Текст книги "Обреченные стать победителями (СИ)"
Автор книги: Марина Ефиминюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
– Здравствуйте, – поздоровалась я из дверей.
Он демонстративно отвернулся к окну. Сердце сжалось от дурного предчувствия. Я перевела быстрый взгляд на Армаса, расположившегося за столом. Лицо куратора казалось непроницаемым.
– Проходите, Аниса, – кивнул он, внезапно назвав меня по имени. Похоже, дело было полный… швах.
Проходить не хотелось, но я заставила себя сделать пару мелких шагов и как-то неловко замерла посреди кабинета.
– Я вас вызвал, чтобы обсудить одну неприятную ситуацию, которая случилась на лекции магистра Хилдиса, – проговорил Армас. – Вы знакомы с правилами обучения в нашей академии?
– Да, магистр, – с трудом проговорила я.
– Что в них сказано об использовании специальных заклятий?
– Они запрещены во время занятий.
– В стенах академии, – поправил он. – Нам стало известно, что вы использовали заговоренное перо. Это так?
Отпираться и доказывать, будто меня оговорили, не имело смысла – только хуже сделаю.
– Да, магистр.
Я поверить не могла! Пыталась, конечно, но все равно не могла. Выходило, прихлебатель Форстада не зря стращал? Столичная принцесса заложила, что я мухлевала на лекции. И знаете? По закону совершения пакостей он мог придумать десяток способов отмстить за вчерашнее, а поступил подло и гаденько. С души воротило!
– Вы осознаете, Аниса, чем грозит это нарушение?
Наверняка вывесят порицание на доску в холле и лишат в следующем месяце содержания. Простых смертных всегда наказывают деньгами.
– Верден, да что ты с ней сюсюкаешь?! – возмущенно взвизгнул Хилдис и с такой яростью звякнул чашкой о блюдце, будто я своровала его проклятущую методичку, нашла способ скопировать и раздала по бесплатному экземпляру всей академии. – Эден, ты попрала права адептов, которые пришли в Дартмурт не просто хорошо проводить время, а учиться! Поступила бесчестно!
У меня вырвался злой смешок.
– Бесчестно? И это говорите мне – вы?! – выпалила я.
На кабинет упала тяжелая тишина. Хилдис изумленно хлопал глазами. Куратор с преувеличенным интересом изучал идеально убранный стол, всем своим видом демонстрируя, насколько недоволен дерзостью адептки, пока еще не заслужившей право на эту самую дерзость и не проявившей особенных талантов. Разве что феноменальную безграмотность и не менее впечатляющее неумение держать язык за зубами, когда его стоило не просто держать, а прикусить до крови.
Хилдис поерзал в кресле, словно оно ему вдруг стало тесновато, и вкрадчиво вымолвил, перейдя на «вы»:
– Видимо, у вас есть, что сказать?
У меня было, что сказать. И много! О методичке за грабительские семь соримов, о сниженных ни за что баллах, об исчезающих с доски схемах. Я жаждала выплеснуть возмущение, накопившееся за последний месяц, но только открыла рот, как заметила выразительный жест Армаса. Он быстро провел большим пальцем себе по горлу. Мол, Эден, не будь дурой, не рой себе могилу.
Добрые советы я принимать умела.
– Нет, магистр, – выдавила через силу, разглядывая носы своих туфель. Правый пересекала некрасивая царапина. – Я была не права и мне очень жаль.
– Хорошо, что вы осознаете и раскаиваетесь, – воодушевленный Хилдис ткнул в мою сторону указательным пальцем с рубиновым перстнем, и внутри камня хищно блеснула магическая сердцевина. – Однако, чтобы другим было неповадно, я обязан рассказать о вашем нарушении в деканате факультета. Вы согласны?
– Как скажете, – отозвалась я.
Похоже, в следующем месяце меня ожидала жестокая экономия. Никаких лишних расходов: незапланированных походов к пифиям или новой обуви. На канцелярские принадлежности хватило бы! С другой стороны, можно осенних ботинок не покупать, сразу примеряться к зимним сапогам. Все равно пройтись по торговым лавкам получится только с наступлением холодов, а безвылазно сидеть в замке можно и в старых туфлях.
– Вы свободны, – отослал меня Армас.
Адептов, пойманных ночью, заставили убирать главный холл. Форстад, выказывая удивительное трудолюбие, мел лестницу. Длинная челка лезла в глаза, и он махнул головой, отбрасывая волосы с лица. Тут наши взгляды и встретились. Жаль, что он крепко стоял на ногах, и не был сбит волной ненависти.
– Надеюсь, теперь ты доволен и продолжишь скрести полы с чувством выполненного долга, – зло бросила я, когда мы поравнялись.
– Тебя Армас покусал, что ли? – хмыкнул он.
– Меня покусал Хилдис. Спасибо.
– Эден! – Форстад загородил дорогу, не позволяя пройти, и выставил метелку, останавливая попытку обогнуть его по дуге. – Ты меня вроде как в чем-то обвиняешь?
– Умоляю, только не надо делать вид, что ничего не понимаешь, – невольно замечая, что на нас косится народ, тихо проговорила я. – Ты заложил Хилдису, что я пользовалась заговоренным пером, меня накажут, конец истории. Теперь я буду самой честной адепткой в академии. Честной и без денег. Аристократов, знаешь ли, только лестницы заставляют драить, а стипендиатов еще и соримов лишают. Может, я уже пойду и порыдаю в конспект по мироустройству?
– Я что сделал? – с вкрадчивой интонацией переспросил Илай, в его глазах совершенно необоснованно вспыхнул гнев. – Настучал Торгашу Хилди о твоем танцующем карандашике? Ты издеваешься?
– Все нормально, – дернула я плечом. – Я – тебе, ты – мне. Мы в расчете. Давай теперь притворяться, что не знакомы. Позволишь пройти?
Он демонстративно посторонился.
Глава 4. Победители по жизни
Рыдать, глядя на конспект по мироустройству, конечно, никто не собирался, но откопировать методичку и совершенно бесплатно раздать экземпляры всем желающим, было делом принципа. Хилдис лишит меня денег? Затяну потуже ремень, лично мне не в первой, и подорву ему торговлю, ведущуюся с молчаливого (или даже письменного) согласия ректора. Честное слово, я перестану себя уважать, если просто проглочу это его: «Вы поступили бесчестно!»
Подруги отыскались в зале для самостоятельных занятий, где через месяц после начала учебы стало довольно людно. Они сидели за столом возле окна. Марлис что-то читала, а Тильда с мрачным видом готовилась к практической работе по высшей магии. Задание было несложным: перекрасить белый лист в красный цвет, но, видимо, что-то шло не так. На крышке стола и на полу валялись клочки с розоватыми прозрачными кляксами, но ни одно однородного окрашенного.
– Какое счастье, что ты здесь! – пронзительным голосом воскликнула она. Народ мгновенно зашикал, а дежурный вытянул шею, пытаясь определить на глаз нарушителя. Матильда кивнула и громким шепотом извинилась перед соседями:
– Простите! Высшая магия заставляет меня звереть.
Я разложила учебники, раскрыла конспект, проверила на свет самописное перо, самое обыкновенное и дешевое, без капельки магии даже для яркости. Купленные на прошлой седмице чернила, к слову, отчего-то оказались ужасно бледными, словно алхимики, его намешавшие, пожалели цветового пигмента.
– Что хотел Армас? – странным голосом спросила Тильда.
– А? – погруженная в невеселые мысли, я перевела взгляд на девчонок, сидящих напротив. Они внимательно за мной наблюдали. – Армас?
– Да, Армас – демон, который ведет проклятую высшую магию, – не сдерживая сарказма, подсказали мне. – Ты должна помнить, потому что только вышла из его кабинета.
– Ничего. Пустяки. – Избегая смотреть на Матильду, соврала я и немедленно перевела тему разговора:
– Не выходит покрасить? Ты скорее всего ошиблась в расчете. Давай посмотрю…
Получить ровный красный цвет на листе, а не крапинки или кляксы, у подруги вышло только ближе к вечеру, когда за окном смеркалось, и на столах в учебном зале начали зажигать лампы. Подруги засобирались в столовую.
– Ты есть не идешь?
– Аппетита нет, – поморщилась я и быстро спросила:
– Девчонки, кто-нибудь может дать методичку по мироустройству?
– У меня с собой нет, – немедленно ответила Марлис и быстрым жестом сложила книги так, чтобы никто не заметил сероватую обложку преподавательского сочинения за семь соримов.
Зато Тильда без лишних вопросов вытащила из сумки методичку и подвинула ко мне. В пухлой книжонке я могла разобрать только название на обложке, остальное оставалось читабельным только владельцу.
– Обращайся. – Она поднялась из-за стола и даже отошла, но повернулась и одарила меня задумчивым взглядом. Подергала тонкую косицу, спускавшуюся с плеча. Тильда всегда носила две косички с пышными бантиками, обязательно сочетавшимися по цвету с воротничком платья, выглядывающим из-под горловины мантии.
– Обещаю, что верну в целости и сохранности, – поклялась я, приложив руку к сердцу.
– Да верю, – отмахнулась Тильда. – Аниса, если вдруг тебе захочется дружеского участия… Ну, знаешь? Поделиться горестями, порыдать в жилетку, попросить платочек высморкаться – не то чтобы он у меня был, но у Тихони наверняка найдется, – то просто помни, что мы тут и полностью готовы к сочувствию.
Я ни с кем и никогда не делилась проблемами, решала сама по мере сил и талантов. Да и никто особенно не интересовался, как поживает осиротевшая Аниса Эден, дочь школьной учительницы и артефактора из маленькой мастерской в пыльном городишке Брокстен. Даже тетка обеспокоилась моими делами только, когда вдруг поняла, что я серьезно нацелилась поступить в магическую академию. Больше всего ее волновало, не придется ли платить за учебу.
– Спасибо, – искренне поблагодарила.
– Пожалуйста, номер моей комнаты ты знаешь, – кивнула она. – На ужин придешь?
– Ага.
Я дождалась, когда подруги скроются из вида, быстро собрала учебники и бросилась в библиотеку с потрясающим воображение отделом книг по высшей магии.
В читальном зале живое тепло не пробудили. В огромном помещении с многоярусными деревянными стеллажами фолиантов по-прежнему царил могильный холод и такая же тишина. Выбрав самый дальний стол, подальше от лишних глаз, я раскрыла методичку. Напечатанные на белых плотных страничках фразы немедленно моргнули, и на глазах буквы превратились в нечитабельную сумятицу неизвестных символов, а схемы спрятались за размытыми квадратами. Казалось, будто на них смотришь через кривой витраж – вроде видишь силуэт, а разобрать не можешь.
Один раз я уже пыталась снять заклятье, но потерпела полное фиаско и махнула рукой. Но теперь у меня была цель восстановить справедливость в академии Дартмурт! Пусть и принудительная покупка методички казалась несправедливой только мне. Может, еще Ботанику. Он тоже возмущался, когда Торгаш Хилди снял ему десять баллов на проверочной работе просто за отказ покупать «узаконенную шпаргалку», хотя умник знал мироустройство на профессорском уровне.
На ужин я не попала, да и, погрузившись в изучение заклятий, совершенно не испытывала голода. Незаметно читальный зал опустел, а на улице сгустилась темнота. Я сидела на полу между дальними стеллажами и, подсвечивая стащенной со стола магической лампой, листала очередной сборник заклятий.
– Аниса? – вдруг прозвучал в тишине мужской голос.
Вздрогнув, я подняла голову и обнаружила возвышавшегося надо мной Армаса. Некоторое время между нами висело странное молчание. Сама не знаю, почему перепугалась? Он же не догадывался, что накрыл адептку на подготовке к грандиозному демаршу.
– Магистр! – отмерев, я резко поднялась.
Правая нога, оказалось, страшно затекла, моментально заколола иголками и меня скособочило. Без преувеличений! Рядом стоял красавец-профессор, весь из себя в белой рубашке и костюмном жилете, на крепком запястье золотой браслет, и пахло от него (от Армаса, конечно, а не от браслета) сугубо мужским хвойным благовонием, а я – вот нелепость – напоминала скрюченную фиалку. Подозреваю, что от холода еще и цветом лица сильно смахивала на этот неприхотливый цветок. В общем, ужас, летящий на крыльях ночи в сны любого здравомыслящего магистра!
– Ой! – охнула я.
– Осторожно! – он сжал мой локоть, полагая, что адептка сейчас свалится поленом к его туфлям. С пола потом не сгребешь и двусмысленности точно не избежишь. Но прикосновение пальцев, крепко и надежно обхвативших тонкую руку, имело эффект парализующего заклятия. Я оцепенела и теперь действительно рисковала упасть. Держалась только на силе воле, большом желании и левой ноге, проявившей небывалую твердость.
– Честное слово, все хорошо!
Армас немедленно отпустил меня, но отойти не потрудился.
– Не ожидал кого-то встретить в столь поздний час в библиотеке. Занимаетесь высшей магией на ночь глядя?
– Готовлюсь к завтрашней практической работе, – не моргнув глазом, соврала я.
– В отделе специальной литературы, куда до четвертого года обучения можно не соваться? – скептически уточнил он. – Похвальное рвение.
– Я же не в курсе, какие задания дадут завтра на семинаре.
– И то верно.
– Не подскажите?
– Нет. – На лице Армаса вдруг расцвела ленивая улыбка, красивая, по-мужски обаятельная, из того самого арсенала, который во избежание недопонимания запрещалось использовать на впечатлительных ученицах. Но ему повезло нарваться на ужасно понятливую особу, устойчивую к коварным улыбкам. И нервничала я вовсе не от них, а просто Армас стоял непозволительно близко. В целых двух шагах! Со стороны расстояние может показаться невинным, но я привыкла, что нас разделяла половина учебной комнаты или, в худшем случае, массивный преподавательский стол. А тут никаких преград! Стой сколько душеньке угодно на границе личного пространства и бровью не веди.
Неожиданно он протянул руку, словно вознамерился заправить мне за ухо выбившуюся из растрепанной косы прядь волос. Невольно я отшатнулась, неразборчиво извинилась и немедленно почувствовала себя круглой дурой. Армас просто вытащил с полки, находящейся на уровне моей головы, сильно потрепанный фолиант. Название, когда-то тисненное золотом на корешке, практически стерлось, переплет рассохся.
– Изучите вот это. В качестве внеклассного чтения, – в глазах магистра, протягивающего книгу, светилась насмешка. Он заметил конфуз и, похоже, в душе веселился. Чувствуя себя так, словно тело одеревенело, я забрала учебник.
– Заклятье, подробно описанное в этой книге, весьма капризное, – заметил он. – С первого раза может не сработать, поэтому прежде, чем приступать к делу, потренируйтесь на чем-нибудь менее ценном.
Обычно я легко понимала намеки, но магистр говорил мудреными загадками, а уточнять, что он подразумевал под таинственным «дело» что-то желания не возникало. На мой взгляд, этой странной обстановкой: уединенностью, расстоянием между нами, непонятным разговором приглушенными голосами, словно мы таились, жестами, заставлявшими испытывать неловкость, он не просто не избегал двусмысленности, а нагнетал ее.
– Так и поступлю… – прошелестела я и поспешно добавила:
– Спасибо!
– Доброй ночи, адептка Эден. – Он развернулся и как ни в чем не бывало направился к выходу из отдела.
Когда Армас скрылся за стеллажами, на слабых ногах я привалилась к полкам и обмахнулась учебником, едва не стукнув себя по лбу. Правильно, книги надо читать, а не размахивать ими!
– Ладно, что вы там, магистр, насоветовали адепткам? – пробормотала, надеясь разговором самой с собой погасить странное чувство, поселившееся внутри.
По мере того, как я перелистывала странные желтоватые странички, казавшиеся на ощупь очень хрупкими, чувствовала, как меняюсь в лице. Магистр Армас дал мне сборник с заклятьями морока и подробными инструкциями, как их снимать. Способ, которым пользовался Хилдис, чтобы зачаровать методичку, описывался почти в конце, его было легко узнать по рисунку тех самым нечитабельных символов, что маскировали текст.
Я невольно покосилась в темный проход, захлопнула книгу и бросилась следом за Армасом. Читальный зал практически опустел. Парочка алхимиков что-то напряженно изучала в толстых фолиантах, а один адепт дремал, уткнувшись лбом в открытый конспект. На столе, занятом моими вещами, по-прежнему горела лампа и были разложены книги. В воздухе под потолком мерцал морок песочных часов, категорично отсчитывающих время до закрытия библиотеки. Вместо мелкого песка создатель наколдовал крупные шарики, обозначающие минуты. Скользнув по узкому горлышку, они падали на дно чаши и рассыпались фонтаном блестящих брызг.
Оглядевшись, я ринулась к дверям, но с библиотечной книгой в руках меня не выпустила неожиданно возникшая магическая заслонка, мигом затянувшая дверной проем. Хорошо, что преграда тускло светилась, иначе бы вмазалась, как стремительная мушка в оконное стекло. Пришлось оставить фолиант на столе, а потом выйти в безлюдней коридор, тускло освещенный притушенными к ночи лампами.
Куратора удалось нагнать практически у лестницы.
– Магистр Армас, подождите!
Он оглянулся и, увидев меня, торопливо шагающую навстречу, остановился.
– Появились вопросы? – уточнил он.
Я наотрез отказалась замечать очередной неуместно-насмешливый взгляд, возможно характерный для привлекательного мужика, но точно не для преподавателя. Можете считать меня ханжой, я такая и есть.
– Нет. – Остановилась возле него и с чувством произнесла:
– Спасибо!
Уточнений не требовалось. Он мигом понял, что его благодарят за неожиданную помощь. Вряд ли Армас испытывал симпатию к выскочке-первогодке, настоящей занозе в пальце любого куратора. Возможно, он просто имел личные счеты с Торгашом Хилди или в душе боролся за мир во всем мире – причина была неясна и туманна. Но даже если и так, в некоторых вопросах мне легко договориться с принципами, тем более что их не очень много.
– Откровенно сказать, я разочарован, – вымолвил он. – Полагал, что вы обнаружите учебник раньше и без посторонней помощи.
– Почему я?
– Считайте, мне нашептал внутренний голос.
– Вы можете не волноваться. Никто не узнает, что мы – к-хм – в некотором роде сообщники.
– Сообщники? Я всего лишь дал своей ученице, влюбленной в высшую магию, интересный учебник. А вы что-то задумали?
– Я?! Ничего! – немедленно замахала я руками, принимая правила игры. – Знаете, от усталости всегда такой бред несу, что потом стыдно делается.
– Тогда лучше идите отдыхать, – с иронией посоветовал Армас. – Всего хорошего, Аниса.
– Магистр! – снова не дала ему уйти. – Кто это был?
– Простите? – кажется, он удивился.
– Кто рассказал о заговоренном пере? – Наверное, надо было поклониться, помолиться и вежливо попросить, но я уже выпалила вопрос и рассеивать вежливые фразы, пытаясь сгладить резкость, было чуточку поздно.
– Я не имею права называть имена, – спокойно отказался магистр поделиться информацией даже по-дружески. В смысле, особенно по-дружески.
– Сегодня днем я обвинила одного человека… Ну… быть точнее, Илая Форстада. От его реакции мне до сих пор неуютно.
– Вы ошиблись, Аниса. Форстад не ходил к магистру Хилдису, – подтвердил он догадку, которая мучила меня с той самой секунды, как физиономия белобрысого скривилась от гнева. Виноватый человек не будет злиться, он скорее зайдется издевками или в лицо бросит, мол, на-ка выкуси, мир круглый, все возвращается. Илай выглядел по-настоящему оскорбленным.
– Тогда кто? – растерянно спросила я.
– Попробуйте использовать метод исключения, – усмехнулся Армас. – Доброй ночи.
Возможно, у магистра ночь будет очень даже добрая, но меня определенно ждала бессонница. Он еще не успел повернуться спиной, а я уже поняла, что Хилдису донесла Марлис!
Выдержки хватило на полчаса, даже меньше. Безуспешно пытаясь сосредоточиться, я переписала сложную формулу, которую еще предстояло разобрать и опробовать, а внутри свербело. Если не узнаю правду прямо сейчас, то потеряю сон, как всегда начну кашлять от невозможности высказаться, окончательно разозлюсь и на горячую голову совершу какую-нибудь глупость, всенепременно лишившись новой подруги. Нет-нет! Лучше сразу объясниться, спать спокойно и не страдать от приступов удушливого кашля. А еще извиниться. Не то чтобы меня сильно мучила совесть за несправедливое обвинение, брошенное в лицо Форстаду… Ладно, мучила! Что было совершенно нелепо, учитывая, как сильно он меня бесил большую часть времени.
Я решительно встала из-за стола. Книга заклятий была спрятана там, где ее не сумеют обнаружить не только завсегдатаи читального зала, но и сам Армас – в отделе некромантии, совершенно бесполезном, учитывая, что в Дартмурте этот предмет не изучали, разве что «по верхам» на общей магии. Да и вообще даже маленького погоста на задворках двора не имелось.
Собрав вещи и потушив лампу, из библиотеки я прямиком направилась к Марлис. И – вот досада! – Тихони не оказалось в комнате. На всякий случай стоило заглянуть к Тильде, хотя в начале десятого вечера та нередко дрыхла без задних ног. Если, конечно, не планировала нагрянуть к пифии или устроить девичник с облепиховой настойкой, но мне было бы точно известно о планах подруги пустить на ветер чужие деньги или налакаться приторно-сладкого хмельного зелья, сваренного в неизвестном котелке (она утверждала, что на папенькиной кухне папенькиным же поваром).
В холле я случайно столкнулась с Троем Остадом, спускавшимся по лестнице. Он был не один, а с компанией незнакомых старшекурсников, и, конечно, не преминул хорошей возможности покрасоваться:
– Свидание с учебниками, Ведьма?
– Свали за грань! – привычно огрызнулась я, но немедленно сообразила, что подлечить совесть извинениями решила, а точного направления, куда идти извиняться не знаю. – Хотя, постой, не сваливай!
Вся компания неожиданно притормозила и с любопытством оглянулась. У них что, коллективный разум?
– Эден, ты не в моем вкусе, – моментально принялся ломать комедию Трой.
– Боги! Я сейчас разрыдаюсь! Дашь платочек высморкаться? – фыркнула я и обратилась к парням, непрозрачно намекнув, что по-прежнему прошу раствориться в тумане лишние уши, если они не страдают глухотой:
– Мальчики, можно мы тут посекретничаем? Спасибо.
Как ни странно, ребята оказались из понятливых. Бросив всего лишь парочку пошловатых советов, где в общаге самый темный уголок для разговоров, они преспокойно направились к парадным дверям.
– Чего тебе, Ведьма? – спрятав руки в карманы штанов, с таким видом, точно издыхает от скуки и усталости спросил Трой.
– В какой комнате живет Форстад?
– Спроси вежливо, – осклабился он.
Боги! Что за младшая школа? Я выразительно закатила глаза и протянула плаксивым голосом уличного попрошайки:
– Добрый господин Остад, не соблаговолите ли подсказать точный адрес вашего лучшего друга?
– Поклонись.
И как, спрашивается, с этими человекоподобными гадами вести себя дружелюбно?
– Ты вообще бессмертный? – уточнила я и сразу же объяснилась, чтобы он наверняка понял, что девушка скорее сжует учебник по высшей магии, чем будет кланяться в пояс аристократическому кретину:
– Поверь, мой поклон станет последним, что ты увидишь в своей короткой жизни.
Переговоры определенно зашли в тупик. Кому-то надо было сдаться и прекратить обмен остротами.
– И что ты от Форстада хочешь? – любопытство заставило Троя капитулировать.
– Ты его секретарь и отсеиваешь посетителей? Или ради сплетенки интересуешься? – ерничать я не перестала.
– Нет так нет, – пожал плечами парень и сделал вид, что собирается догнать приятелей.
На подобную дешевую уловку в восточных долинах даже дети не покупались, но подыграть все-таки пришлось.
– Хочу у него попросить методичку по мироустройству, – ляпнула первое, что пришло в голову. Не рассказывать же, в самом деле, что собираюсь торжественно извиниться за огульные обвинения.
– Не убедила, – заметил он.
– Ладно, Остад, ты такой умный, что легко меня раскусил, – с наигранной печалью покачала я головой. – Хочу признаться твоему другу в любви. Полагаешь, он обрадуется?
– Не сомневаюсь, что Форстад придет в восторг, когда просто тебя увидит, – ухмыльнулся Трой, поймав какую-то тайную мысль, и она, эта мысль, страшно ему понравилась. – Восьмой этаж, пятая комната. Можешь не благодарить.
– Не буду, – пообещала я. – Передать привет? Ну, между признаниями в любви.
– Ни в чем себе не отказывай, – заулыбался парень еще подлее и нахально мне подмигнул:
– Удачи, Ведьма. На всякий случай, ты хорошо на метле летаешь?
– Не так хорошо, как ты ей подметаешь.
Я поднялась на восьмой этаж. С направлением на мужскую половину ошибиться было сложно – над входной дверью висела латунная табличка с символом, в старомагическом языке обозначавшим мужской род. В конце коридора о чем-то тихо переговаривались парни. Воздух густо пах паленым веником. Хотелось верить, что будущие профессиональные маги его вовсе не раскуривали, а окуривали им помещение во время высококультурного ритуала.
С подленьким чувством, что Остад обманул с адресом, я остановилась перед комнатой с выжженным на притолоке пятым номером и постучалась. Вместо ответа раздался страшный грохот. Хотелось верить, что никто не свалил шкаф и не упал с кровати в безуспешной попытке гостеприимно встретить гостей. Второй раз постучала уже по инерции, с интересом прислушиваясь, а не свернут ли там еще какую-нибудь мебель. Шагов не различила, но дверь пихнули с неожиданной злостью. Я отскочила на шаг.
– Остад, специально для тебя надо ручку красным светом зажигать? – Илай запнулся и констатировал прискорбный факт:
– И это пришла Эден.
Он был одет наспех. Расстегнутая рубашка открывала гладкую грудь, ремень болтался на поясе.
– А что означает зажженная ручка? – полюбопытствовала я, переводя взгляд с обнаженного тела на мрачное лицо хозяина комнаты. Глаза-то отвела, но перед мысленным взором по-прежнему стоял мужской торс. В воображении он почему-то светился… Широкие плечи, аккуратно намеченные кубики на животе, родинка в районе пупка. Когда я родинку-то успела запомнить?
Форстад нахмурено молчал.
– Поговорить надо, – объявила я.
Вдруг в глубине комнаты что-то звякнуло. Следом раздался сдавленный девичий писк:
– Ой!
Повисшее молчание было грандиозным и почти осязаемым. Лучше бы Остад обманул меня с адресом, а его лучший друг зажег ручку! Теперь я точно знала, что обозначал этот безмолвный, но выразительный знак.
– Извини! В смысле, лучше извинюсь завтра за все сразу. И за это тоже. – Я махнула рукой с намеком на «обстоятельства» в комнате и моментально развернулась.
– Кто там? – снова прозвучал девичий голос.
– Никто, – отозвался Форстад, а потом вдруг схватил меня за локоть, не позволяя взять разбег в сторону выхода.
Дверь закрылась. Мы остались в коридоре. Надышавшиеся дымом сожженного веника, парни загоготали. Вряд ли они смеялись над распуганными по углам злыми духами, наверняка потешались над нами. Для них не было секретом, что в пятой комнате находился не один, а двое человек. Тут еще и третья с умным видом и учебниками в зубах прискакала.
– На трио не рассчитывай! – громко зашептала я, не понимая, что Форстад намеревается вытворить.
– Размечталась, – фыркнул он и потащил меня к выходу.
Стало немножко не по себе. Неужели решил помочь слететь вниз головой вперед?
– Честное слово, я сама найду дорогу. Не надо меня провожать! И с лестницы спущусь без пин… проблем!
Он ловко оттеснил меня в мужскую купальню с гудящим сушильным шкафом, мокрым каменным полом и кабинками для мытья, на которых почему-то не было ни одной дверцы. При движении моментально затрещали, разгораясь, магические лампы. Вспыхнул яркий свет. А у нас на этаже, между прочим, в купальне царил полумрак, как в подземелье. Наверное, чтобы девицы не торчали подолгу и не создавали ажиотажа.
– Зачем ты меня сюда запихиваешь? Ты же голый! – возмутилась я, оказавшись в звонкой тишине пустого помещения. – В смысле, почти голый.
– Зато ты полностью одетая.
– Божечки, хочешь меня выкупать? Я с учебниками! – как будто только из-за беспокойства за библиотечные книги мне не хотелось оказаться под лейкой с ледяной водой.
– Эден, тебе в голову всегда приходят такие свежие идеи… – в лице Илая отразилась настораживающая заинтересованность. – Ты хотела поговорить. Говори.
– Сейчас? Серьезно?
– Ты пошутить хотела?
– А как же болонка? Она же обидится и потом тебя облает!
– Какая еще болонка? – сморщился парень.
– Которая блондинка. Или у тебя там брюнетка? Знаешь, верни блондинку, а то я прозвища не успеваю придумывать, – красноречивый взгляд Форстада говорил лучше любых слов, что мой бесконтрольный словарный поток его вообще не радует. – Ты прав, я буду нумеровать.
– Эден, не пойму… ты пьяная, что ли? – Он неожиданно схватил меня за подбородок и без особого пиетета повернул голову, словно проверяя на свет степень девичьего опьянения.
– Нет, я из библиотеки! – оттолкнула я его руку. – В читальном зале вообще-то пить запрещено. Даже воду! Там можно только читать… и думать.
– Ты почитала, подумала и пришла ко мне… зачем? – Упер он руки в худые бока. Едва сомкнувшиеся полы рубашки вновь разошлись, и обнаружилось, что вблизи у Форстада красивые ключицы.
– Извиняться.
Возникла странная пауза. Обстановка вокруг не располагала ни к скандалам, ни к извинениям, ни к романтике. Пахло влажностью и откуда-то несло старыми носками. Басовито гудел сушильный шкаф, поди, те самые носки обдувавший горячим воздухом.
– За что? – вкрадчиво уточнил Илай.
– Для начала за то, что вломилась и истоптала малину, а вообще за донос. Я была в корне не права! Ты ничего не говорил Хилдису.
На некоторое время между нами повисло тяжелое молчание.
– И все?
– А что, еще надо? – удивилась я.
– Да нет, достаточно. – Он развернулся и молча вышел из купальни.
Сушильный шкаф по-прежнему мерзко гудел, яркие лампы все так же светились и трещали, а у меня внутри расцветал букет смешанных чувств.
Было очевидно, что я помешала Илаю, но он не выгнал меня взашей, а потом будто оскорбился еще сильнее. Правильно люди говорят, что чужая душа – потемки!
После сумбурного разговора с Форстадом сил гоняться за Тихоней не осталось, и я подкараулила ее утром перед дверьми в столовую. Обычно она завтракала одна, но сегодня появилась в компании Тильды, словно чувствовала, что назревает большая разборка.
– Доброе утречко, – помахала рукой Матильда.
– Марлис, поговорим? – спросила я.
– А меня не зовете? – обиделась Тильда.
Вмешивать в ссору подругу не хотелось, но Тихоня кивнула:
– Это же не секрет, Аниса?
– Опять хочешь прикрыться? – вопросом на вопрос ответила я, и та дернула плечом, не пытаясь отрицать очевидное. – Это ведь ты ходила к Хилдису?
Красноречивое молчание лучше любых слов говорило, что именно она выдала меня профессору.
– Почему? – тихо спросила я.
В секунду с Марлис слетела маска притворной кротости. Во взгляде появилась незнакомая жесткость, уголок рта дернулся.
– Потому что ты нарушила правила! – вздернула она подбородок. – Никто не пользуется заклятьями на занятиях, чем ты лучше?
– Ты себя со стороны слышишь? – сдерживаться и не сорваться удавалось лишь усилием воли. – Мы в академии магии! Здесь все пользуются заговоренными перьями, но не у всех есть рачительная подруга, которая донесет профессору. С такими друзьями, знаешь ли, можно и врагов не заводить. Скажи правду, зачем настучала?
