Текст книги "Никто кроме нас, или так появляются легенды. (СИ)"

Автор книги: Мария Володина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

       Сморкала отшанулся, Забияка закрыла губы ладонью, чтобы нечаянно сорвавшийся возглас не выдал ее.

       Впереди на обычных низкорослых лошадках ехали четыре воина, а следом за ними... Невероятно... Астрид, и Иккинг сбоку от нее. «Тор всемогущий! Астрид-то откуда здесь?!» Сморкала с Забиякой переглянулись.

       Иккинг упрямо разглядывал свои руки, связанные в запястьях. Астрид, напротив, независимо смотрела куда-то за горизонт, упорно не желая замечать конвоировавших ее людей. Следом за ними на высоком белом мохнатом коне следовал широкоплечий крепкий викинг с медвежьей шкурой на плечах. На нем красовался шлем, но не с рогами, как у викингов с Олуха, а с тремя серыми перьями – серыми в белую крапинку, видимо, совы. Стрелка на шлеме защищала переносицу. Черные глубоко посаженные глаза недовольно нет-нет, а скользнут вправо, где ехала... Да, это Хьердис.

       Забияка стиснула руку Сморкалы. «Неужели предала?! Гьярдар! Страшная ошибка!» Нет-нет, этого просто не может быть...

      – Нам не может так не везти, – простонала она.

       Сморкала ободряюще сжал ее ладонь.

      – Нужно найти Гьярдара и поставить его в известность. Справишься? – тихо спросил он.

       Забияка кивнула и, просочившись сквозь толпу, исчезла. Сморкала, работая локтями, продрался вперед и едва не угодил под копыта лошади Астрид. Лошадь шарахнулась, и та едва не выпустила поводья из связанных рук. Сердито опустила глаза, и встретилась взглядом со Сморкалой. Но ничем не выдала своих чувств.

      – Эй, юнец! – прикрикнул воевода на него и оттеснил Сморкалу, подъехав ближе и плашмя хлопнув его по плечу мечом.

       Сморкала поспешно убрался с дороги. Но своего он добился. И Иккинг, и Хьердис тоже обратили на него внимание. Несколько мгновений – и Астрид с Иккингом стащили с лошадей и отволокли внутрь Башни. Воевода с мрачным удовлетворением дождался, когда захлопнется дверь – с мерзким лязгом, оглянулся на дочь и пришпорил коня, приказав ей следовать за собой. Сморкала потоптался с минуту на месте и поспешил выбраться из толпы. Шагая в тени домов вдоль по улице прочь от Башни, он время от времени оглядывался, проверяя, нет ли «хвоста». Надо будет вернуться сюда, когда стемнеет и проверить, насколько хорошо охраняют пленников.

       Разумеется, он не знал, да и не мог знать, где пропадали Иккинг и Хьердис полторы недели. И еще это невероятное присутствие Астрид! Как тут вообще строить предположения... Его не покидало ощущение нереальности происходящего. Не мог же Иккинг вернуться за своей девушкой на Олух, в самом деле! Хотя кто этих ненормальных знает...

       Сморкала тряхнул головой, пытаясь на время выбросить Астрид из головы. Это было тяжело. Даже теперь, когда он навсегда распрощался с мечтами о том, чтобы быть с ней. Иккинг заслуживает ее гораздо больше него. Гораздо. Сморкала по жизни подчинялся праву сильнейшего. Иккинг, конечно, в плане силы был так себе, однако он совершил в своей жизни такие вещи, на которые он, Сморкала, ни за что бы не решился. И он перестал ухаживать за Астрид. Это было трудно, но он справился.

       Теперь он завоевывает Забияку. Эта задача – он чувствовал – ему по силам.

       Астрид вырвалась и дала своему конвоиру в челюсть. Шагнула в камеру и ногой захлопнула за собой дверь. Было слышно, как с той стороны двери второй конвоир заржал, затем щелкнул замок, и тяжелые сапоги загрохотали по лестнице вниз. Они одни. Наедине с небом.

       Камеры в Башне не зря назывались покоями Небесного бога. Здесь человек чувствует себя наедине с ним, если он, разумеется, есть.

       Иккинг стоял, прислонившись плечом к стене, обрывающейся у дальнего края в пустоту. Комната под самой крышей, в которой вместо четвертой стены – её отсутствие. Астрид подошла и тоже заглянула вниз. И порадовалась, что привыкла к высоте благодаря полетам на драконах. «Скифтер! Как он там...» – подумала она, прижавшись плечом к плечу Иккинга.

      – Романтично, разве нет? – с сарказмом спросил Иккинг.

      – Мы что-нибудь придумаем, – отозвалась Астрид.

      – Ты заметила? Пол под наклоном.

       Астрид обернулась и скользнула взглядом по камням.

      – То есть...

      – Да. То есть спать нам придется по-очереди, чтобы не разбиться до суда, – кивнул Иккинг. – Хотя, знаешь... возможно, не стоит.

      – Почему?

      – Потому что тогда они не смогут осудить нас за то, чего мы не делали.

      – По-твоему, лучше будет, если нас осудят за то, что мы сделали? – фыркнула Астрид.

      – Да я не об этом, – отмахнулся Иккинг.

      – Да знаю я, – Астрид улыбнулась и потерлась щекой об его плечо.

       Иккинг закрыл глаза, жалея, что не сумел уберечь ее.

      – Мне жаль.

      – Чего тебе жаль? – передразнила она. – Успокойся. Мы все знали, на что идем. И я ни капли не сожалею, что оказалась здесь.

       Он с удивлением покосился на нее.

      – Я знаю, что сделала все от меня зависящее. Я могу уйти спокойно. Остальные доведут мое дело до конца.

       Излишним было интересоваться, что она имела в виду под «уйти». Но она права. Иккинг с силой напряг руки и разорвал веревку, которую перетирал о седло всю дорогу. Затем наклонился и вытащил из сапога нож, разрезал веревки Астрид. Разведчики, конечно, проверили их на наличие оружия, но не догадались, что у одного из пойманных может оказаться железная нога, в которой он прячет маленький, но очень полезный ножичек.

       Он швырнул веревки прочь от себя, и они улетели вниз, в редеющую толпу. Затем подошел и обнял Астрид, сильно, как только смог.

      – Ты ведь моя? – спросил он, наплевав на всех этих зевак прямо под ними, хотя они в любом случае не могли ничего слышать.

      – Твоя. Конечно, твоя, – беззвучно шепнула она, закрыв глаза.

       По ее щеке скатилась слеза, оставив на шеке мокрую дорожку, сразу застывшую на холодном ветру. Они стояли на самом краю, опасно близко к этой манящей пустоте.

      – Я тебя люблю.

      – И я тебя, – ответила она.

       Это был старейшина. Он пришел на закате. Один из викингов вошел следом и установил скамеечку возле стены. Старейшина махнул ему, чтобы вышел.

       Иккинг его узнал – он скрестив руки стоял у входа в Башню, когда их затаскивали внутрь. «Не пялься на старейшину!» – прикрикнул на него воевода. Иккинг привстал было с пола, когда дверь открылась, но, увидев старейшину, сел обратно. Ему он не хотел выражать ни малейшего знака уважения. Астрид же вообще не шелохнулась. Только сощурила полыхнувшие ненавистью глаза. Этот человек убил ее приемную мать. И она не будет спокойно жить, пока не отомстит.

       Между тем старейшина понимающе усмехнулся.

      – Не здороваюсь, – сказал он, присаживаясь на свою скамеечку. – Потому что не хочу, чтобы вы здравствовали.

       Иккинг пожал плечами.

      – Вы доставили много хлопот, молодые люди. Мы же с вами знаем, что вы не с наших островов. Правда ведь?.. Не надо отвечать, – театрально отмахнулся он, хотя никто и не собирался этого делать. – Мне очень интересно, как вы сюда попали?.. Молчите? Ну что ж, пока вы имеете на это полное право. Когда вас приведут на допрос, вы сами мне все расскажете. Мы даже суровых воинов ломали, не то что каких-то сопливых подростков.

      – Судя по тому, что вы нас поймали только сейчас, не такие уж мы и сопливые, – бесстрастно сказала Астрид. – Да, и слюна у нас не течет.

       Старейшина торопливо вытер рот рукавом.

      – Впрочем, то, как вы здесь оказались, не так важно. Меня больше интересует вопрос «зачем»? У меня есть кое-какие догадки... Если бы не этот тупоголовый воевода, я бы вас уже прикончил. Но, к сожалению, вождь слишком прислушивается к этому перестраховшику. Я-то знаю, что вы с военным лагерем совершенно не связаны.

      – Чего ты пришел, раз все знаешь? – вяло поинтересовался Иккинг. – Умолять тебя о пощаде мы не будем, ты и сам это знаешь. Чего тебе надо?

      – Мне известно, что вы там были не одни. С вами была эта девчонка, Хьердис. Она уже начинала говорить что-то невразумительное об Охотниках за душами. Пока ей никто не верит, но это ненадолго. Девчонка всегда доставляла много хлопот... Кроме вас там больше свидетелей не было. Так что если вы нечаянно разобьетесь во сне, то сделаете мне большое одолжение.

      – Еще что-нибудь? – с вежливой насмешкой осведомилась Астрид.

      – Да. У вас тут друзья в Ваагельне, я знаю. Их уже схватили. Если хотите, чтобы им сохранили жизни и... этот, как его... рассудок, вам лучше не упоминать об Охотниках, если вы с ними и встречались. Ма-а-аленькая такая просьба. Ультиматум. Я думаю, мы поняли друг друга, – вкрадчиво спросил он.

       Старейшина поднялся.

      – Это все?

      – Да, все. До встречи на суде. Уверен, вам понравится. Эй, стража! Открывайте, я ухожу!

       Он обернулся.

      – Не хотите что-нибудь спросить? Нет? Ну ладно.

      – Я хочу кое-что сказать, – отозвалась Астрид.

      – Да, я слушаю.

      – Когда-нибудь, когда ты будешь наслаждаться жизнью, не будешь ожидать ничего плохого, я нанесу тебе ответный удар. Судьба обрушит на тебя ненависть, зло и страх. Знай тогда, что это сделала я.

       Старейшина расхохотался.

      – Ты умрешь раньше, – ответил он и вышел в услушливо раскрытую охранником дверь.

       Оставшись вдвоем, Астрид выхватила нож из сапога Иккинга и метнула его в закрывшуюся дверь.

      – Я его убью. Клянусь, ему не долго жить.

      Глава девятнадцатая

       Хьердис пнула дверь и сердито подошла к зарешеченному окну. Отец предусмотрел даже то, что высота в десять метров для нее не помеха – она прекрасно научилась убегать из этой комнаты. Однако сейчас ее умение оказалось бессильно. Отец велел установить железные прутья в раму, и их Хьердис без специальных средств преодолеть не могла.

       Она мрачно опустилась на кровать. Собственно, она находилась в своей комнате в доме отца. Комната была обставлена со всеми удобствами, но без излишеств. Хьердис, однако, немного времени проводила в ней, чаще разъезжая по островам в плаще с глубоким капюшоном. Инкогнито, так сказать. Отец был резко против таких ее авантюр, но через какое-то время понял, что дочь не так-то просто удержать. А если он попробует ее запереть здесь... она все равно найдет способ убежать, вот только потом уже никогда не вернется. Поэтому он закрыл глаза на ее похождения, хоть и подозревал, что четверть противоправных действий на островах совершала его дочь.

       Впрочем, Хьердис не связывалась с кем бы то ни было и ни на кого «не горбатилась», по ее же словам. Она всегда работала в одиночку, ни от кого не зависела и делала только то, чего сама хотела и что считала справедливым. Часто она появлялась там, где ее помощь была нужна. Простые люди всегда могли рассчитывать на ее защиту: от произвола более богатых земляков, от рук и мозгов мошенников, ну и тому подобного. Но еще чаще она появлялась там, где ей быть совершенно не полагось.

       Старейшина не просто так желал ей смерти. Она знала не так уж и много. Но, видно, и того, что она знала, было достаточно, чтобы никогда не пить и не есть из чужих рук. Она всегда носила при себе оружие – свой лук, первый трофей. Его она отобрала у лучшего лучника отцовской дружины, намекнув, что может не вытерпеть и рассказать отцу, почему на последнем корабле с Перепутья не провели осмотр нижней палубы. Чертыхаясь и бурча себе под нос, тот швырнул в нее свой – шикарный, из лучшего дерева, с лучшей тетивой, с меткой мастера из южных стран – лук.

       На самом деле, молодой и симпатичный лучший лучник нашел себе невесту во время Торгов на Перепутье, а разрешение на женитьбу старейшина отказался давать, сославшись на то, что «девчонка из непроверенного места». Разумеется, у старейшины было плохое настроение – уже пятый год, правда, но не бросать же девушку!.. Ну а Хьердис почему-то всегда была в курсе всех сомнительных дел на островах.

       Впрочем, если Хьердис и шантажировала, то делала это редко – нельзя же часто применять такую сильную дубину, иначе она перестанет быть действенной.

       Регулярно на стол воеводе попадали анонимные сообщения о различных инцидентах – совершенных или еще готовящихся. Он знал, что известная Хьердис информация весьма ценная. Уже прошел тот период, когда он посмеивался над ее «достоверными данными». После третьего совершенного преступления, на подготовку которого указывала Хьердис, он резко поменял свою политику в отношении дочери.

       Их встречи за закрытыми дверями больше напоминали встречу стража порядка и криминального авторитета, а не отца и дочери. Впрочем, они оба к этому привыкли.

       Хьердис всегда была далека от сантиментов. В ней никогда не было дежурной женственности. Юбки и платья она не носила, предпочитая брюки и высокие кожаные сапоги. Готовить и убирать она ненавидела. С гораздо большим удовольствием Хьердис брала лук и приносила к обеду дичь, предоставляя другим девушкам готовить ее и многословно восхищаться тем, какой шикарный мех у этого оленя или какие красивые перышки у северной совы. Она закатывала глаза и быстро убиралась куда-нибудь подальше. Однако она умела это все приготовить – частенько ей приходилось ночевать в лесу и обеспечивать себя едой.

       С Гьярдаром она познакомилась на Перепутье. Ей еще не исполнилось и тринадцати, когда она сумела убедить капитана корабля взять ее на борт – своими фирменными методами, конечно. Капитан вдруг понял, что от девчонки на борту будет меньше проблем, чем от девчонки, шепнувшей пару слов своему отцу.

       Там она попыталась следить за высоким подозрительного вида викингом. Она же не знала, что это Гьярдар. В-общем, через час после начала слежки она попалась. Оказалось, что ее наблюдательность какой бы высокой ни была, ни в какое сравнение не идет с наблюдательностью Гьярдара. По выбившемуся из-за ворота медальону, покрою плаща и манере держать лук он сразу догадался, что перед ним отпрыск одного из самых влиятельных родов Западных островов. И чтобы не быть сданной на руки отцу, Хьердис пришлось согласиться на кое-какие условия... Чего-чего, а побега на Перепутье отец бы точно не простил.

       Так что теперь она работает с Гьярдаром. До поры до времени! Пока он не нанесет вред ее землям, она будет ему помогать. И дело даже не в том, что он может рассказать о ее выходке отцу. Это ее давно не пугает. Она дала слово.

       Она смутно ощущала, что в конечном итоге и она, и Гьярдар «с компанией» преследуют одну и ту же цель. Но если Хьердис занималась конкретно своим народом, Гьярдар преследовал цели более глобальные. Западным же островам просто повезло стать полигоном военных действий.

       Хьердис еще раз подергала решетку и, убедившись в ее прочности, уныло улеглась на кровать.

       Гьярдар хмуро смотрел на огонь в очаге таверны. Забияка сидела рядом и полировала лезвие копья. Сморкала и Нордмад по приказу Гьярдара слиняли в неизвестном направлении, ничего ей не сказав. А у самого Гьярдара Забияка не имела ни малейшего желания что-либо спрашивать.

       Она знала, вернее, догадывалась, что взятие в плен Астрид он посчитал личным оскорблением, и поэтому теперь претворяет в жизнь планы по ее освобождению. Забияка критично осмотрела лезвие и, не удовлетворенная результатом, снова принялась за работу.

       Где-то через час парни вернулись. Они с порога кивнули Гьярдару и сразу скрылись на улице.

      – Жди нас возле Южных ворот. Выдвигайся через два часа, – сквозь зубы сказал Гьярдар, не глядя на нее.

       Затем плотнее запахнулся в плащ и не оглядываясь вышел в темноту.

       Забияка едва зубами не скрипнула. Вполне понятно, что они «пошли на дело». А ей – высокая миссия! – просто встретиться со всеми там-то и тогда-то, чтобы драпануть. Почему, если она девчонка, ее можно оставить в таверне? Чтобы не путалась под ногами? Как несправедливо!.. Однако, наученная тренировками и Плеваки, и Гьярдара, приказа ослушаться не могла. Раз уж она доверила Гьярдару быть главенствующим над собой, придется ему подчиниться.

       Иккинг отдернул руку. «О, боги!» – подумал он, судорожно отползая от края.

       Ветер завывал в ушах.

      – Астрид! Астрид! – он принялся тормошить ее, параллельно оттаскивая вглубь камеры.

       Та непонимающе приоткрыла глаза, почувствовала чей-то захват и резко пнула наугад ногой. Иккинг опрокинулся на спину, проехал немного по обледенелым камням и теперь балансировал над пустотой. Астрид тряхнула головой и с ужасом осознала.

      – О нет! Прости! – крикнула она, схватила Иккинга за руку, и они вместе убрались от края подальше. – Прости, я на автомате...

      – Я понял, – усмехнулся Иккинг и потер место удара.

       Повезло еще, что она в солнечное сплетение попала, а не куда-нибудь.

      – Нельзя было спать! Нельзя... Прости, я отключилась. Так все нелепо!.. Надо отсюда выбираться, – сказала Астрид и лбом ткнулась в плечо Иккингу.

      – Угум, – он обнял ее одной рукой, а другой покрепче ухватился за металлические крепления на двери. – Конечно. Какие варианты?

      – Эх, Беззубика бы сюда, – покачала головой Астрид. – Просто так по камням вниз не спустишься – они гладкие, зацепиться не за что, плюс ветер постоянно норовит сбросить...

      – Ты что, пробовала?! – с ужасом спросил Иккинг. – Пока я спал?

       Астрид промолчала.

      – Молчание – знак согласия? – требовательно вопросил Иккинг.

      – Или игнорирования, – машинально парировала Астрид.

       Иккинг подумал, что раз она «шутит», то положение не безнадежное. Когда совсем все плохо, она отмалчивается, а лицо ее становится таким решительным, взгляд – острым и каким-то.... нет, не отчаянным и даже не тусклым... Как в тот раз, когда напали на Гром Судьбы. Он надолго запомнил выражение ее лица, когда она уже потеряла надежду. И Иккинг дорого бы дал, чтобы больше никогда...

       Астрид вмешалась в ход его мыслей.

      – Или Скифт. Он, конечно, унести нас – не унесет, но можно зацепиться за него – подстрахует на спуске... Жаль, веревки нет... – еще минут пятнадцать она продолжала генерировать идеи, но Иккинг прекрасно понимал, что они маловыполнимы, и делает она это только для – его ли, своего ли – успокоения.

       Ветер завывал, швыряя горсти колючего снега прямо в лицо. Астрид еще ниже натянула капюшон на лицо. Сквозь снежные вихри – казалось – в их темницу забирается что-то или кто-то, темный силуэт нарисовался возле обрывающегося пола и исчез. Затем появился снова и снова исчез. Полыхнул сиреневым огоньком, скрежетнул когтем по камню. Растопырил крылья...

      – Скифт! – радостно закричала Астрид, но ветер снес ее слова.

       Она вскочила на ноги и, боясь, что это все ей всего лишь привиделось, быстро подошла к краю. Дракон припал к полу, но тут же, узнав, подскочил и с радостным урчанием принялся скакать вокруг Астрид. Та рассмеялась – уж очень не сочеталась такая детская веселость с габаритами Скифта.

      – Ты никак в предсказательницы записалась, – сказал Иккинг, подойдя и став рядом.

       Вернее, прокричав на ухо. Скифт без восторга посмотрел на него, полыхнул огоньком и почему-то еще облизнулся. Астрид фыркнула.

      – Ну да, гены-то у нас с Хельгой кое-в-чем, видимо, одинаковые.

       Внезапно что-то черное возникло из снежной пелены и обрушилось на них. Астрид не успела отпрянуть и опрокинулась на спину. Можно сказать, что ей еще повезло. Она-то упала на Иккинга... Черный вихрь фыркнул, взмахнул крыльями, удерживая равновесие.

      – Беззубик! – хором выдохнули Иккинг и Астрид и вскочили на ноги.

       Астрид обняла дракона за шею и громко чмокнула в то, что при наличии воображения можно назвать щекой.

      – Рада вас видеть, парни! – сказала она.

       Иккинг молча улыбался. Нет, как они могли только усомниться в том, что драконы придут на помощь! Его взгляд упал на лапы Беззубика. Дракон царапал когтями пол, пытаясь выковырять попавшие под когти осколки камней. Видимо, он взбирался в темницу именно тем путем, который они с Астрид отмели как невозможный, в буквальном смысле вгрызаясь в кладку.

       Скифтер вклинился между Астрид и Беззубиком и ревниво оттер ее в сторону. (Почему ее, а не дракона? Ну, во-первых, сравните массы. А во-вторых, он не дурак наезжать на Ночную Фурию, когда та только что совершила пеший подъем по отвесной стене.)

       Астрид понимающе улыбнулась и потрепала Скифтера по серому боку. Сейчас дракон был темно-серой неприметной окраски с белыми пятнами – вроде как снег на камнях башни. Беззубик поприветствовал Иккинга глухим дружелюбным рыком и мотнул головой, приглашая устроиться у него на спине. Иккинг подошел, взялся за стремя.

      – Астрид? – окликнул он.

       Девушка обернулась. Иккинг перекинул ногу через седло. Беззубик присел чуть-чуть, чтобы Астрид было легче взобраться следом. Она ступила одной ногой на подставленную лапу дракона, подтянулась, ухватившись за седло, удовлетворенно выпрямилась. Хотя... мелькнула вдруг мысль, что, если бы Иккинг сейчас протянул ей руку, предлагая помощь, она ее приняла... Но – чего нет, того нет! Когда-то она сама презрительно отказалась... и пожинает теперь плоды своего упрямства!..

       Астрид мотнула головой. «Что за бредовая мысль! Надо срочно выкинуть ее из головы!»

       В этот момент Беззубик резко развернулся и присел, чтобы оттолкнуться от края и взлететь следом за Скифтером, уже ловящим крыльями рваные воздушные потоки коктейля ветра со снегом. Иккинг пригнулся к луке седла. И тут...

       ...Что-то за спиной полыхнуло ослепительно ярко. Не успевший закрыть глаза Скифт обиженно заверещал. Запоздало толкнуло взрывной волной. Беззубик взмыл в небо, уворачиваясь от любопытных языков пламени, пытающихся лизнуть беглецов. Грохот взрыва смешался с грохотом падающих камней и обваливающихся балок. Внизу кричали люди, их вопли заглушались треском все разгорающегося пожара. Никто не обратил внимания на две тени, мелькнувшие высоко над головами.

      – Гьярдар, их тут нет! – кашляя и задыхаясь от дыма, крикнул Сморкала.

      – Как нет?! – страшно крикнул Гьярдар. – Как это нет? Их что, перевели в другую темницу?

      – Вряд ли, – ответил Нордмад, присел на корточки и погладил пальцем камень. – Смотрите, какие царапины. Ставлю свою булаву против детского игрушечного меча, что это следы Беззубика.

       Сморкала подбежал.

      – Точно! – прокашлял он.

      – Беззубик – это тот, о ком я думаю? – Гьярдар нахмурился.

      – Вероятно.

      – Хорошо. Убираемся отсюда, пока не завалило все лестницы, – отрывисто приказал Гьярдар.

       Огонь захватил уже три пролета. Закрыв нос краем плаща, Гьярдар рванул прямо сквозь пламя.

      – Где гарантии, что огонь не дошел до нижнего этажа и мы не погибнем в нем в цвете лет?! – излишне пафосно воскликнул Сморкала.

      – Кхем, – Нордмад оценил шутку. – Счастливо оставаться!

      – Э-э, нет! Я лучше выберусь с вами, чем помру тут один, – нашелся тот и последовал примеру родственника Астрид.

       Благодаря пожару искать зачинщиков стали не сразу, поэтому у них было где-то пять минут, чтобы спуститься по лестнице, миновать огонь и благополучно затеряться среди зевак, пробираясь к Южным воротам.

       Забияка их уже ждала.

      – Это, – она махнула рукой в сторону пылающей Башни, – ваших рук дело?.. Почему-то так я и подумала. И заметьте, мы с братом тут ни при чем!

       Сморкала и Нордмад усмехнулись. Гьярдар расхохотался.

      – Ну что, куда теперь? – поинтересовалась она.

      – Неважно куда. Подальше отсюда. Дракон сам нас найдет.

      – Что?! Какой дракон?

      – Фурия. Мы видели следы в камере, где они сидели... Все, хватит болтать!

       И они поспешили выскользнуть за стены города.

      Глава двадцатая

       Хьердис проснулась от жуткого грохота. Она подбежала к окну. Кровавые всполохи прорезали черное небо. Во дворе воеводы перекрикивались викинги, где-то от страха плакали дети.

       Ослепительно яркий столб огня поднимался из-за крыш. «Башня,» – поняла Хьердис, завороженно следя за черными клубами дыма, окутывающими Ваагельн. «Неужели старейшина был так зол, что спалил покои Небесного бога вместе с пленниками?!.. Нет, это исключено. Он скорее угостит врага ядом, чем решится провернуть подобное на глазах у всей столицы», – размышляла она, напряженно вглядываясь во тьму. Если бы она не знала, что Иккинг с Астрид находятся под стражей и вообще хорошо охраняются, то подумала бы, что это устроили они. «Хотя кто знает, кто знает... С этим красавчиком и его подружкой никогда нельзя быть уверенным в чем-либо», – саркастично подумала она.

       Увидев тогда рядом с ними драконов, она почти не испугалась и даже не удивилась. В одну из своих авантюрных вылазок она побывала на Олухе. Помнится, еще тогда она удивилась, почему викинги и драконы не придут наконец к компромиссу и не перестанут портить жизнь друг другу. Впрочем, судя по всему, они наконец договорились.

       И кстати, вполне вероятно, что пожар устроили именно драконы. А значит, Иккинга и Астрид там уже нет, ведь не могли же они спалить Башню вместе с... друзьями...

       Дверь за ее спиной лязгнула. Хьердис резко обернулась.

      – Привет, Хьер. Твой ужин, – светлый парень неуверенно шагнул внутрь и поставил поднос с едой на стол.

      – Привет, Горн, – взгляд метнулся к раскрытой двери. – Ты что, один меня караулишь?

       Горн быстро отошел к двери и стал в проеме.

      – Хьердис, нет! Даже не думай. Тебе запретили выходить! – он твердо, но вместе с тем как-то умоляюще на нее смотрел.

       Она не мигая смотрела на него в упор. Хьердис знала, что Горн – с детства – давно и безнадежно в нее влюблен. Он знал, что у него нет шансов. Дочь воеводы – и безродный сирота, чудом пробившийся в дружину... Такого ее отец не допустит. И все же Горн любил ее всем сердцем, прощая выходки и насмешки над собой, покрывая перед отцом и даже иногда пособствуя.

       Часто Хьердис недоумевала – за что вообще можно ее любить? Она не стремилась нравиться людям, а о серьезных отношениях в принципе никогда не задумывалась. И прекрасно отдавала себе отчет в том, что у нее на редкость отвратительный характер: сакрастичная и эгоистичная авантюристка. Нет, она совершенно не понимала Горна. Возможно, он сумел разглядеть в ней что-то хорошее, чего она сама не замечала, кто знает?

       Впрочем, она не любила долго задумываться на подобные темы. Вместо этого она тряхнула головой и неуловимо приблизилась. Горн немного отстранился и прищурился.

      – Горн, послушай... Не отворачивайся от меня! – разозлилась Хьердис и по-детски нетерпеливо топнула ногой. Горн вновь повернулся к ней. – Мне нужно уйти.

      – Нет. Ты останешься здесь, – он мотнул головой.

       Хьердис попыталась проскользнуть мимо него, но Горн тут же поймал ее за локоть. Хьердис дернулась пару раз, но почти сразу прекратила попытки вырваться – Горн был одним из самых сильных викингов в отцовской дружине, и Хьердис побороть его было нереально.

      – Горн...

      – Я сказал.

      – Ну пойми же ты! – воскликнула она. – Я же не просто так куда-то рвусь! Ты же меня знаешь... Мне правда очень нужно исчезнуть. – И тихо добавила, – Я дала слово...

       Горн отпустил ее руку, не выпуская Хьердис из поля зрения. «Верь мне,» – умоляли ее глаза. Как он мог ей отказать?..

      – Но я пойду с тобой, – безапелляционно сказал он.

       Хьердис хотела уже возмутиться по поводу того, что он ей ставит условия, но... Она ведь подводит его. Вынуждает не подчиниться приказу, ведь он не отпустит ее одну навстречу пожару и хаосу, в которые превратился Ваагельн. Что с ним будет потом, когда они вернутся? Отец его уничтожит. Ему останется только бежать.

      – Ты понимаешь?.. – «Ты понимаешь, во что ввязываешься? Понимаешь, что тебя ждет? Понимаешь, что я никогда не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится, упрямый ты осел?!»

      – Мы теряем время... – «Ты же знаешь, я тебя люблю...»

       Пару мгновений она молча смотрела в его серые, полные решимости глаза. А потом подошла, закинула руки ему на плечи и, поднявшись на цыпочки, поцеловала. Она чувствовала, как Горн от неожиданности вздрогнул, а затем обнял ее и прижал к себе, будто боялся, что она исчезнет.

       Хьердис никогда до этого не целовала парня и с удивлением поняла, что это ее захватывает. Странное ощущение... Поэтому она почувствовала легкое недовольство, когда через некоторое время Горн мягко выпутался из ее объятий.

      – Если ты все еще хочешь ускользнуть, надо поторопиться. Башню потушат через полчаса максимум. Нужно успеть уйти как можно дальше.

       Хьердис кивнула и первой покинула комнату.

       С Гьярдаром, Сморкалой, Забиякой и Нордмадом они пересеклись примерно в миле от Южных ворот – банально наткнулись в лесу. Сказать, что появление Горна все восприняли в штыки – все равно что назвать безобидным извержение вулкана. Гьярдар был в ярости. Остальные же моментально нацелили на него все свое оружие. Горн тоже в долгу не остался, выхватив лук и взяв Гьярдара на прицел.

      – Ну хватит, – буднично сказала Хьердис. – Он пойдет с нами, потому что только благодаря ему меня еще не пытал и не отравил старейшина.

       Гьярдар испытующе смотрел на нее несколько долгих мгновений, так что Хьердис уже всерьез начала опасаться, что он прикажет убить Горна, а затем велел всем опустить оружие. Горн медленно опустил лук и вернул стрелу в колчан.

      – Это драконы подорвали Башню? – спросила Хьердис, ни к кому конкретно не обращаясь.

       Горн быстро взглянул на нее. «Драконы?» – неверяще говорили его глаза. Она еле заметно кивнула.

      – Нет... – машинально ответил Сморкала и осекся. – Откуда ты...

      – Откуда я знаю про драконов? – перебила Хьердис. – Оттуда. Нас с Иккингом вытащила Астрид из грязных лап Охотников за душами, – она передернулась от омерзения. – Она и драконы.

      – Откуда здесь Астрид? Не знала же она, где вы находитесь?! – потрясенно воскликнул Нордмад.

      – Ну вот, а ты не верил, – фыркнула Забияка.

      – Охотники за душами? – Гьярдар задумался. – Значит, они действительно существуют...

       Его лицо стало жестким, синие глаза резанули холодной сталью.

      – У меня к ним должок не возвращен, – как бы между прочим сказала Хьердис.

      – О да, – резко ответил тот. – У меня тоже... Ты знаешь, как туда попасть?

       Хьердис покачала головой.

      – К сожалению, попасть в их логово можно только двумя путями. Первый: если вас схватили и приволокли сами Охотники, как это случилось в моем случае. Правда, нам удалось сбежать. У них там наложена сильная охранная магия, так что никто по собственной воле туда не проникнет. Да и желающих раньше не находилось.