Текст книги "Всегда Ты (СИ)"

Автор книги: Мария Летова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 24

Погрузившись в свои мысли, обрезаю ножницами лишние листики на персиковой пионовой розе и кладу её на стол, рядом с другими. Эти розы такие красивые, хочу, чтобы они постояли подольше.

Беру следующую и обрезаю корешок, потом проделываю то же самое с листиками.

Мы вернулись в Пашину квартиру пару часов назад. Пока я была в душе, за окном стемнело. Изучаю содержимое ящиков на огромной кухне, в поисках молотка для мяса. Как ни странно, но он находится в ящике со столовыми приборами. Странно, потому что кухня совершенно не укомплектована лишней утварью.

Это в очередной раз подтверждает мою догадку. Паша в этой квартире не жил. Мне кажется, этой сенсорной варочной панелью ни разу не пользовались, как и всем остальным. Кошусь на неё с подозрением, потому что я сама без инструкции вряд ли пойму как она вообще включается.

Расстилаю на длинном разделочном столе белое полотенце и начинаю отбивать корешки роз. Это рецепт моей мамы. С такой методикой они простоят больше недели как новенькие.

К разговору о мамах. У меня остался бередящий душу осадок после знакомства с матерью Паши. Я лишь единственный раз поймала на себе её взгляд. Холодный и изучающий. Как у натуралиста, препарирующего бабочку.

Я не сомневаюсь в том, что у них крепкая семья и эта женщина в ней – главный поборник семейных традиций и ценностей, которые она насаживает им всеми силами.

В субботу она запланировала пышное мероприятие в ресторане по случаю Пашиного тридцатидвухлетия. Там соберутся родственники и друзья, но я ни секунды не сомневаюсь в том, что этот праздник она делает больше для себя, чем для него. Судя по лицам мужчин, подобные вечеринки они терпят из-под палки, но её это не особо волнует. И ещё она хочет знать абсолютно всё о том, как они живут, что едят, где, блин, спят.

Я не знаю, хорошо это или плохо. Просто мои собственные родители никогда не были такими навязчивыми.

Чувствую покалывание в затылке и оборачиваюсь.

Через большой прямоугольный проем, отделяющий кухню от гостиной, за мной наблюдают внимательные карие глаза.

Рука с молотком зависла в воздухе, потому что я залипла.

Благов развалился на огромном кожаном диване, съехав по спинке и широко расставив ноги. На нём одни только шорты до колен. Его позолоченный торс в отсветах висящей на стене плазмы выглядит отлитым из бронзы.

Он спокойный и расслабленный. Скользит глазами по моим голым ногам, задерживается на моей попе, прикрытой короткими пижамными шортиками. Когда наши взгляды встречаются, роняю молоток, позабыв, зачем вообще его брала.

Благов подносит к губам тяжёлый бокал виски и делает глоток, не отрывая от меня глаз.

У меня по спине бегут мурашки.

– КАтёнок – львиное сердце, притащи пивка! – просит Егор, который сидит рядом с ним в идентичной позе, только в его руке бутылка безалкогольного пива.

Улыбаюсь.

Подхалим.

Вздыхаю и иду к холодильнику, продолжая смотреть на Пашу исподлобья. Он провожает меня глазами, делая ещё один глоток. Вернее, он провожает глазами мои ноги, которые слабеют от такого пристального внимания.

Его квадратные плечи опущены. Голова откинута на спинку дивана. Ткань шорт натянулась на его бёдрах. Облизываюсь, глядя на чётко прорисованные грудные мышцы и плоские коричневые соски, потом на его пах.

Врезаюсь в стальную двух-дверную махину и отскакиваю от неё, шипя и потирая лоб.

Смотрю на Благова, он в неверии качает головой, опустив руку со стаканом на живот.

Быстро открываю дверь, чтобы спрятаться за ней и дать себе пощёчину. Поднимаю глаза к небу, спрашивая его – отчего я такая ИДИОТКА?

В холодильнике нет ни одного свободного уголка.

Мы забрали из общежития кое-какие мои вещи и посетили крупны оптовый магазин, чтобы «забить холодильник», как выразился Паша. Этот поход был психологическим испытанием для меня, потому что «забить холодильник» в понимании Благовых, это швырять в огромную корзину абсолютно всё подряд, пока она не наполнится до краёв.

Гора перемешанных продуктов лежащих как попало.

Это тоже испытание, только для моего ОКР.

Хватаю бутылку с пивом и захлопываю дверь, чтобы не видеть этого кошмара. Я уберусь в холодильнике чуть позже. А то не смогу спокойно спать.

Пряча глаза, иду к дивану, шлёпая босыми ногами по деревянному полу.

– Какой хе*ей ты там занимаешься?.. – низким мурашечным голосом интересуется Паша, когда я оказываюсь перед ними.

Вскидываю на него глаза, протягивая Егору бутылку.

– Цветы подрезаю, – отвечаю послушно, становясь между его ног, согнув свою в колене.

Он не двигается.

Просто смотрит на меня.

Смотрит из-под полуопущенных век спокойно и неотрывно, будто я – неизбежность. Смотрит на всю меня, касаясь сразу всего. Ног, рук, моего лица. Ровно осведомляется, сделав глоток из стакана:

– Нафига?

Егор берёт бутылку, и я касаюсь пальцами Пашиного колена. Пробираюсь под ткань шорт, щекоча покрытую мягкими волосками кожу над ней.

– Чтобы не завяли… – отвечаю, глядя в его глаза.

Он склоняет голову на бок и бросает ленивый взгляд на мою флористскую лабораторию. Снова смотрит на меня и спрашивает:

– Тебе цветов купить?

Вздыхаю сокрушенно и сообщаю, пробираясь пальцами чуть выше:

– Их обычно дарят. Ну, знаешь, по какому-нибудь поводу…

– Я дарил тебе цветы? – на полном серьёзе спрашивает он.

– Нет.

Мой ответ чёткий и однозначный.

Не то чтобы меня это смущало. Он подарил мне кучу всего другого тогда. Гору новых открытий и эмоций. В том числе, мой первый оргазм, моё первое возбуждение. Мою первую любовь. И последнюю, походу. Сейчас, когда я смотрю на него такого – настоящего, я чётко понимаю, что совершенно пропала.

Даже если в комнате будет тысяча мужчин, я всегда найду его. Потому что никто никогда не смотрел на меня так, как он. Ни тогда, ни сейчас. Ваня всегда относился ко мне с неким уважением. К моему телу и вообще, будто боялся чем-то оскорбить мои чувства. Не знаю, с чего он это решил. Благов этим не грешит. Он просто берёт и делает со мной всё, что захочется. Без цензуры и даже немного грубо.

Со страстью и напором.

Я хочу его также.

Как женщина хочет мужчину. Грязно и потно. Моя внешность обманчива. Я такая пошлая.

– Ты эту футболку в детском мире купила? – продолжает свой опрос Паша, перехватывая мою ладонь.

Дёргает меня на себя так, что я делаю шаг вперёд, подходя ещё ближе. Мои глаза падают сначала на дорожку тёмных волосков, ведущую в его шорты, а потом на футболку с Микки Маусом.

Разведя руки, спрашиваю:

– Нравится?

Паша поигрывает нижней челюстью, призадумавшись, потом отвечает:

– Наверное.

Пожёвываю губы, улыбаясь.

– Так, ладно, я пошёл… – ворчит Егор, с неохотой вставая с дивана. – Приду через неделю, когда у вас медовый месяц закончится.

Я и забыла, что он здесь.

Я сейчас не шучу.

– Отвезёшь моего КАтёнка утром на работу? – спрашивает вдогонку Паша, продолжая смотреть на меня.

– Во сколько? – стонет Егор, маша руками, чтобы размять плечи по дороге.

Он живёт в этом же доме. Так что это не то чтобы очень большой подвиг.

Паша смотрит на меня вопросительно.

– Я могу на метро… – заверяю их обоих.

– Угу, на жопе надувной, – буркает он и кричит брату. – К восьми будь готов.

Провожаю Егора взглядом. Через минуту слышу, как захлопнулась входная дверь. Спрашиваю Пашу, хмурясь:

– Что, вы меня теперь каждый день возить будете?

Он подаётся вперёд и обнимает рукой мою талию. Ставит стакан на пол, прижимаясь лицом к моему животу. Целует его со словами:

– Не знаю, Кать…с тобой лучше подстраховаться…ещё, бл*ть, под поезд свалишься…

– Что за бред?.. – бормочу, плавясь от удовольствия. – Я жила нормально все эти годы…

– Это меня больше всего пугает… – перебивает он. – Как ты там жила…без меня…

Опять этот ком.

Давит на горло.

Предательский.

Я жила лишённая чувств.

Как в стазисе.

Плакала ночами. Иногда. Скучала по нему. Особенно первое время. Ужасное было время.

– Я…ну…по-разному… – шепчу, закрывая глаза.

Он задирает мою футболку одной рукой и целует мой пупок, прикусив кожу.

Меня шатает.

– Почему не носишь серёжку?.. – хрипло спрашивает Паша, накрывая ладонью мою голую грудь под футболкой.

– Ох… – выдыхаю, запрокинув голову.

Он обводит большим пальцем мой затвердевший сосок, и я накрываю его руку своей через ткань.

Глаза наполняются слезами, и я сжимаю губы, чтобы не расплакаться.

– Где она? – шепчет он, цепляя пальцами мои шорты вместе с трусиками.

У меня по щеке катится слеза, пока он медленно стягивает их с меня.

Он помнит.

Шесть лет назад он подарил мне золотую серёжку для пупка. Да, у меня был проколот пупок в качестве максималистского вызова в одиннадцатом классе.

Золотая серёжка с маленькой бриллиантовой звёздочкой.

Аккуратная и такая красивая.

Его ладонь скользит по внутренней стороне моей ноги. От лодыжки до бедра. Пальцы касаются меня между ног, вызывая дрожь во всём теле.

Я сейчас упаду.

Паша шумно выдыхает, обнаружив, насколько я мокрая. Я такая с тех пор, как поймала на себе его взгляд. Ему даже не нужно меня касаться, я всегда его хочу. Всегда.



– Кать?.. – сипловато зовёт он, осторожно проталкивая в меня два пальца.

Раздираемая эмоциями, отскакиваю от него, подхватывая шорты и возвращая их на место.

Стирая со щёк слёзы, быстро топаю на кухню. Замираю перед рабочей поверхностью, хватая сразу три розы. Сдерживая себя, осторожно луплю молотком по их кончикам.

Я не хочу ничего вспоминать. И про эту серёжку тоже.

Это было ужасное время. УЖАСАЮЩЕЕ.

– КАтёнок… – ласково зовёт Паша, возникая за моей спиной.

Окружает меня своими руками и отбирает молоток. Убирает его в сторону и разворачивает меня к себе. Кладёт руки мне на плечи, прижавшись губами к моему лбу. Его голая грудь пахнет гелем для душа. Вместо того, чтобы уткнуться в неё носом, отталкиваю его. Он делает шаг назад, глядя на меня невозмутимо.

Стоит, слегка расставив ноги, и ждёт. Головокружительно сексуальный. И у него эрекция. Тяжёлая ткань шорт не в состоянии спрятать её.

Но, мне сейчас вообще не до этого.

Просто не могу с собой совладать.

Я понимаю, вспоминать старые обиды – это самое тупое, что можно придумать. Но мне просто необходимо выговориться. Я не могу больше носить это в себе. Моя грудь вибрирует от сдерживаемых слёз. Поворачиваю голову и смотрю в окно, выпаливая:

– Я пожертвовала её центру социальной помощи! В тот год, когда ты уехал!

Паша запрокидывает голову и смеётся. Смотрит на меня с нежностью и спрашивает:

– У тебя хоть почки все на месте? Волонтёрка, блин.

Мне не смешно.

И обидно.

И эта нежность…она меня злит.

То что я сейчас сказал, это вообще не смешно!

– Я…думала, что больше тебя никогда не увижу!.. – срываясь на слёзы, кричу ему, вцепившись в столешницу. – Я ЦЕЛЫЙ ГОД от тебя весточки ждала, Благов! ГОД!

– Я не просил меня ждать, – резко бросает он, упирая руки в бока. – Мы опять эту тему открываем? Теперь я с тобой. Бери – не хочу.

Чтобы не видеть его, закрываю глаза.

Да, я хотела услышать что-нибудь другое. Хоть он уже давно дал понять, что ничего другого я не услышу.

Но, мне нужно!

Неужели нельзя…СОВРАТЬ? Ну, хоть чуточку!

Наполненная горечью, делаю шаг навстречу и, встав на цыпочки, набрасываюсь на его губы. Повисаю на его шее, зарываясь пальцами в жёсткие волосы.

Раз он мой, хочу его!

Терзаю его губы, кусаю их, покрывая своими солёными слезами. Он стоит не двигаясь и не отвечая на мой поцелуй, чем злит меня ещё больше.

Это очередной урок?

В ярости отшатываюсь и залепляю ему пощёчину. Такую сильную, что его голова дёргается в сторону. Он медленно возвращает её на место и смотрит на меня таким тёмным взглядом, что у меня сердце в пятки уходит.



Глава 25

Покрытая тёмной щетиной щека на глазах становится красной. Чётко прорисовывается след от моей ладони. В ужасе от содеянного пячусь назад, прикрыв рот руками. Мои глаза превратились в две пиццы, а пальцы покалывают.

Я должна извиниться, но у меня язык онемел. Я в шоке от себя.

Паша резко разворачивается и молча уходит, демонстрируя мне свою рельефную спину, на которой ещё заметны следы от моих ногтей.

О…нет, нет, нет, нет…

Мы же не Бони и Клайд…

Смотрю на ямочки у основания его спины, не зная, что мне делать. Он подходит к дивану и подхватывает с пола бокал. Садится, возвращаясь в исходное положение.

Закрываю глаза и выдыхаю судорожно.

Мне стыдно. Я веду себя, как сумасшедшая.

Никак не могу отпустить свои обиды, и вот что из этого вышло. Но, что я могу поделать, если ЭТО гложет меня? Как нарыв.

Что мне нужно?

Чтобы он разделил со мной мои прошлые беды? Сказал, что сожалеет?

Зачем?

Не знаю.

Я зациклилась на себе. Реально зациклилась.

Бросаю тоскливый взгляд на Пашу. Он сидит, глядя в телевизор, по которому идет повтор баскетбольного матча. Сделав глоток, свободной рукой небрежно поправляет то, что находится в его шортах.

Я такая кретинка.

Он разорвал ради меня серьёзные отношения, отказался от работы, которую хотел, и остался в Москве, вместо того, чтобы уехать работать в Испанию. Где его отец является полномочным послом.

Но, ведь он здесь. Со мной. А я с ним. Мы здесь одни, мы дома. В тепле и уюте. За окном шумит ночная Москва, но он укроет меня от неё. Спрячет в своих руках. Он уже так делал. Это бесценно. Чувство защищенности.

Медленно иду к дивану.

Останавливаюсь перед ним, заслонив собой обзор. Паша поднимает на меня непроницаемые глаза и превращается в ожидание.

Я знаю, что он меня не оттолкнет. Я нужна ему. Правда не знаю, почему именно я.

Опускаюсь на колени между его ног, глядя в глубокие карие глаза. Он делает глоток виски и перекатывает терпкий напиток во рту.

– Извини… – прошу его тихо.

– Угу… – отзывается Паша, переводя глаза на телек за моей спиной.

Провожу ладонями по внешней стороне его голеней, наблюдая за его лицом. У него всё такое твёрдое. Я чувствую его икроножные мышцы, они как камень. Такие крупные, как две мои. Скольжу ладонями выше. По коленям и дальше, по бёдрам, задирая шорты. Бёдра его такой же плотности, как и всё остальное. Мои большие пальцы немного (специально) задевают их внутреннюю поверхность. Паша ёрзает с безразличным видом, а область его паха, которая находится прямо перед моими глазами…шевелится.

В этой позе его пресс напрягся, и обозначились очертания брюшных мышц. Его тату выглядит как родное. Будто он с ней родился.

Подаюсь вперёд и, не спуская с него глаз, целую идеально завязанный пупок.

Паша выдыхает через нос так, что его ноздри раздуваются, продолжая при этом смотреть на экран, но лицо его стало более расслабленным.

Я хочу снять с него весь возможный стресс. Может, я ему для этого нужна? У меня есть только моя нежность и любовь. Пусть забирает.

Целую шелковистые волоски под пупком. Не могу удержаться и трусь носом о его кожу. Под посторонним запахом геля для душа улавливаю его собственный. Хочу пахнуть им. Я ненормальная, знаю.

Приподнимаю голову и провожу пальцем по небольшой борозде, разделяющей его торс на две половины. Вслед за моим пальцем по загорелой коже разбегаются мурашки. Мышцы сокращаются. По мощному телу проходит дрожь, а рука, лежащая на диване, сжимается в кулак.

Его эрекция упирается мне в грудь, приподняв шорты.

Вот так, Павел Олегович, мой любимый хладнокровный карьерист. Может я и маленькая дурочка, не знающая как этот мир устроен и как купить билет на самолёт, но даже я понимаю, что теперь мы готовы к переговорам.

Я чувствую небывалый подъем. До меня вдруг дошло, как сильно он меня хочет. И не только в интимном плане, а вообще. Хочет меня рядом. Правда, не совсем такую, какая я есть, но тем не менее.

– Мы поссорились… – говорю, опускаясь на пятки и складывая руки на коленях. – Нужно помириться…

– Уверена, что готова? – бесстрастно спрашивает он, переводя на меня слегка затуманенный взгляд, будто ничего особенного с ним не происходит. – Второй раз по этому вопросу я мириться не буду. Если твои тараканы ещё голодные, лучше выскажи всё сейчас.

– Уверена… – заверяю его тихо.

Я действительно готова. Я не хочу больше возвращаться к этому. Мой нарыв лопнул.

Паша с прищуром всматривается в моё лицо. Потом отрывает спину от дивана и садится, нависнув надо мной.

Я сама покорность. Но, кажется я не очень хорошая актриса, потому что он ставит стакан на пол и поднимает пальцами мой подбородок, заставляя смотреть на себя.

Я окружена его телом. Мне это очень нравится. Хлопаю ресницами, глядя в его глаза. В них плещется подозрение.

Опускаю взгляд долу, не в силах сдержать улыбку.

– Что ты там мозгуешь, а? – спрашивает он с нажимом.

Это будет мой секретик. Ммм…восхитительно.

Упираюсь рукой в его грудь и спрашиваю то, что должна была спросить ДАВНЫМ – ДАВНО:

– Как ты жил эти годы в Америке?

Его глаза задумчиво блуждают по моему лицу. Поднимаю руку и нежно провожу пальцем по его брови. Щекочу его висок. Паша опускает веки.

– Первый год работал по двенадцать часов в сутки, – тихо говорит он, опуская ладонь на моё плечо. – Мне даже подрочить было некогда. Очень крупное рекламное агентство, огромный штат. Армия стажеров. Через год заключил трехлетний контракт и вошёл в штат…

– Это…было тяжело? – спрашиваю так же тихо, проводя пальцами но его шее.

– Это было пи*ц как тяжело, – говорит он, не открывая глаз. – К концу срока я так замахался, что решил не перезаключать контракт. Это обычная практика для них. Паши как лошадь, но тебе за это хорошо заплатят. Я купил эту квартиру и вернулся в Москву год назад. По сравнению с тем опытом, здесь, да и в Европе тоже, я просто пинаю х*и.

Вздыхаю.

По крайней мере, я понимаю, почему он обо мне не думал. Ему было не до меня. Он зарабатывал деньги, которые правят миром. Ну, и закалялся, как сталь, приобретая жизненный опыт.

Встаю на колени и обнимаю его шею руками. Его руки обнимают меня в ответ и прижимают к себе.

Восхитительно. Так надёжно.

Теперь, когда я знаю, что мне все можно, как раз этим и займусь.

– Ммм… – выдыхаю блаженно, прижимаясь губами к его шее. – Ты такой тёплый…

– Серьёзно? – усмехается Паша, делая аналогичное движение.

Целует мою шею, зарывшись в неё лицом.

– Да…и вкусный… – бормочу, водя носом по татуированному плечу.

– А ты солёная… – сообщает этот пошляк.

Запрокидываю голову и ржу.

Смотрю в его лицо. Оно лениво улыбается.

Целую кончик его носа, трусь об него своим, целую его губы. Он накрывает мою голову ладонью и целует меня в ответ. Я на секунду забываю обо всем, когда он погружает в меня свой язык, делясь вкусом виски. Ощущения от его губ потрясающие. Я готова часами с ним целоваться. Я могу брать его губы, когда захочу. Даже если он злой. Или психованный. Я могу просто взять и поцеловать его. И ничего он не сделает.

Толкаю его назад, молчаливо веля упасть на диван. Он падает, глядя на меня вопросительно.

– Я тебе должна подарок…на день рождения… – говорю, развязывая шнурок на резинке его шорт.

– Дари, раз должна… – хрипловато говорит он, глядя на меня пристально.

Отодвигаю шорты и извлекаю его член. Он выпрыгивает наружу и прилипает к плоскому животу.

У меня между ног в ответ все ноет. У Благова очень серьёзный размер. Не представляю, как он в меня помещается. Но, совпадение идеальное.

Господи, это так горячо. Его возбуждение плюс моё возбуждение равно наша Хромосомка в феврале-марте.

Поднимаю на него глаза, чувствуя, как по моим венам струится бешеный азарт. Паша наблюдает за мной. Выражение его лица изменилось. Губы приоткрылись, веки потяжелели.

Стягиваю шорты с его бёдер. Он приподнимает их, помогая мне. Достаю из них сначала одну его ногу, потом вторую. Встаю и снимаю свою футболку, скрестив руки. Отбрасываю её в сторону и стягиваю шорты вместе с трусиками.

Когда наши взгляды пересекаются, мои соски каменеют.

Он так смотрит. Тяжело. Горячо.

Мы реально такие разные. Противоположности друг друга. Его кожа темнее, его тело такое сильное, кости крупные. А у меня всё такое тонкое.

– Кать, принимайся за дело… – бормочет Паша, закидывая руки за голову и напрягая мышцы так, что его член постукивает по животу.

Не могу сдержать смех. Не могу оторвать глаз от его голого тела. Он лежит передо мной, совершенно не стесняясь. Я теперь не смогу смотреть на него в одежде. Каждый раз буду вспоминать эту картину. Его поза – это так сексуально. Он такой мужчина. У меня по внутренностям бегают мурашки.

Опускаюсь на колени и обхватываю его рукой.

Паша рвано вздыхает.

– Я…эээ…что мне делать? – спрашиваю, взглянув на него. – Я не делала…минет…

Его глаза блеснули в ответ на это признание.

– Что хочешь делай… – говорит он, тяжело дыша. – Мне без разницы…

Смотрю на его член и облизываюсь нижнюю губу.

– Бл******… – стонет Паша, закрывая глаза.

Наклоняю голову и погружаю в рот большую головку.

– ПИЗ*ЦЦЦЦ…

Солёный…



Облизываю его до самого основания и снова возвращаюсь к головке. Снова беру его в рот, двигая рукой. Под моей ладонью шелковая длина, а под ней каменный стержень.

Супеееееер…

Обвожу языком уздечку и сжимаю его яички. Легонько. Мне интересно, я как-то раньше не особо им уделяла внимание.

Паша дёргается и выбрасывает вперёд руку. Хватает моё плечо и тянет на себя, рыча:

– Иди, бл*ть, сюда…

Обхватывает ладонями мою талию, и опускает меня на свой член, даже не придерживая его рукой.

Вскрикиваю от острого удовольствия, когда он растягивает меня, упорно толкаясь внутрь. Его пальцы впились в мою кожу. Он резко толкает меня вниз, вскидывая собственные бёдра, и входит до конца. Мы оба стонем.

Замерев на секунду, Паша начинает двигать нас так, что я скачу на нём, выгибая спину и крича. Его удары такие сильные, что моя крошечная грудь подпрыгивает. С рёвом он кончает, содрогаясь подо мной. Его живот дрожит, глаза зажмурены, губы плотно сжаты.

– Сука… – шепчет он, не в силах контролировать свои судороги.

Когда его глаза открываются, низ моего живота сладко скручивает.

– О, мамочки… – стону, запрокинув голову.

Он сминает пальцами мои ягодицы и снова начинает двигаться. Резко и быстро, болтая меня, как куклу.

– Ещё…ещё… – прошу его, сходя с ума.

– Ещё?.. – сипит он и переворачивает нас так, что теперь я лежу на диване, а он навис сверху.

Закрыв глаза, звонко вскрикиваю, когда он закидывает мои ноги себе на шею и возобновляет движение. Я чувствую его член внутри себя. Это давящее, терзающее вторжение скручивает мои яичники, и я кричу, пытаясь за что-нибудь ухватиться.

Паша сбрасывает мои ноги со своих плеч и широко их разводит. Сжимает одной рукой мою грудь, а вторую кладёт на мой живот. Большим пальцем находит мой клитор и начинает его стимулировать, пользуясь моей же (или своей) влагой.

– Зараза, КАтёнок… – огрубевшим голосом стонет он, наблюдая за тем, как я теряю над собой контроль. – Как же ты меня радуешь…

Мои ноги начинают трястись, но его рука не даёт мне с места сдвинуться.

– Аааааааа…ПААААШАААА!.. – кричу, выгибая шею.

Ощущения такие острые, что меня сейчас вывернет на изнанку! Бью его ногами и рыдаю, содрогаясь от оргазма. Самого сильного в моей жизни. Мне даже страшно. Невыносимо сладкие судороги проходят сквозь моё тело, выкручивая его.

Когда всё заканчивается, я начинаю плакать, закрыв лицо ладонями. Я в шоке.

Паша упирается одной рукой в диван, рядом с моей головой, а второй сжимает свой член, кончая с мученическим стоном так, что мне на щёку прилетает горячая капля. Падает на меня, потный и тяжело дышащий. Его сердце пытается проломить его и мою грудную клетку. Я даже не могу его обнять, у меня ни руки, ни ноги не работают. Но, я не хочу, чтобы он уходил, хоть он и тонну весит.

– Не…уходи… – требую сорванным голосом, поворачивая к нему голову и утыкаясь носом в его щеку.

– Я слюни пускаю… – бормочет он в диван. – Куда я, блин, пойду…

– Я чуть не умерла… – сообщаю ему на полном серьёзе.

Паша смеётся.

– Это я чуть не умер.

– Ты МОЙ, Благов… – сообщаю, засыпая.

– Угу… – вздыхает он. – Типа того.

