Текст книги "Когда следы ведут в зазеркалье… (СИ)"
Автор книги: Мария Крутень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
Глава 20
Первым её желанием было сразу же малодушно закрыть дверь. Тем не менее, разглядев чёрный камзол, казавшиеся такими же чёрными намокшие волосы, бледное лицо и зажатый в правой руке окровавленный меч, она уже через несколько секунд, кляня и про себя, и вслух всех тех, кто позволил подполковнику за последние четыре года так отъесться, что вроде как по-прежнему худое тело на деле оказалось почти неподъёмным, втащила мужчину внутрь. Тот был то ли в бреду, то ли в помрачённом сознании, так как её, казалось, не узнавал и бормотал только фразы вроде «…надо спрятать….», «…не должны найти….», которые, как поняла девушка, относились в зажатому в его руке окровавленному оружию, уже сделавшему приличную красного цвета лужицу на её деревянном полу. Другой рукой, как она вскоре обнаружила, её горе-начальник зажимал на своей груди рану. Ситуация была не совсем понятная, но крайне неприятная. В какую драку и с кем ввязалось её рыжее начальство, и какими последствиями это могло ему грозить, она понять не могла, так как тот был не в состоянии связно отвечать на вопросы. Выходило, что действовать нужно исходя из самого худшего, то есть и оружие, и другие свидетельства происшествия нужно было убрать, припрятать или замаскировать.
Вытащив у мужчины из руки, наконец, меч, она оттянула от груди и другую руку, осмотрев рану. Странно, но это была по сути лишь глубокая царапина, и было непонятно, как она довела подполковника до такого состояния, если только …. если только на ранившем его оружии не было какого-нибудь доводящего до бесчувствия наркотика. В таком случае даже удивительно, что он умудрился добраться до её дома. С большим трудом стащив с начальства мокрые камзол, сапоги и штаны – в конце концов, чего она там у него ещё не видела – она с пятой попытки затащила его на свою кровать и занялась раной. Согретая вода в этом случае пришлась как раз кстати. Промыв рану и проложив её сверху обильно смоченной уксусом тряпицей – ничего лучше у неё в доме не нашлось – она обмотала грудь мужчины порванной на полосы своей ночной сорочкой и прикрыла эти жалкие обмотки одеялом, а самого подполковника попробовала напоить заваренным ею для самой себя бодрящим настоем. Меч и окровавленные тряпки она спрятала в свой зеркальный тайник, который по-прежнему хранила в медальоне, туда же, по какому-то наитию, она затолкала и своё испачканное платье. Только она успела надеть домашний пеньюар и затереть последние следы, как в её дверь громко постучали. Нахал в этот раз прыгать не стал, а лишь вцепившись в укрывавшее подполковника одеяло зашипел. Впрочем, причина подобного поведения, видимо, сама почувствовала неприятеля и громко залаяла по ту сторону двери.
Глупая надежда на то, что за дверью всего лишь привлечённая шумом соседка – всё-таки, от того, как Клэр с полдюжины раз уронила оказавшего тяжеленным подполковника на пол в своих попытках переместить того на кровать, проснулась бы и глуховатая дама с первого этажа – растаяла как дым. Собаки у той точно не было, только кот, но не такой, как у неё самой, а упитанное ленивое животное, проводящее всё своё время лежа на подоконнике и имеющее лишь абстрактные представления о голоде, холоде и дожде. Клэр напоследок окинув взглядом помещение – не оставила ли она каких следов – снова открыла дверь, впуская в квартиру холод, о котором только что подумала, и дождевые капли.
– Леди Соторьен? – с важным видом, насколько это было возможно, когда с фуражки на нос капает вода, вперёд выступил один из столпившихся на её пороге жандармов. – Мы разыскиваем наследного герцога Патрика Валорайета.
Клэр примерно этого и ожидала, поэтому, поправив пеньюар, кивнула и в свою очередь строго спросила: – С какой целью?
Видимо, ей удалось удивить мужчин, так как те переглянулись, между собой пошептались и первый, наконец, ответил:
– Это дело особой секретности, леди.
Настал черёд девушки оглядываться и пожимать плечами.
– Его Светлость почивает, и если ваше дело не представляет срочной важности, то я не стану его будить, – уверенно заявила она.
– Будить?! – удивился жандарм. – Э-э …. Он разве…, – запнувшись, мужчина даже, Клэр показалось, покраснел.
– Он спит, – ответила за него девушка.
– Э-э…. давно? – не нашёл чего лучше спросить тот.
– Несколько часов, – уверенно ответила Клэр. Надо сказать, она на самом деле не имела понятия о том, сколько прошло времени с тех пор, как на пороге её квартиры объявился подполковник.
– Несколько часов? – тем не менее, удивлённо переспросил жандарм и, помявшись, добавил: – Э-э… есть свидетели, леди, которые утверждают, что видели наследного герцога Валорайета всего только полчаса назад на площади Гразельдов.
– Этого никак не может быть, лейтенант, – возразила девушка, разглядев, наконец, нашивки на погонах жандарма. – Наследный герцог Валорайет находился здесь с самого вечера и никак не мог быть на площади Гразельдов полчаса назад, – заявила она, вновь расправляя складки пеньюара.
– А….. Э-э….. – жандармы краснели и мялись. – Вы утверждаете, что Его Светлость и вы, леди …. – жандарм мысль не закончил, но та была ясна.
– Да, я утверждаю, что Его Светлость – мой любовник и весь вечер провёл здесь, – снова оглянувшись на «мирно спящего» подполковника, поставила все точки над «и» девушка, размышляя про себя, насколько быстро об этом узнает весь город. Жандармы снова зашушукались, и самый главный выступил с предложением:
– Мы, это, леди, должны подтвердить – то, что свидетели ошиблись. Пусть пёс проверит…. – кивнул он на сопровождавшую жандармов собаку. Что пёс должен проверить, тот не сказал, но Клэр сочла, что лучше не спорить.
– Пусть проверяет, – согласилась девушка, стараясь не показывать, как напряглась она сама при виде прошмыгнувшего в комнату уверенного пса. Впрочем, тот, едва наткнувшись взглядом на жёлтые немигающие глаза Нахала, заметно присмирел и поубавил ищейских амбиций, даже тихонько заскулил и, обойдя помещение так, чтобы не отступать и шага от стены, быстро вернулся к ожидающим его жандармам.
– Не нашёл, значит, оружия-то, – проговорил лейтенант. Клэр снова напряглась, но жандарм не проговорился более о приведшем их к ней деле ни словом. Видимо, то, что пёс ничего не нашёл, было всё-таки недостаточным основанием для жандармов, чтобы уйти восвояси, и они снова начали перешёптываться.
– Ваше слово, конечно, хорошо, леди, – лейтенант мялся на пороге, не желая замечать, что Клэр уже вся продрогла, – но есть ли ещё свидетели, которые видели Его Светлость у вас хотя бы час назад?
– Может быть, соседка? – предположила она, не особо, впрочем, надеясь, но подслеповатая и туговатая на ухо мистрис Крозиль её не подвела.
– Всю ночь мне спать мешают! – запричитала она на всю улицу, на которой по счастью по причине дождя и темноты никого не было, кроме жандармов. – С самого заката шумят! До этого только кот по подворотням якшался, а теперь и хозяйка за ним подалась!
Жандармы снова покраснели, а сама девушка усиленно старалась не смеяться. С самым серьёзным видом она выслушала пожелания стражей порядка уважать спокойствие своих соседей, сетования на современные нравы, но о причине, заставивших их искать у неё наследного герцога Валорайета, они так и не обмолвились.
Едва жандармы покинули порог её жилища, Клэр с облегчением закрыла за ушедшими дверь и опёрлась об неё спиной, чтобы перевести дух. Но стоило ей посмотреть на кровать, как тут же наткнулась взглядом на две внимательные пары зелёных глаз.
«Что ж ты раньше-то не проснулся?» – раздражённо подумала она про себя, подходя к кровати, чтобы проверить, каково состояние раны лежащего на ней мужчины. Но не успела она прикоснуться хотя бы к одеялу, как оказалась крепко прижата к раненой груди, а затем и вовсе опрокинута спиной на свою же кровать.
– Ты что делаешь?! – прошипела она в наглые и отчего-то весёлые зелёные глаза.
– Вы только что сами, леди Соторьен, заявили, что мы с вами любовники. Я всего лишь пытаюсь соответствовать этому утверждению.
Клэр хотелось закатить глаза, но те уже заметили растущего на груди рыжего красное пятно.
– Идиот! – толкнув того за плечи, она вернула его обратно на спину. – Каким был идиотом, таким и остался! – девушка уселась рядом и возмущённо рвала остатки своей бывшей сорочки на новые тряпицы и прикладывала их к ране. Затем вскочила за новой порцией уксуса. – О чём ты думаешь?! В любой момент могут вернуться жандармы и увидеть всё это безобразие! – она всплеснула руками на продолжающее расплываться по его груди пятно, но наглый идиот и не думал раскаяться.
– Когда я тебя вижу, то не могу думать больше не о чём, как хочу тебя, – признался он, вдруг, простуженным хриплым голосом. Девушке показалось, что она либо упадёт сама, либо уронит на пол уксус, либо и то, и другое вместе. «Да, что он…. Да, как он…..» – рвалось из неё еле сдерживаемое возмущение.
– Неужели?! – нашла в себе силы спокойно ответить она, напоминая самой себе своим брюзжанием двухсотлетнюю старуху, но не могла остановиться. – И ты считаешь, что я должна радоваться тому, что один идиот вместо того, чтобы думать о том, что он делает, начинает думать о том, что он хочет! – оставив бесполезные попытки дрожащими руками смочить тряпицу в уксусе, Клэр обильно полила рану прозрачной жидкостью, заставив несчастного пациента, оказавшегося в её руках, дёрнуться, затем замереть и то ли застонать, то ли зашипеть.
– Я люблю тебя, – выдал тот ещё одно признание, хрипя ещё больше. Клэр засопела и очень сильно пожалела, что поила его до этого бодрящей настойкой, и, вообще, что отпустила жандармов, не позволив забрать с собой этого невозможного, наглого, рыжего….. Порадовало ли её это признание? Да, она была возмущена ещё больше! Как же! Любит её?! Что же тогда он делал на границе четыре года, заставляя её с ума сходить каждый раз, когда она просматривала списки погибших?
– Я тогда…. – начал очередное признание он. Уксус, что ли, развязал ему язык? – Отец пытался мне объяснить, но я был обижен, глупо, да….. К тому же, я всё равно хотел…. Я считал, что останься я здесь, то всегда был бы лишь в тени своего отца, и давно решил, что сделаю свою собственную карьеру в армии….
«Что же ты тогда не остался там ещё лет на десять и не дослужился до генерала?!» – раздражённо думала девушка, закончив с уксусом и пытаясь снова крепко перевязать грудь рыжего подполковника. Так как тот постоянно пытался схватить его за руку, результат перевязки вышел ещё хуже, чем, когда она имела дело с бессознательным телом, так как руки дрожали, а с губ так и норовил сорваться мучавший её вопрос. То ли она всё-таки произнесла этот вопрос вслух, то ли он правильно понял мелькнувшую у неё на лице гримасу, но рыжий ответил.
– Там, на линии соприкосновения, в последние годы стали происходить очень нехорошие вещи, чьи истоки, как я разобрался, следует искать здесь, в столице, – попытался объясниться подполковник, – поэтому я принял решение перевестись сюда, отец как раз предложил подходящую для моего расследования должность и достаточные ресурсы. А здесь ты, – глубокомысленно добавил он и посмотрел так, словно Клэр сама должна была всё понять.
Девушка же, прислушавшись к его хрипам, решила всё-таки заварить шиповника, сухие ягоды которого у неё имелись в большом количестве. Ещё два года назад одна сердобольная старушка решила так отблагодарить девушку за то, что она отследила воришку, таскавшего у неё из лавки снадобья. «Надо было ещё снотворного тогда у аптекарши попросить!» – досадливо думала она, возвращаясь к рыжему. Всё-таки эти внезапные и странные его откровения её изрядно смущали. Четыре года она жила себе преспокойно, работала, была нужна людям, карьеру, можно сказать, строила, и тут является он и переворачивает всё с ног на голову.
– Что произошло на площади Гразельдов? – решила она перевести разговор в деловое русло, но подполковник намёк то ли не понял, то ли проигнорировал. Обхватив своими сухими горячими ладонями её ледяные, не желающие согреваться ладошки, держащие кружку с горячим настоем, которую Клэр ему протянула, он притянул и кружку, и девушку к себе. – Блокса убили, – буднично ответил он. Клэр вздрогнула, а рыжий воспользовался моментом, чтобы, удерживая кружку одной рукой, переместить вторую уже на талию девушки.
– Но как? Кто? Зачем? – лихорадочно соображала она. Неужели, Блокс, действительно, был предателем-информатором, а его наниматели решили, что его раскрыли и поэтому решили его убить? Тем не менее, не понятно, зачем, так быстро, к тому же…..
– А ты что там делал? – с опаской спросила она у подозрительно спокойного рыжего начальника.
– Случайно мимо проходил, – ответил тот.
– Случайно?! – переспросила Клэр, вдруг вспоминая, как подполковник всего только несколько часов назад обещал разобраться с Блоксом и распускаемыми тем слухами, и начала подозревать самое худшее. Рыжий всего лишь кивнул, подтверждая произнесённые слова, и проведя кончиками пальцев по её ладони, по-прежнему сжимающую кружку, продолжил:
– Я проходил мимо и увидел группу мужчин, окруживших лежащее на земле тело. Мне это показалось странным, и я приблизился, чтобы узнать, в чём дело. Те, как и следовало ожидать при такой примитивной подставе, на меня напали. Их было не больше дюжины, так что я бы с ними легко справился, но чего я не ожидал, так что их целью будет не повязать меня, а всего лишь ранить, как я потом понял, неважно куда. Видимо, оружие было смазано каким-то наркотиком, и стоило одному из них меня оцарапать, как сознание сразу стало мутнеть, и дальше всё было как в тумане. Эти люди, кажется, просто ушли, оставив меня рядом с мёртвым телом. Не знаю, как мне удалось найти силы, чтобы добраться до тебя…..
– Это точно был Блокс? – задала Клэр важный уточняющий вопрос.
– И те люди знали, что ты будешь на площади в тот час, что и он, несмотря на сильный дождь, – продолжила она, получив согласный кивок головой. – И ты мне по-прежнему будешь врать, что случайно проходил мимо?! – с возмущением посмотрела она на, казалось, даже засмущавшегося подполковника. – Скажи честно, ты сам назначил там встречу Блоксу?
– Да, нет же! – покачал головой тот. – Я там, действительно, оказался по другой причине. Видимо, те, кто хотел меня подставить, следили за мной и знали….. – на этом месте рыжий осёкся и стал усиленно вливать в себя настой шиповника.
– Так ты там был уже не в первый раз? – догадалась Клэр. Всё-таки странное место для встречи с агентами тот выбрал. Эта площадь была, по сути, небольшой открытой для всестороннего обозрения площадкой, посреди которой стоял потрёпанный временем памятник древним защитникам города, окружённый тремя кособокими лавочками и таким же количеством вечнозелёных кустарников. Клэр это хорошо знала, так как находилась это место буквально в двух шагах от её дома и при желании она могла бы посмотреть, что там творится прямо сейчас, если бы спустилась на половину лестничного пролёта вниз.
– Тем более странно, что эскорт, который твой отец ко мне приставил, тебе не помог. Раз ты не в первый раз оказался на этой площади, они должны были тебя приметить….. – продолжила размышлять над странностями девушка.
– Их больше нет, – сказал, вдруг, глава отдела, по-прежнему прикрываясь кружкой с настоем.
– Кого нет? – не поняла она.
– Тех специалистов – охранников, которых отец приставил, чтобы за тобой присматривать.
– Как? – удивилась Клэр, едва ли не вскакивая, но руки, успевшего в неё вцепиться мужчины, удержали её на месте. – Их что, как Блокса?!
– Да, нет. Это я убедил отца, что они больше не нужны, и попросил их отослать. Ещё два дня назад, – ответил подполковник, устало откидываясь на подушку – видимо, действие настойки бодрости стало подходить к концу – но по-прежнему крепко сжимая её ладонь в своей.
– Но…. – девушке казалось, что что-то, тем не менее, было не так. – Кто-то же всё равно бдел у меня под окнами…. – начальство громко вздохнуло, и тогда Клэр всё поняла: – Так это ты прошлой ночью торчал у меня под окнами! И позапрошлой тоже! Поэтому, те, кто хотел тебя подставить, знали, что ты пройдёшь мимо площади! Поэтому жандармы знали, что тебя надо искать у меня!
Подполковник снова вздохнул и закрыл глаза. По тому, как было бледно и осунулось его лицо, было видно, что он непритворно устал, и Клэр не стала задавать новые вопросы «зачем» и «почему». Ответы на них она, в общем-то, и так знала, а если не знала, то догадывалась. Вот только как ей самой на всё это реагировать? То, что сидело глубоко внутри неё ещё с университетских времён и, казалось, успокоилось, снова желало если не выплеснуться, то хотя бы подняться на поверхность. Вот только сможет ли она ему довериться? Четыре года назад она так и не смогла, а ведь сейчас ей кажется, что тогда всё было проще! Правду ли он говорит или его обида ещё себя покажет и сыграет с ними злую шутку? Как, казалось, всё было гораздо проще, когда она жила в своей уютной раковине и смотрела на мир защищённая намотанной на неё толстой спиралью бронёй отрешённости и подавленных эмоций. И вдруг снова появляется он, говорит пару слов, и вся эта, представляющаяся ранее крепкой, защита трещит по швам и сыпется мелкой, словно песок, крошкой. Лучше бы молчал, честное слово!
Задумавшись, она и не заметила, что объект её размышлений уснул, замолчав, как она и хотела, а она по-прежнему крепко сжимает в своих ладонях его руку вместе с наполовину пустой кружкой. Допив уже успевший остыть настой, Клэр вернулась к проблемам насущным, а именно к тому, что пострадавшее от неизвестных недоброжелателей начальство заняло её единственную кровать, вольготно развалившись на её единственной подушке. А ей что делать?! Не может же она, просидеть, бодрствуя всю ночь, или устроиться у него в ногах подобно невозмутимому Нахалу. Решив, что раз она и так успела назвать его своим любовником, то ничего страшного уже не случится, если эту ночь они на самом деле проведут в одной кровати, Клэр, наконец, потушила светильники и пристроилась рядом с мирно сопящим подполковником, который, пока она укладывалась, успел каким-то образом вытянуть в сторону свою конечность так, что девушке волей-неволей пришлось пристраивать свою голову у него на плече.
Глава 21
Тем не менее, наутро, когда рыжий подполковник проснулся, она уже была давно одета и собрана, и, казалось, что ничего, кроме перевязанной груди рыжего не напоминало ни о вчерашнем происшествии, ни о совместно проведённой ночи, ни о сказанных ночью словах. Впрочем, надежда на то, что подполковник сам о них не вспомнит или сочтёт горячечным бредом, вызванным ранением, а жизнь Клэр вернётся в привычную колею, не оправдалась. Нет, тот рук не распускал и лишних слов более не говорил, без вопросов позволив девушке осмотреть и заново перевязать свою рану, быстро надел свою успевшую высохнуть за ночь одежду и вызвал экипаж, который должен был довезти его до дома и настоящего лекаря. Но стоило ему ступить на немного шаткую лестницу, ведущую от её находящейся на втором этаже квартиры к мощёному тротуару, как его тут же повело в сторону, и девушка, опасаясь, что рыжий упадёт, выдав наверняка наблюдающим за ними агентам, притворяющимся простыми прохожими, своё физическое состояние, подбежала, чтобы поддержать мужчину и удержать его от падения. Кто же знал, что всё это было бесстыдное притворство, в результате которого Клэр за какие-то мгновения оказалась крепко прижата к рыжему нахалу.
«Никогда больше!» – пронеслось у неё в голове в первые секунды поцелуя. – «Никогда больше не стану его спасать! В следующий раз даже дверь не открою!» – продолжала мысленно возмущаться она, пытаясь ухватиться за его волосы на затылке, но те сейчас оказались подстрижены куда короче, чем были четыре года назад, и от этого возмущение девушки только нарастало. – «Пусть хоть всю ночь лежит на пороге, не выгляну!»
Чьи-то возгласы – кажется, это была соседка – только утвердили её в принятом решении. Осталась только сущая мелочь – оторваться от рыжего и позволить тому скатиться с лестницы – но именно в этом месте плана возникли затруднения. Ладони, которые она положила ему на плечи, чтобы оттолкнуть, почему-то само собой переместились на его спину и шею, чтобы – нет, не задушить – а прижать его к себе ещё крепче. А его руки бесстыдно скользили вдоль её спины вниз, пока…. Клэр, наконец-то, не опомнилась и не оттолкнула от себя наглого подполковника, уже не заботясь, упадёт ли он с лестницы, переломав себе, в довесок к ране на груди, все кости.
– Ты что творишь?! – прошипела она.
– Прости, – покаянно отозвался тот, но Клэр была уверена, что никакого раскаяния рыжий, на самом деле, не чувствовал. – Не смог удержаться. Так давно об этом мечтал, – он протянул, было, руку к её лицу, но тут же одёрнул. Первые капли начинающегося снова дождя упали ему на лицо, добавив жалостливости его словам.
– Тебе стоит поспешить, – ворчливо проговорила девушка. Запал возмущения пропал также быстро, как и появился, и теперь её больше беспокоило, как бы рыжий не схватил вдобавок к ранению и простуду.
– Поехали со мной, я повезу тебя до Конторы, – отмахнулся от дождевых капель он, но втрое больше новых упали ему на волосы и плечи.
– Я доберусь сама! – вскинулась она. Не хватало её ещё остаться с ним наедине в небольшом пространстве крытого экипажа.
– Не глупи, твоё поведение может показаться странным, не находишь, учитывая то, что ты сказала жандармам сегодня ночью? – улыбнулся он, протягивая руку, а Клэр уже в который раз успела укорить себя за свой длинный язык. Но рыжий был прав: нужно было соответствовать сказанному, хотя бы для того, чтобы не дать повода для сомнений в его невиновности тем, кто, несомненно, за ними наблюдает. Показалось ли ей или нет, что кусты напротив немного колыхнулись? К тому же, дождь, начавшись, только усиливался, а в экипаже она сможет добраться до работы сухой. Смирившись, Клэр уселась в повозку – как раз вовремя, если бы она осталась на улице ещё на минуту, то промокла бы до нитки – и хотя по пути он всего лишь придержал её пару раз за руку, выходила она из экипажа, чувствуя себя так, будто всю дорогу бесстыдно целовалась и, что хуже, казалось, все об этом знали. И хитро на неё взглянувший конторщик, и улыбнувшиеся сослуживцы, встреченные в коридоре, и даже Кларкус Шайфер, к которому Клэр заглянула с самого утра.
Связь между бандой, похитившей детей, убийством Блокса и попыткой подставить рыжего была для неё очевидной, но «трубочист», видимо пожалев о своей болтливости предыдущим днём, решил вернуться к своей предыдущей тактике разговора со следствием. Выслушав очередной поток непристойностей, в котором, к сожалению, не мелькнуло никаких новых полезных для Клэр сведений, девушка убедилась, что нужно действовать по-другому. Времени оставалось уже не так уж много – до конца недели нужно было передать результаты следствия императорскому суду – и к тому моменту желательно было добыть сведения о том, к каким ещё делам причастен Шайфер, иначе…. Иначе того осудят, учитывая поверенных и связи с артефактными домами, всего на год или два, после которых «трубочист» выйдет на свободу и снова станет творить преступления. Раз разговоры и допросы не давали нужного результата, нужно было действовать напрямик, снова работая со свидетелями и потерпевшими, к тому же….
– Клэр, это ты! Наше новое начальство просило тебя заглянуть к нему в кабинет, – заявил Невил, стоило ей только войти в кабинет.
– Как? Зачем? Он разве здесь, а не дома? – она едва успела остановить себя и не выдать начальство, но Невил, казалось, не обратил на её оговорку внимания.
– Какое дома, ты что?! – возмутился он. – Тут такое творится! Блокса убили!
Клэр устало опустилась на стул, и сослуживец, видимо счёл это выражением её сильного удивления его сообщением и продолжил выплёскивать на неё новости и свои соображения по этому поводу:
– Ночью, представляешь, зарезали! После того, как мы его вчера раскрыли! Наверное, этот предатель нас подслушивал, потом донёс своим хозяевам, а те его и прикончили. Чувствую, решили, что стоит нам прижать Блокса к стенке, как этот трус сразу расколется!
– Может быть, – задумчиво проговорила Клэр. – А меня, зачем вызывают, знаешь?
– Не знаю, – пожал плечами тот, – всех опрашивает, наверное, кто что знает или видел.
Насчёт последнего Клэр точно знала, что начальство знает всё, что она знает. Тогда, зачем? Только если….. Нет, она к этому не готова, совсем не готова. И вообще, четыре года прошло, на что он рассчитывает? А у неё дел много, она как раз планировала…..
– Невил, ты можешь ему передать, что мне сейчас некогда, совсем нет времени? – попросила она коллегу, вставая со стула и направляясь к двери. – Про Блокса я всё равно ничего не знаю, а у меня допрос….
– Хорошо, – удивлённо ответил тот уже закрывающейся двери. Но в допросную Клэр больше не собиралась, а зашла в соседний кабинет, который сейчас делили Вик с Блиссером.
– Клэр, ты уже знаешь? – услышала она с самого порога.
– Знаю, но ничего нового по этому поводу сообщить не могу. Мне нужна твоя помощь, Вик, и твоя тоже, Блисс.
– Конечно, Клэр, – удивлённо ответили оба.
План девушки был довольно-таки прост: заново опросить всех свидетелей и пострадавших в делах, ведущихся её коллегами-следователями, но уже с портретом Кларкуса Шайфера на руках. Результат, тем не менее, оказался неоднозначным. Несмотря на весьма приметную внешность, никто не мог припомнить с точностью, видел ли он или она, этого человека или нет. Да, многие припоминали, что к ним приходил или трубочист, или слесарь, или даже водопроводчик, но как этот человек выглядел, никто не помнил. Клэр казалось поразительным, насколько мало обыватели обращают внимание на рабочий люд, приходящий к ним по бытовым вопросам. Они даже не всегда могли вспомнить в лицо почтальона или разносчика газет, которых видели каждый день. Самыми невнимательными оказались ювелиры, которые обращали внимание только на потенциальных покупателей, а на пришедшего починить стул слесаря примерно столько же, сколько на сам стул.
Тем не менее, кое-где удача им улыбнулась, и если не само пострадавшие, то их соседи припоминали некоторые подробности. Одна соседка ограбленного ювелира припомнила, что к тому часто захаживал необычно тощий человек – приходил чинить крышу, как оказалось впоследствии – а как того обокрали, так сразу ремонт и закончил. Видимо, удачно, раз, несмотря на дожди, до сих пор про него никто не вспомнил. У другого некий тощий трубочист чистил сразу три камина и печную трубу на кухне. Были ли к тому нарекания или нет, уже никто не мог вспомнить, так как почти сразу после этого у ювелира был выкраден весь запас чистого золота, ради которого тот брал, между прочим, большую ссуду в банке, что надолго отвлекло внимание обитателей дома от бытовых проблем.
Сопящий Блиссер, который вёл эти дела, только всё больше мрачнел, пытаясь дать хоть какие-то обнадёживающие ответы наскакивающим на него пострадавшим, и вопросительно смотрел на Клэр. Сама девушка, конечно, не забыла о данном ею обещании помочь разобраться с этими как две капли воды похожими друг на друга ограблениями. Блиссер подозревал, что преступник использовал маячки для проникновения в лавки ювелиров, которые мог поставить как раз во время выполнения хозяйственных работ. Вот только, если это, действительно, был Шайфер, то почему он не использовал этот же способ, чтобы ограбить Фильяра? И главный, разумеется, вопрос, откуда он взял секрет маячка?
Промучившись с опросом свидетелей до самого вечера, Клэр вернулась в Контору, чтобы узнать, что начальство спрашивало про неё раз десять, полдня просидело в её кабинете и даже несколько раз общалось с Кларкусом Шайфером. К счастью, на момент её появления на рабочем месте начальство пребывало в каком-то другом, что дало ей возможность улизнуть домой без очередной тревожащей душу встречи. Не то чтобы Клэр, на самом деле, собиралась от него бегать – от начальства долго не побегаешь – но ей нужно немного времени, чтобы прийти в себя, с делами разобраться, опять же. Как-то слишком быстро всё происходит. А подполковник пусть лучше убийством Блокса занимается.
Ответ на вопрос, внял ли новый глава отдела он её мысленному внушению или нет, она, кажется, получила тем же вечером, когда, потушив светильники, слегка отодвинула занавеску на своём единственном в квартире окошке и, прикрываясь тонкой тканью, всмотрелась в вечерний пейзаж за окном. Как она и опасалась, мокрый тротуар и такие же мокрые кусты, отделяющие его от мостовой, немного оживляла промокшая и продрогшая худощавая фигура, стоявшая рядом с лестницей, ведущей в её квартиру. Постояв немного рядом с лестницей, фигура двинулась вдоль тротуара, но, не пройдя и нескольких шагов, вернулась на прежнее место и даже подняла голову, чтобы посмотреть на скрывающий девушку тёмный провал окна.
«Вот болван!» – Клэр раздирали противоречия, и поэтому она никак не могла двинуться с места. С одной стороны, она была верна принятому накануне решению держаться подальше от странного рыжего, чтобы привести в порядок и свои мысли и чувства, и убедиться в его….. Ведь может же так статься, что его слова и действия были навеяны наркотиком, которым смазали ранившее его оружие. С другой стороны, тот стоял там мокрый и замёрзший. А главное, на него снова могут напасть те же люди, которые убили Блокса только вчера и в двух шагах от её дома! Неужели, казалось, потерявший разум подполковник совсем об этом не думает?! Теряясь в противоречивых мыслях, девушка была уже готова открыть дверь и впустить горе-начальника внутрь, как к тому вдруг подбежал какой-то человек в одежде, похожей на жандармскую форму, отдал честь, что-то сказал и скрылся там, откуда появился. Ситуация сразу перестала выглядеть романтической – подполковник, наверняка используя себя как наживку, пытается снова привлечь внимание тех самых бандитов, которые вчера на него напали, а делает это рядом с её домом просто потому, что вчерашнее нападение, действительно, произошло невдалеке отсюда – и Клэр вроде бы стоило обрадоваться, что рыжий на самом деле не подвергает себя опасности, но почему-то стало грустно.
Ещё грустнее было от того, что Нахал тоже куда-то пропал – впрочем, подобное с её полосатым сожителем случалось часто, особенно весной, когда тот мог отсутствовать целую неделю, но сейчас была осень, дождь и неизвестные типы на улицах, поэтому Клэр за кота волновалась. Явился тот домой только под утро, когда уже и подполковник перестал мелькать под её окнами, с порванным пополам вторым ухом.
