Текст книги "Тайна синего фрегата"

Автор книги: Марина Елькина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава VI
НОВЫЕ СВЕДЕНИЯ

Артем долго соображал и наконец придумал, что нужно делать дальше.

– О пожаре мы можем узнать только из писем друзей Берковского. Письма в отделе рукописей. Значит, вывод напрашивается сам собой…

– Посетить еще раз Варвару Денисовну, – закончил за него Виталик.

– Правильно.

– Что?! – Вовкиному возмущению не было предела. – Еще раз идти к этой бабе-яге. Как хотите, а я к ней не пойду.

– А я вообще не верю, что у нас что-нибудь получится с этой записью, – сказал Виталик. – Зачем зря время терять в отделе рукописей?

– Молодцы, – кивнул Артем. – Получается, с рукописями придется возиться мне одному?

– Получается, так, – согласился Виталик. – Ты это придумал, ты и возись.

– Ну, хорошо! Обратитесь ко мне за помощью после этого!

– Помощь тут ни при чем, – возразил Виталик. – Мы оба отказываемся по идейным соображениям.

– Ничего, в следующий раз я тоже найду идейные соображения, – заверил его Артем. – Например, когда тебе понадобится материал для какого-нибудь реферата!

Артем рассердился не на шутку. Вообще-то он не любил ссориться с друзьями, а тем более угрожать им. Но сейчас было чем возмутиться – выходило, что никому, кроме него, расследование уже не нужно. А мама все толковала Артему о Вовкином упрямстве. Вот его упрямства только на первые шаги и хватило!

– Я бы пошел, – словно в ответ на его мысли, вздохнул Вовка. – Но эта Варвара Денисовна… Мы не сошлись с ней характерами. Без меня у тебя больше толку будет, честное слово.

Виталик в объяснения пускаться не стал.

Лишняя потеря времени, чего тут триста раз объяснять?

В общем, в отдел рукописей Артем пошел один. Он очень волновался и боялся, что Варвара Денисовна не захочет его выслушать, не допустит его к архиву, откажется с ним говорить.

Но Артему повезло. Варвара Денисовна была в прекрасном настроении. Ее лицо даже исказило подобие улыбки, когда она увидела мальчика.

– Меня зовут Артем… Если вы помните…

– Помню, помню, прекрасно помню. Вы обращались к Савельеву?

– Да. Он посоветовал… – Артем хотел соврать, что это Савельев направил его снова в отдел рукописей, но только покраснел и замолчал.

Врать он не умеет. Впрочем, Варвару Денисовну, кажется, мало интересовали советы Савельева. Она не обратила внимания на заминку и спросила:

– А где же ваши друзья?

– Они… Они заняты.

– Заняты? – У Варвары Денисовны удивленно взлетели лохматые брови. – И тот нахальный паренек тоже занят?

– Какой? – Артем смутился, поняв, что речь идет о Вовке.

– Маленький такой, колючий, как еж.

– Занят, – кивнул Артем. – Он вообще-то не нахальный…

– Вы хотели о чем-то спросить меня?

– Я хотел вас попросить… Помогите мне, пожалуйста! В прошлый раз вы сказали, что в письмах друзей Берковского есть упоминания о пожаре…

– Да. Ну и что?

– Нельзя ли мне прочитать эти письма? Может, в них есть какой-нибудь намек…

– Значит, вы еще не оставили мысли раскрыть преступление? – резко поскучнела Варвара Денисовна. – Вообще-то, для такой работы нужен специальный пропуск.

Артем вздохнул. Все понятно. Пропуска у него нет. Письма никто прочитать не разрешит.

– Хорошо, что вы сегодня без друзей, – продолжала Варвара Денисовна. – Вас одного я смогу провести в архив.

Артем не верил своим ушам! Как все вежливо, на «вы», и с таким участием!

– Но я сегодня страшно занята и не смогу помочь вам подобрать нужные письма. Я дам вам переписку за 1901 год, и вы сами попробуете отыскать нужную информацию. Хорошо?

– Очень хорошо! – воскликнул Артем. – Спасибо вам огромное!

Варвара Денисовна важно кивнула:

– Вы правы, все лучше решать вежливо и корректно.

Артем ничего не понял. Он ни слова не сказал о вежливости. Она что, сама с собой разговаривает? Ну, и бог с ней! Лишь бы дала ознакомиться с архивом, лишь бы не прогнала, не передумала.

Он сидел над перепиской уже четвертый час. Спину ломило от усталости, глаза покраснели от разглядывания чужих почерков.

Сначала Артем добросовестно читал письма целиком. Голова кружилась от обилия имен и событий. Потом он упростил себе задачу. Он читал только те страницы, где упоминались фамилии Берковского и Степанова. Дело пошло побыстрее.

Он читал очередную страницу, когда вдруг застыл от удивления. Перед ним было письмо издателя Степанова. И в нем черным по белому пять строчек: «В имении Берковского случился пожар. Сгорели все рукописи. В том числе те, которые я собирался выкупить у него. О пожаре мне рассказал сегодня Валентин Кувырков. Он как раз в то время гостил у Берковского в деревне. Спасти из огня не удалось ни одной страницы».

Дальше шли подобающие случаю сожаления, но Артем их только пробежал глазами. Главное было в тех пяти строчках. И эти строчки стоили для Артема целого архива!

Это удача! Огромная удача! Несомненная удача! Артем нервно потер стекла очков. При пожаре в имении Берковского был свидетель! И этот свидетель – Валентин Кувырков, известный писатель, лучший друг Берковского!

Стоп, стоп, стоп! Какой еще свидетель? Разве можно считать свидетелем человека, жившего сто лет назад? Да будь таких свидетелей хоть сотня, в деле о пожаре не изменится ничего.

Нет! При чем тут сотня? Это и есть самое важное – свидетель не кто-нибудь, а лучший друг! Может, Берковский делился с ним своими подозрениями? Может, в письмах Кувыркова можно найти разгадку?

Скорее! Скорее! Нужно смотреть только письма Кувыркова!

Что за черт? Артем перелистал всю переписку. Но Кувырков словно нарочно ни в одном письме ни слова не написал о пожаре у Берковского. Ни слова! Или именно эти письма затерялись?

Артем вышел из архива под вечер. Он так и не нашел свидетельства Кувыркова. Единственной зацепкой оставалось письмо Степанова, в котором он ссылался на рассказанное Кувырковым. И все. Много это или мало?

Пожалуй, мало. К Кувыркову не пойдешь и ничего не спросишь. А он бы, наверное, многое мог объяснить…

– Артем! Оглох, что ли? – его торопливо догоняли Виталик и Вовка. – Что узнал?

Артему так необходимо было поделиться с кем-нибудь своим открытием, что он забыл о своей обиде на друзей.

– Ничего существенного, – спокойно ответил Виталик, когда Артем, захлебываясь, рассказал о Кувыркове.

– Почему это?

– Сам говоришь – в письмах Кувыркова нет ни слова о пожаре.

– Так, может, в этом архиве не все письма?

– Этого уже не узнаешь.

– Можно спросить у Савельева. О Кувыркове он знает больше, чем о Берковском. Он же нам говорил.

– Для этого снова нужно ехать на дачу, – вздохнул Вовка. – А твоя мама точно не согласится после нашего лесного путешествия.

– Нет, нет и нет! – твердо сказала мама, лишь только Артем завел с нею опасный разговор. – Больше вас троих на дачу я не возьму.

Я не могу брать на себя ответственность за чужих детей, которые отказываются меня слушать.

– Мам, честное слово, мы больше в лес ни ногой!

– Нет. Поедешь ты один. И только на выходные.

– Это же послезавтра!

– Правильно. Раньше я срываться не намерена. Извини, но у меня тоже есть важные дела.

Мама была настроена очень решительно. Артем знал такое ее настроение. Спорить с ней было бессмысленно. Если она так решила, то все, спорь не спорь.

Артем, конечно, расстроился и обиделся, но с мамой ругаться не стал. А то еще чего доброго передумает и на выходные на дачу ехать.

Однако в субботу утром он встал ни свет ни заря и пошел будить маму.

– Мам! На дачу!

– Откуда такое рвение?

В электричке Артем ерзал на сиденье и нетерпеливо поглядывал в окно. Ну когда же будет их станция?

– Мам! Я сейчас приду! Я к Савельеву! На минуточку!

И чтобы мама не успела вернуть его, Артем рванул вверх по улице. Но дача Савельева была пуста. Вот это номер! Значит, Савельев в городе! Значит, Савельеву можно было позвонить! Еще позавчера!

– Ну, вот, – одобрила мама. – Такую дисциплину я понимаю. Сказал «на минуточку» и вернулся сразу. Молодец! Перевоспитываешься.

– Мама! Мне срочно нужно в город.

– Что? – Мама даже выронила из рук полотенце.

– Мне срочно нужно в город.

Мама нахмурилась:

– Знаешь, Артем, мне кажется, что у тебя начинается агрессивный подростковый возраст.

– Почему агрессивный? – улыбнулся Артем.

– Потому что ты все делаешь поперек. Ты рвешься на дачу всю неделю, хорошо, приехали, но через пять минут тебе уже срочно нужно в город.

– Да, нужно, потому что Савельев в городе.

– Артем! Мне надоели эти игры в детектив! Я не собираюсь подчинять им свое расписание! Тебе определенно нужна твердая мужская рука! Я скажу отцу, чтобы он занялся твоим воспитанием. Лично я больше не выдержу!

Артем обиделся. Он заперся в сарае и решил не выходить оттуда до завтрашнего вечера.

В сарае было темно, прохладно и неуютно. Дрова, поломанный стул, инструменты, разбросанные в беспорядке. Да, до завтрашнего вечера здесь не выдержать!

– Артем! Нужно затопить печку. В доме холодно. Принеси, пожалуйста, дров.

Голос у мамы спокойный и ласковый. Гроза прошла. Наверное, она уже и сама не рада, что вышла ссора.

Артем подхватил охапку дров и потащил ее на крыльцо.

– Можно я растоплю? – спросил он у мамы.

– Хорошо. Только постарайся не дымить.

Мама никогда не разрешала Артему топить печку. Боялась, что он обожжется, что он надышится дымом, что он устроит пожар. А сейчас так легко согласилась. Наверное, очень переживает, что назвала его «агрессивным подростком». Какой же он агрессивный? Он же не хочет ничего делать поперек. Просто так получается. Кто же виноват, что Савельев уехал в город?

Артем сидел и смотрел, как язычки пламени торопливо и жадно охватывали дрова. Он бросил в топку старую смятую газету. Огонь обрадовался этой подачке и даже загудел от удовольствия.

Артем представил, как такое же быстрое и беспечное пламя уничтожило рукописи Берковского. Как, наверное, было человеку обидно!

Артем почему-то представил, как бы горели его школьные тетрадки. Ни обиды, ни сожаления в душе не было. Ну, вот ни капельки! А ведь там все написано его рукой! Ну и что? Зато другой рукой, красными чернилами жирно подчеркнуты ошибки и выведены оценки с завитками. Нет, тетрадки не жалко.

Вот если бы в огне сгорели его рисунки… Артем даже сжался от такого предположения. Рисунками он очень дорожил. Он тратил на них все свое свободное время. И если бы они погибли… Нет, жалко и обидно – это не те слова. Самое главное, их не восстановишь. Точно так же уже никогда не получится…

– Сынок, мы поедем в Москву завтра утром. – Мама ласково обняла его за плечи.

Артем удивленно обернулся.

– Ну, надо же найти твоего неуловимого Савельева, – улыбнулась мама.

– Дмитрий Ефимович? Здравствуйте. Это Артем.

– Да-да, я вспомнил. Добрый день, молодой человек. Вы узнали что-нибудь новое?

– Да. Может, вы что-то подскажете?

– Боюсь, что нет. В прошлый раз я рассказал вам все.

– Я хотел спросить у вас о Валентине Кувыркове.

– О ком? – опешил Савельев. – А Кувырков вам зачем?

– Он, оказывается, был свидетелем пожара в имении Берковского.

– Да? Ах, ну да! Разве я вам не говорил об этом в прошлый раз?

– Нет. Вы только сказали, что они дружили.

Савельев рассмеялся:

– Вот видите, мой дорогой! А я-то памятью хвастался! Да, действительно Кувырков в это время гостил у Берковского.

– И не оставил об этом никаких дневников, никаких записей?

– Насколько я знаю, нет.

Артем огорчился:

– Я тоже ничего не нашел в архиве.

– Позвольте поинтересоваться, а что бы вам дали его дневники?

– Ну, возможно, он указывал там на поджигателя.

– Вы все еще уверены, что это был поджог? – удивился Савельев. – Вы на ложном пути, молодые люди. Я уверен, что пожар – всего лишь случайность, неосторожное обращение с огнем.

Опять то же самое! Да что эти взрослые, сговорились, что ли?

Артем даже рассердился. Зря он стремился поговорить с Савельевым. Ничего нового тот не сказал. Только подтвердил, что Валентин Кувырков гостил в это время у Берковского.

Как же искать дальше? Кажется, все возможные способы поиска исчерпаны.

– Артем! Ты не хочешь посидеть с игрой? – В комнату заглянул папа.

Честно говоря, у Артема в эти дни были дела поважнее компьютерной игры, но папу обижать не стоило. Он очень редко мог выкроить для сына свободную минуту. Всегда нужно было ходить за ним хвостом и упрашивать, чтобы он в конце концов сдался. А сегодня сам предложил посидеть за компьютером.

Может, это мама нажаловалась ему на «агрессивного подростка»? Ну, как бы там ни было, а Артем с удовольствием разберется в игре и просто посидит рядом с папой. Он по нему очень соскучился.

По экрану монитора снова заскользил кораблик.

– Я не могу справиться с управлением, – сказал Артем отцу.

– Сейчас разберемся.

Папа принялся щелкать клавишами. Кораблик крутился на месте то вправо, то влево.

Артем грустно подумал, что он с друзьями похож вот на такой кораблик. Крутятся, крутятся, а с места сдвинуться не могут. А вдруг правы те, кто говорит, что загадка с пожаром неразрешима?

Нет, так думать не годится. Если и он потеряет уверенность в себе, тогда…

А что тогда? Ничего ведь не изменится. Пожаром в кабинете писателя никто, кроме них, не интересуется. Всем удобно думать, что это не поджог, а обыкновенная неосторожность. Обидно. Не за себя, конечно. Обидно за Берковского. Ведь он зачем-то сделал карандашную запись в книге.

Глава VII
ПРИЗРАК ПОЯВЛЯЕТСЯ

– Артем, ты едешь с нами?

Артем открыл глаза:

– Куда, пап?

– На рынок. Мама будет продукты покупать. А мы с тобой техникой полюбуемся.

– Еду.

– Тогда вставай.

Артем любил эти воскресные поездки на рынок. Они с папой целый час проводили у витрины с музыкальными центрами. Это была их болезнь. Обтекаемые формы магнитофонов, серебристые колонки, тюнеры, эквалайзеры, разноцветные обложки компакт-дисков и кассет.

– Артем! Поторопись!

Артем еще зашнуровывал кроссовки, а папа уже вызывал лифт. Мама гремела ключами.

– Завязал? Ну наконец-то! Выходи, я дверь закрою.

– Ой! Мам! Я кепку забыл!

– А без кепки нельзя? – проворчала мама, снова открывая дверь.

– Никак нельзя. От солнышка надо прятаться.

– Все?

– Вера, а ты большую сумку взяла? – спросил папа.

– Взяла, взяла.

Лифт распахнул двери, и семейство поехало вниз.

– Ну, вы опять застрянете у своего магазина? – строго поинтересовалась мама, но глаза ее смеялись.

Она не переставала удивляться музыкальным увлечениям Артема и папы. Она говорила, что ни тот ни другой не имеют ни слуха, ни голоса. Они даже «В лесу родилась елочка» без фальши не споют.

Но совершенное отсутствие слуха и голоса не помешало папе и Артему собрать огромную, отличную фонотеку, в которой было все: классика, джаз, рок, рэп, техно, джангл и, конечно, все новинки.

Мама вздохнула, взяла сумки и отправилась выбирать продукты, а папа и Артем в восхищении застыли перед витриной с техникой.

– Гляди, пап, новая модель магнитофона.

Папа кивнул:

– Я про нее уже читал в журнале. Характеристики для записи не очень хорошие.

– А у этой?

– У этой лучше.

– Пап, а мы сегодня новые кассеты покупать будем?

– Давай посмотрим, что есть.

– Ну, музыканты, вы идете домой?

– Идем. – Папа подхватил тяжелые сумки. – А мы с Артемом хорошую музыку обнаружили. Да, Артем?

Артем был очень доволен. Он нес в руках три новые кассеты.

– Вы бы лучше помогли мне мясо выбрать, – вздохнула мама. – Сегодня очень плохой рынок.

– Не ворчи, – улыбнулся папа. – Мясо мы все равно выбирать не умеем.

– Беда мне с вами. Только и умеете, что сумки носить да кассеты покупать.

Папа весело подмигнул Артему:

– В следующий раз будем учиться выбирать мясо.

– Так я вам и поверила!

Лифт с каким-то сиплым надрывом поднял их на двенадцатый этаж. Мама вытащила ключ, вставила его в замочную скважину и растерянно сказала:

– Не открывается.

– Не торопись, – посоветовал папа.

Мама еще раз вставила ключ, но поворачиваться он не хотел.

– Этого еще не хватало! Придется дверь ломать. – Мама с силой прижала дверь и едва удержалась на ногах.

Дверь распахнулась настежь.

Мама с папой переглянулись.

– Как это понимать?

Дверь была открыта.

– Постойте с Артемом тут. Не заходите пока. – И папа осторожно заглянул в квартиру.

Квартира встретила хозяев безмятежной тишиной. Папа быстро и резко открыл все двери, даже дверь в туалет, но никого не обнаружил.

– Нас обокрали?… – полувопросительно прошептала мама.

Папа сразу подошел к книжным полкам.

– Деньги на месте, – сказал он.

Мама проверила шкатулку со своими кольцами и сережками:

– Драгоценности тоже.

– И из техники ничего не пропало, – весело сообщил папа. – Все на месте. Воров в доме не было. Наверное, ты просто забыла закрыть дверь.

– Я? – возмутилась мама.

– Ну, а кто же? У тебя же были ключи.

– Я закрыла. Это я точно помню, – с обидой в голосе проговорила мама.

– Значит, не очень точно, – заметил папа и тут же миролюбиво добавил: – Это мы с Артемом виноваты: дергали тебя своими вопросами, вот ты и забыла повернуть ключ.

Мама продолжала сердито утверждать, что она помнит, как закрывала дверь. Артем прошел в свою комнату. Он сразу заметил, что там что-то изменилось, но ему понадобилась целая минута, чтобы понять, что опустел стол. Исчезла стопка книг. Среди этой стопки были учебники, путешествия Беринга и томик Пушкина с записью Берковского.

Первым порывом Артема было побежать к родителям и все рассказать. Но кто же в это поверит? Вор забрался для того, чтобы украсть несколько книг со стола мальчишки? Вору срочно понадобились учебники? Или путешествия Беринга?

Артем присел на кровать и судорожно провел рукой по лбу. Надо звонить друзьям. Ох, и достанется от Вовки!

Артем набрал номер Виталика.

– Виталька? Привет! Вы мне нужны. Очень срочно. У меня пропала книга.

– Какая книга? Та самая?

– Да.

– Вот, черт! Сейчас придем!

Вовка влетел разъяренный, как пантера:

– Что значит пропала?!

– Не кричи, – рассердился Артем. – Пропала и значит пропала. Пока мы на рынок ходили.

– Значит, в доме были воры?

– Нет. Ничего не украдено.

– Совсем ничего?

– Совсем ничего.

– Только эта книга?

– Все книги с моего стола. В том числе и учебники.

Виталик присвистнул:

– Интересно!

– Вот именно. В нашем доме есть чем поживиться, а украдены только книги.

– Ну я же говорил! – Вовка потрясал кулаками в воздухе. – Книга пропадет! Книга – большая ценность!

– Надеюсь, ты не на Варвару Денисовну намекаешь? – усмехнулся Виталик.

– Я пока ни на кого не намекаю. Я говорю, что оправдались мои опасения.

– Да, – согласился Артем. – Не зря ты все-таки копии с записи снял. Но подозревать некого. Если кто-то приходил в квартиру за этой книгой, то зачем с собой учебники прихватил?

– Это непонятно, – поддержал Виталик. – Может, кто-нибудь из соседей решил повысить свое образование?

– Очень остроумно! – язвительно откликнулся Вовка. – Ты еще что-нибудь про призрака присочини.

– Но в доме нет ни следа от присутствия какого-нибудь человека, – осторожно подсказал Артем. – Все лежит на своих местах. Даже лист бумаги на столе не сдвинут. Только книги исчезли.

– Так все-таки ты считаешь, что это призрак? – насупился Вовка.

– Я ничего не считаю. Я говорю, что если это вор, то он очень странный. А если это призрак, то…

– То что?

– То Савельев был прав. Стоило мне всерьез заинтересоваться личностью Берковского, и призрак тут же появился.

– Слушайте, это бред! – завопил Вовка. – Просто бред! Какие призраки? Берковский умер сто лет назад!

– И сто лет его неприкаянная душа ищет себе покоя! – пропел Виталик. – А что? Все может быть.

– Но ты же не веришь в призраков!

– Но книга-то исчезла. И кроме как на призрака, подумать не на кого. Обыкновенный вор нашел бы в доме что-нибудь поинтереснее учебников.

Вовка немного успокоился, подумал и сказал:

– Призраку тоже не нужны учебники по географии.

– Ну и что? – не понял Артем.

– Если это призрак, то он должен вернуть другие книги.

– Ты ставишь призраку условия? – улыбнулся Виталик. – В надежде на то, что он тебя слышит?

– Да! Вы же в него верите!

В этот момент мелодично зазвенел звонок у входной двери.

– Артем! – крикнула из кухни мама. – Открой, пожалуйста! У меня руки заняты!

– Мам, у меня дела! – проворчал Артем, направляясь к двери. – Тем более что это наверняка к тебе.

Он распахнул дверь и вскрикнул. У самого порога аккуратной стопочкой были сложены книги.

– Вовка! Виталик! – крикнул Артем.

Ребята тут же оказались рядом с ним. Он молча стоял над книгами.

– Что ты стоишь? – выкрикнул Вовка и понесся вниз по лестнице.

Виталик так же стремительно рванул наверх. Артем не двинулся с места. Он как завороженный смотрел на книги. Потом медленно наклонился и поднял стопку. Учебники, путешествия Беринга… Томика Пушкина не было.

Виталик спустился на площадку:

– Никого нет.

Снизу, тяжело дыша, поднимался Вовка.

– Тоже никого?

Вовка только помотал головой.

– Артем, когда ты открывал дверь, лифт не гудел?

– Нет. Была полная тишина.

– Ты в этом уверен?

– Да.

– На лестнице не было слышно шагов?

– Нет.

– Тогда куда же делся тот, кто позвонил в дверь?

– Испарился, – совершенно серьезно вздохнул Артем. – Идемте в квартиру.

На этот раз и Вовка промолчал, когда Артем снова напомнил про призрака:

– Он выполнил твои условия, Вовка. Он вернул все книги, кроме той. Та ему зачем-то нужна.

– Тогда вывод напрашивается сам собой, – сказал Виталик. – Призрак не хочет, чтобы мы раскапывали это дело.

Вовка растерянно потер подбородок. Теперь против призрака не было никаких аргументов. Он как будто доказал свое существование, в точности выполнив все Вовкины условия.

– Глупое дело – бороться с призраком, – продолжал Виталик. – Давайте оставим его в покое.

– А мы его и не трогаем, – попробовал поспорить Вовка.

– Ну, да, – кивнул Виталик. – Это называется не трогаем? Савельев просто книгу хотел про Берковского написать, и то чайники двигаться стали. А мы какую-то темную историю со дна века подняли.

Вовка прищурился:

– Нашел в призраке союзника? Ты с самого первого дня твердишь, что расследование нужно бросить. Может, это ты призрака организовал?

– Я?! – Виталик даже захлебнулся от возмущения и сжал кулаки. – Ну-ка, повтори!

– Успокойтесь. – Артем встал между ребятами. – Не хватало нам только поссориться. Ну чего ты, Вовка, на него напал? Как он мог организовать призрака, если сидел в комнате вместе с нами? Да и условия призраку ставил не он, а ты. Сядьте. Нечего кулаками размахивать. Давайте лучше решим, что дальше делать. Теперь у нас на руках нет даже книги с записью.

– Ну и что? – пожал плечами Вовка. – Я сделал копии, а ты, кажется, хвастался, что знаешь запись наизусть.

– Не хвастался. Запись я помню. Но книга была нашей единственной настоящей уликой.

– Уликой против кого? – поинтересовался Виталик. – Против призрака? Или против какого-нибудь пьяного слуги Берковского, который забыл в кабинете свечу? Объясните мне, зачем нам все это? Даже если мы установим личность преступника, кому это надо? Все это будут только умозрительные заключения. Логика, как говорит Владислав Геннадьевич. А больше ничего.

Вовка скрипнул зубами:

– Тебя здесь никто не держит, понял? Иди, гуляй! Логика ему не нравится!

– Ребята! Вовка! Виталька! – взмолился Артем. – Зачем сейчас ссора? И так ничего не понятно!

Виталик решил отступить.

– Я же не уговариваю вас бросить расследование, – пробурчал он. – Просто спрашиваю, зачем оно?

– А ты не спрашивай! – все еще запальчиво посоветовал Вовка. – Спросишь, когда мы установим преступника.

– Хорошо, – согласился Виталик. – Только тогда не забудь мне ответить.

– Не забуду, не переживай.

– Вернемся к призраку, – предложил Артем. – Скажу вам честно, меня мало устраивает призрак в моей квартире.

– Ты не проверял, у тебя чайники еще не летают? – усмехнулся Виталик.

– Пока не летают. А если начнут летать?

– Призрак выбрал тебя, – задумчиво произнес Вовка. – Может, потому что у тебя хранилась книга. А может, потому, что ты из нас троих представляешь самую большую угрозу.

– Какую еще угрозу? – испугался Артем. – Я никому не угрожал.

– Ну ты же в последние дни занимался записью. Ходил в отдел рукописей. Звонил Савельеву.

Артем побледнел. Только этого недоставало! Вовка хочет сказать, что он, Артем, оказался под колпаком у какого-то призрака?

Виталик озабоченно посмотрел на часы:

– Мне пора домой.

– Я тоже пойду, – поднялся Вовка. – У меня братишка дома один.

Артем проводил друзей. Возвращаться в свою комнату не хотелось. Что, если призрак еще как-нибудь обнаружил свое присутствие? Например, украл рисунки или передвинул шкаф?

Артем подумал и двинулся на кухню. Мама пекла пироги. Артем молча сел на низенький диванчик и поджал под себя ноги. Потом покосился на чайник. Чайник с места не двигался и крышкой не звенел. Или это он только при маме так прилежно себя ведет? А если бы Артем был в кухне один? Тогда, наверное, чайник гремел бы крышкой не хуже настоящей барабанной установки. Соло на чайнике. Здорово! Но лучше его не слышать.

– Ты чего молчишь? – улыбнулась мама.

– Задумался.

– О чем?

– О чайнике.

– О чайнике? – удивилась мама. – С каких это пор ты стал думать о чайнике?

– С недавних, – вздохнул Артем.

– А кто это приходил?

– Это ко мне… – Артем замялся.

Вряд ли стоит объяснять маме, что это призрак вернул ему книги.

– Вовкин братишка, Славка, книги принес.

– Какие книги?

– Который я давал читать Вовке.

– Ну, вот, а ты ворчал, что это опять ко мне, – рассмеялась мама.

Артем вдруг с ужасом подумал, что еще вчера и он мог вот так же весело смеяться и шутить. А сегодня призрак так испугал его, что и улыбаться в ответ не хочется. Он все-таки состроил какую-то кислую улыбку, встал и поплелся в комнату.

О призраке напоминали только книги, по-прежнему стопочкой лежавшие на стуле. И рисунки, и шкаф, и все остальное было на месте.

Артем немножко оживился. А что, если призраку просто нужна была книга? Что, если он больше не появится? Это было бы прекрасно, но Артем снова сжался. Он почему-то почувствовал, что появления призрака только начались. И закончатся они еще не скоро.

* * *

– Всеволод Гаврилыч! Всеволод Гаврилыч!

Чья-то рука с силой трясла Берковского за плечо.

– Барин! Проснитесь, батюшка!

Берковский открыл глаза:

– Что? Что случилось, Иван?

– Пожар, барин! Кабинет ваш горит!

Берковский босиком, в одном белье помчался на улицу.

По двору в растерянности бестолково бегали слуги. Из правого крыла дома огромными черными клубами валил дым.

Берковский застыл на месте. Иван не ошибся: горел кабинет, горели все его рукописи, и спасти их не было никакой надежды.

– Оденьтесь, Всеволод Гаврилыч. – Иван протягивал Берковскому теплый халат.

Всеволод очнулся, натянул халат и заставил себя воспринимать действительность спокойнее. Теперь движение людей по двору уже не казалось ему таким бестолковым. Люди выстроились в две цепочки – от колодца к горящему кабинету. Одна цепочка передавала от колодца полные ведра, другая – пустые обратно. Люди работали слаженно и быстро.

В соседней деревне зазвучал колокол на пожарной каланче. Значит, заметили, скоро прибудут. Только зачем? К этому времени кабинет сгорит полностью.

– А где Валентин Игнатьевич? – вспомнил он о Кувыркове. – Спит?

– Что вы, батюшка! Никто не спит. Валентин Игнатьевич тут, во дворе, пожар тушит. Он попробовал спасти ваши бумаги.

– Вот как? И что же?

– Его едва удержали. Туда никак нельзя, барин. Пламя кругом.

Берковский кивнул:

– Разыщи Валентина Игнатьевича, скажи, чтобы не усердствовал. Пожарная команда скоро будет.

Но Кувырков отказался покидать свое место в первой цепочке. Он взмок от пота, передавая полные ведра.

– Брось, Иван! – нахмурился он, когда слуга передал ему слова Берковского. – Беда ведь. Лишних рук не бывает.

Весь двор тонул в белесом дыме. Пожарная команда заканчивала тушить последние очаги пламени.

– Отчего вспыхнул пожар? – строго спрашивал Берковский у Ивана.

– Не знаю, барин.

– Ты с вечера обходил дом?

– Нет, Кирилл обходил. Печник. Он печи проверял во всем доме. Мне показалось, что они дымить начали. Я ведь вам говорил, вы сами велели…

– Да-да, я вспомнил… Да, сам велел. А что, Кирилл был пьян?

– Бог с вами, Всеволод Гаврилыч! Да разве б я его, пьяного, до печей допустил бы? Трезвехонек был как стеклышко.

– Пойдем-ка со мной в кабинет, посмотрим.

– Чего там смотреть, батюшка? – вздохнул Иван. – Все погорело. Заново отстраивать надобно.

Кабинет представлял собой плачевное зрелище. Берковскому все-таки повезло: пламя удалось затушить, и оно не перекинулось на соседние комнаты и библиотеку. Повезло? Берковский усмехнулся. Годы работы превратились в кучку пепла.

– Ничего, батюшка, вы не убивайтесь. У Васильевых в позапрошлом году все имение сгорело, и то нынче отстроили. А тут только кабинет и пострадал.

Только! Лучше бы сгорело все остальное. Кому и как можно объяснить, что сгорели не горы исписанной бумаги, а плоды вдохновения и каторжного труда? Не понять этого Ивану. Разве что Кувырков поймет.

Берковский подошел к своему письменному столу, вернее, к тому, что от стола осталось. Обгоревшая столешница и превратившиеся в черные головни ножки. Берковский вздохнул и вдруг вздрогнул: столешница уцелела?

Ну и что?

А то, что не могла она уцелеть, если пожар начался от свечи, оставленной на столе! Столешница сгорела бы в первую очередь!

Берковский в волнении разглядывал стол. Столешница и ножки… Не хватает… Да! Не хватает двух выдвижных ящиков. Тех, где хранились рукописи!

Что же получается? Пожар начался в ящиках? Значит, свеча, забытая кем-то из слуг, здесь ни при чем. И не было никакой забытой свечи. Выходит, это поджог, а не чей-то недосмотр.

Берковский скрипнул зубами. Кому могло понадобиться сжигать ящики? Зачем? Зачем вообще кому-то в его доме устраивать пожар?

Голова закружилась. Он пошатнулся и оперся рукой о черную стену.

– Вам плохо, Всеволод Гаврилыч? – встревожился Иван. – Что с вами?

– Ничего, – через силу улыбнулся Берковский и растерянно посмотрел на измазанную сажей ладонь.

– Испачкались, батюшка, – покачал головой Иван.

– Не беда. Принеси воды. Я пойду в библиотеку. Вели никого не пускать ко мне.

– Хорошо, барин.

И Берковский, тяжело ступая, вышел из кабинета.