Текст книги "Это было в горах"

Автор книги: Мария Винкман

Соавторы: Евгений Иванов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

ДОЛИНА ПОБЕДЫ

Как быстро проходит это необыкновенное, неповторимое лето! Кажется, только сегодня Борис заметил, что в долине реки Белой все, решительно все изменилось. Широкий светлозеленый ковер знакомой долины там и тут расшит червонным золотом осенних березок, лентами лиловых осинников. Как будто темней и задумчивей стали кедры…

В лесу стоит особенно прозрачная, словно стеклянная тишина. Пахнет грибами, прелым листом… Ярким пламенем охвачена стройная рябинка; осыпаются темные, мохнатые, как шмели, ягоды крыжовника; никнут к земле тяжелые, похожие на виноградные, кисти черной смородины.

Борис еще раз обвел глазами полянку, на которой сидел, и со вздохом принялся за прерванное письмо.

«Лидия Петровна совсем поправляется. Мы все ухаживаем за ней так, что она начала сердиться. Светлана говорит, что кость на руке, очевидно, цела, но все-таки торопит ее в город. Мамочка, когда увидишь Лидию Петровну, обязательно спроси, была ли она в клинике, а то она может забыть. В город она едет не лечиться – ее вызывают в геологоуправление. У нас здесь большие новости…»

Подросток ожесточенно покрутил головой, погрыз по старой привычке карандаш и. решительно застрочил дальше:

«Ртуть мы нашли богатую, и работы будут продолжаться всю зиму, чтобы точно определить, сколько ее здесь. Ведь это дело государственной важности. Ртуть нужна нашей оборонной промышленности. Поэтому Димка и я, и все ребята, которые с нами работают, твердо решили…»

Борис немного подумал и подчеркнул два последних слова жирной линией, – «…остаться с Лидией Петровной и Светланой на разведке на всю зиму. И ты, пожалуйста, не вздумай нас отговаривать. Мы выполняем свой долг перед Родиной. Уж на что Димка рвался на фронт, чтобы отомстить за отца, и то теперь слышать не хочет, чтобы уйти от Лидии Петровны».

Ну, как будто убедительно получилось. А может быть, еще что-нибудь добавить?

«Дорогая мамочка, ты за нас не беспокойся. Жить мы будем не в палатке, как сейчас, а в домах. Начинаем строить свой поселок. Уже рубим деревья. Нуклая Кара-маева, о котором я тебе писал, выбрали председателем колхоза, и он обещает нам помочь».

Вот теперь уж совсем убедительно. Остаются пустяки. «Дорогая мамочка! Когда Лидия Петровна будет уезжать, пошли с ней мой полушубок и папин, в котором он на охоту ходил. Мой для меня, папин для Димы. Обязательно достань книги по списку, который составит Лидия Петровна. Мы с Димкой и другие комсомольцы решили зимой не только работать, но и учиться за геологический техникум. Это димкина идея. Мы теперь с ним подружились по-настоящему, на всю жизнь. Еще раз прошу тебя: уничтожь письмо, в котором я его ругал. Я этого письма никогда себе не прощу. Преподавателями у нас будут Лидия Петровна и Светлана. Очень хорошо было бы, если бы ты приехала. Ты же учительницей была. Подумай, мамочка!..»

Борис отложил письмо в сторону и попробовал представить себе, как будет выглядеть его мама в лыжном костюме, в полушубке, пимах и в лохматой шапке ушанке.

– Бори-ис! – донеслось со стороны лагеря. Размечтавшийся разведчик кое-как сложил письмо,

сунул его в карман и поспешил на голос.

– Иду-у!

На просеке, только что прорубленной невдалеке от лагеря, немного ниже по течению ручья, уже собрался весь отряд. Здесь же были Лидия Петровна, Нуклай и какой-то невысокий, чрезвычайно подвижной старичок с шишковатым лбом и смешной клочкастой бороденкой. Однако несмотря на свою неказистую внешность, он почему-то сразу вызывал к себе симпатию. С шутками и прибаутками обходил он ребят, очищавших сваленные деревья. Одним показывал, как лучше обрубать сучки, другим – как снимать кору.

Остановившись около Димки, старик, посмеиваясь,

заговорил:

– Здорово рубишь, парень. Со всего плеча. Сразу видать, что кровь горяча. А ты ее все ж таки малость остуди.

Старик взял топор, поставил его почти параллельно стволу Дерева и ловко срезал корешок сучка, оставленный Димкой.

– А то, брат, столько наделаешь, что потом не разделаешь и вчетвером. Руби так, чтобы после тебя не перерубливать.

Димка посмотрел, как старик срезал еще несколько сучков, и настойчиво потянул топор к себе.

Спохватившись, что стоит без дела, Борис кинулся искать Светлану. На их обязанности было валить деревья.

– Опоздал, напарник, – рассмеялась девушка. Место Бориса занял Нуклай. Одной рукой он работал

так ловко, что даже Лидию Петровну, стоявшую рядом,

потянуло к пиле.

– Ну, ну! – строго прикрикнула Светлана. – Больными командую я.

Борису ничего не оставалось, как взяться за топор. Кстати, ему самому хотелось попробовать снять сучок так, как снимал старый лесоруб. Однако дерево он выбрал на всякий случай такое, которое, во-первых, было не очень сучкасто, а во-вторых, лежало подальше от инструктора.

В своих опасениях подросток не ошибся. Как он ни примеривался, как ни старался держать топор ровнее, удар пришелся выше, чем требовалось. Размахнувшись ещё раз, Борис всадил топор в дерево. Разведчика даже в пот бросило. Оглянулся по сторонам – не видел ли кто-нибудь.

На счастье Бориса, Светлана позвала его подрубать подпиленное дерево. Это было привычнее.

Но, оказалось, и здесь он начал рубить не так, как надо. Теперь за обучение взялся Нуклай.

– Бери пониже и с таким расчетом, чтобы дерево упало в ту сторону, в какую ты хочешь, а не куда придется. Удивляюсь, как до сих пор ни тебя, ни Светлану не придавило.

Дерево скрипнуло, качнулось и медленно повалилось на соседние лиственницы. Повисев мгновение, оно с грохотом распласталось по земле, широко раскинув бессильные лапы.

– Ты знаешь новость? – таинственно зашептала Светлана, когда Нуклай и Лидия Петровна ушли в лагерь.

– Какую?

– Только никому ни слова, пока не кончим работу!

– За кого ты меня считаешь?

– Ну, так слушай. Леонтьича поймали. И, наверное, мимо нашего лагеря повезут. Сегодня или завтра… Знаешь, сколько при нем золота нашли? В заплатках прятал…

Борис от удивления и радости онемел. Пила жалобно зазвенела и застряла в стволе.

– Ну, вот, – заворчала Светлана. – Разболтала, дура, раньше времени.

– Кто тебе сказал? – недоверчиво спросил напарник, не обращая никакого внимания на воркотню девушки.

– Нуклай.

– А он откуда узнал?

– По беспроволочному телеграфу, – совершенно серьёзно ответила девушка. – Здесь испокон века все новости так передаются – по цепочке от человека к человеку. Мы еще только на станции разгружались, а Нуклай уже знал, кто мы и куда едем. Потому он нас и предупреждал насчет болтливости.

– Кого это нас? – усмехнулся Борис.

– Меня, например, – рассердилась собеседница. – Вот проболталась тебе по дружбе, а ты пилу засадил. Вся работа насмарку. Опять Димка нас перегонит.

– Ну, это еще посмотрим, – отозвался взбудораженный пильщик и поплевал на ладони.

Но работа действительно шла хуже обычного. Борису не терпелось поделиться потрясающей новостью с Димкой. Да и Светлана была порядком взвинчена. Никогда еще до сих пор не ждали они сигнала на обед с таким нетерпением, как сегодня.

Зато и сигнал прозвучал как никогда во время – именно в тот момент, когда очередное дерево с оглушительным треском повалилось точно туда, куда его направили молодые лесорубы.

– Надеюсь, теперь я могу проболтаться? – вежливо

спросил Борис.

– Можешь, – великодушно разрешила Светлана.

К удивлению Бориса, Димка воспринял новость довольно сдержанно.

– Я так и думал.

Однако это не помешало друзьям крепко обняться, похлопать друг друга по спинам и проделать несколько замысловатых пируэтов.

– Что это за танец диких? – осведомился Володя. Узнав, в чем дело, и третий разведчик, махнув рукой

на свою солидность и почётное звание лучшего лесоруба в отряде, пустился в пляс.

За обедом только и разговоров было, что о поимке Леонтьича.

– Молготаева, – поправил Борис.

– Один черт, – плюнул Володя.

– Поговорил бы ты с ним, когда он баем был, – неожиданно вмешался в разговор старый лесоруб.

– А вы его видели?

– Довелось в свое время.

– Говорят, он образованный человек был, – мельком заметил Нуклай.

– Леонтьич-то? – изумились разведчики.

– Шут его знает, – спокойно продолжал лесоруб. – Много их на моем горбу сидело… Ни я с них, ни они с меня диплома не спрашивали… Одно знаю: кровопийца был натуральный.

Старик насупился. Ребята приготовились слушать дальше. Но к костру подошла Лидия Петровна с картой в руках.

– А ну, комсомолия, – предложил Нуклай, – поговорим не о прошлом, а о завтрашнем. Как вы знаете, Лидия Петровна едет в город. И едет не с пустыми– руками… Прошу, товарищ начальник, – закончил он свое коротенькое выступление, указывая на место рядом с собой.

Молодёжь сейчас же окружила их. Поближе подсел и повеселевший лесоруб.

Лидия Петровна не спеша разложила карту. Димка, а за ним и другие ребята впились глазами в жирную петлистую линию, прочерченную красным карандашом среди коричневых горизонталей.

– Вот разлом, который тянется от участка Светланы до самой Долины Смерти. А вот здесь намечается и еще один разлом, открыть который помог мне Дима, найдя пещеру со скелетами.

Услышав свое имя и перехватив восхищенные взгляды ребят, Димка растерянно заерзал на месте.

– Вдоль этих разломов ртутная минерализация обнаружена в трех местах – у лагеря Светланы, у озера и у пещеры в Долине Смерти. Теперь загадку таинственной долины можно считать окончательно решенной. Охотники, застигнутые в долине ночью или непогодой, прятались в пещере и разводили там огонь, чтобы согреться. Под влиянием высокой температуры из камня начинали выделяться ядовитые ртутные газы, и люди погибали.

Слушатели зашумели.

– Так вот, ребята, – спокойно продолжала Лидия Петровна, – на этих трех участках мы и будем вести разведку открытых нами месторождений.

Борис схватил Димку за локоть и крепко стиснул его.

– Первый важный этап – поиски – мы закончили; но это еще далеко не все. На очереди – детальная разведка месторождения. Нам необходимо знать, каковы размеры найденного нами рудного тела, какова его форма, запасы, каково содержание металла в руде… Все это покажет разведка. Кроме того, надо найти ближайшую дорогу к рай-, онному центру, к железнодорожной станции. Вот почему мы и решили остаться здесь на зиму, построить около месторождения свой рабочий поселок. Построить не только для себя. Геологическое управление, конечно, окажет нам сейчас большую помощь. Из города я наверняка привезу с собой партию квалифицированных рабочих. А где им жить? И я уверена, что вы, ребята, с помощью колхоза и под командой Светланы, построите себе избу и начнете заготовку леса для будущего поселка. Как вы думаете, дядя Семен, – обратилась она к старику-лесорубу, – можно нашими силами недели за две заготовить леса на десять пятистенных домов и один крестовый?

Лесоруб зажал в кулак свою клочкастую бороду, зачем-то подергал ее и, хитровато прищурившись, ответил:

– Я так полагаю, Лидия Петровна, ежели считать по довоенной мерке, то невозможно…

– А если по военной?

– А если по военной, то придется заготовить. По лагерю прокатился веселый смех.

– Ну, тогда Долине Смерти окончательная крышка! – торжественно произнес Нуклай.

– Какая она теперь Долина Смерти, – запротестовал Димка. – Предлагаю переименовать.

Ребята выжидательно взглянули на Лидию Петровну.

– Одобряю, – отозвалась начальница отряда. – Есть и конкретное предложение. Во имя чего мы пришли сюда? Во имя чего работаем? Во имя Победы. Давайте и назовем таинственную долину – Долиной Победы.

ПОСЛЕДНЯЯ РАЗГАДКА

Всадники подъехали неожиданно, когда их никто уже не ждал. И в лагере сразу оборвались разговоры, замер смех.

Молготаев, увидев знакомые лица, пригнулся к луке седла и медленно, по-змеиному извиваясь, сполз на землю. Расслабленной походкой, не поднимая глаз, сделал несколько шагов в сторону и опустился на корточки, втянув голову в плечи.

Тахтай и Василий Александрович молча, кивком головы, поздоровались с разведчиками и присели около Нуклая. Борису показалось, что они смертельно устали от десятидневных скитаний по тайге и горным хребтам. Он-то понимал, что значат утомительные поиски следов, бессонные ночи без огня…

Но Василий Александрович, не спуская глаз с Молготаева, как ни в чем не бывало, тихонько заговорил с Нуклаем. Тахтай, перекинувшись двумя-тремя словами с Лидией Петровной, подсел к Димке.

Поговорив с Нуклаем, Василий Александрович обратился к Лидии Петровне и Светлане.

– Узнаете, товарищи, своего проводника?

Все, кто был у костра, взглянули на Молготаева. Тот еще ниже опустил голову.

– Я хочу задать ему только один вопрос, – сказала Лидия Петровна.

– Пожалуйста, пожалуйста. Сколько угодно, – откликнулся Василий Александрович.

– Скажите, почему вы не попытались убить меня раньше, когда вас еще ни в чем не подозревали?

Бывший проводник даже не шелохнулся.

– Это, конечно, ваше право не отвечать, но… мне очень хотелось знать, в. чем тут дело?.. Почему вы так долго скрывали свои намерения?

В лагере стало совсем тихо. Было слышно только хозяйственное потрескивание костра да сердитое бульканье воды в котелках.

«Ни черта от него не добьешься», – подумал Борис.

И вдруг, к его крайнему изумлению, Леонтьич, не умевший связать двух слов по-русски, заговорил совершенно правильно и чисто, почти без всякого акцента:

– Я не предполагал, не мог предполагать, что вам, женщине, и вашим школярам удастся найти это месторождение.

– А вы его знали?

– Знал.

Лидия Петровна и ее молодые помощники изумленно переглянулись.

– Я его открыл задолго до вас, – со злой усмешкой добавил Молготаев.

– Вы? – перебил Василий Александрович.

– Без меня не открыли бы. Япривел геолога в Долину Смерти.

– Кого?

Оркот пожал плечами.

– Забыл уже. Давно было. Да это и неважно.

– Нет, важно, – вмешался в разговор Нуклай.. – С вами был горный инженер Лебедев. И звали его Сергей Леонтьевич. Отчество его вы очень хорошо запомнили. Даже себе присвоили.

– Опять соврал, собака, – вскипел Тахтай.

Молготаев с ненавистью взглянул на старого партизана и, потеряв обычное самообладание, сердито заговорил:

– Я не находил нужным называть имя своего друга.

– Друга?

– Да. Он открыл месторождение, которое лежало в моей земле, в земле, которая веками принадлежала роду Молготаевых. Моя земля, моя и ртуть…

– А где сейчас Лебедев? – холодно спросил Нуклай.

– Умер.

– Где?

– За границей.

Нуклай даже задрожал от негодования, но его перебил Василий Александрович, обратившийся к Молготае-ву с совершенно неожиданным вопросом:

– Как вас зовут?

Молготаев оторопел и машинально ответил: – Оркот.

– Это я знаю. А как вас назвали, когда крестили? Как вас зовут по-русски?

– По-русски? Могу сказать, если это вам так интересно: Алексей Тимофеевич.

Василий Александрович многозначительно переглянулся с Нуклаем, и тот поспешно достал из вещевого мешка хорошо знакомый Димке заржавленный пистолет. Юный разведчик так и впился в него глазами: на правой щеке пистолета теперь отчетливо виднелись все три буквы – «А» «Т» «М».

– Узнаёте? – продолжал Василий Александрович. Нижняя челюсть Молготаева сразу отвисла.

– Узнаете пистолет, на котором выгравированы ваши собственные инициалы и который вы потеряли на месте убийства? За что вы убили инженера Лебедева?

Молготаев овладел собой и глухо произнес:

– Теперь мне все равно… Можно и рассказать. Говорил он медленно, нехотя, но подробно. И ребята,

успевшие изучить Долину Смерти, довольно ярко представили себе всю картину преступления…

…Отпустив Сарыха и проводников, Молготаев н его спутники начали спуск в загадочную долину.

Лебедев шел впереди и, ловко лавируя между скалами, осматривал одно за другим обнажения горных пород. То там, то тут раздавался стук его массивного молотка.

Молготаев и геоморфолог вели в поводу лошадей.

И вдруг откуда-то донесся приглушённый крик. Путники испуганно переглянулись.

Крик повторился.

Молготаев узнал голос Лебедева, но раздался он откуда-то издалека, словно из-под земли.

Иван Фёдорович, а за ним и Оркот поспешили на крик и скоро оказались перед входом в пещеру. Вошли и обомлели. На полу лежали скелеты.

Молготаев и ученый, не помня себя, выбежали на открытое место.

Они только уСпели заметить, что Лебедев спокойно изучал стены пещеры.

Оркот трясся от страха, а Иван Федорович исступленно вопил:

– Господин Лебедев, господин Лебедев! Что вы там делаете?

Немного погодя инженер вышел из пещеры и, возбужденный, не обращая внимания на спутников, пошел дальше.

Шагах в двадцати остановился и снова начал бить молотком по камню.

Геоморфолог заинтересовался.

– Наткнулись на что-то?

– Да, коллега. Киноварь. И с каким содержанием! Это же целое богатство! Ртуть!

Услышав слово «богатство», Молготаев подошел к скале и своими глазами увидел сверкавшие на солнце малиново-красные зерна киновари.

– Ртуть? Большое богатство? Моя ртуть, мое богатство.

– Почему ваше? – спокойно спросил Лебедев. – То, что находится в недрах земли, принадлежит государству, народу.

– И ты отдашь мою ртуть народу? Инженер пожал плечами и повернулся спиной. Молготаев выхватил пистолет…

Над лагерем нависла тягостная тишина.

– Как же вы переправились за границу? – негромко спросила, наконец, Лидия Петровна.

– Это было не трудно. Когда мы с геоморфологом выбрались из Долины Смерти, то в покинутом пастухами лагере нашли мертвого Хазана и насмерть перепуганного Сарыха. Через несколько дней ночью пробрались домой… Взяли с собой кое-что…

– Золото, например, – подсказал Василий Александрович.

– Было и золото…

– А зачем вы теперь перешли границу? – снова спросила Лидия Петровна. – Проверить, не открыто ли ваше месторождение?

– Да, – твердо ответил Молготаев. – Проверить и

поберечь. – Для кого? Ответа не последовало.

– Думал, что немцы в Сибирь придут, – презрительно заметил Нуклай.

Молготаев сверкнул глазами, но снова промолчал.

– Сказали бы прямо, что вас сюда направили.

– В свое время и в этом разберемся, – закончил разговор Василий Александрович.

…Спать никому не хотелось, и весь лагерь собрался вокруг Тахтая и Димки.

Партизан рассказывал сыну своего боевого командира о былых походах.

– Смотри, Дмитрий, кругом. Хорошенько смотри! Здесь твой отец начинал боевую жизнь. Для чего начинал? За что сейчас ее отдал? За что отдают свои жизни наши бойцы?

Тахтай разжёг потухшую трубку. При свете спички Борис увидел широко раскрытые, серьезные глаза Димки, устремлённые вдаль, туда, где за каменной грядой горного перевала дымилась седым туманом Долина Победы – долина, завоеванная его отцом и открытая для народа ими, разведчиками недр.