Текст книги "Безумие (Чужие - V)"

Автор книги: Марина Наумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

38

"Я должен вспомнить, кто я,– думал на бегу Макбрайт Сойн.– Если бы я был никем, враги не прислали бы за мной этих чудовищ. Как жаль, что Клакстон не успел мне помочь! А я еще начал подозревать, что он заодно с Востоком, хотя следовало бы сразу догадаться, что бедняга просто недалекий человек. Когда мое имя вернется ко мне и я вновь стану тем, кем был, я закажу ему хороший памятник. Но об этом позже, сейчас я должен выжить – хотя бы для того, чтобы выполнить свой долг". Он бежал уже давно – даже профессиональный спортсмен мог бы позавидовать его выносливости. Чутье – а может, само Провидение – заставляло его двигаться в сторону административного центра. Изредка на дороге ему попадались одетые в характерную одежду психи. Обогнав человек пять, Макбрайт подумал, что его специально заставили вырядиться, как сумасшедшего, чтобы затруднить путь к себе, наверх. Он свернул в ближайшие кусты (для этого ему пришлось прыгнуть через кактусы) и выскочил оттуда в майке и плавках. Бежать так стало даже легче. "Я должен успеть... должен!!!" – торопил он себя, лишь изредка останавливаясь, чтобы вспомнить, куда успеть. Наконец сад кончился и перед Сойном раскинулась невероятно огромная поляна со шрамом дорожного пластика, уходящим к горизонту, где над белыми высокими строениями чернела странная туча, похожая на дым. Макбрайт замер, оглянулся назад и припустил по слегка пожухлой траве. По ней он быстро добрался до пластиковой дорожки. "Во всяком случае, здесь чудовища не смогут напасть из засады",– решил он. И в самом деле – следующие полчаса прошли довольно спокойно. Сойн трусцой бежал по чуть пружинящему пластиковому покрытию; легкий, почему-то похожий на морской, ветерок обдувал его разгоряченное лицо, и на расстоянии многих сотен метров вокруг никого не было. Затем ему навстречу от ставшего уже различимым административно-врачебного центра вылетел флаер. Судя по зеленым шапочкам, в нем сидели санитары. Крылатый аппарат сделал круг над головой тут же присевшего на корточки беглеца. – Это он? – Похож вроде... – Спускаемся... Сквозь приглушенный шум мотора голоса были легко различимы. "Значит – меня узнали! – запрыгало в груди Сойна уставшее от долгого бега сердце.– Вот только друзья это или враги? Хотел бы я знать..." Сойн быстро огляделся по сторонам: спрятаться было некуда. "Ну что ж,выпрямился он с видом, преисполненным собственного достоинства,– во всяком случае, я должен вести себя мужественно..." – Мистер Лейнарди? – осторожно спросил его первый из вышедших ему навстречу – и это имя молнией вспыхнуло в мозгу Макбрайта. "Лейнарди!" Ну конечно же – вот как его звали на самом деле, вот что скрывали от него враги! – Да, я слушаю вас,– сдержанно отозвался он.– Что вы хотели мне сообщить? Если у санитаров и были какие-то сомнения, то при виде начальственного вида Макбрайта они тут же рассеялись: только настоящий Глава Компании, человек недосягаемого для них уровня, мог выглядеть так внушительно в плавках и майке, как будто на нем был сшитый по заказу лучших портных костюм. – Мистер Лейнарди, Администратор и Главный Врач очень беспокоятся о вашей судьбе.– Оба здоровенных парня словно стали меньше ростом. – Плохо же они беспокоятся – я чудом избежал гибели. Враги покушались на мою жизнь,– уверенной походкой Сойн направился к флаеру.– Черт бы вас побрал! В каком виде вы содержите машину! Его слова были встречены преисполненным уважения молчанием. Сойн был счастлив!

39

Синтия очнулась от тишины. Она огляделась по сторонам и убедилась, что в зале ресторана никого не осталось. Странные события, кажущиеся нереальными, не менее странный разговор с человеком, от которого она вообще ничего подобного не ожидала,– все это отнюдь не способствовало подъему настроения: уж слишком легко было поверить после них в собственное сумасшествие. А Дик? Где он сейчас? Она вспомнила взрыв, вспышку – и негромкое "нет!" помимо воли сорвалось с ее губ. Мало ли что говорил о нем Варковски... Да пусть даже он и прав! Все эти взрывы и прочее – всего лишь политика, а Дик прежде всего был для Синтии человеком. Человеком искренним, цельным, не трясущимся за свою шкуру, как большинство. Какая разница, что он не собирается ничего созидать,– кому это надо? Лишь бы только с ним ничего не случилось... Подумав о Дике, Синтия неожиданно для себя вспомнила еще одного человека, который совсем недавно был почти так же дорог ей. Алан... Можно было только удивляться, насколько Алан и Дик были непохожи,и в то же время Синтия смутно угадывала, у них было что что-то общее. Ненавязчивое, не бросающееся в глаза – и все же очевидное. "Зачем я думаю о нем?" – чуть не рассердилась она на себя, но остановить нахлынувший поток мыслей и чувств уже не могла. Алан был убийцей. Дик – тоже, но он не стеснялся в этом признаться, не прикрывался никакими увертками, а называл вещи своими именами и был готов в случае надобности пожертвовать собой. Алан не лез на рожон, умел уходить от лишнего риска – и все же назвать его трусом Синтия не могла. Просто в сравнении с Диком он выглядел каким-то скользким. Ей вспомнилось вдруг его лицо: не отличающееся красотой, заурядное, с удивительно умными, проникновенными глазами. Он ведь и понравился ей в свое время за то, что казался умнее и серьезней собственной профессии, в то время как большинство детективов, работавших в Компании, выглядели просто дуболомами. Алан действительно был похож на придуманный ею романтический идеал, сочетавший в себе и ум, и силу, и многое другое кроме неоспоримой красоты, почему-то всегда вызывавшей у нее раздражение. Были ли все эти качества у Дика – она не знала. Дик, пожалуй, был слишком красив, чтобы она обратила на него внимание в прежние времена, но не старался выглядеть интеллектуалом... Неужели же ее собственные представления об идеале успели измениться за такое короткое время? Ум и скрытая сила заменились откровенностью, решительностью и внешней красотой... И все же если бы Алан не убил Чужого, пришедшего ей на выручку, если бы он поменьше юлил, как знать, может, тогда и тоска, просыпающаяся в сердце при упоминании его имени, выглядела бы иначе. И Чужой... Синтия подумала о страшной передаче, отрывок из которой ей пришлось услышать. Чужой – пусть не тот, другой,– тоже убивал. Сколько горя было в словах той незнакомой ей женщины! Или жестокость – плата за разум? Тогда для чего, скажите, он нужен? Уж лучше честно превратиться в зверя... "Ладно, я зашла куда-то не туда,– одернула она себя.– Скорее всего, все проще: Чужие, как и мы,– разные. И у них тоже есть свои герои и свои подлецы..." Вслед за этим она подумала, что зря сидит тут, если можно было давно подняться и уйти. Такова жизнь: самые простые мысли нередко приходят в голову последними! Синтия поднялась и собралась было сделать то, что намеревалась, но тут ее внимание привлек доносившийся из-за внутренних дверей шум. Зазвенело битое стекло, кто-то закричал, защелкали выстрелы. "Снова... Вот она – людская натура!" – горько усмехнулась девушка, направляясь к двери,– и вдруг застыла на полушаге. За огромным стеклянным окном сидел Чужой. – Ты? – ахнула она и потрясла головой. Конечно, это не мог быть тот самый ее "друг" – но, как знать, уж не его ли брат прилетел сюда, чтобы докопаться до правды? Раз они разумны – то почему бы не поверить и в это? – Эй, Чужой! – позвала она, делая ему знаки.– Ты слышишь меня? Я не желаю тебе зла! Он услышал ее – во всяком случае, небольшие "лакированные" глазки уставились прямо на девушку. Похоже, монстр недоумевал: ни в его инстинкте, ни во вложенном робототехником ящике не было предусмотрено такое поведение противника-пищи. Чужой напрягся – внутри него заметались электрические импульсы, ища ответ на поставленную задачу. Может, это двуногое входило в разряд тех немногих, которых ящик предписывал слушаться? До сих пор монстру не приходилось нарочно тревожить это странное для него образование. Теперь же он настойчиво старался впихнуть через щекочущие корешки ящика свой вопрос – и в какой-то момент это ему почти удалось. Ящик заговорил – щекотка усилилась, перерастая в легкое покалывание, после которого обычно возникала мысль... – Ну, так что же ты? Я смотрю, ты не слишком торопишься меня убивать, да? Может, ты догадываешься, что это не я убила твоего брата? Мы тоже разные как и вы... За спиной у Синтии затопали, какие-то возбужденные крики долетали до ее ушей – но девушка и не пробовала вникнуть в их смысл. Все ее внимание, все душевные силы были сосредоточены сейчас на общении с существом, глядящим на нее через стекло.

...Да, двуногие, которых следовало слушаться, существовали, но это двуногое не было похоже на них... Так что следовало делать в таком случае? Для чего оно приближается? Импульсы мозга сталкивались с импульсами ящика, вспыхивали десятками искорок и мешали нормально думать. А если этот двуногий противник опасен? Пусть ящик ничего не говорит об этом – но разве двуногий враг стал бы просто так подходить столь близко? Значит, надо отбросить сомнения и напасть, напасть – чтобы защититься... Щупальца взвились и, со свистом рассекая воздух, понеслись к стеклу. Брызнули во все стороны осколки, несколько капель желто-зеленой жидкости поползли по надломам, проедая в пластиковой поверхности дыры. Синтия негромко вскрикнула: она поняла, что Чужой хочет ее убить, неважно почему – но хочет. А монстр уже приготовился к прыжку, и в глазах его застыла холодная, стойкая ненависть. – Ложись! – ворвался вдруг в ее сознание чей-то крик – и почти машинально девушка рухнула на пол. "Какая разница... Все равно не успеть... Не спастись",– подумала она, зажмуриваясь и ожидая, когда ей в спину вонзятся чудовищные когти. Что-то загрохотало над ней, и на спину опустилась боль, похожая на десятки впущенных в тело иголок... Больше Синтия ничего не помнила...

40

А тем временем Президент не мог найти себе места. Президенту было страшно. Только несколько дней назад ему казалось, что все в его мире незыблемо и стабильно, но возникновение Тритис пошатнуло эту уверенность, а все последующие события превратили ее в ничто. Почти по всем планетам прокатилась волна протеста, всерьез заговорили о его отставке. Президент, разумеется, тотчас затребовал связи с Главой Компании – но выяснилось, что тот отбыл в неизвестном направлении. Затем последовало разоблачение истории с Чужими – событие, казалось бы, абсурдное, противоречащее как законам логики, так и физики (если не принять допущение, что неизвестный "правдолюб" подкупил как минимум треть работников главного информационного центра), поскольку не так-то просто изъять из общей сети информации одно сообщение и заменить его другим, находясь где-то в стороне. Всего этого хватило бы, чтобы вывести из равновесия и человека с более крепкими нервами. И неправда, что у всех политиков нервы похожи на канаты,– просто большинство дорвавшихся до власти обычно ухитряются избегать лишних перегрузок, умело от них уворачиваясь. Как говорится, политики – тоже люди. Был человеком и Президент. Мало того, в настоящий момент он был несчастным, запуганным жизнью человеком. Когда происходят такие странные вещи, можно ли доверять хоть кому-то? Ему чудилось, что воздух вокруг него буквально пропитан изменой. Когда же к Тритис присоединились сперва Минора-7, а затем еще две планеты системы Минор, о которых ранее не сообщалось, естественная тревога превратилась у него едва ли не в манию преследования. Кто бы ни приходил к нему с новыми известиями, о чем бы ни шла в них речь: о падении на бирже курса акций Компании, вызвавшее настоящую панику в деловых кругах, о новых протестах со стороны администрации, о забастовке космолетчиков с Астраллы, требующих гарантии безопасности полетов,– все казалось Президенту частью огромного заговора, составленного непосредственно вокруг его жалкой персоны. Каждое новое лицо казалось ему лицом наемного убийцы... Да что и говорить – несладкие деньки настали в его жизни! И не верилось, что кошмар начался недавно, что события развиваются с такой стремительностью и что его надежда и опора – Глава Компании – исчез всего несколько часов назад. К вечеру Президент был готов ко всему, но в первую очередь – к бегству. "Пусть вокруг творится что угодно – я лучше смоюсь!" – приблизительно так решил он, требуя привести в готовность личную яхту. По-своему это решение было разумным: оттуда он мог поддерживать связь с Землей, а в компании из двух роботов вряд ли мог бы оказаться кто-то посторонний, и тем более враг. Когда яхта оторвалась от земной поверхности и перегрузки остались позади, он смог наконец вздохнуть с облегчением и даже позволить себе выйти в бассейн. Один из роботов остался в рубке управления, второй – у системы связи, находящейся в том же самом помещении. Скорее всего, дело было в том, что Президент жаждал хоть недолгого одиночества. С блаженной улыбкой он вошел в чуть подогретую воду, словно смывающую с него грязь всех последних неприятностей, и вышел из нее уже обновленным и розовым, как младенец. Расправляя на ходу подъеденные внутренними солями суставы, сладко потягиваясь и зевая, он добрался до своего кабинета, плюхнулся в кресло и вдруг выражение удовлетворения покинуло его лицо: перед столом возникла темная коренастая фигура. – Что это за глупые шутки, Бишоп? – недовольно произнес он.– Я, кажется, сказал вам находиться у... Он не закончил – до него вдруг дошло, что роботы системы Бишоп гораздо стройнее и выше. Но откуда здесь, на корабле, мог возникнуть кто-то посторонний? Президенту вдруг стало очень жарко, затем он погрузился в холод. Редкие волосы зашевелились на макушке. – Итак, вы уже поняли, что я не Бишоп,– незнакомец присел к столу, небрежно закинул ногу на ногу и нажал на кнопку, включающую верхнее освещение. Хлынувший сверху поток света сообщил Президенту, что перед ним находится совершенно незнакомый негр с толстой шеей и блестящей черной лысиной. – Кто вы? – испуганно прохрипел невезучий правитель, вжимаясь в спинку кресла. – Даже обидно – вы до сих пор меня не знаете! – изогнулись луком полные темные губы. – Ну...– несмотря на дрожь, охватившую все тело, Президент нашел в себе силы поднапрячь память.– Надо полагать, вы все же не Зофф... – Надо полагать,– усмехнулся негр.– Зофф – жалкий пьяница из совершенно ненормальной семейки, основательнице которой хватило ума в возрасте шестидесяти лет родить дочь от собственного брата. Эти Зоффы-Стиммы страдают разными отклонениями от нормы, хотя и не всегда явными... Ну ладно, о них мы еще успеем поговорить. Я – Элтон. – Вы? – волосы на макушке Президента снова сделали попытку встать. – А почему это вас так удивляет?.. Вы не возражаете, если я закурю? – не дожидаясь ответа, Элтон вытащил толстую сигару. – Но что вам от меня надо? – жалко пролепетал Президент. – Ничего особенного. Во всяком случае, я потребую от вас не больше, чем покойный Лейнарди. Конечно, я мог бы сейчас запросто подыскать вам замену, и народ меня только поддержал бы, но, знаете ли, я всегда неодобрительно относился к малообоснованным перестановкам в правительстве. Если вы согласитесь мне помочь, Лейнарди будет забыт, часть дирекции Компании отдадут под суд – благо, что некоторые из них облегчили мне задачу, вовремя умерев,– так огласка будет меньше. Я, в свою очередь, помогу вам справиться с беспорядками, вызванными появлением Тритис. С недовольством Компании вы справитесь и сами – я уже сказал, что вам достаточно для этого предъявить ее руководителям соответствующий судебный иск. – То есть,– несколько оправился от шока Президент,– теперь править будете вы? – Вы догадливы...– Элтон притворно засмеялся.– Внешне же все останется на своих местах. Я полностью уверен в вашем скором согласии. – Но Лейнарди... – Забудьте о нем. Он погиб во время аварии на собственной яхте, к тому же в довольно странном месте. – Уж не хотите ли вы сказать, что...– приподнялся в кресле Президент. – Нет, вы ошиблись. Это случилось в сумасшедшем доме. Кстати, чтобы не пошатнуть устоев общества, на суде это тоже должно прозвучать. Всем будет спокойнее, если окажется, что некоторые решения принимались им... скажем так, в состоянии не стопроцентного душевного здоровья. От болезни, увы, никто не застрахован – ни вы, ни я... Мало того, у меня сложилось впечатление, что почти все, занимавшиеся большой политикой, в той или иной степени подвержены расстройствам такого рода,– не в обиду вам будет сказано, Сол... Я ведь могу теперь вас так называть? Кстати, можете именовать меня Бони... Ладно, мы немного отвлеклись. Так вот, я жду вашего ответа. – У меня нет выбора,– Президент негромко вздохнул.– Вы слишком ловко приставили мне к горлу нож... – Бросьте – к чему такие громкие слова? Право же, это звучит несолидно. Неужели вам не все равно, на кого работать? Да, Лейнарди помог вам вылезть – а я помогу вам удержаться... Так что вы всего лишь останетесь при своем. Право же, легче считать, что никакой перестановки не произошло, а вы всегда служили только Закону и Конституции... не так ли? – Пусть будет по-вашему...– невесело подтвердил Президент. "Вот я и докатился,– подумал он про себя.– Раньше я работал хоть и не на идеально честного человека, но все же на полноправного гражданина нашего общества. Элтон же – и это ни для кого не секрет – откровенный бандит. Но что я могу сделать в такой ситуации? Невозможно быть наверху и оставаться чистеньким, а если Элтон выполнит свое обещание и наведет порядок... Пусть будет так – за это ему все простится". – Прекрасно,– Элтон выпустил красивую струйку дыма. Похоже, его сигары были ароматизированными – распространившийся по комнате запах немного напоминал запах сандалового дерева.– И первое, что вы должны сделать,несколько ужесточить контроль за порядком. В последнее время наши законы стали слишком либеральными – чего греха таить, я и сам этим неплохо попользовался. И этим сейчас пользуется Зофф со своей Новейшей верой. Пусть для этого придется пожертвовать некоторыми свободами – агрессия со стороны инопланетян вас замечательно оправдает. А дальше... Уж кому, как не мне, знать черные ходы законодательства – я быстро подскажу вам, где скрываются наиболее опасные дыры. "Еще бы! – глядя на своего нового партнера, подумал Президент.– Может, ради одной такой профилактики бандитов иногда можно подпускать к власти тогда останется надежда, что этот конкретный человек будет из них последним". И, поддавшись этой идее, Президент вдруг почти искренне улыбнулся и протянул руку: – Позвольте пожать вам руку – я не могу не поприветствовать такие начинания! – Я тоже рад за вас! – ответил на рукопожатие Элтон.– Я знал, что мы договоримся!

41

– Что с ней? – Ничего страшного – несколько капель кислоты успели долететь... Следы, конечно, останутся, но небольшие... Синтия услышала эти голоса как сквозь сон. Почему-то она лежала на песке и совсем рядом шуршали морские волны. Спина невыносимо чесалась – девушка потянулась было почесаться, но кто-то перехватил ее руку. – А вот этого, милая, делать не следует... Если расчешешь, заживать будет дольше. Голос был знаком и сильно напоминал голос шефа внутренней безопасности. Синтия недоверчиво приоткрыла глаза. Плескавшееся рядом море выглядело янтарным, солнце уходило за горизонт, тая в колышущихся бликах. Возле нее сидел на корточках человек, в котором девушка без труда узнала Эдварда Варковски. Чуть поодаль, чернея на фоне неба, стояли еще три фигуры, две мужских и одна женская. На женщине было одето белое платье, а в руках высокого парня виднелась автоматическая винтовка, по всей видимости, и спасшая Синтии жизнь в последний момент. Девушке не составило труда догадаться, кто был перед ней. – Что, пришла в себя? – поинтересовался Варковски.– Тебе здорово повезло. Вряд ли в "Золотой Короне" хоть кто-то еще остался в живых... Мы вовремя увидели эту сцену. Ты что, хотела договориться с монстром? – Синтия привстала на локтях, затем села, тяжело вздохнув.– Ясное дело... Так вот, запомни на всякий случай: если в прошлый раз мы имели дело с чужим разумом, то теперь против нас сражается живое оружие. И только... – Эдвард, что вы мелете? – загребая ногами песок, подошел к ним Глава Компании. – Вы знаете, босс,– повернулся к нему Варковски,– это как раз тот редкий случай, когда имеет смысл сказать правду. – Мерзавцы! – тихо прошептала Синтия. – Да...– Глава Компании подошел совсем близко и свысока взглянул на падчерицу и сидящего на песке Эдварда. "Интересно, а песок к его одежде тоже не пристает?" – вдруг совершенно глупо подумал он.– Ну ладно, заканчивайте разговоры. Надеюсь, дальше она сможет идти и сама... Вставай! Глава Компании протянул девушке руку, она чуть было машинально не подала ему свою, но тут же резко ее отдернула. Лейнарди поморщился и отвернулся. Ему не улыбалось тратить время на капризы какой-то глупой девчонки, пусть даже она и приходится теперь ему падчерицей. – Тебе помочь? – предложил Варковски. Синтия зло замотала головой. Она скорее согласилась бы остаться здесь, на берегу, навсегда, чем принять помощь кого-то из этих людей. Даже если бы к ней подошла сейчас мать, наверное, Синтия отвергла бы и ее, но Цецилия с поникшим видом стояла в стороне. – Твое дело,– Варковски поднялся так незаметно, что невозможно было засечь тот момент, когда он изменил положение своего тела; на кинопленке такое движение легко было бы принять за созданное при помощи вырезанного кадра. Синтия напряглась и тоже встала. В голове немного шумело, спина чесалась зверски – но в остальном она чувствовала себя нормально и вполне была способна идти. Вот только куда? Не с ними же... Не дожидаясь инициативы с их стороны, Синтия побрела по песку в сторону, противоположную той, куда явно собиралась двинуться вся компания. Больше всего ее настроение было похоже на глубокую беспросветную скуку; даже переливающийся янтарь волн выглядел удручающе нудным. – Стой! Ты куда?! – Да вы что, Эдвард, в няньки к ней записались? Пусть идет... – Синтия, остановись! Это же самоубийство! Она не обернулась, продолжая переставлять тяжелые ноги по мелкому, забивающемуся в босоножки песку. – Ну нет...– чьи-то пальцы схватили ее за руку, рывком разворачивая к себе. – Отпустите меня! – грубо огрызнулась девушка.– Я не желаю вас видеть! Может, я хочу умереть – вам-то что? – А ничего,– вместо лица у Эдварда, казалось, вновь возникла непроницаемая маска.– Только если я сейчас услышу еще хоть что-то подобное – я просто применю силу. Тебя еще никогда не били? В его словах не было злости – наоборот, они были произнесены максимально спокойно и мирно. Несколько секунд Синтия смотрела на Варковски широко открытыми глазами он и не думал отводить взгляд. На некоторое время оба словно застыли, затем натянутые руки обвисли, расцепляясь, и девушка, опустив голову, сделала шаг к общей группе. – Вот так-то лучше,– довольно сообщил Варковски, тоже поворачиваясь.Теперь остается найти лодку. Маловероятно, чтобы эти существа напали на нас с моря, на суше же станет скоро совсем жарко: ночь – их пора. Спорить с ним никто не стал, и все молча пошли вдоль водяной кромки. Пляж был пуст. Кое-где среди темных массивов проглядывали горящие возле домиков фонари, но сами окна не горели. Неизвестно было, страх ли заставлял затаившихся внутри людей осторожничать, или свет уже просто некому было зажечь. Шум волн только подчеркивал стоящую вокруг тишину. Ни музыки, ни криков, ни смеха... Искать лодочный причал пришлось недолго. Издали он напоминал остов полностью выгоревшего здания, и лишь вблизи можно было оценить истинное изящество его конструкции. Байдарки, водные велосипеды всевозможных видов, весельные лодки, катамараны, раскрашенные в пестрые цвета каноэ – нужно было быть хорошим знатоком всей подобной "техники", чтобы перечислить достаточно полно весь имеющийся тут ассортимент. Достаточно было нажать на небольшой рычажок, как металлическая рука переносила лодку (или нечто другое, по выбору клиента) на стапель. Варковски остановил свой выбор на экзотической старинной моторной лодке с бензиновым двигателем. Она не была просто красивой игрушкой: в случае необходимости этот допотопный мотор мог выдавить приличную скорость – во всяком случае, большую, чем все остальное, здесь имевшееся. Эдвард сделал знак последнему из охранников, тот передал ему автоматическую винтовку и сел за руль. Тихо прошуршав по стапелю, лодка вошла в воду и закачалась, готовая опрокинуться. Куда деться – люди, привыкшие работать с летательными аппаратами, вплоть до космического транспорта, не всегда с той же легкостью могут управлять простейшими "плавсредствами". – Пошли,– таща Синтию за руку, Варковски вошел в воду – и тут же оттолкнул девушку обратно, перехватив винтовку обеими руками: возле самой моторки из-под воды встало громадное тело с глянцево блестящим черепом. Членистые щупальца обхватили охранника вначале мягко – и сложно было уловить тот момент, когда сжатие их усилилось – лишь захрустели кости и изо рта несчастного потекла струйка темной жидкости. Светящаяся вереница пуль вырвалась из ствола винтовки, вспарывая слившиеся в одно целое тела. Запахло паленым. Голова монстра свалилась набок: пули вошли в шею настолько близко, что перерезали ее, как ножом. Негромкий плеск ознаменовал падение обоих тел – и все стихло. Несколько секунд Варковски стоял, напряженно всматриваясь в волны. Пару раз из них выглянули конвульсивно дергающиеся щупальца, но ничто не подтверждало, что где-то там скрывался и второй Чужой. Медленно удалялась уволакиваемая прибоем лодка. – Кто-нибудь из вас умеет управляться с винтовкой? – полуобернулся к оставшимся на суше Эдвард.– Я повторяю свой вопрос: кто-нибудь умеет стрелять? Или вы предпочитаете догонять лодку сами? "А почему бы и нет?" – подумала Синтия и с неожиданной ловкостью прыгнула в воду. Через несколько секунд девушка уже сидела на передней скамье, у руля. Варковски только стиснул зубы: инициатива Синтии отнюдь не привела его в восторг. Еще пару минут спустя мотор зарычал, заплевался, и лодка, задорно задрав нос, понеслась в открытое море. – Ну и куда же мы едем? – поинтересовался Глава Компании, когда очертания берега уже начали терять свою четкость. – Надо полагать, на остров вашей супруги,– ответил Варковски,– или на любой другой остров, где ЭТОГО еще нет. – А ты уверен, что такое место можно найти? – поджала губы Цецилия. То ли от перенесенного потрясения, то ли от свежести вечернего воздуха ее начала пробирать дрожь, и зубы время от времени клацали, что ужасно ее раздражало. – Я уверен, что это не те Чужие, с которыми пришлось столкнуться на LB; иначе мы сперва услышали бы об осьминогопауках, яйцах и прочем. Эти возникли сразу взрослыми, сразу начали убивать. Мало того, теперь я догадываюсь, что произошло со связью: по программе Бишопа, живое оружие в первую очередь должно было выводить именно ее, затем – космопорты, более мелкие взлетные площадки... Ну и так далее,– он резко замолчал и опустил голову. Если все обстояло именно так – можно было забыть о возможности удрать с планеты, которая скоро вся будет захвачена монстрами. Наверняка они уже успели побывать на космодроме... Зарево, поднимавшееся над землей в стороне административного центра, подтвердило эту догадку. – А дальше? – Глава Компании был явно напуган. – Дальше – уничтожение автономных средств связи, крупных центров и укреплений, коммуникаций... Какая разница? – Продолжайте,– Глава Компании зажмурился. Сердце его стучало все чаще. – Через пару суток должен был опуститься десант – и в основном действие вложенной в электронные мозги программы заканчивалось на этом. Разумеется, если бы на планете были какие-либо вооруженные формирования, военные базы и все такое прочее, монстры в первую очередь принялись бы за них. Остальное,– при этих словах Эдварду самому стало немного не по себе,должно происходить по усмотрению самих монстров. Электронный мозг всего лишь дополняет их природный, но не подменяет, разве что несколько ограничивает его развитие. Короче, эти существа сами должны заботиться о своем пропитании... Ну и о досуге. Последние слова были преисполнены иронии. – Вы – мерзавцы,– без выражения проговорила Синтия. – Это было рассчитано на войну. На войну, которую никто не собирался начинать,– Эдвард повернул руль, и лодка накренилась вправо, давая возможность сделать небольшую паузу. – Но почему – по программе Бишопа? – Цецилия нервно ударила кулачком по борту и тут же схватилась за ушибленное место. – Не знаю,– просто ответил Варковски.– Или Зофф похитил не только культуру тканей, но и схему, или... дело в том, что все, что мне известно – так это то, что, входя в атмосферу Эпсилон-Кси, Бишоп включил систему самоликвидации лаборатории. Не исключено, что он успел выбросить... груз. – Ваш Бишоп – сумасшедший! – возмущенно прошипела Цецилия. Все остальные промолчали. Синтия была рада, что ночное освещение помогло скрыть ее потрясенное лицо...

42

Мейер так никогда и не узнал, что увезший его корабль был последним, взлетевшим с Эпсилон-Кси-21. Пускай ему повторили это потом несколько раз – память упорно отказывалась фиксировать этот факт. Мало того, он вряд ли смог бы сейчас объяснить, для чего его увезли. Самым худшим в его жизни было то, что он не потерял рассудка. С ужасающей отчетливостью он осознавал, как память изменяет ему, отнимая целые куски, сперва небольшие и незначительные, а затем все более существенные, которые все сложнее было восстанавливать логическим путем. Некоторое время Алан искренне пытался поверить врачам, но его вечное любопытство и тут сыграло с ним злую шутку, заставив однажды в обход всех запретов проникнуть в медицинский архив и убедиться, что проявившийся в его случае постэффект лучевой болезни хоть и встречается довольно редко, но не имеет благополучных исходов. Странно, но предательница память не пощадила его, сохранив именно это знание. Нарушение памяти. Прогрессирующая амнезия... Об одном жалел сейчас Алан: в месте, где его содержали, невозможно было раздобыть оружие. Рисковать же с ядовитыми веществами, толком в них не разбираясь, он не отважился. Мысли о самоубийстве были продиктованы не депрессией – вряд ли какой другой человек на его месте пожелал бы жить, наблюдая за разрушением собственной личности – медленным, а потому вдвойне мучительным. Пожалуй, только это и сыграло в его судьбе решающую роль: Алан согласился улететь с одной почти целью – при случае найти пистолет. Вскоре Эпсилон-Кси превратилась в голубоватый, неровный из-за окутывавшего его сияния шар, а впереди уже вырисовывались очертания других планет Искусственного Околоземелья, на одной из которых (в нескольких часах полета) и нашел себе место Центр Информации. – Вы помните, что нужно сказать во время выступления? – то и дело теребил его Зиллер. – Да, но прошу вас, повторите еще раз,– неизменно отвечал Алан. Он помнил, но не мог доверять себе и надеялся, что многократное повторение может сыграть свою роль. – Хорошо,– и руководитель отдела безопасности терпеливо начинал с самого начала: – Было выдвинуто обвинение, будто бы вас, Алана Мейера, детектива, работающего на страховую компанию Каллагана, убили, стремясь сохранить в секрете информацию об обнаружении нашими космонавтами инопланетного существа. Вы помните, почему мы были вынуждены ее скрывать? – Чтобы избежать паники, так как об этих существах мы знали слишком мало. – Мы знали слишком мало,– Зиллер сделал ударение на слове "мы". – Что? – Ничего, продолжайте. Алан нахмурился. Формулировка крутилась в его голове где-то рядом, но никак не давалась на язык. – Сейчас... одну секунду... Он вспомнил лицо Крейга – вытянутое, усталое лицо. – Если мы что-то скрываем от общественности, то лишь в интересах самих людей,– произнес он, упираясь взглядом в металлическую стену. – Что? – на этот раз Зиллер не смог скрыть своего удивления. – А? Не знаю, так, вспомнилось вдруг... Я могу еще процитировать. "Наука и косморазведка столкнулись с явлением достаточно грозным, но совершенно неизученным. Чего от него можно ожидать, как бороться – не знает никто. И что, по-вашему, будет с нормальными, простыми людьми, услышь они такую новость?". Я ответил тогда, что начнется паника. Через несколько фраз Крейг – я слышал это от него – сравнил такую опасность с опасностью пчелиного улья, который лучше не трогать. Я помню все это... – Да, именно паники мы и опасались,– подтвердил начальник отдела. – А теперь... они напали, чтобы отомстить за гибель своих? – спросил Алан.– Я знаю, что эти существа разумны... – Все может быть... Ладно, главное – что вы живы и помните все это. Надеюсь, вам удастся выступить. Ну, с Богом! Зиллер нажал на кнопку, и тотчас в комнату вошла девушка – нет, женщина, одетая по-девчоночьи, несмотря на морщины под глазами. – Я звукооператор,– представилась она, с ходу начиная щелкать переключателями в небольшом пульте. Зиллер отошел в сторону, и Алан остался наедине с заливавшим его светом. – В несанкционированной нашим Информационным Центром передаче сообщалось, что Алан Мейер, занимавшийся проблемой Чужих, был убит,– зазвучал дикторский голос.– Надеемся, среди наших зрителей найдутся люди, способные его узнать. Алан заметил, что к нему подъехало еще одно кресло. Сидящий в нем человек не был ему знаком и являлся, по всей видимости, сотрудником Центра Информации. – Мистер Мейер, скажите нам,– заговорил он,– вы действительно занимались расследованием этого дела? Алан повернулся в его сторону и близоруко сощурился. Меньше всего он напоминал сейчас героя-одиночку. – Можно сказать и так,– не слишком уверенно начал он, пряча глаза от слепящего света.– Страховая компания "Каллаган и Вифорт", в которой я работал, опасалась иска по поводу взрыва атмосферного процессора на LB-426... Речь шла об очень крупной сумме. Естественно, что мы заинтересовались обстоятельствами этого дела, но иск о возмещении ущерба предъявлен не был. Расследование, кажется, было прекращено... – Так "кажется" или все-таки "прекращено"? – въедливо поинтересовался комментатор. – Прекращено,– Алан сморщился, выжимая из своей памяти максимум того, что она могла дать.– Но так получилось, что начальство не поставило меня в известность... Я не имел возможности с ним связаться, так как очутился в закрытой для любых контактов зоне. Алан сказал это и вспомнил вдруг, что сказанное является ложью. Каллаган подставил его, выставил одиночкой... Но стоило ли вспоминать об этом теперь? Пусть уж считают, что он всегда был лоялен по отношению к начальству. – Продолжайте... – Я думаю, будет лучше, если вы сами станете задавать мне вопросы,натянуто улабаясь, предложил Алан.