Текст книги "Моя пушистая проблема (СИ)"

Автор книги: Мария Вельская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Пролог.

Он был шикарен. Сильный, горячий, нечеловечески офигительный. Одним словом – оборотень. И свою шикарность этот представитель пушистого племени прекрасно осознавал. Более того – гордился ею.

В общем, вид – то, что надо, чтобы поднять себе настроение после кошмарного дня.

Нет, возможно, для оборотней он не представлял ничего особенного. Самое обычное хищное лицо с высокими скулами, горящие серебристые глаза, чувственный рот, обтянутые майкой мускулы. Сухощавый, гибкий, не мощный на первый взгляд…

Музыка в клубе громко бухнула – мужчина брезгливо поджал губы и поморщился. Зачем тогда пришел сюда? Местечко среднего пошиба, прямо скажем. Для таких, как мы. Людей.

Наверное, я была пьяна. Первый раз за всю жизнь, да так, что ещё чудом на ногах стояла. Коварный легкий коктейль! Легким казался только сначала – а теперь вот валил с ног. Даже странно. Обычно в клубах не подавали ничего подобного. Судя по крикам и смеху – а ещё далеко не ночь – не на меня одну он так подействовал.

Мммм… Тело покачивалось в такт бодрой мелодии, голова слегка кружилась, настроение, испорченное тем, что я в очередной раз пролетела с университетом, неуклонно ползло вверх.

– Красотка, потанцуем, м?

Передернулась от неприятного взгляда смазливого парня – лет эдак на пять старше меня. Блондин с серьгой в ухе, пирсингом в губе и татуировками по всему телу. Знаем, проходили. Такая порода у нас в детдоме не задерживалась.

– Нет, красавчик, я не по твоей части! У меня сегодня добыча покрупнее, – нагло подмигиваю. Раньше бы зажалась, испугалась, но сегодня мне весело, непривычно грубые слова сами слетают с языка.

– Этот что ли? – парень понижает голос, безошибочно определяя объект не только моего интереса. – Смела, подруга! Уважаю! Только ты поосторожнее.

Будь я неблагополучной девчонкой из трущоб – поосторожнее действительно быть следовало! Но у меня был со-овсем другой интерес. Не связанный с кошельком оборотня.

Иди сюда, моя прелесть хвостатая!

Я мысленно облизнулась, отталкивая парня и продолжая кружиться на танцполе. Ух, как я отплясывала! И что, что джинсы драные, на голове – синий кошмар – у знакомой парикмахерши закончились нормальные краски, а мои стоптанные сапоги с рифленой подошвой не походят на изящные туфельки на каблучке?

В этот момент я сама себе казалась богиней!

Жар растекался по венам, будоражил, заставлял отбросить стеснение. Наверное, если бы остановилась, задумалась, то испугалась бы своего поведения.

Но нет. Не теперь. С непреодолимой силой меня влекло к замершему у барной стойки оборотню. Даже пальцы дрожали от этой лихорадочной жажды.

Коснуться чужих скул. Обвести кончиками пальцев эти сумасшедшие губы. Содрать дурацкую рубашку, чтобы жадно протянуть загребущие лапки к смуглому в свете магсветильников телу.

Дыхание стало тяжелым, прерывистым. Мне показалось, что несколько человек закрутили головами, подергивая смешно носами – словно принюхиваясь. Да, тут не фиалками пахнет!

Я потянулась, закрутившись под очередной ритм, почти приближаясь к заветной стойке.

А? Где? По-детски обиженно прикусила губу. Незнакомца не было. Исчез. Испарился!

– Да чтоб его…

– Кого-то потеряла, конфетка? – урчаще-рычащий голос раздался над самым ухом.

Горячие ладони легли на талию… и даже чуть пониже заползти попытались, вызывая легкую эйфорию.

Да что же это сегодня со мной? Сквозь туман в голове на миг пробилась тревога.

Я никогда не позволяла себе такого поведения, но… Запрокидываю голову – и узнаю того самого хвостатого у барной стойки, которого я буквально несколько секунд назад облизывала взглядом. Как он здесь оказался, да ещё и так быстро?!

– Бабушку свою ищу. Чего надо, господин клыкастый? – фыркнула невежливо.

В другом месте за такое неуважение меня бы… А этот только улыбнулся, показывая крупные острые клыки.

– На бабушку я, наверное, непохож. Но уверен, что смогу компенсировать отсутствие здесь этой почтенной дамы…

В серебристо-стальных глазах промелькнуло веселье.

Оборотень прижался ко мне теснее, обхватил сильными ладонями за талию, словно покачивая в объятьях. Музыка стала как будто тише, нежнее, лиричнее – что уж совсем невозможно для “Черного кота” – ночного клуба в не самом благополучном районе.

– Ты пахнешь кошкой, – вдруг сказал мужчина, утыкаясь носом в мою макушку и жадно вдыхая запах снова и снова, – солнцем. Песком.

– А ты волчищей. Но весьма аппетитным, – усмехнулась, положив голову на плечо партнеру.

С ума сойти. Тело снова тягуче заныло, захотелось и правда, как кошке, потереться об этого сурового клыкастика, обвить его руками, обхватить ногами, и не отпускать…

Оп – и я уже проделываю все, что хотела, повиснув обезьянкой.

Надо сказать – он даже не вздрогнул от напряжения. Только подхватил под попу, сжимая сильными пальцами и снова вызывая дрожь. Мужчина был явно в восторге. Глаза вспыхнули ярко-ярко, из груди вдруг донесся тихий, но угрожающий рык.

Народ вокруг нас куда-то рассосался.

Мои губы проложили дорожку неловких поцелуев по шее оборотня. Его запах… всегда ориентировалась на запахи. Просто не могу разговаривать с человеком, чей запах мне противен. Оборотень пах льдом, талой водой, снежной бурей. Странный запах. На вид он смуглый брюнет – ничего общего с образом льдистого белокожего красавца, что рисовал запах.

Но сейчас мне все равно. Я жажду его, он желает получить меня – чем не повод для знакомства? Реальность затягивает дымкой страсти, безумного желания.

Я уже не вижу, как оборотень прижимает меня к себе, взбегая наверх, в комнаты. Передо мной только сжатые губы, сведенные брови, мерцающие глаза.

Ух, какой торс! Какие кубики пресса! Преступление – все это прятать!

Он больше и не прячет, и не разговаривает. Все вокруг так и разлетается в разные стороны.

Я и сама готова зарычать, готова сделать все, что угодно, чтобы он, наконец, перешел к делу! Грудную клетку сдавливает от накатившей жажды действий.

Целовать. Кусать. Касаться. Утонуть в вихре таких новых для меня чувств и ощущений. Чего я раньше боялась? Это ведь так естественно! Скользнуть взглядом по мощному телу, испытав и восхищение, и легкую опаску.

– Конфетка, наглая, восхитительно сладкая, пронырливая… Моя… Не смей отвлекаться!

Жадные губы накрывают мои, руки баюкают, ласкают, доводят до неистовства, уносят туда, где нет никаких проблем, душевной боли, страхов, борьбы за каждый новый день… Где мы плывем вдвоем в тягучем мареве искристого счастья цвета серебра. Где душа поют в унисон, как и тела. Где нет места ничему грязному, обидному, жестокому…

Здесь только нежность, только доверие, только удивительное взаимопонимание, соединение душ, а не тел. Или крепкая спайка и того, и другого.

Я наверняка пожалею об этом, когда приду в себя.

Я точно знаю, что утром, очнувшись, вывернусь из чужих крепких объятий и исчезну, сгорая от стыда за свое поведение.

Это потом из новостей я узнаю, что в эту ночь в клубе раздавали экспериментальный запрещенный коктейль, и Служба Контроля уже на следующий день арестовала всех причастных.

А сейчас я просто таю, умираю, воскресаю в чужих объятиях, чувствуя, как безумно трепещет сердце.

Проклятые оборотни! Идиотский напиток! Глупое желание забыться!

Если бы я только знала, к чему все это приведет!

Глава 1. Клуб.

Спустя несколько лет

Плотная лента закрывала глаза. Ничего не видно, но отчётливо слышен смех, чьи-то негромкие разговоры, тихий рокот. Вдалеке, кажется, даже азартные крики.

Странный клуб. Поневоле начинаю нервничать, обтираю ладони о ткань платья – короткого, почти вызывающего. Терпеть не могу такие, но Жорж очень просил. Он редко о чем-то меня просит, а отказать парню, с которым мы уже так долго вместе, я просто не могла.

– Майя, милая, поверь, это просто прихоть партнёров. Маленький каприз. Мол, женщины должны слушать своего мужчину и всё такое. Нелюди в этом старомодны, – Георг невесело хмыкнул, ероша короткую стильную стрижку. – Ты просто молчи и слушай меня, а потом мы с тобой отпразднуем нашу победу, детка.

Хочется ругнуться крепким словом на это "детка", но я молчу. Знаю, что для педантичного и слегка помешанного на работе Жоржа эта встреча очень важна. Ведь это правильно – идти на компромисс ради дорогого человека?

Кто-то берёт меня за руку. Слепота раздражает. В глубине души тлеет страх – как почти всякий человек я стремлюсь держаться от "хозяев мира" подальше. Их внимание не сулит нам ничего хорошего.

Прижимаю инстинктивно к себе сумочку, и с облегчением вздыхаю, слыша:

– Это я, Майка. Идём. Только тихо, прошу, без этих своих…

– Что-что ты сказал, милый? – уточняю елейным тоном.

Милый ещё помнит, как при первом знакомстве я его едва не лишила самого драгоценного. Так и вижу, как Жорж морщится. Он терпеть не может развязности в поведении, вечный педант. Как мы с ним только уживаемся? Ох, Мая, выйдет тебе боком эта авантюра. Но, пошатываясь за парнем на непривычно высоких каблуках, я и понятия не имела, каким.

Пока не вошла в какое-то помещение, где было тихо, не слышно шума клуба, только перезвон – то ли бокалов, то ли колокольчиков – стоял.

– А, Майрон, свой долг отрабатываешь? Привёл?

Тут-то бы мне и прозреть, и прийти в себя, но мысли ползли до странности медленно, вязли так, что я еле соображала. А пока доходило – предыдущий смысл разговора улетучивался.

– Да, всё, как заказывали. Майя сирота, близких нет, никто не хватится – если только с работы, – голос Жоржа стал тихим, едва не заискивающим.

Что, маг тебя раздери, происходит? Я продиралась сквозь туман с остервенением. Алька убьёт. Точно убьёт, она говорила, что Жорик скользкий, как уж, и противный, как пьявка. А я поссорилась с единственной лучшей подругой… стабильности захотела, дура. На свадьбу уже губу раскатала.

– Очень хорошо, – голос второго собеседника был низким, с рычащими нотками, которые даже в таком состоянии вызывали почти животный страх.

Оборотень. Ликан, как называли себя они сами…

– Могу я рассчитывать на то, что мы сошлись в цене, господин Ланге?

– Посмотрим за сколько она уйдёт, потом мои люди тебя найдут и сообщат результат, – в голосе говорившего отчётливо звучала насмешка.

– Дурман ещё долго будет действовать? – казалось, голоса отдалялись, а я застыла в каком-то вязком киселе.

– Боишься девку? – оборотень отчётливо фыркнул.

Уже бывший парень хмыкнул в ответ и сухо сообщил:

– Она бешеная, так что будьте осторожнее.

– Не беспокойся, это больше не твоя забота. Она не очнется до аукциона, – рычащие нотки стали сильнее, – мы умеем укрощать строптивых баб. А теперь вон, Майрон. У меня есть дела поинтереснее, чем с тобой носиться.

Парень что-то пробормотал. Послышались удаляющиеся шаги.

Чья-то ладонь – погоди, я тебя найду ещё – легла мне на грудь, беззастенчиво облапав. Вторая погладила попу. Мои волосы оттянули назад, перебирая. Жёсткий палец лёг на губы, словно пробуя их упругость. Голова на миг закружилась сильнее, ноги окончательно ослабли, и я провалилась в темноту под хриплое бормотание:

– Очень хорошо, прекрасный материал. Сегодня будет жарко…

Очнулась резко, рывком. И поняла, что стою в длинном ряду, состоящем из самых разных девушек. Блондинки, брюнетки, рыжие, соломенные. Смуглокожие, с раскосыми глазами, с экзотически тёмной кожей и коротким ёжиком светлых волос. Кого тут только не было!

Оп-па. Что происходит, луна их огрей?! Мой взгляд упал ниже. Прямо на то, что можно смело именовать набедренной повязкой. Прозрачной и почти ничего не скрывающей. Дёрнулась. Мои руки были изящно перевязаны спереди огромным алым бантом.

Да ррахтаг их раздери, что случилось? Голова гудела. Кто-то неподалёку тихо всхлипнул, но большинство стояло, словно роботы. Смотрели в никуда пустым взглядом. Похоже, их состояние ни капельки их же самих не беспокоило.

Уже не ожидая ничего хорошего, осмотрела себя полностью. Волосы распущены. Да такие шёлковые, какими в жизни у меня не были, и пряди как будто нарастили. На груди – полупрозрачный топ. Но это только Майяри Вольфран бы в обморок упала от подобного безобразия, а Майка-оборванка…

Я знаю, что если не роковая красотка, то симпатична. Тело подтянуто. Мне нечего стесняться себя. Но…

В груди что-то болезненно сжалось и оборвалось. Воспоминания вернулись. Вот только я не реву, когда мне больно. Сжимаюсь, закрываюсь, держа удар. Чтобы потом, в нужный момент, как распрямиться… и дать в морду обидчику.

Ещё и сейчас не пошевелиться. Граховы нелюди. Дурацкая магия. Жорик, лучше бы тебе спрятаться на дно океана, потому что я тебя закопаю! Вырядили, как рабыню с рынка в Южном Гароне. Вот только в Ройстаге, который давно шагнул в прогресс семимильными шагами и даже начал покорять космические просторы, рабство официально было строжайше запрещено. Что дальше, господа? Я не ору только потому, что всё ещё в шоке. Наверняка неадекватно воспринимаю происходящее, просто не могу это принять. Я свою жизнь налаживала столько лет для чего? Чтобы оказаться игрушкой очередного озабоченного идиота? В этом плане что люди, что оборотни – все одинаковы.

Словно в ответ на мои злые испуганные мысли где-то вдалеке раздался громкий голос, объявляющий в магофон:

– Ленды, лорды, господа и дамы! Сегодня в ночь половинной Луны мы начинаем наш традиционный аукцион! Самые нежные, красивые и трепетные девушки человеческого рода на любой взыскательный вкус только у нас!

Я всё-таки выругалась. Крепко. Нагадала, б… брюнетка. Жорж продал меня организаторам подпольного аукциона. И он вот-вот начнётся.

Кажется, меня начало трясти. Пора пугаться, Майка? В такой переделке я со времён неблагополучной юности не бывала. И выбраться отсюда живой… девчонки пропадали. Про это даже в моём вполне престижном районе говорили. Вот только назад ни одна не вернулась. Именно тот момент, когда хочется быть первой. Той самой первой, что оторвет все выступающие части тела тем, кто в этом замешан!

За полчаса до этого

Огни большого города никогда не гаснут. Смех, чей-то вскрик, тихий стон в переулке у клуба. Кто-то решил заняться любовью, не отходя от кассы?

Задняя дверь элитного клуба призывно распахнута, слышна музыка – удивительно мелодичная, хоть и громкая, не человеческая тебе попса или рок. Оборотни этого не выносят. Настолько, что популярные ещё полвека назад жанры тихо исчезли со сцены. Разве что в каком-нибудь потайном притоне найдешь или коллекции заядлого меломана.

Я переминаюсь неловко на высоких каблуках. Кажется, в лужу попала, вот демон!

Ненавижу каблуки. Ненавижу это узкое платье вызывающе алого цвета, что обтягивает мою вполне неплохую фигурку футляром. Грудь не выдающаяся, но почти третий размер. Тело подкачано в спортзале. Главное, Георгу нравится.

Парень улыбается, но как-то странно, чуть нервно.

– Майя, идём, ладно? Ты прекрасно выглядишь, дорогая, не переживай. Ты же знаешь, как эта встреча важна для меня.

Высокий спортивно сложенный блондин ласково улыбается. Снова ведусь на эту улыбку, на его искренность, на тепло голубых глаз.

– Иду, Жорж, – откликаюсь, цепляя на лицо самую убойно-ласковую улыбку из своего арсенала.

Мы встречаемся уже полгода. Познакомились на корпоративе, он оказался клиентом нашей компании. Для человека Георг устроился прекрасно, у его семьи очень хорошие связи среди нелюдей.

Когда ликаны, маги, колдуны, князья крови и прочие нечистые почти век назад вышли из тени и стали править человеческими королевствами, упразднив королевскую власть (как и границы прежних государств), у людей просто не осталось выхода, кроме как покориться. Мы-то уже не помним, как жили раньше, и вполне привыкли к тому, что нелюди – элита. Что им позволено почти всё.

Мне, сироте, пришлось с боем прорываться после детдома. Выбивать положенную льготу в университете, зубрить ночами, сдавать и пересдавать хвосты, работая по самому неудобному графику, чтобы прокормить себя.

Это сейчас я ухоженная симпатичная блондинка, а не "свой пацан" с коротким ёжиком волос и привычкой бить в нос за не тот взгляд и не так сказанное слово. Пацаном быть безопаснее.

Очередь у чёрного входа немаленькая, но вот народ странный. Невольно передергиваюсь, встречаясь взглядом с суккубистого вида брюнеткой. Ярко-алая помада вызывающе блестит на её губах, длинные ноги обтянуты чулками в сетку.

– Детка, нам пора, иначе опоздаем! – парень, который, как я надеялась, сделает мне предложение, тянет меня вперёд, мимо толпы.

– Ты уверен, что нам сюда? Почему мы идём в такой… компании? – изнутри скребёт странная тревога. Каблуки едва слышно цокают по тротуару.

– Уверен, – Жорж нетерпеливо прикусывает губу и уверенно тянет меня вперёд, с силой хватая за запястье.

Терпеть этого не могу. Вот и сейчас резко дёргаю на себя, вырывая ладонь.

– Ты иди, а я немного дыхание переведу. Терпеть не могу спешить, – качаю головой.

Взгляд Жоржа предсказуемо застывает в районе груди. Паршивец. Однако, я умею и люблю пользоваться своими преимуществами. Грудь чуть приподнимается в вырезе, ложбинка прочно держит чужой взгляд – на нас оборачиваются.

– Ладно, только недолго, Май. Ты знаешь, там, – короткий кивок, – не любят опозданий на деловые встречи. Да и вообще опозданий.

У нас ещё минут пятнадцать. Я отхожу в сторону от очереди и громил-охранников, которые уже успели облапать нас взглядами. Верчу в руке телефон. Интуиция меня частенько выручало. Чувство "грандиозного песца" не проходило.

Да что может быть не так? Обманут Жорика? Упустит контракт?

Нет, то ощущение, что в юности пару раз спасало мне жизнь в дебрях мегаполиса, уверенно говорило – опасность будет именно для меня.

Зло одернула подол, чуть не подвернув каблук. В переулке пахло сыростью. Никакого табачного дыма! В кварталах оборотней за курение живо в тюрьму угодишь.

– Эй, красотка, позолоти ручку, а?

Из-под спутанной гривы волос на меня смотрели два необычайно чистых, какого-то безумного оттенка первой весенней травы, глаза. И принадлежали они той самой потасканной брюнетке

Степнячка? Полукровка? Эту кровь и нелюди не разбавят.

Никакого запаха от неё не шло – а к ним я тоже весьма чувствительна.

– Милая, позолоти, не пожалеешь, – хриплый, глубокий голос.

Обычно не выношу попрошаек. Знаю, под какими бандами они ходят. А тут словно под руку толкнули.

Молча вытащила кошелёк и две магкупюры среднего достоинства.

Они тут же растаяли в верхней бесформенной накидке.

Неожиданно сильные женские руки ухватили мою ладонь, крепко сжимая.

– В беду идёшь прямо. Только мне не отговорить, уже все решила, – женщина, чей возраст так и не смогла понять, говорила отрывисто, торопливо, почти резко, – но тебе она на радость обернуться может, потеряшка. Ты только правильно выбери. Не головой выбирай. У счастья глаза полярной стужи бывают.

– Эй, Мала, а ну пшла прочь от гостьи!

Медведеобразный охранник лениво повернулся в нашу сторону.

Я обернулась, увидев машущего рукой Жоржа, и, уже поспешно выдирая ладонь, ощутила лёгкий укол.

Уффф, бывает же. Провидица из неё, как из меня вампир.

Поспешила ко входу, стараясь, чтобы походка оставалась плавной, женственной. Пусть смотрят. Пока смотрят на фигуру, не замечают чего-то другого, более важного.

Прежде чем двери клуба за мной захлопнулись и связь отрезало, я всё-таки на всякий случай… и ругая себя и свою паранойю последними словами, честно!.. отправила фото клуба и короткое сообщение Таймару, второму лучшему другу. Пусть хоть так. Глупо, но… как-то спокойнее.

Глава 2. Аукцион.

Настоящее время

Хорошо, что сообразила написать! Плохо, что умудрилась прошляпить предательство Жорика, и оказалась теперь в такой ситуации!

Что-то – снова моя удача, которая было ушла в бессрочный отпуск – толкает под руку. Я замираю и стараюсь как можно более бессмысленно пялиться перед собой, когда полог в небольшом зале, где мы все выстроились, отдергивается, и первым девчонкам командуют:

– Пошли вперёд!

По десятке запускают? В наступившей тишине раздается громкий всхлип – к счастью, не мой. Наш надсмотрщик – высокий и мощный темноволосый мужик с короткой щетиной на лице, резко оборачивается. Заострённые уши нелюдя прижимаются к голове, глаза вспыхивают золотыми отсветами.

Он двигается лениво, неспешно. Несчастная блондинка лет двадцати на вид начинает коротко икать, беззвучно разевая рот.

Сжимаю руки в кулаки. Спокойно, Майка. Сейчас сорвешься – ни ей, ни себе не поможешь, но кулаки так и чешутся!

– Значит, пришла в себя, – гулкий голос хлещет наотмашь. Какие-то нелюдские штучки снова? – пойдешь в последних рядах, – он хватает девчонку, в глазах которой – ужас и непонимание.

– Будешь орать – сверну шею, станешь кочевряжиться – сверну шею. Твоя задача одна – быть послушной куколкой для нового хозяина, человечка. Ясно? – бросил скучающим голосом.

Я увидела злой блеск опущенных глаз и тихо порадовалась. Не сломалась, хоть и напугана. Не дыша, следила, как охранник ещё разок прошёлся вдоль шеренги и ушёл на сцену, туда, где раздавался рёв тех, кто пришёл на это представление.

– Тысяча магкредитов!

– Три даю!

– Пять и девка моя!

Чтоб вы подавились, клыкастики.

Рык, чуть ли не вой. Внутри поднимается какая-то удушливая волна, и я вдруг понимаю, что могу двигаться. Вот только это бесполезно. Я десятая. И я иду на сцену.

Голова немного кружится, зрение словно наводит резкость, и я замечаю то, что раньше оставалось за кадром – холеность и отнюдь не забитость девушек. Их изящная, словно привычная к такому походка “от бедра”. Да и не такими уж “роботами” они казались. Скорее, как под хорошей дозой успокоительного. Но приятнее от этого не становилось, как и понятнее. Продали ли их сюда так же, как меня? Продали ли они себя сами – за неизвестные мне блага? Да и мало ли идиоток, надеющихся получить райскую жизнь в обмен на свое несравненное тело в чужой постели? Или ликанолюбов? И даже вампирофилов и оборотнеманов. Такие и преследовать могут с криком “укуси меня”, “возьми меня, я твоя истинная”. Сколько ржала над такими случаями в сети.

Но есть и те, кто здесь не добровольно. Сколько бы ни уговаривала себя, что мне кажется, что это – лишь одно большое недоразумение, но… Это лишь попытка разума защититься. Я знаю, что меня ждет. Или хотя бы подозреваю. Тело покрывают бисеринки пота, эротичное белье облепляет кожу, уже мало что скрывая.

Свет ослепляет, на мгновение дезориентируя, но чья-то жесткая рука уверенно направляет нас на сцену.

Я не вижу ничего, оглушенная криками, ослепленная, разъяренная до глубины души унизительным положением и напуганная до чертиков – чего уж скрывать!

– Предпоследняя десятка на сегодня, ленды! В ней мы собрали самые необычные и экзотические цветки! Не девицы, умелы и раскованны! Смогут стать прекрасным развлечением в тишине поместий и предметом зависти многих ваших знакомых!

Омерзительно восторженный голос смазливого оборотня – по рыжей шевелюре, похоже, лиса, ввинчивается в уши. В лицо бросается краска, но я огромным усилием беру себя в руки. Не время. Если сейчас дам себе волю, покажу, что я пришла в себя – лишусь козыря. Смутное ощущение чего-то важного заставляет бессмысленно пялиться вперед, стараясь разглядеть зал.

А он полон. Все нелюди. А, нет! Замечаю пару людей – препротивнейшего вида самодовольного старикашку с пивным пузом, который частенько мелькал по визору и молодого крепкого мужчину. И от последнего меня бросает в дрожь, а к горлу подбирается ком. Я знаю его. Помню. И понимаю, что влипнуть сильнее, оказывается, было все-таки можно.

Маленькие глаза-льдинки на холеном лице заместителя мэйера города наливаются колким торжеством. Меня уже раздели, повертели, представили во всевозможных ракурсах… Он сидит во втором ряду. А я почему-то вижу четко и выражение лица, и то, как бьется жилка у него на виске, и он противно облизывает губы.

– Натуральная блондинка! – меня пихают вперед и бесцеремонно заставляют покрутиться на сцене. – Красотка, не так ли? Проблем никаких – наш Торговый Дом гарантирует – девушку не хватится ровным счетом никто! Лот номер 10!

Его пальцы словно невзначай пробегают по оголенному плечу, и мне приходится сделать огромное усилие над собой, чтобы не передернуться.

Можно я его загрызу, космос, а? Ну пожалуйста? Как никогда жалею, что в людях нет силы оборотней, хитрости и подлости магов и мощи тех же альтури – крылатых хозяев огромной империи.

Больше всего у озабоченных самцов хочется оторвать что-нибудь жизненно важное. Дойдет ли до Тайрона моя весточка? Телефон мой уже наверняка расплавили и выкинули на помойку, концов не найти.

– Начальная ставка – три тысячи магкредитов! – торжественно объявляет недоведущий.

Мне хочется присвистнуть. Клятая лента режет руки. Серьезно? Я столько на работе лет пять буду копить, при условии, что придется сесть на хлеб и воду.

– Пять, – человек облизывает губы, глядя на меня, нервным движением поправляет галстук.

Нет уж. Если попаду к нему – лучше… Не успеваю логически завершить мысль, – раздаются поспешные выкрики с дальних мест.

– Семь!

– Десять, – черные глаза оборотня в первом ряду впиваются в меня, заставляя тело покрыться гусиной кожей.

Чтоб вам стать пожизненными импотентами, мерзавцы! Огрызки шерсти!

– Двадцать! – человек ощутимо нервничает. Сорвал галстук, комкая в руке. Его глаза горят нездоровым, неприятным отсветом. Я чувствую, как наяву, его липкие пальцы, тошнотворный резкий запах, забивающий ноздри.

Маг. Он маг – озаряет вспышкой дикая мысль. В ушах звенит. В этот момент я не вижу зала, не слышу криков, не ощущаю липких взглядов – вспоминаю нашу первую встречу.

…Тогда мне было шестнадцать и меня вот-вот были готовы выкинуть из детдома. Воспитатели плевать хотели, что нам некуда идти, а жилплощадь, положенная нам по закону, стала бы доступна только после моего девятнадцатилетия. До этого времени, уверена, они её сдавали каким-нибудь бдыргам из далекий соседних стран и прочих стайных образований. Но претензии не предъявишь. Я занималась, как проклятая, лишь бы попасть в университет, понимала – это единственный способ вырваться из этой пропасти. Пацанка с коротко обгрызенными волосами и длинной челкой, вечно одетая в мешковатую одежду – я не привлекала внимания. И это было прекрасно. До той минуты, когда меня вызвали в кабинет к директрисе, и та, стуча холеными пальцами с маникюром стоимостью в наш месячный паек, не улыбнулась так ласково, что я чуть не выпрыгнула в окно.

От этой змеюки не дождешься снега зимой, не то, что такой любезной улыбки.

В подвохе я не ошиблась, только с его размером не угадала. Гадюка улыбнулась нежно, как любимой внучке, и пропела:

– А эта одна из самых талантливых наших девочек, Майари Вольфран! Господин, рекомендую обратить внимание именно на неё.

Только теперь я поняла, что мы в комнате не одни. У окна стояла высокая массивная мужская фигура. В то время я шарахалась ото всех, кто хоть немного напоминал собой мужчину. Спасибо, насмотрелась. На себе пробовать было неохота.

Тогда, в первый момент, он даже сумел расположить. Громила не улыбался приторно, смотрел серьезно, вежливо интересовался моими успехами. Сказал, что представляет Лабораторный комплекс Ашарт, престижное учреждение, в котором проводятся множество гремящих потом по всему миру исследований.

– Мы отбираем перспективные кадры везде, – низкий баритон звучал ровно, спокойно, – нам рекомендовали вас, Майари, как талантливого стажера. Подумайте. Поработайте на нас года два за минимальную оплату, зато потом с нашими рекомендациями устроитесь в самый престижный университет, куда люди вашего класса редко могут попасть.

– А рекомендации будут действительны и в другие учебные заведения? – хмурюсь из-под челки, но он знает, что заинтересовал.

– Разумеется, госпожа Вольфран, – тогда он не пытался фамильярничать, разговаривал, как с равной, – проживание также за счет нашей корпорации, если вас это волнует, – тонкая улыбка делает лицо качка почти привлекательным.

– А по какой программе привлекаете стажеров? Можно посмотреть? Есть уже ребята, которых выбрали? Будут озвучены проекты, над которыми пригласят работать? – стараюсь говорить уверенно, но голос дрожит.

Для такой девчонки, как я, это все равно, что сорвать куш в миллион кредитов. Небывалая удача!

– Разумеется, – он шелестит бумагами, а потом поднимается и присаживается рядом со мной на гостевой диван.

Директриса куда-то отошла, за окном воет ветер – весны у нас холодные. В коридоре тишина, идут занятия. Только мерно щелкает электронное табло.

Большая ладонь ложится в опасной близости от моего колена. – Полагаю, мы сможем прийти к взаимовыгодному договору, не так ли, Майари? – он облизывает губы.

Серые глаза смотрят в упор, и впервые, вот так близко, я вижу в них странный интерес. Не плотский, нет. Этот я бы не перепутала ни с чем другим.

Беркет был главой одного из весьма перспективных проектов, но вот требовались ему вовсе не стажеры, а подопытные. Тогда мне удалось “спрыгнуть”. Почти в последний момент, уже придя на первый день “стажировки”. На мое счастье, я не успела отдать им документы. Вторая моя удача состояла в том, что директрисе было настолько лень возиться самолично, что она передала их через меня.

Не знаю, куда бы я побежала без документов. Тогда я опоздала и жутко боялась, что строгий куратор прогонит прочь. Он уже был мне неприятен, но приходилось терпеть. Благо, больше никаких поползновений не последовало. Я думала, что все-таки вытащила свой счастливый билет, пока не заблудилась в огромном здании и не свернула не туда. Пока не увидела то, что было не предназначено для чужих глаз. Не увидела, каким может быть Высший Маг пятого ранга, слегка безумец, слегка исследователь. Тот, для кого обычные люди – интересные мошки.

Для него не было грани между опытом и… всем прочем. Да он и не понимал её. Милейший человек с улыбкой психа.

Но, самое ужасное – уже тогда я поняла – мне никто не поверит. За меня никто не заступится. Мне нечего и некому предъявить.

Я успела сбежать прочь, но с тех пор мне порой снились эти холодные серые глаза.

“Я найду тебя”… – смеялась мне ночь чужим голосом из прошлого.