заставил меня проснуться. Под одеялом тепло и приятно, а потому просыпаться совершенно не хотелось, но кто-то ходил по комнате и настойчиво не давал мне спать.

Ну, что за люди... я же устал... хочется просто поспать.

Звук расходящихся штор и в комнату вливается яркий свет утреннего солнца.

– Ум, – застонал я. – Уберите свет...

– Хватит дрыхнуть и просыпайся, – ворчал кто-то. – Утро уже наступило, а ты еще в постели.

– Фе-е-е-е, – скривился я. Ненавижу просыпаться так рано, ненавижу, когда солнце бьет в глаза по утрам, потому я и занавешиваю окна.

С трудом разлепив глаза, широко зеваю.

Что-то не так...

Моя комната вроде не изменилась, все такая же маленькая и с единственным окном на восток из-за чего утро у меня начинается с того, что солнце мешает мне спать. Потому и повесили тут такие плотные шторы, чтобы не давать утренним лучам будить меня.

– Ну, что ты глаза морщишь, – говорит он.

Этот голос... Я знаю его... Хорошо знаю...

Он стоял у окна. Высокий и крепкий мужчина средних лет. Длинные угольно-черные волосы, спадающие на плечи, короткая борода и темные брови, правый глаз и бровь пресекает тонкий шрам, а ярко-желтые глаза будто сияют, словно утреннее солнце.

Он стоял у окна, сложив руки на груди, и с веселой улыбкой смотрел на меня.

– Папа? – чуть удивленно спросил я.

– Ты чего такой удивленный? – усмехнулся он. – Опять плохой сон приснился?

– А, ну... – я замялся, не зная, что со мной происходит.

С одной стороны я ничего такого не должен чувствовать. Папа был вчера и всегда, он каждый день меня будит, но такое чувство, будто я его очень давно не видел и... Ужасное ощущение потерянности и грусти.

Мой отец... Фолент Мейтланд...

– Просыпайся, Ферокс, а я пока пойду, завтрак приготовлю...

– СТОЙ! – резко подскакиваю. – Не подходи к кухне, я еще жить хочу!

– Эй, я, между прочим, стал готовить немного лучше.

– То, что собака не сразу померла от твоей стряпни, не означает, что ты стал поваром, – ворчал я. – Лучше иди, посиди чуток, а я приготовлю все сам.

– Ладно, – тяжело вздохнул он. – Никудышный из меня отец...

Папа вышел из комнаты, а я поднялся и начал одеваться.

– А? – я остановился перед зеркалом.

Оттуда на меня смотрел невысокий мальчишка, почти подросток, похожий на отца. Темные короткие волосы, такие же желтые глаза, худощавый и с синяком на лбу. А да, я вчера подрался с тем придурком Лари. Он посмел назвать меня Желтоглазым выродком, за что я и набросился на него. Лари больше меня и из более состоятельной семьи, потому откормили этого недоумка его родители как следует, но я никому не позволяю оскорблять меня.

– А я разве не старше? – спросил я сам себя.

Что-то такое в голове крутилось, но я никак не мог понять, что именно.

Ладно, сначала завтрак, а потом уже буду думать.

Почуял запах чего-то паленого...

– Бездна!

Рванул на кухню, так как не уследил, куда папа пошел. Папа печку растопил и уже готовить собирался!

Мне пришлось отговаривать отца от идеи хотя бы яичницу пожарить. Вот не понимаю я, как он умудряется испортить даже такое простое блюдо, но его стряпню есть решительно невозможно. То пересолит, то пережарит, то еще что-то произойдет, но почти все домашние дела у папы идут из рук вон плохо.

– Все, я уже тут, отойди, – толкаю папу подальше к столу, чтобы он еще что-то не испортил. А то еще за углями не уследит и спалит дом к чертям.

– Я думал, хоть в этот раз получится, – вздохнул он. – Готовка мне никогда не дается...

– Ну, надо бы учиться, – ворчал я, занимаясь едой.

– Мне было не положено... и... а ладно, – махнул он рукой. – Старый Мирт всех побери.

Каждый раз, когда дело доходило до папиного прошлого, до того, как он покинул Иморалан, он сразу же старался перевести тему разговора на что-то другое. Не любит он рассказывать о том, что с ним было. Не знаю почему. Но может, когда я стану старше, он откроет тайну.

Я занялся едой. Почему-то я, в отличие от папы, готовлю хорошо. Вообще не понимаю, что тут можно испортить. Пара яиц, немного мяса и овощи. Все как обычно. Папа не очень хорошо зарабатывает, этого едва хватает на еду и оплату нашего жилья. Папа снимает этот маленький домик на окраине Мидоры. Только на такое у него и хватает денег. Да, далековато, но ничего лучшего мы все равно позволить себе не можем.

– Ты сегодня выходной?

– Да, моя смена будет завтра, а сегодня у нас будет нечто особенное.

– М?

– Ярмарка же, – напомнил он. – Ты же сам хотел сходить на нее, вот я и отработал вчера лишнюю смену, и капитан отпустил меня сегодня.

– Ура! – обрадовался я. Точно, сегодня же ярмарка будет, и папа остался дома, чтобы со мной сходить! Здорово! – А мы потренируемся сегодня с мечом?

– Эх, Крепыш, – покачал головой отец. – Я рад, что ты хочешь быть сильным, но тебе лучше вместо махания мечом больше читать и учиться.

– Ну, – расстроился я. Папа показывает всякие здоровские штуки с мечом, он учит меня и тренирует, а сейчас. – Я просто хочу помогать тебе и...

Отец встал со стула, и подошел ко мне, положив руку мне на плечо.

– Ферокс, – он посмотрел мне в глаза. – Я молюсь всем богам и духам, чтобы меч тебе никогда не понадобился. Я не хочу для тебя такой же судьбы, как у меня. Быть стражником – это все, что может в Мортеме приезжий из Иморалана. Ни на что я больше не годен, и никто меня на другую работу не возьмет. Но ты... – он улыбается, – у тебя есть дар, необычный дар и с ним ты сможешь стать лучше... Поэтому... не повторяй моей судьбы...

– Я понимаю... – опустил я голову.

Папа говорит, что у меня есть какой-то дар, вроде магический, но я никогда его особо не видел. Зарядить амулет даже самый тупой может, но папа все равно уверен в том, что я что-то могу и теперь я каждый день медитирую, как он говорит.

– Чтобы развить магический дар, нужны годы тренировок, – говорил он. – Изучение заклинаний ничего не даст. Чтобы дорасти до них нужно много лет тренировать магические каналы.

Спорить было бессмысленно. Да мне хочется научиться владеть мечом, и папа учит меня защищаться, но без особого энтузиазма.

– Не кисни, Крепыш, – улыбается он, – лучше за едой следи, а то сделаешь мое любимое блюдо, угли со специями.

– ОЙ!

Тут же вернулся к готовке. Надо быть внимательным, сжечь кухню мне не хочется.

После завтрака у нас начались домашние дела. Нужно уборку провести, постирать вещи и вообще домом заняться. Я один со всем не управился бы, потому папа занимался самым сложным, а я был на подхвате. Благо стирка ему дается лучше, чем готовка, и мы не сгорим заживо в адском пламени.

Так в работе и заботах незаметно прошел день, подкрался вечер и мы, одевшись в самое чистое, что не успели постирать, пошли на ярмарку.

Мидора – очень красивый городок, особенно по вечерам. Невысокие каменные домики с плоскими крышами, расписанные красочными рисунками. Когда-то сюда приезжала какая-то важная шишка из столицы, мэр города распорядился разукрасить все дома, чтобы скрыть их полуразваленный вид. С тех пор Мидора стала известна, как Разноцветный город. Теперь краску обновляют сами жители и стараются сделать это место еще лучше.

Благодаря такому красочному виду сюда стали чаще приезжать бродячие артисты, музыканты и поэты, что и придало городу статус культурной столицы Мортема. Небогатый городок из-за жадности мэра случайно стал самым красивым местом в стране.

Смешно даже.

Сегодня у нас ярмарка в честь летнего солнцестояния. Жрицы из храма проводят свои обряды почитания Небесных Матерей, а на главной площади идет веселый праздник. Женщины в самых красивых и ярких платьях до упаду танцуют под энергичную музыку. Акробаты на подвешенных канатах выполняют головокружительные трюки, а на сцене идет поэтическая битва бардов.

Город наполняется веселым гамом и смехом. Приятные запахи экзотических блюд и сладостей, которые подают специально в такие дни.

Мы с папой прошлись по площади и вместе смотрели на все это великолепие. Папа даже купил мне яблоко в сахаре, хотя с нашими финансами даже это весьма затратно, но он специально откладывал немного на такой день.

Мой отец – очень хороший человек, он пытается быть и хорошим отцом, но часто грустит с тех пор, как не стало мамы. Я сам не помню ее, даже лица не могу вспомнить, и потому не могу ощутить всю глубину тоски, но вижу, как отцу плохо одному.

– Привет, Фолент, – прозвучал рядом голос.

– Эмет, – улыбнулся папа. – С семьей пришел?

– Да, их мать повела малышей посмотреть на шутов, – усмехнулся дядя Эмет. Это папин друг и напарник по работе. Он невысокий, полный и усатый мужчина, который всегда улыбается. Я дружу с его детьми, мы часто играем вместе.

Как же их зовут?... Странно...

– Ну что, пойдешь на войну? – спросил он. – Говорят, орки на границе стали часто мелькать.

– Не говори ерунды, – махнул папа рукой. – Скорее Старый Мирт споет. Будь там что-то серьезное, нам всем об этом сказали бы. Альхберт может быть сколько угодно самовлюбленным эгоистом, но он точно не идиот.

Нет... Кажется...

Что?

– Ну смотри, если что, нас могут призвать.

– Даже если так, я пойти не смогу, – он потрепал мои волосы.

– Да, я сам такой же, – кивнул дядя Эмет. – Ну, удачи тебе, Ферокс.

Он ушел, а мы потихоньку стали двигаться в сторону дома. Это взрослые могут задерживаться тут надолго, а детям по ночам спать нужно.

Мы уже достаточно отдалились от ярмарки, чтобы шум поутих. Все же есть свои плюсы в том, что живешь подальше от центра города.

– Пап, а война точно не начнется? – спросил я. Сам не понял, зачем спросил.

– Вряд ли, орки и раньше нападали на границы, но там Рамау, и другие форты, ничего не будет, а по морю орки не пойдут.

– Наверное... – с сомнением произнес я.

– Идем домой, – он взял меня за руку и повел домой.

Я молча шел по пустой улице с ним и в голове сами собой крутились странные мысли.

Над нами раскинулось звездное небо, которого раньше не было видно из-за огней площади, но сейчас Разноцветный город укутан ночью, он лишился всех своих цветов, став серебристым, словно сама луна на небосводе.

– А?! – застыл я, смотря на небо...

По небосводу летела... звезда...

Она была такой яркой и сияющей, что ее невозможно было не заметить...

Звезда мигала, ее свет пульсировал, словно удары сердца, и это небесное тело стремилось куда-то на восток, прямо в... Просторы Гигантов...

Отпускаю руку отца и останавливаюсь...

Один этот вид всколыхнул мысли в моей голове и будто сбросил с глаз повязку.

– Ясно, – прошептал я. – Значит, я просто вижу прекрасный сон...

Глубокий вздох...

– Ты пытался запереть меня тут? – улыбаюсь ему.

Отец стоял ко мне спиной и его плечи дрогнули.

– Давно понял? – спросил он.

– Почувствовал сразу, все же одна из моих гравюр связана с менталом, так что подобные вещи на меня слабо действуют, – отвечаю ему, сложив руки на груди. – Но признаю, обман очень тонкий, если бы не это, я может и поверил бы.

– Тебя кто-то зовет, – сказал отец, глядя на падающую звезду.

– Это Лилджа, она же дварф, на нее псионика плохо действует.

– Уходишь, да?

– Да, – киваю ему и делаю шаг назад.

Мое тело возвращается к настоящему виду, тому, к которому я привык.

Он хотел, чтобы я не был, как он, но я не смог выполнить его желания.

Огонь вспыхивает вокруг и поглощает город безумным алым сиянием...

Отовсюду доносятся крики людей, залпы корабельных пушек, взрывы разлетающихся домов и рычание орков.

Город умирает.

Второй раз, когда наш город лишился цветов,... когда его залили алой кровью и рубиновым пламенем орки.

– Увы, отпустить тебя я не могу, – сказал он, доставая меч. Этот меч папа редко когда доставал из шкафа. В страже не нужны полуторники, там стандартное вооружение, потому его меч всегда лежал в шкафу под множеством других вещей. Ярко-алый клинок с длинной рукоятью, и крестообразная гарда, будто оплетенная лозой.

Алая Роза...

Меч, что навсегда потерян где-то в руинах Мидоры. Меч из далекого прошлого отца, с тех времен, когда он еще жил в Иморалане. Я не знаю, что он означает, откуда он у отца и кем папа вообще был до того, как переехать сюда, но один вид этого оружия уже говорит мне, что его владелец – не простой стражник.

– Тогда я пройду через тебя, – теплая рукоять Штормшпраха сама легла в руку. Меч тоже со мной, он зовет меня и помогает, даже тут. Он будто говорит мне – 'Ты не один, я с тобой'. Это приятно, это успокаивает.

Алое пламя поглощает город, пламя закручивается вокруг нашей улицы и река крови протекает под нашими ногами, но я не обращаю на это внимания. Уже там, в Криоре, я справился со своими демонами, этому кошмарами меня не взять.

Отвожу клинок назад и встаю в боевую стойку.

Он тоже готов и будет сражаться изо всех сил...

Однако, это бессмысленно...

Шаг!

Мы двигаемся одновременно.

Кровавые волны расходятся во все стороны от наших шагов. Огонь будто замер, испугавшись, что мы уничтожим его одним своим желанием. Все звуки исчезли, кроме наших шагов, кроме бряцания брони и тихого дыхания...

Стук сердца...

Еще раз...

Всего два удара и мы достигли друг друга...

Желтые глаза засияли в алой темноте...

Блеск стали и лязг...

Шаг. Шаг. Шаг.

Остановились, пройдя насквозь...

Звук падения. Упавший в кровь клинок и едва слышный хрип.

– Я горжусь тобой... сын... – услышал я позади.

– Я знаю...

– Тогда убери слезы, – с усмешкой сказал он. – Не пристало это мужчине.

Закусываю губу, чтобы не выдать звука. Слезы скатываются по щекам и падают на кровавую землю. Они блестят он танца огня и растворяются в рубиновом потоке.

– Это был... прекрасный сон...

– Сны проходят... Просыпайся и ты, Крепыш...

Темнота окутывает меня, а перед лицом все еще виднеется печальная улыбка моего отца...

– Ферокс! Очнись! Прошу! – кричит кто-то.

На лицо капает что-то влажное...

Голова болит...

Открываю глаза и вижу над собой до боли знакомое плачущее лицо...

Такое же, как тогда, когда меня ранило и нас бросило в ручей. Она вытащила меня и звала, плача и заливаясь соплями.

– Лилджа, – улыбаюсь двельфийке.

– Феро... – шмыгнула она острым носиком.

Бросилась мне на шею и обняла, вот только забыла, что в доспехах и чуть было мне голову не раздавила.

– Ау-ау-ау! Больно! – простонал я.

– Прости, – отпустила она меня. – Что-то стало давить, тяжело дышать, но я кое-как справилась, а остальные... Я думала, никто не проснется...

– Все в порядке, – успокаиваю ее. – Нужно помочь остальным.

– Я пыталась. Я звала их, но...

– Тут нужно иначе действовать, – говорю ей поднимаясь.

Недалеко валяются и остальные. Эмиль, Рашира и Зефира.

Один я всех не разбужу, мне нужна помощь, но Лилджа помочь тут не сможет, потому первым надо будить Эмиля.

Лабиринт решил подчинить нас через сны. Понял, что обычными методами не справится, вот и сотворил эти сны, что должны удержать нас. Только потому, что я прошел свой пик ужаса в Криоре, меня не удалось так легко взять. Думаю, не приди я сюда сразу после того места, он бы запер меня в вечном видении ужаса.

Но уже поздно что-то обдумывать. Нужно помочь им.

Подхожу к парню и кладу руку ему на лоб, закрываю глаза и начинаю концентрироваться. Не особо сложное заклинание Ментальной магии Первого Круга 'Полог Разума'.

– Телимбо... Кар, – прошептал я, а затем начал погружаться в его сознание...

***

– Убить его!!! Сжечь!

– Ломайте двери! Ломайте их!

– Нужно добраться до него! Прорывайтесь! Это он виноват!

– Это из-за него мы лишились родных! Убейте Седую Бестию!

– На костер!

– На костер!

– Седая Бестия! Седая Бестия! Седая Бестия!

Крики... Крики разгневанной толпы, что доносятся снаружи кареты. Они пытаются прорваться к ним, но стража пока держится и не дает им добраться до них.

Их много, их там так много и все они ненавидят его...

Он не понимал, почему и за что, но они кричали и пытались пробиться к нему.

У них были факелы, вилы и топоры, кто-то был с настоящим оружием и у всех в глазах, была безумная ненависть к тому, кого они почитали виновным в своих бедах. Война погрузила Мортем в ужас и разруху, а потому найти виновного было самым простым выходом.

– Седая Бестия! Седая Бестия! Седая Бестия! – кричали они, наседая все сильнее.

Дурная примета, если ребенок родится пепельноволосым. Пошла она еще с войны с Темным Владыкой Джулинором и так сильно укоренилась в сердцах людей, что по слухам сероголовых детей убивали в пеленках. И сейчас, увидев волосы маленького мальчика в карете, они все пришли к одному выводу... Седая Бестия проклял их всех...

Безумие... полное Безумие, но никто не мог его остановить...

Лишь их личная стража пока держалась и не давала толпе прорваться к карете, где дрожал маленький мальчик на коленях у матери.

– Мама... мамочка... мне страшно... – шептал он, крепко вцепившись пальчиками в платье.

– Тс-с-с, все хорошо, сыночек, – погладила она его по голове. – Они не доберутся до нас. Все будет хорошо, мама защитит тебя...

Мальчик горько заплакал, дрожа как осиновый лист.

Ему была страшно, ему было очень страшно, и он никак не мог справиться со своим страхом. Он словно тонущий человек вцепился в маму как в спасательный круг и боялся, что если отпустит ее, то падет, а меж тем краски вокруг все тускнели, и его постепенно клонило в сон.

Боязнь отнимала много сил, и он постепенно засыпал убаюкиваемый ласковым голосом матери, чувствуя тепло ее руки и нежных объятий. Страх сменялся чувством защищенности и безопасности.

Глаза слипались и он постепенно....

– ЭМИЛЬ!!! – прогремел на всю округу чей-то голос.

Звук оказался таким сильным, что от него потрескались стекла на окнах и будто сотрясся весь мир.

ВЗРЫВ!

В центре толпы что-то взорвалось и разметало по округе людей.

Чей-то меч мелькнул среди толпы, и еще одна группа людей подлетела в воздух.

Там среди умирающих людей и крови стоял... Демон...

Ужасное создание с большими рогами, словно корона обрамляющими его голову, мощным телом покрытой то ли чешуёй, то ли потрескавшейся от внутреннего пламени кожей, а за спиной у него развевались огромные красные кожистые крылья. В руках создание держало огромный меч и смотрело на мальчика ядовито-желтыми глазами.

Шаг!

Демон продвигался через толпу людей, что стояли у него на пути и его огромный меч рассекал их с безумной легкостью.

– ЭМИЛЬ! – вновь прокричал демон. – Ты должен проснуться!

Мальчик в ужасе замер, понимая, что это создание идет за ним.

Карета вокруг них с мамой пропала, лишая их последней защиты.

– Ты не тронешь его! – прокричала мама и подняла руку, с которой сорвался бело-голубой луч, что врезался в демона и отбросил его. – Ты не прикоснешься к моему ребенку! Никто не тронет его!

Почувствовав поддержку и защиту, Эмиль чуть успокоился и спрятался за спиной матери.

– Хватит бояться и трястись! – вновь заговорил монстр каким-то знакомым голосом. – Ты должен проснуться, Эмиль! Это все сон!

– Не слушай его, Эми, – произнесла мама. – Демон пытается обманом подчинить тебя. Не слушай его, закрой ушки! Мама защитит тебя.

Демон вновь начал приближаться.

Новый луч он принял на свое оружие и пытался сопротивляться напору волшебницы, но его отбрасывало назад.

– Вспомни, зачем ты сбежал из дома!

Эти слова заставили мальчика замереть...

– 'Я? Сбежал из дома? – удивленно подумал он. – Зачем мне сбегать?'

– Не слушай его! – сказала мама и увеличила напор атаки.

– Разве ты не говорил, что устал от чрезмерной опеки?! – вновь сказал демон.

Опять слова демона ввели мальчика в ступор.

Он говорил такие странные вещи, которые маленький мальчик просто не понимал, но никак не мог игнорировать.

– Знаешь, Эмиль, – обратился к нему незнакомец по имени. – Убегая из дома, не нужно быть таким предсказуемым.

Кто-то сказал ему эти слова тогда...

Кто-то, кто.... Стал ему другом... Первым настоящим другом...

– Надо найти его! Ты видел, в какую сторону он направился?

– Нет, его след я потерял, – погрустнел маг. – Придется искать.

Он тогда так испугался за него...

– Разве не потому ты сбежал из дома, чтобы доказать, что способен сам за себя постоять?!

– Молчи! – кричала мама, и ее атака начала уничтожать все и всех вокруг, пытаясь уничтожить демона. Монстр держался и не отступал, а она все усиливала напор. – Он еще маленький! Он еще ребенок! Я никому не дам прикоснуться к нему...

Мальчик дернулся и с удивлением уставился на мать...

Он посмотрел на свои руки...

Пальцы у него были довольно длинные и гибкие, как у человека, давно играющего на пианино... Мама заставляла его практиковаться постоянно. Он хорошо играл и всегда показывал гостям свои невероятные таланты в музыке, но он ненавидел это, ведь игра никогда не доставляла ему удовольствия...

Он посмотрел на свою одежду...

Темно-синий пиджачок, кружевная рубашка с широкими рукавами и короткие штанишки...

Он никогда не любил такую одежду, ведь в ней он похож на куклу...

– 'Просто куклу... Куклу, которую наряжают и держат в комнате, чтобы она не испачкалась или не сломалась'...

Мысли крутились роем в его голове, и он никак не мог собрать свое сознание в целостную картину.

– Скорее просыпайся! – крикнул демон, уже сдавая позиции. – Я не смогу всем успеть помочь! Зефире сейчас хуже всего!

Он отпустил край маминого платья...

Это имя заставило его вспомнить...

– Фиарено, – прошептал он и во все стороны от него ударила огромная огненная волна, сжигая все на своем пути, и уничтожая всех, кто был вокруг...

Вдох...

Выдох...

Он посмотрел на свои руки...

Это больше не были руки ребенка... Это были его руки... С мозолями от тренировок с оружием, с маленькими шрамами на пальцах, он часто резался о края бумаги, перечитывая свитки и гримуары.

– Эмиль! Нет! – голос мамы... Она стояла недалеко и со слезами смотрела на него. – Не уходи ...

– Больше всего на свете, – сказал он смотря на нее, – я ненавижу тот день... День, когда меня пытались убить, когда меня назвали Седой Бестией... Но больше всего во всем этом я ненавидел... свою беспомощность... – он вздохнул. – Больше всего я испугался тогда не за себя ... а за тебя... Я боялся, что потеряю тебя... Когда ты вышла, чтобы успокоить толпу и заставить их отступить, я ужасно испугался, что они набросятся, а я смогу только наблюдать, мама... Поэтому я захотел стать сильнее... Поэтому я тренировался... Чтобы защищать тебя... – он улыбнулся. – А сейчас я должен идти...

Он отпустил ее руку и направился к своему другу, стоящему недалеко.

– Долго же до тебя доходило, – усмехнулся Ферокс.

– Прости, – почесал он затылок. – Пошли отсюда, нужно вытащить остальных.

Темнота окутала его, и он открыл глаза...