Текст книги "Подари мне. 2. Подари мне счастье (СИ)"
Автор книги: Мария Шарикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Глава 7
Первой, кого Домники увидел приехав в Боклер-монор была Луиза, бегающая по поляне перед домом со своей собакой под ее оглушительный лай. Маленький щенок превратился в большого серого пса. Как же давно он не видел Луизу? Герцог попытался посчитать время, но сбился. Луиза же вдруг остановилась, увидев его карету, и медленно пошла за ней, движимая любопытством. Доминик неожиданно ощутил радость от того, что увидел девочку. Даже несмотря на то, что она не его дочь, он отвечает за неё, ведь по закону леди Джейн могла рожать только его законных детей. Наконец экипаж остановился, и он выбрался наружу, помогая себе тростью, к которой уже привык и на которую все ещё вынужден был опираться. При виде него лицо девочки, стоявшей неподалеку, вдруг из приветливого стало испуганным. Она попятилась, и, схватив за ошейник свою собаку, побежала за угол дома.
Доминик смотрел ей в след, и его хорошее радостное настроение исчезло так же, как исчезло розовое платье девочки за углом дома. Он отчетливо понял, что здесь, в этом доме, с выкрашенной белой краской стенами, его совсем не ждут.
На порог вышла пожилая леди, которую он никогда до этого не видел, но судя по её фамильному сходству с Кассандрой он догадался, что перед ним её мать. Дама смотрела на него без всякой радости, храня учтивую улыбку на лице, но герцога было не обмануть. Если бы дама могла, она точно так же, как и Луиза, убежала бы за угол дома, вдруг понял он.
– Добрый день, ваша светлость, – проговорила она вместо этого.
– Рад приветствовать вас, миссис Боклер
– Добро пожаловать в Баклор-манор.
Она развернулась и пошла в дом, и Доминик последовал за ней, окончательно убедившись, что его тут никто не ждёт.
По пути в гостиную миссис Боклер сообщила ему, что мистер Боклер болен и вынужден оставаться в постели. «Все же кто-то еще успел убежать за угол» – усмехнулся герцог.
Гостиная была уютная, оформленная в зелёных тонах, с тяжелыми бархатными шторами и персидским ковром во весь пол. У камина сидела Кассандра. При виде её рыжих волос, Доминик вдруг почувствовал, что сердце сжалось от предвкушения счастья. Кэсси обязательно его простит! Но когда она посмотрела на него,её нефритовые глаза были холодны, как лёд.
Она тяжело поднялась, кутаясь в широкую шерстяную шаль, скрывающую её фигуру. За то время, что он не видел её, она располнела. В ней не было былой хрупкости, руки округлились, волосы потускнели, а лицо осунулось, став бледным и уставшим. Возможно, она тоже чем-то болела, как сейчас болеет её отец, подумал Доминик.
– Что вам угодно, ваша светлость? – спросила она после приветствий, когда поцеловал её совершенно безжизненную руку. В её словах не было никаких эмоций. Она смотрела на него не опуская глаз, но эти глаза больше не светились любовью.
Ему вдруг стало страшно, что он лишился её любви. Той любви, что исцелила его, что дала надежду и всегда поддерживала его с тех пор, как Кэсси появилась ярким лучом солнца в его доме.
– Я хотел поблагодарить вас, – проговорил он, стараясь говорить спокойно.
Ника вдруг стала раздражать вся эта ситуация. Её холодный взгляд. Она смотрела так, будто ждала того момента, когда он откланяется и уедет обратно в Лондон. Его не ждали в этом доме, он понимал это. И никто не желает иметь с ним дела! Даже маленькая Луиза боится его, хотя он никогда ничем её не обидел. Или обидел пренебрежением? Она была слишком мала, чтобы понимать это.
Кассандра всё же улыбнулась. Её лицо осветилось на один миг, и улыбка коснулась её глаз, делая их теплыми и такими лучистыми. Когда-то она всегда смотрела на него так.
– Я очень рада, что вам помогло лечение, ваша светлость, – сказала она, а затем резко перевела тему, – если вы не возражаете, я бы хотела прогуляться.
День был погожий и солнечный. Кэсси вывела его в сад через заднюю дверь, и они пошли по дорожке. Наверно, она не хотела, чтобы слуги или мать слышали, что она скажет ему дальше, подумал Ник. Кассандра шла медленно, немного переваливаясь с ноги на ногу. Наверное она и правда недавно тяжело болела. Доминик хотел спросить её об этом, но не стал. Если захочет, расскажет сама.
Но Кассандра по-прежнему молчала.
– Вы устаете, когда много ходите? – наконец спросила она, и Доминик тут же отвлёкся от своих мыслей.
– Сначала уставал, – ответил он, – но теперь уже привык. Я каждое утро хожу пару миль и сделал неплохие успехи.
Кассандра снова улыбнулась, и ему стало так тепло от её улыбки.
Дорожка привела их к небольшой речке, и они пошли вдоль неё. Речка красиво изгибалась среди плакучих ив. Кэсси остановилась, любуясь открывающимся видом. Дорожка была немного на возвышении, и к реке можно было спуститься по невысокой лесенке, украшенной по сторонам греческими вазонами.
Кассандра подошла к лесенке, снова остановилась. что-то не так было с её походкой. Широкая накидка, скрывающая фигуру, делала Кэсси похожей на гусыню. Точно, на гусыню, идущую вперевалочку. Ник улыбнулся этому сравнению.
– Ваша светлость, – начала Кэсси, когда он подошел ближе, – я хотела просить вас, – она обернулась и смотрела прямо ему в глаза, – я ослушалась вас и забрала Луизу из Франции. Я понимаю, что она напоминает вам леди Джейн и вы не хотите её видеть. Но Луиза останется со мной и не станет вам более докучать.
– Я приехал, чтобы просить вас вернуться домой, – сказал Доминик, нервно ударяя тростью по земле.
Кэсси вздрогнула.
– Я понимаю, что вы не любите вашу дочь. Но я не могу её бросить.
Повисло молчание. Кассандра отвернулась, но он успел заметить слезы в её глазах.
– Луиза не моя дочь, – наконец произнёс он, – она дочь леди Джейн.
Глава 8
Кассандра медленно закрыла лицо руками. Он смотрел на её сгорбленные плечи и вдруг сам понял, насколько это не важно. Его дочь Луиза или нет... Ведь она совершенно точно не дочь Кассандры, а Кэсси любит её, как родную! Она настолько выше него, что легко приняла чужого ребенка, когда он так и не смог принять малышку, которая, впрочем, ничего плохого ему не сделала.
– Она останется со мной в Боклер-маноре, я не вернусь в Эшфорт-холл.
– Почему? – резче, чем хотелось, спросил Ник.
Кэсси обернулась.
– А зачем мы вам? Луиза раздражает вас, а я нужна для насмешек. Я не могу позволить вам так со мной обращаться. Я больше не собираюсь выслушивать оскорбления! Вы совсем не тот человек, которого я полюбила. Да, я придумала его, – по её щекам потекли слёзы, и она не собиралась их скрывать, – и, увы, вы оказались не тем, кто позволит любить себя. Я честно пыталась. Я честно пыталась узнать вас. И узнала. Ваша светлость, я не могу жить с человеком, которого узнала. Холодным и злым эгоистом. Я совсем не хочу оскорбить вас. Возможно, кто-то обладает большим сердцем и готов сносить любые унижения ради ваших красивых глаз. Ради того, чтобы называться герцогиней Эшфорт. Но не я. Я готова на любые условия, даже на развод, но я никогда не вернусь в Эшфорт-холл и никогда не позволю вам забрать Луизу. Лучше я докажу, что она не ваша дочь, пусть она станет моей подопечной без титула и приданого... Но ни за какие деньги, ни за что я не отдам вам её! Вы ненавидите всех и презираете. Ребенок не может стать нормальным человеком, живя с таким отцом. Тем более вы ненавидите Луизу за грех её матери, хотя ребенок ни в чем не виноват. Прошу вас, уезжайте. Мы хорошо устроились у моих родителей, они полюбили девочку, и нам тут спокойно.
Доминик молчал. В душе его клокотала обида. Ему хотелось кричать и топать ногами, ударить её, женщину, похожую на гусыню в ее огромной шали или что это надето на ней. Он вспомнил, какая безумная боль пронзила его тело, когда впервые он почувствовал свои ноги. Сейчас было тоже самое. Только это была не физическая боль.
Им с Луизой было хорошо без него. Они сидят вечерами пьют чай у камина, и в доме пахнет выпечкой и корицей. Луиза сидит между Кэсси и ее матерью, и обе женщины подливают ей чаю и сливок. А у ног девочки лежит большой серый пёс, которому, конечно, тоже дают свежую булочку. Отец Кассандры наслаждается любовью трёх женщин. Луиза наверняка забирается ему на колени и обнимает его за шею своими детскими ручками, и дедушка расплывается в довольной улыбке.
Доминику нет места в этой картине. Они отторгли его, постарались забыть о нём и не желают даже попробовать пустить его в свою жизнь. Он останется один в холоде огромного дома, где слуги боятся его и двигаются, как тени. Он может завести любовницу, иметь тело красивой женщины, дарить ей бриллианты и показывать её своим так называемым друзьям... Тем, кто ни разу не навестил его, когда он был болен, и кто радостно встретил его в клубе, когда он приказал угостить всех вином.
Зачем ему всё это?
Можно менять красивых женщин, как перчатки, и все будут завидовать ему. Можно купить лучших скакунов и выставлять их на скачках. И все снова будут превозносить его вкус и познания. Можно... можно каждый вечер проводить с новой женщиной, наутро забывая, как её зовут... А Кассандра будет в это время пить чай с родителями и Луизой. И никогда не пригласит его к столу.
– Вы поедете со мной в Лондон, а потом в Эшфорт-холл, – сказал он твердо.
Она покачала головой. Слезы уже высохли на ее лице.
– Нет. Вы не сможете меня заставить.
– Я могу приказать вам.
–Я не поеду.
Она отступила на шаг и стояла на самом краю площадки, за ее спиной был поросший травой и кустарником склон, идущий к реке.
– Дайте мне ещё один шанс,Кассандра, – сказал он, нервно кусая губы.
Кэсси улыбнулась, но холодно и отстраненно.
– Я не смогла полюбить человека, который скрывается за красивой внешностью Доминика Селборна. Простите меня, ваша светлость.
– Но я люблю вас, – просто произнёс Ник, понимая, что это правда.
Их глаза встретились. Кэсси рассматривала его холодно и недоверчиво.
– Вы ведь можете говорить всё, что угодно, так? – она вдруг невесело рассмеялась. – Всё, что угодно, лишь бы достичь цели. Я помню, как вы клялись, что женитесь на мне семь лет назад, а потом посмеялись надо мной вместе со своей любовницей.
– Эту клятву я сдержал, – тут же усмехнулся он.
Кэсси снова засмеялась.
– И правда. Сдержали. Вспомнили о дурочке-дурнушке, когда вам понадобилась сиделка и управляющая для поместья в одном лице. Простите, ваша светлость, но я не верю в то, что вы умеете любить кого-то, кроме себя самого. Да и себя вы тоже не любите. И даже тяжелая болезнь ничему не научила вас.
Доминик снова молчал. Всё, что он сказал ей, было правдой. Он действительно любит её. Он никогда никого не любил. Никогда. Даже себя. И его тоже никто никогда не любил, кроме этой женщины, которая теперь смотрит на него холодными нефритовыми глазами. Он помнил, как раньше смотрели на него эти глаза. И он сам убил в них тот свет.
– Кассандра, – Доминик сделал ещё один шаг к ней, – Кассандра, давайте начнем всё с начала. Я хочу, чтобы у нас были ещё дети, не только Луиза. Я хочу большую семью. Вы зря говорите, что болезнь ничему не научила меня. Благодаря вам я понял, что бесконечная погоня за славой и завистью окружающих ничего не значит.
– Я не знаю, зачем вы говорите мне это, ваша светлость, – ответила она, – но я никогда больше не позволю вам унизить меня или ребенка. Пожалуйста, уезжайте!
– А я приказываю вам ехать со мной, Кассандра! – вдруг рявкнул он, теряя терпение.
Обида наконец прорвалась наружу, застилая глаза и заставляя дрожать руки.
Он унижался перед ней и больше не унизится никогда. Хочет она или нет, но она поедет с ним! Он шагнул вперед, желая схватить её за руку, тащить через парк и швырнуть в карету, приказав кучеру гнать изо всей мочи. Хочет она того или нет, но она его жена! Доминик попытался схватить её за эту нелепую одежду, но Кэсси резко отступила на шаг, оказавшись на самом краю площадки, потеряла равновесие, нелепо взмахнув руками. Она упала в кусты спиной, громко закричав и покатившись по склону прямо к реке.
Герцог никогда так не бегал. Ни до того, как потерял возможность ходить, ни после своего исцеления. Он буквально слетел с лестницы и успел в последний момент удержать её от падения в воду.
Кассандра лежала скорчившись, подтянув колени к животу. Её огромная накидка потерялась по пути, и теперь он смог увидеть её огромный беременный живот.
Кэсси вдруг содрогнулась, и с её губ сорвался глухой стон. Доминик в ужасе закрыл глаза. Если начнутся роды и она умрёт, он этого себе не простит. Он утопится в этой речке, прямо здесь, где он чуть не убил женщину, которая ему дороже жизни.
Глава 9
Доминик не помнил, как схватил Кэсси на руки, совершенно забыв о своей спине. Да и черт с ней, со спиной, если с Кэсси что-то случится по его вине, спина ему уже не понадобится. Жить, зная, что стал причиной смерти Кассандры и её ребёнка – их ребёнка – Ник точно бы не стал.
Он бежал так, как не бегал ещё никогда, совсем не ощущая тяжести своей ноши. Кассандра пыталась что-то сказать ему, но он не слышал.
– Леди Боклер! Кассандра упала! – закричал герцог, врываясь в двери дома.
Все тут же забегали,а он поднялся на второй этаж и положил Кассандру на кровать.
Вглядываясь в её бледное, искаженное болью лицо,Ник с ужасом понимал, что если она выживет, то это будет чудом.
Доктор, появившийся буквально через несколько минут, выставил его за дверь, оставив в полном неведении.
Доминик стоял за дверью, не зная, чего ожидать, не в силах даже посчитать, какой срок был у Кассандры. Вокруг суетились слуги, бегали, что-то носили в комнату и из комнаты, и Ник снова ощутил себя чужим. Чужой всем и всегда, даже собственной жене в час её смерти.
Ник развернулся и пошел куда-то вниз, стараясь держать себя в руках. Он ни секунды не сомневался, что этот ребенок его, потому что хорошо успел узнать Кэсси. Она не Джейн. Она не могла завести любовника. Странно, что он во время их долгой разлуки никогда не думал он этом. Доминик сам виноват, заставив её скрывать от него беременность. Когда он выгнал из дома Луизу, Кассандре ничего не оставалось, как постараться не дать своему ребенку общаться с таким отцом!
Крики Кэсси раздавались по всему дому. Сколько могут длиться роды? Ник не знал. Джейн не говорила ему ничего, и он узнал о её смерти, уже когда всё закончилось.
Тут он заметил горничную Кассандры, которая сопровождала её в Эшфорт-холле. К своему стыду, он понял, что не знает, как зовут девушку. Он совсем ничего не знает о Кассандре! Не знает, что она любит, чем увлекается, как жила все эти годы, что он не видел её, какие книги читает и любит ли танцевать мазурку... Все те вещи, которые он знал о любой своей любовнице.
– Мисс, – герцог остановил служанку, схватив её за руку. Ему было стыдно, но он вынужден был спросить, – мисс, какой срок у моей жены?
– Скоро восемь месяцев, ваша светлость.
Ник отпустил её, сев в кресло и смотря в окно. У Джейн был нормальный срок, и всё же она умерла. А Кэсси... Если Кэсси умрет, то он не станет жить. Если же она выживет... Он сделает всё, чтобы она была счастлива. Он достанет ей луну с неба. Осыпет её алмазами и изумрудами. Он станет лучшим мужем и отцом и никогда больше её не обидит...
Доминик сжал голову руками и стал ждать своего приговора.
Ребёнок родился, когда стемнело. Ник не знал, сколько ещё прошло времени, прежде чем перед ним появилась леди Боклер, держа в руках маленький свёрток.
– Ваша светлость, это ваш наследник, – произнесла мать Кассандры, протягивая ему свёрток.
Но Ник даже не взглянул на него, желая узнать только одно.
– Что с Кассандрой, она...
– Она очень устала ваша светлость... – замявшись, начала леди Боклер.
– Я хочу её увидеть! – воскликнул герцог, вскочив со своего места. Голубые глаза метали молнии.
Если у него есть возможность поговорить с Кэсси, он должен сделать это сейчас!
– Ваша светлость, Кэсси очень слаба, и доктор просил её не тревожить... Уезжайте, милорд, мы будем сообщать вам о том, что происходит.
– К чёрту доктора, она моя жена, и я имею права знать, что с ней происходит!
– Кассандра просила не пускать вас, – сказала леди Боклер, нанося Нику очередной удар.
Кассандра не хочет его видеть... Доминик сжал руку в кулак, чтобы не выдать перед миссис Боклер, насколько больно ему слышать её слова. Он не имеет права на эмоции, пока Кэсси лежит при смерти... Но он никуда не уедет! Он пригласит самых лучших врачей из Лондона и сделает всё возможное, чтобы Кэсси стало лучше.
– Леди Боклер, прошу меня простить, но пока моя жена находится здесь, я никуда не уеду,-твёрдо заявил Доминик, понимая, что сделает всё возможное, чтобы не потерять женщину, которую любит больше жизни!
Глава 10
Целый месяц Кассандра находилась между жизнью и смертью. У неё был жар, и она приходила в себя лишь несколько раз, всё время спрашивая о детях... Врачи, которых пригласил Доминик, все как один отвечали ему, что всё находится в руках Божьих. В те дни герцог, как никогда, понял значение этих слов. Он молился. Молился о том, чтобы господь сжалился над ним и дал ему ещё один шанс. Не будучи слишком верующим, Ник стал ездить церковь, находившуюся на земле Боклеров. В первый раз он побывал там, когда крестили их крошечного сына, которого Доминик назвал Джоном(примечание автора. – имя означает Бог милует), так как надеялся, что Бог всё-таки смилуется над ним.
Помимо визитов в церковь Ник занялся тем, о чём никогда бы не подумал во время своего брака с первой женой. Благотворительность принесла успокоение его душе, но мысли о жене не покидали его ни на миг...
В последнее время Луиза перестала его бояться. Ник сделал со своей стороны всё возможное, чтобы наладить свои отношения в девочкой, радуясь её робким улыбкам.
Когда же наконец лондоновский доктор сказал, что Кассандра окончательно пришла в себя, Доминик отправился к себе в спальню и заплакал. Он плакал так, как никогда раньше, благодаря Бога за то, что тот услышал его молитвы.
Он пообещал себе, что никогда не обидит свою жену ни словом ни делом!
***
Кэсси медленно возвращалась к жизни. Каждый новый день дарил ей новую боль и разочарование. Она всегда мечтала иметь большую семью и много детей, но теперь...
Она сидела на постели с помощью множества подушек, до сих пор слыша слова лечащего её доктора. У неё больше никогда не будет детей, то падение оказалось для неё фатальным! Хорошо, что жизнь маленького Джона удалось спасти, и его здоровью сейчас ничего не угрожает.
Сына Кэсси полюбила, как только увидела, хотя он целиком и полностью напомнил ей Доминика...
Едва она подумала о муже, как раздался стук в дверь и он вошёл в её спальню. Бледный, похудевший, герцог был совсем не похож на того мужчину, которого Кассандра видела во время их последней встречи.
– Вы что-то хотели, ваша светлость? – поинтересовалась Кэсси, не зная, как вести себя с ним.
Она давно для себя решила, что не позволит ему сломать жизнь её детей своим пренебрежением. Дети должны расти в любви, а это означает, что его светлости герцогу Эшфорту нечего делать рядом с ними
– Кэсси, как ты себя чувствуешь, доктор сказал, что ты пошла на поправку, и я... Я очень хотел тебя увидеть, – проговорил Доминик. Кассандра с удивлением смотрела на него, не понимая, что же произошло с герцогом, и почему он с трудом произносит слова, хотя раньше никогда не страдал косноязычием.
– Зачем? – без особых эмоций спросила Кассандра. – Ведь вы наверняка знаете от того самого доктора, что я больше не смогу иметь детей, а значит, не оправдаю ваши надежды на большую семью...
– Мне не нужна большая семья, Кэсси, мне нужна ты! – остановил её Доминик. – Я многое понял за это время! Тем более, что у нас есть Луиза и Джон! Остальное не важно!
– Важно, Доминик! Я не хочу, чтобы через какое-то время, когда вам надоест играть в благородство, вы вновь начали меня оскорблять!
– Клянусь, я больше никогда не посмею упрекнуть тебя ни в чём! Кэсси, поверь мне, я действительно многое понял, и я... Я люблю тебя! Я хочу, чтобы и ты, и наши дети вернулись в Эшфорт-холл, и там мы вместе смогли бы начать новую жизнь!
Кэсси отвернулась, с трудом сдерживая слёзы. Ей хотелось ему верить! Этот Доминик казался новым человеком, совсем не тем, кто унижал ее и ради достижения своих целей готов был врать и обещать звезды с неба. Возможно, ей стоит дать ему ещё один шанс...
– Я согласна, но... Если вы вновь оскорбите меня или детей, я... Я заберу их и никогда больше не вернусь, и вы меня не найдёте!
– Ты не пожалеешь о том, что согласилась, Кэсси! – воскликнул Ник, поймав в плен её руки и прижав их к своим губам.
– Ваша светлость, я соглашусь только с условием, что вы будете уважать меня и детей. И при первом же оскорблении или пренебрежении я покину ваш дом! – повторила она.
Он улыбнулся, и Кэсси узнала его улыбку. Ту самую, что сводила её с ума.
– Значит, ты останешься со мной навсегда, – уверенно прошептал он.
Кассандра закрыла глаза, скрывая слезы.
Как было бы прекрасно, если бы все было так, как он говорит! Она может поверить ему последний раз. Возможно, теперь ему действительно можно верить!
