Текст книги "Обреченные стать победителями (СИ)"

Автор книги: Марина Ефиминюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

   Мы столкнулись только на следующее утро на балконе холла. Пожалуй, хуже места для выяснений отношений придумать было сложно, но меня разбирало. Недолго думая, я схватила Илая за рукав:

   – Давай поговорим!

   Взгляд, каким он окатил мои пальцы, крепко сжимающие его мантию, пожалуй, можно было занести в книгу самых надменных взглядов, если таковая где-нибудь существовала.

   – А есть о чем? – бесцветно вымолвил он.

   – Я догадываюсь, как вечером… мы выглядели со стороны, но совершенно точно ты все неправильно понял! – выпалила скороговоркой, пока меня слушали. Надеюсь, что еще и слышали.

   – Ясно, – коротко ответил он. – Ты закончила со мной говорить?

   – Илай, не веди себя как кретин!

   С него слетела бесстрастная маска, глаза потемнели от гнева, на лице заходили желваки и даже на расстоянии ощущалось, как тело напряглось, словно сжатая, готовая в любой момент развернуться пружина. Он схватил меня за запястье.

   – Хочешь поговорить, Эден? – процедил сквозь зубы. – Поговорим.

   Вообще-то, вовсе не обязательно было тащить меня на глазах у любопытных сплетников, готовых сочинить столько слухов, что хватит на толстенный том графических новелл, но от чувства вины и большого желания прояснить глупое недоразумение я смолчала.

   Илай толкал каждую дверь в поисках свободной аудитории. Наверное, это была судьба снова оказаться в кабинете философии. Вообще, в нашей академии философию преподают или просто для вида держат табличку на кабинете, где можно уединиться, предаться легком разврату или выяснить подпорченные недоразумением отношения? Надеюсь, что обойдется без заклятья разрушения, ведь портреты известных ученых-мыслителей, видавших нас в разном настроении, вовсе не виноваты, что мы тут чуток повздорили.

   – Начинай говорить, – кивнул Илай. Прозвучало, как призыв поорать.

   – Не заставляй меня оправдываться, – огрызнулась я. – Не происходило ничего, за что мне было бы стыдно!

   – Ладно. – Он усмехнулся. – Я неправильно понял, ничего не происходило. Верю. Только скажи мне, Аниса, почему ты так сильно испугалась?

   Интересный вопрос, сама им задаюсь.

   – Я не знаю.

   – И я не знаю, – кивнул он.

   Некоторое время мы молчали. Надо просто честно рассказать, что несколько раз я за ним подсматривала, и Армас пообещал помочь справиться со странным то ли недугом, то ли магическим браком. Быть откровенной несложно, делиться проблемами нормально, но почему-то не для меня.

   Только решилась и открыла рот, чтобы признаться, как на духу, но Илай опередил:

   – Я смертельно устал от присутствия отцовского выкормка в своей жизни и хочу держаться от него подальше. Давай на этом остановимся.

   – Что ты имеешь в виду? – оторопела я, вдруг почувствовав, как живот сводит болезненной судорогой, а в груди перестает биться сердце. – Нас? Команду? Что именно?

   – Все, – бесстрастно уронил Илай и вышел, самоустранившись от разговора.

   Некоторое время я переваривала это его категоричное «все». Поперек горла стоял горький комок, сердце болезненно сжималось. Не верилось, что Илай просто хлопнул дверью у меня перед носом!

   Неожиданно даже для себя я всхлипнула и осторожно, боясь подступающих слез, перевела дыхание. Следовало выйти из аудитории, вернуться в общежитие, надеть мантию, отправиться на занятия – сделать кучу обычных банальных дел, занимавших утро, но хотелось съехать по стене, уткнуться лбом в колени и разрыдаться.

   – Не плачем, Аниса! – приказала я сама себе. Перевела дыхание и дернула дверь аудитории. Лить слезы на людях мне никогда не позволит гордость.

   Не успела я сделать и нескольких шагов в коридоре, как пол под ногами мелко задрожал. С недоумением я помедлила, огляделась вокруг. Адепты проходили мимо, не замечая тревожной вибрации учебного корпуса. Пространство начало меняться стремительно и резко, как в прошлый раз, когда нас с друзьями перенесло в кабинет Армаса из квест-комнаты. Исчезали люди, яркие цвета глохли до полутонов, воздух стремительно остывал и в шерстяном платья становилось зябко.

   Не прошло и десяти секунд, как я оказалась в абсолютно пустом коридоре с погашенными огнями, закрытыми кабинетами, наполненном полумраком, глубокими тенями и мертвой тишиной. За окнами разливалась туманная дымка, словно мир исчез и Дартмурт дрейфовал в безвременье, которому во взломанной методичке Хилдиса посвящалась целая глава.

   Нас предупреждали, что финальный проверочный квест для адептов факультета хранителей всегда является неожиданным сюрпризом. Я считала, что оставалась еще минимум учебная декада, но, видимо, ради высокопоставленного гостя испытание перенесли и для зрелищности превратили в лабиринт целый замок. Что сказать? Совершенно точно от шока мне расхотелось плакать.

   В сизом воздухе засветилась точка. Она быстро росла и вдруг взорвалась ослепительной вспышкой, заставив меня сморщиться и прикрыть ладонью глаза. На расстоянии вытянутой руки повисли две карточки с мерцающими контурами. На одной было написано «найти команду», на другой «найти выход».

   – Какой богатый выбор, голова идет кругом.

   Карточка для бравых эгоистов растворилась черным дымком, едва вторая оказалась в моих руках. На плотной, словно специально состаренной бумаге нехотя проявилась кривоватая цифра. Некоторое время я пыталась сообразить, что именно от меня хотят добрые, чтобы их всех несварением пробрало, наставники.

   – И чего? – посмотрела на потолок, словно ожидая божественного озарения или голоса свыше, готового прийти на помощь тугодумке, в смысле, адептке, растерявшейся от ударившего по затылку приключения. Потолок, конечно, смолчал, но взгляд зацепился за номер кабинета философии, совпадавший с цифрой на карточке.

   – Спасибо, – для чего-то поблагодарила я потолок.

   Дверь аудитории открылась с пронзительным скрипом, какого пять минут назад петли не демонстрировали. Портреты исчезли, вместо них в рамках висели черные квадраты. На учебной доске мелом была начертана схема этажа сверху, мерцал жирный крест на кабинете высшей магии.

   Только хотела повернуться спиной, как план замерцал и стремительно изменился. Появилась новая карта и горящая неподвижная точка – это была я, залипшая на доску в кабинете философии. Через секунду рисунок стал иным, следующая «точка» напрасно не теряла драгоценное время и споро двигалась. В итоге мне показали четыре участника. Четыре, а не пять. Один из нас решил плюнуть на команду и просто найти выход.

   – Ну, и вали за грань, столичная принцесса! – рявкнула я в пустоту и от жгучей, как красный перец, обиды так шарахнула дверью кабинета, что грохот наверняка долетел до тех этажей, где бродили остальные.

   В конце коридора меня ждала каменная стена, какой еще утром в замке и в помине не было. Преграду следовало преодолеть с помощью смекалки, но голова от недосыпа совсем не соображала, а пользоваться магией никто не запрещал.

   Без колебаний я прислонила руку к кладке, сосредоточилась и вышибла силовой волной дыру. В такую легко поместился бы ребенок, но кто запрещает свернуться бубликом и подобрать худой живот. Мысленно ругая на чем свет стоит наставников, я протиснулась в щель, чуть не кувыркнулась на пол, поскользнувшись на осколках камней, и внезапно заметила, что в темноте лестничного пролета кто-то шевелиться.

   – Кто там?

   Тень затаилась и промолчала.

   – Ты крикун или наблюдатель? – позвала я.

   – Наблюдатель, – прогудели в ответ.

   – Тогда сделаем вид, что мы не встречались, – пообещала и уже хотела рвануть вверх по лестнице, но схватилась за перила и свесилась вниз, пытаясь разглядеть человека в темноте:

– Я сильно извиняюсь, но, как говорится, пользуясь случаем. Дайте подсказку, куда бежать?

   – Вверх.

   – А дальше?

   – Может мне за вас лабиринт пройти? – рявкнули в ответ, неожиданно напомнив, как я сама рычала на братьев-хранителей, когда те вломились в мою комнату и потребовали у злой ведьмы дать подсказку.

   – Да нет, я не настолько жестока. Кстати, где мы? В безвременье?

   – Адептка, – проворчали снизу, – иди уже, а я сделаю вид, что ты стену подвинула, а не разрушила.

   – Ее можно было сдвинуть?

   – Ее нужно было сдвинуть!

   – Ну, ладно. Победителей не судят, да?

   Взбежав по лестнице на два пролета, я вышла в сумрачный коридор. Кажется, воздух стал еще холоднее, словно живое тепло заснуло и каменный замок стремительно остывал. Остановившись возле аудитории высшей магии, я глубоко вздохнула и медленно потянула на себя дверь. Кто знает, какая гадость поджидала внутри?

   Ослепительный свет, словно запертый в помещении и ожидавший, когда его наконец освободят, выплеснулся в сумрачный коридор, брызнул в лицо, заставляя зажмуриться. Стараясь справиться с танцующими перед глазами желтыми кругами, я сделала шаг и едва не скатилась по длинной лестнице. Пришлось обожать и проморгаться. Внизу лежал дышавший холодом зеркальный лабиринт.

   Осторожно спустившись по обледенелым ступенькам, я прикоснулась к зеркалу, ладонь обожгло. Пластины были вырезаны изо льда и настолько отполированы с помощью магии, что отражали людей и предметы. Сейчас в них рассыпались десятки моих двойников в скромных, заметно перепачканных каменной пылью платьях.

   – Ребята, вы здесь? – Эхо подхватило выкрик и разнесло по лабиринту.

   – Я с Бади! – прилетел пронзительный голос Тильды. – Он нашел меня еще в коридоре.

   – Куда идти?

   – Демон его знает! – ответила подруга.

   – В центр! – Бади тоже знал.

   – Здесь дверь, но она пока не открывается! – снова выкрикнула Тильда. – Зайдем вместе, но Ботаника еще нет!

   Они не сомневались, кто именно ушел, но не знали причины. А Илай послал всех лесом из-за меня.

   – Иду к вам!

   Продвигаться среди собственных отражений, перебегавших с одной зеркальной стены на другую, было по-настоящему жутко. Голова кружилась, сердце колотилось. Несколько раз я сбивалась, влетала в зеркало и не сразу понимала, что оно стояло перед носом. Приходилось разворачиваться и закрывать глаза, чтобы осознать, в какую сторону следовало поворачивать.

   Страшно представить, сколько времени оказалось потеряно на глупые блуждания! Распсиховавшись, я наколдовала на раскрытой ладони клубок энергетической нити, жиденькой, конечно, но лучше пока не умела. С каждым шагом потихонечку ее разматывала, но хитрость не сработала – я все равно запуталась в зеркалах и впала в отчаянье.

   – Потерялась! – крикнула я и услышала истеричный визг Тильды. – Что случилось?

   – Крикуны! – вместо подруги ответил Бади. Казалось, что его голос звучал совсем близко. – Не беги!

   Да я и не могла бежать! Ноги окостенели. Существо, отдаленно напоминающее человека, отражалось в зеркалах. Казалось, что оно подползало со всех сторон, рыча и пригибаясь к каменному полу. Демон прыгнул. С воплем я опрокинулась на каменный пол и, истерично отползая, следила, как у крикуна расширялась пасть.

   Пожалуй, если бы он завизжал, то мне грозила глухота на пару седмиц и на оба уха. Но неожиданно, сбитый мощной воздушной волной, демон врезался в зеркальную стену. По ледяной пластине пошла трещина, разрезавшая надвое отражение Илая.

   – Аниса, вставай шустрее! – проговорил он, помогая мне подняться. – Здесь нельзя оставаться надолго.

   Крикун жался к стене, пытался расширить пасть, но, казалось, у него заклинило челюсти.

   – Демон сожрет, если рот откроет? – пошутила я.

   – Простудишься.

   Крепко держась за руки, мы бросились вдоль зеркально коридора. В спину понесся истошный злобный визг, даже на расстоянии вызывавший желание спрятать голову под подушку, заткнуть уши и съежиться. По ледяным пластинам с хрустом рисовались трещины. Казалось, что распад преследовал и стремился переброситься на живых людей.

   И мы не успели выскочить из лабиринта. С глухим хлопком зеркала рассыпались, в разные стороны брызнули ощеренные осколки. В панике я сделала то, что подсказывал инстинкт самосохранения – использовала заклятье разрушения. Сотни острых кусков взорвались черным пеплом, грозящим вполне реальным удушением.

   Секундой позже Илай крепко прижал меня к себе. Я утыкалась носом в его грудь, ничего толком не видела, но ощущала, что мы словно находились в гудящем стеклянным пузыре.

   – Извини, – пробормотала я.

   – За что?

   – За заклятье разрушения. Нельзя его было использовать.

   – А я думал, что ты просишь прощение за Армаса, – невесело усмехнулся он.

   – Кто о чем, а лысый о панаме! – разозлилась я. Нашел время для выяснения отношений, право слово! У нас тут квест, как бы, приключается.

   Дожидаться, пока весь пепел осядет, не имело смысла. Мы расцепились и щит истаял. Вместо зеркал теперь стояли гладкие черные стены, кое-где поблескивающие вросшими фрагментами льда.

   – Эй, Ведьма! Ты лабиринт, что ли, порушила? Звон стоял, как при землетрясении! – крикнула Тильда.

   – Рушила с Илаем, – огрызнулась я.

   Вскоре мы вышли. В центре лабиринта зеркальные стены были повернуты изнанкой, и в воздухе сама собой висела гладкая белая дверь. Ни косяка, ни стен, только коробка, петли и самая обыкновенная ручка. Заходи с какой хочешь стороны!

   – Из-за крикуна у меня лопнули очки, – пожаловалась Тильда, пытаясь рассмотреть нас через покрытые трещинами стеклышки. – Сделаешь, Ведьма?

   Она стянула очки и во взгляде появилась растерянность несчастного человека, видящего вокруг лишь размытые пятна. Бади молчаливо обнял девушку за плечи.

   – Я здесь!

   – Ага, а то что-то страшненько сделалось, – промямлила та.

   Заклятье созидания мне давалось хуже разрушения. Видимо, из-за паршивого характера. Я сжала оправу, затаила дыхание. Чистая магия заструилась от пальцев, перетекла в стеклышки и затянула паутинку трещин. Но под конец – увы – кусочек выпал, и правое стекло оказалось щербатым.

   – Жаль Ботаник не увидел, как Ведьма творит добрые дела, – вздохнула Тильда, проверяя очки на свет. Из-за дырочки в уголке вид у них был нелепый.

   Через белую дверь мы вышли в зал для торжеств, где адептов дожидалась большая делегация преподавателей под предводительством Андрона Форстада.

   – Закончили? – удивленно спросил магистр боевой магии.

   – Полностью, – ответил Бади.

   И наступила странная тишина. Все на всех таращились, не совсем понимая, что теперь делать.

   – Поздравляю, – наконец произнес Армас. – Вы первые прошли испытание!

   Постепенно зал торжеств начал заполняться хранителями-первогодками. Кто-то, отказавшийся от прохождения лабиринта в компании, заходил один, другие вваливались командами, третьих приводили наблюдали. Стало шумно и оживленно. Народ, отойдя от первого потрясения, с энтузиазмом обсуждал метания по лабиринтам и блуждание по этажам, словно ничего в жизни интереснее не случалось.

   Я стояла в уголочке и ожидала, когда нас отпустят. Можно будет лечь в кроватку, завернуться в одеяло и проспать часов двадцать. Проснуться и узнать, что наша команда вместе, Ботаник вернулся, Илай поменял гнев на милость и все снова счастливы.

   Всполошенная Тильда, лавируя между адептами, пересекла зал, встала рядом и быстро проговорила:

   – Ботаник пропал.

   – В смысле, пропал? – удивилась я.

   – Все вернулись из лабиринтов. Даже те, кто проходил в одиночку, но его нет. Он или не участвовал, или исчез.

   В это время ректор призвал народ к тишине. В зале воцарилось молчание, однокурсники с интересом приготовились слушать главу совета магов. Кажется, впервые со дня принятия нашего потока в адепты зал торжеств использовался действительно для торжественного случая, а не в качестве лобного места, где проводили коллективные порки.

   – Господин ректор, – вдруг громко проговорил Илай, заставив абсолютно всех оглянуться, – из лабиринта не вышел наш друг. Он проходил испытание самостоятельно. Флемминга Квинстада нет в зале.

   – Господин Квинстад сегодняшним утром забрал документы и покинул академию, – объявил Армас в тишине. – Он больше не является адептом Дартмурта.

   – Да быть такого не может, – ошарашенно прошептала я.

   Мы с трудом дождались окончания торжественных поздравлений. Кое-как протолкнувшись в дверях, выскочили из зала и, не сговариваясь, ринулись в общежитие. Дверь в комнату Ботаника была распахнута. На кровати лежал голый матрац, открытые створки стенной ниши, заменявшей шкаф, демонстрировали пустые полки. Ни одной вещи, словно приятель никогда не учился в Дартмурте, не сидел с нами в столовой, не взламывал защиту на методичке торгаша Хилди.

   Казалось, его никогда не было.

 Конец первой книги.