Текст книги "Апостол Павел"
Автор книги: Мария-Франсуаза Басле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава 10 ВРЕМЯ НАДЕЖД И ЗАМЫСЛОВ
Бфесский рубеж
Куда Павел намеревался отправиться? Кажется, он был в нерешительности и намечал новое путешествие в Иерусалим с целью добиться третейского суда в вопросе, который можно было бы сформулировать как «незаконное вмешательство» и посягательство на его права: ведь известно, насколько болезненно Павел относился к этому [695]695
Смотри главу 11.
[Закрыть].
Древнее предание действительно говорит, что Павел по своему собственному почину собирался пойти в Иерусалим, но был остановлен Святым Духом и вынужден был свернуть с дороги и отправиться в провинцию Азии, то есть в область Ефеса, которую он обходил во время своего второго миссионерского путешествия [696]696
Речь идет о комментарии из Codex de Beze, который представляет собой подробное западное критическое рассмотрение «Деяний апостолов»; здесь, в отношении Деян., 18, 22.
[Закрыть].
Это вдохновенное решение являлось как бы ответом на известия, полученные от Прискиллы и Акилы, его друзей из Коринфа, которые оставались его верными сторонниками [697]697
Деян., 18, 26, и 1 Кор., 16, 19.
[Закрыть]. Они прибыли сюда, чтобы обустроиться в большом порту Азии, так как корабли без конца сновали туда и обратно между двумя берегами Эгейского моря: между берегом с европейской стороны и анатолийским берегом, то есть между Ефесом и Коринфом [698]698
Смотри Деян., 18, 24–27 и 19, 22; 1 Кор., 16, 15, 19 и т. д.
[Закрыть], между Ефесом и Пирией [699]699
Это была официальная дорога, которой пользовались представители римской власти, занимающие посты в Азии (смотри: J. Rouge. «Изучение организации морской коммерции на Средиземном море во времена Римской империи». Париж, 1966, 129–130), и один из самых ходовых маршрутов (смотри к примеру: Филострат, V. Ар., 5, 20).
[Закрыть]. Таким образом, Ефес был идеальным пунктом для тех, кто хотел поддерживать регулярные отношения с Македонией и Коринфским перешейком, евангелизированным во время второго путешествия наряду с Тарсом и областями Писидии и Ликаонии. Ефес и в самом деле находился на любом из путей торговцев шерстью, которые отправлялись на поиски пользующихся спросом западнофригийских товаров в долину Ликии, расположенной к востоку от Ефеса, или в Милит – к югу, или же ехали за бархатом в Лидию, бывшую севернее [700]700
О выработке шерсти и о красильном деле в долине Ликии смотри: Strabone, 12, 8, 16, и Plin, HN, 8, 190 и 29, 33; Denys Le Perierete, 823. О пурпуре Лидии смотри: Vitruve, 7, 14, и Plin, HN, 19, 18, 47 и 21, 27–51 (пурпур, называемый colossinus по названию города Колоссы).
[Закрыть]. Павел также направился по дороге торговцев, следуя по одному из важнейших направлений текстильных торговых путей. Можно совершенно точно утверждать, что он отправился в путь из родного дома – из Тарса.
Он обстоятельно обдумал свой план. Согласно летописи «Деяний» его первые контакты с жителями Ефеса завязались предыдущим летом, когда он останавливался тут в порту, возвращаясь в Антиохию [701]701
Деян., 18, 19.
[Закрыть]. Возможно, на его решение повлияли сообщения Акилы и Прискиллы, рассказавших о процветании иоанновских обществ в Ефесе, заинтересовавшихся новейшими идеями [702]702
О последователях Иоанна смотри главу 3 и дальше.
[Закрыть]. Речь шла об идеях, весьма близких греческой культуре, поэтому вполне объяснимо, почему Павел, чувствуя себя в какой-то степени отвергнутым Антиохией в угоду верности традициям иудаизма, мог потянуться к обществу, значительно отдалившемуся от Храма и богослужений, которые в нем проводились. Как и во время своего первого, направляемого Сергием Павлом путешествия в Антиохию Писидийскую, он преследует вполне определенную цель и не считает нужным останавливаться на пути, чтобы основывать Церкви в разных точках своего маршрута; они будут евангелизированы позднее, начиная с Ефеса. Третье путешествие еще меньше походит на миссионерское разведование, а выглядит как просто смена местопребывания.
Однако Павел делал остановки в Ликаонии и Писидии, чтобы снова посетить основанные им Церкви Галатии, как он посетил их в начале своего второго путешествия, и, кроме того, имея намерение сообщить им о принятом в Иерусалиме решении, утвердившее его апостольскую власть и уполномочившем его делать сборы, а также дать им некоторые указания, которым они должны были следовать [703]703
1 Кор., 16, 1–4 (в котором раньше, чем в Послании к Галатам, упоминается о сборе пожертвований), подтверждается Деян., 16, 4, хотя эпизод относится ко второму путешествию, как и все то, что касается встречи в Иерусалиме.
[Закрыть]. Кажется, ему оказали довольно прохладный прием, и Тимофей, который сопровождал его, был свидетелем многих гонений и страданий, пережитых им в Антиохии, Иконии и Листре [704]704
2 Тим., 3, 10–11: эти испытания могут относиться только к третьему путешествию, потому что Тимофей вступил в ряды его группы во время второго путешествия. Сравни с неясностями, без сомнения, намеренными, Деяний, 18, 23.
[Закрыть].
Затем Павел направился в Ефес, проходя «верхние страны» [705]705
Деян., 19, 1 и 18, 23, которые уточняют, что Павел «прошел по-порядку страну Галатийскую и Фригию». Ж. Берар. «Маршруты святого Павла в Малой Азии». RA, 1935, 1, 84–88 (об этом почти ничего неизвестно) анализирует маловероятное предположение об исследовании Павлом Центральной Турции через Кесарию Каппадокийскую, Тавиум, Анкиру (Апсуге) и Пессинонт. К его аргументации можно добавить следующее: «Деяния», которые перечисляют области в том порядке, как их проходил Павел, не упоминают о Каппадокии; ни одно Павлово писание не говорит о христианах этих областей, вступивших в его группу или оставшихся в сельской среде (Plin Le Jeune. «Letters», 10, 69, 9), совершенно незнакомой Павлу и находящейся в зоне влияния Петра (1 Пет., 1); обращение Послания к Галатам, не обозначает непременно народы, живущие племенами в Центральной Турции, в упомянутых местностях Ликаонии и Писидии, включенных в провинцию Галатию, потому что в ту эпоху запросто можно было называть людей названием местности их происхождения, так же, как и названием города (по примеру Трофима, называемого иногда «Азиат», иногда «Ефесянин»: Деян., 20, 4 и 21, 29). Ж. Берар, 85, также отбрасывает озадачивающее предположение первого историка, пытаясь выяснить маршруты Павла на месте событий. Смотри: W. Ramsay. «Святой Павел: путешественник и римский гражданин». Лондон, 1907, 265–266, который предположил, что его путь шел через горы между Апамеей (Аратёе) и верхней долиной Каистры (Caystre), как известно, в непроходимой, по мнению географов XIX века, области, где нет ни одного природного пути. Но недостаточно учитывалось то, из какой профессиональной среды был Павел и что он с легкостью преодолел маршрут по долине Ликии.
[Закрыть]Центральной Анатолии – это означало, что он пошел по Виа Себасте из Антиохии Писидийской в Апамею, откуда добрался в верхнюю долину Ликии. Это был дорожный перекресток первостепенной важности [706]706
Strabon, 14, 2, 29 (663): подход особенно легок к юго-востоку, то есть к Писидии; этапы пути указаны в «Table de Peutinger», 10, 1. Страбон описывает участок, находящийся между Лаодикией Ликийской и Ликаонией, как «горный склон» (paroreis), что соответствует описанию горного пути в Деяниях, 19, 1.
[Закрыть]в той области, где разводили овец, знаменитых мягкостью своей блестяще-черной шерсти, из которой изготавливали одежду, поставляемую во все римские владения. Эта область кроме иудейских торговцев и банкиров издавна привлекала также и итальянских дельцов, которые распространяли иногда сферу своей деятельности до самой Ликаонии [707]707
Кроме Страбона, 12, 9, 16 (578), и Плина, HN, 8, 190, есть свидетельство Апокалипсиса, 1, 4, о шерсти и о банках Лаодикии и об указе Максимум в отношении экспорта хитонов и манто. Об иудейском расселении с конца третьего столетия смотри: Иосиф, AJ, 12, 3, 4 (147–153) и 14, 10, 20 (241–243). О населении смотри: Л. Робер. J des Gagniers. «Лаодикия Ликийская». Квебек – Париж, 1969, 360.
[Закрыть]. Впрочем, говорят, что Павел не останавливался здесь. Он прошел по долине Меандрии, перешел реку Карий в Антиохии, затем по легкому маршруту направился в нижний долину Каистры и добрался до Ефеса.
Павел и общество Иоанна в Ефесе
Иудейское общество в Ефесе было древним и весьма процветающим [708]708
Смотри: Иосиф, AJ, 14, 10, 13 (228–230).
[Закрыть], но для Павла Акила и Прискилла подготовили почву в одной из своих наиболее маргинальных групп, где ссылались на Иоанна Крестителя [709]709
Деян., 19, 3.
[Закрыть]и которая должна была покинуть Палестину в тридцатые годы после казни их наставника. Затем к ней присоединились другие эмигранты, близкие к этому движению – разве не была всегда Малая Азия избранной землей для иудейских сект, учение которых являлось спорным [710]710
Смотри: F. Blanchetiere. «Иудеи и не иудеи». Эссе об иудейской диаспоре Малой Азии. RPHR, 54, 1974, 367–382.
[Закрыть]?
Наши знания об этой среде почерпнуты главным образом, из последующих свидетельств, таких как Апокалипсис и Послания от Иоанна [711]711
Они требуют многопланового изучения, чтобы можно было увидеть основные пласты, которые косвенно говорят нам об истории общества или по крайней мере о его составляющих: в этом вопросе сходятся во взглядах два известных толкователя: О. Кульманн. «Иоаннова среда». Невшатель – Париж, 1976, и Р.Е. Браун. «Общество возлюбленного ученика». Париж, 1990.
[Закрыть]. Но надо полагать, что к прибытию Павла эта среда была очень разнородна. Баптистская группа состояла из исконных иудеев, которые согласно «Деяниям» уже получили евангельскую проповедь. Эта группа, безоговорочно признающая Ветхий Завет, легко приняла в Иисусе Мессию, которого они ожидали, даже несмотря на то, что он еще не принял свой славный божественный образ. Кроме того, группа опиралась на ессейское наследие, оппозиционная идея которого выражалась в постоянном проведении границы между светом и тьмой в писаниях. Наконец, изгнанные из Палестины самаритяне и эллинисты представили здесь свое свидетельство: евангелие, составленное позднее обществом Иоанна, неоднократно упоминает о самаритянах и их обращенных, а также отражает в некоторой степени проповедования эллинистов в этой местности [712]712
Иоанн, 4, 4-42, Деян., 8, 1-25.
[Закрыть], это проповедование открыто выражало взгляды, противоположные позиции Храма [713]713
Иоанн, 4, 21.
[Закрыть], что наводит на мысль – эллинистическое движение в конечном счете вовлекло в свои ряды и другие религиозные направления. Эллинистский и самаритянский вклад немало способствовал замкнутости группы в лоне ефесского иудейства, боговдохновенный характер которого был для нее неоспорим [714]714
Их миссионерский сборник, самый поздний, был, похоже, сборником чудес, который назвали «Евангелие знамений» («Evangile de Signes»), часть которого попала в Евангелие от Иоанна: смотри «Иудеи, греки и христиане». Leyde, 1976, 164–180.
[Закрыть]. Эта группа оказала прекрасный прием Аполлосу, молодому и блестящему александрийскому толкователю, эрудиция которого не мешала говорить ему, подобно пророку, по вдохновению [715]715
Деян., 18, 25, употребляют по этому случаю глагол 1 alien, тот же, что и в отношении апостолов в день Пятидесятницы (Деян., 2, 3).
[Закрыть]. Он прибыл в Ефес немного раньше Павла и был послан в Коринф, наставленный Акилой к Прискиллой и побуждаемый ефесскими коринфянами [716]716
Западная версия Деяний апостолов.
[Закрыть].
В этом окружении «Деяния» приписывают Павлу способность проповедовать, подобно Иоанну, отражая даже восприятие своих слушателей, для которых он открыл Духа Святого, занявшего главное место в местном евангелии. Такой взгляд, должно быть, сформировался благодаря ефесским летописям, которые использовал автор и которые рисуют картину деятельности апостола так, как это, в свою очередь, передает автор «Деяний». Два первых года, которые Павел провел в Ефесе, представлены в книге «Деяний» как хроника чудес (единственный случай в книге), аналогичная «Сборнику знамений», составленному первыми последователями Иоанна; способ, посредством которого жители Ефеса надеялись получить выздоровление – через прикосновение к одежде Павла – без сомнения, напоминает действия женщины, страдавшей кровотечением и получившей исцеление от прикосновения к одежде Иисуса, описанные в Евангелии [717]717
Деян., 19, 11–19, близко к Марк, 5, 28, и Лука 6, 9. Есть параллель с «действием на расстоянии» Петра, о котором рассказано в Деян., 5, 15.
[Закрыть]. По примеру последователей Иоанна автор «Деяний» преподносит эти чудеса как средство для осуществления миссионерских целей, а также часть проповеди и орудие для обращения: вести о чудесах, распространяясь в народе, среди иудеев и греков, вызывали всеобщие исповедания и даже сожжения на костре.
Однако автор «Деяний» не может сделать заключения об успешности миссии в этой иудейской среде, где Павел проповедовал три месяца. Он покрестил примерно двенадцать человек, вероятно, только группу Иоанна.
Как не предвидеть начавшегося с тех нор раскола в этом обществе, вызванного учением и самой личностью Павла? Нигде, ни в какое время не было засвидетельствовано о дружелюбных отношениях между об ращенными, но оставшимися верными Иерусалиму фарисеями и эллинистами.
Шаткое положение, которое могло бы, кажется, подтолкнуть жертву иудеев Антиохии к эллинистам Ефеса, укрепилось. Надо думать, что в областях Ефеса первое христианское проповедование не слишком затронуло верующих из синагог, где греческая культура и сильное вовлечение иудеев в эллинизированное общество не исключали также продолжительной и замечательной верности традиционному иудейству, которую можно было наблюдать еще в четвертом веке уже в полностью христианской Империи [718]718
Этот аспект подтвержден позднейшими христианскими источниками и главное прямыми свидетельствами анатолийских синагог, ставшими известными благодаря археологии. Смотри: А. Т. Kraabel, G. Hanfmann. «Sardis». Harvard University Press, 1983, 178–180.
[Закрыть]. Первый из обращенных Павлом иудеев, которых он называл «первенцы из Азии», имел греческое имя Епеиет. Именно в этой традиционно иудейской среде Павел приобрел симпатию Александра, иудея из Ефеса, который рискнул публично выступить в его защиту. Это первое общество собиралось у Акилы и Прискяллы, вернейших из верных, которые основывали домашнюю Церковь во всех местах своего жительства, повсюду, где бы они ни проходили [719]719
1 Кор., 16, 19.
[Закрыть].
Ефесское общество и оккультизм
Условия в языческой среде полностью отличались от условий среды иудейской. С точки зрения греков, картина, отображенная «Деяниями», абсолютно правдоподобна, но успех проповедования в таком стиле, то есть проповедования легкодоступного, которое можно рассматривать как «общее вероисповедание», публичное (exomologesis),был довольно специфическим в некоторых религиозных общинах Малой Азии, в Лидии и прилегающей Фригии, неподалеку от Ефеса [720]720
Кроме общеизвестных классических произведений Ф. Штейнлейтнера. «Die Beicht in Zusammenhange mit der Sakralen Rechtspflege in der Antike». Лейпциг, 1913, и P. Петтаццони. «La confessione dei peccaty». 111. Болонья, 1929, смотри: X.B. Плекет. «Religious History as the History of Mentality». Faith, Hope and Worship. Leyde, 1981, 178–189. Региональный аспект выделен благодаря восстановлению эпиграфических свидетельств, ТАМ, V/1.
[Закрыть]. Божественные знаки – в основном негативные (болезнь, безумие, слепота, смерть) – воспринимались здесь как необходимость заглянуть в себя и примириться с божеством. Единственным различием было то, что знамения, которые представлял Павел, были все положительными – исцеления и изгнания злых духов… Именно поэтому они казались «не совсем ординарными»!
Таким образом, в своем проповедовании Павел использовал, хотя бы частично, приемы, которые могли влиять на чувства народа и чрезмерное количество которых подчеркивает автор «Деяний»; создается впечатление, что Павел был вызван в Ефес по случаю настоящей эпидемии чудотворений и демонологии, какие обычно внезапно возникают в городе во время стихийных бедствий [721]721
Будут сравнивать с надеждами, возложенными на мага Аполлония Тианийского во время чумы (Филострат, V. Ар., 4, 1).
[Закрыть]– известно, что голод, эпидемии чумы, землетрясения причинили большое горе именно в этой области и особенно в это время [722]722
Перечень смотри в: D. М. Magie. «Roman Rule in Asia Minor». Princeton, 1950, 1332, № 8 и 1421, № 73.
[Закрыть]. Ефесяне охотно обращались к действию талисманов, которые продавались вокруг храма Артемиды. Это были маленькие бронзовые пластиночки, украшенные изображениями оленей и пчел, которые символизировали культ Артемиды и на которых писали заклинания [723]723
Hesychius и La Souda s.v. ephesiaka grammata. Смотри: Ш. Пикар. «Ephese et Claros». Paris, 1922, 130 и 31.
[Закрыть].
В Ефесе всегда было в обычае обращаться к чудотворцам, что практиковалось даже в именитых семьях греко-римской аристократии: чтобы излечить больных детей, они не колеблясь обращались к божествам и священникам, которые совершали жертвоприношения и жертвенные возлияния (вина, например), произнося «тайные заклинания», чтобы смягчить подземных богов, которые, как принято было считать, ведали болезнями [724]724
Роман Ксенофонта Ефесского, 1, 7 (конец первого или начало второго столетия).
[Закрыть]. Иудейские целители, используя фармацевтические рецепты, созданные еще во времена царя Соломона, особенно ценились в самых высоких кругах [725]725
Деян., 19, 13–16, близко к Иосифу, AJ, 8, 45–49, несмотря на особую демонстративность в отношении положения иудейских заклинателей и целителей.
[Закрыть].
На самом деле эта эпоха не была эпохой резко обозначенных контрастов между философией и магией, между рационализмом и мистицизмом, между Грецией и Востоком. В Азии семьи римских государственных служащих – всадников – соглашались вступать в союзы с местными княжескими династиями, где традиции иранского мистицизма и халдейской астрологии оставались весьма жизнестойкими [726]726
Можно упомянуть, к примеру, о браке, примерно 60-70-е годы, Клавдии Валвиллы, дочери Пергамского благотворителя, императорского прокуратора, затем Египетского лрефекта и Коммагенского князя, незадолго до того эллинизировавшегося, но верного прародительским традициям (их сын будет назван показательным именем Philopapos), смотри: А. и Е. Bernand. «Inscriptions du colosse de Memnon». Le Caire, 1960, № 29.
[Закрыть]. Во время пребывания Павла в Ефесе знаменитый римский всадник, пользующийся большим почетом, сделал себе двойную карьеру: высокопоставленного чиновника и астролога. Этот Тиверий Клавдий Валвиллиус (Balbillus) был, к тому же, «замечательный писатель», по словам Сенеки, он опубликовал множество работ по астрологии, озаглавленных «Balbillea ephesia»и полностью посвященных защите классической культуры, образцы которой были в музее и библиотеке Александрии [727]727
Смотри: А. Штейн. PIR, «Balbillus», 38 и главу 11.
[Закрыть]. Астрологи, так же как и философы, отстаивали мудрость [728]728
Внучка Валвиллиуса называла его «мудрецом» (Sophos): «Inscriptions du colosse de Memnon», № 29.
[Закрыть], а интеллектуалы – современники Павла – имели склонность уподоблять божественную мудрость магии в высшем смысле, то есть восприятии сверхъестественного. Павел неустанно заботился о том, чтобы одно отличали от другого [729]729
Смотри главу 4.
[Закрыть]: его деятельность в Ефесском обществе, увлеченном оккультизмом, побудила его обратиться к мудрости, и он начал преподавать в философской школе некоего Тиранна [730]730
Деян., 19, 40. Из имени Тиранн нельзя сделать вывод, что речь идет о фригийце, в связи с мистическим культом бога Мэн: об имени смотри пояснения Ж. и Л. Робера, «Bulletin epigraphique», 1973, 95.
[Закрыть]. Но Павел не был ни философом, ни магом, ни тем более тем и другим одновременно, он был чудотворцем на службе божественного откровения.
Павловское проповедование этого периода было призывом к «истинной» мудрости, мудрости Христа, «в котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения», только вера в Христа ведет к ведению. Павел и его соратники «вразумляли всякого человека, научая всякой премудрости», и разоблачали философию «по преданию человеческому», которая есть «пустое обольщение» [731]731
Кол., 1, 28, 2, 3; 2, 8 и 23 (будем считать, что это послание принадлежит самому Павлу или одному из его сотрудников – Тимофею? – как сейчас склонны предполагать из-за стилистических и теологических позиций). Смотри: W. Bujard. «Stilanalystische Untersuchungen zum Kolosserbrief…». Gottingen, 1973.
[Закрыть].
Ефесская группа
Насколько смог Павел затронуть добропорядочное местное общество? Среди тех, кого он крестил в Ефесе, был, по меньшей мере, один из «господ» – могущественных землевладельцев, которые в то время являлись социальной элитой страны: Филимон, обосновавшийся в Западной Фригии, в двухстах километрах от Ефеса, в этом богатом регионе, где разводили овец и вырабатывали шерсть, который встретил Павла во время одного из своих путешествий в столицу Азии [732]732
Филим., 19, отрывок, который не указывает точно на жилище Филимона; его имя не упоминается с именами обращенных в Послании к Колоссянам. Впрочем, имя Филимон и имя его супруги, в форме Апфия, которое дается в Филим., 2, очень распространены в этой области, особенно в Иконии Ликаонийской и в Антиохии Писидийской – местностях, сильно связанных с местностями Западной Фригии (посвящения богу Мэн, CMRD, 1, 149 и 6: записи Балбура в Писидии).
[Закрыть]. Он принадлежал к узкому кругу «evergetes», то есть к группе людей, которые своими благодеяниями, душевной широтой улучшали повседневную жизнь сограждан и помогали им преодолевать трудности, например, раскрывая запасы зерна или финансируя общественное питание. Павел подчеркивает его роль «кормильца» (tropheus), которая составляла одну из основных функций эвергета (evergete) [733]733
Филим., 7. Сравни его деятельность с деятельностью благотворителя, известного по записям Колосс (IGR, 4, 870), который снабжал зерном по очень низким ценам во время неурожая.
[Закрыть]. В социальном плане Филимон был близок asiarques, которые согласно «Деяниям» [734]734
Деян., 19, 29; но будет учитываться постоянное стремление автора показать проникновение христианства в высшее общество.
[Закрыть]имели взгляды, более или менее сходные со взглядами Павла, и поощряли его деятельность, что было редкой честью, если иметь в виду, что речь идет о сановниках, поддерживающих имперский культ, привлекавших своих современников грандиозными празднествами по этому поводу. Таким образом, у Павла складывается о Филимоне представление, как о человеке, поддающемся чувствам филантропии и гуманности, которые стали распространяться тогда среди греко-римской элиты [735]735
Обычно проводят параллель между письмом Павла к Филимону, в котором он пытается защитить беглого раба, и письмом Плина Младшего, «Letters», 9, 21 (начало второго столетия), «его дорогому Савиану» с теми же обстоятельствами. В эпоху Павла такой образ действий был характерен для стоиков, таких как Сенека.
[Закрыть].
Апостолы сталкивались в Малой Азии с очень дифференцированным обществом «господ и рабов»: это наблюдение, вдохновляющее все послания Павла во время его миссии в Азии, а также послания Петра во время его азиатской миссии [736]736
Ефес., 6, 5–9; Кол., 4, 1; 1 Пет., 2, 18 и 5, 3. Смотри также 1 Тим., 6, 1, и Тит 2, 9.
[Закрыть], подтверждается и писателями той эпохи. Герои греческих романов живут в огромных прибрежных городах – в Ефесе, Милите, где они получают известность и славу благодаря своему благородству, но за городом, где находятся принадлежащие им обширные владения, которые они посещают время от времени, на них работает масса рабов, одни, как прислуга, другие, как заключенные, существующие в тяжких условиях эргастулы [737]737
Смотри, к примеру, описание господских домовладений в романе Паритона Афродизийского (в Карии, к югу от Ефеса), 2, 2–3 и 4, 2, 1–8 (конец первого или начало второго столетия).
[Закрыть] [738]738
Эргастул – подземная тюрьма в Древнем Риме. (Прим. перев.)
[Закрыть]. Онисим, другой обращенный Павла, – это один из рабов Филимона… в бегах: Онисим и Филимон находились на расстоянии многих километров друг от друга. Онисим пытался найти себе место в большом городе. Он видел в личности апостола нечто вроде святилища, убежища, к которому он «примкнул» [739]739
Павел в Филим, 12, употребляет в его случае глагол katechein, который применяют обычно к рабам, освященным в храмах (katoichoi), смотри: L. Delekat. «Katoche, Hiero-dulie und Adoption-freilassung». Munich, 1964. О юридических и теологических аспектах проблемы беглых рабов смотри: М. Sordi. «Paolo a Filemone о della Schiavitu». Милан, 1987.
[Закрыть], что поставило Павла в затруднительное положение с юридической точки зрения, потому что римское право приравнивало к вору того, кто укрывал беглого раба. Павел не видел другого выхода, кроме как просить у Филимона освобождения Онисима, чтобы использовать его в качестве курьера [740]740
Кол., 4, 9.
[Закрыть].
Других обращенных Павлом ефесян труднее причислить к какой-либо социальной группе. Тут были еще путешественники, как Епафрас из Колосс: его имя в уменьшительной форме (от Епафродит) не много говорит нам о нем… Подобная антропонимика совсем не свойственна чисто греческому обществу и скорее относится к среде вольноотпущенников. Тем не менее нельзя исключать, что его так называли в узком кругу и только друзья [741]741
Кол., 4, 12 (которое возможно, было написано Тимофеем). Филим., 4, 23 (написано Павлом), близко к Фил., 2, 25 (написано Павлом).
[Закрыть]. Тихик и Трофим – два других известных нам имени, похоже, указывают на скромное происхождение их владельцев, хотя те не были исключительно подневольными: Тихик – «Удачливый» (это имя давали крайне редко) был зарегистрирован во Фригии как раб [742]742
Кол., 4, 7, и Ефес., 6, 21; Деян., 20, 4; смотри записи Дэлфы, FD, 111, 4, 471 (первый или второй век).
[Закрыть]; что касается Трофима – «Младенец» (гораздо более распространеннее имя), то его родителями были люди, воспитанные в иностранной семье: либо это были рабы, родившиеся в доме, либо отвергнутые, но потом возвращенные в дом дети, которых собирались сделать прислугой [743]743
Деян., 20, 4 и 21, 28–29; 2 Тим., 4, 20. Об оставленных детях (threptoi) смотри: A. Cameron. «Anatolian Studies Buckler». Manchester, 1939, 27–62.
[Закрыть]. Случай вполне заурядный, но были известны люди с именем Трофим, получившие классическое образование.
Не имея возможности утверждать что-либо более точно, можно сказать, что ефесская группа, собранная Павлом во время этой миссии, была весьма разнородной.
Миссионер среди миссионеров
Так же как в Македонии и Центральной Греции во время второго путешествия Павла, его проповедование начало распространяться благодаря первым обращенным по всей долине Меандрии и долине Ликии, которые, как и Виа Эгнатия, представляли собой очень оживленный коммерческий путь. Весьма деятельные общества распространились в этой местности до крайних восточных границ, в фригийских городах Колоссах, Иераполе и Лаодики [744]744
Свидетельства письма к Филимону, написанного непосредственно Павлом, а также свидетельства Послания к Колоссянам, написанного, без сомнения, под диктовку, возможно, Тимофеем, но приветствие которого написано рукой апостола. О датах этих документов смотри главу 11.
[Закрыть]; города, расположенные ближе к морю (в том числе и Ефес), такие как Траллы и Меандрийская Магнезия, были евангелизированы только к концу первого столетия [745]745
Антиохийский епископ Игнатий, когда остановился в Смирне во время своего путешествияв Рим, около 110 года, писал в Ефес, а также в Церкви Магнезии и Тралл (Евсевий. «Церковная история», 3, 36, 4–9). С конца своего первого года пребывания в Ефесе Павел, 1 Кор., 16, 19, мог говорить о «Церквах Азии».
[Закрыть].
Таким образом, ефесские последователи Павла шли не от центра к перефирии, а скорее «в обратном направлении», начиная с более отдаленных регионов – огромного эгейского порта, приблизительно в двухстах километрах от Ефеса. Нужно ли этому удивляться, если вспомнить о симпатии Павла к этой среде? Речь идет о населении, поглощенном производством шерсти высочайшего качества и работой с текстилем, а также широкой торговлей им, чем, несомненно, занималась и семья Павла. От путешествия к путешествию апостол активно внедрялся в подобные группы и проявлял как семейное, так и профессиональное единомыслие. Образ Епафраса из Колосс – города, который добился процветания благодаря качеству своей черной шерсти, вероятно, должен был не слишком отличаться от образа Лидии, торгующей бархатом и одобрившей первую миссию в Македонии; к тому же эта женщина смогла оказать необходимую помощь, так как она была уроженкой Фиатиры Лидийской – довольно близкого района, где производили бархат, совсем как в Иераполе – района, поддерживающего религиозные связи с фригийскими городами и знаменитого своими водами и красильным мастерством [746]746
Страбон, 13, 4, 14 (630). Замечательные разъяснения об этом регионе, о различных видах деятельности, о сети отношений смотри: Г. X. Р. Хорсли. «Изучение Посланий в семь Церквей Азии». Менчистер, 1969, и главное, коллективную публикацию, изданную J. Des Gagniers. «Лаодикия Ликийская». Квебек – Париж, 1969, 6–7.
[Закрыть]. Миссия Павла разворачивалась на очень ограниченном пространстве, в узком обществе.
Жители Колосс были так же многоязычны, как Павел: в городе говорили на греческом языке, на лидийском наречии (наречии областей Сардиса [747]747
Сардис – древняя столица Лидии. (Прим. перев.)
[Закрыть]и Фиатиры) и на писидийском наречии (наречие более ранних павловских Церквей) [748]748
Страбон, 13, 4, 17 (631).
[Закрыть]. Это указывает, что все названные области активно сообщались друг с другом, поскольку в них развивался один и тот же вид деятельности. Профессиональные цеховые организации играли очень важную роль во всех сферах жизни, и здесь повседневно присутствовал тот идеал «сотрудничества», которому Павел был глубоко предан и который он стремился перенести в область церковную [749]749
Писания Иераполя, IGR, 4, 816, 821 и 822, и CIL, 111, 748 (на латинском).
[Закрыть]. Такое положение вещей в значительной степени сложилось благодаря иудеям, которые укоренились на этом дорожном перекрестие уже более века назад [750]750
В 62 году av. J.-C. свидетельство из судебной защитительной речи Цицерона, Pro Flacco, 68. Это поселение относится к концу третьего столетия (Иосиф, AJ, 12, 3, 4 и 14, 10, 20 (241–243).
[Закрыть]. Возможно, их религия подвергалась некоторому ессейскому и иоанновскому влияниям, которые развивали в этой среде склонность к дуализму («Сыны Света» и «Сыны Тьмы») и чувство изящного благодаря ангелологии [751]751
Эти тенденции можно увидеть в Послании к Колоссянам, не говоря уже о календарном соблюдении обрядов, что также было характерно для ессеев.
[Закрыть](учению об ангелах).
Во всяком случае, сподвижником миссии был обращенный язычник Епафрас из Колосс. Этот толкователь Закона (didaskalos), который имел вид путешествующего проповедника (вероятно, он путешествовал в профессиональных целях), не прекращая кружил между Колоссами, Лаодикией и Иераполем, а также Ефесом, куда он приходил, чтобы дать отчет Павлу и получить от него инструкции [752]752
Кол., 4, 12–13 и 10–11 (о нем не упоминалось наряду с иудеями из окружения Павла); Кол., 1, 7–9.
[Закрыть]. В некоторых местах Церкви организовывались, как домашние: в Лаодикии собрания проходили у Нимфана, впрочем, также и у знатного Филимона. Причем вся семья его – жена Апфика и Архипп, его сын или друг [753]753
Античные источники не дают определенной информации по этому поводу: Маркион (Marcion), каторый писал я Азии во втором веке, не знал, был ли это сын или друг Филимона.
[Закрыть], и его рабы – участвовали в жизни церкви, но только на Архиппа во время пребывания Павла в Ефесе был возложен сан священника [754]754
Кол., 4, 17. Позднее предание скажет, что двумя первыми епископами Лаодикии были Архипп и Нимфан. Онисим, раб из Колосс, надо полагать, стал епископом Ефеса, где его знал Игнатий Антиохийский, позднее. (Ефес., 1, 2, 6.)
[Закрыть].
Тем не менее организация Церкви оставалась крайне централизованной: все восходило к Павлу и исходило от него. Регулярно Церкви наносили визиты личные посланники апостола более или менее высокого уровня, избираемые из его окружения: Онисим и Тихик вполне годились для роли курьеров, носивших письма [755]755
Ефес., 6, 21, которое, возможно, было посланием, адресованным в Лаодикию (Маркион, второй век), или энцикликой для всех Церквей региона; Кол., 4, 7–9.
[Закрыть], но для того, чтобы сдержать иудейскую контрмиссию, Павел отправил с визитом Марка [756]756
Кол., 4, 10. Смотри главу 11. Иоанновы Церкви действовали более гибко, потому что Иоанн навещал их только «по приглашению» (Евсевий. «Церковная история», 3, 23, 6–8).
[Закрыть].
Ефесские общества имели гораздо менее выраженный харизматический характер, чем общества Коринфа: здесь не пророчествовали, и проводимые литургии описаны как очень простые – «духовное» пение, гимны и псалмы… [757]757
Сравни Ефес., 5, 19, и Кол., 4, 16, с 1 Кор., 14, 19 и 26–31.
[Закрыть]Апостолы и пророки начала миссионерского движения окончательно стушевались перед «толкователями», вестниками («евангелистами») и «пастырями», которых впредь будет определять божественное призвание [758]758
Сравни перечень служителей в Ефес., 4, 11, и в 1 Кор., 12, 28.
[Закрыть].
Воспользовавшись нужными адресами, деловыми и дружескими, Павел смог бы – это совершенно очевидно – продвинуть миссию еще дальше, потому что торговцы бархатом и текстилем проявляли себя очень энергично не только в Лидии, к северу от Ефеса, но также в Ми лите – к югу, где шерсть испокон веков славилась своей тонкостью и производство бархата, как достоверно известно, было налажено в рамках имперской монополии еще в 50-е годы [759]759
АЕ, 1977, 800.
[Закрыть]. Но мы располагаем точными свидетельствами того времени: группа Павла ограничивала свою деятельность только сторонами запад – восток, вдоль долины Меандрии и долины Ликии, имея твердое намерение не посягать на зону влияния иоанновских обществ. Павел остался верен соглашениям, достигнутым в результате переговоров в Иерусалиме, условием которых было признавать независимость каждого апостола и действовать по возможности в пределах собственных апостольских зон [760]760
Смотри главу 9. Это может быть аргументом в пользу того, что Павел хотел прикрепить иоанновские общества Азии к Иоанну, которого он в то время встретил в Иерусалиме и счел уместным заручиться его именем в Гал., 2, 9, написанном в Ефесе, чтобы возглавить свою миссию в Малой Азии, хотя «Деяния» ничего не говорят об этом. Это отождествление основателя иоанновских Церквей Азии с Иоанном, сыном Зеведеевым – одним из Двенадцати – общепринято Церковью со второго столетия; но так и не признано Кульманном. «Иоанновская среда», № 318; постепенно было принято Р. Е. Брауном. «Общество возлюбленного ученика», 36–37.
[Закрыть].
Как известно, иоанновское проповедование распространилось к северу от Ефеса, вдоль пути, где совершался основной круговорот, обеспечивающий всем необходимым Лидию и соединяющий главные культурные и коммерческие центры. Смирна – «земные и морские врата во все эти области»; Пергам – город, «родственный иудеям», знаменитым своими производственными предприятиями и медицинской школой; Фиатира – город текстильной промышленности; Сардис – караванный отрезок сухопутного тортового пути; Филадельфия – центр огромных имперских областей: наконец, Лаодикия Ликийская – коммерческий и банковский центр [761]761
Апокалипсис, 2 и 3, в которых говорится о вполне конкретных деталях деятельности в Лаодикии.
[Закрыть]. Весь этот регион был постепенно пройден, несмотря на то, что условия этой местности сильно отличались от тех, к которым привык Павел и его соратники. В действительности иоанновские Церкви находились под покровительством иудейских обществ, весьма древних и процветающих [762]762
Документы, приводимые Иосифом, 14, 10, 13 (228–229), и 19 (240) (Ефес). 17 (235) (Сардис), 22 (247–255) (Пергам), и 16, 6, 6 (171) (Сардис), которые кажутся вполне аутентичными. Записи Филадельфии, CIJ, 2, 754. Археологическая документация, касающаяся синагог Лидии, приводится в полном объеме Г. Ханфманном. «Сардис», ISO-183.
[Закрыть]. Иоанновское проповедование разворачивалось в иудейской среде. Миссия Павла также не обошлась без иудеев Азии – они были многочисленны в Ефесе и Лаодикии, равно как и в Иераноле и Трогиллии, – но миссия не имела целью направленно выискивать иудеев и не слишком привлекала их к своей деятельности [763]763
Кол., 4, 11.
[Закрыть]. Две апостольские зоны расширяясь приближались друг к другу и таким образом могли снова пересечься в Ефесе и Лаодикии [764]764
Два этих края Павловой миссии были равно приняты иоанновскими Церквами, смотри Апок., 2, -7 и 3, 14–19.
[Закрыть].
К востоку, в сторону внутренней Анатолии, павловские миссионеры сталкивались с зоной Петра [765]765
Зоны были разграничены по схеме послания, отправленного в Рим в шестидесятые годы (1 Пет., 1,1).
[Закрыть]которая занимала очень обширную область, включая Каппадокию, Фригию и Вифинию, до самого побережья Черного моря Евангелизация оказалась весьма скоропалительной в этих краях, откуда были родом двое самых старых и верных соратников Павла, Акила и При скилла, которые, надо полагать, очень скоро завязали прямые отношения с Римом [766]766
Деян., 18, 1, близкое к свидетельству Плина Младшего, «Letters», 10, 96, 6 и 9, имеющее отношение к Вифинии. Смотри главу 8.
[Закрыть]. Евангелизация также могла опереться на иудейские общества, чье учение распространилось в Ансире, в сердце Фригии; Акила и Прискилла были обращенными, вышедшими из иудаизма. Но в сельской среде, население которой лишь недавно попало под греческое влияние и где городской стиль жизни «по-гречески» в поселках только-только начинал распространяться, можно было столкнуться с совершенно другими условиями.
Между двумя этими грандиозными миссиями сфера деятельности Павла казалась особенно узкой, а его проект – скромным. По правде говоря, Павел больше тяготел к Европе, чем к Азии. Ефес не был, и так никогда и не стал для апостола опорным пунктом его азиатской деятельности, осуществляемой в масштабе провинции; этот город послужил ему поворотной точкой, откуда можно было легко наладить контакты с Европой.
Управление европейскими Церквами
В Ефесе вокруг Павла беспрестанно сновали разные люди. Из Коринфа наезжал Ераст – один из высокопоставленных людей; его последователи, с которыми он начинал, такие как Тиций Иисус, называемый Иустом, Сосфен или Стефаний со своими рабами. Эти последние посетили апостола, чтобы сделать отчет о положении дел в Церкви после визита к Павлу перед тем «домашних Хлоиных» [767]767
1 Коринфянам 1:11–17. (Прим, перев.)
[Закрыть], которые изобличили их в неверной направленности. Аполлос тоже прибыл в Ефес, где впервые встретившись с Павлом, он примкнул к нему и даже отсрочил свое возвращение в Европу [768]768
Деян., 19, 22; Кол., 4, 11 (можно уловить связь с Деян., 18, 7); 1 Кор., 16, 15–19; 1, И; 16, 12.
[Закрыть].
Из Македонии тоже спешили давние друзья, такие как Гаий Дервянин и, конечно же, Аристарх, который стал участником ефесской миссии [769]769
Деян., 19, 29; Филим., 24.
[Закрыть].
На все сообщения и ходатайства Павел отвечал из Ефеса письменно или уполномочивал своих самых надежных сотрудников дать ответ. Он спешно отправил сначала Тимофея, а затем и Тита в Коринф; потом опять же Тимофея и Ераста в Македонию. Он пытался уговорить и Аполлоса отправиться в Коринф. В конечном счете именно Тимофей, Тит и Ераст совершали каждое трудное плавание между Коринфом, Македонией и Ефесом [770]770
1 Кор., 4, 17; 2 Кор., 12, 18; Деян., 19, 22, и Фил., 2, 19; Фил., 2, 25, и 1 Кор., 16, 12.
[Закрыть]. Тимофей был человеком, умеющим выходить из затруднительных ситуаций, поэтому его Павел послал в Коринф напомнить о своем учении и евангелии и наставить местную Церковь на верный путь в духе тех положений, которые уже дали результаты в Фессалонике во время второго путешествия [771]771
1 Кор., 4, 17, близко к Фесс., 3, 1–3.
[Закрыть]. Несомненно, что Тит, более дипломатичный, чем Тимофей, утвердился как лучший посол апостола: именно он разрешил ситуацию в Коринфе, на которую Тимофей очень мало смог повлиять в свой первый визит главным образом из-за отсутствия глав Коринфской Церкви, как раз отправившихся в Ефес.
В действительности, сильную путаницу создавала быстрота, с которой действовал Павел, невзирая на расстояние и Эгейское море. Он послал Тимофея в Коринф, получив послание от Хлоя, в котором тот сообщал о серьезных разногласиях в обществе, но когда Тимофей прибыл туда, уполномоченные Церковью уже отправились к Павлу, чтобы представить ему их собственное понимание событий. Когда Тимофей в конце концов снова возвратился в Ефес, он не застал там Стефания и его помощников, которые уже отправились в Коринф с посланием от Павла [772]772
О последовательности этих событий будет полезно обратиться к воспроизведению их: С. Докка. «Павловская хронология года великого сбора пожертвований», RB, 81, 1974, 183–195.
[Закрыть].
Итак, несмотря ка то, что Павел передвигается в этот период мало, он много пишет. Он несколько раз объявляет о своем визите к коринфянам, но без конца откладывает его и, надо полагать, не планирует путешествия раньше, чем осуществит торжественное возвращение в Иерусалим после общего осмотра европейских Церквей [773]773
Проект 1 Кор., 16, 5–8; Павел намеревался отправиться в мае, чтобы за время лета и осени посетить Македонию и Грецию, и, перезимовав в Коринфе, следующей весной отправиться в Иерусалим. Остается предположить промежуточный визит в Коринф, судя по отрывку 2 Кор., 12, 14; о разных толкованиях применительно к этому тексту, смотри: S. Dockx, 191–193.
[Закрыть]. Таким образом, переписка была частой и имела важное значение для обеих сторон, хотя сохранились только несколько писем Павла. Коринфяне особенно охотно сообщались с ним через курьера [774]774
1 Кор., 7, 1. В «Деяниях Павла» были сфабрикованы во втором веке некоторые из таких писем.
[Закрыть].
Это вполне устраивало Павла, который никогда не был силен в риторическом искусстве и гораздо лучше проявлял себя в писаниях [775]775
2 Кор., 10, 10.
[Закрыть]. Годы, проведенные в Ефесе, когда Павел оттачивал свое эпистолярное орудие, имитируя – ни больше ни меньше – греческих философов, начиная с Эпикура, способствовали приобретению литературного размаха. Его переписка обширна и весьма многообразна, хотя это не сразу бросается в глаза, потому что Послание к Филиппийцам и каждое Послание к Коринфянам, в действительности, являются материалом, который объединяет писания, сильно разнящиеся по характеру, времени и происхождению [776]776
Об этом открытии современного толкователя смотри: J.-F. Collange. «Послание святого Павла Филиппийцам», Женева, 1973, и «Загадки Второго послания Павла к Коринфянам», Кэмбридж, 1972. Главное в коринфских материалах ведет начало из Ефеса (тем не менее смотри 2 Кор., 1–8, написанное в Македонии).
[Закрыть]. Павел поддерживал личную переписку, из которой до нас дошло письмо к Филимону, и вел переписку деловую, вроде «расписки о получении» [777]777
Приписка в Послании к Филиппийцам, 4, 10–20.
[Закрыть]или «письма о предоставлении полномочий», аналогичное письму, которое он дал Титу и посланникам, сопровождающим его в Коринф [778]778
Во 2 Кор., 9.
[Закрыть]. Большинство писем представляют собой писания по поводу какого-либо события, свидетельствуя о немедленной, иногда страстной реакции на него: после возвращения Тимофея, объявившего о своей неудаче у коринфян, Павел тотчас же адресует им письмо «со многими слезами» [779]779
2 Кор., 2, 4.
[Закрыть].
Некоторые послания, весьма суровые, возможно, никогда не были отправлены – Павел заменял их на более мягкие, когда ситуация изменялась [780]780
Это предположение С. Докка, art. cit., по поводу 2 Кор., 1–7, которое могло заменить сохраненное, но не отправленное 2 Кор., 10–13.
[Закрыть].
Но импульсивная натура Павла была способна возвыситься и до уровня научного письма, отражавшего мнение серьезного руководителя, отдающего отчет в своем знании и ответственности, для которого пришло время обобщений: Павел формулирует суть своих мыслей в длинных Посланиях к Коринфянам, к Галатам, к Римлянам, написанных в Ефесе и во время обратного путешествия; Второе послание к Коринфянам, Послания к Галатам и к Колоссянам, где личное участие Павла сомнительно, изложены как энциклики [781]781
Энциклика – послание Папы Римского. (Прим. перев.)
[Закрыть], предназначенные для всей провинции. Все послания свидетельствуют о серьезной работе над стилем и композицией: Павел не был греческим ритором, но его усиленное желание заставить читателей, принадлежащих к разным культурам, разделять его понимание евангелия привело к тому, что он использовал литературные формы, такие же софистические и такие же многообразные, как духовное Завещание, используемое в иудейской эллинизированной литературе, весьма ценимой последователями Иоанна [782]782
Фил., 3, руководствуясь писаниями Ветхого Завета, этот литературный жанр (смотри в эллинистической литературе «Завет Двенадцати Патриархов») является заключительным рассуждением, которое представляет собой краткое изложение и размышление о жизни. Деян., 20, 22–35, приписывают Павлу другое изложение для ефесян, по иоанновскому образцу (смотри Иоанн, 13–17).
[Закрыть], или как римская апология, систематизированная Цицероном [783]783
Смотри замечательное изложение М.Д. Бенза. «Изучение Нового Завета», 21, 1975, 353–379. Это не допускающий возражений аргумент в пользу того, что адресатами Павла были жители римских колоний Писидии и Ликаонии в провинции Галатия, а не представители галатских родов, крайне эллинизированных и не поддающихся определению в центре Малой Азии.
[Закрыть].
Новая команда в новом духе
В общем, Павел многому научился в Ефесе: в зрелом возрасте, как и в молодые годы, жажда знаний была отличительной чертой его натуры [784]784
Смотри главу 2.
[Закрыть].
Он сильно сроднился с эллинистической культурой за годы своего апостольства, когда все больше подвергался влиянию греческой философии: слово «единомыслие», например, столь характерное для классической мысли, встречается в писаниях Павла на намного чаще, чем в Ветхом Завете, на котором он воспитывался. Именно в это время он принял греческую философскую концепцию «Полноты» ( pleroma), чтобы описать Божественное [785]785
Смотри: Л. Серфо. «Духовный путь святого Павла». Париж, 1966, 75–76, который сравнивает с этой точки зрения два более ранних апостольских Послания к Фессалоникийцам с посланиями, написанными в Ефесе.
[Закрыть]. Наконец, все более частое использование греческого мистического словаря и слова «таинство» показывает, что его не оставила равнодушным та атмосфера религиозной чувствительности, которая была свойственна окружающему его миру [786]786
Смотри: А.В. Nockx. «The Vocabulary of the New Testament». (1933), «Эссе о религии и Древнем Мире». Munich, 1972, 341–343: например, «удержать «(katechestai: Филим., 13); «myste» (Фил., 4, 12). «Возрождение» (palingenesia: Тит, 3, 5).
[Закрыть]. Впрочем, миссия определила свою деятельность термином (употребив его в переносном смысле), используемым верующими в храмах той области [787]787
Ch. Picard, «Ephes et Claros», Париж, 1922, 305.
[Закрыть]для обозначения своего доступа к месту посвящения: «переступить порог» ( embateuein) [788]788
Кол., 2, 18.
[Закрыть].
