Текст книги "На предельных скоростях (СИ)"
Автор книги: Мария Кокорева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Ну, здравствуй, – выдыхает чуть слышно в мои губы, едва касаясь их своими, в невинном подобии поцелуя. А я даже вдохнуть нормально не могу. Боже, как же я по этому всему соскучилась. По запаху, вкусу любимого мужчины, его прикосновениям, а еще голосу, такому хриплому у самых губ.
– Мне что, опять придется целовать первой? – дразню, вспоминая слова, сказанные Рашу, кажется, тысячу лет назад.
– Поехали уже, а то я за себя не ручаюсь. Разболталась тут…
– Что, тоже состояние аффекта? – прячу бесстыдную улыбку, получая удовольствие от нашей шуточной перепалки.
– Хроническое… – бормочет Раш и тащит меня к байку, а я и не сопротивляюсь. Иду, куда позовёт, хоть на край света…
______
Оборачиваю руки вокруг твердого как камень торса, вжимаясь грудью в обтянутую косухой спину Раша.
Улыбаюсь, чувствуя, как предвкушение смешивается с бурлящей в крови радостью, грозя превысить все допустимые нормы.
Мотоцикл ревет под нами как живой, и, уверенно набирая скорость, несется по тихим окрестным улочкам, распугивая припозднившихся прохожих.
Картинки ночного города сменяют друг друга, проносятся с бешеной скоростью, словно сумасшедший калейдоскоп, но сегодня я не чувствую удушающих волн страха, гораздо увереннее ощущая себя «в седле». И будто почувствовав это, Раш выруливает на автостраду, прибавляет газу, дает крюк вдоль полуострова и несется дальше наперегонки с ветром.
Жалею, что на моей голове шлем, а так хочется сейчас прижаться щекой к кожаной куртке Раша, вдохнуть запах ветра, ощутить вкус скорости на губах и окончательно поверить, что это не сон.
Больше месяца разлуки дались очень тяжело, и только сейчас я понимаю, насколько сильно соскучилась.
От скорости и долгой езды перехватывает дыхание, но я и не думаю жаловаться. Ощущение полета и свободы будоражит кровь. Не могу перестать улыбаться, ощущая себя по-настоящему счастливой.
Мы несемся во тьму, а я все пытаюсь вспомнить, отчего раньше так боялась мотоциклов? Сейчас, сидя позади Раша, крепко прижавшись к его спине, я чувствую себя в безопасности, несмотря на извергающий адский рокот мотоцикл и совершенное непонимание куда же мы направляемся.
Мне хочется, чтобы эта поездка никогда не заканчивалась, время будто остановилось, остались только мы, мчащиеся навстречу ночи. Но, естественно, моим желаниям не суждено сбыться, и когда мотоцикл съехал с автострады, Раш был вынужден сбросить скорость.
Мы выехали на темную, едва освещенную улочку, что вовсе не мешало Рашу продолжать движение. Он, казалось, с легкостью ориентируется в полутьме и уже через пять минут нашел место для парковки.
Заглушив мотор и прихватив дорожный рюкзак, тут же потащил меня в сторону шуршащего прибоем моря.
Вокруг ничего не было видно дальше вытянутой руки, я постоянно спотыкалась, хохоча и умоляя идти помедленнее. Хорошее настроение, на удивление, не испарилось, а даже улучшилось после поездки на мотоцикле.
Раш же продолжал целенаправленно меня куда-то тащить в этой кромешной тьме, бормоча ругательства себе под нос.
Когда мы, наконец, оказались на берегу, я восторженно выдохнула, оглядываясь по сторонам.
Судя по шезлонгам и «именным» зонтикам, это был частный пляж, а вернее какой-то его отдаленный участок, но не это было главным.
Здесь, вдали от города, небо было по-настоящему черным, а звезды проступали на нем мерцающими узорами созвездий.
Прибой отбивал свой собственный ритм, волны бились, обрушиваясь на песок, вторя ударам сердца, и я на мгновение остановилась, наслаждаясь красотой, пытаясь впитать в себя все и сразу: теплый ночной бриз, путающий волосы, волнующий запах моря, его шум и терпкий вкус соли на губах.
Меня настолько поразил и восхитил вроде бы обычный, на первый взгляд, для Майами вид, но, как правильно говорят – главное мы видим не глазами, а чувствуем сердцем. Наверно именно когда ты влюблен и по-настоящему счастлив, то в большей мере, чем обычно, открыт для красоты.
В своем воображении я уже рисовала этот пейзаж, стараясь запомнить все оттенки темно-синего, чтобы позже передать на бумаге хотя бы часть этой красоты. Оставить для себя на память пусть бледную, но все же копию сегодняшней ночи.
Но, кажется, только меня до глубины души поразил открывшийся вид. Оглянувшись, я замечаю, как Раш опускается на лежак, тяжело откидываясь назад, и трет лицо ладонями, прогоняя усталость. Не задумываясь, тут же переключаюсь, отвлекаясь от окружающего меня пейзажа, подходя к шезлонгу.
– Долго ехал?
– Чертовски долго, но зато дорога неплохо прочищает мозги.
Вспоминаю, как тяжело мне далось путешествие в автобусе, занявшее около суток, а ведь Раш не просто ехал – он следил за дорогой, постоянно находясь в напряжении и не имея возможности отдохнуть.
– Ты хотя бы спал? – интересуюсь взволнованно, скептически оглядывая его с высоты своего роста.
– Пару часов, когда понял, что меня конкретно вырубает.
– Сумасшедший, проделать такой путь в одиночку! Ну ничего, когда поедем обратно, буду следить, чтобы ты отдыхал, – усаживаюсь рядом, привычным жестом обнимая за плечи.
– Ты о чем? – интересуется Раш, удивленно вскинув брови.
– О поездке домой…
– Всерьез думаешь, что я потащу тебя на мотоцикле за две тысячи километров?! – Раш даже развернулся, чтобы лучше видеть мое лицо, видимо, в его понимании я сказала несусветную глупость.
– Но ты же приехал за мной!
– Я приехал к тебе. Ты останешься в Майами до финальной гонки, как и хотела, – его слова слишком резки, несмотря на кажущуюся небрежность, и я понимаю, что Раш все еще злится. Пусть и не показывает вида, но он не простил моего решения уехать. Будто мне самой сейчас от этого не тошно…
– И что, ты приехал просто повидаться? – стараюсь не обращать внимания на его резкие слова. Он говорит правду, и, как бы мне ни было обидно, наверно, я это заслужила.
– Я приехал поздравить тебя с днем рождения…
– Он у меня через четыре дня! – усмехаюсь, показывая четыре пальца, будто общаюсь с маленьким ребенком. Не думаю, что Раш перепутал даты, просто возможность приехать выдалась только сейчас, и он не стал ее упускать. Чему я безумно рада. Но не дразнить его попросту не могу – слишком уж велик соблазн.
– Подарок уже доставлен, не нужно благодарности, – ворчит Раш, разводя руками, и я тут же напрягаюсь, вглядываясь в его лицо, пытаясь понять, не намекает ли он, что знает о подарке Макса. Но буквально одного взгляда мне хватает, чтобы облегченно выдохнуть – Раш не из тех людей, кто стал бы молчать, узнав о таком, да и Макс совсем не болтливый парень, а больше никто и не знает о нашем небольшом секрете.
– Стесняюсь спросить, подарок это – ты? – уже откровенно смеюсь, полностью включившись в игру.
– А я вот не стесняюсь. И чем тебе подарок не угодил? Многие обзавидовались бы.
– Ах, многие! Это кто же? Катенька?!
– Сразу тебе пароли и явки сдать? Ну нет!
– Эй, подарок! Я не поняла, ты вроде должен радовать!
– Да? Где это написано?!
– Где-то тут, на этикетке, – хохоча, задираю его футболку и застываю, увидев в полутьме новый рисунок. Этой татуировки точно не было, когда я уезжала. Раш тут же спохватившись, одергивает футболку и тянется к рюкзаку, торжественно объявляя:
– Так, кажется, самое время переходить к плану «Б», – чуть повозившись с застежкой, он выуживает стеклянную бутылку, и мои глаза округляются.
– Шампанское?! Неужели мистер «тебе еще рано пить» привез мне шампанское?!
– Может это я себе? В качестве антидепрессанта.
– Так, подарок! – произношу предостерегающе, не переставая при этом улыбаться.
Боже, как же я по нему соскучилась!
Какой же дурой я была, решив уехать.
Хочется вцепиться в Раша и больше никуда не отпускать, чем я, кстати, и планирую заняться.
– Ладно-ладно, уговорила, выпьем вместе.
– Ты пьешь шампанское?
– Выпью газировки, чтобы тебе меньше досталось.
Тут уж я не могу удержаться от того, чтобы хорошенько не толкнуть Раша, целясь коленом куда-то в область ребер. Мой маневр, естественно был быстро раскрыт, а я обездвижена. В оправдание скажу, что не очень-то удобно отвешивать удары, лежа с огромным парнем на узком лежаке.
Потом мы пили шампанское, прямо из бутылки, смеясь и отплевываясь от постоянно попадающей в рот пены, не особо эстетично, но безумно весело. А после, липкие, но безумно довольные лежали, обнявшись, глядя на ночное небо, не переставая целоваться.
И вот кто после этого скажет, что Раш не романтик?
Я сама бы не поверила в подобное еще пару недель назад. Хочу, чтобы мой день рождения был как минимум раз в полгода, если мне будут полагаться такие бонусы.
– Знаешь, почему ты мне понравился? – шампанское или безумно романтичная атмосфера, не знаю что именно из этого сподвигло меня на ночные откровения, но факт остается фактом: я все же решила поговорить по душам, а вернее излить эту самую душу.
– Помимо шикарной внешности и божественного обаяния? – уточняет Раш, не моргнув и глазом, а у самого уголки губ вздрагивают от едва сдерживаемой ухмылки.
– Помимо этого, – отмахиваюсь, пропуская мимо ушей его шуточки. Глаза не закатывает, от разговора не убегает, и на том спасибо. Видимо сильно соскучился, раз согласился на подобного рода болтовню.
– Тогда даже не знаю, что еще предположить.
– Меня поразил ты настоящий. Такой смелый, отчаянный. Ты не прячешься от проблем, не убегаешь, как я…
– Миха, ты не бежишь от проблем, – шепчет, успокаивая, прижав к себе как можно крепче.
– Нет, это правда, убегаю. В самом начале от отца сбежала, теперь от тебя. Как только на горизонте появляются неприятности, начинаю тут же паковать чемоданы. Я – слабая, мне самой от этого тошно, но… Прости меня, – бормочу уткнувшись в футболку Раша, не решаясь поднять голову и взглянуть ему в лицо. Не думала, что смогу произнести это вслух, но, видимо, алкоголь предал мне храбрости, и я смогла озвучить то, что мучило меня все время, пока мы были в разлуке.
– Тебе не за что просить прощения.
– Есть за что, и не нужно меня переубеждать. Я бы хотела быть как ты – ты не боишься, а двигаешься вперед. Я каждый день видела, как ты идешь напролом к своей цели.
– Это не мой выбор, мне просто ничего больше не остается – только выгрызать себе право на прежнюю жизнь. И твой отъезд не делает тебя слабой. Я – мужчина, я должен бороться, не ты. Ведь женщина она изначально выбирает сильного, того, кто идет вперед, несмотря ни на что, – обхватывает мое лицо, заглядывая в глаза, продолжая свое проникновенный монолог. – Просто пойми, что тебе не нужно больше убегать – я защищу. Сам сдохну, а тебя в обиду не дам. Ты просто будь рядом, чтоб я знал, для чего все это, что не зря надрываюсь. Я тогда всех порву. Понимаешь?
– Да. Но ты хотя бы иногда слушай меня и рассказывай о своих планах. Тяжело играть в одни ворота, каждый раз натыкаясь на стену с твоей стороны. Пусть редко, но говори со мной так, как сейчас. Я же не прошу много.
– Блин, Миха, пойми, мне ж каждый раз напоминать себе приходится, что ты у меня мелкая совсем. Тут и так крыша едет, а еще ты укатила черти куда!
– Прости, но я испугалась, и ты был совершенно невменяемым, когда узнал о драке. Я боялась тебя подставить, боялась, что можешь натворить глупостей…
– Пойми, конфетка, ты не делаешь меня слабым, слабым человек становится, как только перестает быть самим собой. А рядом с тобой я, черт подери, самый что ни на есть настоящий, – ухмыляется, быстрым поцелуем касаясь моих губ, будто ставя точку в нашем разговоре и не давая мне возможности ответить.
Какое-то время мы молчим, не зная, что сказать, погруженные каждый в свои мысли. Но, видимо, морской воздух действует не только на меня, пробуждая к ночным откровениям.
– Слышала хоть раз, про песню дороги? – спрашивает Раш и, не дожидаясь ответа, глядя куда-то мимо меня, продолжает. – Когда мчишь на пределе, то рев двигателя, стук собственного сердца, да шум колес по асфальту сливаются в один единственный звук, который проходит сквозь тебя. Такое бывает обычно перед самым концом гонки, – бормочет рассеянно, кажется, полностью погрузившись в воспоминания. – Нагрузка чумовая, выжимаешь из байка, да и из себя, последние силы, пульс бесится, нервы на пределе, и в это момент ты слышишь, как поет асфальт за спиной, поет только для тебя одного… Скажешь бред? Может быть и так, только не я один слышал…
– И так бывает каждый раз в финале гонки или только тогда, когда ты выигрываешь?
Раш улыбается, переводя на меня напряженный взгляд:
– Так бывает, когда на финише тебя ждут. Я уже давно не катал под песню асфальта, но в тот раз, когда ты ждала меня на Перекрестке, опять услышал…
Мы пару минут просто смотрим друг на друга, а потом я не выдерживаю и бормочу, закатывая глаза:
– Нет, девушки реально ведутся на подобные рассказы? Лера права: рядом со мной ты превращаешься в жуткого болтуна.
Раш смеется и, обхватив меня за талию, подтягивает ближе к себе.
– Нет, я действительно слышал песню асфальта!
– Ага-ага, и готовить ты умеешь, я в курсе, – хохочу, пытаясь освободиться от крепких объятий.
– Попкорн и стейки, я – бог кулинарии! – давясь смешком, Раш все еще тянет меня на себя.
– Пусти меня, кулинар!
– Тогда уж кондитер.
– Почему?
– Потому что вечно тусуюсь с одной конфетой, – произносит, усаживая меня к себе на колени, воспользовавшись моим минутным замешательством. Не упуская возможности, устраиваюсь поудобнее, прижимаюсь как можно ближе, желая сократить расстояние между нами до минимума. Касаюсь губами шеи Раша и, не успев подумать, поддавшись минутному импульсу, прикусываю солоноватую кожу, осторожно втягивая ее в рот. И замираю, сообразив, что натворила.
– Только не говори, что поставила мне засос, – тут же интересуется Раш, сотрясаясь от смеха.
– Хочу, чтобы все знали, что этот подарок – мой.
– Связался с малолеткой…
– Ужас, но ничего, через четыре дня все наладится.
– Боюсь, это уже хроническое. Тоже что ли тебя отметить? Дай только место поинтереснее выберу! – Раш за секунду перекатывается, подминая меня под себя, и, не переставая хохотать, нависает сверху, жаждая отмщения.
– Ра-аш! – кажется, мой визг слышало все восточное побережье.
Я хохочу и отбиваюсь, пытаясь освободиться, но ему все же удается оставить пару отметин на моей коже.
– Может уже прекратишь дурачиться, и перейдем к чему-нибудь поинтереснее?
– Точно, мне же еще выспаться нужно! Молодец, что напомнила, – проговорил, укладываясь рядом и поправляя мою одежду.
– Серьезно? Ты приехал за две тысячи километров, чтобы поздравить меня с еще не наступившим днем рождения и просто поспать?
– А в твоем представлении я должен уложить тебя прямо тут?
– Да!
– Посреди пляжа?
– Да!
– Чтобы доказать, как соскучился?
– Как минимум, а то я уже в красках себе представила, как ты там по мне скучал, катая девиц на байке.
– Железная логика! Спи, конфетка, отдохну и покажу тебе, как скучал. А то придумала черти чего.
И пусть Раш не выполнил и половины своих угроз, благополучно отключившись спустя двадцать минут наших обниманий. Видимо больше суток в пути доконали его окончательно, автоматически переведя в режим энергосбережения, но я даже разозлиться по-настоящему не могла, глядя на небритого уставшего мужчину, который спал, ни на секунду не выпуская меня из своих крепких объятий.
Кто знает, когда в следующий раз ему удастся нормально выспаться, с его-то бешеным графиком. Поэтому я устроилась поудобнее, наслаждаясь теплом тропической ночи и объятиями любимого мужчины.
Наутро я проводила Раша, не без сожаления получив очередной отказ на просьбу взять меня с собой.
Хоть и понимала, что такую дорогу, да еще на мотоцикле, мне не выдержать, но попробовать все же стоило.
Раш же был категорически против, и я осталась, решив хотя бы в этот раз послушаться, а не проявлять упрямство.
Двадцать семь часов спустя, Раш вернулся домой, а я смогла, наконец, успокоиться и перестать переживать как он там в дороге.
Жизнь потекла в привычном ритме, лишь только тетя чаще, чем обычно, высказывала мне свое недовольство, да брат засыпал вопросами про Раша и его байк, кажется, найдя для себя нового кумира.
Я считала часы, ожидая завершения своей ссылки и возвращения в Нью-Йорк, но за два дня до гонки Раш пропал.
Перестал отвечать на сообщения и звонки, впрочем как Лера и Макс. Я не находила места от беспокойства, но успокаивала себя, уверяя, что у них просто много дел перед гонкой. Когда же день икс прошел, а ребята так и не объявились, я забила тревогу. Отыскала в телефоне номера всех, с кем хоть когда-то общалась на Перекрестке, и начала обзванивать, пытаясь аккуратно разузнать, что они знают о гонке.
Спустя час глупых шуток и бессмысленной болтовни, мне все же удалось выяснить, что финальная гонка состоялась, но вот Раша на ней не было.
Я так и сидела с телефоном в руке, пытаясь осознать услышанное и понять, что это значит.
Хотя, что уж тут понимать, не нужно быть гением, чтобы понять – произошло что-то чрезвычайное.
Поэтому, не долго думая, я собрала всю наличку, что у меня была на тот момент, и отправилась за билетом в один конец.
Стараясь гнать от себя дурные мысли, раз за разом прокручивала в голове случившееся, стремясь найти логичное объяснение произошедшему. Но здравый смысл подсказывал, что ничего хорошего произойти уж точно не могло, а значит нужно готовиться к худшему.
Глава 27
Сколько вариантов случившегося может сгенерировать человеческий мозг? Как много сюжетов, хоть отдаленно напоминающих правду, способно воспроизвести воображение, прежде чем голова закипит от перегрузки?
Мой разум остановился на ста тридцати семи (и это только в первый час пути).
Сто тридцать семь ситуаций разной степени трагичности роились в моей голове, и мне оставалось только гадать, какая из предполагаемых теорий может оказаться правдой.
Да уж, очутиться запертой больше чем на сутки один на один с собственными тревожными мыслями это по-настоящему отстойно.
По шкале от одного до десяти уровень моей тревожности достигал ста.
Я словно барахталась в вязком, густом тумане, с трудом различая что происходит вокруг, полностью сконцентрировавшись на собственным переживаниях. Не уверена, что смогу точно рассказать даже о том, как добралась до автобусной остановки и купила билет.
Все мои мысли были сейчас не здесь – они сосредоточились за много миль отсюда, желая как можно быстрее оказаться в другом штате, чтобы, наконец, прекратить эту пытку неизвестностью.
Мне нужно было отвлечься, но ни музыка, ни созерцание однообразного пейзажа за окном не помогали в этом непростом деле, поэтому я нашла свой способ переключиться, а именно – печатать без остановки.
Но так как писАть мне было особо некому, я набирала смс.
После того, как мое сообщение «я в дороге, скоро буду в Нью-Йорке», молчаливая троица Раш-Лера-Макс благополучно проигнорировала, я буквально атаковала телефон каждого, отправляя десятки сообщений с вопросами, предположениями, в конце даже до угроз и ультиматумов дошло. Нет, ну а что вы хотели от человека, запертого почти на целый день в огромной жестяной коробке на колесах?
Но ответом мне была тишина.
Что же там у них произошло, если все трое не выходят на связь?
Спустя пару часов, словно спасательный круг утопающему пришло сообщение от Макса:
«Пиши время прибытия, встречу»
Как всегда, немногословно, но и этому ответу я была безумно рада.
Все мои дальнейшие попытки дозвониться или вновь выведать, что произошло, были встречены молчанием. И мне не осталось ничего иного, как просто убивать время, дожидаясь окончания своего мучительного путешествия.
День в дороге тянулся бесконечно с постоянными, жутко раздражающими остановками на заправках и безвкусной едой в придорожных забегаловках. Ночь же прошла не менее феерично под звуки почти разрядившегося МР3-плеера и попытками хоть немного поспать в неудобном, до ужаса жестком автобусном кресле.
Раньше дорога всегда ассоциировалась у меня с отдыхом и каникулами, после этой поездки, мне кажется, я надолго невзлюблю путешествия.
Но вот, наконец, и долгожданный восход!
Наступление утра воспринимаю как спасение и оставшиеся пару часов дороги провожу, нервно поглядывая на все увеличивающуюся пробку, как всегда появляющуюся при въезде в город.
Кажется, само провидение откладывает мое возвращение в Нью-Йорк.
Или я просто становлюсь параноиком после двадцати с лишним часов пути?
Размышляю, наблюдая за мелькающими осенними пейзажами за окном.
Макс не встречает меня у дверей автобуса, он стоит в стороне, в тени деревьев, будто спрятавшись за поднятым воротом своей кожаной куртки. Я не сразу нахожу его глазами и пару минут просто оглядываюсь, как потерявшийся котенок, беспомощно осматривая толпу и надеясь, что меня все же встретили.
Когда, наконец, я замечаю его коротко-стриженный затылок поверх снующих без остановки людей, то не могу скрыть радости и, поправив рюкзак, несусь вперед, расчищая себе дорогу локтями, напрочь позабыв о правилах хорошего тона.
Макс лишь хмыкает и кивком указывает в сторону стоянки, в ответ на мои восторженные приветствия, и я послушно иду за ним к автомобилю.
Все, как всегда.
Но нет, кое-что все же изменилось…
– Пикап?! – восклицаю, не веря своим глазам, уставившись на видавший виды автомобиль, заевший замок которого мой провожатый в данную минуты пытается открыть. Очень сложно поверить, что Макс, владелец автомастерской, который постоянно рассекал на крутых ретро-тачках (пусть не всегда своих, но это дело не меняет), сейчас катает на этой груде металлолома, которая вообще непонятно как держится на колесах.
– Радуйся, что не на метро, – обрубает Макс мой удивленный возглас, тем самым отбивая желание развивать эту тему и дальше.
Действительно, не на своих двух – и на том спасибо.
Поэтому, закинув рюкзак на заднее сидение, я поудобнее устраиваюсь на пассажирском, решив на время прикусить язык и не злить моего попутчика. Хорошо, что вообще приехал, и мне не пришлось тащиться одной через весь город.
Но, как вы понимаете, молчать долго не получилось. И уже через пару минут из меня начинают сыпаться вопросы, на которые Макс вовсе не горит желанием отвечать.
– С Рашем все хорошо? – задаю самый главный и наиболее интересующий из всех, желая поскорее узнать все, что случилось за время моего отсутствия.
– Нормально, – равнодушно пожимает плечами, явно не желая вдаваться в подробности.
Но я не настроена отступать.
– Тогда что случилось, почему его не было на гонке?!
– Что случилось? Случился Раш, вот что! – не выдерживая выпаливает Макс и со всей силы бьет руками по рулю, чем пугает меня до чертиков. Я вздрагиваю, ошарашенная таким несвойственным для всегда спокойного Макса поведением.
– А поподробнее? – на свой страх и риск, все же продолжаю спрашивать, хоть голос и начинает предательски дрожать.
– Пусть этот олух сам тебе все рассказывает, у меня уже зла не хватает…
Макс машет рукой, будто подтверждая, что его терпению пришел конец и подобного рода разговоры он вести не намерен.
Киваю, соглашаясь, и решаю больше не лезть с вопросами.
Но спустя какое-то время Макс, видимо немного успокоившись, вновь заговорил. Хотя, может его просто достал мой перепуганный взгляд, который я не сводила с него на протяжении всей дороги? Не знаю, но от того, что мы вновь начали разговаривать, прервав эту давящую тишину, от которой я чуть не двинулась еще в автобусе, стало легче.
– Как тебе мой подарок-то? – интересуется, совершенно неожиданно меняя тему.
– Понравился, спасибо, что посодействовал, – улыбаюсь совершенно искренне, умолчав, что подарок Макса, о котором я сама, кстати, попросила, был моей единственной радостью и отдушиной за все время пребывание в Майами. И пусть получила я его задолго до дня рождения, в этом году у меня, кажется, мода на преждевременные подарки, я ни чуть не жалею, что попросила Макса об этом маленьком одолжении.
– Обращайся, если еще куда решишь слинять, у меня много друзей по стране разбросано.
– Думаешь, после того, как Раш узнает, мне придется уехать в другой штат? – поддразниваю Макса, борясь с желанием показать ему язык, но он выдает фразу, которая мгновенно рассеивает мое хорошее настроение.
– Я считаю, что тебе просто стоит от него уехать.
Чего?!
Нет, вы тоже это слышали?
Кажется, я все больше боюсь своего возвращения, раз даже всегда сдержанный и не лезущий в чужие дела Макс дает подобного рода советы.
– Ты же не рассказал ему? – все еще пытаясь прийти в себя, стараюсь вернуть разговору прежнюю легкость.
– Я? Нет, а он не в курсе?
– Не-а.
– Чего не рассказала-то?
– Думаю, он не особо обрадуется… – отвечаю честно, вспоминая, что Раш раздражался каждый раз, когда я пыталась найти «точки соприкосновения», воспринимая это как попытку проникновения на его личную территорию.
– Почему?
– Скажем так: интуиция.
– Думаешь психанет? Хотя… Этот может, – кивает Макс, кажется поняв мое решение держать все какое-то время в тайне.
– Макс, а почему ты считаешь, что мне нужно бросить Раша? Он что-то натворил? – решаюсь задать вопрос в лоб, так как бороться со своим любопытством, как и с все возрастающей паранойей, больше нет сил.
– Просто в твоей голове много романтической хрени, а в его – дерьма.
– Несовместимость? – издаю нервный смешок, уставившись на ведущего машину Макса во все глаза.
– Типа того. Хотя, Лера, наоборот, считает, что ты – наша последняя надежда.
– В каком смысле?
– В самом прямом, Мих. Вылезай, приехали, – оглянувшись, я только сейчас сообразила, что машина уже пару минут как стоит, аккуратно припаркованная у обочины. Лишь дернув за ручку автомобильной дверцы и выбравшись из машины, я осознала, что не знаю района, в котором мы оказались.
Изумленно оглядываясь по сторонам, я вопросительно взглянула на Макса:
– Куда ты меня привез?
– Добро пожаловать в Бронкс, – пробормотал мужчина и без дальнейших объяснений поплелся в противоположную от машины сторону.
А я стояла, широко распахнутыми от удивления глазами рассматривая этот не самый престижный, но, безусловно, известный в узких кругах райончик.
Тут наверно нужно объяснить, что Нью– Йорк состоит из пяти районов. Среди них есть как пафосный Манхеттен, так и простой работяга – Бруклин, в котором я и прожила, к слову, большую часть своей жизни, и в одном из районов которого Раш открыл свой тату-салон. Но тут, как и в любой семье, не обошлось без урода, им-то и был Бронкс – самый бедный и опасный район Ньй-Йорка, о котором я раньше знала лишь понаслышке.
И вот теперь, так сказать, представился случай увидеть собственными глазами.
Скептически осмотрев грязную улицу и обшарпанные, одноэтажные дома, выстроенные в ряд вдоль мостовой, я поспешила за Максом, не желая оставаться тут ни одной минуты.
– Зачем мы сюда приехали? У тебя здесь дела? Тогда может мне стоит подождать в машине? Или это надолго? – вела я одностороннюю беседу со спиной Макса, пока ее хозяин уверенным шагом направлялся в сторону обветшалого домишки, а мне не оставалось ничего иного, как плестись следом.
Входная дверь оказалась открытой, и мы, пройдя сквозь узкий коридор, очутились в крошечной гостиной, совмещенной с кухней, едва заполненной мебелью.
– А я говорю: дай мне это чертово пиво!
Голос Раша я услышала еще до того, как увидела его самого. И мое сердце тревожно забилось, стоило мне понять, с кем сейчас встречусь лицом к лицу.
Выглянув из-за плеча Макса, я осмотрелась, ища глазами своего татуированного блондина.
И я его увидела…
Раш сидел в широком, обитом потертой коричневой тканью кресле, его наголо выбритая голова была наклонена вперед так низко, что лица практически не было видно, а плечи бугрились под темной тканью футболки. Позади стояла Лера в специальных перчатках и с тату-машинкой в руках.
– Начнет кровоточить, будешь сам себе затылок набивать, пива он захотел, – цедила наша острая на язык блонди сквозь стиснутые зубы, явно борясь с желанием зарядить Рашу по голове чем-нибудь тяжелым.
Я ошалело осматривалась по сторонам, пытаясь понять: что ребята забыли в этом Богом забытом месте, почему Лера делает тату в столь жутких условиях, и один из самых важных – какого черта Раш побрил голову?!
– А у вас здесь весело! – заговорил Макс, привлекая к себе внимание нашей до ужаса увлеченной своим занятием парочки. – Думал, ты прибьешь его еще до моего возвращения.
– Решила подождать, вдвоем труп прятать удобнее, – ответила Лера, не моргнув и глазом, – с возращением, Миха.
А потом в комнате повисла гробовая тишина. Ведь после того, как прозвучало мое имя, Раш вскинул голову и уставился на меня до ужаса пугающим взглядом.
Хотя, не только его взгляд был пугающим, сам вид тоже был под стать. На скуле и под глазом красовались огромные кровоподтеки, ссадина на подбородке и несколько швов на нижней губе дополняли «образ». Создавалось полное впечатление, что Раш хорошо проехался лицом по асфальту, возможно и не один раз.
Я даже забыла ответить на приветствие Леры, настолько меня потряс его вид. Будто чужого человека увидела, так отличался от моего Раша этот незнакомец с бритой головой, разбитым лицом и совершенно сумасшедшим взглядом.
– За каким ты ее сюда притащил?! – наконец заговорил Раш, и от тона его голоса мне захотелось попятиться, вновь спрятавшись за широкую спину Макса.
– А что, нужно было оставить одну на вокзале?! Классный план, умник!
– Чего встала как вкопанная? Иди, садись, устала наверное, – Лера, как ни в чем не бывало указала мне на пустое кресло напротив Раша, будто не замечая перепалки между мужчинами.
– Спасибо, насиделась в дороге, – сбитая с толку столь радужным приемом, я изо всех сил пыталась сохранить лицо и не разреветься на глазах у ребят. Вот и приехала, называется, хотя, чего было ожидать от людей игнорировавших меня столько дней подряд? Вот только я думала, что у них случилось что-то ужасное, что они попросту решили меня не пугать, оберегая и щадя чувства. Но нет, как оказалось, все живы и здоровы, вон набивают тату, болтают о жизни. Просто меня с чьей-то легкой руки в один миг вычеркнули из жизни, даже без объяснения причин, и, кажется, я точно знаю, чей это был росчерк.
– Ты ей еще на ночь предложи остаться. Приветливая хозяюшка, блин! – переключился Раш на Леру, полностью игнорируя мое присутствие в комнате.
– А вот и предложу! На улицу ее что ли выгонять?
– Угу, спать на полу постелешь? Хоромы-то вон какие!
Я переводила взгляд от одного к другому, будто наблюдая за партией в пинг-понг, только вместо шарика игроки перекидывались словами, которые, к сожалению, больно ранили меня.
Все происходящее походило на абсурд, глупый и до ужаса несмешной розыгрыш. А мне хотелось только одного: чтобы это поскорее закончилось, и ребята в один миг вдруг обернулись и закричали «ага, попалась», а потом все стало бы как прежде.
