Текст книги "Банальная история (СИ)"

Автор книги: Мария Мясникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

– Тем более, – куда миролюбивее продолжила сестра, – я хочу нормально выглядеть на встрече.

– Кто сказал, что я тебя возьму? Делать нечего, – отрезал Кир. Беседовать с номинальным лидером людей Темной Империи в присутствии сестрицы парень не собирался. Вряд ли знакомство с нецивилизованным головорезом нормально для приличной девушки, тем более, Леська способна запросто ляпнуть что-нибудь не то.

– Ты меня здесь не оставишь. Я пойду с тобой, – тоном, не обещающим ничего хорошего, произнесла сестра. У Кира возникло впечатление, что Леська просто боится оставаться одна. Понять сестру можно, но брать туда, где вероятно опасно – увольте.

– Леди, – рассудительно заметил Лемарх, – этим дикарям все равно, во что вы будете одеты. Женщин они обычно используют для одного, и я тоже не считаю, что ваше присутствие окажется уместным.

Леська прошипела что-то о мужских шовинистических свиньях, но спорить не стала.

– Расскажи мне об Одеге, – спохватился Кирилл. Все же следовало узнать о человеке немного больше, прежде чем встретится лицом к лицу. Особенно, если на такого человека у тебя большие планы, ведь строить оные планы на воде – безрассудство.

– Глуп, – с первого же слова гоблинский примарх поставил под сомнение всю пользу переговоров, – смел, яростен, жесток. Склонен к бессмысленному кровопролитию.

Склонный к бессмысленному кровопролитию Одеге оказался суровым мужиком лет тридцати, весь в шрамах, со спутанной, свалявшейся седой бородой и злобной усмешкой. Шею он держал как-то неправильно, неестественно напряженно, на взгляд Кира с позвоночником у бедняги были проблемы. Переболел оспой и точно не ломал конечности.

А вот характер у Одеге подкачал. Не смотря на все старания держаться вежливо, в интонациях проскальзывали командные нотки, в маленьких глазках мелькало подозрение.

Кир восседал на внушительном, ради торжественного случая даже протертом от пыли троне. Трон возвышался над остальным залом зловещей тенью, скалились монстры-подлокотники, ехидно ухмылялись подставки-черепа, расположившиеся в основании столь внушительно седалища. Олеська была в восторге, впервые увидев этого кресельного франкенштейна, и сидела на нем полчаса, пока не надоело. А вот парню сразу же захотелось заменить кресломонстра чем-нибудь другим, но ввиду нехватки времени и средств от расточительства пришлось отказаться. Удобство и вкус – ничто, имидж – все!

Заморачиваться на счет внешнего вида парень не стал, здраво рассудив, что перепутать его с кем-либо будет трудно – трон как явный символ власти вполне подходил. От чересчур настойчиво предлагаемых черных доспехов Кир отговорился, всучить черный плащ брату Олесе также не удалось.

Высокий потолок странно давил на виски, преобладание черного цвета создавало мрачную, депрессивную атмосферу. Под сводами помещения притаилась вековая паутина, таинственно светящаяся в полутемном зале.

Вокруг трона расположились ближайшие сподвижники, в количестве аж шестерых присутствующих. Если бы Кир умел создавать фантомы, то для пущей внушительности не преминул бы. Но, как выяснилось, создавать материальные иллюзии никто из слуг не умел (или говорил, что не умеет), и тронный зал смотрелся нелепым и полупустым.

В сиротливом отдалении внушительной горой мускулов стоял предводитель разрозненного человеческого стада. Главный пастух смотрел исподлобья и ждал то ли дальнейших указании, то ли чего-то еще. Киру показалось что Одеге совсем не рад его присутствию. И отношение варвара не удивляло – мало кто обрадуется ограничению почти бесконечной власти, и, тем более, свалившемуся с неба начальству.

Кир даже подумывал плюнуть на официоз, спуститься с возвышения и гостеприимно предложить попить чаю и все подробненько прояснить. Свои люди, чего стесняться – все в одной лодке сидим.

Потом, правда, передумал.

Одеге распространялся о трудностях проживания разбойничьих образованиий в среднеимперской полосе. Кир слушал со все возрастающим интересом – речь, несмотря на наличие низкой лексики и своеобразных выражений, поражала экспрессией и смыслом. После того, как Одеге выразил свое одобрение прошлой стратегией темновластелинческой деятельности по захвату мира, Кирилл решился прервать союзника. Слова «и добычи у них море, вместе мы дойдем до Светлого Леса» требовали дальнейшего объяснения. Во-первых, кто эти самые «мы», во-вторых, как именно предполагается «утопить мир в крови и чужих кишках», и, главное, зачем?!

– А как же политика? – осторожно осведомился парень, – и ничего, что их, вроде бы, несколько больше, чем нас?

– Все светлые трусы! – безапелляционно рявкнул Одеге, – с вашей поддержкой мы выпустим их кишки, сожжем города, отымеем всех баб и…

Кир досадливо скривился – речь гостя пошла по второму кругу. Ладно, необоснованные претензии и лишнюю эмоциональность можно пережить, но неуправляемый и недалекий союзник, которого невозможно контролировать, ему не нужен.

Остальные присутствующие хранили гробовое молчание, лишь со стороны Лемарха периодически доносилось старческое покашливание. Кир предполагал, что гоблин тихонько смеется.

Громкий голос Одеге разносился по всему залу, донося глупость хозяина даже до копошащихся в углу пауков.

И все же простодушие собеседника показалось Кириллу немного нарочитым. Может, талантливо кривляется, в конце концов, с дурака какой спрос?

– То есть, так-таки возьмем и прямо сейчас отправимся на завоевание мира, – чертя пальцами причудливые фигуры на ручке трона, уточнил он.

Издевки собеседник не понял, с энтузиазмом согласившись отправиться на войну без промедления. Ничего, кроме нетерпеливого предвкушения, он не выражал.

Нет, не притворяется, вынужден был признать Кир.

– Да, Повелитель, и зальем земли этих слюнтяев кровью, – взревел воин, потрясая мечом. Про себя Кир отметил, что надо бы поднять вопрос внутренней стражи. А то ходят тут всякие, оружием размахивают, прям, как у себя дома.

– Заливать кровью пока повременим, – Кир, пристально рассматривавший ногти, поднял взгляд на потолок, раздраженно постучал пальцами по подлокотнику трона, обвел глазами присутствующих и вздохнул, – скажите, Одеге, а какова численность вашего ммм… войска?

Интересоваться численностью населения вообще Кирилл даже не стал: все равно статистику тут не ведут. Хотя, будь его воля, перепись населения он бы провел.

Вопрос вызвал затруднение, судя по виду Одеге, размышления доставляли ему физические страдания.

– Хотя бы приблизительно, – сжалился над занятым непривычной деятельностью воякой Кирилл. Пауза затягивалась.

В зал Леська проскочила незаметно, привычно встав рядом с Киром. Воспользовалась тем, что при госте ее без потери авторитета не выгонишь. А терять лицо для Кира смерти подобно.

– Сгинь, – краешком глаза покосившись на сестрицу, не разжимая губ, прошипел гостеприимный Повелитель Тьмы, – пожалуйста, сгинь.

– Ты что-то сказал, – прошептала девушка в ответ, – извини, ничего не слышу. Повтори погромче.

Одеге, заметив присутствие нового действующего лица, встряхнулся и встрепенулся. Вытянувшийся и выпятивший грудь колесом варвар смотрелся бы забавно, если бы дело не затрагивало сестру.

– На кой черт тебе этот… Одеге, – решила поделиться своими практическими рассуждениями сестрица, – от него польза только в качестве пушечного мяса будет, совершенно бесполезный тип. На твоем месте, я бы от него избавилась.

Лемарх всем своим видом выражал полное одобрение.

– Просто ты злая и циничная.

– А ты добрый и доверчивый, – скептично выдохнула Олеська, – смотри, Кирюшка, доиграешься, станешь мертвым. А вместе с тобой и я.

Кирилл задумчиво почесал в затылке, вытащил составленный список и вычеркнул одно из имен. Список предполагаемых союзников таял буквально на глазах. В загашнике, кроме Лемарха и помощников-энтузиастов, одни варвары.

Сейчас Кир как никогда сожалел, что не поддался на уговоры одноклассника и не выбрал профессию менеджера. Если бы еще бы кем управлять…

Нынешний лидер людей – зарвавшийся и дорвавшийся до крови и власти имбецил, с которым что-то надо делать. Не хватало еще, чтобы из-за действий решивших развлечься и пограбить ландскнехтов, началась война, к которой они не готовы и которую Кир не желал. Любое более-менее благополучное государство не допустит постоянных вакханалий на своих границах. Тем более, если от набегов избавится проще простого.

– Кстати, – глядя перед собой и ни к кому конкретно не обращаясь, уточнил парень, – если с Одеге вдруг, совершенно случайно, что-либо случится, кто займет его место и что предпримут безутешные друзья и родственники?

– Кто их знает, как на общем собрании решат, так и будет, – меланхолично сообщил толстяк Дитрих. Потом немного подумал и добавил, – Повелитель.

– А что, у них демократия? – непонятно чему обрадовалась младшая сестра. И какая у них может быть демократия, идиократия, разве что.

– Не сказал бы, леди Лесса, – с легким сомнением протянул Керлиан, – за кого громче кричат на собрании да у кого больше мечей – тот и новый предводитель.

– Практичненько, – постановила Олеся.

– Основные кандидаты вам известны? – опершись на руку, Кирилл обвел тяжелым взглядом присутствующих. Голова раскалывалась.

Советники упрямо смотрели в пол, Кирилл злился.

– Некоторые, – наконец, осторожно прервал звенящую тишину Ильнар.

– Чудесно, я хотел бы встретится с наиболее вменяемыми…

Керлиан

– Лиан, мой брат сказал, что ему не нужен полоумный садист, – визит рыжей родственницы Повелителя стал для его слуги не то чтобы приятной неожиданностью. Невысокая девушка по-хозяйски присела на широкий подоконник и оперлась об стену.

Цель ее визита Керлиан не понял. Понятно, что пришла Лесса не просто так, но начала девушка издалека.

– Ты ведь понимаешь, что от Одеге следует избавиться?

– Это решать Повелителю, – суховато отмел все претензии Лиан.

– Считай, он приказал, – почесала длинный нос девица.

– Почему же тогда Господин сам не отдал приказ? – разговор не нравился Керлиану все больше. Конечно, толку с мелкого царька не взыщешь, проще воду из камня выжать, но причем тут он?

– Ему некогда. Да, он бы и сам пришел к такому решению, просто иногда мой братец страдает филантропией.

– А вы, значит, не страдаете, – презрительно ухмыльнулся Лиан. Наглая девица не нравилась ему еще больше ее одиозного родственника.

– А я жить хочу, – откровенно созналась она, – да и зачем нам ссориться?

Что ж, на него опять хотят свалить всю грязную работу – не впервой.

– А сами…

– Я не умею, – ни мало не стесняясь, сообщило рыжее недоразумение, – тем более, именно ты втянул нас в эти неприятности. И, учти, тонуть будем вместе. Я уж постараюсь.

Угроза не произвела на принца ни малейшего впечатления, но ссориться было, действительно… ни к чему.

Повелитель и его сестра мыслили в унисон.

– Вы все понимаете, что Одеге не место в наших рядах, – усмехнулся своим мыслям хозяин.

Керлиан с Ильнаром понимающе переглянулись. Дитрих согласно колыхнул животом, Бальдур наклонил в ответ голову. С Лемархом Повелитель, по ходу, уже успел переговорить.

– Нам убить его, Господин? – подобострастно уточнил Вилент

– Убить? – искренне удивился Темный, – нет, мы просто снимем его с должности и осудим за преступную деятельность. Все произойдет по закону, как в нормальном государстве.

– Прошу прошения, что сомневаюсь в ваших словах, Повелитель, – безмятежно отметил Бальдур, – но не думаю, что Одеге уйдет… сам.

– Увы. Ему придется смириться с государственной необходимостью, – пожало плечами нынешнее воплощение, – а если он откажется подчиниться, то это уже прямая измена и прекрасный повод для казни. Но если мы его казним, то только за нарушение законов страны, а не по чьей-либо прихоти.

– Но у нас нет законов, Господин, – нервно осклабился Вилент, – есть только один закон – ваше слово.

И пока он вас не предавал, подумал Керлиан. Хотя, какая Повелителю разница, он всегда легко убирал все мешающее со своего пути.

– Теперь будут, – отрезал Темный Властелин. Примарх Готленда одобрительно кивнул.

– Разве не проще просто убить? – недоуменно уточнил Ильнар, – если вы не хотите огласки, хозяин, то можно и тайно.

– И, конечно, никто не догадается, – Повелитель явно не верил в способности своих слуг, – нет, никого убивать мы не будем. Слухи в любом случае появятся, а мне, тем более, не хочется, чтобы меня обвинили в убийстве союзников без повода, их и так у нас кот наплакал.

С каких пор Господина волнует чужое мнение? В любом случае, думать лучше о нем не станут. Да он, Керлиан, первый не станет, слишком хорошо знаком с дорогим хозяином, а уж о светлых и говорить не стоит. Среди долгоживущих еще остались личные кровники Темного Господина, да и у людей память не такая короткая.

Да и склонности обставить все "законно" за Господином ранее не наблюдалось, но его идеи приятнее от этого не стали. Лично Керлиан не видел в законах никакого проку, кроме еще одного повода обвинить врага. Убить можно и без назойливого шумового фона, так честнее.

Но если Повелителю хочется новую игрушку, то кто он, Лиан, такой, чтобы мешать хозяину развлекаться по-своему. Все равно, это ненадолго.

– А теперь перейдем к более насущным вопросам, – порадовал Темный Господин, – сейчас я хотел бы услышать об обеспечении территории.

– Простите? – осторожно переспросил Керлиан.

– Ладно, спрошу проще. Что едят воображаемые легионы тьмы и реальные люди в империи, если сельским хозяйством никто не занимается? – рявкнул Повелитель.

Керлиан уныло закатил глаза, пока Повелитель отвлекся на пейзаж за окном. Ну, какая ему разница, а, Пресветлая мать?!

Глава 4

Гтын

Несмотря на срочность оставшихся в племени дел, сбор трав откладывать нельзя. Политические игрища важны, спору нет, но угасающие на глазах от весенней лихорадки дети – намного важнее.

Гтын любил долгие походы в бесконечной степи вдвоем с учителем. Что превосходит шанс совместить полезное для народа дело с возможностью неспешных размышлений? Разве что встречи с Тлихой.

В далеком детстве, когда учение орка только началось, необходимость запоминать названия, способы применения и времена сбора бесконечного разнообразия трав выводила из себя. Его ровесники учились держать в руках меч, проводили время в постоянных тренировках, а он тратил годы на бесполезные травы.

Как давно это было… Сейчас прошлые мысли и слова кажутся ему почти кощунственными, вспоминая минувшее, порой хочется вырвать себе язык.

Низрокорослая степная лошадка послушно вышагивала рядом, безропотно неся нагруженные на нее вьюки. Еще несколько дней, и придется возвращаться.

– Учитель, что ты попросил у духа? – Гтын провел рукой по жесткой и спутавшейся гриве Безымянной. Конечно, учитель опрометчивых поступков не совершает, но отчего бы не спросить.

– Лучше тебе не знать, мой мальчик, – морщины на лбу шамана стали намного отчетливей, выделилась складка возле губ, – лучше не знать.

Гтын пожал плечами. Раз учитель решил именно так, то ничего не поделаешь. И незнание принимают за благо.

– Степь опять пересохла, – вновь прервал молчание ученик, – а корень ильры любит влагу. Чем мы заменим настой от болотной трясучки? Старых запасов надолго не хватит.

– Поищем еще, – шаман облизал по-старчески сухие губы.

– Но ведь бесполезно же, – растерялся Гтын. Все равно, пригождается только молодое растение, через неделю ильра станет ядовитой.

– Бесполезно, – учитель и не подумал спорить, безмятежно подняв глаза к безбрежному небу говорящий с духами, – но что ты ожидал от меня услышать?

– Но, – заикнулся парень, но потом вздохнул и замолчал.

– Вернешься в племя раньше меня, – продолжил наставления старый наставник, – без шамана сейчас трудно. Буду отсутствовать недолго, разобраться с текущими делами ты сможешь, научил я тебя хорошо. Если что-то вызовет затруднение – дождешься моего возвращения.

– А вы куда, учитель? – снова рискнул осведомиться молодой орк.

– Навещу старых друзей, вдруг у кого сохранились еще имперские запасы – выкрутимся, – старший шаман небрежно отмахнулся от урга. Мелкий степной дух, старательно тащивший поклажу шамана, пропищал замысловатое ругательство.

Со стороны, для непросвещенных, сумка сама двигалась и висела в воздухе. Неудивительно, что другие народы путают волшебство и шаманизм. Если видимые эффекты наблюдаются схожие, то и принципы действия обязаны быть симметричными.

Возвращался Гтын в одиночестве – учитель все же решился задержаться. Зато дома его ждали. Гтыну на миг захотелось протереть глаза: навстречу ему бежала Тлиха. Потом, спохватившись, он раскрыл объятья и…

– Скотина, мерзавец, эльфий выкормыш, – орка со всего размаха ударила ученика по лицу. За что?!

Несколько рядовых воинов с трудом оттащили от растерянного парня разъяренную дочь вождя. Тлиха пиналась. Кусалась и вела себя недостойно не только своего статуса, но и звания орка. Успокаивающие ее мужчины отнеслись к выходке снисходительно, при этом неприязненно косясь на Гтына. Еще несколько здоровенных орков незаметно окружили ученика шамана, собирался народ. На заднем фоне горой мышц высился Тхлин.

– Что происходит? – чувствуя себя гномом посреди дремучего леса, выкрикнул Гтын.

Толпа злобно говорила, размахивала руками, обвиняла. Кто-то кинул камень, раскроивший щеку, остальные, как неразумные бараны, с радостным визгом приготовились повторить ужасающую выходку одного. Еще чуть-чуть и его бы закидали камнями, но Тхлин прикрикнул и с недовольным стоном толпа отошла.

Вертя головой, Гтын не находил ни одного дружелюбного взгляда, даже знакомые лица тонули в алом тумане. Родные и близкие превратились в злобного зверя, жаждущего крови.

– Думала, мы друзья, а ты, – опять завелась любимая девушка. Ее крики растворялись в общем гуле, но горящее глаза смотрели прямо на несчастную жертву.

– Предатель, ненавижу, – шумело разумное море.

– Кто-нибудь, наконец, скажет, что произошло? – словно все – кошмарный сон, выходка зловредного духа Нижнего мира, словно – его сородичей сожрали угурты, натянув чужие шкурки.

Донеслись ненавидящие выкрики: убийца, предатель, ублюдок. Все по второму круги, и ничего определенного.

– Хватит, – толпа расступилась, пропуская лидера. Отец Тлихи шел вперед настороженно, словно дикий зверь. Не думают же все они, что Гтын собирается причинить своим соплеменникам вред?!

И почему разбирается Тхлин, а не старший каган? Где вообще Тыгр?

– Сегодня ночью злой дух убил Старшего кагана, – слова младшего вождя падали тяжело, как камень, которым кинули в обвиняемого, – прямо на совете убил. Угурт собирался прикончить и меня, но я справился с ним.

Что за чушь, изгнать угурта можно только с помощью хорошо обученного, опытного шамана, а никак не бойца. Пусть самого лучшего. И причем здесь он, Гтын?

– Оба наших шамана, – размеренно шагающий взад-вперед оратор остановился, лицо испещрила кривая ухмылка, – оба, – еще раз подчеркнул каган, – отсутствовали. Поэтому нам пришлось просить помощи у старого Шлегэ.

Уже плохо, вредный старик обязательно заломил огромную цену. Да и обращаться к соседнему племени – все равно, что сыпать соль на раны.

– И что же он сказал? – вопросил воздух Тхлин.

Уже ясно, ничего хорошего.

– А поведал он, что, – издевательски протянул мужчина, – оного духа натравил кто-то из шаманов. Совсем недавно. И тут оказывается, что Криг с ученичком тайком провели некий обряд, после скрывшись из племени.

Когда до Гтына дошло, в чем его обвиняет, от злости помутилось в глазах. Да как они могли!

– Я требую справедливости. Вы не смеете обвинять учителя в подлом убийстве

– И как тогда ты объяснишь произошедшее, Гтын? – подчеркнуто миролюбиво уточнил один из советников мертвого старшего кагана, – ведь все там были, на злополучном Совете.

– Любой шаман умеет вызывать и направлять угурта, было бы желание. Да тот же Шлегэ: он и учителя, и старшего кагана люто ненавидит. И мы всегда, всегда, – выкрикнул Гтын, сжимая кулаки, – собирали целебные травы в это время, свет вас всех забери!

– Что ж, признаю твои слова разумными. Но не находишь ли и ты все совпадения подозрительными? – продолжил советник, поймав еле заметный кивок одобрения от хозяина, – ведь и твой учитель, в последнее время, часто оспаривал решения Совета.

Да, глупые ваши решения – вот и оспаривал. Но не повод же для убийства… Гтын крепко зажмурился, в напрасной надежде, что ему все пригрезилось.

Ничего он им не докажет, они все настроены против него. Даже Тлиха. Даже друзья-сотоварищи. А еще, в глубине души, жил затаенный страх: что учитель действительно виноват, что он заставил призрачного жителя избавится от противников, а потом подставил ученика, отправил на верную гибель… Да, их постоянный собеседник из Нижнего мира не угурт, но трудно ли незнающему перепутать духов.

– Требую суда предков, – единственный оставшийся выход. Уж в такой просьбе Гтыну никто не посмеет отказать.

Суд предков… Просто смертельный поединок в зачарованном круге, один на один. Считается, что противника обвиняемому выбирают сами Почтенные Предки, но на самом деле, ушедшие крайне редко вмешиваются в дела живых. Так что второго поединщика назначает старший каган, а, за неимением оного, младший. С другой стороны, с победителя снимаются все обвинения, и дело не пересматривается. А вот если проиграешь, то тебя вычеркивают из списка живых и такого изгнанника не примут нигде, а уж про посмертие и вспоминать не хочется. Именно из таких скитальцев, не находящих покоя ни в мире живых, ни в мире мертвых, со временем получаются зловредные духи.

Хотя, кто ему даст победить…

Несколько дней, пока пригласят другого шамана, тот зачарует ритуальное место, приглашая любимых предков полюбоваться на веселое зрелище и помочь осудить отступника. Пока выберут воина, пока известят соседей – есть время что-нибудь придумать.

Младший каган, всегда отличавшийся завидной предусмотрительностью, позаботился, чтобы до поединка Гтын не мог ничего сделать. Будучи запертым в собственном доме и тщательно охраняемым, не удавалось даже поговорить с отцом и друзьями. Все шаманские принадлежности отобрали, даже обидно. Конечно, при большом желании вызвать какого-нибудь мелкого духа Гтын бы смог – но подписываться под обвинительным приговором несколько неблагоразумно.

Несколько дней прошли в невеселых размышлениях и давящем одиночестве. Два раза в день приносили еду, но говорящие через губу охранники – не слишком хорошая компания. Учитель не возвращался.

День поединка неумолимо приближался. Выданный меч, по виду вполне неплохой, дали только подержать, правда, твердо пообещав отдать попозже – до начала боя. Выходить на смерть тянуло не сильно, но противно не столько то, что его ждет неминуемый провал, а то, что имена учителя и его будут навечно опозорены.

По обе стороны от ученика шамана вышагивали бойцы – как будто он не раз бежавший каторжник. Тлиха, с неестественно бледной кожей стояла, будто столб проглотив. В черных волосах мелькали цветные ленты, на лице блуждала приклеенная улыбка – действительно ли радуется любимая тому, что «преступивший» получит заслуженную кару? Как он ни старался, но поймать взгляд девушки Гтыну так и не удалось. Вокруг ритуального круга толпились соплеменники, отдельно расположились каган с советниками и приглашенные шаманы, настроенные строго контролировать применение обвиняемым шаманских сил. В зачарованном круге горой мускулов возвышался выбранный духами воин.

По таинственной причине духи назначили Грыха, так что судебный поединок предполагался веселым. Лучший поединщик племени, парень на равных бившийся с опытнейшими воинами, первый клинок клана и Гтын, державший оружие в руках куда реже даже детей. Сколько он протянет, прежде чем его нарубят в фарш?

Тхлин вещал, за широкой спиной кагана тихонько переговаривались шаманы. Идти вперед под неприязненными взглядами тяжело, чужая злоба словно давит к земле.

Вечный соперник небрежно кивнул, покрутив ятаган в накаченных руках. Гтын всучили долгожданное оружие и втолкнули в круг, прошипев невежливые «пожелания». Суд предков начался.

Уже через несколько минут не слишком тяжелый меч резко потяжелел. Поднимать оружие и быстро реагировать на вражеские атаки удавалось с трудом. По спине и лицу градом катил пот, легкие кожаные доспехи прилипли к коже. Объективно прошло не больше минуты, но по субъективному времени промелькнуло около десяти.

Уклониться в очередной раз не удалось и назначенный предками соперник задел левое плечо. Если бы Гтын не упал на спину, отшатываясь, то соскользнувший ятаган прошел прямо бы по шее. Повезло.

Толпа одобрительно взревела. Торопливо поднялся, сильно сжимая меч. Грых замер неподалеку, насмешливо наблюдая за копошением будущего шамана. Рана отдалась резкой болью, уши заложило. Парировать удары Грыха стало на порядок сложнее, о контратаках и говорить не стоило.

Стремительно двигающийся Грых даже не запыхался. От потери крови кружилась голова, нарастал воющий гул и даже выкрики любимых сородичей звучали все дальше. Исход поединка чуть не решила не вовремя подвернувшаяся нога. У Гтына успела проскочить мысль, что все прошло как и ожидалось, и нужно ли было трепыхаться? Еще чуть-чуть и…

Ятаган застыл в миллиметре от шеи будущего шамана. На лбу Грыха вздулись вены, мускулы на руках стали видны отчетливее – но даже при всем старании завершить смертельный удар орку не удалось. Толпа разочаровано вздохнула и расступилась.

– Что здесь происходит? – старый шаман, опираясь на посох, гневным взглядом обводил соплеменников.

Только тебя тут не хватало, учитель.

Керлиан

Последние несколько недель Повелитель развлекался путешествием по ошметкам Империи. Веселье заключалось в том, чтобы куда-нибудь неожиданно нагрянуть и потребовать некоего «отчета». Пока растерянные разумные приходили в себя, хозяин вводил новые правила, все менял и отправлялся дальше. Сам он называл свою очередную прихоть мудреным словом «ревизия», а иногда «наведением приемлемого порядка».

Вдобавок забавы в одиночестве господина не привлекали, так что колесить по стране приходилось в старой, хорошо проверенной компании. Все дни протекали стремительно, как один. Однообразие поездки скрашивалось капризами рыжей сестры Повелителя. Девицу не устраивало абсолютно все: качество дорог, походная еда, ночлег, одежда, средство передвижения, погода… Она ныла и ныла. У доведенного женскими истериками до белого каления Иля появилось желание оную сестрицу тихонько притравить. Лиан поддерживал начинание мага всей душой.

Суматошная поездка вызывала у бывшего принца головную боль. Лесса, висящая в седле как куль с мукой, бурчала ругательства себе под нос. Девчонке и так дали самую смирную лошадку, но если в самом начале, сестрица хозяина излучала радость, кормила животное яблоками из заначки, то теперь иначе чем «мерзкий мешок с костями» несчастную кобылу не называла.

Примарх Готланда, неплохо поладивший с Темным Господином, уехал по своим делам. Перед отъездом Лемарха они с хозяином что-то долго обсуждали, по-видимому, придя к общему решению. За неимением постоянного собеседника, хозяйское воплощение постоянно дергало приспешников. Лиан, если честно, уже устал отвечать на бесконечные вопросы Повелителя. Откуда ему знать всех мелких местных царьков поименно, он никогда не интересовался, как варвары координируются для грабежа светлых земель или функционированием местечковой торговли.

За прошедшее время они посетили почти все более-менее крупные поселения на территории Темной Империи, заглянули к каждой мало-мальски крупной банде – но чего хотел получить в результате судорожного мельтешения хозяин, Керлиан так и не понял.

В одном из поселений, уже переросшем статус деревни и не доросшем до города, повелитель разговорился с местной знахаркой. Керлиан только закончил разбираться с очередными бредовыми требованиями назойливой рыжей, как господин уже нашел очередную жертву своей словоохотливости. Почему это воплощение не может, как обычно, дать указания прислужникам и ждать результата, зачем обязательно лезть во все самому?! Раньше хозяин не увлекался столь мелкими делами – вот игра целыми королевствами как колодой карт, великие битвы – это да.

– Весенняя лихорадка, значит? – стоило на минутку отвернуться, как господин затеял беседу с местной ведьмой. Старая, высохшая старуха с белыми как снег волосами что-то втолковывала Темному Властелину. Воплощение внимательно слушало, иногда переспрашивая – увлеченными разговором казались оба собеседника. Керлиан надеялся, что потом ему не придется несчастную старуху убивать. Потому что если хозяину что-то не понравится, марать руки сам он все равно не будет – грязную работу господин изначально предпочитал сваливать на слуг.

– Перечислите-ка все синдромы подробней, – приказал хозяин. Ведьма уставилась на повелителя в немом изумлении.

– Чего перечислить-то? – прошамкала знахарка.

– Признаки, сопровождающие болезнь. Как-то же вы определяете, что пришла именно весенняя лихорадка, а не иная зараза? – требовательно уставился встрепанный хозяин. Вместе с не менее одиозной бабкой-колдуньей они являли внушительную парочку. Керлиан с досадой отметил, что с таким воплощением они точно станут посмешищем для всего Хельна.

И чего эта лихорадка так заинтересовала хозяина? Сообщить ему, что она не магическая и заразить врагов ею не выйдет или сам догадается?

Случайно оказавшиеся на улице обходили одиозных спорщиков по широкой дуге, дабы, не приведи Данан, их не заметили. Видимо, здешняя ведьма также отличалась вспыльчивым нравом.

– Жар сильный, – начала перечислять старуха, – человек почти горит, насморк, света боятся, как вампиры. Голос сиплый, головная боль, веки отекают и краснеют, красные пятна на нёбе. На четвертый пятый день появляется сыпь, распространяется она везде сначала на лице, шее, за ушами, на следующий день по всему телу.

– Болеют, в основном, дети?

– Все болеют, но дети чаще, да, – согласилась ведьма, – но и выживают больше.

– И как вы лечите?

– Жар можно сбить соком дубовых листьев, настоем коры окриса, ягодами малины, если они есть; тело обмазываю спиртом на меду – от сыпи еще помогает, – усмехнулась ведьма, – рот даю полоскать настоем ромашки. Глаза промываю разбавленным соком листьев пуэры. Маковый настой еще весьма хорош, если боль покоя не дает.

– То есть все симптомы по отдельности? – неодобрительно покачал головой темный господин. Ведьма раздраженно нахмурилась.

– Пусть помогает не слишком, но по-другому никак. Магов-целителей у нас отродясь не было, своими силами приходится справляться.

– Могу я более подробно ознакомиться с вашими настоями и травками, миэ Оксандра, – повелитель бесцеремонно подхватил старуху под локоть.