Текст книги "Секрет ассасинов"

Автор книги: Марио Эскобар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

15

Куруску, верховья Нила, 22 ноября 1914 года

Геркулес провел два дня, торгуясь с поставщиком продовольствия и верблюдов. Принцесса Джамиля прочитала ему целую лекцию относительно того, как это делают арабы, и забавлялась, наблюдая за спором Геркулеса и шейха, которые расположились на ковре в доме, в котором остановились путешественники, и пили чай. Шейх заломил очень высокую цену, а Геркулес пытался сбить ее, настаивая на том, что верблюды очень худые и кажутся больными. В первый день переговоров шейх встал и ушел обиженным. Это тоже было частью ритуала.

Когда шейх ушел, Геркулес расстроился.

– И что же нам теперь делать? Шейх – единственный человек в городе, обладающий таким количеством верблюдов, которое потребуется нам для путешествия.

– Не беспокойтесь, он вернется. Это он прервал переговоры, ибо усомнился в вашем благоразумии. Теперь вам нужно направить ему письмо с восхвалением его проницательности и послать какой-нибудь подарок. Еще до наступления ночи он даст ответ, – пояснила Джамиля.

Геркулес с удивлением посмотрел на принцессу, но совет оказался дельным. На следующий день у ворот дома стояли шестнадцать верблюдов, снаряженные провизией, водой, в сопровождении повара, погонщика верблюдов и проводника.

– Невероятно, – удивился Геркулес, увидев караван верблюдов.

Путешественники отправилась в дорогу тем же утром. После двух дней ожидания всем хотелось поскорее померяться силой с безжалостной пустыней. Путь их ожидал нелегкий. Им предстояло пересечь самый суровый на свете край, имея лишь небольшой запас продовольствия и воды. Рассчитывать на то, что они встретят по пути источники, не приходилось, разве что кратер потухшего вулкана, называемого Морад, вода в котором была горькой. Их пунктом назначения был Абу-Хаммад. Только там они смогут пополнить запасы провианта и продолжить путь в Мероэ.

Караван вышел на огромную равнину, где были лишь песок и небо, и путешественников охватил страх. Никогда еще безграничное пространство не повергало людей в такую панику.

16

Посреди пустыни, 1 декабря 1914 года

Не было ни одного безветренного дня. Самум обжигал, как огонь, выжимал из человека влагу, полностью обезвоживая организм. Путешественники везли с собой в бурдюках и бочках более пяти сотен литров воды, но через несколько дней пути нехватка воды стала их основной проблемой.

Когда караван достиг источника Морад, путешественники увидели огромное количество верблюдов, иссушенных жаром пустыни. Они не знали, что произошло с их хозяевами, но увиденное их обеспокоило. Колоссальная равнина прерывалась у самого горизонта, хотя возвышенность впереди казалась такой же пустынной, как и равнина. Ночью температура опускалась почти до двадцати пяти градусов, и посему путешественники решили двигаться ночью, а днем – отдыхать.

Достигнув Морада, путешественники совершенно пали духом. Линкольн уже несколько дней чувствовал себя плохо – какая-то необъяснимая слабость не давала ему собраться с силами. Алисе тоже нездоровилось. У нее наблюдались все симптомы инсоляции, оттого что одежда – тесная блузка с длинными рукавами и с высоким воротом и длинное платье – слишком сильно обтягивала и душила ее. Алиса сильно потела, постоянно теряя влагу.

Изо дня в день они слышали одни и те же звуки: позвякивание колокольчиков на верблюдах, похожее на стон, и бульканье, издаваемое животными, которые ощущали недостаток воды.

Погонщики верблюдов начали проявлять беспокойство относительно состояния животных, но Геркулес не хотел отдавать им питьевую воду, которую они везли с собой. Поэтому, когда караван достиг Морада, верблюды, почуяв воду, побежали к ней и пили до полного насыщения. Погонщики и остальные слуги тоже отчаянно набросились на воду.

– Я уже подумал, что мы никогда не дойдем до колодца, – заметил Геркулес, вглядываясь в песчаную равнину.

– Мы близки к цели нашего путешествия, – нетерпеливо проговорила Джамиля.

Она знала, что срок истекает, действие драгоценности может прекратиться в любую минуту, если путешествие продлится больше отведенного времени. С тех пор как они покинули Куруску, никто за ними не следил, а если и следил, то с достаточно большого расстояния.

Линкольн сел на землю. Он не разделял эйфории своих сотоварищей. Чувство усталости не проходило, а наоборот – с каждым днем нарастало.

После того как был разбит лагерь, женщины организовали купание. Они не мылись уже более десяти дней, их тела были сплошь покрыты пылью и потом. После них пришла очередь мужчин. Когда слуги убрали использованную воду, Геркулес и другие члены группы с удивлением увидели, что их проводник пьет грязную мыльную воду.

– Что ты делаешь, Али? – удивился Геркулес.

– Вода в колодце слишком горька, господин.

У Алисы и Джамили на лицах появилось выражение нескрываемого отвращения. Но проводник продолжал жадно пить воду, словно это был самый вкусный на свете эликсир. Четверо путешественников сели на раскладные стулья и заговорили об оставшейся части пути.

– Я и думать не думала, что мы зайдем так далеко, – добродушно сказала Алиса. Купание освежило ее уставшее тело.

– Спасибо за доверие, – пошутил Геркулес.

– Нужно признать, что первый этап путешествия прошел относительно спокойно. Дорога очень трудная, и многие, это можно сказать со всей уверенностью, ее не выдержали и погибли бы здесь, – заговорил начинавший приходить в себя Линкольн.

– А вот этого избежать невозможно, – сказала Джамиля, показывая свои сильно загоревшие руки.

Отдохнув несколько часов, они продолжили путь. После Морада они продвигались быстрее. Стали появляться газели и кое-какая растительность, но им едва хватило сил, чтобы добраться до Абу-Хаммада. Передохнув два дня в этом небольшом городке, караван продолжил путь. Охота на газелей и присутствие видимых следов существования других животных подняли настроение путешественникам. Шестью днями позже они достигли Бербера. Издали этот город показался им вратами рая.

17

Бербер, 9 декабря 1914 года

Город Бербер соответствовал цивилизации Верхнего Нила более других, хотя уровень ее был весьма условным: грунтовые дороги, саманные строения с плоскими крышами, покрытыми пальмовыми листьями. При этом сады с плодовыми деревьями и городские парки на берегу Нила среди пустыни блистали своим великолепием, на фоне голубого неба покачивались пальмы, а воркованье голубей нарушало молчание пустыни.

Прибытие наших путешественников в город произвело настоящий фурор. Из-за войны число караванов сократилось, и буквально все население города высыпало им навстречу. В городе находилась резиденция местного правителя – губернатора, имевшего в распоряжении небольшое войско из двух тысяч человек. Он позволил прибывшим разбить лагерь в дворцовом парке и сам почтил их своим посещением в тот же день. Путешественники помылись, привели себя в порядок и сменили одежду. Впервые за много недель они почувствовали, что возвращаются к жизни.

Когда губернатор пришел с визитом, ветер был такой сильный, что путешественники были вынуждены принять гостя, не покидая палатки.

– Да защитит вас Аллах! – произнес наместник, усаживаясь рядом с путешественниками на диванной подушке.

– Мы благодарим вас за гостеприимство, – сказал Геркулес.

– Это наш долг, – ответил губернатор.

– Путешествие было трудным, но сейчас мы чувствуем себя счастливыми, – продолжал Геркулес.

– Какова цель вашего путешествия и куда вы направитесь отсюда? – спросил заинтригованный правитель.

– Мы направляемся в Мероэ, – вступил в разговор Линкольн.

Губернатор посмотрел на него с некоторым любопытством. В городе было немало нубийцев, но никогда он не видел негра, одетого по западной моде.

– Откуда вы?

– Джордж Линкольн – североамериканец, меня зовут Геркулес Гусман Фокс. Я испанец. Дама-арабка – Джамиля, а другая дама – Алиса Манторелла, как и я, она испанка.

– Люди вашей страны – большая редкость у нас.

– Существуют какие-либо опасности на пути в Мероэ? – спросил Геркулес.

– По правде говоря, хотя мои люди и обеспечивают безопасность в районе отсюда до Асуана, далее на юг нет ни закона, ни порядка, – откровенно признался губернатор.

– А этот регион безопасен? – спросила Алиса.

Наместник взглянул на нее, но на вопрос не ответил. Геркулес повторил вопрос, и правитель ответил мужчине с улыбкой.

– Идти так далеко на юг абсурдно. Там только пустыни, негры и бедность. С началом войны никто не решался заходить так далеко на юг.

– Но в этой зоне войны нет? – хмуро заметил Линкольн.

– В этой зоне царит мир более тридцати лет, со времен правления грозного Мухаммеда Ахмеда ибн ас-Саида Абдаллаха, – ответил губернатор.

– Кто этот человек? – поинтересовался Геркулес.

– Долгие годы многие не решались произносить его имя. Махди был мусульманским религиозным лидером, он родом из Судана. Я служил египетским офицером, когда он поднял вооруженное восстание против моей страны, – начал рассказ губернатор таким тоном, словно эти воспоминания были для него тяжелыми.

– Я слышал что-то о гибели британского генерал-губернатора Гордона, – вставил свое слово Геркулес.

Губернатор посмотрел на испанца и ответил:

– Махди удалось объединить под своей властью религиозного лидера все кланы Бакаров и сформировать союз, которому предстояло учредить исламскую республику – предшественницу мирового исламского государства.

– Мирового исламского государства? – переспросила Алиса.

– Мухаммед Ахмед считал себя Махди, спасителем, которого люди ждали уже давно. Поэтому он провозгласил джихад, священную войну, чтобы покончить с англо-египетской оккупацией. Его основным противником был генерал-губернатор Чарльз Джордж Гордон.

– Когда все это происходило? – продолжал спрашивать Геркулес.

– Между 1883 и 1886 годом. Однако со смертью Махди движение потеряло силу и его влияние ограничилось территорией Судана. Когда существовало правительство лорда Солсбери, британские войска под командованием лорда Китченера еще раз напали на суданцев, дабы отомстить им за поражение в битве за Хартум и за смерть генерала Гордона. Операция закончилась поражением махдистов в сражении под Омдурманом в 1898 году.

– Всего шестнадцать лет тому назад, – удивился Линкольн.

– Что такое махди? – спросили Геркулес, наливая себе еще чая.

Шейх ответил что-то по-арабски.

– Указующий путь, – перевела молчавшая до сих пор Джамиля.

Губернатор с удивлением посмотрел на нее. Ее манера держаться была, безусловно, достойной принцессы, а закрывавший лицо хиджаб не мог скрыть ее необычайной красоты.

– Имам сокровенный, или Махди, предвозвестник, известный также как имам л-аср,или имам времени, и еще как сахиб аз-заман, то есть господин времени. Однако все это предрассудки шиитов, – ответил губернатор, демонстрируя свое презрение.

– Кто такие шииты? – поинтересовался Линкольн.

– Преданные проклятию последователи Мухаммеда аль-Махди, изначально называвшегося Мухаммед ибн Хасан ибн Али, двенадцатого и последнего имама.

– Но мы, сунниты, тоже верим в Махди, хотя и не считаем, что речь идет о когда-то существовавшем конкретном человеке, поэтому мы не допускаем существование тайного имама, хотя это и соответствует законности конфессии, – проговорила Джамиля, вызвав удивление своих друзей и шейха.

Женщинам было запрещено не только разговаривать напрямую с мужчиной, но также учиться и проповедовать Коран. Губернатор смотрел на женщину со смешанным чувством возмущения и удивления. В Бербере ему таких женщин видеть не приходилось, и он сомневался, чтобы во всем регионе Верхнего Нила нашлась бы столь отважная суннитка. Впрочем, победив свое недоверие, он ответил:

– Не забывайте, что Махди – это хадис [13]13
  Пророчество (араб.).


[Закрыть], приписываемый Магомету. Если мне не изменяет память, сказано, что явится потомок Ахл аль Байт [14]14
  Семейство самого Магомета, посланника Аллаха.


[Закрыть], каким-то образом связанный с нищими, который придет вместе с Иисусом, чтобы учредить на земле идеальное исламское сообщество до наступления Йаум ал-Кийама [15]15
  День воскресения в исламе.


[Закрыть], – напомнил шейх.

– Согласно традиции он родился в Самарре в 256 году хиджры [16]16
  Соответствует 870 г. н. э. Хиджра – дата переселения пророка Магомета и первых мусульман из Мекки в Медину (соответствует 16 июля 622 года по юлианскому календарю). От этой даты ведет летоисчисление исламский календарь. (Примеч. ред.)


[Закрыть], – добавила Джамиля.

– Как это ты, женщина, знаешь так много о Коране и наших традициях? – спросил шейх, поглаживая свои длинные усы.

– Великий шейх Бербера, женщины-арабки в других странах ислама могут изучать закон и учения пророка, когда эти науки им несут отцы или мужья, – ответила Джамиля дрожащим голосом. Она уже многое раскрыла о себе, и шейх мог направить о ней запрос в Каир.

– Хорошо, будет лучше, если мы покончим с этой историей поскорей, не заставляйте нас сидеть как на углях, – сказала Алиса на плохом английском языке.

– Совершенно точно, Махди, еще совсем ребенок [17]17
  По преданию, Махди было 8–9 лет. (Примеч. ред.)


[Закрыть], исчез, когда его отец, одиннадцатый имам, был истерзан восьмого числа месяца Рабии у ль-Авваль 260 года хиджры. Согласно преданию, с тех пор он жил инкогнито, тайно управляя судьбами своих последователей, и вернется как искупитель, – закончил свое повествование губернатор.

– Это что-то вроде Мессии, – предположил Линкольн.

– Можно его назвать и так, – согласился шейх.

– Но никто не знает, когда он вернется, последний провозгласивший себя Махди умер более пятнадцати лет назад, – заключил Геркулес.

– Однажды вернется, – ответил шейх, нахмурив лоб.

– Нам кое-что нужно от вас. Наши верблюды истощены, наш проводник не знает языка нубийцев, и, кроме того, нам нужно восстановить запасы воды и провизии. Вы не могли бы помочь нам в этом? – спросил Геркулес, пытаясь сменить тему.

– Долг каждого доброго мусульманина помогать своему ближнему, – улыбнулся шейх.

Наши путешественники уже знали, что означает эта улыбка – предстояла торговля.

18

Бербер, 10 декабря 1914 года

На следующий день они отправились в Нубию. Шейх советовал им отложить путешествие на несколько дней, но им не хотелось терять время. Самум усиливался, и они могли застрять в этом городе, открытом всем ветрам. Ветер нес желтоватую пыль, отчего путешественники впадали в странное лихорадочное состояние, осложнявшее их путешествие с первых дней. У них болело все тело, в особенности конечности, они потеряли аппетит, а жажда стала невыносимой.

Но несмотря на эти трудности, караван продвигался быстрее. Геркулес поменял верблюдов на ослов – хотя и маленьких, но сильных, да и двигались они быстрее. Неудобство состояло в том, что они потребляли значительно больше воды. Алиса и Джамиля предпочли мужскую одежду и сели на своих ослов верхом. Встретить западного человека в тех местах было делом необычным, и путешественницы были похожи скорее на молодых безбородых юношей, чем на двух дам в мужской одежде.

По мере их продвижения на юг, климат становился мягче. Жара спала. Самум прекратился. Ему на смену пришел легкий прохладный ветерок. Небо покрывали облака, а пение птиц нарушало монотонность беззвучия пустыни.

Караван пересек реку Атбара и вышел к Белому Нилу. Он был не так полноводен, как в нижнем течении, хотя течение было более мощным, поднимающим на своем пути песок. Путешественники увидели первых гиппопотамов, газелей, гиен и диких ослов – Африка менялась прямо на глазах.

Первые поля кукурузы и сорго свидетельствовали о том, что земля здесь плодородна и более добра к своим обитателям. Путешественники купили хлеб из муки дурры, чтобы внести некоторое разнообразие в рацион. Геркулес охотился с новой винтовкой, и путники совершенно забыли и о своих преследователях, и о причине, которая заставила их пересечь половину континента.

Когда путешественники достигли Абиссинии [18]18
  Старое название Эфиопии. (Примеч. ред.)


[Закрыть], дожди совершенно изменили пейзаж, превратив его в цветущий сад.

19

Мероэ, 814 год, седьмой год правления Нерона

Увидев черные пирамиды, Клавдий повалился на оранжевый песок, покрывавший все вокруг. Двое преторианцев рухнули на колени рядом с ним и благодарили бога Марса за то, что он дал им сил дойти до города нубийцев.

К ним приблизились два воина Мероэ. Их колоссальный рост, золотые доспехи и хитоны из леопардовой шкуры произвели большое впечатление на римлян: в течение многих месяцев они видели только пустынные земли и умирающих от голода крестьян, которые делились с ними последними кусками хлеба. Римляне отвели их к своему начальнику, и, когда тот объяснил им цель своей миссии, воины заверили его, что через несколько дней он будет принят фараоном.

После грандиозного пиршества римляне удалились в предоставленные им помещения, однако Клавдий никак не мог позабыть свой сон, поэтому вышел во внутренний дворик насладиться свежестью прекрасного сада. Там, сидя у одного из фонтанов, он услышал осторожные шаги. Кто-то приближался к нему со спины. Клавдий обнажил свой меч и приставил его к шее незнакомца, лицо которого скрывал широкий капюшон. Когда же незнакомец приподнял капюшон, римлянин увидел татуированные руки и позвякивающие браслеты на предплечьях.

– Римлянин, не бойся. Я кандака, жрица бога Амона, – произнесла нежданная гостья.

Клавдий опустил меч и некоторое время смотрел на женщину с тонкими чертами лица. Она напомнила ему изящные изваяния цариц в египетских храмах. Жрица предложила ему сесть и сама присела рядом.

– Мало кто приходит из низовьев Нила на наши земли. Тебя, должно быть, привело сюда важное обязательство перед твоим царем. – Голос женщины звучал размеренно и мелодично.

– Несомненно, моя госпожа. Я пришел сюда по приказу Нерона, нашего любимого молодого цезаря, – ответил Клавдий, успокаиваясь.

– Наши царства много раз сражались друг против друга. Когда-то Рим ушел с земель, граничащих с Мероэ, устрашившись наших войск.

– Я пришел с известием о мире.

– Мир? Между людьми не может быть мира. Бывает только перемирие между войнами, – грустно проговорила кандака. – Нерону нужна тайна «Сердца Амона».

20

Гозерахуп, 14 декабря 1914 года

Путешествие, казалось, подходило к концу. Через несколько дней они окажутся у ворот Мероэ, древней столицы нубийцев. Гозерахуп – это бедный, заброшенный город у слияния реки Атбары с Нилом. Он был омерзителен. Грязные улицы наводняли полуголые дети. Алисе и Джамиле представилась возможность наблюдать деградацию и дегенерацию этих бедных людей. После дня отдыха женщины оделись как богатые дамы и отправились на рынок в надежде найти кое-что из полезных вещей, утраченных во время путешествия по пустыне. За ними сразу же увязалась девочка лет четырех; но она ничего у них не выпрашивала. Когда они обратились к ней, женщина, которая, по-видимому, была ее матерью, сказала, что им нельзя прикасаться к ней, поскольку девочка готовилась к священному обряду, поэтому могла делать все, что ей захочется, не спрашивая разрешения у родителей. Проведя рядом с девочкой целый день, женщины поинтересовались, что это за церемония, и их отвели в отдельно стоявшую хижину, в которой находилось очень много женщин. Спертый воздух смягчали запахи ароматных трав, которые кипятились в воде. Но и в темноте среди женщин Алиса разглядела девочку, обнаженную ниже пояса.

– Что они собираются делать? – спросила Алиса Джамилю.

Принцесса пожала плечами. Девочка легла на пол посредине помещения, и по приказу матери несколько женщин начали массировать девочке руки, плечи и ноги.

Алиса почувствовала, как у нее пересохло в горле. У нее было предчувствие, что сейчас произойдет что-то ужасное, но ей не хватало сил, чтобы выйти из этой лачуги.

Какая-то старуха достала нож, и массаж превратился в самые что ни на есть жуткие пытки. Старуха начала разрезать что-то между ног жертвы, и девочка, корчась от боли, умоляла мать остановить истязания. Когда пытки кончились, старуха показала матери рану, чтобы та одобрила ее работу. Старуха осушила рану миррой и накрыла листьями акации [19]19
  Автор описывает обряд так называемого «фараонова обрезания» – клитеродектомию, операцию по удалению наружных половых органов. Эту процедуру по сей день практикуют в странах Северо-Восточной Африки. В Судане ей подвергается до 90 % женщин. (Примеч. ред.)


[Закрыть].

Алиса поднялась и, пошатываясь, вышла из лачуги. Джамиля последовала за ней.

– Ее искалечили с согласия матери, – проговорила в ужасе Алиса.

– Я слышала о подобной практике, но никогда не видела. Алиса, это не имеет ничего общего с исламом, это дикие обычаи диких людей.

– Это какой же страх должны испытывать мужчины перед женщинами, чтобы обращаться с ними таким образом, – выдохнула Алиса и попыталась поймать взгляд Джамили. На какое-то мгновение их взгляды встретились, а затем женщины поспешили смешаться с толпой.

Прежде чем покинуть город и начать последний этап своего путешествия, Геркулес нанял двух молодых мусульман. Купил снова верблюдов, которые были более приспособлены для езды верхом. Седовласый нубиец Башит, их погонщик, хотя и был стар, но говорил на английском языке; он рассказал путешественникам, что сражался на стороне Гордона в битве против последователей Махди.

Несколько дней шел дождь. Проливной, назойливый и бесконечный. Путешественники оставили позади Атбару, а в ночь перед их прибытием в Мероэ дождь прекратился. Слуги развели большой костер и путешественники расселись вокруг него, чтобы обсушиться.

Лицо Алисы светилось в отблесках пламени. Линкольн подошел к ней сзади и набросил на нее накидку. В последние недели путешествия он опять предпринял попытки сблизиться с ней. За несколько месяцев до путешествия по Австрии и Германии, они почти никогда не оставались наедине, однако неожиданное появление Джамили отдалило их от Геркулеса и сблизило друг с другом. Линкольн сел рядом с Алисой, понимая, что одно ее присутствие повергало его в состояние эйфории, такой, которой он никогда раньше не испытывал.

– Я рад тому, что провел это путешествие рядом с тобой. Если и есть в мире кто-то, рядом с кем я чувствую себя счастливым, так это ты, – произнес он, глядя на веснушчатое лицо Алисы.

– Спасибо, Джордж. – Алиса взяла его за руку. – Мысль, что ты рядом, успокаивает меня.

Она положила голову на плечо Линкольну, и тот затаил дыхание, почувствовав, как учащенно забилось его сердце, а по руке побежали приятные волны.

Геркулес под руку с Джамилей подошел к костру. Они расположились по другую сторону огня и наблюдали за Линкольном и Алисой. Старик Башит подбросил хвороста – и огонь запылал с новой силой.

– Башит, ты из Атбары. А приходилось ли тебе бывать в Мероэ?

– О да, господин. Мероэ – это город привидений. Там остались только развалины да черные пирамиды на берегу Голубого Нила, – ответил старик, глядя потерянным взглядом на огонь.

– Мероэ – красивый город? – поинтересовалась Алиса.

– Он прекрасен, госпожа. Черный бриллиант в сердце Нубии. Вы знаете историю Мероэ? – спросил в свою очередь старик.

Все отрицательно покачали головой. Башит сел верхом на походный стул, как это делали многие поколения его предков, и начал свой рассказ:

– Одной из самых знаменитых кандак Мероэ была Аманирена.

– Кем? – переспросил Линкольн.

– Так звали цариц Мероэ. В отличие от других царств, здесь правили женщины, передавая власть своим дочерям, – пояснил Башит.

– Мне нравится Мероэ, – сказала Алиса и широко улыбнулась.

– На долю Аманирены выпало немало трудностей. В течение многих лет она вместе со своим мужем, царем Теритекасом, воевала против римлян, но царь в сражении погиб, и на престол взошел один из его сыновей – Акинидад, он стал править со своей женой Аманишакете, – продолжил старик.

– Не знал я, что римляне так далеко продвинулись на юг, – заметил Геркулес.

Старик кивком головы подтвердил свои слова, встал и заговорил снова:

– Борьба между Римом и Мероэ началась в результате вторжения римского правителя Египта в Нубию и на земли Фив [20]20
  Ныне это место известно как Луксор. (Примеч. ред.)


[Закрыть].

– Просто поразительно, как только в народной памяти сохраняются все эти подробности, – удивился Геркулес.

– Нет, я слышал эту историю из уст одного белого человека, большого любителя руин, – ответил старик и улыбнулся.

– Очевидно, это египтолог, – вступил в разговор Линкольн.

– Я и не знал, что он так называется.

– Как его зовут? – спросила Алиса.

– Его зовут Гарстанг, господин Гарстанг. Он уже несколько лет живет в Мероэ. Вы его не знаете?

– Нет, не знаем, – ответил Линкольн. – Он британец?

– Да.

У Джамили от страха по спине побежали мурашки. А что, если этот человек знает легенду о «Сердце Амона»? Могут возникнуть проблемы. Она взяла на себя обязательство, рассчитывая на то, что никто не встанет на ее пути. И сюда она пришла не для того, чтобы умереть здесь.

– Как мне сказал Гарстанг, Фивы были центром восстаний на юге Египта во времена правления династии Птолемеев. Думаю, что это были какие-то греческие фараоны, и римляне постарались быстро взять Нубию под свой протекторат. А Фивы были городом-базой, откуда римляне намеревались покорить остальную часть Нубии. После завоевания этих земель римский наместник был провозглашен царем Куш, а потом он своей властью назначил правителем Фив принцепса. Тогда же на острове Филы в ознаменование победы была возведена статуя Августу. Хотя теперь в этих местах нет ни одной римской статуи, во всяком случае, я их не видел, – шутливо закончил старик.

– Ты нас очень удивил. Римляне воевали в таком отдаленном и труднодоступном регионе, – заметила Алиса, время от времени наблюдавшая за странным выражением лица принцессы. – Джамиля, а ты знала эту историю?

Та побледнела и ответила не сразу.

– Нет.

– Не поведал ли ее тебе твой раб-евнух? – допытывалась Алиса.

– Откуда ему было знать эту историю? Он был всего лишь рабом, – раздраженно ответила Джамиля.

– Не думаю, что эта история была известна хоть кому-нибудь, – заговорил старик. – Народ здесь темный. Я изучал английский язык в миссионерской школе в Хартуме. Мне преподавали историю, математику и религию. Но здешние люди читать не умеют и ничего не знают о древних руинах Мероэ, смею вас заверить.

Геркулес вопросительно взглянул на Алису. Ее недружелюбное отношение к Джамиле вызывало тревогу. Он понимал, что последние недели проводил мало времени со своей приемной дочерью, но решил, что сближение с Линкольном компенсирует ей его отсутствие.

Старик посмотрел на чужеземцев, снова сел и продолжил свой рассказ:

– Некоторое время спустя Аманирена со своим сыном Акинидадом напала на римское войско, которое располагалось у границ. Легионы были слишком далеко, чтобы оказать им помощь. Ближайший римский гарнизон находился в Аравии. Аманирена захватила Сиену, Элефантину и Филы. Жителей обратили в рабство, а статую Августу снесли. Царица Мероэ обрушила на своих врагов все неистовство Амона. В ответ на дерзость, проявленную царицей…

Рассказ прервал шум, который всех насторожил. Геркулес поднял винтовку, лежавшую рядом с ним, и прицелился в темноту. В этих местах по ночам нередко совершали набеги львы. Алиса взяла свою винтовку, а Линкольн вынул пистолет из внутреннего кармана. Все хранили молчание, ожидая, когда шум повторится, но слышали лишь завывание усиливающегося ветра.

– Господин, – шепотом сказал старик, – это лев.

– Откуда ты знаешь? – спросил Геркулес.

– Ветер донес до него наш запах.

Геркулес подал знак, и двое слуг зажгли несколько смоляных факелов, чтобы осветить стоянку.

– Не делайте этого, – предупредил старик. – Он сможет видеть нас, а мы его – нет. Если его не раздражать, он уйдет. Люди не являются его излюбленными жертвами.

Старик еще не закончил говорить, как тишину ночи пронзило страшное рычание. Поворачиваясь, Геркулес заметил, как в сторону Алисы и Линкольна бежит огромная кошка. Алиса прицелилась в животное, но замешкалась на какое-то мгновение. Это мгновение показалось Геркулесу вечностью. И только в момент прыжка нападающего Алиса выстрелила в зверя в упор. Лев глухо упал на пыльную землю, слабо рыкнул и испустил дух.

– Бог мой! – воскликнула Алиса, опуская винтовку. – Я подстрелила льва.