Текст книги "Всегда Ты (СИ)"

Автор книги: Мария Летова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 6

Бреду к тоннелю, глядя себе под ноги.

Желудок жалобно урчит, напоминая о том, что уже почти пять вечера, а я не потрудилась сегодня поесть.

Может поэтому мне всё кажется таким тяжёлым?

Особенно брошюры.

Я уже их ненавижу.

Поднимаю вверх руку, чтобы пакеты скатились на запястье, и пинаю ногой скомканный конфетный фантик, оказавшийся на моём пути. Он подлетает на пару сантиметров и катится вниз, потому что тоннель имеет небольшой уклон. Слежу за ним до тех пор, пока тот не ударяется о большой синий кроссовок.

Замираю и поднимаю глаза.

Как досадно. Моё глупое ТЕЛО снова оживает. Также, как и моё глупое СЕРДЦЕ. Просто поразительная самоотдача. Так держать. Молодец, КАТёнок! Выходит, последние десять минут моей жизни были выброшены на помойку. Потому что я посвятила их тому, чтобы забыть Благова РАЗ И НАВСЕГДА!

Но, как я могу это сделать, если он только и делает, что появляется в ней без предупреждения, заставляя меня сгорать и воскрешаться как того феникса.

На всякий случай оборачиваюсь, чтобы проверить, нет ли кого за моей спиной.

Там никого.

Когда вновь смотрю на Благова, тот выглядит так, будто проглотил кирпич.

Лицо предельно сосредоточено, губы плотно сжаты.

Ну, что опять я сделала НЕ ТАК? Мне хочется топнуть ногой или бросить в него чем-нибудь. Эти его гримасы уже можно распихивать по банкам и продавать коллекционерам плохого настроения.

Мнусь на месте, не зная, что делать. Я даже заговорить с ним не решаюсь, а ведь я каждый день общаюсь с аудиториями по двадцать человек, и у меня всякое было за это время.

Переступаю с ноги на ногу, глядя на него беспокойно и пожёвывая губу.

Он стоит в полоборота, преградив мне выход из тоннеля. Руки в карманах спортивных штанов, ноги слегка расставлены. В этом ракурсе его тело выглядит особенно впечатляюще. Жилистая сильная шея, литой торс с плоским животом, увитые венами предплечья, бёдра, задница – да всё в этом человеке просто идеальное. Я даже не могу пожелать ему пивного живота, это было бы кощунственно.

Благов смотрит на меня из-под своей чёртовой бейсболки. Смотрит так, будто я ему должна ответ на какой-то сакральный вопрос. Проходясь языком по зубам, он блуждает глазами по моему телу, моему лицу, от чего я начинаю топтаться на месте, покрываясь всеми видами покалываний.

Паша видит моё волнение и сокрушённо качает головой. Потом запрокидывает голову и ТЯЖКО вздыхает, прикрыв глаза. Зажимает пальцами переносицу и устало говорит:

– Я отвезу тебя домой.

Пытаюсь использовать каждую частичку своего самообладания, но от изумления всё равно начинаю хохотать, тряса головой.

Да я лучше буду есть стекло, чем проведу в его компании хотя бы лишние пять минут. Само предположение, что я могу сесть в его машину, оскорбляет меня в лучших чувствах.

– Отвези лучше свою бабушку, – советую ему, подтянув ремешок сумки.

Он никак не реагирует на мой остроумный ответ, просто плавно снимается с места и идёт на меня. Его тело по мере приближения заполоняет собой всё. Опасливо пячусь назад и пищу:

– Ты слышал, что я сказала?

– Слышал, – отвечает Паша-оборзевший-Благов. Останавливается в сантиметре от меня и пытается забрать мои вещички. Снимает ноутбук с плеча и дёргает пакеты, стаскивая их с моей руки. – Думал, может, ты ещё что-нибудь скажешь.

– Не трогай, – отдёргиваю я руку, задрав голову и надув щёки. Когда наши глаза встречаются, добавляю. – Не поеду я с тобой!

Последняя фраза прозвучала по-дурацки капризно, и мне самой стало за неё стыдно. А Паше вдруг стало весело.

Его губы дрогнули в улыбке, а в уголках глаз вспыхнули лёгкие морщинки. Сглатываю, поражённая этим преображением, и ещё раз повторяю, но уже значительно тише:

– Не поеду…

– На улице гроза, замочишь лапки, – говорит Благов-Искуситель мягким журчащим голосом, насмешливо глядя мне прямо в глаза.

Эти нотки в его голосе такие шокирующе сексуальные, что часть меня (та, которая между ног) неожиданно сжалась и заныла. Перед глазами встаёт аналогичная часть Благовского тела. Каждый из почти-восемнадцати-сантиметров, включая дорожку шелковистых волосков, от паха до пупка.

Чувствую, как по шее поднимается жар. Через секунду я буду красная, как помидор.

– Гроза?.. – переспрашиваю, тупея на глазах.

Мне кажется, что его внимательные глаза меня насквозь видят. От этого смущаюсь ещё больше.

– Да, охорененная гроза, КАтёнок, – подтверждает он и снова дёргает мои пакеты. – Дай эту х*рню сюда.

Это меня отрезвляет.

– А твоя невеста не будет против? – выпаливаю я, уже жалея об этом.

– А чего ей бояться? – иронично выгибает он бровь.

Моё лицо мгновенно каменеет. Мне будто за шиворот забросили льдинку.

Кажется, это называется расставить точки над «i».

Грудь сдавило тисками, поэтому я опускаю глаза, пряча свою боль.

– Я возьму такси, – бормочу, перехватывая поудобнее пакеты.

Он вздыхает. Широкая грудь поднимается и опускается. Протягивает руку и подхватывает пальцами мой подбородок, заставляя смотреть на себя. Не знаю почему, но я подчиняюсь. Мой мучитель скользит серьёзным взглядом по моему лицу, задерживает их на моих губах, после чего впивается своими глазами в мои.

– А ты что думала? – спрашивает он сощурившись. – Похлопаешь глазищами голубыми, и я растаю?

– Я ничего не ДУМАЛА, – выдыхаю возмущённо, отталкивая его руку. – Если бы знала, что ты здесь, ВООБЩЕ БЫ НЕ ПРИШЛА!

– Почему? Боишься меня?

Это абсолютное попадание в яблочко.

Открываю рот и тут же закрываю его, чтобы не наговорить ещё больше обличающих глупостей. Паша спокойно наблюдает за моими терзаниями. Кажется, моё поведение, самый лучший ответ.

Я боюсь его. Не знаю, как с ним совладать, не знаю, как себя вести, что ему говорить.

Чтобы замаскировать смущение и смятение, толкаю его в грудь и требую:

– Отойди от меня!

Он нагло улыбается, не сдвинувшись с места.

– Мне нужно встретиться кое с кем, – взглянув куда-то поверх моей головы, бросает он. Потом снова переводит на меня глаза и добавляет. – Можешь подождать меня здесь, или можешь ехать на такси. Сама решай.

Выставив этот ультиматум, он отходит и ставит мой ноутбук на пол у стены, после чего широкими шагами удаляется в сторону холла, не оглядываясь. Наблюдаю за этой уверенной походкой беспомощно парализованная. Распахнутыми глазами, как распоследняя дура.

Драматизма моему положению добавляет оглушительный раскат грома, сотрясший стены спортивного комплекса. С подозрением кошусь на мигающие потолочные лампы и плетусь к стене. Опускаю на пол пакеты, зло стряхнув их с руки, и приваливаюсь к ней спиной.

Прячу лицо в ладони, не зная, что мне делать.

Бежать или нет?

Моделирую ситуацию. Если уеду на такси, больше никогда его не увижу, я уверена. А если не уеду? Здесь тоже ничего не понятно.

Смогу ли я, голодная и уставшая, вынести ещё больше Благова сегодня? Мазохистке внутри меня плевать, она хочет ЕЩЁ. Лишь бы с ним. Она хочет, чтобы он коснулся нас. По-настоящему. Прижал к себе, как раньше. И поцеловал. Как раньше.

Просто презираю себя за то, что не могу ни на что решиться.

Мои мысли прерывает появление Благова-младшего. Он появляется со стороны арены, двигаясь пружинистой размашистой походкой. Судя по всему, успев принять душ и переодеться. На нём всё те же линялые джинсы и красная клубная толстовка с капюшоном. Согласна, комплект абсолютно заурядный, но с его внешностью это не беда. Физическими данными он не уступает своему невыносимому брату. На плече у него гигантский рюкзак, в который можно было бы запихнуть поросёнка.

Завидев меня, Егор улыбается и говорит:

– Привет, КАтёнок! Давай пятуню!

– Отличная игра, – вымученно улыбаясь, говорю я и ударяю по его руке своей.

– Спасибо. Пашу не видела?.. – спрашивает он, осматривая пустой тоннель.

– Видела… – мрачно сообщаю я, мотнув головой в сторону холла.

Егор склоняет голову на бок и всматривается в моё лицо.

– А ты чего тут? – спрашивает он и добавляет, расплываясь в лыбе. – Меня ждёшь?

– Конечно, – фыркаю я. – Все глаза проглядела.

В этот момент в коридоре появляется Благов-старший в компании какого-то мужчины в костюме и с пропуском на красной ленточке вместо галстука. Вернее, не какого-то мужчины. Это главный тренер команды. Я видела его фотку, когда изучала в метро состав игроков и тренеров. У него необычное лицо. Слегка вытянутое и скуластое. Имя я, конечно же, не запомнила, потому что оно было каким-то греческим, то есть очень длинным и труднопроизносимым.

Чтобы не смотреть на Пашу, смотрю на Благова-младшего. Его лицо вдруг становится таким серьёзным, какого я у него никогда не видела. Серьёзным и хмурым.

Когда они ровняются с нами, грек протягивает Паше руку со словами, искорёженными жутчайшим акцентом:

– Очень рад познакомиться и ещё раз поздравляю!

С чем?

– Взаимно, Пантелис, – кивает Благов, пожимая предложенную ладонь.

Пантелис! Я же говорила!

Хлопнув Егора по плечу, мужчина уходит, а на нашу маленькую компанию как-будто набегает чёрная туча.

– Я же просил!.. – взрывается вдруг Егор, заставая меня врасплох.

Ого. Что за кошка между ними пробежала?

– Я тебя услышал, – отзывается Паша и обращается ко мне. – Дозрела?

Вообще-то, нет.

– Занимайся своими делами, а в мои НЕ ЛЕЗЬ! – рычит Егор, ткнув в Пашу пальцем.

Тот осматривает его и спокойно велит:



– Отдай ей свою толстовку.

– Зачем?.. – спрашиваю я, встрепенувшись, но на меня никто не обращает внимания.

Егор без лишних раздумий стягивает толстовку и вручает мне, угрожая брату:

– Если будешь лезть, перейду в Химки!

Наблюдаю за этой битвой титанов, прижав к себе красный балахон.

– Вечером поговорим, – отрезает Паша, и грубо велит, махнув в мою сторону подбородком. – Одевайся.

Опять?!

– Я поеду на такси, – говорю холодно, приняв наконец-то решение.

– КАТЁНОК, – рявкает Благов, подхватывая с пола мои вещи. – Одевай, блин, толстовку.

Дёргаюсь и роняю её вместо этого. Мне кажется, на меня в течение одного дня в жизни столько не орали, при всём том, что я ничего для этого НЕ СДЕЛАЛА! Каждый раз, когда он на меня рявкает, у меня сердце подпрыгивает.

– Отдай мои вещи, – хрипловато говорю ему, протягивая руку. – И больше никогда со мной не разговаривай!

– Я могу её отвезти, я на машине… – встревает Егор.

Этот вариант мне нравится намного больше.

– Хорошо… – с облегчением говорю я.

– Я САМ её отвезу, – отвечает Паша, не спуская с меня глаз, и добавляет. – Свободен.

Перевожу глаза с одного, на второго, не зная откуда ждать очередного взрыва. Когда рядом с вами собачатся два мужика, один здоровее другого, это очень нервирует.

– Я тебя предупредил, – гаркает Егор и уносится, топая так, что пол трясётся.

Проводив его взглядом, Благов снова смотрит на меня и говорит уже значительно мягче:

– ОДЕНЬ долбаную толстовку, и пошли уже.

Глава 7

Следуя за Благовым, пробираюсь через толпу, заполнившую холл спортивного комплекса.

Многие решили переждать пик бури внутри. Я их понимаю. Стоянка перед зданием ограничена. Чтобы добраться до машин многим придётся его огибать, а в таком ливне лично я наверняка заблудилась бы.

Паша рванул вперёд, и я стараюсь не потерять из вида его глупую голову в синей бейсболке, что в принципе не сложно, потому что он выше многих присутствующих как раз на голову.

По ходу движения подкатываю рукава толстовки, которая на мне выглядит как халат.

Возле центральных дверей Благов решает снизойти до меня и подождать. Он открывает для нас дверь и накидывает мне на голову капюшон, когда я протискиваюсь мимо, бросив ему хмурый взгляд.

На крыльце я замираю, потому что в лицо мне ударяет сумасшедший поток холодного воздуха, небо рассекает вспышка молнии, за которой незамедлительно следует оглушительный «бах». Отшатываюсь назад, врезаясь в Благова, и поднимаю на него изумлённые глаза, вывернув голову и оттянув капюшон. Он подталкивает меня своим телом вперёд, придерживая рукой за плечо, и говорит, глядя на меня сверху вниз:

– Моя машина прямо перед зданием.

Его рука не спешит покидать моё плечо, и мне от этого очень тепло, НО, бросив взгляд на взбесившиеся потоки дождя и лужи по колено, прикусываю губу. Пряча смущенное лицо в своём укрытии, говорю ему, отстраняясь:

– Я не могу пойти туда…мои кеды развалятся…

– Кеды? – непонимающе спрашивает Паша.

– Да…кеды… – мну пальцами рукава толстовки, указав подбородком на своих леопардовых красавчиков. – Они новые и…

– Ты щас серьёзно? – изумляется Благов, глядя на меня, как на умалишённую. Выгнув брови и вытаращив глаза.

Ухожу ещё глубже в капюшон и киваю, краснея в нём:

– Да, они почти коллекционные…

Паша озадаченно рассматривает мою обувь и спрашивает:

– Коллекционные Конверсы?

Звучит как оксюморон, согласна. Но они, и правда, редкой красоты.

Делаю шаг назад, и говорю, понурив голову:

– Я их люблю…

– КАтёнок, ты меня добьёшь, – вздыхает Паша, делая шаг ко мне, сводя расстояние между нами к минимуму. А потом шокирует меня тем, что просовывает ладонь в капюшон и обхватывает ею мою щёку. Гладит её большим пальцем, перебирая остальными пальцами волосы на моём затылке.

Будто гладит…котёнка…

По шее, лопаткам, груди бегут мурашки.

Карие глаза смотрят в мои, а губы расходятся в улыбке. Настоящей Пашиной улыбке, от которой у меня подгибаются колени.

Я закономерно лишаюсь дара речи, борясь с желанием потереться об его руку.

Не дожидаясь, пока начну пускать слюни, он плавно приседает и забрасывает меня на своё плечо.

– Ааай… – хохочу я, когда мой мир переворачивается. – Паша!..

Путаюсь в балахоне, который поглотил меня с головой.

– Тихо, – сквозь собственный смех велит Благов, придержав меня ладонью чуть повыше колена. Но, спустя секунду уверенно накрывает ею мою ягодицу и велит, подкинув меня повыше. – Не дёргайся…кеды, блин…

– Ладно… – пищу я, чувствуя, как горячая волна растекается между ног от этого хозяйского жеста.

Он срывается с места, прямо под струи сумасшедшего ливня и раскаты грома.

Я даже не могу толком визжать, скача на каменном плече, потому что горло сдавило от восторга. Лицо просто трескается от улыбки. Вижу мелькающие внизу синие кроссы и потоки воды под ними.

Через минуту слышу пиканье сигнализации.

– Пригни голову, – сквозь шум дождя кричит Паша, освобождает мою попу, чтобы открыть дверь. Стряхивает меня с плеча на чёрное кожаное сидение и быстро закрывает дверь.

Сдёрнув с головы капюшон насквозь промокшей толстовки, вижу, как Благов оббегает машину и бросает мои вещи на заднее сидение, после чего запрыгивает сам.

Весь мокрый с головы до пят. Я и сама мокрая, но не настолько.

Футболка облепила каждый миллиметр рельефной груди. Он фыркает, срывая с головы бейсболку, и швыряет её назад.

Начинаю смеяться, запрокинув голову.

Паша тоже улыбается, заводя машину. Бросает на меня весёлый взгляд исподлобья.

Смотрю на него, борясь со слезами. Потому что он не дарил мне ни одной своей улыбки с тех пор, как увидел сегодня. А улыбки у него потрясающие. Грешные и сексуальные. Я от них глупею и плавлюсь. Это тот Благов, которого я ЛЮБЛЮ.

Что я сейчас сказала?

ЛЮБЛЮ.

ЛЮБЛЮ.

ЛЮБЛЮ.

Потрясённая своим открытием, прикрываю рот ладонью, продолжая на него пялиться.

– Щас будет тепло… – говорит он, крутя какие-то крутилки на панели. Снова смотрит на меня и добавляет. – Брось толстовку на пол.

Пытаюсь отвести взгляд, но не могу. Смотрю на него во все глаза, затаив дыхание.

Он вдруг напрягается, застыв на мгновение. Челюсть опять каменеет, а улыбки, как и не было.

– Что у тебя в голове сейчас происходит? – строго спрашивает Благов, вглядываясь в моё лицо.

– Поцелуй меня… – шепчу, глотая застрявший в горле ком.

– КАтёнок… – вздыхает он и откидывается на сидение. Кладёт одну руку на руль, а второй протирает лицо. Глядя в лобовое стекло говорит. – Ты со мной не справишься. Я тупанул.

Моё сердце подпрыгивает.

Это значит, что он думал О НАС? О нас, как о чём-то ВОЗМОЖНОМ? Сейчас я готова нести всё что угодно лишь бы он дал мне шанс.

– СПРАВЛЮСЬ! – взволнованно говорю я, прижав ладони к груди.

– Нет, не справишься, – качает он головой, продолжая смотреть вперёд.

– А я сказала, что СПРАВЛЮСЬ! – сжимая кулаки, выпаливаю я.

– Уверена? – зло спрашивает Паша, резко повернув ко мне голову.

Глаза его потемнели, скулы напряглись.

Нет. Я не уверена.

– Да! – отвечаю охрипшим голосом, чувствуя, как холодеют руки.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

– Тогда поцелуй меня САМА, – усмехается он, устраиваясь поудобнее. Разводит широко колени, локоть кладёт на бардачок. – Только никаких недоделанных поцелуев. И учти, я люблю трах*ся жёстко, КАтёнок. Никаких розовых соплей или что там в твоей головке?

Приоткрываю рот, хлопая глазами.

Кхм…трах*ся жёстко?

Сглатываю.

Не знаю, как люблю тра*ся Я. Раньше мне приходилось только заниматься любовью.

Это те самые розовые сопли, о которых он говорил?

Краснею.

От волнения меня начинает бить дрожь.

Он это видит и прикрывает глаза, бормоча:

– Капец…

Кошмарная неуверенность шевелится где-то внутри. Не припомню, чтобы он когда-нибудь употреблял при мне слово «трах*ся».

Что, если он прав, а я нет? Я о нём ничего не знаю. Я его шесть лет не видела. Он определённо берёт всё, что хочется. Я не адепт в сексе. Даже наоборот.

Что я могу ему дать?

Я боюсь его. Я люблю его. Всегда любила. Никогда не забывала. Никогда не встречала такого, как он.

Я хочу его. От одной только мысли, что он займётся со мной сексом, живот напрягается.

Его тело меня возбуждает. Этническая татуировка в этом освещении выглядит особенно ярко. Он весь очень яркий. Эти карие глаза, тёмные брови, золотистая кожа.

ХОЧУ ЕГО!

Сейчас даже близко не буду думать о той брюнетке и о том, чем они двое занимались.

Чёрная, всепоглощающая ревность придаёт мне сил. Он снова вошёл в мою жизнь и ПОШЛА ОНА! ПОШЛА ТЫ! ОН МОЙ!

Если он хочет трах*ся жёстко, пусть использует моё тело. Мне всё равно, что он с ним будет делать. Я его люблю.

Дрожащими руками стаскиваю толстовку и бросаю её на пол, как и было велено.

Паша открывает глаза и молча наблюдает за мной тяжелым взглядом.

Сердце так колотиться, что я боюсь за свои рёбра.

Провожу рукой по волосам и не очень уверенно перебираюсь к нему на колени, задев рычаг передач. Он опускает руки вдоль тела, не собираясь мне помогать.

Смотрю в его глаза, устраиваясь боком и вытягивая ноги.

Его лицо так близко, что я чувствую его дыхание. Не знаю куда деть руки. Моя одежда сырая и неприятная к телу. Это добавляет неуклюжести, когда я всё-таки решаюсь пристроить их на его груди. Кладу на неё свои ладони, трепеща от твёрдости и силы тела подо мной.

Паша выглядит совершенно безучастным, забирая последние крупицы моей уверенности.

Небо снова сотрясает гром, но для меня мир вокруг практически перестал существовать.

Сейчас я вижу каждую пору на его лице. Каждую ресничку, вокруг его тёмных глаз. Он переводит глаза на мой веснушчатый нос, потом снова возвращает их к моим глазам и спрашивает:

– Мы тут до ночи сидеть будем?

Сейчас мне хочется залепить ему пощёчину.

Вместо этого зло отстраняюсь и, дёрнув за узел футболки, распускаю его. Паша прищуривается, а я резкими движениями избавляюсь от неё, оставаясь топлес. Спина и грудь мгновенно покрываются мурашками. Соски превращаются в горошины и начинают зудеть.

Мне особо нечем гордиться, но грудь у меня всё же есть. Какая-никакая. И раньше она ему нравилась, хоть была ещё меньше.

Бросаю футболку на пассажирское сидение и беру его жилистую тёплую ладонь в свою. Кладу её на свой скромный холмик и припадаю к его губам.

Мягкие…

Благов дёргается, сжимая пальцы, отчего меня прошибает пот. Внизу живота образуется тяжесть. Моя грудь полностью тонет в его ладони, сосок упирается в её центр.



Господи, как это горячо…

Начинаю шумно дышать через нос и размыкаю губы. Обхватываю его голову ладонями. Касаюсь его губ языком. Ёрзаю, и непроизвольный стон покидает мою грудь. Потому что, каким бы безучастным он не казался, под моей попой обозначается твёрдый бугор.

Мамочки…

У меня между ног становится очень жарко. И скорее всего мокро. Сжимаю бёдра и ломлюсь языком в его рот, требуя пустить меня.

Он пускает.

Его вкус…

Мужчина…мой мужчина…

Нахожу его язык своим. Трусь об него. Кусаю, посасываю его губы.

Хочу, чтобы он ответил мне.

Наклоняю голову и проталкиваю язык ещё глубже.

Ответь мне…

Чтоб тебя, БЛАГОВ!

Он не двигается и не шевелится, застыв, как ИСТУКАН с моей грудью в руке.

Шумно дыша, оставляю его губы и открываю глаза. Его взгляд совершенно нечитаемый, но зрачки расширены так, что глаза кажутся почти чёрными. Чуть влажные губы слегка приоткрыты. В ягодицы мне упирается очень уверенная эрекция. Сердце в его ладони бьётся, как ненормальное.

– Это всё? – хрипло спрашивает Паша, глядя мне в глаза.

Сжимаю губы.

– Всё, – бурчу, упираясь ладонями в его грудь.

– Сядь на место и оденься, – велит он, невзначай обведя мой торчащий сосок подушечкой большого пальца.

– АЙ! – от неожиданности дёргаюсь я и кусаю губу, пряча глаза.

Его рука оставляет мою грудь, не забыв напоследок коснуться её костяшками пальцев, снова задев сосок. У меня по позвоночнику проходит дрожь.

– Ммм… – стону, запрокинув голову.

– Катя, бл*ть, слезай с меня… – угрожающе требует Благов, подталкивая второй рукой мою попу.

– Сейчас… – обиженно бормочу я, пытаясь справиться с головокружением, которое накатывает, когда я вижу его горячий взгляд, устремлённый на моих маленьких подружек.

Опираясь на его плечи, кое-как сползаю на своё место. Достаю из-под себя футболку, поглядывая на Благова. Он морщится и смотрит на свой пах. Я тоже смотрю, быстро одеваясь и краснея.

Это выглядит…волнующе угрожающе.

Я бы всё отдала, чтобы потрогать то, что сформировало в его спортивных штанах настоящую двухместную палатку.

Улыбаюсь и хихикаю.

Паша посылает мне красноречивый взгляд и откидывает голову на подголовник, прикрывая глаза.

Мне до безумия хочется снова почувствовать его губы. Только чтобы он тоже участвовал. Хочу, чтобы он обнял меня. Прижал к себе. Хочу, чтобы целовал меня. Хочу с ним всего.

Не спуская с него глаз, подрагивающим голосом спрашиваю:

– Так…эмм…я сдала экзамен?..

Пожалуйста, не отсылай меня…

– Ты мне подкинула охеренный гемор, – отзывается он, не открывая глаз.

– Ты же не вернёшься…к НЕЙ?… – сипловато спрашиваю, потирая ладонями мокрые колени. – Если вернёшься, лучше сразу скажи…я с тобой никуда не поеду…

Просто уйду в дождь и потеряюсь в тумане. Мне невыносима мысль о том, что эта женщина коснётся его. Не хочу тогда ничего знать. Пусть уходит раз и навсегда…

– Пристегни ремень, – обрывает он меня, открывая глаза и пристёгивая собственный ремень.

Включает дворники и переводит рычаг передач на позицию D.

– Так что?.. – настаиваю я на своём, готовая в любую секунду бежать отсюда.

– Я сегодня улетаю в Америку на несколько дней, поэтому нет, я не вернусь к ней, – раздражённо говорит он, выруливая с парковки. – Так что пристегни ремень и прикрой свой ротик на минутку, мне нужно подумать.

Возмущённо ахаю и говорю, пристёгиваясь:

– Не разговаривай со мной, как с ребёнком, понял?

Он хмыкает, бросив на меня ленивый взгляд, и спрашивает провокационно:

– А то что? Поцарапаешь меня?

Пыхчу в негодовании и отворачиваюсь к окну, спросив:

– Это будет считаться "жёстко"?

– Посмотрим, – ровно бросает он, возвращая внимание дороге.

