Текст книги "Всегда Ты (СИ)"

Автор книги: Мария Летова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Меня будит ощущение, будто на меня кто-то смотрит. Я знаю, кто бы это мог быть…

Улыбаюсь ещё раньше, чем осознаю это.

Я лежу на спине, вытянув ноги и разбросав руки. Я лежу на самой мягкой в мире кровати, под самым воздушным в мире одеялом, которое нежно кутает меня, защищая от коварного кондея.

Прикрываю тыльной стороной ладони глаза, прежде чем их открыть.

Рядом с кроватью на стуле сидит Паша и смотрит на меня глубокомысленно. В свободных спортивных шортах и футболке. Он упёрся в колени локтями, подперев подбородок сцепленными кулаками. Его волосы влажные и растрёпанные после душа, ноги босые.

Улыбаюсь ему, себе и чудному дню. Звучит немножко приторно, но я прям очень счастливая.

Я тащусь от Паши любого. А от такого хулиганистого особенно. Его стопы вытянутые и большие. Если измерить его кроссы котятами, думаю, в них поместилось бы штуки три. Ну и, конечно же, размер его ноги находится в полном соответствии с той частью его тела, которая у меня теперь самая любимая.

Хихикаю. Я такая пошлая.

– Млин, – качает головой Паша. – Что там твой розовый мозг изобрёл?

– Доброе…утро… – смеюсь я, потягиваясь.

Ммм…как всё болит…кайф…

Кошусь на окно. За ним светло.

Ведь утро же?

Прищуренный взгляд Благова скользит по моему животу. Футболка, которую он выдал мне на ночь, задралась до самой талии, и никакого белья на мне нет, но нижняя часть моего тела целомудренно прикрыта одеялом.

– Сейчас пять вечера, – говорит он, почёсывая большим пальцем нос. – Как ты себя чувствуешь?

ПЯТЬ ВЕЧЕРА?!

Я чувствую себя так, будто побывала в драке.

– Хммм… – тяну, улыбаясь. Сколько можно улыбаться? Оттопыриваю указательный пальчик и тычу им в свой голый живот. – Здесь болит…

– Странно, – усмехается Паша, откидываясь на стуле и закидывая руки за голову.

Ммм…эти бицепсы и трицепсы…он такой нахал…

– Да… – активно киваю я, поднимая свой карающий палец, и указываю им на свою грудь. – Здесь тоже больно…

– Может, тебе мою спину показать? – хмыкает Благов, провожая мой пальчик глазами, когда я задерживаю его на своей шее.

– …и здесь… – полушепчу я, приходя в восторг от того, что расцарапала ему спину. Она выглядит так, будто на него напал птеродактель. Я видела мельком, перед тем, как отрубиться.

– Согласен… – хрипловато кивает Паша. – Там охеренн*й засос.

– И вот тут ещё… – продолжаю, коснувшись пальцем своих истерзанных губ.

Если каждая наша близость будет проходить в таком режиме, мне придётся подсыпать себе песок в туфли, чтобы меня не унесло ветром.

Паша отталкивается и встаёт, выпрямляя свой потрясающее тело. Разминает шею, подходя к кровати.

Выглядит угрожающе…

Не могу оторвать от него глаз.

Он нависает надо мной, упёршись руками в матрас. Смотрит в мои глаза.

Я хлопаю ресницами, синхронизирую их с порхающими в животе бабочками.

В ярком свете дня он выглядит как картинка. Смуглый и кареглазый. Точёные щёки покрывает уверенная щетина, что лишь добавляет ему крутости.

Я обожаю каждую чёрточку его лица. И его силу. И его самоуверенность. И его ум.

Ну, это просто невозможно. Я спала таким мёртвым сном, что даже не уверена, спал ли он со мной…

Он…был рядом?

Поворачиваю голову и забираюсь пальцами под рукав его футболки, очерчивая узор татуировки. Мышцы под моими пальцами сокращаются.

Паша опускает голову и нежно целует мой пупок, опаляя кожу горячим дыханием. Царапаю его бицепс, вдруг он не понял, что мне понравилось?

– Нам бы притормозить… – устало говорит он, небрежно задирая футболку и оголяя мою грудь. – На тебе места живого нет.

Это правда. На мне много мелких синяков. На попе и на внутренней стороне бёдер тоже.

Темноволосая голова склоняется и горячий язык обводит ореолу соска. Нежно вбирает её в рот. Выпускает и дует на него. Ёрзаю стопами по матрасу. Выгибаю спину и шею, потому что она следующая на очереди. Он проводит по ней носом и оставляет осторожный поцелуй.

Мои веки опускаются.

От него пахнет зубной пастой и гелем для душа.

Замираю в ожидании, когда его губы коснуться моих.

– Обожаю твой ротик, КАтёнок… – шепчет Благов, оставляя на них легчайшее прикосновение. – Хочу его трах*уть с тех пор, как увидел…

Распахиваю глаза.

Это то, о чём он думает, когда смотрит на мой рот?! Он всегда странно на него смотрел, даже шесть лет назад.

– Почему не…кхм…трах*ул? – спрашиваю взволнованно.

– Не хотел тебя напугать, – серьёзно говорит он, целуя мою щёку. – Ты была совсем зелёная.

– Ты думал обо мне? – выпаливаю я. – Вообще когда-нибудь?..

Сердце замирает.

Пожалуйста, скажи что думал. Карий взгляд становится жёстким. Я уже знаю ответ. Конечно же, он НЕ думал. Отворачиваюсь и смотрю в окно отрешенно. Всё это…всё что происходит – чистая случайность.

– Если бы мы не встретились в том пабе… – тихо говорят мои губы.

Он бы женился на другой женщине, завёл бы с ней детей и, возможно, собаку, а глупая я осталась бы далёким воспоминанием. Даже не воспоминанием. Ничем.

– Мы встретились, – отстраняясь, говорит он. – Для меня этого достаточно. Ты мне себя предложила, я взял. На этом всё.

Предложила себя?! Хам! Дурак! Я предложила ему свою любовь, а не просто грудь!

– Ага, отлично! – зло говорю ему, одёргивая футболку и садясь. – Если бы у меня был третий размер и задница воооот-такая, – черчу в воздухе пухлый соответствующий круг. – Ты бы думал неделю, а не три?!

Паша начинает БЕСЯЧЕ ржать. Открыто и откровенно, придерживая рукой пресс, очевидно чтобы от натуги не вывалились внутренности. Отталкиваю его, и он заваливается на бок на кровать, изображая смертельно раненого. Выбираюсь из-под одеяла, пихнув его ногой, бросив презрительно:

– ПОТРЕБИТЕЛЬ!

И тут же начинаю визжать, потому что он выпрямляется и ловит мою лодыжку. Отшвыривает одеяло и тянет меня к себе за футболку.

– Айй… – смеюсь я, пытаясь отбиваться, но это совершенно бесполезно.

Он уже усаживает меня на себя, заставляя оседлать свои бёдра. Сжимает одной рукой мой затылок, а второй мою попу. Немного откидывает голову и смотрит на меня, лениво улыбаясь. Я пытаюсь изобразить холодное безразличие, но уверена, вышло что-то менее впечатляющее.

– Я думал неделю, КАтёнок… – низким будоражащим голосом говорит Паша, забираясь ладонью под мою футболку. Проходится пальцами по моей спине, будто царапая её. – Всё остальное время я действовал…

Между моих ног мгновенно становится влажно, потому что я сейчас беспомощно открыта и доступна для него, только шорты приспустить. Рука Благова перемещается на мой живот, ползёт вверх и накрывает грудь.

Качаю бёдрами, ощущая под собой твёрдый бугор. Трусь об него, постанывая от усердия. Моя голова падает вперёд. Упираюсь лбом в его щёку, начиная дышать чаще.

– И что ты там себе думал?.. – выдыхаю ему в шею, дёрнувшись, потому что его пальцы вскользь коснулись меня между ног, получив ответ на интересующий его вопрос.

– Думал, что ты просто, бл*ть, мастерица появляться НЕВОВРЕМЯ… – грубовато говорит он, стягивая со своих бёдер шорты. Берёт в руку свой стояк и проводит головкой по моему клитору. Раз, другой. Шиплю, выгибаясь, но всё же смотрю на него обижено, потому что я действительно обижена.

– Знаешь что… – говорю, упираясь в его плечи. – Я могу уйти, раз не вовре…

Он приподнимает меня за талию и опускает на себя.

Живот пронзает чувственная тяжесть. Я не совсем готова, но Паша не видит в этом проблемы. Я тоже. Он уверенно протолкавается внутрь, предерживая свой член рукой и легонько толкаясь мне навстечу. Помогаю ему, напрягая бёдра.

– Ммм… – стону, обнимая его голову руками и устраиваюсь поудобнее, вертясь и кладя стопы на его разведённые колени.

Он большой. И чувствуется так потрясающе.

Я хочу забыть весь секс, который был у меня до Благова. Вообще ничего не хочу помнить. Почему мы с ним не делали этого раньше?

Приподнимаюсь и опускаюсь с лёгким стоном. И опять. Я люблю его. Это он. Это не кто-то там, это мой Благов.

– Да что ж за пи*ц такой… – стонет Паша, стискивая меня в руках так, что я не могу пошевелиться. Шумно дышит, зарывшись лицом между моей шеей и плечом. – Не двигайся…твою мать…

Кладу голову на его плечо, слушая его дыхание и стук его сердца. Он пульсирует внутри меня, от чего я жмурюсь и сжимаюсь вокруг него. По его щеке бежит капелька пота, приподнимаю голову и слизываю её языком, шёпотом заметив:

– Солёный…

Благов стонет и дёргает меня за волосы, заставляя откинуть голову. Смотрит на меня свирепо, потом набрасывается на мои покрасневшие и немного воспалённые губы, одновременно шлёпая меня по заднице. Сжимает её и начинает вбиваться в меня, двигая мои бёдра навстречу своим. Принимаю его толчки, постанывая. Это всё что мне остаётся, потому что пошевелиться я не могу.

Паша кончает через минуту, резко выходя из меня, и со стоном требуя:

– Сожми меня, быстрее…

Обхватываю его член ладошкой и провожу по нему вверх и вниз. Он такой большой и твёрдый. Я не извращенка, но кажется, обожаю мужской член. Вернее, не мужской, а Пишин. Я хочу его попробовать. Каждую венку обвести языком. Благов мгновенно взрывается, покрывая мои руки горячей спермой. Член дёргается в моих руках, а Паша шумно дышит, запрокинув голову и сжав зубы. Его шея так напряжена, что вздулись вены и вообще, весь он подо мной каменный.

– Ты не надел презерватив… – продолжая двигать рукой, замечаю я, чтобы сделать вид, будто меня это волнует.

– Да что ты! – злится он, обхватывая мои плечи и резко укладывая меня на спину. Становится на колени в уже знакомую мне позу и дёргает мою попу на себя. Целует внутреннюю сторону моих бёдер, сначала с одной стороны, потом с другой. Трётся об неё носом и говорит, глядя на меня поверх моих разведённых ног. – Щас ты у меня поорёшь, заноза моя, бл*ть, в заднице…



Глава 14

Грустно смотрю на проносящиеся мимо улицы Москвы. Время на часах девять вечера, уже зажглись фонари. Воздух свежий и уютный. Паша открыл окно и выключил кондей.

Натягиваю его толстовку на колени, потому что прохладный поток лизнул кожу.

– Холодно? – спрашивает Благов, заметив моё движение.

– Нет… – отвечаю, подняв на него глаза и улыбнувшись, добавляю. – Щекотно.

Его проницательный взгляд изучает меня секунду, от чего я, как обычно, чувствую себя прозрачной и как на ладони.

Он всё в тех же шортах и футболке. Расслабленно ведёт машину.

Отворачиваюсь к окну, снедаемая тоской.

Не нужно быть гением, чтобы понять – я не хочу с ним расставаться. Тёплый летний вечер за окном только сгущает мои печали. Я хочу остаться с ним. Я не хочу домой. Меня там ничто не ждёт, кроме работы над новой методичкой, за которую я точно не возьмусь.

Но, он везёт меня домой. Он летит на какую-то встречу в Барселону. Вернётся во вторник. А в среду у него день рождения.

С кем он встречается? Это связано со вчерашней историей?

Я ничего о нём не знаю. Чем он занимается, чем живёт?

Его квартиру можно описать двумя словами – гигантскость и стерильность. Она двухкомнатная, но по этим комнатам можно прокатиться на велике. Стены белые. Мебель по пальцам пересчитать. Кровать, две тумбочки, диван, плазма на стене, кухонный гарнитур и большой гардероб.

Он не жил в этой квартире.

Где он жил я знать не хочу.

Моё платье, или то, что от него осталось, поместилось в карман его толстовки. Наверное, при наличии естествоиспытательского интереса, его можно было бы пропустить через кольцо или типа того. В самом деле, о чём я думала, когда его надевала?

Снова смотрю на Благова.

Он задумчив.

Усаживаюсь на сидении боком и забираю его руку с руля. Он мне её отдаёт. Откидывает голову на подголовник, а вторую кладёт по центру баранки и очень ловко поворачивает на светофоре.

Это у всех мужчин в крови? Вести машину так, будто они друзья с детства?

Ставлю его локоть на подлокотник и сцепляю наши ладони, будто мы армрестлеры. Подношу её тыльную сторону к губам и целую, прикрыв глаза.

Очерчиваю губами выступающие вены, запоминая запах кожи. Она тёплая и немного грубая.

Пальцами второй руки пробегаю по предплечью, покрытому темными гладкими волосками. Его кости значительно крупнее моих. Его запястье такое широкое.

Разжимаю пальцы, заставляя его сделать то же самое. Соединяю наши ладони, сравнивая их. Его ладонь большая и жилистая. Сильная. А моя узкая и бледная. Все как в жизни.

Убираю свою ладонь и целую центр его.

Я не хочу с ним расставаться. Этот день, как сон. Вдруг я проснусь, а он исчезнет?

– Кать…я машину веду вообще-то… – тихо пеняет Паша, глядя вперёд. Мы несемся по шоссе. Вокруг нас дикий трафик. Это ведь Москва.

– Я же ничего не делаю… – шепчу, прижимая его ладонь к своей щеке.

Он легонько очерчивает большим пальцем мои губы, продолжая глядеть вперёд. Потом перехватывает МОЮ ладонь и дёргает на себя. Кладёт её на свой пах и сжимает наши пальцы вокруг своей полуэрекции.

Моё тело реагирует мгновенно.

Тяжесть внизу живота, мурашки. Его губы на моих. Его руки повсюду.

– Благов…ну что это?.. – страдальчески тяну я, не спеша убирать руку и доверительно сообщаю. – Я хочу…опять…

Он хрипловато смеётся, бросив на меня веселый взгляд.

– У тебя шенген есть? Если есть, возьму тебя с собой.

Пробегаю пальчиками по его бедру. Смотрю на его профиль и ворчу:

– У меня нет шенгена. У меня даже паспорта нет.

Благов смотрит на меня несколько секунд и спрашивает:

– Ты щас серьёзно?

В его голосе нотки каких-то подозрений. Брови хмурятся. Глаза изучают моё лицо.

Мы останавливаемся на светофоре, пропуская поток людей. Забираю свою руку и сажусь прямо.

Паша продолжает на меня смотреть, ожидая ответа. Лучше бы я помалкивала.

– Да, серьёзно, – пожимаю я плечом, рассматривая свой клатч.

– Ты что, за границей ни разу не была? – настороженно спрашивает он, трогаясь.

Звучит как обвинение в колдовстве.

– Мы со Светой были в Сочи в том году, – решаю ответить таким образом и закрыть тему.

– Охер*ть, КАтенок, – жёстко резюмирует Благов, качает головой и добавляет. – Это прям в твоём стиле. Чему я, блин, удивляюсь.

В моем стиле? Я чувствую потребность объясниться. Обиженно складываю на груди руки и отвечаю, взглянув на него:

– Мне нужно было ехать за ним в Рязань. У меня не было времени.

– Рязань в трех часах езды! – вдруг взрывается он. Ставит руку на подоконник водительского окна и потирает пальцами губы. – Просто жесть. Как ты вообще живёшь на этом свете без мозга, я не понимаю?!

– Я сдавала экзамены и работала! – возмущаюсь в ответ. – И я не планировала ехать за границу!

В ближайшие годы. У меня нет такой статьи в бюджете.

– Может, стоило поискать НОРМАЛЬНУЮ работу, а не заниматься хер*ей? – с наездом спрашивает Благов, бросив на меня взгляд. – Нахрен ты вообще в аспирантуру поперлась? Что за идея тупая?

Смотрю на него в шоке.

Это уже слишком.

Он так говорит о выборе всей моей жизни, будто это ошибка всей моей жизни. Это не ошибка. Это осознанный выбор. Мне нравится атмосфера, мне нравится общаться со студентами. Мне нравится маркетинг!

– Мне нравится моя работа, – говорю тихо и мрачно, но голос мой звенит.

– Это не работа. На работе люди зарабатывают деньги, – бросает он.

– Деньги не самое главное в жизни, – полушепчу я, отворачиваясь к окну, но он услышал.

– Серьёзно? – усмехается Паша. – А что главное? До тридцати лет сидеть в общаге и грызть сухари? И ждать пока кто-то за тебя эти деньги заработает?

От возмущения я выпрямляюсь в кресле. Смотрю на него гневно. Это то, что он обо мне думает?

Обуза, дура, теперь ещё и меркантильная содержанка?

В глазах собираются слезы обиды и злости. Разве я дала повод так думать о себе?

– За меня никто никогда не решал проблемы! – хрипловато кричу я. – И мне хватает моей зарплаты! Может мои достижения по твоим меркам…ничтожные, как и я сама…

– Я этого не говорил, – ледяным тоном перебивает он.

Продолжаю кричать, потому что я ещё не закончила:

– Но я добилась всего сама! Своим трудом! И добьюсь ещё больше, потому что верю в себя, ясно тебе?!

Смотрю вперёд, шумно дыша. Я так разнервничалась, что меня немного трясёт.

Я знаю где мы.

– Останови здесь…у тротуара… – требую, махнув рукой на окно.

Я не могу разреветься прямо в машине. Я привыкла переживать трудные времена в одиночестве.

– Я не собираюсь тебя тут высаживать, – отрезает он.

– Я знаю дорогу, я не настолько тупая. ОСТАНОВИ!

– Бл******ть… – стонет он, закатив глаза.

– Останови, Благов! – снова кричу я. Не могу ни секунды больше тут быть. – Быстро!

С последним словом из глаз брызгают слезы. Зло утираю их рукавом.

Ему плевать на то, что я говорю. Кто будет слушать дурочку КАтенка? Её только тра*ть хорошо!

Отстегиваю ремень дрожащей рукой и снова кричу:

– ОСТОНАВЛИВАЙ!

– Успокойся, – властно велит этот супер успешный придурок. – Я тебя довезу до дома, мы почти приехали.

– ОСТАНОВИ МАШИНУ! ТЫ вообще меня слышишь?! – ору я от бессилия.

– Катя…

– ОСТАНОВИ!

Он с рыком ударяет по рулю рукой и даёт поворотник.

НАКОНЕЦ-ТО.

– Ты, блин, голая, куда ты пойдёшь? – шипит он, резко тормозя.

Не твоё дело.

Сразу открываю дверь.

В мой локоть впиваются жёсткие пальцы. Благов дёргает меня на себя так, что наши носы почти соприкасаются, и говорит сквозь сжатые зубы:

– В чём я не прав? Думаешь я не знаю, почему ты в институте осталась?

– Ты ничего обо мне не знаешь, – хрипло отвечаю я, пытаясь оттолкнуть его руку, но он смыкает пальцы ещё сильнее.

– Ты осталась, потому что там всё просто и понятно. Гораздо труднее в реальном мире, да, КАтёнок?

По моей щеке катится слеза. Может и так. Может я пригрелась на кафедре и не хотела уходить. Я там чувствовала себя как дома. Но, я ни о чём не жалею.

– Не все такие крутые, как ты или с кем там ты меня сравниваешь, – проглотив всхлип, шепчу я. – Может я и боюсь чего-то, может я дура, но мне не нужно колесить по свету, чтобы быть счастливой, понял? У меня есть все, что мне нужно прямо там, где я есть сейчас!

Его глаза загораются упрямством. Нет, он не станет извиняться.

А я не могу вот так взять и забыть этот разговор. Чувствую себя каким-то жалким неудачником и ничтожеством. Я столько сил потратила на то, кем сейчас являюсь. И всегда гордилась этим. Мои родители тоже гордились. У меня нет связей, нет никого. Я в этом городе ОДНА. И я живу так, как подсказывает сердце!

С силой дёргаю руку. Он отпускает.

Выпрыгиваю из машины, чуть не переломав ноги. Накидываю на голову капюшон и топаю так, будто у неня не сгибаются колени. Его толстовка достаёт мне до середины бедра. Вместе с золотыми туфлями это выглядит так, будто я проститутка. И на мне нет белья. Об этом никто не узнает.

Поскуливаю и всхлипываю, глядя себе под ноги. Я не хочу плакать. Это так дурацки. Но слёзы всё бегут и бегут. Может это от того, что они были близко все эти дни?



Добегаю до общежития за десять минут. На стоянке возле шлагбаума стоит чёрный Ренж Ровер с включенными фарами. Прохожу мимо и быстро скрываюсь за тяжёлой стальной дверью.

Я не знаю, что мне теперь делать.

Он уж точно за мной бегать не станет. И я тоже не стану.

Поднимаюсь на третий этаж, благодаря Бога за то, что никого не встретила в секции. Не хочу вопросов от своих соседей. В таком состоянии я могла бы и нагрубить.

В моей комнате темно и прохладно, потому что я не закрыла окно.

Не включая свет опускаюсь на пол и обхватываю колени руками. Тихо плачу, гладя рукав большой тёплой толстовки.

Смотрю на привычную обстановку, покрытую вечерними сумерками. Шкаф, стол, кровать. Всё в идеальном порядке.

Никогда я ещё не чувствовала себя здесь так одиноко.

Глава 15

– Пффф…ну и жарища!.. – негодует Света, обмахиваясь буклетом собачьего приюта.

Киваю, погружённая глубоко в себя.

Линзы моих солнечных очков окрасили окружающий мир в ностальгический сепий.

Только этого ещё не хватало.

Зло закидываю их на голову, чтобы вернуть яркий летний день.

На меня теперь влияет абсолютно всё. Любая неосторожная мысль может вызвать хондру и меланхолию.

Я даже не помню, когда ела последний раз.

Ну почему я такая эмоциональная идиотка?

Почему я, чёрт возьми, опять на грани слёз?

Просто сегодня особенный день.

Сегодня у Благова день рождения.

Вот в такой чудесный летний день появился на свет маленький сморщенный и, возможно, немного желтушный Благов. Вопящий и уже мною недовольный.

Я не знаю где и с кем он сейчас. Определённо, не со мной. Сглатываю предательский комок в горле и поджимаю губы, чтобы они не дрожали.

Возможно, когда кровообращение в его голове восстановилось он решил, что я, такая какая есть, ему не подхожу?

Вполне возможно, он прав. Как он может полюбить меня, имея такое представление обо мне как о человеке и индивиде?

Если бы у меня была бутылка, я бы её разбила.

Только он может вогнать меня в такие душевные терзания.

Чтоб тебя, Благов!

Два дня от него ничего не слышно. Ведь он ещё вчера должен был вернуться из своей поездки.

С досадой стираю тыльной стороной ладони пот со лба и смотрю на Свету в поисках моральной поддержки.

Она сидит на парковой скамейке, закинув одну ногу на другую. Стопа, обутая в шикарную полупрозрачную лодочку на восьмисантиметровой шпильке, мерно покачивается в такт какой-то военно-патриотической музыке, льющейся из динамиков. Её волосы пламенными волнами переброшены через одно плечо. На ней платье с запахом и вырезом, в котором мужские глаза могут потеряться и вообще никогда не найти дорогу домой.

Собственно, это и происходит с моим дипломником Вадиком, который помогает мне распаковывать буклеты, срывая с увесистых стопок коричневую обёрточную бумагу. У него такой пустой взгляд, который бывает у мужчин, когда они раздевают женщину глазами.

Сейчас два часа дня. У моих студентов началась сессия, поэтому после обеда я, как правило, свободна. Конечно, я бы предпочла иметь больше рабочих часов и больше студентов, но пока приходится довольствоваться тем, что есть.

Чувствую, как по спине стекает капелька пота. Поднимаю голову и смотрю на небо, сощурившись.

Ни облачка.

Возвращаюсь к своим обязанностям.

На сегодня была запланирована наша волонтёрская акция, и мы с ребятами решили разместиться в парке недалеко от здания института, потому что так было удобнее всем. Нас здесь пятеро, помимо Светы. Я, Вадик и три девочки-первокурсницы.

Я специально попросила ребят одеться представительно, чтобы выглядеть престижнее в глазах прохожих. Сама я выбрала костюм в чёрно-белый рубчик, состоящий из пиджака и брюк, а также белые туфли на каблуке.

Мне очень жарко.

– …давайте не будем сильно расходиться, – встряхнувшись, говорю Вадику, вкладывая в его руку стопку буклетов.

Вадик – очень хороший паренёк. Я слышала, что он работает ассистентом какого-то рокера. Думаю, это интересно.

Осматриваюсь.

Указываю рукой на большой арочный тоннель за своей спиной и, откашлявшись, говорю:

– Вы станете с той стороны арки, а мы со Светой с этой. Тогда люди будут немного толпиться возле нас.

– Угу, – отзывается Вадик, поправляя свои авиаторы. – Чистый маркетинг…

Улыбаюсь.

Совершенно верно.

Света тоже элемент моей стратегии. Не думаю, что мимо неё хоть один мужчина пройдёт. Я не стала открывать ей своих корыстных интересов.

Вадик уходит вместе с девушками, бросив на Светины ноги липкий взгляд.

– Ты сделала пожертвование? – тихо спрашиваю подругу, ткнув пальцем в небольшой опечатанный прозрачный ящик, на котором большими буквами написано название благотворительного фонда.

Это сбор пожертвований на лечение школьника из Рязани в рамках ещё одного волонтёрского проекта, в который я вступила недавно. Его руководитель – мой одноклассник, и я могу быть уверена, что собранные мною деньги пойдут по назначению.

Накидываю на шею бейдж со своим личным номером волонтёра и телефоном, по которому можно связаться с руководителем фонда. Натягиваю на лицо вымученную улыбку и спрашиваю Свету, оправив пиджак:

– Ты бы дала мне деньги?

Она окидывает меня критическим взглядом и демонстративно достает из своей сумки кошелёк. Проталкивает в прорезь пятисотрублёвую купюру, демонстрируя свеженький маникюр, и мрачно замечает:

– Ощущение, что ты их на собственные похороны собираешь.

– А так?.. – спрашиваю, состроив самую фальшивую улыбку из когда-либо рождённых.

– Щас блевану… – ворчит Света, вставая.

Подхватываю ящик на руки и иду на выбранную позицию.

– Что опять твой Благов натворил?.. – топая следом, спрашивает подруга.

Останавливаюсь в тени огромных клёнов и, внутренне сжавшись, говорю:

– Он…не мой…

– Ну, да, как же. А этот засос на шее? Узнаю его рот, – фыркает подруга, обворожительно улыбаясь проходящему мимо мужчине. Протягивает ему брошюру, со словами. – Поддержите бедных животных, чтобы они не остались без дома…

Думаю, он принял бы от неё даже сибирскую язву в подписанном конверте.

В волнении накрывая пальцами фиолетовую отметину. Вообще-то, я его замазала. Его что, все видят? В панике осматриваюсь, будто это чем-то поможет. Перед глазами встаёт тот самый рот, который наградил меня этим пошлым подарком. Очень жадный и очень чувственный рот. Тот самый рот, который умеет парой фраз спустить меня с небес на землю.

Дожидаюсь, пока Света отпустит свою жертву, стребовав денег на операцию Рязанского школьника вместо меня, и спрашиваю рассеянно:

– Может у тебя самой такой же? От одноимённого рта…

Она как-то вся подбирается и начинает топтаться на месте, бросив невнятное:

– Ээээ…нет у меня такого.

Открывает одну из брошюр и с превеликим интересом начинает изучать содержимое.

Мои брови изумлённо ползут вверх.

Мои собственные тяготы на мгновение затаились.

– Ты уверена?.. – озадаченно спрашиваю её.

– Что?! – вскидывается подруга и категорично заявляет, захлопывая буклет. – Я не связываюсь с молодыми нахальными ветреными кобелями.

Очень развёрнутая характеристика. По моему, тут не хватает слова обаятельными. Эта фамильная черта.

Вздыхаю, пиная туфлей камушек. Где мне раздобыть внутренний стержень, чтобы хоть минуту не думать о нём или о том, где он сейчас?

Спустя полчаса Светиными усилиями мой короб наполняется деньгами. Помалкиваю, позволяя ей быть главной. Сама же думаю о том, что буду делать, если он и сегодня не позвонит.

Ещё одного шестилетнего ожидания мне не потянуть.

В ответ на эту мысль телефон в сумке начинает звонить. Перехватываю ящик одной рукой и лезу за ним. Отхожу на пару шагов, чтобы не мешать подруге привлекать к себе внимание.

– Ээммм…алло?.. – спрашиваю понуро, принимая звонок с неизвестного номера.

– Привет, КАтёнок. Где ты есть?.. – летит мне с того конца провода.

Замираю. По телу проносится трепет.

– Я…я…

– Вдохни поглубже, а то в обморок упадёшь, – советует Благов.

Меня охватывает возмущённая злость. Такая бывает? В моих мечтах он сразу начинал с извинений, а он опять тиранит меня!

– Вдохнула, – говорю холодно, радуясь тому, что стержень, какой-никакой, у меня всё же есть.

– Так, где ты? – повторят он свой вопрос.

Я бы хотела задать ему такой же, но он самый невозможный человек на свете.

– Занимаюсь волонтёрством, – сообщаю ровно, удаляясь от Светы по газону. – Это от слова voluntarius. Значит добровольно и без расчёта на денежное вознаграждение.

– Я в курсе, – усмехается он. – Получишь миллион улыбок, а на хлеб намажешь "спасибы".

Ясно.

Извинений не будет.

У меня нет сил на всё это.

– Что ты хочешь?.. – спрашиваю устало, заходя под тень парковых деревьев. – Я уже всё о себе поняла…

– Кать, прекрати, – повелительно требует Благов. – Я сказал то, что думаю. Можешь со мной либо соглашаться, либо нет. Только не веди себя как ребёнок.

Вот опять. Опять я начинаю робеть и мяться. Ненавижу себя. Это он со мной делает. Рука начинает дрожать.

– Благов… – сглотнув, говорю я. – Если тебя во мне что-то не устраивает, тогда не звони мне больше. Я не стану другим человеком даже для тебя.

– Я просил об этом?

– Тогда чего ты от меня хочешь?! – не выдерживаю и повышаю голос я. – Ты рычишь на меня, орёшь на меня! Что я тебе сделала?!

– Через неделю я на месяц уеду в Испанию, – чеканит он. – Как, скажи, бл*ть, на милость я могу взять тебя с собой, если у тебя ДАЖЕ ЗАГРАННИКА НЕТ?!

– Ты…уезжаешь?.. – сокрушённо шепчу я.

Ну вот. Всё повторяется в своей трагической точности. У меня внутри все опускается.

– Ты меня слушаешь вообще? – гаркает он.

– Я…

Замолкаю, потому что рядом со мной останавливается какой-то мужик. Откуда он взялся?

– Где ты? Я тебя заберу, а потом придушу…



– Я… – воздух застревает в горле.

Мамочки. Какой страшный. Его кожа имеет ужасный желтоватый оттенок, а взгляд расфокусированный. И от него воняет.

Наркоман?

– Паш… – с дрожью в голосе шепчу я.

Пячусь, натыкаясь на дерево.

– КАтёнок? – настороженно требует Благов. – Что у тебя там?!

Мужик сверлит меня взглядом и опускает его на мой волонтёрский короб, набитый купюрами. Оглядываюсь в поисках помощи. Света стоит в окружении трёх мужчин метрах в десяти от меня. Мужик тоже оглядывается. Вокруг нас никого.

– Дай сюда, – каркает он скрипучим севшим голосом.

У меня начинают подрагивать колени.

Отрицательно качаю головой, делая шаг назад.

– Катя, бл*ть?! – рычит Благов в трубку, а я как волчица смотрю на мужика.

Закричать?

Бежать?

Вдруг у него есть…нож?

Сжимаю в руках трубку, как оружие, продолжая отступать.

Он решает эту проблему за нас. Вцепляется пальцами в короб и с силой дёргает на себя. Я не ожидала от него такой силы. Роняю телефон и дергаю короб назад.

В его глазах загорается бешенство.

Мамочки…

Там столько денег.

Я не могу их ему отдать.

Он толкает меня в плечо. Каблук проваливается в землю, и я падаю на задницу, вскрикнув. Прижимаю короб к себе, и срываю с ноги туфлю. Швыряю в него, и вскакиваю на ноги. Сбрасываю второй и несусь по газону с дикими воплями, ожидая что мне в спину вот-вот прилетит топор…

