Текст книги "Безумие (Чужие - V)"

Автор книги: Марина Наумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

7

Зофф и сам не знал, во что он верил. Скорее всего, он верил только в самого себя. Его даже забавляло то, что он, создатель новой религии, за которую многие юнцы и одержимые дураки были готовы идти на смерть, совершенно не знал ни одной ее догмы. Догмы, постулаты, равно как и лозунги, сочинял его двоюродный брат Рэнди. Другой родственник по материнской линии – жалкий актеришка из третьеразрядной труппы – играл сейчас роль воплотившегося божества. Зато Хэнк – сводный брат Зоффа, лишь по недоразумению не носящий ту же фамилию (их отец не всегда заботился о том, чтобы своевременно оформить брачные отношения), был гипнотизером. Клан Зоффов-Стиммов представлял собой на редкость дружную, хотя и разношерстную компанию, в которой нашли себе место и генераторы идей, и модуляторы, и исполнители, причем все они волею судеб работали в самых разных областях науки и искусства. Нашлось место и для робототехника Мэтью, и для фокусницы Гермины, не говоря уже о вышеперечисленных наиболее выдающихся представителях рода. Хорхе Зофф, моложавый дядя Эрика Александра, написал несколько научных трудов по психологии масс и теперь помогал племяннику применять свои теории на практике; Химена писала музыку для оформления выступлений Воплощения и его Главного Жреца... Короче, работа нашлась для всех, за исключением пятнадцатилетней Элизы – всеобщей любимицы, у которой врачи находили едва ли не все возможные болезни и которую искренне любил сам Эрик Александр. О том, что весь штаб адептов Новейшей веры состоял из близких родственников, не знал, наверное, никто. Сейчас все – включая и полностью глухую тетю Джулианну, которая едва ли не вчера отпраздновала свой семидесятипятилетний юбилей,– собрались на военный совет. Именно военный – так как милое семейство совершенно серьезно обсуждало, как лучше всего начать захват человеческой части Вселенной: с объявлением или без объявления, сразу или после более тщательной подготовки и прочее, и прочее, и прочее... – И все же лично я считаю, что с объявлением можно пока повременить,заявил Зофф-главный, он же Эрик Александр.– Мы посоветовались с Рэнди и пришли к выводу, что можно будет неплохо сыграть с нашими зверушками, которые уже почти готовы. Так, Мэт? – Да, мы уже начали вживление синтетических мозгов в их тела. Правда, эти существа слишком быстро растут и есть опасность, что мозг может в какой-то момент не справиться с телом таких размеров. – Итак, я предлагаю вот что,– Зофф-главный покосился зачем-то в сторону бара с батареей бутылок.– Сначала под первым же попавшимся предлогом мы публикуем перехваченные документы о судьбе колонии на... ну, неважно, короче – той колонии, которая была уничтожена космическими монстрами. Затем идут в ход материалы с планеты-тюрьмы Фиорины. Во-первых, огласка изначально подрывает престиж Компании – в лучшем случае против нее будет возбуждено уголовное дело. Но, так как все органы судопроизводства находятся у них в руках, а материалы могут при помощи опять-таки купленных на корню средств массовой информации объявить подделкой, не стоит слишком уж рассчитывать на достаточный эффект. И все же сторонников у Компании поубавится. Вы, дядя, и Рэнди продумаете, какие формулировки будут наиболее доходчивыми для масс. Вместе с этими формулировками пойдут и наши программы... Но главное – не это. Главное, что людям станет известно о существовании этих чудовищ. Не исключено, что начнется паника – она будет нам на руку. Особенно, когда на какой-нибудь окраинной планетке появится такой монстр и начнет терроризировать население. Вот тогда мы и придем на выручку... Тут уже начнется работа для Воплощения и Хэнка... Главное постараться заснять покрасивей, как жуткий монстр встанет перед Луи на колени... Мы будем всюду, где в нас появится нужда,– а монстры "расплодятся" быстро... Химена, ты что-то хотела сказать? Длиннолицая, невероятно худая композиторша вздрогнула. – Да... Разве Компания, в свою очередь, не сможет выступить с разоблачением? – Чего будут стоить их разоблачения для жителей планет, своими глазами увидевших Спасителей? Да и что может сказать Компания? Что мы используем их секретное оружие? Пусть попробуют... То, что мы его используем,– это еще надо доказать, а вот долго ли Компания просуществует, признавшись, что она такое оружие производит, а? – Не знаю,– Химена поморщилась.– Это звучит слишком уж красиво. Просто какая-то авантюра. – А что в этой жизни не авантюра? – неожиданно густым басом проговорил Воплощение.– Вся наша жизнь – игра... Он сидел, закутанный в белое покрывало, и гораздо чаще самого Зоффа поглядывал в сторону бара. Воплощению было холодно в своей экзотической одежде, и он мечтал, как бы поскорее согреться. – Никто и ахнуть не успеет, как все планеты будут нашими,– продолжал Эрик Александр.– Но это – еще не все. Сейчас в руководстве Компании наметились большие перемены. Не знаю еще, почему Паркинс и Крейг исчезли, но, так или иначе, часть акций пошла на биржу – это доля Паркинса, и кое-кто из наших скупил небольшую их часть прежде, чем сам глава Лейнарди раскошелился, увеличивая свою долю. Другая же часть сохранена за семейством Крейгов. Точнее, оказалась в руках Цецилии Крейг, упрятавшей собственную дочь в психушку... – Фу, какая мерзость! – довольно искренне откликнулся Хэнк. Как и большинство остальных членов клана Зоффов-Стиммов, он считал родственные узы чем-то святым. – Так или иначе,– не стал вдаваться в морально-нравственные проблемы Зофф-главный,– один преданный нам человек уже работает над этим делом. В свое время он пожертвовал нашей церкви порядочный капитал... При последних словах поморщился уже робототехник: ему всегда несколько претила идея маскировки под религиозный институт. Пожалуй, Мэтью Стимм куда терпимее отнесся бы к тому, чтобы их сообщество в открытую называли бандой. – Итак,– продолжил Зофф-главный (это, похоже, было его любимое слово),– я сказал. Вопросы и предложения есть? Остальные Зоффы-Стиммы дружно промолчали. Некоторое время Эрик Александр ждал, наморщив узковатый, скошенный кверху лоб, затем снова заговорил: – Со следующим нашим кораблем должна вернуться Бренда. Пусть Гермина и Химена с тетушкой помогут подготовить к ее встрече праздничный обед... Так что, действительно из вас никто не хочет высказаться? – У меня вопрос,– прозвучал тоненький и слабый голосок, и все повернулись к сидящей на диване девочке. Элиза, бледная и тоненькая, выглядела лет на двенадцать, не больше. В отличие от большинства родственников с характерными грубоватыми лицами (квадратными у типичных Зоффов и вытянутыми у Стиммов), ее черты были болезненно изящны. Светлые золотистые волосы делали девочку похожей на ангелочка, яркий лихорадочный румянец на бледных щеках казался нарисованным. Во всей внешности Элизы было что-то потустороннее, почти нереальное. Честно говоря, то Зофф-главный, то Рэнди, то дядя приходили к выводу, что она очень хорошо смотрелась бы на представлениях рядом с Воплощением,– и все же ни разу не осмелились заговорить об этом вслух. Ради тех же представлений они могли бы, не колеблясь, принести в жертву сотни жизней – но не согласились бы подвергнуть риску младшую сестренку. – Что, маленькая? – даже голос Зоффа-главного потеплел. – Я боюсь... Мне снился сон. Эти монстры принесут нам беду... Мы не сможем с ними справиться. – Я думаю, опасность этого не так велика,– поспешил перебить ее Мэтью.Главное – не дать им перерасти норму... Зофф-главный бросил в его сторону сердитый взгляд – он не любил, когда девочку перебивали. – Успокойся,– он встал и подошел к дивану, опуская свою грубую руку на голову Элизы.– Все будет в порядке. Ты же слышала, что сказал Мэт? – Да,– фиалковые глаза Элизы скромно опустились.– Но я видела сон... Очень нехороший сон. Маленькие домики на берегу моря... красивого моря. Потом был взрыв – некоторые из них сгорели... А затем появились чудовища. У них были сразу и лапы, и щупальца – как ноги насекомых – из многих маленьких суставов. И пасти – у них были очень необычные пасти... Внутри большого рта – еще один, квадратный... Это было так страшно... Я видела коконы из слизи, людей, из которых эти монстры вылазили – маленькие монстры. Они проламывали им грудные клетки и бросались на тех, кто был еще цел... И я видела еще людей – странных, которые стояли как статуи. Им можно было поднять руки – и они остались бы стоять... Так вот, потом монстры ели их, а потом была стрельба...– неожиданно девочка побледнела и закашлялась. К ней бросился Хэнк: – Все выйдите – не видите, что ли,– малышке плохо... И зовите врача – а я пока постараюсь ее успокоить! Его команде подчинился даже Зофф-главный. Минут через пять Главный Жрец Воплощения подозвал к себе кузена Рэнди и, стараясь скрыть свое смущение, спросил: – Надеюсь, ни на одной из намеченных нами планет нет морских курортов? Проверь, пожалуйста, и, если таковые имеются, вычеркни эту планету из списка... Что поделать – у каждого есть свои слабости...

8

В этот день Цецилии почему-то захотелось посетить общественный пляж. Общество там, разумеется, подобралось самое изысканное. Одинокие коттеджи, в основном выкрашенные в светлые тона, приятно разнообразили береговой ландшафт; почти к самой песчаной полосе подбирались невысокие деревца цветущих магнолий – восково-белых, кремовых, розовых... Цецилия сорвала по пути золотистый цветок (он больше всего подходил к ее новому купальнику-рыбке) и воткнула его в белоснежные волосы. "Я молода, хороша собой и богата! – говорил каждый ее жест.– Я сегодня довольна собой и миром!!!" И все же Цецилия лгала себе: будь это так, она не почувствовала бы непонятной тоски, заставившей ее с утра сесть в летательный аппарат и примчаться сюда, в то место, которое она до сих пор игнорировала. После беседы с Эдвардом Цецилия и в самом деле почувствовала, что ей не хватает общения. Нет, не общения – влюбленных взглядов и сильных мужских рук, касающихся ее соскучившегося по ласкам тела...

Цецилия специально старалась не смотреть на встречающихся мужчин – и в то же время не могла не смотреть. Проснувшийся в глубине ее тела тела инстинкт заглушал теперь голос разума. Постепенно выражение довольства сошло с ее лица – и лишь темные очки спасали от того, чтобы окружающим стал заметен сжигающий ее голод. Время от времени мимо проплывали влажные полуобнаженные тела, покрытые загаром. Крепкие, здоровые, мускулистые... "Я хочу мужчину! – беззвучно стонала Цецилия.– Кто бы знал, как я хочу мужчину! Любого. Психа. Идиота. Урода... Хочу!" Ее дыхание участилось, жар охватил тело. Чтобы хоть как-то справиться с собой, Цецилия заставила себя направиться в сторону воды. Прикоснувшиеся к щиколоткам волны оказались теплыми, как парное молоко... – Мадам, а мадам! – услышала она позади себя мальчишеский голос. Перед ней стоял загорелый дочерна (если не чернокожий от рождения) мальчишка с огромным букетом фиолетовых цветов, названия которым Цецилия не знала.Один джентльмен просил передать вам вот это! – Джентльмен? – Цецилия резко обернулась. Ее голубые глаза округлились, бедра непроизвольно вильнули.– Какой джентльмен? – С усиками, мадам. И еще он просил передать, что вон в том кафе подают замечательный апельсиновый сок... – Где, ты говоришь? – Цецилия зарылась носом в букет и шумно втянула в себя его сладко-терпкий, пьянящий запах. – Пойдемте покажу! – предложил мальчишка, и Цецилия, отбросив остатки сдержанности, поспешила за ним.

9

– Скажи, а твои друзья – они все здесь по той же причине? – шепотом поинтересовалась Синтия, прежде чем подойти к разукрашенной разноцветными фонарями веранде. Где-то неподалеку звенели цикады, апельсиновое солнце широко распустило по мелким волнам свою дорожку-отражение, а в темноте зарослей низкорослого молодого бамбука поблескивали точечки светлячков. – Увидишь,– Дик усмехнулся, блеснули зубы. Легкий бриз пошевелил его волосы, откидывая их с высокого прямого лба, и девушке подумалось вдруг, что ее новый знакомый красив. Во всяком случае, красивее Алана... Зря она вспомнила об этом – сердце сжалось до боли. Алан... Ну почему ей так тяжело его забыть? – Понимаешь,– заговорил между тем Дик,– здесь очень разные люди, и попали они сюда тоже по-разному. Когда мы познакомимся поближе, я тебе кое-что расскажу... Рикки – замечательный парень, но совсем недавно баловался наркотиками. Линда – здешняя сиделка, работает, правда, не в нашей зоне, а у эпилептиков. Тьюпи – санитар, Кейн – механик... тоже из обслуживающего персонала. Ну и другие тоже есть – только сегодня ты вряд ли их увидишь. Он остановился, упершись рукой в рубчатую стену домика. – Так таинственно – куда уж там,– иронически покачала головой Синтия. – А ты как думала? Я же тебе сразу признался, в каком положении нахожусь. Чуть что не так – и меня отсюда переправят в веселое заведение с дверью, открывающейся только в одну сторону... Я и так рискую, связываясь с тобой. Дик предпочел умолчать о том, что Тьюпи по его просьбе уже поинтересовался ее историей болезни. Удалось ему прослушать и кое-какие записи, где Синтия "разоблачала" Компанию и кричала о пацифизме. Без этой меры предосторожности Дик вряд ли пригласил бы Синтию в свой "вечерний клуб". – Это и есть Синтия? – встретила ее с порога широкобедрая рыжая девица с несколько вульгарными, но довольно красивыми чертами лица. – А это Линда? – повернулась к Дику Синтия, возмущенная такой фамильярностью. Линда только захохотала. Друзья Дика начала представляться. Рикки оказался веснушчатым и хилым на вид пареньком. Плечистый парень с носом-картошкой представился как Тьюпи. Кейн выглядел самым старшим в их компании – во всяком случае, казался таковым благодаря черной кудрявой бороде. Из-за густых мелких кудряшек его голова выглядела непропорционально большой. – Итак,– сообщил Дик, разливая в стаканы сладкий сидр,– я предлагаю тост за друга, найденного, можно сказать, во враждебном стане! – Браво, подруга! – хрипловатым голосом закричала Линда и первой потянулась чокаться с Синтией. – За вас, мэм! – подмигнул Кейн. – И за эту справедливую ненависть, что нас объединила! – закончил тост Дик, усаживая Синтию на диван рядом с собой.– Нам всем уже давно осточертел этот подлый мир, в котором все святое распродано и чей фундамент замешан на крови. Мы живем среди лжи и ханжества, позорного лицемерия. Этот сумасшедший дом едва ли не единственное место, где можно говорить правду. Мало того, большинство настолько поверило в эту вселенскую ложь о свободе, заботе о человеке и всем прочем, что для них это стало правдой. А правда этого мира одна: у кого есть деньги – у того есть все. Деньги – и оружие, которое в некотором смысле те же деньги, только принявшие другой вид. И корень зуба, источник всего этого безобразия – Компания! – Он залпом выпил сидр и повернулся к Синтии.– Ну что, ты с этим согласна? Считай, что я изложил самую суть нашей программы... – Я согласна,– Синтия кивнула и настороженным взглядом обвела лица присутствующих. Речь Дика показалась ей слишком неуместной и яркой для молодежной вечеринки, и теперь она боялась, что может превратиться в объект насмешек за свое поддакивание. Но нет – все приняли и заявление Дика, и ее ответ как должное. – Странно,– покачала головой Линда.– Ведь у тебя все есть... Неужели ты и впрямь так считаешь? Ведь даже платье, что на тебе надето, куплено за деньги Компании. – Потому что у меня нет своих,– нахмурилась Синтия. Она поняла, что ее ждут не насмешки – недоверие. И причины его были более чем ясны. – Оставь ее в покое, Ли,– потянулся Тьюпи, демонстрируя крепкий рельеф мышц. – Дик, ты уверен? – Линда тоже нахмурилась и вопросительно посмотрела на Торнтона. – Уймись,– оскалил тот зубы.– С Синтией все в порядке. Родителей не выбирают,– выбирают друзей. – Нет,– Линда встала.– Вы как хотите, а я ухожу. Я не намерена рисковать... – Она ревнует! – прыснул вдруг Рикки.– Да брось ты, Ли... Все проверено! – Молчи! – ткнул его в бок Тьюпи, и над верандой зависло молчание. – Линда, не кипятись...– наконец произнес Дик. Было похоже, что он хочет сообщить ей еще что-то, но не решается из-за гостьи. – Ну, хорошо,– зеленоватые глаза Линды сощурились.– Синтия, ты можешь мне объяснить, что тебя привело к нам? – Не что – а кто, и этот кто-то – я,– улыбнулся Дик. – Прекрати комедию. Я хочу слышать ее ответ. Знает ли она, что мы не играем в игрушки? – похоже, Линда разошлась не на шутку. – Нет, не знаю! – вспылила наконец Синтия.– Дик, объясни мне, что все это значит? – Тише, девочки! – Дик поднял руки.– Послушай, Ли, у нас с Синтией не было пока никаких деловых разговоров. Просто она думает так же, как и мы,– вот я и решил привести ее в нашу компанию, чтобы объяснить ей все со временем. Но, похоже, теперь придется раскрыть карты сразу. Так что слушай, Синтия. Думаю, ты и так уже догадалась, что мы – практики. Если этот мир нас не устраивает – мы не впадаем в депрессию, а стараемся его изменить. – При помощи взрывов...– задумчиво произнесла Синтия, вспомнив его рассказ.– Понимаю, но я не знаю, насколько это нравится мне. Честное слово – не знаю. Мне противно то, что делается у нас в Компании. Если бы я была уверена, что нас никто не подслушивает... – Можешь быть уверенной,– махнул рукой Кейн.– Если бы здесь стояли "жучки", нас бы тут уже не было. – Ну что ж,– Синтия подперла щеку пальцем.– Только... Я знаю, что существует негласное распоряжение устранять тех, кто владеет этой информацией. Если бы не отец... Меня бы тоже здесь не было. – Ну, ясное дело,– неопределенно хмыкнула Линда. – Да помолчи ты! – шикнул на нее Дик.– А ты – не трусь. В этом вся прелесть психушки: можно болтать обо всем... – Но не об этом... Ну ладно! – решилась она наконец.– Совершенно случайно я стала свидетельницей одной очень мерзкой истории. Компания захватила в плен инопланетное существо. Разумное. Тем не менее его собирались использовать в качестве живого оружия: с виду оно настоящий монстр. Я не знаю всех подробностей – но этот пришелец сбежал из клетки. Началась паника, в результате которой все, кто находился на станции... ну, не все почти... они начали убивать друг друга. От страха. Из-за того, что не совпали конечные цели: одни хотели уничтожить Чужого, другие сохранить... Просто сходили с ума... Лишь он, этот инопланетянин, вел себя как человек. На меня напал маньяк – Чужой меня спас. Он заплатил за это жизнью... Вот так. Тогда я возненавидела все. Хотя и раньше мне было противно знать, откуда мне приходится брать деньги на жизнь... Я могу добавить к этому и еще кое-что, но это уже неважно. Важно, что я увидела их всех такими, какие они есть... Синтия замолчала, тяжело дыша. Что-то холодное ткнулось ей в руку – это Дик передал ей стакан с сидром. – Врешь,– хрипло выдохнула Линда. – Не верите – вам же лучше,– пожала плечами Синтия, глотая холодный напиток. – Ничего себе! – хмыкнул Дик. – Да, за такое у нас запирают...– неизвестно зачем добавил Тьюпи. – Я не сумасшедшая,– повернулась к санитару Синтия.– Все это действительно было... Сейчас я назову кое-какие имена и названия. Если не трусите проверьте и убедитесь, что все эти сведения засекречены. Нет – лучше не надо, потому что информационная сеть прослушивается... Лучше найдите здесь Алана Мейера – он в открытой зоне, если еще не выписался. Он мерзавец, но может подтвердить... Даже не знаю, кого вам еще назвать. – Брось! Я верю и так,– Дик запустил пятерню в шевелюру и подергал себя за волосы. – Тогда я все сказала. Теперь – ваша очередь. – Вряд ли я смогу сказать тебе больше, чем уже сказано,– покосился Дик.Просто я считаю... и не только я, что, только хорошенько получив по башке, этот мир способен задуматься о собственной гадостности. Взять хотя бы тех же производителей оружия. Только идиоты могут надеяться, что эти мерзавцы, правящие нашим миром, вдруг усовестятся от простых уговоров и откажутся от своей выгоды. Алчность – страсть из тех, что издавна правили людьми. Лишь одно может ей противостоять – страх. И если военные корабли и лаборатории начнут взлетать на воздух вместе с их владельцами, последние призадумаются, стоит ли заниматься таким бизнесом. Своя шкура дороже... – Понятно,– Синтия закрыла глаза. Как соответствовали эти слова ее собственным мыслям! – В этом – я с вами... – Прекрасно! – на лице Дика появилось довольное выражение.– В таком случае... Скажи, тебе известны какие-либо коды, секретные опознавательные знаки военных лабораторий? Ты же столько крутилась среди них... Синтия наморщила лоб. Словно только сейчас она осознала, что ее новые друзья действительно не играют в игрушки. Если она сообщит им требуемую информацию – можно не сомневаться, для чего и как она будет использована. Но, с другой стороны, разве творцы смерти на заслуживают такой участи? Этот мир гадок, невыносимо гадок,– в этом Дик прав. Значит, ничего иного творцы оружия и не заслуживают... – Хорошо,– с неожиданной решимостью проговорила она.– Я знаю даже кое-что еще. Определенная комбинация электрических импульсов может включить собственную систему самоликвидации военных лабораторий. В каждой секретной лаборатории имеется такая система – и всюду они одинаковы. Остановить механизм извне невозможно, постоянного наблюдения за системой нет, так как включается она в исключительных случаях. Оповещение тоже бывает не всегда.– Синтия была готова удивиться собственному равнодушию, с которым она говорила об этом. Впрочем, не только чьи-то жизни были ей безразличны – она и сама не имела никакого желания жить.– Я узнала об этой системе совершенно случайно от отца, и даже сама не знаю, для чего запомнила код. Просто когда-то меня потрясла жестокость этого принципа, не позволяющая никому спастись. Точнее, то, что этот механизм предусмотрен всего лишь с целью предотвратить возможную утечку информации. При этих словах Дик вскочил с места и неожиданно схватил Синтию за руку. На его лице был написан настоящий восторг. – И ты это знаешь! – восторженно прошептал он. – Да,– совершенно равнодушно отозвалась Синтия.

10

Все произошло настолько быстро, что Цецилия просто потеряла голову. Новый знакомый не тратил времени на пустую болтовню: не прошло и получаса, как Цецилия уже лежала на трехспальной кровати с паланкином в одном из беленьких домиков. – А может, не надо, Одживен? – прошептала она, изгибаясь от нетерпения. – Надо,– хохотнул новый приятель – смуглолицый брюнет с неистово горящими глазами, какие можно встретить только у влюбленного или фанатика.– Для чего же тогда ты пришла? – он грубовато потрепал ее по выгнутому бедру, и судорожная волна прокатилась по телу Цецилии. Она еле сдержалась, чтобы не вывернуться и не броситься ему на шею, впуская когти в смуглую кожу. Одживен Кин не был похож на человека из высших слоев общества. Он вообще больше всего был поход на животное – на здорового и сильного самца, прекрасно знающего, что ему требуется от женщины. Лишь его горящий взгляд свидетельствовал о том, что он способен испытывать чувства более основательные, чем простая похоть. Когда Цецилия встречалась с ним взглядом, трепещущий в его глазах огонек тотчас обжигал ее. Похоже, сам Одживен знал об этом – он старался как можно чаще заглядывать ей в лицо. Впрочем, вскоре обоим стало не до взглядов и разговоров... Когда они, запыхавшиеся и уставшие, бессильно откатились к разным концам кровати, солнце уже втягивало вслед за собой за горизонт последние лучи. – Сеси, тебе никто не говорил, что ты настоящая находка для мужчины? немного отдышавшись, пробормотал Одживен.– Я просто завидую твоему мужу и не представляю, как он ухитрился оставить тебя одну. – Ты что, всерьез? – приподнялась на локте Цецилия. Бисеринки пота покрывали ее обнаженное тело.– Ты ничего не знаешь обо мне, да? – Я знаю главное: никогда в жизни я не испытывал ничего подобного! "И я тоже",– отметила про себя Цецилия. – Я имею в виду другое,– сказала она вслух.– Ты действительно не знаешь, кто я? – Я сказал, что ты лучшая из возможных любовниц. Тебя не смущает такое определение? – пощекотал Цецилию огонек его взгляда.– Жаль, что я не встретил тебя раньше... – Почему? – Тогда бы я сделал невозможное, чтобы на тебе жениться. Ты знаешь, у меня неплохой капитал. – М-да...– Цецилия подумала о том, что сейчас самое время на минутку нырнуть в бассейн охладиться.– Да, Одживен, а что ты делаешь здесь? Этот вопрос был по-своему жесток, и Цецилия прекрасно это знала. Но, с другой стороны, ей очень хотелось услышать на него ответ. – Хочешь спросить, насколько я тронутый? – засмеялся он.– Не волнуйся. Все, что я говорю, я говорю в здравом рассудке. А если честно, то я попал в одну небольшую аварию и мне посоветовали побыть здесь, чтобы убедиться, не треснуло ли у меня кое-что под черепом. Признаться, тогда искры из глаз у меня посыпались так сильно, что я только удивляюсь, как от них не начался пожар! Цецилия молча взяла его руку и на миг прижала к своей щеке – рука была горячей и влажной. – Тогда я могу сообщить тебе по большому секрету,– прошептала она,– я вдова... – Надеюсь, ты не собираешься в честь этого носить траур до скончания века? – привстал Одживен, продолжая гипнотизировать ее взглядом. – Если бы собиралась – то вряд лежала бы сейчас тут,– отозвалась Цецилия и подумала, как замечательно было бы проделать такую глупость – хоть ненадолго соединиться с этим молодым человеком. В случае чего несложно будет и развестись, а пока... Ну разве мало жертв она принесла, чтобы позволить себе хоть немножко безрассудства? – Так ты не против? – приблизил свое лицо Одживен. "Осторожней, Цецилия! – буквально взвыл ее внутренний голос, голос рассудка.– Ты же его не знаешь! А потерять все гораздо легче, чем приобрести". – Не знаю, Одживен,– ее тон стал неожиданно холодным и даже резковатым.Мне надо будет подумать. Так быстро подобные вопросы не решаются. И она отвела глаза в сторону, чтобы не поддаться магической силе его горящего взгляда.

11

Клинический центр Эпсилон-Кси-21 представлял собой огромный комплекс массу стекла и пластика, расположившуюся где-то в районе экватора. Здесь было меньше красот, меньше развлекательных заведений, но центр существовал не для этого. В первую очередь здесь лечили тех, кого еще можно было вылечить, – но простого покоя, тишины и благоприятного климата для успеха было мало. Во-вторых, отсюда руководили и самой планетой как административной единицей и отдельными санитарно-курортными и медицинскими зонами. Может быть, и наоборот: сначала всем руководили, а уже потом занимались всякой побочной деятельностью вроде лечения больных. Во всяком случае, количество администраторов и представителей всяких немедицинских служб, включая материальное обеспечение, культурный досуг и даже обслуживание примыкающего к центру космодрома превышало количество медработников почти втрое. Эпсилон-Кси-21 принадлежала Компании, и поэтому здесь был небольшой отдел ее службы внутренней безопасности. Его окна выходили на космодром, что доставляло немалое удовольствие Эдварду, расположившемуся напротив широкого непробиваемого стекла-зеркала. – Я думаю,– заметил он, понаблюдав немного за разгрузкой транспорта,– что посадку станции придется производить в другом месте. Здесь слишком людно... – В таком случае, – тотчас отозвался начальник местного отдела,– лучше всего будет воспользоваться малым космодромом в обсервационной зоне. Он находится в рабочем состоянии, но практически не эксплуатируется. Это квадрат F-12-91. – Хорошо,– Варковски кивнул, вспомнив вдруг, что именно там находится сейчас дочь Цецилии.– Давайте связь... Бишоп, вы меня слышите? Передайте капитану... он на параллели? Вы слышите меня, капитан? Посадка должна быть произведена в квадрате F-12-91. Мисс Стимм ничего не подозревает? Прекрасно... Чем объяснить посадку? Технические неполадки. Все ясно? Повторите... Да, вы все поняли правильно... И еще. До прибытия нашей группы просьба корабль не покидать. Варковски отключил связь и положил наушники на журнальный столик. "Интересно, знает ли Бишоп специфику этой планеты? Кажется, робототехник всегда слабо разбирался в космогеографии..." – Ну что ж,– снова повернулся он к коллегам,– теперь я хочу услышать новости о наших дамах. Они по-прежнему пребывают в гордом одиночестве? – Нет,– покачал головой начальник отдела.– В настоящий момент у мадам связь с неким Одживеном Кином. Это владелец мелкой ремонтной фирмы. Я проверял его досье – ничего подозрительного. Большой любитель женского пола, правда, в последнее время несколько утихомирился. Гораздо меньше мне нравится то, что Синтия Крейг познакомилась с Торнтоном. – С тем самым? – сплел руки на груди Эдвард. – Да. – Я поговорю с врачом, чтобы ее перевели в другой сектор. Одно хорошо: можно быть уверенным, что она связалась не с охотником за капиталом Крейга. А где ее прежний жених? – Похоже, последствия лучевой болезни оказались фатальными для его психики. При этих словах Эдварду стало немного не по себе: он не мог поручиться, что с ним самим все было в полном порядке. – А что, разве радиация влияет на деятельность мозга? – как бы невзначай спросил он. – Еще как! Психические нарушения при лучевой болезни – очень распространенное явление, хотя иногда проявляются спустя несколько лет,поспешил заверить его начальник отдела.– Нарушения памяти, астенические расстройства, нарастающее поражение нервной системы... Варковски слушал и чувствовал, что ему все сложнее владеть собой и не выдавать охвативший его страх. Медленно сходить с ума – можно ли представить себе более неприятную перспективу? Тут уж слабым утешением покажется красота психушки... И Эдвард вдруг поймал себя на том, что не хочет больше смотреть в это огромное, во всю стену, окно. "Уж лучше считать, что такого понятия, как "завтра", нет вообще... А ведь Мейер получил меньшую дозу облучения, чем я..." – Ладно, довольно... Я не медик и верю вам на слово. Еще новости есть? – Сложно сказать. Я лично не могу считать новостями показания сумасшедших. Кое-кто из них принес странное заявление, что якобы слышал разговор между одним врачом и неизвестным, который шантажировал этого врача. Единственное, что заслуживает внимания в этом деле, это то, что там было упомянуто имя Цецилии Крейг. Но, как я сказал, свидетельство этого человека не заслуживает никакого доверия. Бедняга страдает манией преследования и не раз, если верить истории болезни, испытывал слуховые галлюцинации. Кроме того, он не может назвать ни имени врача – по его словам, таинственный незнакомец обращался к нему просто "доктор",– ни тем более второго человека. Теперь он страшно боится, что врач постарается его убрать как ненужного свидетеля. Сумасшедший, что возьмешь! Слово "сумасшедший" отдалось в сознании Эдварда душевной болью. – Но ведь он назвал имя Цецилии Крейг... – Ну и что? Он мог слышать его случайно. – Я бы поговорил с ним... – Пожалуйста. Найти его несложно... В этот момент замигала лампочка вызова. Начальник отдела, отключив видеоэкран, поднял трубку. – Алло, отдел внутренней безопасности? – зазвучал в комнате знакомый Эдварду женский голос.– Постарайтесь связаться с Эдвардом Варковски. Мне необходимо срочно с ним переговорить. Скажите, что звонила Цецилия Крейг...