Текст книги "Моя пушистая проблема (СИ)"

Автор книги: Мария Вельская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

…их планы

Раздается тихий коллективный вздох. Да, конечно же они сразу почуяли оборотня. Чистокровную, сильную альфу. Принятую в род по всем правилам, осененную силой источника.

– Как это возможно? Она же погибла?

Отпущенный на волю Ястреб недовольно мотает головой, пытаясь прийти в себя.

– Что все это значит, Искар? – почти миролюбиво спрашивает один из членов Совета – молчавший до этого момента сероглазый брюнет. – Зачем ты скрывал наследницу? Почему не представил её, как положено? И каким образом она оказалось невестой эссе Вайре?

Метка, оставленная кусачим мохнатиком, почти обжигающе нагрелась.

Я чувствую, что он близко. Он скоро будет здесь, не оставит… Меня окунает в целую бездну чужих чувств. Никогда бы не подумала, что пушистенькая льдышка способна столько всего испытывать. Никогда не думала, что мое собственное сердце будет заходиться от восторга, от нежности, от желания увидеть, обнять, прижаться к нему. Точно знать, что все изменится, все исправится, все обязательно будет хорошо… Как только он найдет нас.

Это безграничное доверие для той, которая и сама себе-то до сих пор не доверяет. Это бесконечная уверенность в том, что я могу быть спокойна – нас никто не тронет. Никто не причинит вреда. Никто не ударит, не обидит, не сможет больше принести боль и разочарование.

Наверное, я улыбалась слишком уж мечтательно – больно подозрительными стали взгляды пушистой братии. Но главное, что я заметила – лже-Вероника наклонилась к одному из прибывших с ней членов Совета – незнакомому блондину с забранными в хвост волосами, лощеному и какому-то слишком смазливому для своего возраста. Она что-то говорила – уверенно, почти яростно, как будто убеждая. Увы, слышно не было ни слова – наверняка какой-нибудь артефакт.

– Что будем делать? – шепот Марнуса в голове я бы ни с чьим другим не перепутала.

– Мама, папа уже идет! И скоро он с ним разберется! – Мир был непривычно сосредоточенным.

Ко мне не жался, но держался рядом, как будто сам пытаясь оберегать. И на вторженцев смотрел с подозрением и неприязнью. Ноздри мальчика подергивались, как будто он пытался что-то унюхать. Это только кажется, что прошло много времени с вопроса Советника. На самом деле – секунды.

Искар чуть приподнял бровь с таким непередаваемым выражением на лице, что кто-то даже закашлялся. Мол – что это я вам должен очевидные вещи объяснять?

– Мое семейное дело – только мое семейное дело. Я в принципе не понимаю, почему вы тратите наше и свое время, нарушаете границу храмовой собственности и пытаетесь получить ребенка, как будто он бессловесная кукла. Миррим Вайре ясно дал понять, что не желает никуда с вами идти.

– Юный Вайре наверняка одурманен. Ваше поведение, аро Дарт, вызывает все больше подозрений. Решили, что вашему роду не помешает и личный жрец, и личный пророк? Поэтому скрывали свою родственницу – да и родственницу ли, а теперь протаскиваете её в жены эссе Вайре? – вот не зря я предчувствовала, что от блондина будут неприятности!

– К тому же, по нашим сведениям аро Вайре оказался замаран в деле о работорговле. Более того, купил на глазах свидетелей эту женщину в качестве своей личной рабыни. Мы все знаем, что это значит, – какая гнусная и мерзкая у него ухмылка. Рож… простите, лик этот ясный хочется расцарапать особенно сильно!

Решили пойти ва-банк?

– Это серьезные обвинения, аро Сагарт, – кашлянул, похоже, немного обескураженный Ястреб.

– Но их необходимо проверить, – отрезал волчара с сединой на висках. Подпевает блондину? Вот, где притаился заговор на самом деле? – поэтому именем Совета приказываю забрать эту женщину, как собственность лорда Вайре в качестве вещественного доказательства его вины. И забрать юного лорда Миррима для поиска ему подходящих опекунов. Эссе Вайре должен будет вначале оправдаться перед Судом за свои преступные действия. Как и аро Дарт… за излишне подозрительную активность рядом с фигурантами дела о заговоре.

– О, у нас ещё и заговор есть? – на этот раз заговорил Марнус.

Шаг вперед – и меня оттеснили за спину. Видимо, увидел, как прорезались когти, и понял, что вопрос с Советом я сейчас склонна решить излишне радикально. Огненная кровь, что поделать. Молодняк у оборотней вообще вспыхивает, как спичка, а я сейчас именно тот самый “молодняк”, как бы ни смешно было это представлять.

– Вы уже определитесь, аро, по какому праву сюда явились. Потому что правом выдвигать подобные бездоказательные обвинения вас никто не наделял. Документы. Магические освидетельствования. Видео. Без этого – ваши слова всего лишь клевета, о которой будет доложено императору. Ведь он вряд ли знает о вашем чудесном междусобойчике, не так ли?

Искар как-то одними взглядами договорился с братом. Меня вообще потрясало, насколько единодушно действуют дядюшки – как будто они и правда одно целое, разделенное по какой-то совершенно глупой причине.

– То есть вы отказываетесь выдать нам возможную пособницу заговора и улику по делу о работорговцах? Очевидно, что в ней есть часть вашей крови, но выдавать её за вашу племянницу чрезвычайно глупо, Искар, – гнул свою линию этот… осел.

Я ухватила Миррима за руку, плечи мужчин ненавязчиво сомкнулись перед нами, а позади дышал в затылок друг.

– Я отказываюсь потворствовать вашим капризам без предоставленных мне документов. Официально выдвинутого обвинения, императорской печати и санкции на арест женщины, альфы и наследницы рода, которую благословил Источник. Причем я с легкостью и прямо сейчас могу предоставить вам доказательства моих слов, – лениво бросил Искар.

– Да не может быть…

– Действительно?

– Девочка на них похожа, сила очевидна. Да и мальчик не выглядит забитым…

– Странно, что мы явились в отсутствие Жнеца, я же просил подождать…

Ого, да здесь действительно разброд и шатание во вражеских рядах!

Чего они добиваются? Мы тянем время, но зачем это им? Почему сразу не пытались действовать более жестко? Не ожидали такого отпора? Не все согласны с тем, что они здесь делают? Почему бывшей Рагор именно сейчас необходимо отделить меня и Мира от остальных? Что она замыслила? Кто она такая на самом деле?

Я осторожно призвала свою непокорную новую силу, дополнительно укрепляя защитный кокон. Мало ли что.

Да и парочка интересных мензурок по тайным карманам тоже лишними не были. Только бы не было настоящей схватки. Не совсем же они с ума сошли?

– Что ж, – Ястреб окинул всю нашу стаю не слишком радостным, но уже и не враждебным взглядом, – думаю, что нам действительно стоит для начала подождать эссе Вайре, где бы он ни…

Договорить оборотень не успел. Острый кинжал блондина вошел ему в бок, заставив охнуть, оседая на плиты. Учитывая, что оборотень был очень силен, а отключился почти мгновенно – оружие было из запрещенного.

Ещё удар – но второй член Совета успел отскочить.

Закричала женщина.

Кто-то зарычал.

– Мы так не договаривались, – это визжала Рагор.

– Дорогуша, мне плевать, что в твоей глупой головке не откладывается больше одной мысли за раз! – блондин и примкнувшие к нему двое членов Совета заняли место у ворот.

Один из них что-то чертил прямо на земле, и, даже не видя результат его трудов, я чувствовала, как шерсть на загривке буквально дыбом встает.

– Они хотят разорвать завесу…

Казалось, что я сказала это негромко, но слова прокатились рыком по двору.

На миг все застыли, как будто неведомый режиссер нажал на стоп-кадр. Тихо-тихо. Мир растворяется в этой всеобъемлющей тишине, звенит от напряжения, словно вот-вот порвется струна.

Нужно спрятать Миррима. Зачем мы его сюда потащили? Показать Совету? Но кто же знал, что политическая склока за чужой дар обернется вот этим…

– Жаль, что не добили мы таких тварей, как вы, – бросается один из советников-предателей, – золотые всегда отличались излишним чутьем. Их нужно было убирать первыми, я говорил!

– Тебя забыли спросить, – огрызнулся белобрысый, что-то набирая на мощной портативном плакарте.

Пытался связаться с боссом? Лапа у заговорщиков большая. Чувствую, что все это тянется давно… и далеко… настолько далеко, что хорошо бы пару рейдов совершить в государство любимых соседей. И ещё небольшую армию звездолетов подготовить.

– А ведь ты права, малышка. Вот, значит, кто у нас в округе шалит. И даже понятно, почему именно здесь. Понятно, зачем хотели убрать Вайре – он мешает разрыву, одно его присутствие угнетает нежить, делает её слабой и сонной. Даже с нашим родом все стало на свои места… – недобро ухмыльнулся Искар. – И вы правда думаете, что вам это сойдет с рук? Что успеете? Что, куратору клыкастые не выдали подробных инструкций на случай провала?

Оборотни вокруг подобрались и зарычали.

И в этот момент блондин ухватил вопящую лже-Рагор, на которой все ещё плотно сидела личина немолодой оборотницы, за волосы.

– Одна же-ертва, – произнес с издевкой, показывая клыки, – жаль, что не старшая кровь, но даже кровь той, кто лишь наполовину Вайре, но также могла стать жрицей, как и наш надменный лорд, отворит завесу… А уж пищи здесь будет много…

Я ощутила, как внутри все леденеет. Так Вероника Рагор – родственница Эренрайте? Поэтому она стремилась уничтожить Мира, поэтому пошла против… кого? Брата? Племянника? Похоже, что она действительно наполовину человек. Пазл сложился. Почти…

Все покушения на Эрена, возня с работорговлей, подстава со мной, похищения уже здесь, в замке – все это преследовало одну цель. Извести род Эренрайте. И неважно, что женщина, очевидно, плохо ориентировалась в законах оборотней и считала, что то ли сможет стать жрицей сама, то ли просто по праву родства получит клан Вайре. Или надеялась на обман и поддержку союзников?

В любом случае, у врагов оборотней были свои планы. Уничтожить те рода, которые мешают открытию завесы. Тех, кто наиболее чувствителен к воняющей магии нежити и нечисти.

Мой род, Дарт. И Вайре. И, возможно, у них бы все получилось, если бы не одна глупая случайность в лице никому не известной раньше девчонки из химической лаборатории. Знатно я им нервы попортила.

Мысли неслись стремительной лавиной, пока я пыталась из-за чужих спин сориентироваться в происходящем.

Блондин, не обращая внимания на вопли Рагор, ловко сделал несколько надрезов на её запястье, обездвижив каким-то заклинанием.

Похоже, и голоса лишил заодно.

Мужчины переглядывались. Явно понимали, что дернись они – и Рагор просто перережут горло. Я не знала, что может случиться, каким образом это вскроет завесу. Хотя… кровь. Кровь сильна, она умеет многое. Не зря с древних времен именно кровь считается одним из самых важных ингредиентов различных обрядов.

Ну что, мохнатики, неужели влипли? Какая-то не слишком веселая сказка получается. Я уже мысленно нарисовала себе шикарно оборудованную лабораторию. Почти открыла новое направление, которое бы разрабатывало возможности ассимиляции полукровок в среду людей или оборотней в зависимости от процента той или иной крови…

А ещё мягкие настойчивые губы, наглый язык, возмутительные руки, совсем обнаглевшие пальцы, которые умеют ласкать, доводя до грани, до потери сознания, до полной каши в мозгах…

Ой, что-то я ушла от темы. В общем, хотите сказать, что какие-то полоумные уроды, которые мечтают о власти, собираются лишить меня всех приобретенных непосильными годами труда и случайным совпадением бонусов?

…и твари из-за Грани.

Из груди вырвался такой рык, что один из предателей даже мелок выронил, которым хитрую фигуру.

Тонкий защитный экран, которым отгородились заговорщики, пошел трещиной.

– Вот это силища! – присвистнул брюнет с седыми висками.

– Даже не вздумай облизываться в эту сторону, – хмыкнул Искар, – иначе Вайре тебе все выступающие части тела оторвет.

– Где его носит, к слову, – Марнус лениво цедил слова, казалось, уже ни капли не беспокоясь о том безобразии, что происходило перед нашими глазами.

– А папа уже тут! – раздался звонкий и радостный голос Мира в опасно зазвеневшей тишине.

Вот… сдал все явки и пароли! Пакостник мелкий! Я тоже уже минут пять как ощущала это – наша связь буквально окунала меня в море чужого волнения, ярости, нежности, восторга и… любви. Да. Наверное, именно любви. Я не знаю как по-другому назвать это сумасшедшее пушистое чувство.

Мохнатенький мой…

Обнять, чесать, гладить. Прикусить хвост, нарычать, устроить сумасшедшую гонку по полям и лесам. Вредный, ревнивый, невозможный, тиранистый. Но если ты кого-то любишь на самом деле, то принимаешь его со всеми недостатками, верно?

Какие к лесу заговорщики, прорывы и нечисть?

Я как завороженная смотрела на то, как над воротами взвивается в прыжке огромный серебристый тигр. Роскошный зверь с яркими темно-золотыми полосами вместо черных.

Удар лапой – и двух заговорщиков сметает, как кегли, а вся туша приземляется на не успевшего даже крякнуть блондина.

И он, и Рагор оказываются погребенными под этой огромной мохнатой тушей.

– Ты как-то не спешил, хвостатый, – фыркает Искар.

– Да, у тебя чуть не отобрали сына и невесту. Подумаем, стоит ли тебе доверять вообще, папаша века, – фыркает Марнус.

Нарываются.

Тигр смеривает их очень недобрым взглядом.

Приходится ухватить Мира, который во что бы то ни стало хочет выразить папе свое восхищение.

Потому что все ещё не кончено. Потому что я ощущаю четко дрожь – едва уловимую, слабую, но… как будто резко заныли все зубы от дурного предчувствия.

Я опустила взгляд и дернулась – ладонь Рагор лежала прямо на нестертой линии чужого узора. И он наливался недобрым зеленым светом.

Не успела крикнуть – только передать по связи свою тревогу. Но тигр уже встряхнулся, ухватил зубами обеих своих жертв и вышвырнул из круга.

Вот только поздно.

Хоть узор и был стерт, хоть и был недоделан, но родственная кровь и близость завесы сыграли дурную шутку.

Прямо в воздухе перед нами начал формироваться след разлома – белесо-серый, дрожащий, на который с той стороны усиленно напирали.

– Морраана спаси!

– Забрать преступников, живо! Убрать женщин и детей, восстановить щит над поместьем, – Ястреб пришел в себя первым и начал живо отдавать приказы.

Впрочем, оборотни организовались и без ценных советов. Вот только когда меня попытались увести вместе с Мирримом – воспротивилась. Нет, не думайте, обычно я мыслю совершенно здраво. Обычно я не ввязываюсь ни в какие разборки и терпеть не могу, когда меня вынуждают в них участвовать – хватило в юности. А уж нежить, политика и прочие прелести – увольте. Я лучше пойду изобрету какую-нибудь сверхчувствительную чесалку для шерсти.

Кошачьей. Котовладельцы такое любят, а вы что подумали?

Но в этот раз все было не так. Меня изнутри буквально ошпарило отчаянным звериным желанием остаться. Я нужна ему. Я должна быть здесь, защищать, оберегать, быть действительно опорой этому большому мохнатому комку шерсти. У-усищи тигриные!

Моя кошка больше походила на пуму, но кот нам нравился. Представительный тигрик. Да и волчара красавец, его мы уже оценили всесторонне, от кончика носа до кончика хвоста. И пантера из него шикарная.

И теперь какая-то пакость будет пытаться у нас всю эту красотищу отнять? Я свое никогда отдавать была не приучена. Особенно, каким-то страшилищам неместного происхождения.

Резко сбросила руку пытающегося меня увести оборотня.

– Мира уведите, ар-ррр, – голос перешел в рык – и в этот момент мое тело словно растворилось на миг в знакомой вспышке слепящей эйфории, чтобы стать… сильнее. Гибче. Во много раз опаснее.

Четыре лапы мягко приземлились на землю. Из горла вырвался оглушающий рык.

Тигр, уже уничтоживший взмахом лапы линию, обернулся. В серебряных хищных глазах блеснуло совершенно человеческое восхищение на грани обожания.

– Мама самая красивая! Она им покажет! – восторженный шепот за спиной.

– Уводите Мира! – приказ Искара. – Миари справится. Она взрослая девочка.

– Котенок ещё, – проворчал кто-то в ответ.

Хоть линия крови и стерлась, но разрыв только ширился, вспухал нарывом в воздухе, все больше напоминая вот-вот готовый лопнуть пузырь.

Но я откуда-то точно знала, что могло быть гораздо, гораздо хуже. А с этим… мы справимся…

Тигр раздраженно рявкнул. Эрен был недоволен моим вмешательством, обещая задать хорошую трепку.

Я только насмешливо оскалилась, хлеща хвостом по бокам.

Азарт брал свое. А коты – очень азартные ребята на самом деле. Они ведь не только с бантиком любят играть… и не только ласковый кусь умеют делать.

Пузырь вспыхнул ярко-зеленым, тошнотворным оттенком гнили – и лопнул.

Вы когда-нибудь представляли себе сильно незаконного ребенка каракатицы и кого-то рогато-копытного? Понимаю теперь, что мое воображение мне всегда отказывало. Существо выглядело на редкость отвратительно, и сила, что исходила от него, пачкала пространство вокруг гнильцой.

Но главным было не это. Главное в том, что несколько оборотней вдруг застыли, как завороженные, а потом сами потянулись к этой твари, от которой в воздухе стали разлетаться белесые нити.

Я видела, что благодаря силе Эрена сам разрыв уже затянулся – больше сюда никто не проникнет. Но даже с одним врагом порой бывает очень сложно справиться. И зря в газетах печатали статейки, что оборотни преувеличивают свою значимость, а с такими вот тварями легко справится хороший огнемет или команда магов. Или и вовсе достаточно с орбиты пальнуть или пару военных флайтов послать.

Ложь. Эта тварь настолько чужда миру, что рядом с ней не работает никакая техника, а большинство живых существ легко попадает под её контроль.

С орбиты? Ага. Трижды. Исследователи хреновы. Чтобы разворотить полпланеты. И уничтожить кучу ни в чем неповинных людей. Причем не факт, что даже этот удар тварь возьмет – для техники она абсолютно невидима. А вот для когтей жреца богини…

– Останови их! Быстро! – рык в моей голове совпал с броском мохнатого на тварь.

– Будет сделано, шеф, – радостно ворчу в ответ.

Меня переполняет какой-то злой азарт и полная уверенность в том, что мы справимся.

Несмотря на пятна гнилья на траве, на трещины в земле, на ядовитую магию и страшную тишину.

Я кидаюсь молнией – но не для того, чтобы сбить с ног идущих на невидимом поводке оборотней.

Я отчетливо вижу белесые нити и наношу удары когтями по ним.

Ох, как это не нравится твари!

Она выгибается всем своим отвратительным розоватым телом, рычит, поворачиваясь ко мне.

Спасает лишь то, что она довольно неповоротлива и, похоже, рассчитывает на свой так называемый ментальный контроль.

Тигр встает на дыбы, оглушительно рыча. От его тела вдруг начинает исходить пронзительный мертвенный свет. Он концентрируется на кончиках когтей, и, когда Эрен нападает, – когти легко распаривают панцирь твари, заставляя её визжать.

Я еле успеваю отбросить одного из лишившихся сознания оборотня из-под хвоста нежити – так она начинает беситься.

Ловко отпрыгиваю в сторону и затаиваюсь, наблюдая. Мне нужно знать, как и когда ударить, чтобы не подвести, а помочь.

Тварь неожиданно взвинчивает темп, начинает двигаться быстрее.

Чужие когти мелькают с такой скоростью, что не понимаешь уже, где небо, где земля, где вспышка гнилой зелени, где мертвенный отсвет Жнеца.

Остальные лезть даже не пытаются – только держат периметр, чтобы тварь не смогла прорваться за пределы поместья или к дому

Правильно. Обычным оборотням здесь делать нечего – даже самым сильным. Тварь непростая, из высших, похоже, насколько мне подсказывала память – несколько справочников я прочесть за это время успела. Сильная кровь подманила её к прорыву.

И…

Рык. Злой, на грани отчаяния.

Уже предчувствуя недоброе, я изо всех сил вглядываюсь в сгустившийся вокруг туман.

Он ранен. Я это чувствую. Я чую кровь – и тварь чует тоже. И, похоже, ей это очень нравится.

Теперь я вижу, как тигр припадает на лапу. Но и тварь нескольких отростков лишилась, из неё истекает белесая ядовитая жидкость.

А если бы таких было… много? И ещё средний класс опасности? И мелкие совсем твари? По спине бежит холодок. Тут было бы кладбище. Просто кладбище.

Мне нет дела до других и никогда не было. Всю жизнь я пыталась хоть как-то защитить себя и немногочисленных близких.

И теперь, когда я вижу, что сильнейшие оборотни мнутся, не решаясь вступить в заведомо проигрышную схватку, я, забывая все предостережения, рвусь вперёд.

И краем глаза замечаю, как срываются за мной две золотые тени. Два огромных золотых барса раза в три меня больше. И черная гибкая пантера. Таймар. Тай… И дядюшки. Они нас не бросили. На сердце становится тепло.

Мне уже неважно, что ядовитая магия нежити проникает под кожу и пытается блокировать мою собственную и воздействовать на разум. Что она сильно замедляет и это грозит ранениями. Что, несмотря на то, что тварь ослаблена, у нас все равно не слишком много шансов справиться с ней.

Когда я вижу алые полосы на белоснежной шерсти моего тигра, в голове буквально взрывается сверхновая.

Если Таю подстроиться чуть сложнее, то с дядюшками мы действуем словно давно сработавшаяся тройка.

Ты, слизень драный, на кого щупальцы разинул? Этот тигр мой! Со всеми своими тараканами, отвратительным характером, гладкой шерстью, волшебным голосом и восхитительной наглостью. Он мой. И я никому и никогда его не отдам – пусть даже не рассчитывают. И уж тем более теперь, когда знаю, что у него не две, а целых три ипостаси.

Удар. Бросок. Челюстями хватать бяку не собираюсь, а вот когтями… На их кончиках собирается золотой свет, и он рвет тварь ничуть не хуже серебристого света Эрена. Ну, может, чуть-чуть…

Я не вижу никого и ничего – только ощущаю рядом бьющихся родных и благодарю всех богов, что я не беспомощна в этот момент.

Не знаю, сколько времени это длится. Мне кажется, что проходят часы, но на самом деле – едва ли несколько минут.

Все заканчивается в один миг, когда тигр вдруг резко увеличивается в размерах и буквально вминает тварь в землю. А когти Тая и мой последний резкий удар по протянувшимся “щупальцам” лишают тварь возможности от кого-то подпитаться.

Она осыпается на землю пеплом и отвратительно воняющей лужей какой-то гадости.

Лапы подгибаются, хвост подрагивает, но это все неважно. Я верчу головой – и с облегчением нахожу взглядом поднимающегося с земли человека. Его одежда разорвана, на груди – кровь, но на бледном лице впервые играет улыбка – настоящая, яркая, ясная, как лучик солнца. От неё внутри что-то екает – и я несусь пулей со всех лап.

Чтобы броситься в объятья уже человеком. Общупать, обнюхать, увериться, что рана не смертельна, но требует обработки и перевязки.

– Конфетка моя, ещё немного таких телодвижений, и даже мое ранение тебя не спасет, – хриплый шепот у самого уха неожиданно будоражит разгоряченное схваткой сознание.

Сильные надежные руки крепко обнимают, прижимая к здоровому боку.

Впервые я вижу, как ледяные глаза светятся… любовью. Я не могу обмануться. Не могу больше отмахиваться от того, что вижу. А он… в его глазах больше нет предубеждения. Он не борется с собой, не пытается никому и ничего доказать.

Просто подхватывает меня на руки, несмотря на все активное сопротивление – и несет к замку.

– Встретимся через несколько часов, господа. Здесь прибрать, следы нежити уничтожить.

– Посмотрим, насколько сильно ты за меня волновалась, конфетка. Моя любимая, нежная, хищная поганка…

Он чуть прихрамывает, но идет уверенно. Под ладонью быстро стучит сердце – тук-тук-тук. И этот звук соединяет нас, успокаивает, дает силы улыбаться.

Я ещё не осознаю, что все закончилось.

– Несносный волчище. Котище! – Ворчу. – С тобой поседеешь.

Первый раз – без официоза, без обиды, без оговорок. Мы общаемся легко – словно так было всегда, словно мы вместе уже много лет. И после произошедшего сейчас это кажется единственно правильным.

– Золотая конфетка. Один серебристый у нас уже есть, так что обойдешься, – на обычно холодном лице снова эта улыбка – сдержанная, осторожная и поэтому особенно дорогая.

Его глаза сияют, и я понимаю что…

– Люблю тебя, несносный волкокошара, – жадно вдыхаю родной запах, смешанный с солоноватыми нотками крови, – но с тебя лаборатория и учителя, как обещал. Хочу, знаешь ли, быть образованной женой.

– Несносная женщина…

Под тихий смех меня торжественно заносят в знакомую спальню.

Я в кои-то веки не жду подвоха, не собираюсь сбежать, не планирую тягать чью-то мохнатость за хвост…

Неужели я все-таки счастлива?