Текст книги "Это было в горах"

Автор книги: Мария Винкман

Соавторы: Евгений Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА

Два дня боролись колхозники с таежным пожаром. Сбивая пламя, убирали сушняк, расчищали дорожки, копали канавы… Бок о бок с ними работал и отряд Лидии Петровны

В минуты короткого отдыха геологи подсаживались к колхозникам, и. тогда начинались дружеские беседы. Лидия Петровна и Светлана расспрашивали о камнях с признаками руд, о тропах, а ребята просто заводили новые знакомства.

Особенно их интересовал, конечно, Нуклай Димка успел шепнуть Борису о протезе, и подростки при каждом, удобном случае старались завязать с бригадиром разговор

Привлекала ребят и внешность Нуклая Было в его липе что-то девичье – тонкие, словно подрисованные брови, гонкий, с горбинкой нос, чуть припухлые губы Говорил он мягко, чуточку нараспев. В то же время и в лице, и во всей фигуре чувствовались крепкая воля и решимость Это впечатление усиливал шрам, пересекавший левую бровь.

Нуклай охотно отвечал на расспросы, однако о себе говорил мало и сдержанно. Он и в самом деле, как предполагал Димка, был бригадиром, но не сейчас, а до войны Сейчас Нуклай пока не работал – он только что выписался из госпиталя. Секретарь райкома советовал ему немного отдохнуть и присмотреться к работе колхоза. Председатель «Светлого луча» уходил на фронт, и районные организации так же, как и колхозники, прочили Нуклая Карамаева на его место.

Нуклай расспрашивал юных разведчиков о школе, о заводе, о родителях. Фамилия архитектора Зарубина ничего не сказала колхозному бригадиру, зато, когда Димка назвал фамилию своего отца, Нуклай встрепенулся.

– Лунев? – переспросил, он. – В наших краях был когда-то партизан Лунев. Не родня тебе?

– Отец, – потупившись, ответил Димка. – А вы его встречали?

– Я-то не встречал, я тогда еще пешком под стол ходил. А знаю о нем много. Тахтай, Тахтай, слышишь? – крикнул Нуклай, повертываясь к сидевшему неподалеку старику с большой, массивной головой и крепкими жилистыми руками.

Старик с неожиданной легкостью поднялся на ноги. Димка тоже почему-то вскочил и растерянно затоптался на месте, еще не понимая, в чем дело.

– Вместе с твоим отцом в партизанах ходил, – объяснил Нуклай.

– Товарища Лунева парнишка… Алексея Игнатьевича, – бормотал Тахтай, не отрывая глаз от Димки.

Подросток кинулся ему навстречу.

– Товарища Лунева сынок, – продолжал старик, обнимая Димку. – Маленький, однако… отец-то большой был. В Машу пошел…

– Вы и маму знали? – охрипшим голосом спросил Димка.

– И мать знал… Обоих знал… Вместе ходили… Два года ходили…

Чувствуя на себе общее внимание, Димка растерялся. Вывел его из затруднения Нуклай.

– Ну, Дима, – громко сказал он, – вы тут поговорите с Тахтаем, а мы пойдем. Огонь нас дожидаться не будет.

Колхозники зазвенели лопатами.

Торопясь за Нуклаем, Борис не утерпел, чтобы не оглянуться. Тахтай и Димка шли за ними. Старик держал своего спутника за руку и что-то горячо рассказывал.

С этой минуты новые друзья не расставались. Сколы ко бы раз ни оглядывался Борис, он неизменно видел

Тахтая и Димку рядом. Рядом работали, рядом сидели вечером у костра…

Димка, казалось, даже не обрадовался, когда пожар был потушен. Колхозники ^заторопились домой и сейчас же начали прощаться. Заторопился и Тахтай. У старого кузнеца в эту пору работы особенно много: скоро сенокос.

Зато Нуклай обрадовал ребят, решив немного задержаться в лагере Ему нужно было о чем-то поговорить с Лидией Петровной.

Остался и племянник Нуклая – Володя. Это был тот самый паренек, который так ловко забрался на засеку и расстелил по хворосту тонкие ленты бересты.

В ЛАГЕРЕ

Гости первым делом помогли разведчикам перенести спрятанное в камнях имущество отряда на новое место – туда, где Светлана обнаружила гнезда киновари.

Не прошло и часа, как на сухой, опаленной солнцем и горячим ветром траве, между невысокими стелющимися кедрами были разбиты две палатки и натянут тент, под которым уложили седла и продукты.

В ожидании обеда ребята, Светлана, Нуклай и его племянник устроились в небольшой, укрытой от ветров ложбине, где под кедрами еще синели аквилегии, тихо догорали малиновые корзинки маральего корня.

– Какие здесь яркие цветы, – задумчиво проговорила Светлана.

– А если бы они не были такими, – негромко ответил Нуклай, – их не скоро бы заметили пчелы, шмели… Задержалось бы опыление. А здесь на такой высоте растению ждать некогда. Его здесь даже в самую жаркую погоду может стукнуть мороз.

Нуклай взглянул на ребят. Наблюдательный Димка сейчас же отметил про себя, что левый глаз фронтовика смотрит как-то странно – холодно и спокойно.

– Раз уж вы пришли работать в тайгу, – продолжал Нуклай, – то тайгу надо знать. Посмотрите-ка на этот кедр. Почему он стелется по земле? Да потому, что если бы он тянулся кверху, как в долине, его завтра же сломал бы ветер. Его и так всего покарежило…

Ребята оглянулись на искривленное, узловатое, слов-но прибитое к земле дерево. Подошла Лидия Петровна.

– Пора обедать, товарищи.

За обедом, конечно, вспомнили пожар.

– Кабы не вы, Нуклай, горела бы тайга и сейчас, заметила Лидия Петровна.

– Эге, – усмехнулся Нуклай. – При чем тут мы? Хорошо, что Светлана ваша вовремя приехала!

– Эге, – в тон Нуклаю ответила девушка. – При чем тут Светлана? Хорошо, что Володя вовремя оповестил колхозников!

Мальчик, услыхав свое имя, зарделся и не знал, куда деваться от устремленных на него взглядов

– Словом, все ни при чем, а тайга все-таки спасена, – подвела итог шутливому спору Лидия Петровна, – и мы можем спакойненько продолжать свою работу. Кстати, Нуклай, вы знаете Долину Смерти?

– Есть такая.

– Вы там бывали?

– Бывал.

– Правда, что там люди ночью умирают? – вступил в разговор Борис.

Нуклай нахмурился, собираясь с мыслями.

– Когда я был под Москвой, немцы сбрасывали нам листовки, предлагали сдаваться в плен Иначе, дескать, смерть. Живым не выбраться. А мы, однако, и сами выбрались, и немцев заставили убраться.

Светлана, услышав о Москве, так и впилась в Нуклая глазами.

– Вы были под Москвой?

– Да. Оттуда и домой вернулся. Пришлось вернуться, – поправился Нуклай, показав на левую руку и левый глаз.

Только теперь Димка догадался, почему этот глаз смотрел так холодно и спокойно: он был стеклянный.

– Давно из Москвы? – продолжала свои расспросы Светлана.

– В мае выписали.

– Так, значит, Долина Смерти – миф? – перебил девушку сгоравший от любопытства Борис.

– Миф? – переспросил Нуклай, видимо, вспоминая забытое слово. – Н-нет, не то, что миф, но и… не знаю, как это сказать… Я однажды был там. Когда в животноводческом техникуме учился Вместе с другими комсомольцами на охоту ходил. И своими глазами видал там человеческие кости. Хотя и немного.

Леонтьич встрепенулся. Но, встретив взгляд Нуклая, безразлично отвернулся.

– Ты вот, наверное, тоже бывал там? – спросил бригадир проводника.

– Как же, бывал… Давно только. Шибко давно.

– Охотничал?

– Ага.

– Ну и как?

– Днем охотничал. Ночью наверх ходил. Шалаше спал.

– Но дорогу-то помнишь?

– Нет, забыл. Давно забыл. Нуклай недоверчиво покачал головой.

– Боишься, наверное…

– В том-то и беда, – перебила Лидия Петровна, – что боится. А нам обязательно надо туда пробраться. И хотелось бы поскорее. Если же прокладывать дорогу заново…

– Заново прокладывать не придется, – заверил Нук лай – Сам провожу вас. Мне тоже надо побывать там, пастбища посмотреть. Мы, пожалуй, туда лошадей гонять будем.

Леонтьича передернуло, и он забормотал что-то. Нуклай хлопнул проводника по плечу.

– Не бойся, приятель! Не пропадем. Так, ребята?

– Ни за что не пропадем, – дружно подхватили подростки.

Глядя на них, поддакнул и Володя:

– Не пропадем.

Нуклай заговорил с Лидией Петровной:

– Значит, твердо туда собираетесь? А здесь все исследовали? Нашли что-нибудь?

– По правде говоря, успехи пока не блестящие. Но перспектива есть. В самые последние дни Светлане совсем недалеко отсюда удалось найти руду киновари в коренном залегании. И теперь наша задача разведать эту руду, дать ей оценку. Но для этого придется вскрывать рудное тело канавами, затем брать пробы с руды. По размерам залежей и по содержанию ртути в породе

мы уже сможем определить – Месторождение это или не месторождение, а только редкие вкрапления минерала. Это дело я поручаю Светлане опыт у нее есть. Но одной Светлане, конечно, не справиться Нужны люди Вот если бы вы нам помогли в этом, товарищ Карамаев Хотя бы десять человек, пока геологоуправление не пришлет людей. Докладную я отправлю сегодня же.

– Поможем, – горячо ответил Нуклай. – Нельзя не помочь! Я же понимаю отряд маленький, а дело большое. Государственное дело. Да и земля эта – наша, колхозная Словом, через недельку люди будут. Это уж я беру на себя

Разговор на минуту оборвался. Лидия Петровна сосредоточенно рассматривала карту, Леонтьич что-то бурчал про себя, недовольно покачивая головой.

Первой заговорила Светлана. Ей, видимо, давно уже не давала покоя какая-то мысль.

– Вы не помните, в каком госпитале лежали, Нуклай?

– Последнее время в специальном, глазном. А до этого – не помню, в каком. Почему вас это интересует?

– Так, в общем… Я сама зимой в госпитале работала, в Москве. Может быть, встречались…

– Может быть и встречались. Теперь все равно не узнать.

– Почему?

– Меня нельзя узнать потому, что я лежал весь забинтованный… Ни головы, ни лица не видно было. А я не могу узнать потому, что сам никого не видел. А вы кем там работали?

– Сестрой.

– Она еще и донором была;– подсказал Дймка.

– Тоже большое дело. Меня только вливание крови и спасло.

– Не иначе, как светланина крбвь вам досталась, – вмешалась в разговор Лидия Петровна.

– Я в этом совершенно убежден, – улыбнулся Нуклай.

– Почему? – удивился Димка.

– Да потому, что после госпиталя у меня совсем другой характер стал. Как у Светланы… веселый.

Все расхохотались.

– Ну, значит, вы теперь брат и сестра по крови.

КТО ТАКОЙ ВАСАРГИЙ

Лидия Петровна и Дима приводили в порядок последние собранные отрядом образцы, когда в палатку вошел Нуклай.

– Работаете?

– Кончаем, товарищ Карамаев.

– Вот и хорошо. Мне, Лидия Петровна, нужно поговорить с вами по одному очень важному делу.

– Секретному?

– Да.

Димка поднялся.

– Нет, нет, Дима, – остановил его Нуклай, – ты можешь оставаться. Я далее рад, что ты здесь.

Подросток просиял и опустился на ящик, с трудом сдерживая довольную улыбку.

– Меня, Лидия Петровна, интересует, – начал Нуклай, – ваш рабочий Басаргин.

– Басаргин? Наш рабочий?

– Да.

– Подождите, подождите, Нуклай… У нас никогда не было такого рабочего. Я знаю только одного старика Басаргина – охотника из вашего колхоза.

– Любопытно. А я должен сказать, что у нас в колхозе никогда не было такого охотника. Выходит, тут действительно не все ладно. Наши комсомольцы недавно проследили, что по тайге бродит незнакомый старик. И ведет себя как-то странно – все время вертится около вашего лагеря. Вот наши ребята и решили потолковать с ним. А он так спокойненько говорит: в партии разведчиков работаю. Охотник. Мясом снабжаю. Ребята еще посмеялись: дескать, вопрос, кто кого мясом снабжает – он разведчиков или разведчики его. Пришли ко мне… Мне это дело тоже показалось подозрительным. Вот и решил навести справки….Это полбеды, если он около вас только питается. А может быть и хуже. Как вы думаете, ваш проводник не подкармливает его?

– Не замечала. Басаргин только раз был в лагере. Да и то его Дима привел.

– Когда это было?

– Накануне пожара. Я еще спросила Леонтьича, не Басаргин ли подпалил тайгу?

– А он что?

– Он сказал то же, что мы сами видели: Басаргин поехал вниз по реке, а тайгар загорелась в вершине реки. Леонтьич уверен, что Светлана плохо погасила костер. Она в самом деле в ту ночь ночевала в верховьях реки.

– А вы как думаете?

– Трудно сказать… Вообще-то моя молодежь очень аккуратна. Тушить костры я их приучила с первых дней. А со Светланой мы второе лето работаем. Но ведь может такое случиться… Как будто огонь погас, а он тлеет где-то под золой…

– Бывает…

– Да и зачем старику тайгу поджигать?

– А если он враг?

– Вра-аг? – Лидия Петровна удивленно вскинула брови. – Ну, если враг, тогда…

– Конечно, прямых данных у нас пока нет. Он не спрашивал, что вы ищете?

– Нет. Но вообще-то мы этого не скрываем. Геологам важно получить от местного населения кое-какие данные, приметы. Это не раз помогало открывать очень крупные месторождения.

– Все это верно. Но, по-моему, Лидия Петровна, надо знать, с кем и как говорить. Особенно сейчас, во время войны.

Лидия Петровна смутилась.

– Откровенно говоря, Нуклай, я об этом не подумала.

– Вот-вот. Поэтому я вас и хотел предупредить. Ну, а ты, Дима, что скажешь?

Расстроенный и смущенный не меньше своей начальницы, Димка давно уже порывался что-то сказать.

– Я… я знаю теперь: Басаргин тайгу поджег. Он и лошадей у нас увел…

Лидия Петровна никогда не видела своего помощника таким возбужденным. Нуклай, видимо, тоже был удивлен. Они ждали, что Димка скажет дальше. А он, все так же волнуясь, продолжал:

– Я видел его, когда лошадей искал… Только издалека. А потом, у шалаша, уже близко встретил… Я тогда весь вечер вспоминал, где его видел. И не вспомнил. А сейчас вспомнил. В первый раз он в шапке был, а потом в платке. Я и не узнал. А сейчас… ну, вот что хотите делайте, знаю: он!

– Сейчас и я убежден в этом, – поддержал подростка Нуклай. – Лидия Петровна, я сейчас кое-что проверю, а под вечер соберем небольшое комсомольское собрание. У вас, кажется, все три помощника комсомольцы?

– Все.

– Володька мой тоже. Вот и потолкуем. А вы ведь кандидат партии?

– Да… Но откуда вы все знаете?

– Слухом земля полнится, – улыбнулся Нуклай. И уже серьезно добавил: – В райкоме узнал. Там очень интересуются вашей работой и следят за ней. В нужную минуту вам всегда придут на помощь… Ну, кончайте свое дело, а я пойду. До собрания, Дима, никому ни слова.

СВЕТЛАНА НЕ ВИНОВАТА

Покончив с нумерацией образцов, Димка отправился искать Бориса. Как он и предполагал, приятель оказался в ложбинке около стелющегося кедра, – сидел рядом с Володей и солидно объяснял ему, как и для чего надо промывать шлихи.

Димка, не привыкший сидеть без дела, потоптался около них, прилег на траву, закинув руки за голову. Но лежать было скучно, и он решил поискать Светлану.

Спросил Лидию Петровну, но она ничего определенного ответить не смогла.

– Гуляет где-нибудь… День сегодня свободный.

– За бабочками гоняется, – уточнил Димка. Он никак не мог понять этой слабости студентки.

Леонтьич знал о Светлане немного больше:

– Сейчас тут был, тетрадка читал… Потом Нуклай пришел. Больше не видал.

Димка и Лидия Петровна переглянулись.

– Что бы это могло значить? Куда могли они деваться?

Заинтересованный Димка направился в лес.

…Солнце спустилось уже совсем низко, когда Димка почти лицом к лицу столкнулся с потерявшимися друзьями. И Нуклай, и Светлана, видимо, порядком устали, но оба были возбуждены и чем-то очень довольны.

– Где ребята? – спросила девушка.

– Там, в лощине…

– Идем прямо к ним, а ты, Дима, позови Лидию Петровну, и туда же!

Собраться было делом нескольких минут.

– Ребята, – сразу же начала Светлана, – давно мы Не разговаривали по-настоящему. А поговорить есть о чем. В общем, объявляю комсомольское собрание открытым. Слово имеет товарищ Карамаев.

Слушая Нуклая, Борис не верил своим ушам. Как? Неужели этот жалкий бродячий охотник, старик, мог увести лошадей, украсть продукты, поджечь тайгу?

Нуклай уверенно продолжал:

– Мы со Светланой нашли место, где она ночевала накануне пожара и разводила костер. Там все в порядке, огонь был потушен. Трава вокруг даже не обгорела. Тогда мы отправились туда, где, по нашим предположениям, начался пожар…

Слушатели затаили дыхание.

– И собственными глазами убедились, что тайга была подожжена. Ветер был такой сильный, что огонь сразу же понесло вниз и в сторону лагеря. Назад он не пошел. И на том месте, где стоял поджигатель, мы нашли на мху сломанный спичечный коробок и несколько спичек. Они, видать, отсырели и долго не зажигались…

С полминуты ребята не шелохнулись, а затем заговорили все сразу.

Решили так: пока все держать в строгом секрете. Нуклай поедет в районный центр и сообщит об этом куда полагается. Володя останется в лагере и будет помогать отряду в разведочных работах, а если Басаргин появится, – моментально поскачет в колхоз.

– А я вернусь через недельку, – сказал в заключение Нуклай. – Побываю в райкоме, в райисполкоме и привезу с собой рабочих. Затем провожу вас в Долину Смерти.

– Собрание считаю закрытым, – невесело объявила Светлана.

– Ты что это вдруг загрустила? – удивилась Лидия Петровна.

– Да… вы все поедете в Долину Смерти, а я здесь останусь.

– А кому же я поручу разведку? – укоризненно заметила начальница отряда.

– Не беспокойтесь, Светлана! – вмешался Нуклай. – Мы с вами эту долину еще не раз увидим.

Он поднялся и стал прощаться.

– Куда вы?

– Домой пора. Трое суток не был.

– Это на ночь-то глядя?

– Ничего. Я здесь человек свой. Да и конек у меня надежный. Володя, найди-ка мне Буланку.

– Держать мы вас не можем, – вмешалась Лидия Петровна. – Но без чая все-таки не отпустим.

– Правильно, – подтвердила Светлана и отправилась вслед за Лидией Петровной к потухшему костру.

Володя и Борис побежали к лошадям. Нуклай рассеянно жевал какую-то травинку.

– Дима, – прервал он наконец молчание. – По-моему, не мешает присмотреться и к вашему проводнику.

– Он вам кажется подозрительным?

– А тебе?

– Мрачный он какой-то, недовольный… Но у него сын на фронте погиб…

Голос подростка дрогнул.

– Это другое дело… если… если только правда.

– Он нам похоронную показывал. И документы у него в порядке.

– Конечно, сейчас ничего определенного мы сказать не можем. Мрачный, молчаливый – это не доказательство… Но время такое, что надо быть все время на чеку, не забывать о бдительности. Вашей работой враг наверняка интересуется. И, конечно, постарается мешать вам… лошадей, скажем, угонять, тайгу поджигать…

Димка понимающе кивнул головой.

– И дело тут, понятно, не в одном Басаргине. Сам он на такую штуку не пошел бы. Стар, да и не очень умен, кажется. Тут кто-то посильнее действует. Вот почему я и завел разговор о бдительности.

ТЯЖЕЛЫЙ УДАР

В лагерь поисковиков Нуклай вернулся быстрее, чем егождали. Вернулся не один.

– Вот вам и пополнение, Лидия Петровна, – сказал он, показывая на пятерку крепышей подростков.—

Добровольцы из района. Орлы! Военкому покоя не давали: на фронт просились. А когда с ними поговорили по душам, к вам запросились. Поняли, что здесь больше пользы принесут. Правильно я говорю, ребята?

– Правильно! – загудели все вокруг.

С Димкой Нуклай поздоровался по-отцовски нежно. Но было в выражении его лица что-то такое, что заставило сердце подростка ^тревожно дрогнуть.

Бригадир потрепал Димку по плечу и направился вместе с Лидией Петровной в палатку. О чем они говорили наедине, мальчик не мог догадаться, но, когда они вышли из палатки с кипой газет и писем, Дима по их лицам понял, что случилось какое-то большое, непоправимое несчастье.

– Почта! – воскликнула Светлана, бросаясь навстречу Лидии Петровне. – Что нового в газетах? Как на фронте? А письма есть?

– Есть, Светланочка, вот…

– Ой, да это из госпиталя! – вскрикнула девушка, торопливо вскрывая конверт. – Не забыли. Ух, сколько подписей!

– А мне есть? – спросил Борис.

– Целых два. Из дому?

– Да, от мамы…

Борис и Светлана отошли к костру. Куда-то исчезли и, Володя с Леонтьичем, которым Нуклай коротко бросил несколько слов на родном языке.

Димка не понял, что сказал его новый друг, но серд-це подростка снова учащенно забилось.

– А мне… ничего нет? – спросил он наконец.

– Есть, Дима, сообщение, – нетвердо сказал Нуклай.

– Сообщение? Отец…

– Да, Дима. Погиб. Погиб честно, как солдат. И посмертно награжден орденом Ленина.

Подросток невидящим взглядом посмотрел на Лидию Петровну, на Нуклая и бросился в лес.

– Пусть побудет один. Это ему сейчас необходимо, – долетели до него слова Нуклая.

Забившись в молодой кедрач, Димка уткнулся лицом в сырой мох и разрыдался.

– Отомщу! Все равно отомщу… все равно, – бессвязно выкрикивал он, стараясь собраться с мыслями

А мысли – как спутанный клубок, и перед глазами неотступно стоит самое близкое, самое дорогое на свете лицо, которого он больше никогда не увидит…

Вот оно совсем рядом, только через стол, – сосредоточенное, строгое, бледное. Губы упрямо подобраны, брови сдвинуты.

А знакомое лицо уже расплылось, и мальчик видит только широкую отцовскую спину. Как во сне слышит мерное поскрипывание лыж. Отец идет, будто совсем: не спеша, но Димка то и дело сбивается с шагу и отстает.

– А ты ровнее дыши, сынок, – говорит отец, не оглядываясь. – Физкультура требует прежде всего правильного дыхания и полного спокойствия.

…Димка приподнялся на локтях, машинально стряхнул со лба прилипшие стебли мха. И снова слышит ласковый, на этот раз чуть-чуть насмешливый голос отца:

– Так, сынок, в волейбол не играют. Ты хочешь обязательно, сам ударить и мажешь. А ты умей вовремя передать мяч другому. Ты же не один, а в команде. И помни, что с дружной командой никогда не проиграешь.

Затем Димка видит отца совсем молодого, веселого, каким он снят на фотографии, рядом с мамой. Мальчик каждый вечер, перед тем как уснуть, подолгу смотрел на эту карточку и очень любил отцовские рассказы о партизанском прошлом. «Твоя мать ушла к партизанам, – не раз повторял отец, собираясь на фронт, – когда ей было почти столько же лет, сколько тебе сейчас. Гордись своей матерью и никогда не забывай ее».

– А я? – с горечью спросил Димка сам себя. – А я что сделал?

– Открыл месторождение ртути, – раздался над головой знакомый певучий голос.

Димка растерянно повернулся. Когда Нуклай успел подойти и как мог угадать его мысли? Подросток даже не заметил, что говорил вслух.

– А открыть такое месторождение – это все равно, что выиграть крупное сражение.

– Но я ничего еще не открыл…

– Ну, если не открыл сегодня, так откроешь завтра, – спокойно ответил Карамаев, опускаясь на корточки около подростка.

– Я поеду на фронт, Нуклай.

– Понимаю. Сегодня и я на твоем месте сказал бы то же. Но только сгоряча. А потом подумал бы: я должен быть там, куда меня послала партия, куда меня народ послал. А партия и народ, Димитрий, лучше нас с тобой знают, где мы будем полезнее. Ты хочешь отомстить за отца? Понимаю. И целиком с тобою согласен. Больше скажу… ты обязан отомстить. Но как? Во-первых, враги есть и в тылу. Здесь, они даже опаснее. Опаснее потому, что действуют скрытно, исподтишка, и навредить могут там, где никто не ожидает. Такого врага не сразу увидишь. Помнишь, о чем мы с тобой говорили?

Димка понимающе взглянул на Нуклая и строго сдвинул брови.

– Так вот! А во-вторых, врагу можно мстить не только с оружием в руках. Наши люди мстят ему и у станка, и на колхозном поле, и здесь вот, в тайге, на разведке. Да и подумай, что получилось бы, если бы все отправились на фронт, – а советские люди все готовы отправиться… Кто бы стал отливать пушки, делать снаряды, строить самолеты, танки, добывать железо, марганец, ртуть? Кто стал оы кормить армию? Так-то, мой друг… И, наконец, неужели ты, Димитрий Лунев, можешь со спокойной совестью бросить в такое тяжелое время отряд? Да ведь у Лидии Петровны сейчас не то, что каждая рука, а каждый ваш палец на учете! Можешь?

Димка поднял голову и еще раз строго, по-отцовски нахмурился.

– Нет, не могу.

И он как взрослый протянул Нуклаю худенькую

– Правильно! Я так и думал, – сказал бригадир.