Текст книги "Тайна синего фрегата"

Автор книги: Марина Елькина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Данила Григорьевич рассеянно кивал.

– А что же, Всеволод Гаврилыч был последним в роду?

– Нет, батюшка, братец у него младший имеется, Илья Гаврилыч, в государевом флоте служит. Бравый такой! Да только ему наша деревня ни к чему, он человек морской…

– Скажи-ка, Иван, а рукописи от Всеволода Гаврилыча остались?

– Рукописи?

– Ну да, бумаги.

– Так ведь погорели все бумаги, батюшка. Когда месяц назад пожар приключился, кабинет сгорел и все бумаги тоже.

– А за этот месяц Всеволод Гаврилыч ничего нового не писал?

– Нет, батюшка. Тот пожар его будто подкосил. Никак оправиться после него не мог. Позовет меня, бывало, и жалуется: не могу, говорит, Иван, работать. И перо в руки не брал, как отрезало. Все ходит по дому, по саду, да на рыбалку когда… Кто ж знал-то, батюшка, что на рыбалке этой смерть он себе найдет?

– Проводи меня в библиотеку, Иван. Отдохну немного да в обратную дорогу отправлюсь. Дела, братец.

– Вы бы что на память о хозяине взяли, – робко предложил Иван, открывая библиотеку. – Он рад был бы.

Данила Григорьевич в задумчивости остановился у низенького инкрустированного столика. На столике лежали две-три книги, наверное, те, которые Берковский читал в последние дни.

Степанов заметил и книгу своей типографии. Это был томик Пушкина, выпущенный в прошлом году.

– Я, Иван, вот эту книгу возьму, – сказал он и бережно завернул томик в платок.

На его полках, конечно, есть такая книга, но с этой поры их будет две, одинаковые, потому что одна из них – память о друге.

Глава XII
САНАТОРИЙ «ЛЕСНАЯ ТИШИНА»

У шлагбаума, на пропускном пункте, ребята назвали фамилию Владислава Геннадьевича, представились его племянниками. Но в самом санатории они растерялись: до ночи еще далеко, а где скоротать полдня?

– Пошли погуляем, – предложил Артем.

Ему очень нравились терпкий запах сосен и шишки под ногами.

– А слежка за призраком? – напомнил Вовка, под «призраком» подразумевая Владислава Геннадьевича.

– Призрак выйдет к телефону только в половине двенадцатого. Спешить некуда.

– Нет, так следствие не ведется!

Но друзья, не слушая его, уже наперегонки бежали к полянке.

– Достаем припасы! – скомандовал Виталик. – Пора обедать!

Булочки, принесенные Артемом, были оценены по достоинству, так же как и Вовкина колбаса, и Виталькина курица. Артем даже пожалел, что отказался от банки с супом. Сейчас эта баночка была бы очень кстати.

– А это что у тебя?

И не успел Артем охнуть, как Вовка уже потрясал в воздухе кастрюлькой.

– Зачем?

– Для ухи, – краснея, огрызнулся Артем.

– Какая уха в санатории? – расхохотался Вовка.

– Попробуй объяснить это моей маме! Скажи спасибо, что она трехлитровую банку супа в рюкзак не поставила!

– Суп? А что? Суп был бы полезнее, чем эта милая кастрюлька. Правда, Виталька?

– Да, я бы сейчас не отказался от супчика, – подтвердил Виталик, дожевывая последний кусочек колбасы.

– Ну, что теперь? – спросил после трапезы Вовка.

– Теперь – прогулка по лесу! – объявил Виталик.

– А призрак? – снова нахмурился Вовка.

– А что ты предлагаешь? Разыскать Владислава Геннадьевича и радостно кинуться ему в объятия? Вот он будет несказанно удивлен, когда узнает о такой неизвестно откуда взявшейся ораве племянников!

К вечеру ребята так устали, что желание было одно – сесть в автобус и поехать домой. А ведь начиналось самое ответственное время. Пробило одиннадцать. Через полчаса призрак двинется к телефонному аппарату, стоящему на столе у дежурного.

Ребята встряхнулись и выбрали самый удобный наблюдательный пост. На их счастье, фойе главного корпуса было застеклено наподобие веранды, и следить за телефоном не составляло никакого труда.

Время пошло на минуты, напряжение усиливалось, но призрак не появлялся.

За столом мирно подремывал дежурный – щупленький пожилой человечек с большой проплешиной на голове. Проплешина то и дело норовила коснуться стола, но человечек вовремя вздрагивал и выпрямлялся. Потом дежурный проснулся, широко зевнул и стал наливать себе чай. Все это происходило так медленно, что ребята едва находили в себе силы спокойно сидеть в своем укрытии недалеко от крыльца.

– Двадцать минут двенадцатого, – сказал Виталик, включив подсветку на часах. – Призрак не торопится.

– Тише ты! Еще не время.

Прошло еще минут пять. По широкой лестнице к дежурному стал спускаться какой-то человек. Поначалу ребята приняли его за Владислава Геннадьевича, но, едва он приблизился к освещенному столу дежурного, друзья разочарованно вздохнули. Это был какой-то незнакомый мужчина.

Он о чем-то спросил дежурного, протянул ему пачку сигарет и кивнул на дверь.

– Этот отвлекает! – разгадал его маневр Вовка. – Не может же призрак звонить при дежурном и болтать свой бред! Сейчас этот тип уведет сторожа на крыльцо, а призрак спустится к телефону.

– Помолчи, – попросил Виталик. – Они слишком близко, могут услышать нас.

Сторож степенно помял в руках сигарету, закурил и молча уставился на мужчину.

– Дело вот в чем, – как-то просительно заговорил мужчина. – Мне посоветовали обратиться к вам. Видите ли, у меня закончилась бумага. Из-за этого стоит работа. А вы ведь утром в город?

Сторож, не выпуская сигареты изо рта, кивнул.

– Может, вас не затруднит заехать к моей жене? Я напишу ей записочку, она мне все передаст.

Сторож снова молча кивнул.

К их разговору прислушивался только Артем. Вовка и Виталик во все глаза разглядывали пустой павильон и телефонный аппарат, боясь пропустить призрака.

– Вы меня очень обяжете! Сейчас я вам адресочек черкну!

– Деньги вперед, – впервые открыл рот сторож, и Артем вздрогнул.

Рядом с ним, как от разряда тока, от последних слов вздрогнули и Вовка с Виталиком. Пустой холл тут же перестал их интересовать.

Ошибки быть не могло: голос тот же, тихий, шелестящий, скрипящий, загробный. Голос призрака! Голос призрака у сторожа?

– Конечно, конечно! – обрадовался мужчина. – Вот деньги! Я на вас очень надеюсь.

– Не переживайте, – заскрежетал сторож. – Все доставим в лучшем виде. У кого хотите спрашивайте, я все поручения выполняю отлично. Через два дня бумага будет у вас.

– Спасибо! Спасибо! Еще сигаретку?

– Нет, благодарствуйте. Мне курить вредно. Спокойной ночи!

Мужчина, довольный удавшейся сделкой, вошел в корпус и стал медленно, с трудом подниматься по лестнице. Сторож еще с минуту потоптался на крыльце, глянул на часы и пошел к телефону.

Ребята не видели, какие именно цифры крутил сторож на диске телефона, но они не сомневались – это был их номер.

Несколько минут они, онемев, смотрели друг на друга. Они готовились совсем к другому «призраку».

– Что будем делать? – хрипло выдавил наконец Вовка.

– А что тут сделаешь? – пожал плечами Артем. – Понятно, что сторожа кто-то нанял. Скорее всего из-за такого необычного голоса. Сам он к нашей книге не имеет никакого отношения.

– Почему ты в этом уверен? Он мог случайно узнать о записи.

– Ничего он о записи не знает. Он просто выполняет все, о чем его попросят. За определенную плату, разумеется.

– Да, – поддержал друга Виталик. – Теперь можно объяснить и периодичность звонков, и телефон детского сада. Скорее всего он там тоже работает сторожем. А третий день у него выходной, наверное, звонить неоткуда. Все сходится.

– Но поручения ему дал Владислав Геннадьевич? – спросил Вовка.

– Больше некому, – вздохнул Виталик.

Артем молчал. Ему было жалко Владислава Геннадьевича, но даже последняя надежда на его невиновность рушилась на глазах.

– Не лучше ли нам сейчас разыскать его палату? Устроить, так сказать, очную ставку со сторожем?

– Не лучше, – отрезал Артем. – Никто нас среди ночи в корпус не пустит. Да и вообще… Послезавтра Владислав Геннадьевич уже возвращается в город. Там и поговорим при встрече.

– Опять оттягиваешь?

– Не оттягиваю. К такому разговору нужно подготовиться, нужно знать, что говорить, и хотя бы примерно просчитать варианты его ответов.

– Артем прав, – кивнул Виталик. – Владислав Геннадьевич – математик, он сам говорил, что с логикой у него все в порядке, значит, нас он может в одну секунду обвести вокруг пальца, придумав какую-нибудь вполне правдоподобную историю. Давайте не будем пороть горячку.

– Эх, вы! – отмахнулся от ребят Вовка. – Чего вы все перестраховываетесь? Сейчас самое время разоблачить этого «призрака»!

– Дурацкая манера у тебя, Вовка, торопить события, – спокойно парировал Виталик. – Два дня ничего не решат. Лучше все продумать и действовать с холодной головой, а не так, как сейчас, с бухты-барахты.

– Ладно, – вздохнул Вовка. – Где будем ночевать?

– Может, еще автобусы ходят? – с надеждой спросил Артем.

– В двенадцать часов? – усомнился Вовка. – Ну, пойдем на остановку, подождем.

Остановка, как и утром, была совершенно пуста. Наверху поскрипывала от ветра желтая жестянка с расписанием. Последний автобус ушел в одиннадцать пятнадцать.

Артем растерялся:

– Будем возвращаться в санаторий?

– К «призраку»? – спросил Виталик.

– Ну да! – подхватил Вовка. – Скажем ему: «Призрак! Открывай! Ты зря обрываешь телефоны! Вот мы! Пришли послушать твой бред!»

– А если без шуток? – попросил Артем. – В самом деле, не у сторожа ведь искать ночлег?

– Во сколько там идет первый автобус? – поинтересовался Виталик.

– В семь часов.

– Вот и отлично! Если разобраться, так до семи совсем мало времени осталось.

– Да, всего семь часов, – насмешливо подтвердил Вовка.

Но Виталик на его насмешку не обратил никакого внимания:

– Скамейка на остановке есть. Здесь и посидим. Кто хочет, может даже поспать.

– Была охота! – проворчал Вовка. – Здесь холодно!

– Жарко только у сторожа. Выбирай одно из двух.

– Лучше скамейку, – сказал Артем. – Мне мама теплый свитер положила. Согреемся.

– Один на троих? – спросил Вовка.

– Мог бы и сам о теплых вещах позаботиться, – строго заметил ему Виталик.

– У меня еще куртка-ветровка есть, – вспомнил Артем.

– Ну, тогда живем! Один мерзнет, двое греются, потом меняемся.

– Давайте лучше костер разожжем, – предложил Вовка. – У кого есть спички?

Но спичек ни у кого не оказалось.

– Туристы! – возмутился Вовка. – В поход пошли! Забыть самое необходимое в походе – спички!

– Ладно, чего шумишь? – улыбнулся Виталик. – В следующий раз постараемся не забыть.

– В следующий раз… – проворчал Вовка. – До следующего раза можно окоченеть.

– Ну, сходи попроси у сторожа спички. Так и скажи: костер, мол, разжечь хотим.

– Придется без костра. Давайте хоть истории рассказывать по очереди, что ли? Чтобы не уснуть.

– Вот ты и начинай, – кивнул Виталик. – Только повеселей. Ужастики сейчас ни к чему, и так страшно.

– Жаль. Я как раз хотел про «призрака»…

– Ой! – вдруг хрипло выдавил Артем и показал в сторону леса. – Призрак!

Спорящие мальчишки попятились. В их спины жестко воткнулась перекладина автобусной остановки.

Из ночного, шумящего сверху леса выходила черная тень. Тень двигалась медленно, озираясь, будто разыскивая кого-то.

– Бежим? – шепнул ребятам Артем.

– Тихо! Может, он нас не заметит, – одними губами произнес Виталик.

Человек еще раз огляделся кругом и поспешил к остановке.

– Заметил! – в отчаянии сказал Вовка.

– Стой на месте. Нельзя показывать, что мы его боимся.

Артем вцепился в железную перекладину, так, что даже пальцы побелели. Человек подходил ближе, и неровный свет одного-единственного фонаря на дороге начал постепенно высвечивать его лицо.

Это был не сторож. И не Владислав Геннадьевич. И не незнакомец из главного корпуса. Это был другой человек.

– Эй, пацаны! Вы тут?

Мальчишки молчали, хотя молчать было глупо: человек, наверное, уже видел их.

– Чего притаились? Не бойтесь! Не съем! Меня дядя Юра зовут! Я тут на въезде у шлагбаума дежурю! Машины пропускаю! Увидел вас, думаю, последний автобус давно ушел, куда это мальчишки подались.

Артем наконец разжал пальцы и выпустил перекладину. Вовка, несуразный в большой ветровке Артема, выступил вперед:

– А мы не знали, что последний автобус так рано уходит.

– Почему же в санаторий не вернулись? – спросил дядя Юра, присаживаясь на скамейку.

– Дядя ругаться будет, – притворно вздохнул Вовка. – Мы его проведать приезжали.

– Ладно, дядю вашего в известность ставить не будем. Пойдемте ко мне в вагончик. С первым автобусом уедете. Все-таки не под открытым небом мерзнуть.

Мальчишки приняли приглашение. Почему же не принять? Трудно себе представить, как бы они выдержали семь ночных часов на остановке.

Вагончик у дяди Юры был маленький, тесный, но очень уютный. В углу стоял топчан, у стены – стол и две табуретки.

– Ужинать будете?

– Нет, мы сыты.

Это было вранье: все припасы из дома они съели еще тогда, на полянке. Но просить еды у незнакомого человека показалось совсем уж неприличным. Хватит того, что переночевать согласились.

Но дядя Юра лукаво глянул на них, снял с плитки зашумевший чайник, поставил на стол три стакана и сказал:

– Из еды только вареная картошка, но, думаю, капризничать никто не будет. В экстремальных ситуациях не до капризов. А у вас сейчас как раз экстремальная ситуация. Нет?

– Да, – улыбнулся Артем и стащил через голову свитер: в вагончике было жарко.

– Дядя Юра, а вы не знаете дежурного из главного корпуса? – как можно небрежнее поинтересовался Виталик.

– Которого?

– Того, что сегодня дежурит.

– A-а, это Безголосого-то? Знаю, как не знать. А что? Прогнал он вас?

– Ну да… Прогнал… – смущенно подтвердил Виталик.

– Это он может, – кивнул дядя Юра.

– А что у него с голосом?

– Пил много. Однажды вместо водки хлебнул черт знает чего, спалил себе голосовые связки, горло. Вообще, едва в живых остался. Пить после того перестал. А голос теперь не вернешь. Ходит, хрипит. На весь мир обозлился. Ничего хорошего людям просто так не сделает, за все деньги требует. Подрабатываю, говорит, у них денег побольше моего, пусть поделятся. Да вы на него не обижайтесь, больной человек. Что возьмешь.

– Мы и не обижаемся, – заверил дядю Юру Вовка. – Испугал он нас своим голосом просто. Говорит, как вампир!

Дядя Юра весело рассмеялся:

– А вы что, слышали, как разговаривают вампиры? У вас уже глаза слипаются. Ложитесь. Как-нибудь втроем на топчан влезете. В половине седьмого разбужу.

– А вы где спать будете?

– Я на дежурстве. Мне спать не полагается. Ложитесь, ложитесь. Да сними ты ветровку, парень!

Вовка зевнул и уже в полусне стянул с себя ветровку…

Артем так и не заснул до утра. В конце концов он встал с топчана, подсел к дяде Юре и начал разговор.

Разговаривали они обо всем: о санатории, о машинах, о писателях.

– В нашем санатории много знаменитостей бывает. Недавно известный критик Савельев отдыхал.

– Кто? – изумился Артем. – Дмитрий Ефимович Савельев?

– Да. Ты и его знаешь?

– Знаю.

– А я с ним подружился. Хороший мужик. Простой такой, веселый, поговорить любит. Вот в этом вагончике ночи напролет с ним про жизнь разговаривали.

Это во многом меняет дело. Савельев был в этом же санатории. Могла в нем быть и Варвара Денисовна. Значит, круг подозреваемых снова расширился. Значит, кроме личности призрака, ничего установить не удалось. Кто же стоит за этим призраком?

Дядя Юра что-то весело рассказывал и сам хохотал над своими шутками, а Артем лишь вежливо улыбался, не вникая в их смысл.

– Ну, братец, пора поднимать твоих приятелей. Смотри-ка, как разоспались! Как медведи в берлоге! Буди.

Артем растолкал Виталика и Вовку. Они поблагодарили дядю Юру за ночлег и потащились на остановку. На этот раз там топтался народ. Человек пять, кроме них, ждали автобуса. Артем торопливо рассказывал ребятам о том, что узнал у дяди Юры. Но только ему это показалось крайне важным.

– Ну и что? – зевнул Вовка. – Савельев в санатории был давно, а Владислав Геннадьевич сейчас. Его прибытие в санаторий как раз совпадает с началом звонков. Не надо искусственно отводить от преступника подозрения.

В Вовкиных глазах Владислав Геннадьевич уже прочно занял место преступника.

– Я и так только под вашим напором согласился пока не устраивать ему очной ставки со сторожем.

Вовка говорил довольно громко. И люди на остановке с любопытством косились на троих ребят, которые сыпали словами – «преступник», «очная ставка», «подозрение».

– Говори потише, – посоветовал Вовке Виталик. – Как бы нас самих под подозрение не взяли.

– А нас из-за чего? – возмутился Вовка, но голос снизил.

Ровно в семь часов к остановке подкатил автобус, мальчишки затащили в салон свои изрядно похудевшие рюкзаки, заняли места у окна и поехали домой.

Глава XIII
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ

Дома мама встретила Артема ледяным выражением лица.

– Как прошел ваш поход? – поинтересовалась она.

– Хорошо, – настороженно ответил Артем, чувствуя неладное.

– Так где вы были?

– Я же говорил, санаторий «Лесная тишина».

– Звонила староста вашего класса, Вика Михайловская.

– Ну и что? – еле слышно прошептал Артем, уже понимая, что маме все известно.

– Она сказала, что Галина Егоровна не назначала никакого похода. Слава богу, она позвонила только сегодня утром. Если бы звонок был вчера, я бы уже была в сумасшедшем доме. Так как все это понимать?

Черт бы побрал эту Вику! Никогда не звонит, а тут выбрала удобный момент!

– Мамочка! Это было необходимо! – Артем в отчаянии не знал, что ему говорить. – Мы выслеживали одного человека!

– Выследили?

– Да.

– Я очень рада. А что, если бы вы не вернулись? Где бы мы вас искали?

– У санатория «Лесная тишина».

– Прекрасно! Хотя бы в этом вы не врали! Значит, так, дорогой мой! Ты сам знаешь, я воспитатель нестрогий, но и моему терпению пришел конец. Сейчас я позвоню родителям Вовы и Виталика, и мы все вместе решим, как вас наказать.

Ах, вот как! Родители Вовки и Виталика, еще ни о чем не знают?

– Мам! Мама! Мамочка! – завопил Артем, вцепляясь в рукав маминого халата. – Пожалуйста! Не нужно ничего говорить их родителям! Виталика отец будет бить, а у Вовки дома только бабушка, у нее сердце плохое!

– Сердце плохое? – переспросила мама. – А мое сердце тебя не волнует? – Она гневно выдержала умоляющий взгляд сына, освободила рукав и сказала: – Хорошо. Раз ты такой заботливый друг, то отвечать будешь за троих.

– Я согласен, – вздохнул Артем, с трудом представляя себе, в чем будет заключаться его наказание.

Мама никогда не наказывала его. Только иногда прекращала с ним разговаривать. А что она придумает теперь?

– Будешь сидеть под домашним арестом. До конца каникул.

– До конца каникул? – взвыл Артем.

Но это же жестоко! Это несправедливо! В конце концов, он соврал про поход, но ведь сказал, куда отправляется и вернулся вовремя! Должны же быть какие-то смягчающие обстоятельства!

– До конца каникул, – мама была непоколебима. – Своих друзей парламентерами можешь не присылать, а то и им влетит. Ясно?

Артем молча кивнул, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься, и ушел в свою комнату. Сначала он даже хотел объявить маме голодовку. Тогда она, наверное, быстрее сжалится.

Но этих твердых намерений хватило только до первых вкусных запахов, донесшихся из кухни. Артем чувствовал, как в нем просыпается зверский аппетит, и понимал, что голодовка как средство борьбы против мамы ему не по плечу.

Вовка и Виталик, узнав о положении Артема, посочувствовали ему, но сказали, что его мама просто клад. Это потому что она согласилась ничего не сообщать их родителям.

– Домашний арест – это не так уж страшно, – подбодрил его Виталик. – Меня папка ремнем лупит знаешь как больно!

Артем, к счастью, не знал, но такое утешение мало его обрадовало.

– А ты представь, что ты узник. Ну, как раньше! За идею! – посоветовал ему Вовка.

– За какую идею? – кисло улыбнулся Артем. – За призрака?

Да, вот кто во всем виноват! Этот проклятый призрак! То есть Безголосый, из-за которого пришлось ездить в санаторий!

Кстати, сегодня вечером должен быть звонок из детского сада. Вот и отлично! Артем с ним поговорит! Он ему скажет! Он многое ему теперь хочет сказать!

Артем впервые без страха ждал этого звонка. Наоборот, даже с каким-то злорадством.

Безголосый об этом знать не мог. И поэтому ровно в половине двенадцатого начал скрежетать свой очередной бред.

– Мне холодно… Я не могу достать до пламени… Освободи меня…

– Откуда? – холодно поинтересовался Артем.

Голос растерянно смолк: с ним еще не пытались вступить в диалог.

– Откуда вас освобождать? – повторил свой вопрос Артем. – Из санатория «Лесная тишина» или из детского сада?

«Призрак» был поражен его наглостью и осведомленностью.

– А что если я позвоню вам на работу – и в детский сад, и в санаторий – и сообщу, что вы занимаетесь шантажом? А еще лучше я заявлю в милицию о шантаже и о краже редкой книги? Про вас и про Владислава Геннадьевича? Знаете такого?

– Н-нет, – прохрипел Безголосый. – Я никого не знаю.

– Ну, конечно! – рассмеялся Артем и сказал: – Думаю, звонков больше не будет? Это может плохо для вас кончиться.

Безголосый не выдержал и первым бросил трубку. Артем ненадолго почувствовал себя победителем.

Это хоть чуть-чуть скрасило атмосферу напряженности, поселившуюся в доме. Мама будто не замечала Артема, бросала ему короткие фразы и так же коротко отвечала на его вопросы.

Прошел всего один день его домашнего ареста, и Артем с ужасом считал, сколько дней осталось до конца каникул. Дней было много, и Артем страстно мечтал, чтобы они пробежали поскорее. А как они могут бежать скорее, если каждый день сидишь в четырех стенах и умираешь от скуки?

Нет, конечно, дома от скуки не умрешь. Дома можно читать, рисовать, сидеть за компьютером. Ему даже никто не запрещал приглашать домой ребят, но… Ведь это как раз в то время, когда начинает разгадываться тайна! Когда нужно быть свободным!

За один день Артем возненавидел слово «каникулы», потому что они были бесконечными. Такого с ним еще не происходило. Наоборот, он растягивал каждый день, чтобы подольше не видеть на календаре 1 сентября.

И почему эти взрослые имеют право распоряжаться своими детьми? Почему они назначают какие-то наказания, хвалят, ругают, заставляют что-то делать?

– Владислав Геннадьевич должен вернуться из санатория, – сообщил на следующий день Виталик.

– Пора нанести ему визит. – Вовка даже потер руки от нетерпения.

– А если мы все-таки ошибаемся? – сказал Артем.

– Если ошибаемся – ничего страшного. Допрос будет проведен незаметно. Он или подтвердит наши подозрения, или опровергнет. В зависимости от этого будем действовать дальше. Но я почти на сто процентов уверен, что это он затеял игру с призраком.

– Я не могу пойти с вами, – вздохнул Артем. – У меня домашний арест. Может, подождем, когда он закончится?

– В таких делах нельзя тянуть время, – изрек Вовка. – Преступник может затаится, замести все следы или вообще исчезнуть.

– Ты Вовку слушай, – улыбнулся Виталик. – Он вчера весь вечер детективы штудировал! Зря, что ли? Так и сыплет терминами. Только про презумпцию невиновности забыл.

– Про что? – не понял Вовка.

– Про то, что, прежде чем обвинять, нужно доказать, что это именно он совершил преступление.

– Думаешь, ты самый умный? – огрызнулся Вовка. – Я и не собираюсь с порога надевать на него наручники.

– У тебя их и нет! – рассмеялся Артем. – Так вы все-таки решили поговорить с Владиславом Геннадьевичем?

– Да. И прямо сейчас.

Артем проводил друзей. Теперь он даже рад был своему аресту. Просто он всегда чувствовал себя неловко, когда хороший человек попадал в неприятное положение. А Владислава Геннадьевича он все равно продолжал считать хорошим человеком. И участвовать в допросе хорошего человека тоже не хотел.

Он подошел к журнальному столику, развернул свежую газету, лениво пробежал заголовки, в миллионный раз поражаясь тому, что взрослые находят в газетах что-то интересное, захлопнул газету и положил ее на столик. Потом задумался о Владиславе Геннадьевиче, о призраке, о ребятах и бессмысленно уставился в небольшой заголовок статьи, набранной мелким шрифтом на последней полосе газеты.

И вдруг этот заголовок начал приобретать смысл. Такой смысл, от которого стало жарко. Артем лихорадочно схватил газету, прочитал статью целиком. Еще раз. Еще…

Потом он пулей выскочил на балкон, в надежде, что друзья еще не вышли со двора, но их и след простыл.

Артем с досадой стукнул ладонью по перилам балкона и вернулся к журнальному столику.

– Ну, о чем мы будем его спрашивать? – поинтересовался Виталик, когда они уже подходили к дому Владислава Геннадьевича.

До этого ребята молчали, думая каждый о своем.

– Не переживай, – откликнулся Вовка. – Допрос поведу я. Я уже придумал все уловки. Предоставь это дело мне.

Виталик скептически посмотрел на него, но ничего не сказал. Предоставлять все Вовке он, конечно, не собирался, не из жадности к славе следователя, а просто потому, что слишком хорошо знал друга. Вовка будет идти к цели, как танк, а с преступником нужно иногда чуть-чуть похитрить. Виталик не очень хорошо представлял себе, как он будет хитрить с Владиславом Геннадьевичем, но по крайней мере был готов сглаживать все резкости и грубости.

Владислав Геннадьевич им очень обрадовался. Он даже не обратил внимания на суровое выражение Вовкиного лица. Или сделал вид, что не обратил.

– Это хорошо, что вы пришли! – говорил Владислав Геннадьевич, торопливо отшвыривая в угол еще не распакованную сумку. – А я только сегодня приехал.

– Из санатория «Лесная тишина»? – очень официально осведомился Вовка, как будто вел протокол.

– Да. Прекрасное место! Отдых отличный! Лес, сосны…

– Поляны и светлый корпус, – ехидно улыбаясь, закончил Вовка.

– Да-да, именно. Я, конечно, понимаю ваш сарказм. В вашем возрасте мечтаешь о приключениях и о путешествиях, а не о тихом санатории.

– Дело не в этом, – строго оборвал его Вовка. – Скажите, вы знакомы с ночным сторожем из этого санатория?

– Со сторожем? – удивился Владислав Геннадьевич.

– Ну да, – кивнул Вовка, по его удивлению решив, что уже поставил допрашиваемого в тупик. – Вы должны его знать. У него голос необычный, сиплый, скрипучий. Его так все и прозывают Безголосым.

– Очень жаль, но я совершенно не обратил внимание на сторожа. Как-то не было повода общаться с ним.

– А он всегда дает звонить по телефону.

– Ночью? – засмеялся Владислав Геннадьевич. – Куда же я буду звонить ночью? Все мои приятели и родные по ночам имеют привычку спать.

– А он вам не передавал привет от меня? – спросил Вовка.

– От тебя? – удивился Владислав Геннадьевич. – А почему он должен был передавать мне приветы?

– Вообще-то я его об этом просил. Он мой дядя.

– Вот как? Что же ты мне не сказал, что твой дядя работает в санатории? Тогда бы я, конечно, обратил на него внимание, да и все приветы от тебя, думаю, получил бы.

Владислав Геннадьевич весело улыбался:

– Ну, ничего! В другой раз поеду – познакомлюсь с твоим дядей.

Он сказал это так легко и правдиво, что любой другой сразу признал бы его абсолютную невиновность. Но Вовку не так просто было поймать на эту удочку. Он только еще сильнее нахмурился, обдумывая свой следующий вопрос.

– Что-то мы все о санатории, да о санатории, – сказал Владислав Геннадьевич. – Давайте-ка я поставлю чай, и вы толком расскажете мне о своих делах. Кстати, где Артем? Он что, обиделся на меня?

– Нет, – быстро ответил Виталик, перебивая Вовку. – Он заболел. В другой раз зайдет.

– Заболел? Надеюсь, ничего серьезного? Передайте ему от меня привет. Пусть поправляется. Ну, так что же у вас нового?

– Ничего, – сказал Вовка. – Мы, собственно, вот за чем пришли – у вас нет экслибриса Валентина Кувыркова или Берковского?

– Насколько мне известно, на книгах Берковского не было экслибриса, а вот экслибрис Кувыркова в моей коллекции имеется. Подождите, нужно сообразить, в каком альбоме… Я сейчас!

Владислав Геннадьевич вышел из комнаты, а Виталик прошипел Вовке:

– Зачем тебе экслибрисы?

– Ну, не могу же я без конца спрашивать его о стороже! Время от времени нужно менять тему разговора. Подожди. Все идет как по маслу. Еще чуть-чуть, и я его раскушу.

– Кусай, кусай, только зубы не сломай, – посоветовал Виталик.

– Вот его экслибрис! – Владислав Геннадьевич показал ребятам изображение пера, с кончика которого стекала не то капля чернил, не то капля крови.

– Это что, кровь? – спросил Вовка.

– Кровь? – удивился Владислав Геннадьевич. – Я всю жизнь считал, что это чернила. А вы все еще не выбросили из головы вашу странную версию о преступлении Кувыркова?

– И не собираемся выбрасывать, – ответил Вовка, глядя Владиславу Геннадьевичу в глаза.

Он хотел уловить в них хоть искорку смятения, растерянности, злости, но так ничего и не заметил.

– Вы же знакомы с Савельевым, – напомнил Владислав Геннадьевич.

– Ну и что?

– Ну а кому же, кроме него, лучше знать жизнь Кувыркова? Что он говорит по поводу вашей версии?

– То же самое, что вы, – честно ответил Виталик.

– Ну, вот видите! Внук Кувыркова тоже так считает.

– А вы что, разговаривали с внуком Кувыркова? – уцепился Вовка.

– Я? Вы сами с ним разговаривали… Постойте! Неужели вы до сих пор не знаете, что Дмитрий Ефимович Савельев – единственный внук писателя Кувыркова?

– Чей внук? – непослушным языком переспросил Вовка.

– Валентина Кувыркова.

– Нам пора! – вдруг резко поднялся Виталик. – У нас еще много дел. Пошли, Вовка!

– А как же чай?

– Спасибо, мы не хотим.

– Ну, если уж так спешите… – Владислав Геннадьевич развел руками. – Тогда отложим чаепитие до другого раза.

Мальчишки пулей выскочили из подъезда.

– Ты понял? Ты все понял? – бессвязно выкрикивал Виталик.

– Да не тормоши ты меня!

– Савельев – внук Кувыркова! Савельев первым рассказал нам о призраках! Савельев тоже был в санатории «Лесная тишина»! Только Савельеву выгодно, чтобы никто не узнал правды о преступлении Кувыркова! Вот кто настоящий преступник! Савельев, а не бедный Владислав Геннадьевич!

– Чего ты орешь? Я и без тебя все это понимаю. Идем к Савельеву?

– А Артем?

– Но он же все равно под арестом!

– Так нечестно. Мы должны держать его в курсе дела. Он же не виноват. Он за нас за всех сейчас отдувается.

– Согласен. Забежим к Артему. Потом пойдем к Савельеву.

Лифт, как назло, медленно одолевал подъем.

– Артем! – ворвался в квартиру Вовка. – Сенсация! Савельев – внук Кувыркова!

– Знаю, – спокойно сказал Артем и протянул друзьям газету. – Вот. Случайно наткнулся после вашего ухода.

«На открытии мемориальной доски Валентину Кувыркову присутствовали внук писателя – литературовед Савельев, поэты, прозаики, представители творческой молодежи, официальные лица».

* * *

Кувырков умирал. Долго и мучительно. Уже несколько месяцев он не вставал с постели. Жизнь сузилась до двух белых стен комнаты и низкого потолка. В комнате стойко пахло травами и лекарствами.

«Сегодня будет решительный день, – думал Кувырков. – Я шел к этому дню всю свою жизнь. Дальше откладывать некуда».