Текст книги "Заклятые подруги"

Автор книги: Мария Мусина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Противопоставить что-либо такой логике оперу было решительно нечего.

– Ценности Коляда в доме хранила?

Лариса подошла к секретеру, выдвинула ящик.

– Вот они, кольца.

У Верещагиной в руках были не просто кольца – полная пригоршня разномастных, разнокалиберных колец-перстней. Но – Кудряшов определил наметанным взглядом – все они были с камнями-самоцветами, серебряные. Не очень дорогие.

– А драгоценных украшений в доме не было? – спросил Слава.

Верещагина усмехнулась.

– Видите ли, Вячеслав Степанович, эти украшения очень ценные. Они Алевтину хранили от всех и вся… Например, вот эта темно-зеленая яшма. Вообще-то считается, что она хранит владельца от яда и ненависти. Алевтина уверяла, что если надеть перстень с определенным камнем определенной формы в определенное время, то свойства камня усиливаются, порой преображаются и трансформируются. У Алевтины на пальцах всегда было несколько колец, иногда она их меняла, комбинировала одни камни с другими, в зависимости от обстоятельств, которых опасалась. Но дело не в этом. Алевтина всегда – вы поняли меня? – всегда надевала кольца с камнями, если ей предстояла встреча с чужими людьми. Эти камни были частью ее имиджа.

Кудряшов посмотрел на маленькие ручки Верещагиной, на ее тоненькие пальчики без единого колечка.

– А вы, Лариса Павловна, чего ж не бережетесь?

– Я ведь, Вячеслав Степанович, с порчеными дела не имею. У меня несколько другое амплуа. – Кудряшову послышались нотки торжества в ироничном тоне Верещагиной.

– А у Коляды не было каких-либо сбережений?

– Кто нынче делает сбережения? Время не то.

– И все-таки неужели вы, Лариса Павловна, никогда не видели у Коляды компьютер?

Повисла тяжелая, вязкая тишина, но ее пытались перечеркнуть, словно играя в крестики-нолики, звуки улицы, врывавшиеся в окно.

– Я никогда не видела у Алевтины компьютера, – наконец, внятно выговаривая слова, сказала Лариса. – И еще – записывайте – здесь нет книг по белой и черной магии. Старинные были книги и рукописи очень древние. Мне кажется, ценные.

…Несколько разворотов-поворотов, и «Таврия» остановилась у Ларисиного подъезда.

– Груз доставлен, хозяйка. – Кудряшов выключил зажигание и протянул Ларисе ключи.

– А вы сейчас куда?

Нет, она положительно не собиралась приглашать его в гости.

– На службу.

– Так возьмите мою машину, как вы доберетесь?

– О, Лариса Павловна, вы забываете, с кем имеете дело. – «И чего я выпендриваюсь?»

Кудряшов проводил Ларису до лифта. Пока бегал по цифрам этажей огонек, смотрел на нее. Она отводила взгляд. Дверцы автоматически открылись и захлопнулись, скрывая Ларисин взмах руки. Кудряшов постоял еще немного. «Чудес не бывает», – подумал он, чуть огорченно.

В этом новом районе дома стояли вне логики – за номером двенадцатым шел двадцатый, потом восьмой. Кудряшов долго плутал, пока не нашел нужный дом, потом еще блуждал, не в силах отыскать нужный корпус. В подъезде Кудряшову пришлось нудно объясняться с консьержкой – не хотелось пугать добрую женщину красными корочками. Наконец, позвонив в нужную дверь и услышав почти не ожидаемые шаги, Кудряшов облегченно вздохнул. Так, на выдохе, ему и пришлось спрашивать:

– Виталий Александрович?

– Да? – В голосе худого седеющего человека звучала та же вопросительная интонация.

– Уголовный розыск.

– О, как интересно! – обрадовался хозяин и посторонился, впуская Кудряшова. – Опять кого-нибудь ограбили?

– Почему? – вздрогнул сыщик.

– Нет? Странно. Тут у нас в доме каждый день кого-нибудь грабят. Меня тоже пытались. Дверь не сумели только открыть – мальчишки, жалко, жизнь себе поломали. Я следователю говорю: Бог с ними, не взяли же ничего… Так чем обязан?

Кудряшов поудобнее устроился в предложенном кресле.

– Грабят, Виталий Александрович, это когда с насилием над личностью. А когда тайно похищают имущество – это крадут. У вас в доме, как я понял, пока крадут, слава тебе Господи… Виталий Александрович, дело в том, что трагически погибла некая Коляда Алевтина Григорьевна…

– Вот оно что, – удивленно протянул Виталий Александрович, – но тут я вряд ли вам сгожусь на что-то. Я ее почти не знал.

– Да. Я понимаю, – согласился Кудряшов, – но вы занимаетесь астрологией. – Вы – астролог.

– Какой я астролог? – махнул рукой Виталий Александрович и доверчиво посмотрел на Кудряшова. – Это так… Знаете, я ведь кандидат технических наук. Раньше подрабатывал репетиторством. Теперь учу людей астрологии. Современнее получается, выгоднее, да и интереснее. Астрологии ведь можно научить, вы знаете. Это не какая-нибудь экстрасенсорика с ее идеей элитарности и исключительности, с напускными тайнами, с мощнейшим механизмом внушения, которое как бы изначально нацелено на то, чтобы заморочить человеку голову. Это вполне конкретная наука, определенный объем знаний, в принципе доступный каждому, кто захочет его освоить. Но, конечно, как и в любом другом деле, есть талантливые носители этих самых знаний, есть бездарные. Но научиться астрологии может каждый.

Кудряшов наконец понял, кого напоминает ему собеседник. В десятом классе Слава собирался поступать на физфак МГУ и занимался у репетитора, который был точь-в-точь Виталий Александрович: та же манера потирать руки, словно от холода, те же приподнятые плечи, та же посадка головы – будто птица, нахохлившись, по сторонам озирается. Славин репетитор вечно мерз, а потому у его ног обычно горел пучок электрических лампочек, служа наглядным пособием для объяснения многогранных свойств энергии, которая и светит, и греет. Физиком Кудряшову стать не довелось – провалился на экзаменах, а после армии поступил уже на юрфак. И сейчас, глядя на Виталия Александровича, Слава в который раз обрадовался этому обстоятельству. Виталий Александрович был типичным технарем. И типичным учителем-репетитором: человеком, который много знает, но не может сам извлечь ничего конструктивного из своих знаний, а потому ему необходим посредник – ученик.

– Лариса Павловна Верещагина, – Кудряшов пытался сохранить бесстрастный тон, – ваша ученица?

– Да, – гордо сказал Виталий Александрович, – Лариса моя ученица.

– Лариса была подругой Коляды.

– Подругой – не подругой… Это сложнее.

– Расскажите, – попросил Кудряшов и добавил с иронией: – Я пойму.

Учитель астрологии иронии не принял.

– Боюсь, что вам трудно будет понять. Но попробуем. Хотя, честно говоря, мне не хотелось бы касаться этой темы. Я не уверен, что Лариса от этого не пострадает, – быстрый взгляд в сторону Кудряшова.

– Я вам обещаю, – серьезно заверил Кудряшов, – не пострадает. Нам, то есть мне, как занимающемуся этим делом, важно располагать сведениями о той области знаний, которыми владела Коляда.

– Располагать сведениями? – Виталий Александрович усмехнулся.

– Хотя бы ориентироваться в них, – уступил Кудряшов.

– Да, но Коляда занималась совсем не тем, чем занимаемся я и Лариса. Это во-первых. Во-вторых, вас, как я понял, интересует, почему они дружили, то есть почему общались. Видите ли, Лариса – очень способная ученица. Знаю по себе: учить ее – одно удовольствие. Наступает момент, когда она… Когда полученные знания становятся для нее естеством, ее полной и безраздельной собственностью. Тогда она поднимает тебя самого на новый уровень. Она начинает отдавать. Так что Алевтину я могу понять: Лариса трактовала ее примитивные знания на таком уровне, какой деревенской гадалке и не снился. А вот почему Лариса дружила с нею…

– Наверное, чтобы учиться, – подсказал Кудряшов.

Виталий Александрович хмыкнул.

– Дело в том, что Лариса – немножко вампирчик. Она перенимает у человека, с которым общается, очень многое, пожалуй, слишком многое: сущность, естество, энергию. Перенимает, может быть, не желая этого. Потому она очень осторожна в дружбе и знакомствах.

– Вы хотите сказать, что Коляда была не очень хорошим человеком?

– Упаси Бог так говорить. Тем более о покойной. Но в Алевтине была… была некая дурная кровь. Даже я это чувствовал. И Лариса должна была чувствовать – интуиция у нее потрясающая. Вы с ней говорили уже? Будьте поосторожнее – она ведь мысли читает, знаете? Только не распространяется об этом, хотя, казалось бы, зачем скрывать? Другие вон, – Виталий Александрович глобально указал рукой за окно, – только тем и занимаются, что бесстыдно лгут, внушая окружающим, будто в состоянии читать чужие мысли. А что, собственно, случилось с Алевтиной Григорьевной?

Кудряшов отметил про себя, что учитель астрологии слишком долго не задавал этот вопрос.

– А вы не знаете? – изобразил удивление Слава, подумав, что Виталий Александрович не так прост, как хочет казаться. – Алевтина Григорьевна Коляда выбросилась из окна. Но есть подозрение, что это убийство.

Виталий Александрович деланно опечалился, Кудряшов ждал, что сейчас прозвучит вопрос: «Когда это случилось?» Но вместо этого услышал:

– Кому же это было выгодно?

– Вот и мне хотелось бы вас об этом спросить. Вы один из немногих людей, которые могут нам помочь разобраться в жизни Коляды.

– А что же, Лариса не снизошла?

«Они все похожи, репетиторы, – подумал Кудряшов. – Ревнуют своих учеников к тем знаниям, которые сами же им и передали. Радуются успехам своих воспитанников, но одновременно им приятны и их неудачи».

– У Ларисы Павловны свой взгляд на вещи, у вас – свой. Вы все-таки человек науки, – польстил Кудряшов.

– Да, но с научной точки зрения я вряд ли смогу что-то объяснить. Знаете, на Западе, например, богатые фирмы платят ученым деньги – просто так, чтобы те имели возможность удовлетворять свое научное любопытство. Однажды такая фирма взяла как бы на содержание одного биолога. Он сидел себе, изучал нервную деятельность какого-то насекомого, не имеющего отношения, как вы понимаете, к сфере деятельности фирмы. И вдруг изобрел принцип нового способа наведения ракет средней дальности, который фирма, разумеется, запатентовала на пару с изобретателем. Все, что касается науки, иррационально. Чудеса – и те укладываются в некую закономерность. Например, их можно объяснить божественным провидением. Наука не может себе позволить такую роскошь, она находится в иной системе координат, она плод человеческого разума. Ну а Коляда… Она просто очень хорошо знала древние способы гадания, чувствовала знаковую систему судьбы. Знаете, это ведь именно система. Медицина – система. Психология – система. Астрология – система. То, что мы называем ворожбой, – тоже система освоения мироздания окружающей действительности, и у этой системы свои законы и закономерности, свои «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Например, вы замечали когда-нибудь, как много в нашей жизни совпадений? Идете вы по улице, встречаете вдруг, предположим, своего одноклассника. Вы думаете, что это случайность, потому что не умеете ее прочесть, понять, что за ней стоит. У вас нет системы – цельной картины мира, где все не просто так, где каждая ситуация на своем месте и – в динамике. Коляда этой системой владела. С блеском. Муха пролетит над человеком – Алевтина и ее полет увяжет с судьбой и с общим порядком вещей. И концы с концами у нее всегда сходились. И что бы там ни говорили, я считаю, что Коляда была сильнее Ларисы как предсказательница. У Ларисы просто общий уровень выше. Поэтому она боится быть злой. Она никогда не скажет человеку, какой он плохой. Постарается поддержать, направить, остеречь. Алевтина – нет, она добивала. У нее была метода такая: сказать человеку о чем-то тайном, гнетущем его, о мелочи, может быть, какой-то. Ну, что он в детстве две копейки украл или о том, что когда-то завел поганенький романчик, о котором стыдно вспоминать. Человек терялся, расстраивался, считал уже, что Алевтина видит его как голенького. А она тогда и начинала работать…

– Так откуда же она знала? – не удержался Кудряшов, хотя понимал, что это не тот вопрос, который надо здесь задавать.

Но Виталий Александрович был настоящим учителем, он стал терпеливо объяснять:

– У каждого человека это есть – маленькая подлость, которую он помнит всю жизнь, потому что таким образом вытесняет подлости большие. И существует система ассоциаций, по которой можно вычислить украденные копейки или некрасивый романчик. Да вы расслабьтесь, Вячеслав Степанович, расслабьтесь. Хотите выпить чего-нибудь?

Кудряшов подсобрался и решительно помотал головой.

– Да, – продолжал Виталий Александрович, – вам, наверное, любопытно услышать примеры. Грубо если только, приблизительно, то человек, в принципе способный на кражу, даже если он глушит это свое свойство социально законопослушным поведением, как правило, завистлив. Вы согласны со мной? Завистлив. Зависть, как говорил Бальзак, – это единственный порок, который не приносит никакого удовольствия. Вы согласны со мной в том, что человека, живущего без удовольствия, легко идентифицировать? Ну вот. А дети… дети – они ведь асоциальны, как правило, потому что естественны. Значит, непременно в детстве каждый что-то да украл. А остальное все детали. Но, повторяю, это все грубо. На самом деле существует масса деталей, которые в столь кратком обзоре привести не представляется возможным. Яснее стало для вас?

Кудряшов на всякий случай кивнул, хотя ни в какую систему слова учителя астрологии у него не уложились.

– Да, – сказал, улыбнувшись чему-то, Виталий Александрович, – а ведь Лариса теперь и сама, наверное, позабыла, с чего это она вдруг стала интересоваться астрологией. А я помню. Хотите, скажу?

Кудряшов помедлил.

– Хочу, – произнес он, однако.

– Несчастная любовь, – торжествующе молвил Виталий Александрович, – несчастная любовь. Лет восемь назад Лариса влюбилась, страдала, а поскольку была девушкой довольно избалованной, никак не могла понять, почему любящие сердца не воссоединяются немедленно, почему ее желания не исполняются. А он был женат. И, как это часто бывает с девушками, Лариса подалась в область неведомого, но сулящего раскрытие тайн судьбы. Среди моих сотен и сотен учеников было всего двое-трое, у кого личная жизнь отвечала их ожиданиям. Неудовлетворенность – первый импульс к занятиям оккультными науками. Хочется узнать, что впереди. Хочется приручить свою судьбу. Когда Лариса начинала заниматься оккультизмом, она, так же как все, думала, что смысл магии состоит в том, чтобы иметь под рукой средство для удовлетворения своих страстей.

– Это и в самом деле возможно? – любезно осведомился сыщик.

– В какой-то степени да, – ответствовал учитель астрологии, – однако полностью переписать жизненный сценарий не дано никому. Кроме всего прочего, многие знания умножают скорбь, как известно. Наверное, поэтому лишь единицы из тех, кто начинает изучать астрологию, становятся профессионалами. А у магов, достигших мастерства в своем деле, практически не возникает желания кардинально менять свою судьбу. Как правило, они ей подчиняются. У людей не хватает фантазии придумать себе идеальную судьбу и храбрости следовать раз и навсегда принятому решению. Вам, наверное, интересно будет узнать, – продолжал Виталий Александрович, – как я познакомился с Алевтиной. Лариса тогда уже занималась у меня астрологией, но еще не оставила журналистику. И решила сделать этакую беседу: астролог – ваш покорный слуга, психотерапевт – Ларисин приятель, некий Долгов, и Алевтина – представительница гадалок. Интересная была затея. Но не вышло из нее ничего. Мы-то с Долговым готовы были поделиться своими секретами. Собственно, у астрологии и секретов-то теперь не осталось. Это когда-то астрология была дорогим удовольствием. Спросить совета у астролога мог себе позволить только очень богатый человек. Эфемериды – таблицы расположения планет на каждый момент времени – самому астрологу очень дорого обходились, себестоимость производства, так сказать, была непомерна высока. Так что царям – астролог, бедному люду – гадалка. Теперь эфемериды тиражированы, с помощью компьютера вычислены, у каждого моего ученика они имеются. И долгих вычислений не нужно, когда астрологическую карту человеку составляешь. Компьютерные программы опять же за тебя все вычислят – наша Академия астрологии их и составляет, эти программы. Я, правда, своих учеников призываю хотя бы поначалу самим все вычислять, вручную, так лучше чувствуются аспекты планет… Впрочем, это уже нюансы… Так вот, царям – астролог, бедному люду – гадалка. Ну а психотерапия – это уже изобретение нашего ширпотребовского века: стрессов много, снять их как-то надо – желательно быстро, уповая на то, что человеку все подвластно. Но это же глупость очевидная! Если человек обратился к психотерапевту – ясно, что он ничего толкового самостоятельно в своей жизни сотворить не способен. А тут еще и психотерапевт сам по себе человек с комплексами, без комплексов людей не бывает. Вот они и наворочают вдвоем такого… Хотя параллели в астрологии и в психологии какие-то есть, на примитивном уровне, разумеется. Например, психология, так же, как астрология, выделяет двенадцать типов личности… Так вот, мы тогда с Долговым были готовы к разговору. Алевтина накануне вроде бы согласилась рассказать о своем ремесле. Но когда дело дошло до реальных пояснений, замкнулась. Мне даже показалось, что она просто не умеет объяснить, как именно узнает будущее человека. Наверное, так оно и есть – Алевтина не умела объяснять. А то, что могла, показалось бы постороннему чистой ерундой, маразмом. Алевтина вообще была больше себя самой. Знаете, есть люди, которые укладываются в свою сущность один к одному, не выходят за свои рамки. Есть, наоборот, те, кто меньше своих возможностей. Алевтина же была значительнее, масштабнее своей сущности. Я что-то не то говорю?

Кудряшов был в полуобморочном состоянии. Ничто его так не выбивало из колеи, как непонятное. Ему тогда становилось плохо физически – подташнивало, как беременную девицу, и кружилась голова.

– Я поясню, – снисходительно произнес Виталий Александрович. – Теперь уже известно, в том числе и нашей так называемой официальной науке, которая почему-то за факт держит только эксперимент пробирочный, что границы человека находятся не там, где кончается его физическое тело, а несколько дальше. Это называется биополем. Так вот, биополе у Алевтины было многообразнее, многограннее, чем даже ее духовное существо. Но это опять, кажется, сложно? – Виталий Александрович с сочувствием посмотрел на Кудряшова, который кусал губы и подергивался, словно в нервном тике.

– Нет, нет, я все понимаю…

– Как же вам объяснить-то? Попробуем так. – Виталий Александрович радостно кинулся к письменному столу и извлек из ящика какие-то бумаги. – Вот, смотрите! – Учитель астрологии положил перед Кудряшовым два листочка, на которых были начерчены круги, а в кругах этих помечены какими-то значками точки, соединенные разноцветными линиями. – Вот это, – с горящим взором объяснял Виталий Александрович, – карты рождения Алевтины и Ларисы. В астрологии они называются натальными картами. Видите? Видите?

Кудряшов честно буравил глазами демонстрационный материал.

– Лариса у нас Скорпиончик, – воодушевленный вниманием слушателя, торопился Виталий Александрович. – То есть Солнце в момент ее рождения находилось в знаке Скорпиона. Но это ничего не значит, видите? Все эти, знаете, печатающиеся гороскопы, делающие далеко идущие выводы только исходя из месторасположения Солнца, их даже если примитивными назвать – похвалить только. Это вредительство, прямое вредительство и дискредитация древнейшей науки. Солнце, разумеется, важная планета, которая в гороскопе человека обозначает императив личности, но настоящая астрология учитывает еще не менее десяти планет. И для женщины, пожалуй, важнее Солнца будет Луна. Астрология учитывает еще около десяти чувствительных для человека точек. А древние астрологи вообще без ста параметров не обходились. Потому-то и точность предсказаний была так высока. Только индивидуальная карта рождения, только точное расположение планет на момент появления человека на свет – с точностью буквально до минуты – могут что-то объяснить по-настоящему. Считается даже, что нужно знать и точное время зачатия. Ведь рождение – это только момент настройки уже готовой, в сущности, системы. Я понятно объясняю?

Кудряшов прищурился с умным видом.

– Можно вопрос? Если неизвестно точное время рождения, составить карту невозможно?

– Вы очень способный ученик, – радостно сообщил Виталий Александрович, – вы задаете правильные вопросы. Если неизвестно точное время рождения, составляется приблизительная карта. А потом она уточняется – есть несколько способов: предположим, по внешнему виду это можно сделать. По первому впечатлению, которое человек производит на окружающих. В общем, методики имеются. Вернемся к сути. Видите, Ларисина карта – тут все как на ладони. Откуда у нее эта потрясающая интуиция? Да от Урана! Конечно же, от Урана. Видите, Уран и Луна стоят очень близко друг к другу. Это усиливает и влияние Луны как женского начала, что само по себе является интуитивистской сущностью, и Урана, которое придает этой интуиции блеск, глубину и то, что мы называем талантом. Вообще считается, что планета Уран – муза астрологии. Ну-ка скажите, какие ассоциации у вас вызывает планета Уран?

Кудряшов сделал над собой усилие, даже лоб наморщил.

– Ну-ну, не бойтесь, – подбодрил Виталий Александрович, – ошибки тут быть не может. Не бывает никогда ошибки в данном случае: как вы чувствуете планету, такова она и есть.

– Ну, – протянул Кудряшов, – что-то связанное с электричеством, с радиоактивностью…

– Так! – ликующе поддержал Виталий Александрович.

– Что-то неуловимое…

– Верно.

– Всепроникающее.

– Отлично! Вот видите! – воскликнул учитель. – Я же говорю, ошибки здесь быть не может. Вся мифология, весь позднейший культурологический слой пронизаны астрологической образной системой. И мы все чувствуем влияние космоса, просто не задумываемся над этим, но когда начинаем выяснять, с чем у нас ассоциируется та или иная планета, – попадаем в точку. Правильно. Уран – это нечто неуловимое, всепроникающее. Часто разрушительное. Это страшная сила, если задуматься. Вы тоже, наверное, встречали людей, при появлении которых вдруг начинает сыпаться штукатурка, все вокруг ломается, приключается что-то. С большой долей уверенности можно сказать, что у этого человека Уран находится в соединении с какой-либо планетой, но плохо ею управляется – недрессированный такой Уран. Лариса, разумеется, пытается его приручить – перекачать его энергию в интуицию, в нечто конструктивное. Но достаточно посмотреть на Ларису, чтобы понять: и ей не удалось избежать негативного влияния Урана. Крайняя непоследовательность, спонтанность. Это счастье, что Лариса нашла себе занятие, не связанное с ежедневным хождением на службу: девочка просто не способна к длительной, монотонной работе. Глядя на эту карту, можно с уверенностью утверждать, что женщина, с таким сочетанием Луны и Урана, забывчива, легко увлекается одной идеей, тут же бросая другую. Но Ларису спасает то, что ее Марс хоть и не сильный, но все же находится в знаке Земли. Только благодаря этому Ларисе иногда удается довести начатую работу до конца. Только благодаря этому. Но безалаберная, ох безалаберная, – нежно улыбаясь, продолжал учитель.

– А Коляда? – спросил Кудряшов.

– У Алевтины по-другому. У Алевтины, видите, Солнце – в Рыбах. Вы никогда не замечали, что люди, родившиеся в начале года, отличаются от родившихся в конце года?

– Как «в начале»? – не понял Кудряшов. – Алевтина Григорьевна родилась 20 декабря.

– Ну что вы, – любовно поглаживая испещренные таинственными значками листочки, сказал Виталий Александрович. – Алевтина Григорьевна родилась 20 марта, на границе Рыб и Овна. А это самое начало астрологического года. Луна у нее, смотрите, в соединении с Нептуном. Отсюда ее страсть к мистификации. Чувствуете разницу? Астролог Верещагина не делает вид, что ее знания имеют некую мистическую природу. Гадалка Коляда всегда напускала на себя таинственность. Нептун – планета поэтов, мечтателей, пьяниц и наркоманов. Нептун размывает реальность, делает ее зыбкой. В конечном итоге подменяет реальность мечтой, создает свой мир. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да, да, конечно, – поспешил согласиться Кудряшов, тем не менее озадачиваясь вопросом: почему Коляда сменила при получении паспорта, помимо имени, которое, допустим, ей отчего-то не нравилось, еще и дату рождения? Число, месяц, год рождения – чем они-то могли помешать? Или Коляда отчего-то не хотела афишировать день своего рождения? Чертовщина какая-то…

– Леня Долгов, – добродушно улыбнулся Виталий Александрович, – тоже во все это не верит. У него очень конкретный склад ума, слишком много земли. Он не чувствует тонкого мира. Так же, как ухо европейца не воспринимает шестнадцатые доли индийской музыки. Но тем не менее он-то у Алевтины бывал чаще, чем я. Вы с ним поговорите. Может быть, он ее вам доходчивее обрисует.

И тут на Кудряшова нашло нечто вроде озарения:

– Виталий Александрович, а когда вы в последний раз видели Алевтину Григорьевну? – спросил Слава.

– Недели две назад, – ответил Виталий Александрович кротко. – Алевтина приезжала ко мне, просила составить некоторым людям астрологические карты. Ее интересовало, что будет, если данные индивидуумы соберутся вместе.

– Нельзя ли взглянуть на вашу работу? – церемонно осведомился Кудряшов.

– Нельзя, потому что я отдал все свои выкладки Алевтине Григорьевне. Вернее, Лене Долгову. Он заехал по поручению Коляды и все забрал.

– Давно ли? – Кудряшов буравил астролога взглядом.

– Дней пять назад.

– Вы не помните, какие дни рождения были обозначены в заказе Коляды? – Кудряшова стала уже раздражать необходимость тащить клещами из словоохотливого астролога информацию.

– Помню.

Кудряшов взял листок с космограммой Алевтины, перевернул его и сдержанно попросил:

– Напишите, будьте добры.

Виталий Александрович послушно черканул несколько столбиков цифр.

– И что же с ними будет? – Слава аккуратно сложил листок и спрятал его в карман.

– Ничего хорошего. В гороскопах некоторых из этих людей излишне напряжен Марс. Чужие планеты включают Марс, и создается некая агрессивная среда.

– Нельзя ли поподробнее? – угрожающе пророкотал майор милиции.

– Вы собираетесь всерьез заняться астрологией? – с иронией осведомился Виталий Александрович.

Кудряшов вынужден был признать свое поражение.

– Коляда не объясняла вам, почему не попросила об этой услуге свою подругу Верещагину? – спросил он, однако.

– Думаю, потому, что Лариса тоже была в этом списке, – потупился учитель.

Впрочем, об этом Кудряшов и сам догадался.

– Из квартиры Коляды исчез ее архив. – Слава не нашел ничего лучшего, как переменить тему. – Старые книги по черной магии, еще какие-то предметы магические. Вы их видели когда-нибудь?

– О, так это было убийство с корыстной целью? Впрочем, всякое убийство преследует какую-то корысть. Просто так никто никого не убивает, не правда ли? Архив не довелось посмотреть, а книги видел. Кое-что она мне показывала. Это были Бог знает какого века рукописные летописи исцелений одного из северных монастырей, рецепты, по которым проводилось врачевание. Ошибочно думать, что только на Тибете существовала издревле сильная медицина. Славянские народы владели природными возможностями исцеления практически в абсолюте. И их подход к телесному здоровью тоже содержал некие духовные заповеди, принцип внутреннего совершенствования. Просто это, так сказать, свое, родное, поэтому не вызывает у нас такого трепета, как восточная медицина, не так загадочно для нас. А стало быть, не так силен здесь и психотерапевтический эффект. Мы вот предпочитаем заниматься йогой, хотя эзотерика православия, если в нее вникнуть, для нас гораздо мощнее оказалась бы, поскольку естественнее и для нашего социума, и для нашей культуры, и для нашей души. Знаете, ведь когда старообрядцы боролись не на жизнь, а на смерть за свои обряды, в том числе и за то, чтобы креститься двумя перстами, – это была вовсе не блажь и не религиозный фанатизм. Вы только вникните, разница огромна. – Виталий Александрович сложил пальцы щепотью и перекрестился. – Люди это чувствовали тогда: замыкаются совсем другие энергетические точки в организме, совсем иная энергетика возникает. Попробуйте теперь перекреститься двумя перстами – вы сами это почувствуете. Но почему вы говорите о книгах по черной магии?

– Лариса Павловна мне так сказала: пропали книги по белой и черной магии. – Кудряшов протянул Виталию Александровичу копию списка, составленного Верещагиной.

– Ну, эти, – Виталий Александрович отчеркнул добрую половину списка, – никакой ценности не представляют. Это для домохозяек. Их теперь на каждом углу продают.

– Спасибо, вы сообщили мне очень интересные сведения. – Кудряшов поднялся. – И последнее. Что же все-таки означает встреча с одноклассником? Помните, вы говорили о совпадениях?

– На этот вопрос однозначного ответа нет. Все зависит от того, в каких отношениях вы были с ним когда-то, как вы себя тогда мироощущали. А также от того, по какой улице вы шли при встрече, о чем думали. И еще миллион деталей учитывается при трактовке события. В тонком мире не бывает бурь, неудержимо увлекающих вас в будущее, – только легкие, едва уловимые движения воздуха. Если суметь уловить их значение, можно выстроить свою судьбу.

– Как вы считаете, Виталий Александрович, Лариса могла бы вычислить убийцу Коляды, сумела бы найти пропавшие книги, архив?

– Это действительно было убийство, вы уверены? – прищурился учитель астрологии.

– Есть такая версия, – уклончиво ответил Кудряшов.

– Разумеется, Лариса может это сделать. Но ведь она – лицо заинтересованное. Все-таки она была Алевтине подругой. Так что я вам не советовал бы бросать собственные усилия в этом направлении.

Слава внимательно посмотрел на Виталия Александровича. Лицо астролога было непроницаемо.