Текст книги "На предельных скоростях (СИ)"
Автор книги: Мария Кокорева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)
Глава 4 (1)
Закрой глаза, коснись меня,
Ты пахнешь соблазном и мёдом.
(с)Ария «Искушение»
Глава 4.
– Раз все равно не спишь, будешь отрабатывать свое проживание.
Да уж… Думаю, любая девушка мечтает услышать нечто подобное в пол второго ночи от мужчины, который совсем недавно чуть не вышвырнул ее на улицу.
И ведь вздумалось ему приехать на два дня раньше!
Предупреждала же Лера, что Раш не любит долгих встреч и прощаний. Но мы-то ждали его только послезавтра.
План был очень прост: перекантоваться пару ночей у Макса с Лерой, пока не получится уговорить Раша разрешить мне остаться. Я настраивала себя ночевать на диване, что стоит в зале на первом этаже, лишь бы не оказаться вновь на улице.
В теории все было идеально, а на практике – полетело под откос, не успев начаться.
Словами не передать, как же я испугалась, когда, включив свет, увидела посреди комнаты Раша.
Вот честное слово, лучше б уж воришки залезли – на этот случай в квартире была припрятана бита, да и стоило только закричать, тут же примчался бы Макс, живущий за стенкой.
Но с Рашем кричать было бесполезно…
Он имел право злиться, да и упрекать меня было в чем.
Поэтому мне не оставалось ничего иного, как быстро схватить уже собранные вещи и послушно уйти.
Хорошо, хоть удача и в этот раз мне улыбнулась.
Непонятно, правда, почему он передумал, да и какая разница, если в итоге мне разрешили остаться?
И все ведь шло хорошо – я уже выдохнула с облегчением, радуясь, что ситуация так благополучно сложилась, но это его «Раз все равно не спишь, будешь отрабатывать свое проживание» буквально лишило дара речи.
Ведь после столь двусмысленной фразы Раш, не спрашивая разрешения, потащил меня вниз по лестнице прямиком в главный зал тату-салона.
Я как была: в майке, носках и домашних тапочках, оказалась перед столом с эскизами для тату. Непонимающе уставившись на Раша, ждала объяснений, которые он, видимо, не собирался озвучивать.
– Вот этот, – мужчина ткнул пальцем в первый попавшийся рисунок, даже толком не глянув на него. – Чего застыла? Готовь трансферную бумагу для эскиза.
Нет, он это серьезно сейчас? Посреди ночи затеять проверку, чтобы увидеть, чему я научилась за два месяца? Или это очередной предлог выгнать меня?
Больной какой-то, уж лучше бы сразу прогнал, чем это шоу устраивать.
Хочет татуировку? Он ее получит!
Но, взглянув на эскиз, я мысленно застонала. И ведь выбрал же ужасно сложный рисунок с кучей деталей, к тому же цветной!
На фоне ловца снов я изобразила мифическое животное-химеру, а именно: профиль льва с необычными загнутыми рогами и подобием короны на голове.
Проклятье, да еще и машинки не настроены – этим обычно занимается Лера каждое утро.
Ну все, не видать мне работы!
Тут нужно объяснить, что обычно минимальный курс обучения для тату-мастеров длится три месяца, но человеку, умеющему рисовать, может понадобиться и меньше времени. В результате ежедневных занятий я неплохо изучила основы и сейчас практиковалась, набивая простенькие татуировки под присмотром Леры.
Это давалось мне легко. Но вот настройка оборудования имела свои нюансы и требовала куда больше времени и сил для их изучения.
Мастера эти особенности четко знают, а такой новичок, как я, легко может напортачить, настроив машинку неправильно, вследствие чего игла будет входить слишком глубоко, и краска может «уйти». Зато на память от такого горе-татуировщика останется некрасивый рубец. И к сожалению, это не единственная ошибка, которую можно совершить.
– Ты так и будешь стоять с листом в руке?
Я даже подпрыгнула на месте от неожиданности.
Так, теперь остается либо признаться, что лишь пару раз сама настраивала машинку, и тут же потерять работу, либо попробовать, накосячить и уже после этого оказаться на улице.
Выбора у меня особо не было, и я решила рискнуть.
Достав антисептик, набор игл и трансферную бумагу, я начала подготавливать рабочее место.
– На спине будем колоть?
Вместо ответа Раш протянул руку, указав на тыльную сторону ладони.
Он издевается?
Я буквально чувствовала, как паника накрывает меня, а на лбу выступает холодный пот.
Мало того, что это не самое незаметное место, и, если я совершу ошибку, общая картина татуировок Раша будет безнадежно испорчена, так еще и бить тату на тыльную сторону ладони очень больно. А уж какую кропотливую работу придется проделать мастеру, то есть мне, вообще молчу.
Я и так пока не отличаюсь «легкой рукой» – слишком сосредоточенная на выведении четких линий, частенько забываю, что передо мной не холст, а живой человек, и орудую я иголкой, а не карандашом.
– Вы уверены, что именно сюда?
– Я похож на сомневающегося человека?
«Ты похож на больного, раз просишь меня о таком,» – мысленно объяснила ему.
Но отступать было некуда, и я принялась переводить рисунок на кожу.
Глава 4 (2)
В самом начале эта идея показалась гениальной – мой уже почти забытый за два месяца лечения способ отвлечься, заменив одну боль на другую.
Все просто, главное – правильно подобрать составляющие.
Первое – начинающий мастер, у которого, как и у всех новичков, слишком «тяжелая» рука.
Второе – самое сложное и неудобное место для татуировки, где ощущения будут наиболее неприятными.
Даже если эта девчонка напортачит, Лера, с ее золотыми руками, потом легко исправит недочеты. Да и о красоте я сейчас думал в последнюю очередь.
Главное – что смогу протянуть до утра без этих чертовых таблеток.
Все гениальное – просто. И как я не додумался до этого раньше?
Но так было вначале, пока малышка, неуверенно сжав в руках лайнер, не приступила к работе.
Равномерное жужжание машинки заполнило комнату, перекрывая шум дождя за окном. Мой расчет оказался верным – Миха еще не успела «набить руку», поэтому работала медленно и неумело, причиняя боль.
Именно то, что мне сейчас нужно.
Я, наконец, отвлекся и получил возможность нормально рассмотреть девчонку.
Длинные каштановые волосы она собрала в пучок на затылке, открывая взгляду тонкую шею. Бретели майки не скрывали белые плечи и острые ключицы. Красивая, изящная девочка, уже сейчас видно, что из нее вырастет шикарная женщина. Мне всегда нравились такие.
Когда взгляд опустился ниже, я, не сумев сдержаться, выругался. Пусть и негромко, но Миха все равно услышала. Взглянула на меня своими огромными глазищами и взволнованно залепетала:
– Больно, да? Может вам это… обезболивающего? У нас тут много чего есть, мази всякие…
– Не мельтеши. Дальше работай, нормально все.
Проклятие, она была без белья, и эта чертова майка не скрывала ровным счетом ничего, позволяя отчетливо различить очертания девичьей груди под тонкой тканью. Остальное воображение дорисовало в красках, причем мгновенно. Да уж, с фантазией у меня никогда проблем не было, особенно в таких вопросах.
В комнате как-то резко стало жарко, во рту пересохло, и до одури захотелось курить. Только сигареты и зажигалка остались в куртке наверху.
Ну все, приехали! Я уже на малолеток заглядываюсь!
Хотя, у меня больше двух месяцев не было бабы, тут на кого хочешь засматриваться начнешь. Неудивительно.
Так, нужно на что-то срочно переключиться, пока мозги не отказали окончательно.
Только как тут переключишься, когда перед тобой сидит длинноногая девчонка, одетая в какое-то подобие платья, да еще и без всяких признаков белья?
Интересно, а она спит только в одной лишь майке?
Твою ж мать!
Да уж, думать о том, есть ли на ней сейчас трусики, мне ой как поможет!
Не придумав ничего лучше, я стал рассматривать рисунок на этой чертовой майке и чуть не подавился от смеха, прочитав напечатанные на ткани слова.
– Honey Candy? Медовая конфета, серьезно?
Миха отрывается от работы, мельком взглянув на меня, и смущенно улыбается.
– Папа работал в этой компании, у нас дома очень много вещей с их логотипом.
– Более приторное название и придумать сложно. Говорю, и от этого уже сладко на языке.
– Они на самом деле такие, их невозможно есть. Я никогда не любила, – смеется Миха, забавно морща нос. Ее хрипловатый, чуть приглушенный смех неожиданно резанул по нервам, заполнив всю комнату. А я сижу, как дурак, пялясь на ее губы. Обветренные, чуть припухшие… Один взгляд на них заставляет тело напрячься.
– Сколько тебе лет? – прохрипел неожиданно севшим голосам.
Вопрос показался не таким уж наивным, если учесть мысли, что посещали мою голову в данную минуту.
– Семнадцать. С половиной– пробормотала, даже не взглянув на меня, полностью сконцентрировавшись на выведении четких линий, а я, как последний извращенец, продолжал глазеть на ее губы.
Семнадцать с половиной…
Смешная. Спроси любую женщину о ее возрасте, и она, будь уверен, уменьшит цифру на пару лет, а Миха, как маленькая, все еще считает месяцы, ожидая, видимо, когда станет взрослой.
Маленькая.
Почему-то это слово никак не вязалось с длинными ногами и обветренными губами, к которым так и хотелось прикоснуться.
Тело упорно отрицало то, что мозг пытался ему втолковать.
Вот уж отвлекся, так отвлекся.
Бабу тебе нужно, Раш, и побыстрее, а то, того и гляди, на всех подряд кидаться начнешь.
– Ладно, закругляйся, медовая конфетка, спать пора, – произнес, прокашлявшись, стараясь, чтобы голос не звучал натужно. Неизвестно, что мне еще в голову придет, посиди я тут подольше.
Хех, конфетка!
Уж очень «говорящей» оказалась надпись на ее майке.
Миха выдохнула, как мне показалось, от облегчения, и, вскочив со стула, тут же начала убирать со стола.
Совсем измучил человека – поднял посреди ночи, работать заставил. Вон как торопится, спешит, видимо, побыстрее спать лечь.
– Ну, так что, вы меня оставляете?
– Где? – спрашиваю, всматриваясь в голубые распахнутые глазищи. Боится что ли? Черт ее разберешь, чего смотрит-то так настороженно?
– Я могу продолжать работать?
– Выгонять тебя никто не собирается, если только сама не передумаешь.
– Спасибо! – буквально выкрикивает Миха и, попрощавшись, выбегает из комнаты, оставляя меня в полном недоумении. Вот она, женская логика. С чего вдруг решила, что я собираюсь ее увольнять? Непонятно.
Рассматриваю наброски татуировки, прежде чем заклеить ее защитной пленкой, и понимаю, что работы тут не на один вечер или даже ночь.
Ладно, разберусь с этим позже.
Поднимаюсь по лестнице с одним желанием: найти свои сигареты и наконец-то закурить.
–
[i]лайнер – контурная тату-машинка (бьет тонкие линии).
Honey Candy – перевод «Медовые конфеты».
Глава 5 (1)
Город – твой двуликий зверь,
Для тебя он днём откроет дверь,
А вот в полночь он объявит тебе:
– Ты враг, враг парней, что ищут драк,
Им плевать кто трус, а кто смельчак,
Город прячет в недрах стаи волков.
(с) Ария «Раскачаем этот мир»
Глава 5 (начало)
Проснулась я от жуткого грохота.
Подскочив на кровати, долго пыталась понять причину оглушающего шума, пока не сообразила, что это всего-навсего музыка, доносившаяся из комнаты Раша.
Играло что-то тяжелое. Пели по-русски, но слов я разобрать не смогла – видимо, мои барабанные перепонки едва справлялись с задачей не лопнуть, куда уж там до вникания в смысл текста.
На часах – начало восьмого!
Учитывая, что из-за ночного экзамена, устроенного Рашем, легла я в четыре утра, напрашивался вопрос: этот мужчина вообще спит?.
Ну ладно, сам не спит, так пусть хоть другим не мешает!
Эх, как жаль, что он вернулся, так хорошо жилось одной эти два месяца.
Вот уж действительно: все хорошее быстро заканчивается.
Едва я успела подняться на ноги и натянуть джинсы, как в квартиру влетела Лера. В забавной розовой пижаме она пулей пронеслась по комнате и, даже не постучавшись, распахнула дверь в комнату Раша.
Музыка тут же поутихла.
– Рашик, с возвращением! – прокричала, смеясь, повиснув на широченных плечах мужчины, который стоял около стереосистемы. – Как же я люблю твои неожиданные возвращения!
– И тебе здравствуй, белобрысая.
– От белобрысого слышу! – Лера, наконец, «спустилась на землю», прекратив цепляться за Раша. – Я уже отвыкла от твоих утренних подъемов, подумала, что это Макс врубил музыку.
– Я реально чуть не огреб, пока она не сообразила, что это доносится из твоей квартиры, – на пороге появился Макс, уже в джинсах и клетчатой рубашке, но с взъерошенными волосами и заспанным лицом. Видимо не одной мне помешали наслаждаться таким желанным сном.
– Меня можно понять, ведь только вы, как настоящие динозавры, продолжаете слушать это старье, – посмеиваясь, оправдывалась Лерка, наблюдая, как мужчины обнимаются, похлопывая друг друга по спине в знак приветствия.
– С возвращением.
– Спасибо, друг!
– Ну что, рассказывай: как поездка, все прошло удачно? – Подпрыгивая на месте от нетерпения, Лера сейчас напоминала маленького ребенка, жаждущего немедленно получить ответы на свои вопросы. Раш же явно не спешил с рассказами. Будто желая потянуть время, он начал неспешно натягивать футболку, которую вытащил из сумки.
Так и не дождавшись ответа, Лера переключилась на пластырь, которым была заклеена тыльная сторона ладони мужчины. Вопросы посыпались один за другим просто с космической скоростью.
– Ой, а это что? Новое тату?! Как так? Ты же всю правую руку обещал под мои татуировки! Кто мастер?! Покажи!
Я напряженно ждала, когда Раш ответит, кто мастер, и потом уже мне придется рассказывать историю своего ночного «открытого урока». Сказать по правде, не терпелось похвастаться Лере, что я сама смогла настроить машинку, да к тому же совсем неплохо набросать эскиз.
Но, удивив меня, Раш не стал прямо отвечать и на этот вопрос, в очередной раз доказав, что он до ужаса странный тип.
– Пришлось сделать. Показать пока не могу. А насчет руки… Хочешь, бери взамен ногу, правую. Всю! – Смеясь, мужчина вышел из спальни, направляясь к холодильнику.
– Ох, ну как откажешься от такого заманчивого предложения. А будешь и дальше разыгрывать из себя саму таинственность, я и вправду ногу заберу – наколю тебе там купола!
– Да хоть профиль Сталина! Испугала.
Осмотрев пустые полки холодильника, Раш недовольно захлопнул дверцу.
– Ты мне лучше расскажи: почему без моего разрешения юное дарование оставила тут жить.
Все тут же повернулись, наконец-то вспомнив о моем существовании. Лера даже глазом не моргнула, казалось, не особо переживая о недовольстве хозяина квартиры.
– Ну а что, девочке жить негде, а квартира все равно пустует. Что мы не люди? Вот накопит она на свои курсы, выучится. Еще будешь рассказывать, что у тебя жила известная художница.
Черт! Черт! Черт!
Хотелось зажмуриться и убежать. Ну почему Лера решила рассказать именно об этом? Сейчас Раш решит, что я ему соврала и вытолкает меня за дверь.
Что ж за невезение-то?!
– На курсы говоришь? – сложив руки на груди, мужчина окинул меня пристальным взглядом.
– Забей, это у них там свои заморочки. Я уже даже не вникаю во все тонкости, – Макс махнул рукой и, направляясь к выходу, проговорил: – Хватит болтать, пошли лучше к нам завтракать, тут все равно есть нечего.
– Точно, вот за завтраком все и расскажешь! Я – накрывать на стол. Через десять минут жду всех у нас.
Когда дверь захлопнулась, в комнате повисла гнетущая тишина. Я стояла, уставившись в пол, ожидая, когда Раш начнет кричать или выкидывать мои вещи из окна.
– И почему это мы ничего не рассказали нашей спасительнице? – Спросил негромко, пересекая комнату и неспешно приближаясь ко мне.
Деваться было некуда, я еще ниже опустила голову, понимая, что придется рассказать о своем обмане.
– Мне пришлось…
Ох, как все было сложно. Не хотелось пускаться в долгие объяснения, да и сама я не могла до конца понять, зачем придумала это вранье о курсах.
Не хотела, чтобы Лера жалела меня еще больше? Да!
Боялась, что она заставит меня отправиться к тетке или откажется помогать, чтобы я уехала к родне? И это тоже.
А еще много причин, которые даже мне казались глупыми, а такой человек как Раш не захочет их даже слушать.
– А мне почему правду сказала?
– Вы бы не поверили насчет курсов…
Это я знала наверняка: он бы точно почувствовал, что я вру, и тогда пришлось искать крышу над головой и новую работу. Я на интуитивном уровне понимала, что Рашу нужно говорить правду, хоть и не смогла бы внятно объяснить почему.
Поднимаю взгляд, пытаясь разгадать, как расценивать молчание мужчины, и вижу, что он улыбается. Видимо, ему польстило, что я считаю его более проницательным, чем Леру, а может, попросту боюсь ему врать. Ясно одно: моя маленькая ложь сошла мне с рук, а это не может не радовать.
– Ладно, иди, собирайся, а то волосы торчат в разные стороны как у галчонка. Нас все же на завтрак ждут.
Глава 5 (2)
Когда спустя пять минут, я выхожу из ванной комнаты, умытая и расчесанная, то нахожу квартиру абсолютно пустой. Видимо Раш уже ушел к соседям, не дождавшись меня.
Натягивая кеды, слышу неясные голоса за входной дверью и машинально прижимаюсь к ней ухом, желая расслышать, о чем идет речь.
– Так значит все не так радужно, как ты рассказывал по Скайпу? – узнаю голос Макса и тут же замираю, вся превратившись в слух.
– Не так хреново, как было, а это уже хорошо. Ты мне лучше расскажи, уже приходили?
Раш явно взволнован – напряжение в его голосе слышно даже сквозь дверь.
– Ага, было дело. Сказали «узнать о твоем здоровье». Но понятно же кто их послал…
– Твою ж мать! Лерке хоть не проболтался?
– Она в курсе, видела их, когда приходили. Я врать не стал.
– Понятно, ладно, время еще есть. Когда мое железо в нормальный вид приведешь?
– Пара недель, максимум месяц. Ты ж видел, в каком состоянии там все – сплошной металлолом.
Я не понимала, о чем шел разговор, но интуиция подсказывала, что ничего хорошего это не сулит. У мужчин явно проблемы, но вот какого плана понять сложно. Надеюсь, они не промышляют краденным или наркотиками. Не хотелось бы оказаться замешанной в таком, пусть и косвенно.
– Раш, да не напрягайся ты так, прорвемся. Поехали сегодня с нами к перекрестку, отвлечешься, оторвемся, как в старые времена. Может чего и подвернется.
– Посмотрим. Оставь мне ключи от второй тачки, скатаюсь по делам пока.
– Только глупостей не наделай, ладно?
Слышу звук открываемой двери и уже более громкий голос Леры:
– Ребят, хватит секретничать, зовите Миху, еда остывает.
Ох, черт. И зачем я все это услышала? Есть теперь совершенно расхотелось.
Глава 5 (3)
– Раш, ты совсем сдурел?!
– А какого черта ты не можешь выполнить просьбу?!
Я уже еле сдерживался от того, чтобы, схватив Чеха за грудки, не впечатать его в стену. Вот ведь изворотливый сукин сын! Еще совсем недавно чуть ли не братом называл, а сейчас смотрит своими сальными глазками и только и думает, как бы побыстрее спровадить меня отсюда.
Да я и сам хорош: нашел на кого положиться.
– Э, нет, подожди. Просьба просьбе – рознь. Какой мне резон пускать тебя в гонку? Даже если я и соглашусь, у тебя есть на чем катать? Сам говорил: твой мотоцикл разбит в ноль.
– Я найду колеса. Ты, главное, поставь меня в гонку, – цежу, сжав сигарету зубами, понимая, что найти сейчас хороший байк будет очень непросто.
– Сам посуди: ты не появлялся больше полугода, все забыли о тебе, Раш. Да и после прошлой аварии я еле отмазался – никто не хотел иметь со мной дела, все боялись огласки.
– Твою ж мать!
Не выдержав, со всей силы бью кулаком по столу. Бумаги, что лежали ровными стопками, разлетаются веером, покрывая грязный пол небольшой коморки.
В глазах Чеха читается откровенная паника.
Правильно, урод, бойся, самое время начать волноваться за собственный зад.
У меня и в мыслях нет марать руки об этого засранца, но припугнуть его не мешает. Пусть знает, что я еще в игре.
Вскочив со стула, Чех выставляет вперед руки, видимо, надеясь меня этим успокоить, и начинает сбивчиво тараторить:
– Раш… Друг, угомонись! Сам посмотри, куда ж тебе гонять в таком состоянии, да еще на чужих колесах? Хочешь окончательно увязнуть в долгах?
От волнения его акцент становится еще сильнее, и мне приходится напрягаться, чтобы понимать каждое слово.
– Отсидись дома, успокойся да восстанови мотоцикл. Как что появится путное, я тебе тут же сообщу. Даже денег займу, друг…
Дураку ясно, что у этого прохвоста лишь одна цель: побыстрее отделаться от меня и уже больше никогда не связываться.
Меня списали, быстро заменили другим, более успешным и популярным гонщиком.
Хотя, чего я хотел?
Вокруг одни крысы.
Вот и этот «друг» с бегающими глазками в свое время очень хорошо наварился на моих победах, а сейчас я ему на хрен не сдался.
Минус один в списке контактов.
Очередной слизняк, которого подпустили слишком близко к кормушке. Да и не сказать, что у меня были надежды на Чеха – этот крысеныш всегда был слишком изворотлив, другие в таком бизнесе надолго и не задерживаются.
Но попытаться стоило – вдруг бы, по старой памяти, прокатило.
Смотрю на его вспотевший лоб и дрожащие ручонки. Так и подмывает врезать напоследок, ну, чтоб окончательно убедить его в своей невменяемости, да и у самого кулаки давно чешутся, но после этого больше хлопот будет. Дураку понятно.
Знаю я таких: обиду затаит надолго, потом сиди и жди очередную подлянку, будто мне проблем мало. Тут уже явно ловить нечего, нужно валить.
Делаю глубокую затяжку, успокаиваясь, и вместе с дымом выдыхаю:
– Созвонимся… «друг», – последнее слово произношу с нажимом. Оно, будто кость, застревает поперек горла, мешая говорить.
Тушу окурок о столешницу письменного стола и, не обращая внимания на ошалелый взгляд Чеха, выхожу из коморки.
На часах начало десятого, на улице уже темно.
Захлопнув дверцу машины, достаю сигарету, черт знает какую по счету за сегодня.
Проклятье, Чех был моей последней надеждой. И если даже он отказался ставить меня в гонку, никто другой уж точно не возьмется.
Хватаю телефон – семь пропущеннх от Макса.
Ладно, погнали!
Повернув ключ в замке зажигания, я улыбаюсь, слушая довольное урчание мотора. Ford Mustang 1967 года выпуска, красавица. Антидепрессант в чистом виде, а не тачка. Вот умели же раньше делать.
Врубив музыку на всю катушку, вдавливаю педаль газа в пол и качусь прочь из города.
Судя по часам, ребята уже, во всю веселятся на Перекрестке. Самое время наведаться туда, заявив о своем возвращении. Пусть не думают, что я отсиживаюсь дома.
Открыв в машине все окна, гоню на пределе, подпевая любимым песням, но даже это не помогает отвлечься и скинуть напряжение этого дерьмового дня. Хотя, «дерьмового года» было бы точнее.
До одури хочется по приезду встретить Докера и нарваться на хорошую драку. Выпустить пар и со спокойной душой умотать восвояси.
Припарковав тачку, направляюсь в сторону веселящейся толпы.
Машин на пустыре мало, в основном все прикатили на двух колесах – своеобразный дресс-код Перекрестка.
Музыка грохочет, толпа гудит, все пьют и веселятся от души.
Раньше это был мой второй дом, а сейчас я будто рыба, выброшенная на брег.
Любопытные взгляды и приветственные выкрики сыплются со всех сторон.
Чувствую себя не в своей тарелке, протискиваясь сквозь народ в поисках Макса. Кажется, я впервые тут без своего мотоцикла, и от этого еще поганей.
– О, наша золотая девочка!
Из общего шума голосов выделяется резкий вскрик, заставляющий повернуть голову в сторону орущего.
Огромный бородатый мордоворот, которого, если я не ошибаюсь, зовут Винт, расплылся в улыбке и, кажется, вот-вот начнет пускать слюни от умиления.
Интересно, что же могло вызвать у этого вечно хмурого типа приступ такого неописуемого восторга?
Проследив за его взглядом, нахожу, наконец, эту «золотую девочку» и прифигиваю еще больше.
Вот это поворот, а она что тут делает?!
Миха сидит на одном из мотоциклов, закинув на одну сторону свои длинные ноги. В коротких джинсовых шортах они кажутся еще дилиннее, чем запомнились мне в прошлый раз.
На лице столько косметики, что я едва узнаю ее. Какого хрена, спрашивается, так намазалась? Хочется смыть всю эту штукатурку, из-за которой она выглядит вульгарно, да еще и лет на пять старше. Та девочка в забавной майке и без грамма косметики, что набивала татуировку прошлой ночью, нравилась мне гораздо больше.
Миха беззаботно смеется, болтает и активно жестикулирует, чувствуя себя комфортно и раскованно. Да уж, это со мной она вечно суетится и смотрит в пол, будто нашкодивший котенок. Тут же она явно в своей стихии.
А я смотрю, девочка неплохо-то обжилась за время моего отсутствия.
– Ты где был? На весь день пропал, ну мы ж волновались.
Макс подходит неожиданно, отвлекая меня наблюдения за девчонкой. Перевожу взгляд на друга. Он выглядит обеспокоенным. Да уж, заставил я его сегодня понервничать, когда укатил на весь день на его тачке. Врать смысла нет, особенно Максу, потому говорю, как есть:
– Стричься я ездил… Ну, и к Чеху заглянул на обратной дороге.
– Весело. И чего сказал толстяк?
– Послал он меня далеко и надолго. Нужно колеса восстанавливать. Тогда и разговор будет, – вырываю у друга из рук банку с пивом и делаю пару глотков.
– А эта что тут забыла?
Киваю в сторону Михи. Макс, проследив за моим взглядом, улыбается, практически той же туповатой улыбкой, которая совсем недавно красовалась на фейсе Винта.
Они что, сговорились все?
– А Миха-то? Она у нас теперь на подобии талисмана. «Золотая девочка». Рисует офигенно. Такие шедевры на тачках и байках бацает – закачаешься, – Макс отбирает у меня свое пиво и продолжает рассказывать. – Деньги ей нужны, поэтому вкалывает не по-детски, если работы в салоне нет. Аэрография, друг, охренеть как популярна сейчас.
Нет, ну не девка, а прямо кладезь талантов! Как же весь этот сброд раньше-то без нее жил?
– Не рановато ли ей с взрослыми дядями и тетями тусить? – наблюдаю презабавную картину, как вокруг Михи вьется пара парней, чуть ли в рот ей не заглядывая от восхищения. Тоже мне, звезда местного разлива.
– Ладно тебе, Раш, знаешь же, на Перекрестке и помладше цыпочки бывали. А эта девочка с мозгами, да и мы присматриваем. Тут большинство ребят к ней как дочери относится.
– И давно ты в няньки записался?
– С тех пор, как Миха неплохо подняла нам автомастерскую, народ уже прямо к ней идет. С такой не грех и понянчится, – Макс машет рукой Лерке, которая, пробираясь сквозь толпу, направляется к нам. В ярко-розовых джинсах, бирюзовых кедах и такого же цвета футболке она выглядит как клоун, среди одетой в темные цвета толпы. Вечно выглядит как подросток-дальтоник, чем ярче и аляповатей, тем лучше. И когда уже Макс ее перевоспитает?
– Раш, ты совсем сдурел? Укатил не пойми куда на весь день! Предупреждать нужно! – не тратя времени на приветствия, сразу рубит с плеча Лера.
Супер! Они и меня теперь опекать вздумали. Тоже мне, нашли сирого и убогого.
– Я смотрю, вы тут подсели уже нянечками работать, да? Успокойся, белобрысая, по делам я ездил. Как видишь: жив, здоров, не ранен, не убит.
Лера закатывает глаза, без слов давая понять свое отношение к моему ответу.
– Раш в своем репертуаре. Но я тебя прощу, если ты выполнишь одну ма-аленькую просьбу.
– Ой, как интересно. Зная тебя, Лерыч, просьба будет немаленькая.
Девушка смеется, подтверждая мои слова, но на помощь ей приходит Макс, который, видимо, решил взять удар на себя.
– Друг, тут такое дело… Нам отъехать нужно. Можешь отвезти Миху домой? И сам дров не наломаешь и нам поможешь заодно.
– Ой, как весело у вас. И давно меня в буйно-припадочные записали?
– А ты вспомни, как ты себя после выписки вел, с тех пор и записали, – Лера подходит вплотную и говорит без обиняков, глядя прямо в глаза.
Ответить мне нечем – помню, очень хорошо помню, как крушил все вокруг себя. Гордиться тут нечем.
– А ничего, что у меня свои планы есть? Дядя Раш не обещал присматривать за вашей новой воспитанницей.
Я все еще надеюсь отыскать в этой толкучке Докера и «поговорить» с ним по душам. Хорошая драка – вот, что мне сейчас нужно.
– Рашик, ну я тебя очень прошу, отсидись пару дней дома, а! Натворишь делов, мы ж потом не разгребем.
У меня что, на лице написано, что именно я хочу сделать?
Лера смотрит на меня своим самым жалостливым взглядом. Кот из Шрека просто отдыхает. Актриса, а не девка, ну ей Богу.
– Отвезу я вашу Миху, успокойся. Езжайте, детки, по своим делам, развлекайтесь, только предохраняться не забывайте.
Лера радостно взвизгивает и, подскочив на месте, чмокает меня в щеку.
– Спасибо!
– Скажи своей протеже, чтоб через десять минут сидела в машине, а то уеду без нее. А с вас, голубки, ящик пива за доставленные неприятности.
