Текст книги "Секрет ассасинов"

Автор книги: Марио Эскобар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

25

Мероэ, 814 год, седьмой год правления Нерона

– Ты пришел, чтобы украсть «Сердце Амона». Так ведь? – спросила жрица.

– Нет, не так.

– Не хватает еще, чтобы ты лгал. Хотя ты этого и не знаешь, именно Амон привел тебя сюда. Я должна покинуть город как можно скорее с этим драгоценным камнем. В плохих руках он может обрести ужасную силу, – сказала жрица, после того как извлекла рубин из статуи Амона.

Клавдий, увидев рубин в свете огромных подсвечников, задрожал.

– Почему же ты мне его даешь?

– Я его тебе не даю. Мы с тобой станем его хранителями и отнесем его в храм Амона в Гелиополе. Там же мы будем хранить книгу Амона, в которой описывается соответствующий ритуал.

– Но откуда ты знаешь, что я не похищу его и не отдам Нерону?

– Нерон считает тебя погибшим, как погибли все твои люди. Ты должен убить своего сотоварища, и я дам тебе нечто такое, чего тебе никто никогда не давал, – сказала жрица, держа рубин в руке. Вдруг Клавдий почувствовал, что рубин засветился изнутри.

– Римский воин не продается ни за что и никому, – выпалил Клавдий, нахмурив лоб.

– То же самое говорил мне Август, когда мы встречались с ним на острове Самос.

– С Августом? С Октавианом Августом? – удивился Клавдий.

– Да. Великий человек, но я могла бы превратить его в бога, если бы он не был так спесив.

– Но это было более семидесяти лет назад. Сколько тебе лет?

Клавдий со страхом смотрел на жрицу. Она с силой сжала рубин и залилась смехом. Сотни людей веками задавали ей этот вопрос.

26

Каир, 5 января 1915 года

Возвращались они значительно быстрее. В каком-то населенном пункте достали лошадей, добрались до города Суакин, что на Красном море, и сели на судно. Нападавшие не похитили ни денег, ни большую часть продуктов, хотя и убили всех верблюдов, кроме тех, которые им были нужны для транспортировки заложников. Не заметили они и ослов, пасшихся на берегу реки.

Алиса и Линкольн передвигались быстро, но все же ощущали серьезное беспокойство. Они не знали, какая судьба постигла их друзей. Их сотоварищи, конечно же, вернулись через пустыню и вышли в каком-то месте к морю, имея преимущество в один день как минимум. Немного, но если те люди узнали то, что хотели, жизнь Геркулеса, Джамили и Гарстанга не стоила и гроша медного.

По прибытии в Суэц Алиса и Линкольн отправились в Каир, где остановились в гостинице «Шефердс». Здесь, в отеле, после многих месяцев лишений они могли насладиться комфортабельными постелями, подушками и теплой водой. Но пока их друзья оставались в плену, они не находили в себе сил, чтобы насладиться всеми удобствами сполна.

Оказавшись в номере отеля, они, не сменив одежды, сели на кровать и стали строить планы.

– С чего начнем? – спросила Алиса, откинувшись на подушки.

– Думаю, нам нужно начать с церкви Святого Сергия. Похитители появятся там, чтобы найти что-то такое, чего я не знаю, но что имеет какое-то отношение к «Сердцу Амона». Возможно, они приведут с собой археолога, если речь идет о какой-нибудь надписи или предмете. Этот человек лучше, чем кто-либо другой, может опознать находку. Возможно, они приведут туда и Джамилю. Не думаю, что они рискнут появиться там с Геркулесом.

– Церковь Святого Сергия находится в коптском квартале. Они должны были прийти в город вчера. Думаю, им не терпится найти то, что они ищут, а также отделаться от пленников. Тебе не кажется, что они появятся в церкви уже сегодня?

– Почти наверняка. Хотя они должны дождаться ночи. Они не могут появиться там средь бела дня с похищенными людьми западного типа, – предположил Линкольн и взглянул на свое отражение в зеркале. Путешествие состарило его, но больше всего его удивили потухшие глаза.

– О том, что произошло, нам следует предупредить генерального консула Великобритании.

– Не думаю, что это разумно. Если мы известим консула, то не сможем заняться в церкви поиском ключа, который нужен похитителям, но если нам удастся этот ключ заполучить, у нас появятся веские доводы в переговорах.

– Но мы вдвоем не сможем противостоять этим профессиональным убийцам, – усомнилась Алиса.

На поиск решения потребовалось бы несколько дней, но от этого трудностей не убавилось бы. Если они не используют возможность освободить своих друзей в церкви Святого Сергия, то тем самым фактически подпишут им смертный приговор. Кроме того, подразделение солдат может спугнуть похитителей, и те уйдут от церкви до того, как их заметят Алиса и Линкольн.

– Я тоже чувствую, что окончательно запуталась. Если что-нибудь случится с Геркулесом, я просто не знаю, что буду делать, – сказала Алиса, и глаза ее наполнились слезами.

Линкольн сел поближе и положил ей руку на плечо. За время путешествия одиночество и тревога сблизили их, но Линкольн постоянно избегал физического контакта. Он не желал воспользоваться уязвимостью Алисы ради удовлетворения своего влечения к ней. Не было сомнений в том, что она тоже испытывает к нему какое-то чувство, но было ли это чем-то большим, чем простые уважение и дружба?

– Не переживай. Мы их найдем. Конечно, Геркулесу не удалось бежать, но ты знаешь, что он на это способен, – мягко проговорил Линкольн.

Алиса опустила голову на его плечо, и несколько секунд мужчина и женщина молчали. Потом она подняла голову и посмотрела Линкольну прямо в глаза. Не говоря ни слова, она приблизилась и поцеловала его. Линкольн почти никак не отреагировал. Он широко раскрыл глаза и попытался о чем-нибудь думать, но в голову ничего не приходило. Тогда Алиса снова поцеловала его. Сердце Линкольна бешено забилось. Теперь он был уверен, что Алиса отвечает ему взаимностью.

27

Каир, 6 января 1915 года

В течение многих недель у них были завязаны глаза, а рты заткнуты кляпами: сначала в пустыне, потом на судне, а теперь в старом хранилище в районе Большой площади Каира. Здесь резко пахло специями. Пленников явно держали в подвале какой-то лавки в районе торговли острыми приправами. Геркулесу удалось немного освободиться от пут, но пока, решил он, следовало вести себя тихо и выжидать. Днем и ночью их охранял один человек. Видеть охранника он не мог, но слышал его шаги в помещении, чувствовал его присутствие, а порой мог слышать, как тот молится или тихо напевает. Похитители проявляли неосторожность лишь во время смены караульного. Это занимало всего несколько секунд, но их хватило бы на то, чтобы окончательно освободиться от пут, освободить Джамилю и Гарстанга и попытаться нейтрализовать своих похитителей.

Геркулесу ничего не было известно о судьбе Линкольна и Алисы, но он надеялся, что им удалось спастись и сейчас им ничто не угрожает. Почти наверняка они будут ожидать пленников в церкви. Поэтому он и решил отложить исполнение своего плана до тех пор, пока их не доставят в церковь. С помощью друзей освобождение станет легким делом.

Дверь начала открываться, и Геркулес уже было решил, что подходящий момент настал. Но слабый свет, который проникал сквозь зарешеченное окошко на потолке и падал прямо на тряпку, которой были завязаны глаза, подсказал, что сейчас день: похитители не могли позволить себе выводить их из подвала средь бела дня. Послышались шаги нескольких человек. Мягкий и деликатный голос сказал что-то неразборчивое по-арабски. Потом говоривший обратился к пленникам.

– Во имя Аллаха всемилостивейшего, мир вам. Меня зовут аль-Мундир, я ваш амфитрион, мне известно, что вы лишены удобств, но мы делаем это ради вашей же безопасности. Сейчас мы снимем повязки с ваших глаз, и вы сможете перекусить в гостиной наверху. Я не хочу, чтобы вы думали, будто мы какие-то дикари, – произнес этот человек.

Потом он начал отдавать распоряжения. Пленников подняли и потащили на верхний этаж, а аль-Мундир предупредил пленников:

– Когда окажетесь наверху, советую не пытаться кричать или убегать. Мне не хотелось бы убивать вас раньше времени.

Наконец их доставили в большой зал, наполненный благовониями. Слуги грубо сорвали повязки с их глаз, и на некоторое время пленников ослепил мощный поток света.

28

Каир, 7 января 1915 года

– Прошу вас, устраивайтесь, – пригласил аль-Мундир, указывая на удобные подушки на ковре. – Мне не хочется, чтобы впоследствии вы плохо отзывались о низаритах.

– Почему вы нас похитили? Что вам от нас нужно? – спросил Гарстанг, теряя терпение.

– Успокойтесь, профессор Гарстанг. Вас мы хорошо знаем; следим за вами много лет. Мы знали, что камень появился в Мероэ и что оттуда он проследовал в район Нижнего Нила. Вот здесь у меня собраны все сведения о вас: «Джон Гарстанг, родился 5 мая 1876 года. Отец, доктор Вальтер Гарстанг, морской биолог и зоолог. Джон Гарстанг получил образование в колледже королевы Елизаветы в Блекборне, а также в колледже Иисуса в Оксфорде. Изучал математику в Оксфорде, затем занялся археологией. С 1897 по 1908 год руководил раскопками римских поселений в Великобритании, Египте, Нубии, Малой Азии и на севере Сирии. Последние пять занимается исследованиями в Судане и Мероэ». Я что-то пропустил?

– Да, – ответил возмущенный археолог. – С 1907 года я являюсь профессором Ливерпульского университета.

– Хорошо, мы непременно внесем уточнения в имеющиеся данные.

– Но это не дает ответа на мой вопрос, – возразил Гарстанг.

Араб с презрением взглянул на него и обратился к Геркулесу.

– Вы Геркулес Гусман Фокс. Правильно? Нам пришлось поработать, чтобы узнать о вас хоть что-нибудь. Но люди в вашем посольстве были очень любезны. Вы бывший офицер военно-морских сил Испании, временно отстраненный от должности за оскорбление и неповиновение. Унаследовали большое состояние и с тех пор посвятили себя скитаниям по свету.

Затем, обращаясь к женщине, он улыбнулся и сказал:

– Джамиля, наша старая знакомая. Мы обещали ей свободу в обмен на камень, но она решила, что может обладать и тем и другим одновременно.

Геркулес наблюдал за невозмутимым лицом женщины. Как мог он быть таким слепым? Она использовала его с самого начала. Их встреча в церкви Святого Сергия была случайной, но потом она поняла, что добраться до Мероэ с его помощью будет проще.

– Господин Гарстанг, ваши знания о Мероэ и о культе бога Амона сослужат нам хорошую службу. Насколько нам известно, запись должна находиться где-то в церкви. Но нам необходимо знать, что именно мы ищем, чтобы найти это. Кроме того, нам предстоит расшифровать ее.

– Не понимаю, почему вы нас держите в плену. Если вам нужен был камень, вы его уже имеете. Вам также известно, где находится надпись. Существуют десятки людей, которые могут читать иероглифы, – ответил на эти слова Гарстанг.

– Мы потеряли этот секрет очень давно. Драгоценный камень был украден у нас, но теперь он вернулся.

– Но кто такие низариты? – поинтересовался Геркулес.

– Вы не знаете нашей истории? В свое время мы были хорошо известны на Западе. Хотя тогда наши враги использовали другое имя – ассасины, также называли нас хашшашинами. От этого названия происходит слово вашего языка – asesino.

– То есть убийцы? – переспросил Геркулес.

– Историки пишут, что это религиозная секта исмаилитов на Ближнем Востоке, а точнее в Персии. С восьмого по тринадцатый век они приводили в ужас как мусульман, так и христиан, однако их подлинная известность начала расти с одиннадцатого века, когда их стратегической линией стали убийства отдельных политиков и военачальников. В этот период основным местопребыванием исмаилитов была крепость Аламут в горах Эльбурс, что севернее нынешнего Ирана, – пояснил Гарстанг.

– Вижу, вы тоже усвоили урок, – сказал аль-Мундир.

Глаза археолога расширились от удивления, но он продолжал давать свои пояснения:

– Эта группа состояла из приверженцев мусульманской секты Ирана, точнее, секты шиитского меньшинства. Наибольшим влиянием пользовались исмаилиты, создавшие государство Фатимидов с центром в Каире. В 1090 году во избежание преследований исмаилиты под руководством харизматичного Хасана ибн Саббаха взяли неприступную крепость Аламут, расположенную в гористой местности к югу от Каспийского моря.

– Но вот что вам неизвестно, так это то, что Хасан раскрыл секрет «Сердца Амона» и привез его с собой в Аламут, – добавил аль-Мундир.

– Теперь я понимаю. Именно поэтому Хасан имел славу бессмертного, тысячу раз избежавшего смерти, – сказал Гарстанг.

– Аламут был самой известной твердыней нашей группы, но далеко не единственной крепостью – у нас было множество крепостей в Персии и Сирии. Мы создали единую сеть с хорошо налаженной связью между ее частями, которая держала в страхе визирей, халифов и эмиров. Наши крепости были неприступны. Из этих убежищ мы направляли своих посланцев в другие части Персии, Сирии и даже Индии. Нас боялись все султаны, – произнес с улыбкой аль-Мундир.

– Тем не менее существовали силы, которые противостояли вашей власти, – заметил Гарстанг. – Султаны предприняли несколько военных операций против исмаилитов, однако особого успеха они не имели. В ответ исмаилиты привели в ужас врагов своей стратегией угроз и политических убийств. Одной из первых жертв в 1092 году стал визирь Низам аль-Мульк.

– Все думали, что Хасан умер вскоре после прибытия в Египет. Он побывал во многих местах, прежде чем нашел постоянное местожительство. Он жил в Персии, в Исфахане, потом, в 1076 году, перебрался в Египет. Там он обнаружил церковь Святого Сергия и секрет «Сердца Амона», – продолжал аль-Мундир.

– Кто показал ему камень и объяснил, в чем его особое свойство? – поинтересовался Геркулес.

– Великий визирь халифа Бадр аль-Джамал. Визирь обнаружил «Сердце Амона» случайно. Как-то утром он шел по коптскому кварталу в сторону церкви. Церковь была пуста, и он вошел в нее из простого любопытства. Посещение мусульманином христианского храма нормальным явлением не назовешь, но в этой церкви чтили память пребывания Иисуса в Египте, а мы, мусульмане, почитаем Иисуса как величайшего пророка древности. Он спокойно обошел пустой храм и спустился в крипту, где сохранились следы пребывания Святого семейства в Египте. Там же находился один старец. Такого старого человека визирь не видел за всю свою жизнь, – объяснял аль-Мундир.

– Невероятная история, – прокомментировал Гарстанг. – Кто вам ее рассказал?

– Она записана в «Хронике низаритов», – ответил араб.

– Ничего о существовании подобного документа я не слышал.

Один из людей аль-Мундира принес большую старинную рукопись. Аль-Мундир положил ее на большой пюпитр и начал читать, прикладывая к тексту золотую линейку.

29

Каир, 1075 год от Рождества Христова

«Перед моими глазами было лицо смерти. Тот старик с глубоко посаженными глазами, длинной спутанной бородой, седовласый и бледный, казалось, пришел из другого мира. Оттуда, где царит нечистая сила. Он обратился ко мне с великой непринужденностью и без страха, словно не знал, что я великий визирь Бадр аль-Джамал.

– Я долго ожидал твоего прихода, – сказал старик голосом усталого человека.

Меня поразили категоричность и тревога в словах, с которыми старик обратился ко мне. Подумалось, что передо мной один из тех сумасшедших странников, которые ходят на святые земли, чтобы исполнить обет, данный Христу.

– Уважаемый старец. Я и сам еще утром не знал, что появлюсь здесь. Откуда это было известно тебе? Ты, случайно, не прорицатель?

– Есть вещи, которые известны людям и неизвестны богам, – ответил загадочно старик.

– Так кто же ты? Европеец?

– Нет, визирь.

Услышав свой титул, я задрожал. Я понял, кто он. «Его послал кто-то из моих врагов!»

– Хорошо сказано. Я визирь. Но будет лучше, если ты представишься. Твоя жизнь и твоя смерть в моих руках, – сказал я, чтобы сбить спесь с христианина.

– Ты никогда не произносил таких точных слов. В твоей руке лежит либо смерть, либо успокоение.

Холод крипты начал проникать до моих костей, и я уже подумал было выйти из церкви и оставить этого древнего юродивого. Но что-то меня удерживало. Какая-то загадочная необъяснимая сила.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Меня называли по-разному, но мое настоящее имя, раз уж ты хочешь его знать, Клавдий, – устало ответил старик, словно обычное произнесение своего имени будило в нем тяжелые воспоминания.

– Ты франк?

– Я римлянин.

– Римлянин? Из папских земель?

– Я видел, как Египет населяли многие народы, а теперь здесь обосновались вы, арабы. Он был здесь с самого начала, и теперь, когда приближается мой конец, он привел тебя сюда, – сказал старик, меняя тембр голоса.

– Кто такой «он»?

– За всю историю у него было много имен. Можешь назвать его бессмертием, если хочешь.

– Я не понимаю твоих слов.

Старик повернулся и поднял руку. Потом он приблизился ко мне, держа что-то в руке, и положил это в мою руку. Вещь была одновременно и легкой, и тяжелой. Ее размер превосходил размер моей ладони, и, кроме того, она была горячей.

– Замечаешь? Он обжигает. Обжигает со вчерашнего дня, с тех пор как известил меня о твоем приходе.

– Кто тебе сообщил, что я приду? Что все это значит?

– «Сердце Амона» принадлежит тебе. Точнее сказать, ты принадлежишь ему. Когда ты произнесешь тайные слова, станешь таким, как я, – сказал старик.

– Но я не хочу, не могу…

Старец воздел руки и произнес несколько слов на языке, который уже несколько веков был мертв. Каждое из них запало мне в память, словно их втолкнули туда раскаленным железом. Прямо перед моими глазами старец начал кружиться. Мне показалось, что он сейчас упадет, но он кружился вокруг собственной оси, не останавливаясь. Потом на моих глазах он начал рассыпаться, словно состоял из песка. В течение нескольких секунд он превратился в пыль. Исчезли даже его одежды. Как мне поведал визирь, так и я вам рассказал».

30

Каир, 1075 год от Рождества Христова

«Когда наши с Бадр аль-Джамалом взгляды встретились, я понял, что что-то с ним произошло. Его лицо помолодело, глаза блестели, как у ребенка, а шаги стали легкими и стремительными.

– Многоуважаемый визирь, да благословит тебя Аллах, – сказал я Бадр аль-Джамалу.

– Я должен рассказать вам о чем-то таком, что изменило мою душу и тело, – сказал визирь, удивленно раскрыв глаза.

Он поднялся со своих подушек и подошел к двери с намерением закрыть ее.

– Что с тобой происходит? – с недоумением спросил я.

– Сегодня утром я был в церкви Святого Сергия, – нервно заговорил он.

– Не принял ли ты христианскую веру? – пошутил я.

– Мне не до шуток. Там был древний старик, который принял меня так, словно ожидал моего прихода. Он вручил мне вот это, – сказал визирь, вынимая из кармана что-то, завернутое в шелковый платок.

Когда визирь развернул ткань, мой взгляд буквально прикипел к большому рубину в руках визиря. Рубин так сильно блестел, что слепил глаза.

– Ты богат, – сказал я визирю.

– Богат? Я не знаю цену этого камня, но могу тебя заверить, что его цена выражается не в деньгах. Как сказал старец, этот рубин имеет свойство продлевать жизнь.

– Продлевать жизнь? Думаю, старик тебя обманул. Только Аллах может продлевать или сокращать жизнь. Это богохульство! – сказал я, поднимаясь с подушек.

– Его звали Клавдий. Он из Рима. Он рассказал мне, что провел там сотни лет. Он вручил мне драгоценность и произнес заклинание.

Визирь произнес несколько слов, и камень засверкал еще ярче.

Покидая помещение, я решил, что этот камень должен быть нашим. Визирь открыл секрет, который мог обеспечить нам превосходство над другими группами исламского мира. Я уходил, погрузившись умом и сердцем в мысли о рубине. Несколькими днями позднее, когда визирь послал за мной с каким-то делом, я воспользовался случаем и отыскал рубин в его личных покоях: он хранил его в большом шкафу, который закрывался на ключ. После решения дел государственных мы сели за стол, и я напоил визиря сверх всякой меры, взял ключ, который визирь хранил на груди, открыл шкаф и взял «Сердце Амона». Сжав камень в руках, я почувствовал его силу. Потом я положил его в кожаный мешочек и покинул дворец. В ту же ночь я уехал в Александрию, где сел на первое же судно, уходившее из Египта. Судно принадлежало франкам. Оно доставило меня до города Тир, однако потерпело крушение раньше, чем нужно. Дальнейший путь мне пришлось проделать пешком. Оттуда я ушел в Исфахан…»

31

Каир, 7 января 1915 года

Аль-Мундир закончил чтение и поднял глаза, чтобы посмотреть на реакцию своих пленников. На их лицах отразились удивление и беспокойство людей, которые пребывают в замешательстве. В отличие от других принцесса оставалась безучастной. Своими прекрасными голубыми глазами она смотрела в какую-то неопределенную точку. Она их провела. Мало кто осмелился предать ассасинов, но она это сделала. Поначалу ее не опознали. Изменения, которые камень принес женщине, воистину поражали. Морщинистому лицу и беззубому рту вернулась их первозданная красота. Высохшее и костлявое тело стало стройным и привлекательным. Аль-Мундир почувствовал озноб, подумав о том, что камень может быть и очень опасным.

– Прекрасная лекция по истории, но я никак не могу понять, какое отношение все это имеет к нам. Вы получили то, что хотели. Так отпустите нас, – сказал Геркулес.

Араб презрительно взглянул на него. Он давно покончил бы с ними, но они могли еще пригодиться. Ведь камень каким-то образом избрал именно их. Так что пока не пришло время, есть смысл оставить их в живых.

– Я много раз слышал историю о Хасане, но должен признать, что нигде не нашел объяснения, по какой причине он покинул Египет, – сказал Гарстанг.

– Я еще не закончил. Хасан прибыл в Сирию, но не знал ни сна, ни отдыха, пока не нашел достойное потайное место для хранения камня и проповеди своих верований. Выбор пал на гористую местность на севере Персии. Эльбурс слыл далеким и загадочным местом, о котором ходило множество легенд. Кроме того, это было единственное место в том районе, где сохранилась небольшая община шиитов. В горах располагалась самая неприступная в мире крепость Аламут. Хасан в течение нескольких дней обследовал ее. Она показалась ему превосходной. К ней вела всего одна дорога, внутри крепости была вода, произрастали некоторые культуры. Но крепость была обитаема. Проявив терпение и хитрость, Хасан обратил в свою веру население долины и некоторое число солдат гарнизона. Когда его последователи были готовы, он объявился в крепости, попросил там убежища, а завоевав доверие визиря, управлявшего крепостью, овладел ею, – продолжал свой рассказ аль-Мундир.

– Из того, что я читал, известно, что подобная практика была для низаритов делом привычным, – вставил свое слово Гарстанг.

– Аллах наделил нас хитростью для того, чтобы мы могли постоять за свое дело. Но мы, низариты, умеем бороться и в открытом бою с оружием в руках. Хасану пришлось защищать крепость от Джуруна Таша, старшего феодала региона. Хасан не только разбил войско Джуруна, но и распространил свою веру на земли Персии и Афганистана. Тогда наш учитель впервые преподал нам урок, показав силу убийства. В небольшом городке тех мест, Савы, местный муэдзин отказался принимать веру Хасана и донес на него властям. Наши братья убили его на выходе из мечети. Позднее власти убили нашего первого мученика. Звали его Тахир, – продолжал аль-Мундир.

– Но как можно убивать людей во имя своей религии? – спросил удивленный Геркулес.

Араб улыбнулся и снова сел рядом со своими «гостями». Западные люди способны посылать свои армии для защиты залежей угля или серебра; могут сносить с лица земли целые города. Они готовы отнимать у бедняков все, что у них есть, способны направлять своих миссионеров для того, чтобы лишать людей их традиций, но в то же время проявляют щепетильность, когда дело касается таких правомерных поступков, как предательство или ложь, когда ставкой является собственная жизнь.

– Разве не лучше, если умрет только один человек, спасая целый город? – спросил аль-Мундир.

– Это зависит от обстоятельств, – ответил Геркулес.

– Вследствие нашей стратегии смерть одного человека обеспечивала нам захват города или крепости без неизбежного в иных случаях кровопролития. Своевременное убийство может предотвратить войну или преследование наших братьев, – произнес араб, повышая голос.

– Нельзя оправдать убийство и более того – предательство. В нападении на человека со спины есть что-то подлое, – выпалил Геркулес, глядя прямо в глаза своему похитителю.

– Истина должна блистать, даже если это предполагает убийство не одного человека, а тысяч. Человеческая жизнь сама по себе никакой ценности не имеет. Ваша, например. Вы всего лишь еретик, который пришел на мусульманскую землю, чтобы грабить. Вы относитесь к нашим братьям-арабам так, словно они ваши рабы. Вы путешествуете для того, чтобы посмотреть на развалины и возвращаетесь домой, ограбив нас. Вы в самом деле думаете, что ваша жизнь для доброго мусульманина хоть чего-нибудь стоит? – спросил араб, извлекая огромный кинжал.

Гарстанг поднял руки и встал между двумя мужчинами.

– Пожалуйста, успокойтесь. Мы вам нужны и готовы оказать вам помощь. Нам не дано понять мотивов ваших действий. Но какое это имеет значение? – говорил Гарстанг, пытаясь снизить накал страстей.

Аль-Мундир взглянул Геркулесу прямо в глаза и увидел в них бесстрашие и вызов. Почувствовав, как от страха появляется сухость во рту, араб спокойно вложил кинжал в ножны.

– Будет лучше, если я закончу свою историю. Начинает темнеть, а с заходом солнца мы нанесем визит в церковь Святого Сергия, – проговорил араб и вернулся к своей рукописи.

Голос аль-Мундира снова наполнил помещение. Шум площади стихал, а солнечный свет едва проникал сквозь жалюзи.