Текст книги "Всего лишь спор (СИ)"

Автор книги: Марина Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

– Зачем тебе это? – тихо спросила я, после того, как он замолчал, уткнувшись носом куда-то в область моей макушки.

– Затем, чтобы ты была рядом. Потому что ты можешь меня контролировать, даже если сама это не понимаешь. А мне нужно, чтобы меня контролировали, – уже спокойным тоном отозвался Кирилл, говоря совсем не то, что я хотела услышать.

– Леша тоже может тебя контролировать, – я прикусила губу от обиды. Снова ничего непонятно.

– Алина, – вздохнул Сомаров. Не от усталости, не от раздражения, не от злости. Просто. С какой-то непонятной эмоцией.

А потом отпустил. Отстранился и, подойдя к кровати, сел на неё, закрыв ладонями лицо. Как будто просто задумался над чем-то важным. Я же осталась стоять у окна, чувствуя себя неуютно и переступая с ноги на ногу. Мысленно дала себе подзатыльник. Снова забыла, что он не любит проявлять своих эмоций.

– Ты очень замкнутый. Я не понимаю чувств, которые управляют твоими действиями. И от этого я совсем запуталась и не знаю что думать. Я устала от этой неопределенности. Настолько устала, что готова прямо сейчас уйти, чтобы больше никогда не вернуться, – честно призналась я. Наконец-то. Око за око. Откровенность за откровенность.

Кирилл отнял ладони от лица и внимательно глянул на меня. После чего вздохнул и посмотрел на меня совсем по-другому. Тяжелым взглядом человека, многое пережившего в этой жизни, и понимающего гораздо больше других. Кажется, это был настоящий Кирилл.

Я невольно дернулась, и сделала несмелый шаг к нему, после чего остановилась, понимая, что именно хотела сделать. Обнять его и утешить. Разве ему это нужно?..

– Спрашивай, Алина. Спрашивай, – он отвел взгляд, взъерошив волосы. Как будто делал отчаянный шаг. А я растерялась. Что я должна спрашивать? – Я отвечу на любой вопрос. Спрашивай, – как будто прочитав мои мысли, произнес он. Я прикусила губу. Он готов ответить на любой мой вопрос? Честно? С чего вдруг?

– Я не знаю, что спрашивать, – тихо произнесла я. В моей голове действительно не было ни одного вопроса. Все они куда-то пропали при виде совсем иного Кирилла.

– Что угодно. Любые подробности. О семье, о моей жизни, что хочешь, – так же тихо отозвался он. После его слов тут же появились те самые вопросы, которые раньше мучили меня, но стоило мне только открыть рот, чтобы задать их, как я его тут же закрыла, считая, что не имею на это право. – Спрашивай, – заметил эту заминку парень, явно давая разрешение на любой вопрос, какой бы я не задала. Глупо было этим не воспользоваться.

Глава 19

– Леша говорил, что ты в плохих отношениях с матерью. Расскажешь? – я прикусила губу. Все же было очень непривычно говорить с ним так откровенно. Он лишь кивнул на это, как будто соглашался сам с собой.

– Хорошо. Леха много чего говорил лишнего. Что он успел рассказать? – его взгляд сосредоточился на пальцах, которые он сцепил перед собой в замок.

– Что вы часто ругаетесь. Она вечно ругается из-за твоего поведения, а ты её не слушаешься, – все так же неуверенно поведала я.

– Хорошо. Он сказал верно. Чтобы понять, что между нами происходит, надо рассказать, с чего все началось, – он на мгновение замолчал, как будто собирался с силами. Думаю, ему непросто все это рассказывать. Не уверена, что он вообще это делал раньше. – Я рос проблемным ребенком. От меня постоянно были проблемы. Но так было не всегда. Как это не удивительно, но я начал портиться с тех пор, как родители удочерили Таню.

Он вновь замолчал, а я пристально, и все же немного удивленно, посмотрела на него.

– И дело было не в том, что я её не любил. Нет, я её любил. Так же, как любил и тетю с дядей. Они же, в свою очередь, любили меня больше моих собственных родителей. Таня младше меня на четыре года, и когда она родилась, я был рад. Я её любил, и даже очень. Во мне играл инстинкт защитника. Тетя же с дядей не переставали относиться ко мне как к собственному сыну. Все было отлично. Я приходил к ним, как на праздник.

Кирилл снова замолчал, а я неуверенно все же подошла к нему, и присела рядом, но не рискнула прикоснуться к парню.

– А потом они погибли. Таня тогда была с няней, и её не было в той машине. Это был удар для меня. Мне тогда было всего шесть лет. А мои родители решили удочерить свою племянницу. Для них это уже тогда не было проблемой. У них имелись все необходимые связи. Я не имел ничего против. Все же Таню я любил, – и снова пауза. – Но потом все изменилось. Моя мать души не чаяла в ней, а я, и так не слишком любимый ею, стал совсем обделенным её вниманием. Отец же пропадал на работе, а когда бывал дома, старался всем уделить внимание поровну. Меня же как раз отправили в мою первую в жизни гимназию. Чтобы я учился и был прилежным мальчиком. Отправили в разные дополнительные школы, наняли разных учителей, как в старые добрые времена, и я был вынужден учиться с утра до вечера. Банально, но я просто начал ревновать мать к Тане. Я все еще любил сестру… Но решил, что ей и без меня хватит любви, и начал её сторониться. А в гимназии уже в первом классе умудрился подраться с одним парнем, и родителей вызвали к директору. После этого их стали вызывать с завидной регулярностью, – Сомаров усмехнулся, все еще не отрывая взгляда от своих ладоней. – Мать начала ругаться, но у неё не было рычагов воздействия на меня. Ей не было что отнять у меня, потому что у меня не было ничего, чем бы я дорожил. Она не могла ничего мне запретить, потому что я занимался лишь тем, что она мне сама выбрала. А я это знал, а потому не собирался слушаться. Когда Таня подросла, она стала во всем потакать родителям, стала примерной дочерью, не в пример мне. Можно считать, что я презирал её за то, что у неё не было своего мнения. Но не винил. Я все еще считал её своей сестрой, и хоть отгородился от неё, как, впрочем, и от всех, стал замкнутым, как ты говоришь, но продолжал приглядывать за ней. Даже пару раз подрался из-за неё. Но это уже не сюда.

Он вновь ненадолго замолчал. Я же лишь молча смотрела на него, боясь что-то сказать или сделать. Вдруг он больше не заговорит? А так у меня был шанс узнать про его жизнь. Про него. И я уже приблизительно знала, что последует дальше в его рассказе. Кое-что ведь Леша мне уже рассказал.

– Я сменил семь гимназий, прежде, чем меня отправили, по большей части благодаря отцу, в обычную школу. Ту, которую выбрал я. К тому времени моя семья уже переехала сюда. Таня продолжала выполнять роль примерной девочки, и мать все время ставила мне её в пример. Меня это злило, и из чувства противоречия я все делал неправильно. Знал, что это будет злить мать, и специально так поступал. Так продолжается и по сей день, – усмехнулся Кирилл, кажется, на этом завершая свой рассказ. – Спрашивай дальше, – вновь сказал он, наконец-то глянув на меня. Он вновь был спокойным, но теперь я точно знала, что это лишь маска, за которой он очень удачно скрывает свои эмоции. Как хорошие, так и плохие.

– Ты её совсем не любишь? Она все-таки твоя мама, – тихо проговорила я, не представляя как можно иметь настолько плохие отношения с матерью.

– Не знаю, – задумчиво произнес Кирилл. – При встречах мы все время ругаемся, о любви думать не приходится, – он вновь невесело усмехнулся. – А ты своего отца любишь? – и пытливо глянул на меня. Я слегка опешила от такого вопроса.

– Я… Не знаю, – растерявшись и нахмурившись, я тоже опустила взгляд на свои ладони, которые сложила на манер Кирилла – в замок. – Он мне ничего плохого не сделал. Но я не часто о нем вспоминаю, – и неуверенно пожала плечами. О любви к отцу я как-то особо не задумывалась. Просто смирилась с мыслью, что у него теперь другая семья и ему не до нас.

– Вот видишь, – хмыкнул Сомаров. – Даже ты не знаешь. Спрашивай дальше. Что еще тебя интересует?

– С чего вдруг такая искренность? – спросила я совсем не то, что собиралась спросить следующим.

– Не хочу, чтобы ты ушла, – серьезно сказал Кирилл, вновь посмотрев в мои глаза. – А если я сейчас не расскажу всего, что тебя интересует, ты уйдешь, – и снова вцепился взглядом в свои ладони.

– Ты меня любишь? – едва ли не одними губами задала я очередной вопрос, сомневаясь, что он его расслышал. Но Кирилл все же взглянул на меня после этого.

– У тебя больше нет вопросов? – спокойно поинтересовался он, и я не смогла понять, услышал он мой вопрос или нет.

– А про Дашу расскажешь? – спросила, отводя взгляд в сторону. Об этой особе я говорить не хотела, но все же была вынуждена признаться, что меня интересует, что было между этими двумя в прошлом.

– Расскажу, – как-то печально даже вздохнул Сомаров. – Хотя предпочел бы этого не делать.

– Почему?

– Потому что это весьма неприятная история, – парень поморщился.

– И все-таки? – я вновь прикусила губу. Как бы мне не хотелось делать ему больно, даже его собственными воспоминаниями, но я хотела знать эту часть его биографии, а другого такого шанса у меня, скорее всего, больше не будет.

– Ты уверена, что хочешь это услышать? – Кирилл направил на меня очень внимательный и серьезный взгляд. Я лишь кивнула, уже сомневаясь в том, стоило ли задавать этот вопрос. – Хорошо. Тогда, пожалуй, я вновь начну с далека, – он задумчиво глянул в сторону окна, за которым светило солнце, не очень яркое, и холодное. Такое, какое бывает только зимой. – Поскольку я рос достаточно агрессивным и замкнутым ребенком, я не придавал особого значения отношениям между парнями и девушками. Не уделял этому должного внимания. Мне это было неинтересно. Я вообще практически не воспринимал представительниц женского пола, – я скептически посмотрела на него. Было странно такое слышать из его уст. Из уст закоренелого бабника. – А вот они стали проявлять ко мне внимание достаточно рано. Плохой внешностью я никогда не страдал, – он усмехнулся. – Более того, их привлекала опасность, исходящая от меня. Тогда, как парни избегали общения со мной, девушки наоборот старались привлечь к себе мое внимание. Впрочем, мне было на это все равно. До определенного момента, – Кирилл замолчал. Не хочет же он сказать, что Даша была его первой девушкой? Во всех смыслах. – Тогда я уже общался с Лехой, и мы были оба достаточно жесткими парнями. Как бы это не звучало странно, но и его тогда девушки не привлекали. Нам было по четырнадцать, и основными нашими увлечениями были довольно-таки опасные занятия. Мы смело могли бы стать гопниками, тем более, что многие нас таковыми и считали. Но мы держались в стороне, не влезая в уличную жизнь, если не считать тех моментов, когда улица сама нас втягивала в свою жизнь. А такое случалось достаточно часто. Я тогда только начал увлекаться боями без правил, на которые меня привел уже известный тебе Алексеев, – я вздрогнула при упоминании этого типа. Не самые приятные воспоминания тут же всплыли в моем подсознании.

– Вы были друзьями? – тихо поинтересовалась, чтобы понять, откуда они были знакомы.

– Нет, скорее неплохими приятелями. Мы познакомились через наших родителей, и я не видел ничего плохого в том, чтобы нормально общаться с этим парнем. Он был чем-то похож на нас, тоже был плохим парнем. Только тщательно скрывал это от своих родителей. Впрочем, так же делал и Леха. Хотя Леха все-таки праведник, он был вполне нормальным парнем, только связался с не той компанией, – Кирилл вновь невесело усмехнулся, почему-то потирая костяшки. Он явно подразумевал себя. – Но речь не об этом. Алексеев был заядлым тусовщиком, к тому же старшим за нас на два года. Он знал всю подноготную нашего города, и не стремался пробовать все её прелести на себе. Через него я впервые попробовал наркотики, с ним начал курить, с ним в первый раз напился. И благодаря ему узнал, что такое бои без правил.

Он говорил, а я хмуро глядела на него. Он до сих пор наркотики принимает? Вроде бы не похож на наркомана. Вот же Алексеев… Везде успел посеять разруху и хаос.

– А так же впервые познал прелести женского тела, – Сомаров хмыкнул, а меня передернуло. Нет, Даша была не во всех смыслах первая. – Саня научил меня относиться к девушкам так, как будто они всего лишь игрушки, которыми можно попользоваться и бросить. И мне нравилась такая жизнь. Леха же лишь наблюдал за тем, как я скатываюсь дальше вниз, и ничего не предпринимал. Как он мне потом сказал, я слишком много времени проводил с Алексеевым, а на него забил, и он решил сделать точно так же. Раз мне нравится гробить свою жизнь, то я могу и дальше продолжать это делать, только без его участия.

Он в который раз замолчал. Кажется, ему было неприятно вспоминать, что когда-то они были не в таких хороших отношениях, как сейчас.

– А я и не спорил. Просто стал все больше времени проводить с Саней. И через него спустя некоторое время познакомился с Дашей. Она пришла посмотреть на бои без правил, под покровительством все того же Алексеева. Сначала я не придал ей никакого значения, думал – очередная пустышка на одну ночь. Но она мне отказала в проведении совместной ночи. Но я тогда, опять же, не придал этому особого значения, и быстро нашел себе другую девушку. Но потом мы встретились вновь. Как выяснилось потом, она поставила себе цель завоевать меня, во что бы то ни стало. Но тогда я этого не знал, а видел милую невинную девушку, которая незаметно для меня все же добилась своего. Я же не мог не выделять различий между ней и теми девушками, что были у меня до неё. Я её ценил. Сильно. Даже познакомил со своей семьей. Мать была рада, что я нашел себе порядочную девочку из хорошо обеспеченной семьи, семьи нашего круга. Отец был к этому безразличен, потому что считал, что это лишь промежуточный этап в моей жизни, и эти отношения все равно потерпят крах. Он оказался прав. Да и Таня сразу невзлюбила Дашу. Но это меня не останавливало. Даша мне была дорога.

Он вновь ненадолго остановился, а я старалась оставаться невозмутимой. Я знала, что Синицына многое значит для Кирилла, но не думала, что так много. И все больше уверялась в том, что мне её место никогда не занять.

– Так продолжалось год. Я был, пожалуй, счастливым человеком. Несмотря на разногласия с матерью, с сестрой, на довольно-таки холодные отношения с лучшим другом. И не ждал удара со стороны Даши. Она хоть со временем и проявила свой стервозный характер, но при мне старалась быть милой и хорошей. Но Лехе в какой-то момент надоело наблюдать за спектаклем, в котором я был главным идиотом, и просветил меня в то, что Даша за моей спиной крутит с Алексеевым, пользуясь моим доверием. Я не был у неё первым, но на тот момент невинных девушек у меня вообще не было, и я не задумывался о её прошлом. А когда Леха мне сказал о её связи с Алексеевым, я страшно взбесился. Я был вне себя от ярости. И если бы со мной не было Лехи, я, вероятно, убил бы и Дашу, и Сашу, – Кирилл усмехнулся. Подозреваю, в нем сейчас не самые лучшие эмоции бурлят. – Но он меня остановил, и обошлось лишь нехилой дракой. Даша же стала вымаливать прощение, но я уже ей не верил. Решил поиграться с ней так же, как она это сделала со мной. И просто пользовался ею для удовлетворения собственных потребностей, а спустя некоторое время просто выставил из дома, сказав, что в её услугах больше не нуждаюсь. С тех пор я стал очень жестким по отношению и к женщинам. Надеюсь, ты теперь поймешь некоторые мои поступки, и не будешь осуждать так же, как прежде, – напоследок добавил Кирилл, так и не глядя на меня.

– Ты до сих пор принимаешь наркотики? – озвучила я мучавший меня вопрос, вместо того, чтобы показывать реакцию на его рассказ. Я впервые подумала о том, что Кирилл, в общем-то, нормальный парень, которому просто не везло по жизни, и который утратил доверие к людям. Отсюда и вся жестокость, которая постоянно проявлялась в нем.

– Нет, – вполне спокойно ответил парень сразу же. – После расставания с Дашей Леха взялся за меня. Стал контролировать каждое мое движение, и если ему что-то не нравилось, он тут же оповещал меня об этом в весьма жесткой форме. А я просто начал прислушиваться к нему и во многом слушаться. Просто понял, что он гораздо разумнее меня, и старше в каком-то плане. Мне порой кажется, что он мой старший брат, который пытается образумить своего непутевого младшего брата, то есть меня, – Кирилл усмехнулся, но на этот раз уже по-доброму. Леша действительно для него много значит. Больше, чем в свое время значила Даша. И точно намного больше, чем буду значить я, как бы я не старалась.

– Но Леша говорит, что ты его не слушаешься, – тут же вспомнилось мне.

– Сейчас – да. Последние несколько лет я мало в чем его слушаюсь, хоть и прислушиваюсь. Ему уже не исправить того, что во мне есть. Зачем запрещать? – Сомаров пожал плечами и повернулся ко мне. – Сейчас во многом меня останавливаешь ты. Хоть ничего и не запрещаешь, – и он слабо улыбнулся. – Есть еще что-то, что ты хочешь знать? – поинтересовался Кирилл совершенно спокойно. Кажется, ему действительно стало спокойно от того, что он мне все рассказал. Как много мне всего сегодня кажется.

– Есть, – немного подумав, кивнула я. – Леша сказал… – но мне пришлось остановиться, потому что парень усмехнулся. – Что?

– Снова Леша сказал. Я с ним еще поговорю об этом. Спрашивай, – искренне улыбнулся он той самой улыбкой, которую я так полюбила.

– Ну так вот, Леша сказал, что ты лишь раз наломал дров. Когда попал в аварию на первом курсе. Что он имел в виду? – я внимательно глянула на него. Улыбка сошла с его губ, и он снова посерьезнел.

– Это была попытка самоубийства, – отчеканил Кирилл, смотря прямо в мои глаза. У меня же, вероятно, зрачки расширились от удивления. Что?! – Я был пьян. К тому же, встретил тогда Дашу с одним знакомым. Нервы сдали, – он передернул плечами. Сама невозмутимость.

– Кирилл, – тихо позвала я его, очень обеспокоенная этими словами. – Кирилл, не делай так больше, – и положила руку ему на плечо. Мне было страшно представить, что с ним что-то могло случиться.

– Не буду, – пообещал он, обнимая меня за талию и притягивая к себе. – У тебя есть еще вопросы? – вторая его рука привычным жестом собрала мои волосы в кулак, прижимая голову к своей груди.

– Если ты такой брутальный тип, почему на втором курсе попал в полицию за обычное хулиганство? – вспомнился мне еще один факт из его биографии. Я задала вопрос просто для того, чтобы сменить тему. Развеять обстановку.

– Обычным хулиганством оно было для окружающих, – хмыкнул на это Кирилл. – На деле была драка. И вследствие неё мы разбили витрину какого-то магазина. А вот стену разрисовал уже кто-то другой, – он тихо засмеялся, и я была рада, что он все же отвлекся. У меня на душе тоже становилось спокойно. Этот длинный разговор, где Сомаров отвечал на мои вопросы, принес ясность на многие вопросы, мучавшие меня.

– Кирилл, – вновь позвала его я.

– М? – он провел носом по моим волосам.

– А что теперь будет? – тихо спросила, напрягаясь в ожидании ответа.

– А ты меня простила? – взамен задал он свой вопрос, как будто от этого зависело дальнейшее развитие событий.

– Я была для тебя лишь игрушкой, – тут же вспомнилась мне его исповедь, настроение вновь начало стремительно портиться.

– Была, – подтвердил Кирилл. – Но не есть.

– И как это понимать? – поджала губы я. Снова непонятные вещи.

– Ты уже не игрушка для меня, – проговорил он.

Но я молчала, ожидая дальнейших разъяснений. Мне было мало этих слов. Он должен был это понимать.

– Алина, – спустя какое-то время со вздохом произнес Кирилл. – Ты живой человек. Девушка, которую я впустил в свою квартиру. Поверь, я сюда не привожу кого попало, – он легонько провел по моим волосам, выпустив их из кулака, словно утешал, хотя в утешении я не нуждалась.

– Даже если и так, мне все еще непонятно, что между нами происходит. А это мучает, сильно, – переборов себя, призналась я, решившись на самую большую откровенность, которая только была возможна в этой ситуации. Кирилл сейчас как никогда открыт, а значит, есть большая надежда, что мы сможем поговорить на эту тему.

– Я знаю, – хмыкнул он, не прекращая гладить меня по голове. – Но я не уверен, что готов говорить на эту тему, – невесело добавил парень, а я почувствовала, что он вновь закрывается. Так-то. Поговорили, называется.

– Значит, на этом все? – мой голос прозвучал ровно, но внутри все напряглось в ожидании ответа.

– Все, – усмехнулся Сомаров. – Если мы не обсудим эту тему, ты уйдешь? – спросил он тоном человека, который уверен в отрицательном действии, даже если ответ будет положительным.

– Не веришь? – хмыкнула я. Ко мне возвращалась гордость, которая, воплотившись в призрачный облик меня самой, важно вздернула подбородок, и собиралась, в случае чего, все же уйти.

– Верю, – вздохнул парень, вероятно, уловив мои эмоции. – Но что я должен сказать? – он вновь усмехнулся, и, отпустив меня, подвелся с кровати и подошел к окну, повернувшись ко мне лицом. – Ты сделала из меня слабака, и пользуешься моей слабостью. Мне это противно, – поморщился он. – Но я исправлюсь и вновь стану жестоким. Это никуда не денется от меня, Алина. Выбор за тобой. Готова ли ты связать свою жизнь с таким моральным уродом как я? Если да, тогда нам обоим придется учиться быть настоящими. Потому что ты тоже замкнута в себе. А если нет, то нам придется научиться существовать мирно, потому что я все равно не дам тебе возможности избавиться от меня, – во время того, как он говорил, его взгляд не отрывался от моих глаз. – Все, что я могу тебе предложить – это попробовать построить нормальные отношения, насколько они могут быть нормальными в нашем случае. Но прежде, чем ты ответишь на мой вопрос, у меня к тебе есть еще несколько других вопросов, на которые я хотел бы знать ответы, раз уж рассказал многое из своей жизни. Радуйся, Алина, – вдруг достаточно холодно усмехнулся он, – ты узнала то, что знают единицы. Но если ты кому-то об этом расскажешь, я перестану быть с тобой хорошим мальчиком, и сделаю тебе очень плохо и больно.

Узнаю прежнего Сомарова.

– Не расскажу, не беспокойся, – в тон ему отозвалась я. – Что ты хочешь еще спросить?

– Вот видишь, мы снова отдалились, – хмыкнул Кирилл. – Впрочем, оставим это на потом. Я многое рассказал о себе, теперь хочу, чтобы ты рассказала о себе. Я же тоже многого о тебе не знаю. Расскажи самые важные факты из своей биографии. Те, которые каким-то образом повлияли на твою жизнь, – и он отвернулся к окну, устремив взгляд куда-то вдаль.

Я хмуро посмотрела на него, думая над тем, что могу ему рассказать. Я признавала, что он имеет право требовать от меня этого после того, как сам рассказал столько о себе. Но его то ли просьба, то ли приказ, поставила меня в тупик. Но все же я решилась.

– Я не знаю, что рассказывать, – честно призналась, но тут же продолжила. – Поэтому я просто расскажу про свою жизнь.

Уставившись на свои пальцы, сцепленные в замок на коленях, приняв точно такую же позу, в которой ранее сидел сам парень, я начала свою исповедь.

– Думаю, о своем рождении рассказывать нет смысла, поэтому я начну со школьных годов. В отличие от тебя, я наоборот была очень послушным ребенком и стремилась угодить родителям, как только могла. У меня не было друзей, да и знакомых было не сильно много. Моя мама очень переживала обо мне, а поэтому я не ходила гулять без присмотра. Да и не особо переживала по этому поводу. Я и без этого была счастливой. У меня было все, что было мне нужно. Любящие родители. Меня любили и даже немного баловали. Я росла единственным ребенком, и больше внимания отдавать было некому. А мне было некуда девать свою энергию, поэтому я активно помогала маме во всем, в чем могла. Я стремилась быть идеальной дочерью, и когда меня ругали, я принимала все в штыки, и старательно исправляла то, что не нравилось другим. В основном, взрослым. Так и росла.

Я замолчала, вспоминая свое детство. На губах невольно появлялась улыбка каждый раз, когда я вспоминала какой-то приятный момент. Но она тут же пропадала, потому что этого больше нет.

– А потом мама родила во второй раз. Я очень ждала этого ребенка, потому что всегда хотела братика или сестричку, и дождалась. Но меня ждало совсем не то, чего я ожидала. Не забота о брате. Отец ушел из семьи, оставив нас втроем. Маме не оставалось ничего другого, как сидеть с Владиком. Во всяком случае, до тех пор, пока она кормила грудью. А мне пришлось устроиться на работу. Содержание младенца в наше время – это очень дорого. Так и пошло. Сначала была совсем мелочная работа, а уже потом пошло что-то более серьезное. Мама обучила меня основам бухгалтерии, и я этим пользовалась.

Я вновь сделала паузу, вспоминая те дни и хмурясь. Память услужливо подсунула скорую встречу с отцом, при которой я повела себя как самый настоящий подросток, и, обиженная и гордая, отказалась от разговора с ним и заявила, что нам ничего от него не надо. Об этом эпизоде я не собиралась сообщать Сомарову. Прекрасно понимала, какова будет его реакция.

– К тому времени, как Владик немного подрос, и я могла бы сама за ним приглядывать, у меня появилась другая необходимость – поступать в университет. Я не долго думала, прежде, чем уехать сюда. Это столица, здесь лучше образование. И здесь возможно найти приличную работу, в отличие от нашего города, где это было весьма проблематично.

– С каких пор в столице легко найти приличную работу? – изогнул брови Кирилл, заставив меня посмотреть на него.

– Может, и нелегко, но я нашла. Приличная работа, с неплохим заработком, при поддельных документах, да еще и на дому, – я пожала плечами, вновь переводя взгляд на свои пальцы. – И в университет поступила на бюджет, в общежитие поселилась… – мне пришлось замолчать, потому что Сомаров решил меня перебить.

– Приличная работа, с неплохим заработком, на которую взяли подростка без высшего образования, с такими удобствами, как возможность работать дома, – повторил он за мной, слегка перефразировав. – Ты с кем-то переспала ради этой должности? – резко поинтересовался парень, в несколько шагов приблизившись ко мне. Я аж опешила от такого вопроса.

– Что? – лишь и смогла спросить в ответ.

– Такой удачи не бывает, Алина. Я более чем уверен, что нашлись бы люди куда опытнее тебя на эту должность. Такую перспективную. Вот и интересуюсь, не спала ли ты случайно с кем ради неё, – абсолютно невозмутимо пояснил он, замерев возле кровати и глядя на меня.

– Совсем уже? – зло посмотрела я на него. – Я на полставки работаю, то есть зарплата достаточно маленькая для тех, кто опытнее меня. Они бы нашли себе вариант лучше. А тут всех все устраивало. Их – я, как бухгалтер. Меня – зарплата. Все довольны, – высказав свою точку зрения, я прикусила губу. Не смотря на столь уверенные слова, сказанные мной только что, я отчего-то подумала, что, в общем-то, Кирилл прав. Слишком уж выгодная работа для меня.

– В твоих словах есть логика, но больно уж подозрительно все это, – хмыкнул в это время он. – Ладно, продолжай, – я на это лишь хмуро глянула на него, пока он вновь отходил к окну, но все же продолжила.

– Я поступила в университет, нашла работу. Мама оставалась с Владиком. Она какое-то время даже пыталась устроиться на работу, но это оказалось гиблым делом в нашем городе. Уже не молодая, да еще и с младенцем на руках, она никому не была нужна. Вся ответственность повисла на мне. Так-то, в общем-то, я и жила до появления тебя в моей жизни, – и невозмутимо пожала плечами, хотя парень все равно это не видел, стоя ко мне спиной.

– Это не все. Как же, например, тот парень? – в его голосе появилось ехидство, и он повернулся ко мне лицом, чтобы пристально посмотреть в мои глаза.

– Какой парень? – мрачно поинтересовалась я, уже зная ответ.

– Ну, с которым тебя Леха видел, – на его губах появилась усмешка. – Друг, который.

– Сеня, – вздохнула. – А что про него рассказывать? Я давно его знаю, с детства. Он был одним из немногих, с кем я общалась в детстве. И общаюсь до сих пор. Он просто друг, – не стала я просвещать Кирилла в чувства Сени.

– И что же, у тебя никого не было? Ни одного парня? – приподнял брови Сомаров, заставив меня вновь мрачно посмотреть на него. Так я скрывала свое смущение.

– Мне было не до отношений, – просто сказала, и отвернулась.

– А сейчас до них? – хмыкнул тот, вновь подходя ближе.

– Не до них, но разве ты оставил мне выбор? – я с вызовом глянула на него.

– Нет, – улыбнулся он, и, наклонившись, неожиданно поцеловал в мои слегка приоткрытые от этого движения губы, достаточно требовательно. Секунд на пять я просто застыла как статуя, а потом Кирилл заставил меня ответить. И вскоре я оказалась лежащей на спине, в то время как он навис сверху.

Кажется, ему больше не нужно было отвечать ни на какие вопросы, потому что он всецело предался соблазнению меня. Вероятно, я сказала что-то такое, что вызвало в нем такое резкое желание.

Поцелуй перестал быть невинным, а его руки заскользили вдоль моего тела. И хотя мы все еще ничего не решили, я понимала, что все же это уже не всего лишь спор, а что-то большее, а поэтому неожиданно для самой себя не стала никак сопротивляться, а позволила ему творить то, что он задумал. Хотя и знала, что сегодня у нас ничего не будет, но не спешила говорить об этом парню.

Не знаю, на каком бы этапе мне пришлось останавливать Сомарова, если бы нас не остановили ранее.

– А давайте вы этим займетесь в мое отсутствие? – прозвучал спокойный голос Тани где-то возле двери, заставив Кирилла вздрогнуть, а меня тут же покраснеть.

– Стучаться не учили? – немного хрипло поинтересовался парень, будучи недовольным. И тут же оказался сбоку от меня, прикрыв глаза. Я же тут же села, поправляя и одежду, и прическу.

– Ты никогда не стучался, а я беру пример с тебя, – невозмутимо пожала плечами девушка. Посмотрев на неё, я увидела немного красные глаза, и тут же почувствовала себя очень неуютно. Она явно плакала, а мы тут занимаемся всяким… Как ни в чем не бывало.

– От меня ты берешь только плохое, – хмыкнул Кирилл, приподнявшись на локтях. Его взгляд был серьезным и изучающим, и был направлен на сестру.

– Порой и плохое бывает полезным, – спокойно произнесла Таня, и прошла немного вглубь комнаты. – Я тут подумала, раз уж я прилетела сюда, почему бы нам не прогуляться? Я соскучилась по этому городу, – и вновь в её голосе проскользнул едва заметный акцент.

– Пойдем, – тут же согласилась я, глянув на парня. Все равно продолжения сегодня не будет.

– В Лондоне не нагулялась? – с усмешкой поинтересовался Сомаров. Вот, значит, откуда она прилетела. Вероятно, и акцент оттуда.

– В Лондоне хорошо, а дома лучше, – едва заметно улыбнулась Таня. – Да и с Алиной хочу поближе познакомиться, – её глаза остановились на мне.