Текст книги "Заложница (СИ)"
Автор книги: Мария Акулова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
– И что узнал?
– А в тот-то и дело, что ничего. Я просил пробить по базе, а там толком ничего.
– Может менял фамилию?
– Скорей всего, но это тоже настораживает. Просто так люди фамилию не меняют. Он же не замуж выходил.
– Хорошо, узнай больше. Не хочу, чтобы еще и с ним возникли проблемы, мне хватит пока Титова.
– Есть, сэр, – снова в трубке замолчали. – Снежа еще злится.
– Я знаю... – Яр закрыл глаза. – Она не отвечает на звонки.
– Ты пропустил ее выставку, чего ты ждал?
– Ждал, что она поймет – я не могу по-другому.
– Она будет "понимать" всю свою жизнь, дай ей возможность хоть сейчас показать, кто в доме хозяин. Это Снежа, Яр, она скоро успокоится, а как успокоится – позвонит сама.
– Передай ей привет.
– И все? А как же, что ты любишь ее больше жизни, что рвешь на себе волосы из-за разлуки, что закрываешь глаза и видишь ее? Самарский, ты полный профан в попытках попросить прощение...
– Если мы будем продолжать в таком же духе, скоро, чувствую, стану профи. Ладно, позвонишь мне, когда что-то прояснится с этим Шутовым, ну и, если Титов решит связаться со мной через вас.
– Жди звонка, и передавай привет Алекс... – Дима понизил голос, произнося имя так, как это делают представительницы самой древней профессии, предлагая свои услуги по телефону.
Самарский положил телефон на стол, погружаясь в свои мысли. Пусть и слишком кардинально, но Дима прав, ему не слишком хочется просидеть тут месяц, а то и больше, в ожидании, когда Титов соблаговолит снять свою кандидатуру. Выбор компании предстоит через семь с небольшим недель. Этот старый пень может тянуть сколько угодно.
Еще и неизвестно откуда взявшийся Шутов. Кто он? Почему вдруг появился так некстати? Как дошел так далеко?
Ему самому предстоит в этом разобраться, а чтобы взяться за него, сначала, нужно было решить все с Титовым.
*****
Что значит быть заложницей? В представлении Саши, смотревшей в детстве десятки сериалов о буднях милиционеров, разборках братков образца девяностых, каких-то американских фильмов-боевиков, все должно было быть не так, как происходило с ней. И слава Богу.
Пятый день она пребывала "в гостях". Пятый день, к ней наведывался вежливый до одурения Артем, оставляя и забирая еду. Ее кормили по расписанию, стоило Артему увидеть оставленный девушкой обед, он неизменно чинно спрашивал, что же не пришлось ей по вкусу. На ее редкие вопросы, почти всегда отвечал.
Не было темного подвала, сырого топчана, крыс, снующих прямо перед носом, похлебки в жестяной тарелке. Не было палача, не дающего расслабиться ни на секунду. На нее не давили ни морально, ни физически. Единственное лишение – запрет передвигаться по дому, отсутствие простого человеческого общества.
Самым родным существом на планете в эти дни, Саше казался Артем. Она радовалась его приходам, будто ребенок, возвращению мамы с работы.
– Не понравился пирог? – он взял со столика поднос, не замечая, с каким немым обожанием на него смотрит Саша, получившая наконец-то хоть какой-то объект за который можно зацепиться глазом. – Глаша расстроится.
– Кто? – Артем улыбнулся, продолжая собирать посуду.
– Глафира. Хозяйка дома. Она готовила пирог специально для вас.
– Глафира? Мы что... Мы не во Франции? – Саша пыталась ухватиться за любой намек на их местонахождение, как за соломинку.
– Я этого не говорил. И впредь, лучше о подобном не спрашивать.
Саша лишь тяжело вздохнула, в очередной раз, смиряясь с таким положением вещей.
– Сколько я еще буду тут? – папа обещал решить все быстро, и она верила, вот только его "быстро" начало затягиваться.
– Это зависит не от меня. Лучше спросить у Ярослава Анатольевича.
– А где он? Как я могу спросить что-то у человека, которого видела раз в жизни? – пытаясь завязать волосы, Саша дернула резинку слишком сильно, та порвалась. – Черт, – девушка посмотрела на ни на что негодную теперь ленту.
Кроме как о еде, ее похитители позаботились так же и о быте, частично. Ей был предоставлен сменный комплект одежды, не сильно совпадающий размером с ней. Обычного кроя сарафан, плотно облегающий до талии, а потом спускающийся вниз до колен, из банных принадлежностей ей было положено довольствоваться лишь тем, что хранилось в ванной изначально, набор весьма скудный, расческу у Артема пришлось просить. Подобной роскоши тут не наблюдалось, а для длинных волос ее отсутствие – сродни смерти. Все эти пять дней Саша мечтала оказаться дома, просто снова там, где можно почувствовать себя свободной, где не приходится дергаться от каждого шороха, где не нужно изощряться, в поисках замены элементарным средствам личной гигиены, боясь попросить об оных у собственного похитителя.
Порванная секунду тому резинка – единственная, найденная в кармане джинсов совершенно случайно.
Глупое. Ее положение в этом доме можно было назвать лишь глупым. И это прекрасно понимала она сама, и боялась, что так же понимает и сам Самарский, а значит, рано или поздно, решит что-то менять. Единственное, о чем Саша молилась каждый день, чтобы переговоры, в которые ее больше не посвящали, имели свой успех. Молилась, не имея возможности даже узнать, есть ли в этих молитвах толк.
– Из гостиницы, доставили ваш чемодан... – Артем задумчиво смотрел на порванную резинку. – Как только мы его проверим, некоторые вещи оттуда можно будет взять.
– Спасибо, – Саша бессильно опустила руки, смиряясь. По какому принципу будет проходить отбор этих "некоторых вещей" – ей явно не ответят.
– А Ярослав Анатольевич... Уж поверьте, он тоже не намерен тянуть. Всем выгодно, чтоб ситуация разрешилась быстрее.
– Чтоб она разрешилась, достаточно просто меня отпустить, клянусь, я не стану распространяться о том, кто и при каких обстоятельствах меня похитил! У меня даже доказательств не будет!
Артем усмехнулся – разоблачение грозило им меньше всего. Французские власти за разборки славянских мафиози, как они называли всех бизнесменов из постсоветского пространства, не возьмутся, а единственный человек, которое это касается, уже давно в курсе, кто, зачем и почему выкрал его дочь.
– Вы ведете себя очень хорошо, Александра Константиновна, просто продолжайте в том же духе, и совсем скоро, мы расстанемся, вряд ли друзьями, но хотя бы не так плохо, как это могло бы быть.
Слабое утешение. Очень слабое. Не сказав больше ни слова, Артем взял со столика собранный уже поднос, вышел из комнаты, а через несколько десятков секунд, Саша снова услышала тройной щелчок. Закрывать ее не забывали никогда.
Боже, это все похоже на какой-то фарс. Неудачный прикол. Вот только не смешно, совершенно не смешно. Как и вчера, и позавчера, после этого обеденного визита Артема, ей предстояло коротать время, вышагивая из угла комнаты в угол, в ожидании его возвращения с ужином.
Какое сегодня число? Наверное, двадцатое августа, а может девятнадцатое или двадцать первое. Она даже уже не была уверена, в какой день ее точно выкрали, не была уверена, что проспала после похищения всего лишь несколько часов, а не полноценные сутки, не была уверена, что просыпается каждое утро, а не через одно. Если похитители ставили себе целью попытаться свести ее с ума, им это удавалась.
А если так мечется она, не в состоянии никак повлиять на ситуацию, то что же должен чувствовать сейчас папа, от которого все зависит? Боже, ему-то во стократ хуже, он ведь даже понятия не имеет, от каких мелочей мается она, он-то не знает, что ее не окружает сырой подвал, крысы, жестяные тарелки! Чертов Самарский со своими играми... Каждый день Саша просыпалась с мыслями о том, что она ненавидит этого человека, своего похитителя и злейшего врага. Артем, который, в общем-то, исполнял каждый его приказ, не заставлял клокотать в ней злость с такой силой. Ему она даже была благодарна за то, что тот пытается облегчить ее участь как может. А вот этот самоуверенный, напыщенный индюк, вершитель судеб... Каждый раз, стоило только подумать о нем, кулаки непроизвольно сжимались.
*****
Яр вышел из кабинета, собираясь наконец-то спуститься к обеду. Глафира звонила ему уже трижды, а перед этим даже поднялась. По приезду, они еще ни разу не обедали так, как это было раньше. Не сидели в гостиной, обсуждая все на свете. По этому скучала Глаша, да и он сам. Вот только ей сейчас не объяснишь, что подобные посиделки неуместны, когда у тебя в доме содержится заложница...
Ярослав уже практически проскочил мимо комнаты, вокруг которой сейчас крутилась вся жизнь этого дома, когда вдруг осознал, что кресло напротив пустое... Где охрана – неизвестно. Облокотившись о дверь, он решил подождать, пока "исправно" исполняющий свои обязанности бодигарт вернется, и объяснит, какой же понос его прихватил, заставив бросить пост. Зачем такие сложности? Зачем круглосуточная охрана под дверью, если как минимум двадцать человек снуют в доме и окрестностях? Именно потому, что ни в одном из них Яр не мог быть уверен.
Царившая в коридоре тишина заставляла непроизвольно прислушаться к звуком за дверью. А там что-то явно происходило. И если сначала, Яр отмахивался от ненавязчивого шебуршения, то когда что-то тяжелое грохнуло о пол, решил вмешаться.
Ключ лежал на тумбе за вазой, Яр знал точно, так ему докладывал Артем, три щелчка, и он во второй раз является пред светлый взгляд личной заложницы.
*****
Саша и сама бы сейчас уже толком не объяснила, почему идея подвязать волосы кисточкой шторы казалась ей еще пять минут такой гениальной... В реальности, она провалилась. Сначала, не хотел развязываться узел, потом оказалось, что лента к этой самой шторе просто напросто пришита, а когда, осознав это, Саша, рассердившись, дернула, на нее с потолка полетел деревянный карниз. В последний момент она успела отскочить, продолжая держать в руках злосчастную штору. Шнур так и не оторвался...
– Блин...
Кто-то вставил ключ в замочную скважину. Как любой человек, нанесший увечья чужой вещи, Саша испугалась возможной реакции Артема, который должен был уже через секунду оказаться в комнате. Но смысла пытаться вернуть все на место до его прихода – нет. Как только Саша услышала звук открывающейся двери, выпалила на одном дыхании:
– Я все исправлю! – и лишь потом обернулась.
Что он ожидал увидеть, открывая дверь? Забаррикадированный вход, оборонительные позиции у кровати, может, лежащего без сознания уже охранника, взятого в пленные. Он успел передумать многое, но девушке удалось Самарского удивить.
У ног валяется упавший карниз, в руках – подол одной из штор. Она смотрит сначала на него, потом на штору, опять на него, а потом бросает орудие преступления.
– Что тут происходит? – она выглядела не менее растерянной, чем он сам.
Вразумительного ответа у Саши не нашлось, она могла лишь смотреть на неожиданно возникшего как из-под земли Самарского, хлопая ресницами.
– Ты успела оглохнуть за несколько дней, или забыла язык? – Яр подошел ближе, щелкнул пару раз пальцами, выводя испугавшуюся почему-то Сашу из ступора.
Мужчина подошел к карнизу, поднял взгляд вверх, любуясь вырванной с мясом дырой на потолке, снова обратился к Саше:
– Это тоже придется оплатить твоему отцу...
И тут Саша наконец-то вспомнила кто же все-таки она, кто он, и что карниз сейчас должен интересовать ее меньше всего.
– Сколько я тут пробуду? – она сложила руки на груди, чуть отступив.
– Сколько потребуется.
– Это не ответ. Даже у арестантов есть право одного звонка.
– А мы уже звонили... Забыли, госпожа Титова?
– Звонили вы. Мне нужно связаться с отцом.
Самарский уже открыл рот, собираясь что-то ответить, но дверь вдруг снова резко открылась. На пороге показался побледневший Артем. Сначала, он тоже узрел лежавшую у окна кучу, а уж потом людей в двух шагах от нее.
– Что тут...? – задать вопрос он не успел.
– Надеюсь, госпожа Титова сейчас мне это объяснит, свободен. Вечером – зайдешь ко мне, – не смея ослушаться, Артем так же стремительно вышел.
– Я тоже считаю, что пора бы позвонить Константину Львовичу... А то, как-то не слишком он активно исполняет свою часть уговора. В отличие от нас...
Яр достал из кармана телефон, зашел в телефонную книгу. Звонить со своего аппарата он не боялся, ведь позаботился о безопасности. Засечь трубу сейчас нереально, говори хоть десять секунд, хоть час.
– Только сначала, мои пожелания... – он постучал телефоном по подбородку, будто что-то обдумывая. – Ты ведь хочешь быстрее оказаться дома, верно?
Саша кивнула, не замечая пока подвоха.
– Вот и славно. Я тоже не против, если ты избавишься от нашей компании как можно быстрее. Но для этого, нужно прибегнуть к небольшой лжи.
Ну конечно, без подоплеки обойтись тут не могло.
– Считай это ложью во благо... Скажем так, тебе придется убедить папочку, что тебе тут плохо... Очень плохо... Понятно?
– Нет, – в девичьих глазах блеснул гнев. Ей-то понятно, понятно, что Самарский хочет, чтоб она притворялась страдающей, чуть ли не умирающей в плену. Чтоб отец поверил в плачевность ее состояния и поторопился. Ей хотелось быстрее оказаться на свободе, но не ценой нервов родителя. Он, наверняка, и без того тратит дни напролет на поиски выхода, и такое стимулирование ему ни к чему.
– Что именно тебе непонятно? Можешь плакать, хочешь – кричи, мне не важно, главное – правдоподобно.
– Нет, – Саша сделала еще один шаг в сторону.
Яр глубоко вдохнул, пытаясь побороть раздражение. Она, правда, иногда напоминает дурочку, это если мягко...
– Что нет?
– Я не буду лгать.
– Почему? – он спросил будто невзначай, оглядываясь на дверь... Кажется, щипцы таки понадобятся...
– Не собираюсь упрощать вам задачу... – она сама понимала, что нарывается, что до этого разговора, ее содержание напоминало рай, по сравнению с тем, что ей могут устроить, но врать отцу было почему-то страшнее.
– Вот так? – Самарский перекатился с пятки на носок, вложил телефон обратно в карман. Не говоря больше ничего, направился к двери, и только у самого выхода остановился. – А ведь может, врать-то и не придется. Подумай, Саша, даю время до вечера.
Он вышел, снова три щелчка, недолгий разговор за дверью с Артемом, тишина. А Саша опустилась на кровать, чувствуя, какой бешеный ритм отбивает сердце. Чего она там боялась? Подвала, крыс, жестяной тарелки? Кажется, это ей могут с легкостью устроить.
*****
Алиса глотала слезы, уже в десятый раз повторяя Гене одну и ту же историю.
Она понятия не имела, куда пропала Алекс, кто ее выкрал, и как ей помочь. Но чувствовала свою вину, а значит, сидеть, сложа руки, не могла.
– Нужно пойти в милицию, не знаю, обратиться в Интерпол, хоть что-то! – Алиса отбросила мокрую уже от слез салфетку на стол, собираясь встать.
– Постой... – Гена опустил отяжелелую за последние дни голову на руки. – Мы не можем обратиться никуда.
– Почему? Человека начинают разыскивать через двое суток, после исчезновения, мы понятия не имеем где Алекс уже почти неделю!
– Никто не возьмется впутываться в разборки бизнеса. Не дури. Кроме того, Константин Львович не позволит...
– Что значит не позволит? – кто-то из них, явно что-то недопонимает, она, Гена или сам Титов... Иначе, это просто не укладывается в голове.
– Он запретил привлекать посторонних.
– Это правоохранительные органы, а не посторонние!
– Не смеши, Константин Львович запретил. Точка. И ты никуда не пойдешь.
– Дурдом, – Алиса отшвырнула подвернувшуюся под руку чайную ложечку. – Вы знаете, где Саша? С ней все хорошо? Как ты можешь быть так спокоен? Ты же как бы по ней сохнешь! – наверное, именно сейчас Алиса начала понимать, почему подруга так осторожничала с Геной. С каждым подобным разговором, этот супермен раздражал все больше.
– Нет. Мы не знаем. Но делаем все, чтобы узнать... – все, что позволяют требования Титова, действовать тихо, не создавая вокруг исчезновения ажиотажа.
– Плохо делаете, – она бросила на собеседника еще один яростный взгляд.
– Забыл тебя спросить... – Гена сверкнул в ответ глазами не менее гневно. – Алиса... – он попытался снова взять себя в руки. Если она считала, что эти дни стали для него сказкой – сильно ошибалась. Он оказался между сотни огней. Титов, жаждущий оставить все в тайне, не реагирующий никак на его неуверенные просьбы начать делать хоть что-то более эффективное, чем выжидание, Алиса – звонящая каждых пять минут, требуя подробный отчет о пропавшей подруге, иначе – она пойдет в милицию. И именно ему положено было тушить подобные ее пожары, по велению непосредственного начальника. Он даже реально волноваться за Алекс успевал не всегда, разрываясь между этими двумя.
– Что?
– Как только что-то будет известно – я сообщу тебе. Перестань вести себя как ребенок, и не трепись о случившемся на каждом углу, тебе ясно? О большем не прошу.
– Когда это случится, Гена, когда станет известно?
– Я сообщу, Алиса... – мужчина почувствовал, как непроизвольно сжимаются кулаки.
Алиса кивнула, прекрасно понимая, что сообщат ей последней, вот только сделать с этим она не может ничего.
– Хорошо. Только дам один совет, даже не так. Тему для размышлений: как думаешь, сколько Саша тянула бы с поисками пропавшего тебя или меня? Неделю? – девушка встала, чувствуя сейчас себя гадко, не только за Гену, Титова, но и за безвольную себя. – Я очень боюсь, что она вернется и узнает, какими лживыми трусами мы оказались.
Гена снова закрыл глаза, считая про себя удары каблуков Алисы о кафельный пол террасы кафе. Он тоже очень надеется, что Алекс об этом не узнает...
*****
– Ну что, госпожа Титова? Вы хорошо подумали? – Самарский снова вальяжно устроился в кресле, сверля сидящую напротив девушку твердым взглядом.
– Врать отцу я не буду.
Яр закрыл глаза, считая про себя до десяти. Вагон терпения ему придется потратить из-за собственной гуманности. Почему-то ему действительно не хотелось отправлять эту девчонку в подвал.
– Ты же сама нарываешься на то, чтобы врать не пришлось.
В ответ – только полный презрения взгляд дурочки.
– Неужели у тебя нет элементарного инстинкта самосохранения? Или ты до сих пор не поняла, что с тобой произошло, и куда ты попала? Так я объясню. Сашенька, – он обратился будто ласково, но от лицемерности тона, девушку передернуло. – Тебя похитили с целью заставить многоуважаемого папеньку сделать одну очень важную вещь. Это не отпуск, не незабываемое приключение, я не собираюсь с тобой нянчиться. Нужное мне, я получу в любом случае. Просто из чувства человеколюбия я предоставляю тебе возможность сделать все без принуждения. Но, мое терпение не безгранично. Думаешь, у тебя есть два выхода? Нет, Титову ты позвонишь в любом случае, вот только рыдая по-настоящему или притворяясь – решать тебе.
Саша открыла уже рот, чтобы снова ответить отказом, но не успела, Самарский продолжил:
– Неужели ты не боишься, что я поведу себя так, как положено похитителям?
Ему сейчас меньше всего хотелось выяснять, что же становится причиной ее отказа, упрямство или храбрость. И то, и то – совершенно глупо. И с тем, и с тем бороться можно лишь одним путем – заставляя испугаться.
– Я слышал, что пленницам обычно отрезают сначала прядь волос, потом палец, ушко, отправляют все это родным, для наглядности, если ты понимаешь... – и улыбнулся так искренне и многообещающе, будто уже предвкушал все описанное.
– Можете начинать. Я лучше умру от кровоизлияния, чем...
– Ты ведешь себя глупо, – наверное, все-таки и то, и другое – и храбрость, и упрямство, которое не оценит ни он сам, ни, скорей всего ее отец.
– А умно, это бросаться навстречу похитителю с распростертыми объятьями, каждый раз, когда вам придет в голову со мной побеседовать и сливать всю известную мне информацию или врать родным, заставляя их при этом дико нервничать? Чего вы хотите? Денег? Так скажите сколько! Только не стройте из себя благородного, предоставляющего мне возможность выбора... Пошел ты знаешь куда, со своим выбором... – нервы, к сожалению, как оказалось, действительно не железные. Саша понимала, что переходит грань, но остановиться не смогла.
Бесит. Вот теперь она уже по-настоящему его бесит.
– А еще, я могу разрешить своим доблестным стражам наведываться к тебе... – он продолжил свои размышления, будто и не было ее злобной тирады, а если и была, значила, меньше комариного укуса. – Тебе ведь понравился Артем? Поверь, разнообразие тоже понравится...
– Подонок! – Саша выплюнула оскорбление, желая скрыть подальше проснувшийся внутри страх. А ведь он может.
– Что, не нравится такая перспектива? – Яр резко встал, облокотился о ручки ее кресла, склоняясь ближе. Саше пришлось вжаться в спинку, чтобы оставить между ними хоть какое-то расстояние. – Ты просто не знаешь, от чего отказываешься... Высокие, сильные, не дурны собой, и, подозреваю, от таких как ты – отбоя нет. Где ты еще получишь такое предложение? Хочешь, чтобы я сделал сказку былью? Продолжай сопротивляться, Саша, и твои ночи станут намного красочней.
И так же резко, как приблизился, он оттолкнулся, вышел, хлопнул дверью. А вот Саша осталась сидеть, вжавшись в кресло. Ее пробрала дрожь. Черт, доигралась. Он не угрожал больше. Предупреждал.
*****
Глаша взяла верх – выйдя из комнаты пленницы, Яр направился не обратно в кабинет, чтобы вести свои дела отсюда, а вниз, навстречу той, которую заставлял скучать о себе, даже будучи так близко.
Он прошел к двери кухни, вечно остававшейся открытой, постучал, заискивающе посмотрел на Глафиру, которая продолжала что-то нарезать, мурлыча знакомую мелодию себе под нос.
– Можно?
– Тебе можно все, мой мальчик...
В этом мире существовало трое самых близких для него людей, Дима, лучший друг с детства. С тех времен, когда мальчишки дают друг другу клятву на крови идти по жизни вместе, считая худшим грехом – предательство доверия. Снежа, в которой он нуждался так сильно... Которая олицетворяла все доброе, что только можно представить. Ему нужен был этот белый цвет, чтобы не ощущаться себя таким темным. И Глафира... Первая учительница, лучшая няня, искренне любящая почти что мать, хотя возможно даже больше.
Продолжая улыбаться, Яр прошел на кухню, сел за стойку, внимательно следя за всеми манипуляциями еще и лучшей в мире хозяйки.
– Гостье не понравился мой пирог? – нарушила уютную тишину Глаша.
– С чего ты взяла? – Самарский непонимающе прищурился.
– Артем вернул обед нетронутым.
– Он был очень вкусный, не бери в голову... – перегнувшись через стол, Яр схватил лежавшее в корзинке яблоко, откусил.
– Помыл бы ты руки... Как малый ребенок, – Глаша попыталась пожурить мужчину. – Кто она, Слава? Зачем такие меры?
– Гостья... – Самарский напрягся, предчувствуя, что таким ответом любопытство Глаши не удовлетворить.
– Гостья... – няня тяжело вздохнула. – Слава, я ведь никогда не лезла в твои дела, правда?
Он кивнул.
– Но я должна тебя предостеречь, это моя обязанность. Не совершай глупостей. А если уже натворил, то Слава, ведь еще не поздно все исправить...
– О чем ты, Глаша? Какие глупости? – взгляд мужчины из мягкого, улыбающегося, стал холодным. – Если ты хочешь что-то мне сказать, сделай это, а не поучай двузначностями.
– Да нет, я сказала все, что хотела. А ты уж понимай, как хочешь, – не обидевшись на грубость, Глафира продолжила заниматься своими делами. – Если я снова попытаюсь познакомиться с гостьей, Артем отправит меня обратно так же деликатно, как сделал это уже трижды?
– Да.
– Почему?
– Она предпочитает уединение.
– Ну да, как же я сама не догадалась...
– Глаша... – Яр встал, обошел стол, забрал из рук няни нож, развернул. – Мы ведь уже говорили об этом. Я забочусь о тебе, именно поэтому, тебе лучше держаться подальше от тех мест и тем, которые я считаю для тебя опасными. Это – одна из них. Если хочешь знать, гостью зовут Александра. Уверен, пирог пришелся ей по вкусу, а даже если нет – это не твоя вина. Знакомиться вам смысла нет, со дня на день, Александра оставит наш скромный дом, продолжит свое путешествие. Это все, что тебе стоит знать.
– Я люблю тебя, мой мальчик, поэтому, безоговорочно доверяю. Честно. Хотя и прекрасно вижу, как ты врешь... – скинув руки Самарского со своих плеч, Глаша снова отвернулась.
А ведь он знал, что просто это все ему не дастся. Не зря. Надо решать все как можно скорей, иначе, он получит еще одну проблему в лице Глаши. Проблему, с которой он уже не сможет справиться, как привык, ни угрозами, ни предупреждениями, ни шантажом.
Глава 4
Если Самарский хотел испугать, ему удалось. Принесшего ужин Артема, Саша встречала уже не так воодушевленно, как днем.
Как ни в чем не бывало, мужчина вошел в комнату, поставил поднос, начал выкладывать все на стол. Саша в это время стояла у двери в ванную, рассматривая его по-новому. Достаточно высокий, не слишком впечатляет своими объемами, но Саше почему-то была уверена – силы ему не занимать. Захочет побороть ее хилое сопротивление – сделает это одной левой. Она и без того чувствовала себя тут не слишком уютно, а после угроз Самарского, стало откровенно страшно.
– Что? – Артем выпрямился, посмотрел вопросительно, приподняв бровь.
Саша моргнула, возвращаясь в реальность из своих размышлений.
– Что?
Мужчина хмыкнул. Он отметил и странный взгляд, настороженный, изучающий. Она не смотрела так, даже когда он преградил ей путь в кафе. Даже тогда смотрела открыто. Отметил и то, что она стоит, придерживая ручку в ванную за спиной, будто собирается сбежать.
– Вот и я спрашиваю, что? – Артем уже открыто улыбался. Она его забавляла. Эта девочка сильно напоминала его младшую сестру, он удивлялся этому сходству каждый раз, как видел Титову. И заставить себя относиться к ней беспристрастно – не мог. – Снова вопросы, Саша?
– Нет, – она ответила быстро, и так уверено, откровенно испугавшись этого шутливого тона. Сейчас ее пугали любые отклонения от установленной на протяжении проведенных тут дней "нормы".
– Уверена? А я хотел ответить на один любой... – не совсем правда, на один, который не сможет повредить Самарскому, и то, чисто из любопытства. Артем сделал шаг в ее направлении.
Прищуренные, до этого его движения, глаза вдруг распахнулись, излучая истинный ужас.
– Не подходите!
Удивленный Артем, правда, остановился.
– Если этот придурок считает, что я соглашусь на все под ... таким давлением, передайте, что он ошибается. Ничего он этим не добьется!
Теперь уже Артем непонимающе посмотрел на девушку.
– Что? О чем ты?
– Я прекрасно знаю, как именно Самарский приказал заставить меня звонить отцу, и я этого не сделаю! Можете так и передать, а если сделаете еще шаг, я скорей утоплюсь в раковине, чем позволю к себе притронуться, ясно? За труп отец вас точно не поблагодарит! – сказав все, что считала нужным, Саша дернула дверь, собираясь скрыться за ней. Не успела, реакция у Артема отменная, он захлопнул дверь, правда тут же отскочил, жестом призывая не двигаться и не повторять попытки.
– Я не собирался к тебе прикасаться! О чем ты? – или она пересмотрела фильмы о похищениях, или Самарский пригрозил ей чем-то таким, о чем забыл предупредить самого Артема. И, кажется, Артем даже понял чем... – Оуууу, – он окинул взглядом все так же убийственно следящую за ним Сашу.
А Самарский, однако, действительно не прогадал, она испугалась, по-настоящему... Вот только ему самому, от осознания ситуации, почему-то стало смешно.
Не в состоянии сдержаться, он прыснул, а потом и вовсе рассмеялся в голос, заставив бедную Сашу совершенно растеряться.
– Прости, малышка, но ты не в моем вкусе! – это правда, Артем больше любит блондинок, повыше, да и к тому же, часто, она больше смахивала на подростка, чем на женщину. Может, конечно, только для него, но ни о чем подобном, он даже не помышлял.
– О боже... – осознавшая свою оплошность Титова залилась краской, скрыть это она попыталась, пряча лицо в ладонях. Черт, он ее облапошил. Даже не собирался исполнять угрозу, прекрасно зная, что она и без этого достаточно испугается. – Простите! – она лишь на секунду снова подняла взгляд на Артема, а увидев, как тот еле сдерживается, чтобы снова не рассмеяться, нырнула в свое укрытие.
– Нет, конечно, если ты настаиваешь, я могу передумать...
– Нет! – Саша так резко выпрямилась, что Артем не смог таки сдержаться, опять заливаясь смехом. Проходи кто-то мимо в этот момент, подумал бы, что пленницу решили взять измором от смеху.
Когда мужчина чуть успокоился, да и Саша перестала чувствовать себя так глупо, девушка все же попыталась оправдаться:
– Самарский хочет, чтобы я любой ценой помогала ему обвести вокруг пальца собственного отца... – сказала, а только потом подумала, что, наверное, зря. Ведь Артем помогает ему в том же. Он не тот, кому она может жаловаться на свою тяжкую долю.
– Можно я дам совет? – Артем чуть отступил. Он сам бы не сказал почему, но ему захотелось попытаться ей помочь, или хотя бы понять. Саша кивнула. – Все решается не тут, не в этой комнате. Поверь, Ярослав Анатольевич получает то, что хочет. Он получит это и без твоей ... помощи. Просто так, оправдывается твое тут пребывание. Лучше так, Саша. Ведь оно может оправдываться и по-другому. Подумай об этом.
Сработало. Саша действительно задумалась. От нее же и правда зависит не многое. Совсем не так много, как она сама на себя пытается взвалить.
– Но я ведь обещал ответ на один вопрос, я о своем обещании помню, готов выслушать.
– Чемодан. Вы... – под чуть насмешливым взглядом Саша исправилась, – ты говорил, что из гостиницы привезли мой чемодан, когда я смогу получить свои вещи? И сумку.
– Надеюсь, вещи – завтра, а вот сумку – она не у меня. Это нужно спрашивать у Ярослава Анатольевича. Хотя зачем тебе сумка? Телефон, документы тебе не отдадут, а сама по себе, она ведь особой ценности не представляет. Или...
– Нет. Не представляет, просто я хотела получить обратно свои вещи.
– Я могу спросить у Ярослава Анатольевича, думаю, он не будет против...
– Нет! – уже дважды за меньше чем минуту, Саша его перебила. – Не нужно спрашивать.
– Как знаешь, Александра Константиновна. – Артем сделал в сторону двери несколько шагов, а когда поравнялся с Сашей, оглянулся, снова чуть сузил глаза, рассматривая девушку, как бы изучая. – Хотя, может я погорячился? На счет не в моем вкусе?
