Текст книги "Без права выбора. Чужие миры"

Автор книги: Мария Шорох

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Наверное, первый раз я захлёбывалась слезами и заставляла себя вспомнить всё. Рассказать всё я не смогла. В самые тяжелые моменты я просто продумывала эти слова про себя, но даже так становилось капельку легче. Что ж, у Ксю больше опыта в отношениях полов, не очень удачного, но явно больше. И она знает, что стоит делать, чтобы стало легче.

Я и так знала про себя, что я слабая и недальновидная, но то, что произошло и почти произошло, заставило меня окончательно разувериться в себе и в желании дальше жить в этом магическом мире. Изначально я вообще попросила её открыть мне портал домой. Но

Оксана уговорила меня не принимать скоропалительных решений. И её "Ты совсем с головой поссорилась?" было, наверное, единственным цензурным предложением.

Ещё два дня прошли, как подёрнутые дымкой. Я продолжала учиться. Возобновила занятия с Аском, много гуляла днём по заснеженному городу, заглядывая в маленькие лавки и трактиры, бродила по территории академии. Забывая о своих обязанностях куратора, упиваясь жалостью к себе. Работы моих сиренидов Аск вручил мне на следующий день, но сил, чтобы открыть и прочитать их, у меня не было.

А на третий день Милана огорошила меня новостью, что я стала мамой.

– Срок пять дней. Теперь могу сказать точно. В предыдущие дни гормональный фон

был нестабильным, и анализы были спорные, а сейчас я точно знаю, что это не ошибка.

– И кто у меня?

– Дорогая. Я лекарь, а не целитель. Через пару дней можно будет попросить магистра

Адриакторна посмотреть. Как раз детская аура развернётся, и он тебе скажет.

– Ясно.

Я стану мамой. Так вот о каком сюрпризе говорила богиня. Что ж, сюрприз даже более

чем удался. Получается, она могла и не помогать мне? Холодный пот выступил вдоль

позвоночника.

Я услышала на грани восприятия серебристый смех.

Была ли я рада? Я вот так и не отвечу. Узнай я о беременности до того дня, что

закончился побегом в лес, наверное, это стало бы самым радостным известием, а сейчас…

что-то надломилось внутри.

Мы вновь сидели на кухне у Ксю и пили чай с жареными пирожками и подобием

овсяного печенья.

– То есть сообщать мужу радостную весть ты пока не собираешься?

– А зачем? Оксан, я сама не до конца поняла, как к этому отношусь.

Одно дело, что я головой понимала, что скоро стану мамой, а другое, что я не была к

этому готова.

– Давай я тебе кое-что расскажу. Я, в общем-то, тоже не рвалась рожать, когда узнала о

том, что залетела, от, тогда, будущего мужа. Мы жили вместе, заканчивали учёбу, я на

вечернем, он вообще на заочном, работали уже по профилю. Я помощником юрисконсульта,

он младшим архитектором в строительной фирме двоюродного дяди. Известие о ребёнке

стало шоком. Он никак не вписывался в планы на мою будущую жизнь. Ни бабушек, ни

дедушек на пенсии у нас не было, чтоб можно было сбросить часть ухода за будущим

младенцем на них. Если честно, я в первую очередь подумала об аборте. Выбрала день,

сходила в платную консультацию, обследовалась. И мне объяснили, что в моём случае аборт

может стать огромным риском, как для моего здоровья сейчас, так и для возможности иметь

детей в будущем. Серьезные проблемы со свёртываемостью крови и некоторые аномалии в строении женских органов. В слезах и соплях я вернулась домой, объяснила всё Лёшке. Тогда, могу тебе сказать, мы были счастливы. И всё то, что мы пережили в то время, не может для меня затмить даже его предательство, потому что у меня остались наши дети. Мои самые любимые солнышки. Мужчины появляются в нашей жизни. Остаются или сливаются, а дети – это самое лучшее, что мы можем от них получить для себя. Спроси себя, хочешь ли ты посмотреть в маленькие глазки своего новорожденного малыша, первый раз приложить его к груди, нежно прижимать к себе хрупкое тельце, завёрнутое в простынки и мягко качать его на руках. Готова ли ты лишить себя этого счастья, готова отказаться от человечка, которого будешь любить беззаветно, просто, потому, что он есть? Готова ли ты потерять того, кто будет любить тебя в ответ, лишь только потому, что ты мама?

Мы проговорили ещё около часа, пока не прибежали её малыши с требованием пойти гулять, потому что мама обещала. Я не стала больше задерживаться и вернулась к себе. Но от скоропалительных решений действительно решила отказаться. Теперь у меня есть ради кого жить, мой маленький человечек, мой солнечный лучик счастья, ради которого я смогу справиться с любой напастью и стать счастливой. Интересно, каким ты будешь? А что до твоего второго родителя. Я не ещё готова видеть его. А если он против? Пусть катится в бездну.

Дальнейшие события показали, что я действительно не знала своего мужа. Я ожидала очередной атаки в лоб, или топорного соблазнения, в лучшем случае навязчивой опеки или 'случайных' встреч. Но он повёл себя совершенно иначе. Из того, что у нас будет ребёнок, я специально тайны не делала, хотя и не распространялась об этом на каждом углу. И когда Милана проговорилась, что к ней забегал Иск, и она спросила его о моём самочувствии, не скрываю ли я от неё какие-нибудь недомогания, и, в общем-то, разъяснила, о чём она ему говорит… Короче, и без моего участия он всё узнал. Но не пришел. Зато около дверей моей комнаты стали появляться подарки. Наверное, будь это конфеты или цветы, я б послала их обратно, пнув в переход. Но в первый раз это были дрова для камина. Мои любимые. С запахом морозного леса и фиолетовым пламенем.

В следующий раз это была чашка самого настоящего земного кофе. Ещё горячего. С логотипом на фарфоре одной из московских кофеин. И россыпь маленьких круасанов с разными начинками на тарелке. Целиком чашку я не выпила, опасаясь за здоровье ребёнка, сделав всего пару глотков. Но сам факт… Могу сказать одно. Утро удалось.

В приподнятом настроении я зашла к Милане, где меня дожидался и Адриакторн. Я знала, что он захочет закончить побыстрее, чтобы отправиться на свидание с Ксю, пока я посижу с малышами. Мила сегодня меня просто осмотрела, без кровавых процедур. А вампир попросил лечь на кушетку. Так ему было удобнее смотреть наши с малышом ауры.

– Интересно, – он мягко водил руками по моему животу. – Сними-ка свой амулет, – я уже почти забыла про ментальный щит, который выпросила у Аска. – Удивительно, – он не верящим взглядом скользил по нашим аурам.

– Прекрати меня пугать! Что там?

– Ты не поверишь!

– Бл*ть! Я щас во всё поверю. Говори уже!

– Они активные маги разума! – с радостным огнём в глазах сообщил этот… упырь.

– Вот ты меня ни фига не успокоил! – я говорила тихо, но грудная клетка вибрировала от яростных ноток.

– Это значит, что твои дети уже используют свою ментальную силу.

– Ади, – я специально сократила его имя до того, которым его звала Ксюха, – не нервируй меня! Иначе накроется твоё свидание сегодня из-за моего эмоционального расстройства. Объясняй понятнее и подробнее, – я зарычала в конце больше от страха, чем от злости.

– Бывает, что души уже привязываются к конкретной женщине, и только ждут подходящего времени, чтобы воплотиться. Это позволяет им быть активными магами уже в утробе матери. Твои малыши обладают очень большой ментальной силой, поэтому прекрати закрывать от них свой разум, это пугает их, – вампир, оторвавшись от созерцания моего живота, поднял глаза и наткнулся на мой потяжелевший взгляд, – но я могу сделать вам щит, которых закроет вас в отдельную сеть. Это будет даже лучше. Им стоит постепенно начинать общаться с окружающими. В идеале, первые несколько месяцев только с родителями.

Месяца с четвёртого-пятого, когда они окажутся привязаны к твоей плаценте, можно подключать других участников для общения. Тогда сильный стресс не спровоцирует выкидыш.

– И как часто выпадает такая удача, как дети-маги?

– Не слишком редко. Где-то один случай на пару сотен пар, в семьях магов, разумеется.

Сила зависит в основном от наследственности. Редко, когда сила проявляется у ребёнка в семье простых людей. Да и в таком случае, если проверить родословную этого мага, в предках будет либо маг, либо представитель нечеловеческой расы.

– Не отвлекайся. Ты так и не сказал, кто у меня?

– Я же объяснил.

– Нет. Кто у меня? Мальчик? Девочка? Василиск? Сирена? Нимфа?

– У тебя двойня, – совершено спокойно ответил Ади. – Мальчик и девочка. А что касается вида. Сложно сказать. Пока они ощущаются как люди. И это будет основной формой. Пугать их, чтобы вызвать изменения, я не буду. Это слишком опасно, как я уже говорил. Вам вообще стрессы противопоказаны. Поговори с ними, может быть, они сами ответят тебе.

Я шла к Ксю, но у меня в голове не умещалось то, что рассказал вампир. А если какая– то мысль в голове не укладывается, то что? То не надо её туда запихивать. Само уложится. Потом. Как-нибудь.

– Да мам. Правильно. Мы тебе потом расскажем. Сейчас очень спать хочется. А ты волнуешься. И мне отдыхать не даешь. Брату всё равно, его сон ничем не перебить. А я за тебя переживаю и совсем спать не могу.

Не упала я только потому, что спускаясь с лестницы, держалась за перила.

– Тише мам… Всё хорошо. Пойдём к детям тёти Ксю. Вы всё время далеко от них сидите, а мне интересно посмотреть, во что они играют.

И что мне оставалось? И пошла. И играла. А потом на улице гуляла до трактира и ела там солёную рыбу с блинами и кислым морсом. И спать легла в девять. И даже пообещала детям, что в течение месяца что-нибудь с их отцом решу.

Благо просыпались малыши буквально на несколько минут, выдвигали требование и продолжали свой сон.

Первой самостоятельной мыслью на следующее утро было: "Обложили!" Потому что из-под двери одуряюще пахло шоколадом и мандаринами. А дети на него среагировали и начали активно меня будить. На часах было пять утра.

– Что ж вам не спиться то? – сонно потирая глаза, я накинула халат и поплелась открывать дверь в коридор. – И вообще, ваш родитель – балбес, диктатор и самодур.

Истерика ему моя не понравилась. А нормально поговорить у него хвост бантом не связался? Зато теперь он из шкуры вылезает, в родной мир вашей мамы мотается, лишь бы настроение нам поднять. Не открывая глаз, я на ощупь открыла дверь, сладко зевнула, моргнула. Ещё раз моргнула. У противоположной стены, в тусклом ночном освещении коридора, на корточках сидел Иск, привалившись спиной к стене.

Я наклонилась, забрала поднос чашкой горячего шоколада, окруженного россыпью мелких кислых мандаринок, на некоторых из них ещё оставались веточки с листиками, и закрыла дверь.

Сейчас он прекрасно мог меня читать, поэтому на слова я не расщедрилась.

– Вообще-то не мог, – у сына голос более "мужской", чуть ниже и серьёзней. – Я слушал, когда ты с упырём общалась, – надо внимательней за мыслями следить и фильтровать… речь.

– Я нас закрываю от всего мира, открываюсь только тогда, когда ты знаешь, что вокруг спокойно.

– Какие вы у меня хорошие, – в носу защипало от избытка чувств. – Шоколад хотите? Только немножко. Ваш папа хочет нас побаловать. Но постоянно что-то условно вредное тащит.

– Ага. И спать.

– Сладко, – добавила маленькая.

– А давайте его вечером гулять позовём? – пока я смаковала шоколад маленькими глотками, спросил сына.

– Сына, ты маленький предатель?

– Чего ты сразу в штыки, мам? Просто погуляем. Немного сил с него потянем. А то у тебя резерв ментальный такой мелкий, что мы тебя опустошим одними разговорами за день. А молчать ску-у-учно.

– Я подумаю. Но спать в девять, по режиму?

– Да. Нам надо ночью спать. Так комфортнее почему-то.

– Вот и славно. Пусть он и выкручивается, если захочет прийти к нам. А теперь спать, спать, спать.

Подушка такая мягкая, а кокон из одеяла просто самая желанная прелесть. Почти как кофе и шоколад предыдущие пять месяцев. Зараза хвостатая.

Мысли нестройным хороводом затягивали меня в царство Морфея, и даже те, что были направлены в сторону мужа, имели, скорее, благодушный характер.

Второй раз я уже проснулась самостоятельно, около восьми. За окошком в сумерках бушевала метель, приближался месяц холодных ветров. Может, ну её, эту прогулку на свежем воздухе? Но детям врать нехорошо. Блин!

Не то чтобы я совсем не хотела увидеть Иска, но… Это должно быть моим решением и желанием, а не необходимостью подпитывать детей его силой. Как батарейку я могу и сиренидов использовать.

Мать моя женщина! Я совсем забыла про их работы, и про их проблемы. Хотя это ведь их проблемы? Всё равно нужно проверить, как у них дела. И учиться, учиться, учиться… Ребята меня порадовали. Работа была одна и состояла из основной части и пояснений. Подошли они к ней с юмором, обозвав: "Как об этом рассказал земной психолог, и как оно получилось".

[Диалог хорош тем, что преодолевает эгоцентричность и фиксированность на себе. Включает интерес к собеседнику и осознание его присутствия в системе общения. Есть несколько правил, при которых можно сказать, что диалог состоится: В первую очередь участники диалога настраиваются не только на свое внутреннее состояние, но на состояние собеседника. Кроме того, важны желания и переживания всех сторон. Общение в данном случае строится по принципу «здесь и сейчас». (В реальности услышать друг друга нам было очень сложно, мы час пытались только собраться вместе, чтобы спокойно, без истерик поговорить. А потом ещё два часа общались в присутствии вампирши Ольги. На земле она работала психологом. Мы так поняли – это ваши целители душ. И только после этого нашли истинную подоплёку конфликта.) Также важно воспринимать партнёра, не оценивая его. Любые оценки выбивают собеседника из доверительного и открытого диалога. (Мы столько лет живём, учимся и работаем спина к спине, что давным-давно оценили друг друга и узнали все сильные и слабые стороны. Отнестись непредвзято, как к незнакомцам, было реально страшно.)

Ваш партнер по общению воспринимается как равный. Каждый из собеседников имеет право на свою точку зрения, на свой взгляд на ситуацию. (Особенно это актуально в группе, которая привыкла жить в довольно-таки строгой иерархии и подчинении старшим. Нас учили одним догмам. С детства давали одни установки, и узнать, что половина твоих партнёров думает совершенно иначе. В общем, спасибо, но это не самые легкие открытия.)

Содержание общения должно строиться не на установках, истинах и догмах. Полноценное и продуктивное общение в первую очередь решает актуальные вопросы и задачи. (Ой, до чего мы дорешались. Но главные спорщики, пришедшее последними проявили странное единодушие. Вы не знаете, почему, куратор?)

В диалогическом общении важно идти от себя. В этом процессе важны Ваши чувства, желания, цели, равно как и чувства, желания и цели Вашего собеседника. Мнения лиц и авторитетов, не имеющих прямого отношения к конфликту, в данном случае, снижают эффективность общения. (Без комментариев, но спасибо за помощь.)]

Хм… А может, стоит поговорить с Иском? Я ведь пока не хочу говорить о нашем будущем или отношениях в браке, но есть первоочередной вопрос – наши дети. И моя обида не должна становиться между нами в этом.

Что ж, если погода не станет лучше, всегда можно пойти гулять с супругом в оранжерею.

Иск.

Несколько дней назад.

Двое мужчин сидели около источника, в закрытой части академии. Брюнет сидел на бортике неглубокой широкой чаши, занимавшей почти весь зал, в которой по дну текла вода, разглядывая потолок. Блондин устроился у стены, вытянув ноги и закинув за голову руки.

– Жук, что мне делать?

– Проспаться. И успокоиться.

– Что мне с ней делать? Она как вода, постоянно выскальзывает из пальцев и скрывает свою суть. Благодаря твоим блокам я видел только самые сильные эмоции и то, что она хотела показать. А сейчас, когда всё сняли, оказывается, что я с ней воюю за лидерство в семье, третирую, не даю быть самостоятельной, бешу. И при этом, когда ей что-то нужно, она ластиться, как кошка. А стоит попытаться до неё донести, что она ведёт себя, как ребёнок, начинаются обиды, скандалы и "серьезные разговоры".

– Так и веди себя с ней, как со взрослой.

– Да как?!

– Прекрати видеть в ней маленькую беспомощную девочку. Сколько мы с ней занимались и работали, она всегда показывает себя серьёзной и разумной ученицей и помощницей. Ты ещё не начал с ней встречаться, а я уже говорил тебе, что девочка очень перспективная, но ты ж себе в голову втемяшил, что она тебе нужна. Или ты думаешь, что достаточно объявить женщину своим сокровищем и спрятать в пещеру, и всё само станет хорошо? Ты не видишь её за тем образом, который создал в своей шипастой голове, а она не дура, чтобы всю жизнь сидеть у тебя за спиной и не развиваться.

– Да не считаю я её дурой. Неопытной, неразумной, импульсивной – да!

– Тогда с этим и работай. Но всё равно, я тебе советую, познакомься со своей женой ещё раз. Она этого стоит, – мечтательная улыбка ненадолго украсила лицо брюнета.

Катя

Первую половину дня я посвятила учёбе, потом осмотр у Милы. Практика с эльфийкой прошла плодотворно, суббота – день зелий. Создавали капли, снимающие тошноту.

Полезная штучка, пока не очень нужная, но мало ли, как оно будет дальше. Так же сделали антигистаминное, противовоспалительное, жаропонижающее. И главное – всё без химии.

Срок хранения без стазиса, правда, всего три дня. Яды мы решили оставить только в теории. Но она обещала спрашивать меня по ним в двойном объёме. Потом я отловила Ламиона, сказала, что работа им зачтена. А в районе четырёх отправила вестника Иску, сообщив, что готова встретиться с ним в оранжерее, на том месте, где мы виделись в последний раз, в восемь часов.

Ну, разве я могла пойти на встречу уставшей, с грязными волосами, пропахшей лабораторией и травами, пусть это и не свидание?

Во время купания и натирания себя кремом, чтобы кожа мерцала, ненадолго проснулись малыши, сказали, что не чувствуют разницы, в воде я нахожусь или нет. Что ж, они, действительно пока, такие маленькие, что им должно быть всё равно.

Одевалась я не мене тщательно, чем приводила в порядок тело. Белая водолазка, в противовес к любимому Иском чёрному цвету, песочного цвета брюки и удлинённая жилетка. И, конечно, красивое светлое бельё. Иск его не увидит, но самооценку оно поднимает. Волосы я просто собрала в хвост и подвязала белой лентой. Капельку блеска на губы, и чуть подкрасила ресницы, скоро тушь придётся выбросить, редко ею пользуюсь, но всё равно она сохнет.

– Всё, я готова.

– Мама, ты прелесть, – сонно прокомментировала мой внешний вид дочка.

На ужин сначала сунулась в столовую, понюхала, там кто-то что-то спалил, и сбежала в трактир. Кажется, началось противостояние обоняния и желудка. Но скорее, просто хотелось отдохнуть с комфортом. Я устроилась в дальней от входа части зала, за угловым столиком у окна, что открывало обзор на улицу и затихающую метель. Сделала заказ Иргу, среднему сына матушки Жины, и в ожидании наслаждалась горячим травяным настоем с кислыми нотками лесных ягод и мёдом. Над входной дверью в трактир висит небольшой колокольчик, и каждый раз, когда дверь открывается, он оповещает своим звоном хозяев, о новом посетителе. Кроме меня в зале сидели две романтично настроенные парочки, в противоположном от меня углу, где тени было больше, чем света и можно было попросить зажечь на столе свечу; и семья с тремя детьми, сидели они в центре и, видимо, что-то праздновали. Может, переезд в бывший квартал магов, может, удачную сделку – мне было неинтересно.

Пузатая "сиротская", не меньше чем на пол-литра глиняная рыжая чашка грела руки, сегодня я почти не переживала о встрече с мужем, ну, может быть, капельку, и только о том, как он себя поведёт. И чего я хочу от него.

Да, я злилась на него, обижалась, не понимала, за что он так поступил со мной, и вообще так поступил, но… просто сравнивая двух мужчин, которых мне подкинула судьба, сравнение по всем параметрам выигрывал Иск. Да и убеждать себя в том, что он обидел, и он виноват, с каждым днём становилось всё труднее. В любом конфликте всегда виноваты две стороны или больше, но никогда не меньше. Да и музыка в ритме вальса в голове крутилась под стать настроению, настраивая на отличную от конфликта волну, и пускай заокном зима, но:

[Осень вновь разбросала листвой

По тропинкам свои акварели.

И кистями продрогших рябиновых слез

Догорают костры сентября..

Душу вновь заполняют собой заунывного ветра свирели.

К небу рвутся нагие ладони берез,

Но у каждого осень своя…

Пусто в доме моем на втором этаже.

Ставлю чайник на газ раз пятнадцать уже…

Ведь в моей, без тебя опустевшей душе,

Вновь наступила осень…

Я все реже твержу, что к тебе не вернусь.

По квартире брожу, за уборку берусь.

Чай вскипел и остыл раз пятнадцать уже -

Жду тебя на втором этаже…

Беспризорный кленовый листок

Оживет на широкой ладони…

Уронив хитреца меж газетных листов,

Ты спасаешь его от огня…

Здесь не надо читать между строк,

Только глупый, наверно, не понял,

Что своим озорным рыжеватым хвостом

Он напомнил тебе про меня…

Знаю счастье мое на пороге уже

Нажимает звонок на втором этаже,

Ведь в моей, без тебя опустевшей душе,

Вновь наступила осень…

Друг у друга не станем прощенья просить.

Что слова, знаешь сам, нелегко выносить

Пустоту, что сквозит в одинокой душе

Без любви на любом этаже…

(Наталья Кучер – Осень)]

Тень, нависшая над столом, выдернула меня из лиричного настроения. Я думала, что это Ирг пришел с моим заказом минут на десять раньше, чем я ожидала. Но темный плащ с надвинутым на глаза капюшоном, характерный магический фон и прозвучавший глубокий, завораживающий голос не оставляли мне сомнений. Передо мной сиренид, не боящийся использовать силу. А значит, опасный вдвойне. Эти ребята редко обладают необоснованными амбициями. А ещё колокольчик не позвонил, сообщая о новом посетителе.

– Совет старейшин приглашает тебя на беседу.

Зачем я им понадобилась? Может, они сильно недовольны изменениями, происходящими с моими подопечными. Да и превращаться в сирену, чтобы увидеться с ними, я боюсь. Мало ли как это отразиться на детях. Может смещение внутренних органов повредит малышам.

– Нет. Если им что-то нужно, они могут прийти ко мне сами. Хоть все вместе, хоть по одному.

– Ты сейчас тихо встаёшь и отправляешься со мой, – этот… хрен подводный схватил меня за локоть, заставляя подняться. А я так испугалась… что отправила его в стазис. Была мысль вскипятить ему кровь, но это как-то чересчур для гонца дурных вестей. А стазис относится к категории целительских заклинаний, и от них редко ставят щиты.

Тело я аккуратно уложила на лавку и пересела на скамью с другой стороны стола. Подошедшего через пару минут с моим ужином Ирга я успокоила, что мужчина немного здесь полежит, а потом я сама его заберу. Отправила Аску просьбу встретить меня в лаборатории с телом неизвестного.

Через полчаса я поблагодарила матушку Жину за ужин, подняла заклинанием левитации тело и ушла к ректору.

– Аск, привет! Держи подарок. – Я плюхнула тело на пол лаборатории. – Можешь у него узнать, что у них происходит, и зачем я им нужна? И напиши Урмуту, пусть расскажет свою версию. А лучше прибудет к нам. Я уже развернулась, чтобы уйти.

– А ты куда собралась? – немного оторопевший ректор быстро взял себя в руки.

– У нас с детьми прогулка перед сном, вместе с их отцом.

– Но я же здесь буду разбираться с телом и не могу его заменить.

– Значит, источник побудет какое-то время без вашего внимания, или я и дети без внимания Иска! Либо это тело до завтра полежит в одиночестве. Я больше не испытываю

жалость к тем, кто покушается на мою жизнь и свободу. Я в последнее время слегка

пересмотрела свою систему ценностей, Аск. И у меня теперь есть кое-кто более важный, чем

обострённые моральные принципы из прошлой жизни.

– Ладно, ладно… – он примирительно поднял руки. – Не горячись, я тебя услышал.

– Если б меня Иск так же слышал, а не только слушал.

– А может, расскажешь, почему я в твои мысли забраться не могу, хотя мой амулет не на тебе? Кстати, где он?

– Эм… Что тебе сказать? Амулет у нашего штатного менталиста на доработке, а мысли закрывают дети.

– То есть можно считать, что амулет я тебе подарил?

– Да! Чёрт. Как-то неловко я себя чувствую, – я сцепила руки в замок и подняла на Аска полный раскаяния взгляд.

– Хорошо, – он устало прикрыл глаза и улыбнулся. – Считай его подарком твоим малышам.

– Спасибо, – я улыбалась и из-за подарка, и из облегчения, что Аск так легко принял и простил мой необдуманный, и если быть честной с самой собой, не самый красивый поступок.

– Всё, беги уже, отпущу я уже твоего змея. Видеть не могу, как вы друг без друга глупости делаете. Когда вы вдвоём, проблем становится в два раза меньше.

– А он без меня чудит?

– Не буду я его сдавать тебе. Захочет, сам расскажет.

– Ну, Аск!

– Нет. И не дави мне на жалость. Сами в своей семье разбирайтесь, а то я потом ещё крайним окажусь.

– Ну и демоны с тобой. До завтра. Я к одиннадцати подойду.

– Давай уж лучше к десяти, нам ещё с этим телом общаться. А если время останется, тогда и с артефактами поработаем, – стал уже более серьёзным ректор.

– Договорились.

Я выскользнула через переход в оранжерею. Я пришла на место на десять минут раньше, чем собиралась. По всем правилам женских журналов я должна была бы держать дистанцию, быть отстранённой и неприступной. Смешно и нелепо. Зачем играть чувствами родного тебе существа? Нет, покапризничать и повредничать немного можно, но обманывать? Особенно, если тебе безоговорочно верят. Так можно доиграться до полного отчуждения. Да и слишком я импульсивная и открытая, чтобы суметь обхитрить мужчину, которого по необходимости придётся, в любом случае, пускать себе в голову.

По привычке села на грядку, распылила силу и обомлела. То, что раньше виделось как капельки, теперь походило на лужицу в толще земли. Она была так густо пропитана моей магией, что в следующий раз мне будет достаточно потянуться к ней и направить на то, что захочется сделать. Например, собрать урожай, срезав цветы, и тут же вырастить новый.

Я снова так глубоко ушла в себя, что не услышала, как Иск пришел. Зато почувствовали дети.

– Мам, может, сразу снимем блоки, пусть знает всё, что произошло.

– Может, не надо? Я боюсь, что он сильно расстроится.

– Да хоть смертельно, в семье секретов быть не должно.

– Я тебе это лет через десять припоминать начну. Теми же словами.

Хотелось продолжить беседу с малышом, но Иск подошел уже совсем близко, и нужно было переносить своё внимание на него, а то расщеплять сознание, чтобы вести две параллельные беседы – тяжело.

– Привет, – я открыла глаза как раз в тот момент, когда он остановился около меня.

– Ка-ти, – он хотел сказать иначе, но не посмел, – я прошу…

– Не хочу об этом говорить, – оборвала я его. Я сказала это тихо, но твёрдо, глядя в глаза.

"Снимай уже, пусть слышит вас, пока мы с сестрой не уснули".

"А она спит?"

"Тогда сам с ним поговори".

Для себя я решила, что не буду вспоминать об эльфе и вообще постараюсь забыть о его существовании. А сейчас думала в основном, как спокойно мне жилось в последнюю неделю, как узнала о детях, об их даре, о том, что нужна помощь Иска в подпитке их магией. Вспомнила его маленькие, но приятные жесты заботы. И тут же вспомнила наш последний день, который привёл к ссоре. Да-да, порку на этом самом месте я также не забыла.

– Значит, я вам нужен только для помощи малышам? – через пару минут глухо прозвучал его голос.

– Если мы не сможем изменить отношение друг к другу, то да. Иск, – я встала и в задумчивости сделала пару шагов в сторону. – Если ты не готов меняться и принимать меня, такой, какая я есть, не понимая мотивов моих поступков, не объясняя спокойно свою точку зрения, а только диктуя условия… Боюсь, мы не найдём иного пути. Мне и так очень трудно чувствовать себя равной в нашем союзе. Всё-таки ты на много лет меня старше и опытнее. Я не хочу однажды посмотреть в зеркало и увидеть твою любимую куклу. Не души меня своей опекой, дай мне развиваться и расти, и тогда однажды ты увидишь рядом с собой не милую импульсивную девочку, а женщину, воспитывающую твоих детей, достойную спутницу, интересную личность, отличного мага. Я ведь начала принимать твою гиперзаботу с пониманием до тех пор, пока ты не перешел границу разумного.

– Кати, что мне делать? Я уже не понимаю, чего ты хочешь.

– Да ничего я не хочу, – расстроилась я его твердолобости. – Я тебе говорю, а ты опять не слышишь.

– Я слышу. Наверное, зря я вспылила, но его упрямство меня достало.

– Смотри на меня, мою суть, мою силу и магию.

Он привычно уставился на меня, а я позвала внешнюю силу и, так как цветочки здесь слабые, я заставила разрастаться корни. За несколько секунд они оплели его ноги, продырявили штаны, и уперлись в кожу.

– Сейчас мне достаточно одной мысли, чтобы ты стал удобрением для этого растения.

– Но как?

– Ты мало интересуешься моей жизнью вне нашего дома, – взмахнула я руками, не зная, как ещё ему объяснить. Я отпустила растение обратно в землю.

– Может быть, расскажешь ещё что-нибудь о себе? – он подставил мне локоть для прогулки. Небрежным жестом распылил корешки.

– А о чём ты хочешь узнать?

– Чем вы занимаетесь с Аском?

– Ну что ж, слушай.".Вот так и держись за папу", – пришел мысленный посыл от сына.

Мы гуляли по оранжерее больше часа, не чувствуя времени, под конец я немного охрипла, но на предложение зайти к нему на чашечку какао, ответила отказом:

– Давай не будем торопиться.

– Как скажешь, – он поцеловал мои пальцы, удерживая возле себя, не желая отпускать.

– Можешь присоединиться к нам во время завтрака, – всё-таки сдалась я.

– Я буду считать минуты.

Уходила я почти счастливой. Счастлива я была от того, что мы поговорили и почти не поругались. Почему почти? Потому что всё больше убеждалась, что твердолобости и непробиваемости василисков может позавидовать гранит. Или чугун. Или титан. Он слушал меня вежливо и отстранённо. Почти не задавал вопросов. Нет, возможно, это потому, что он не разбирается в теме, а не потому, что ему не интересно. И вообще, он далёк от артефакторики. Но червячок сомнения уже пробрался в сознание и отказывался уходить. Что если все его слова так и останутся словами? Танец на граблях не является моим любимым видом спорта.

Даже поцелуи, которые раньше вгоняли меня в трепетное предвкушение, теперь воспринимались просто как нечто обыденное. Чёрт, мне всё больше кажется, что между нами нет и не было никакой душевной или духовной близости.

Ладно. Это всё нужно с детьми обсудить. Может, они почувствовали что-то ещё. Может быть, Иска выбило из равновесия именно общение с ними.

Богиня, я уже ищу ему оправдание. Как же, наверное, это жалко смотрится, как будто я за него цепляюсь.