Текст книги "Чужие-IV (Контакт)"

Автор книги: Марина Наумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Большое Эхо застонал снова, – на этот раз уже безо всякой цели, от всего сердца... Вдалеке, у самого поворота, мелькнул какой-то зверек. Большое Эхо оцепенел. Нет, он не был готов к такой смерти. Уж лучше бы это был крупный хищник? – тогда бы для него все закончилось быстро, но любая хищная мелочь будет мучить его часами, тогда как он сам не сможет даже попытаться защититься.

Большое Эхо лязгнул клыками? – только это он и мог сейчас сделать.

Зверек остановился и посмотрел на него. Красными точечками вспыхнули маленькие глазки. Нет, это был не зубан – какой-то теплокровный. По длинному лысому хвосту Большое Эхо узнал яйцееда. Он не ошибся, когда подумал, что перед ним убийца – но этот убийца специализировался на тех, кто защищаться не мог.

"А я что – могу?" – спросил себя Большое Эхо. Да, пока яйцеед не понял, что он беззащитен, он не подойдет. Но стоит ему догадаться, что бояться нечего – а эти зверьки всегда чувствительны к чужой слабости, – он будет здесь, и начнет есть его живьем. Зачем яйцееду убивать свою жертву? Чем дольше она проживет, тем свежее будет запас мяса...

Видно, почуяв его мысли, яйцеед подбежал поближе и снова замер, примериваясь, куда же выгоднее вцепиться для начала.

Большое Эхо закричал, крик запрыгал по стенам коридора и стих.

Яйцеед отполз на несколько шагов, но снова встал в боевую стойку.

"Нет... все пропало", – закусил язык внутренними челюстями Большое Эхо.

– Эй, кто это там шумит? – раздался вдруг снизу голос-спаситель. Заслышав его, зверек кинулся прочь.

– Помогите! – изо всех сил выкрикнул Большое Эхо.

– Кто там орет? – повторил голос.

– Секретная служба! Немедленно окажите мне помощь! – рявкнул Большое Эхо – и люк в нескольких шагах зашевелился.

С надеждой Большое Эхо повернулся к нему – и тут же скрипнул зубами: это был всего лишь Простой-уборщик.

– Зачем ты тут валяешься? – спросил уборщик, подлезая к нему поближе.

– Мне нужна помощь, – безнадежно повторил Большое Эхо.

– Тут не положено лежать, – вел свое Простой. – Здесь машины ходят.

– Так забери же меня отсюда, идиот! – скрипнул зубами Большое Эхо.

– А как? – Простой-уборщик выставил вперед свою машинку с крутящимися щетками.

– Не знаю! Как угодно!!! Кретин недоразвитый!

– Я пойду спрошу Посредника, – после долгого раздумья произнес Простой.

– Спрашивай кого хочешь, только сперва забери меня отсюда, перспектива объясняться еще и с туповатым Посредником Большое Эхо, мягко говоря, не вдохновляла. – Подойди и развяжи меня!

– А как?

– О-о-о! Откуда ты взялся на мою голову?!

– Питомник Зеленого Края, три-пять-ноль-восемь, – немедленно ответил уборщик.

Большое Эхо снова застонал. Он совершенно не знал, как добиться помощи от этого полуразумного существа, словно в насмешку наученного разговаривать.

– Послушай... Ты сам сказал, что мне тут валяться нельзя. Что ты обычно делаешь с оказавшимися на улице громоздкими предметами?

– Сбрасываю вниз, потом сгружаю в мусоровоз.

– Ну так хоть сбрось меня!

– Хорошо, только потом не жалуйтесь... – уборщик ухватил его за хвост, проволок несколько метров и спихнул в люк. К счастью для Большого Эха, высота оказалась небольшой. Тотчас его окружила небольшая толпа: вопреки его предположениям многие покинули свои дома, чтобы встретиться с соседями и убедиться, что сообщение не было плодом их воображения.

– Секретная служба, – закричал Большое Эхо. – Меня надо немедленно доставить в Управление! Если мы опоздаем, вместо одной войны могут начаться сразу две!

49

– Ну хорошо, но почему я должен вам верить? – спросил пилот, испуганно разглядывая окруживших его незнакомцев.

– Не верь, – Рипли сплела руки на груди и сердито посмотрела на него. – Мы можем найти и другого, который войдет в число спасителей вашей планеты – но можем и опоздать, и тогда все вообще сорвется. А ты говорил, что знаешь о местонахождении чужой станции...

– Мой катер обслуживал ее.

– Ну и прекрасно! Я спрашиваю в последний раз: или ты нас везешь, или мы ищем другого пилота. Не думай, что это так сложно.

– Постой, – священник мягко отстранил Рипли. – Послушайте, молодой человек. Мне понятна природа ваших сомнений, но сейчас постарайтесь их отбросить – это я вас прошу. Если ее рассказ не переменит решения инопланетян о начале войны – его не переменит уже ничто. Пусть это кажется невероятным – но вспомните историю: не раз страны и государства спасали именно чудеса, стечения обстоятельств, которые нельзя объяснить без вмешательства сверхъестественного. Я слишком молод и ничем не отличился, чтобы мое слово имело достаточный вес, но все же я готов утверждать, что это существо с третьей планеты послано к нам свыше. – "А кто послан не оттуда", – мысленно извинился священник перед Тем, кто мог знать все его мысли до последней. – Так что будь добр, помоги... Мы ничего не потеряем, но можем получить самое ценное из всего, что только может быть – мир.

– Ну, ладно. – Пилот поднялся. – Только в случае чего я буду утверждать, что вы принудили меня подчиниться силой.

– Хорошо – беру ответственность за это на себя, – поспешно заявила Шеди. – А теперь – бежим. Если на каждого придется потратить столько же времени, мы не выберемся отсюда за сто периодов.

Теперь прятаться было некогда – все решала только скорость.

Очень быстро Рипли поняла, что отстает: ее ноги явно уступали по техническим качествам развитым скаковым суставам местных жителей.

– Шеди, подожди! – задыхаясь, крикнула она – и Сестра на ходу подхватила ее, забрасывая себе на спину.

Группа Простых выросла перед ними совершенно неожиданно.

От резкого торможения Скейлси чуть не ткнулась носом в жесткое покрытие космодрома.

Простые стояли широким полукругом... нет – они окружали их со всех сторон, а где-то вдалеке уже гудел патрульный летательный аппарат секретной службы: его сигнал невозможно было спутать ни с чем.

"Неужели все пропало?" – не веря себе, Рипли огляделась по сторонам.

Кольцо медленно сужалось.

– Только не это! – прошептала Шеди, и Рипли ощутила, как задрожала под ней хитиновая спина.

– Как жаль, что я не Посредник, – произнесла Скейлси и заскулила. – Я бы приказала им уйти.

– Бедный ребенок, – негромко проговорила Рипли, намереваясь слезть.

– Я здесь ни при чем! – напомнил пилот. Шеди жестом приказала ему "не выступать".

– Последние... – пробормотал священник, думая о чем-то своем. – Эти Простые – не из диких... А между прочим...

– Мы погибли, – обернулась к нему Шеди. – Помолитесь за нас...

– Нет, постой! – священник вдруг приободрился. – Я знаю, что делать. Простые слушаются в основном Посредников, и многие – только одного Посредника. Но не только посредники могут заставить простых подчиняться.

– Но кто же? – нервно мотнула головой Шеди.

– Я.

На несколько секунд все потеряли дар речи.

В самом деле – и не на таких тупиц мог повлиять тот, кому руководство душами было вменено в профессиональную обязанность. Теоретически его духовная власть могла заставить подчиниться любого. Правда, вряд ли за всю историю можно было найти больше примеров такого вмешательства, чем пальцев на руке, – но они были, и права у священника на это никто не отнимал.

Он медленно пошел вперед, ветер трепал полосы материи, составлявшей его одежду, придавая уже одному его виду мистический колорит.

– Слушайте меня, Простые братья! – заговорил он гулким голосом. – Я призываю вас пропустить этих ваших братьев и сестер на корабль. Так должно быть – и так будет. Ваши начальники введены в заблуждение и видят в них врагов. Я клянусь всем святым – и пусть на меня будет послано проклятье за эту клятву, – что они те, кто может принести нашей планете мир. Пропустите же их и помогите им свободно уйти...

И Простые покорно расступились, освобождая проход.

– Бегите на катер, – повернулся к замершим беглецам священник, – что же вы стали? Мне есть еще о чем с ними поговорить – вы успеете улететь. Ну?

– Пошли, – кивнула Рипли. Медленно, чтобы не нарушить торжественности момента, они прошли мимо замерших охранников, и лишь выйдя из разомкнувшегося круга, позволили себе побежать.

– Счастливо вам долететь! – крикнул священник им вслед и повернулся к собеседникам.

Всю жизнь он стыдился собственного призвания: ему казалось, что он обманывает горожан относительно своих достоинств. Он был зауряден – но считал себя худшим, чем есть. Не отличаясь ни особой глубиной знаний, ни пониманием философии, он хотел одного – "замазать свои черные точки" и побудить сделать это и других, но не добился ни малейшего успеха в этом деле. Где-то в глубине его души жило, однако, желание совершить для спасения мира что-то необычное, пожертвовать для него многим – если не всем, – и при этом он знал, что никогда на это не решится. И лишь сейчас он понял: час пробил. Или он действительно должен признаться в своей некомпетентности – или принести себя в жертву. Пусть его послушались Простые – сложно было ожидать того же от их хозяев.

Теперь он ждал развязки.

Победить могло что-то одно – или привычка подчиняться Посреднику, или его, священника, воля.

Пока еще Простые слушались его.

ПОКА – слушались.

Гудение патрульной машины все приближалось, пока не смолкло в нескольких шагах.

– Задержите их! – приказал священник величественно и спокойно.

– Хватайте предателя! – закричали из машины.

Простые стояли как статуи, и так же неподвижно высилась среди них фигура в развевающейся одежде, освещенная заревом от взлетающего катера...

50

Космическая станция инопланетян напоминала планету, окруженную кольцами. "Планета" – внутренний шар – была невелика и сопоставима с размерами катера; кольца, точнее, среднее кольцо, поддерживаемое двумя вспомогательными малого диаметра, имело как бы два разрыва, делящие его на симметричные части; по-видимому, обломок такого кольца и был обнаружен на злосчастной LB-426.

– Вы помните, как происходила стыковка? – поинтересовалась Рипли.

Действительно, она не слишком ошибалась, уверяя, что ей достаточно ознакомиться с пособием, чтобы управлять катером: стоило пилоту дать ей несколько пояснений – и он приобрел себе помощника.

– Через внутренние малые кольца, – пояснил пилот, внося в программу поправки.

– Как включается связь?

– Одну секунду... Готово!

На небольшом боковом экране возникло почти человеческое лицо: слишком тяжелая челюсть и поднятые высоко на лоб глаза вполне входили в рамки обычных человеческих уродств.

– А что говорить? – растерялась вдруг Рипли.

– Это уж тебе виднее, – отвернулся от нее пилот.

Неуверенным движением Рипли поднесла к губам микрофон.

– Прием... С вами говорят с катера, вы слышите?

– Да. Мы прекратили все переговоры и не станем вас принимать.

– Постойте!

– До свидания. Сеанс связи окончен.

Экран погас.

– Черт побери! – Рипли раздраженно стукнула кулаком по подлокотнику кресла. – Придется производить стыковку без их согласия...

– Что?! – подпрыгнул на месте пилот.

– У нас нет выбора. Я, конечно, попробую связаться еще раз, но...

– Внимание – опасность! Внимание – опасность! – заговорил компьютер. – Метеоритная атака!

По основному экрану стремительно приближалась к катеру красная точка, слетевшая, как казалось, с борта станции.

– Хрен – метеоритная, – хмыкнула Рипли. – Стреляют... Включи-ка еще раз... Только подожди – увернемся...

Несколько резких маневров заставили пассажиров катера хорошо потрястись – Рипли с трудом сдержала вызванный этой тряской приступ тошноты.

– Включаю! – проскрипел над ухом голос пилота.

– Прием! Вы слышите нас? – закричала Рипли в микрофон. – Прекратите стрелять!

– Переговоры окончены, – невозмутимо повторил человек с огромной нижней челюстью – и вновь экран заволокло серым.

– Нет, ты выслушаешь меня! – стиснула зубы Рипли. – Набирай код снова!

– Внимание, метеоритная атака!

– Сволочи! Слушай, на катере есть противометеоритная защита?

Договорить Рипли не успела – резкий рывок в сторону чуть не выбросил ее из кресла.

– Что у вас тут творится? – вползла в рубку на четвереньках Шеди. Скейлси плохо... что это такое?

– Стреляют, – спокойно пояснила Рипли.

– И что мы будем делать?

– А вот то же самое!

– Внимание, метеоритная атака...

Рипли выругалась и вцепилась в далеко отстоящие друг от друга подлокотники. Кабина поплыла у нее перед глазами, погружаясь на миг в темноту.

– О-уа-уа! – взвыла Шеди.

– Что это такое, мама?! – завопила Скейлси.

Борясь с дурнотой, она все же нашла в себе силы подползти поближе.

– Оружие... Хорошо еще, что не самонаводящееся! – с трудом приходя в себя, выдавила Рипли.

– Они нас не пустят, – констатировал пилот. – Можно возвращаться.

– Ну нет! Включить связь!!!

– Внимание, метеоритная атака...

"Просто издевательство какое-то!" – подумала о компьютере Рипли. Ей показалось, что эта "метеоритная атака" запомнится ей надолго.

– У нас на борту есть оружие?

– Что?

– Что угодно – лишь бы мы могли продемонстрировать, что вооружены, но прилетели сюда не нападать. Выстрелим в пространство – и потребуем разговора...

– Что сделаем? – тупо переспросил пилот.

– Выстрелим! – скрипнула зубами Рипли.

– А что это значит?

Ответить ей удалось только после очередной "метеоритной атаки". Да, эта планета была действительно уникальной – пилот так и не смог понять, чего хочет Рипли.

– Ладно, включай связь, – безнадежно махнула она рукой.

– Переговоры прекращены...

– Да заткнись ты, козел! – в сердцах прикрикнула на него Рипли. Позови кого-нибудь из начальства, или я лично от имени планеты Земля объявляю вам войну!

"Я сумасшедшая... – подумала она, когда экран снова отключился. – Но, думаю, на них это должно подействовать... если он вообще понял, что ему сказали..."

Новая "метеоритная атака" подтвердила ее худшие сомнения – оператор связи (если это была его должность) или не понял угрозы, или – что было еще хуже – понял ее истинную цену.

– Бесполезно. Надо возвращаться, пока их искусственные метеориты нас не достали, – заметил пилот.

– Нет! – закричали разом и Рипли и Шеди.

Вопреки всему, расстояние между катером и станцией все же сокращалось.

– Внимание, позади – летающий объект, – сообщил компьютер.

"Совсем здорово!" – подумала Рипли.

Теперь они были между двух огней.

– Эй, вы, на катере!

– Да, прием! – радостно обернулась к экрану Рипли – и тут же ее лицо исказила гримаса разочарования: вместо человеческого лица на нее смотрела ужасная морда обитателя планеты, с которой они удирали.

– Возвращайтесь – это для вас единственный шанс получить снисхождение перед судом. Если вы выдадите инопланетное существо живым или мертвым, вам гарантировано полное прощение...

– Замолчи! – Рипли повернулась к пилоту. – Отключи этого идиота!

– Ты думаешь, я не хочу получить прощение? – навис он над ней. По-моему, как раз удобный случай... за угон космического транспорта меня могут очень сильно наказать – так что я не идиот...

– Нет, ты идиот! – прорычала Шеди. – Сиди, или я тебе башку сверну!

– Повторяю еще раз – или вы сдаетесь по-хорошему, или мы начинаем стрелять. У нас есть лазерная пушка.

"Вот тебе и мирная планетка", – вздохнула Рипли.

– Шеди, – проговорила она несколько изменившимся голосом. – Может быть, вам действительно лучше сдаться? Я не хочу, чтобы ты и Скейлси...

– Да ты с ума сошла, подруга! – гаркнула Шеди. – И думать об этом не смей: ты что это, нас совсем не уважаешь?

– Спасибо. – Рипли заметила, что у нее в уголке глаза набежала теплая слезинка – все же всегда хорошо, когда рядом есть настоящие друзья...

– Мы предупреждаем в последний раз: или вы сдаетесь, или мы считаем до восьми... Раз... Два...

– А пошли они!.. – прорычала Шеди. – Побыстрее мы лететь не можем?

– Вы все – сумасшедшие, – пробурчал пилот. – А искусственные метеориты?

– Четыре... пять...

– Включай полный ход!

– Шесть, семь...

Кольца станции стремительно приближались – теперь их лучше было видно через иллюминатор, чем при помощи приборов. Отливающий синевой металл слабо поблескивал.

– Восемь... Стреляем!

– Все! – выдохнула Рипли, закрывая глаза. Необычайно яркую вспышку она ощутила даже сквозь сомкнутые веки. "Лазерная пушка – и такой свет? автоматически подумала она. – И почему мы тогда еще живы?"

Она открыла глаза – что-то невероятное происходило за толстым стеклом: катер, вместе со всей станцией, окутывал бледно светящийся фиолетовый шар, который отсекал их от преследователя. Фиолетовый огонь, на который больно было смотреть, расплывался сразу позади катера, в той стороне, где по курсу должен был находиться догонявший их корабль. Быстро удаляясь от сияющего пятна, по сфере ползли дифракционные радуги, и если бы не крайняя напряженность и ощущение близкой опасности, Рипли вряд ли удержалась бы от восхищения – столько необычного, величественного и прекрасного было в этом зрелище.

– Станция вызывает катер... Вы нас слышите? Прием! – после недолгой серости на экране вновь засветилось изображение. Рипли бросила туда быстрый взгляд: те же высоко посаженные глаза, тяжелая челюсть... Нет, не те же – несмотря на поразительное сходство, перед ней, по-видимому, был совсем другой человек.

– С вами говорит старший помощник капитана. Для стыковки вам освобожден причал номер Север – три. Просим извинения за беспокойство, причиненное обстрелом. Сеанс связи закончен...

"Извинения за беспокойство" вызвали у Рипли короткий приступ почти истерического хохота, но охватившая ее после этого известия радость была неподдельной.

Их услышали! Разговор состоится!

Забыв обо всем, Рипли бросилась подвернувшемуся первым пилоту на шею и звучно поцеловала уродливую морду.

Силовое поле, так вовремя накрывшее их катер, тихо гасло.

51

– Так вы утверждаете, что прилетели сюда с третьей планеты? – капитан корабля-станции с Нэигвас подозрительно рассматривал Рипли.

– Да.

– И вы желаете говорить с послом и членами Правительства?

– Я настаиваю на этом.

– Но что здесь делают жители этой варварской планеты?

– Это мои друзья, – Рипли охватило очень знакомое ощущение "разговора в пустоту" – почти то же самое она испытывала во время объяснений с комиссией Компании по поводу гибели ее первого корабля. Нет, второй раз она не может так просто уступить. Пусть ее обвинят в недипломатичности, в плохих манерах, черт знает в чем еще – она заставит их выслушать себя! Вот что... Я требую, чтобы меня немедленно представили вашему послу. У меня нет времени для пустых разговоров. Если война является для вас тем же, чем и для любой развитой цивилизации – горем и серьезной проблемой, а не желанием продемонстрировать перед кем-то свою силу – вы сделаете это немедленно.

– Какую войну вы имеете в виду? – уточнил капитан. Помимо традиционной челюсти и непропорционально длинных рук, он отличался от остальных членов экипажа еще и буйной шевелюрой зеленоватого цвета.

– Войну, – повторила Рипли, не вдаваясь в подробности. Пусть, если хочет, думает, что она угрожает им войной с Землей. Лишь бы ее поскорее выслушали.

– Вы что, хотите сказать, что угрожаете нам?

– Нет. Я предупреждаю. Так вы что, действительно хотите повоевать? Ответьте мне как простое разумное существо другому разумному существу: вам это нравится?

– Никто не ищет войны, но когда сперва уничтожается наш торговый корабль вместе со всем экипажем, а после этого нам начинают, мягко говоря, рассказывать всякие сказки, не поясняя конкретно, что произошло – мы перестали бы себя уважать, если бы не отомстили за такое оскорбление! Я не слишком знаю подробности переговоров – но, на мой взгляд, там, где опускаются до лжи, нам делать нечего.

– Прекрасно. Вы хотите знать правду? Я собираюсь сообщить вам именно ее. Где ваши члены правительства, или кто там еще?

Рипли встала.

– Хорошо, – поднялся и капитан. – Сейчас я вас провожу. Только учтите: у них идет заседание...

– Тем лучше, – уже на ходу бросила Рипли.

52

Как бы ни велика была разница в путях развития цивилизаций, разделенных пространством и временем, одно почти наверняка окажется похожим везде – это официальные помещения. Рипли шла по коридорам мимо кабинетов со столь традиционной обстановкой, что можно было усомниться уж не к своим ли она попала? Что значит форма осветительных приборов, дверей и некоторых более мелких деталей по сравнению со знакомым официальных духом этой части корабля?

Большой зал с длинным столом и типичным председательским креслом довершали иллюзию. При виде Рипли заседавшие встали.

– Здравствуйте, – не дожидаясь представления, начала она. – Я приветствую вас от имени своей планеты под названием Земля.

Ее поняли – сработала переводная аппаратура.

– От третьей планеты? – изумленно приподнялся остававшийся до сих пор на месте Председатель (или кем он там у них являлся?).

– Моего внешнего вида для доказательства вам недостаточно? – спросила Рипли – и вдруг подумала о том, как выглядит на самом деле: клочки ткани вокруг груди и бедер, расплывшиеся рисунки на животе, волосы, отросшие и успевшие забыть о расческе. "Ладно, пусть... – подумала она, – откуда они знают, что считается у нас приличным, а что – нет... Пусть примут меня за цивилизованную дикарку". – Но я пришла к вам с разговором слишком серьезным, чтобы сводить его к разбору мелких подробностей. Речь идет о войне и мире. – Она вздохнула от волнения и обвела глазами присутствующих. Понять что-либо по их лицам было тяжело.

– Простите, а кем вы являетесь в официальном отношении? поинтересовался Председатель (для удобства Рипли легче было считать его таковым).

– Я представитель своей планеты со всеми вытекающими отсюда гражданскими правами, – выдала Рипли первую пришедшую на ум формулировку. – И я прошу, чтобы все эти посторонние вопросы были выяснены как можно быстрее. Мне есть о чем с вами поговорить. Ну так что, будете спрашивать?

– Где находится планета, с которой вы прилетели?

– Наша цивилизация раскидана по многим планетам, но наши цифры, обозначающие ее координаты, вам ничего не дадут. Кроме того, я не уверена, стоит ли их вам называть, пока не буду убеждена в вашей доброй воле и мирных намерениях. Я заявляю сразу – мне не по душе та война, которую вы затеяли.

"Сейчас они меня выставят", – мелькнуло у Рипли, но представители Нэигвас молчали.

– Войны никому на нравятся, но у нас есть достаточные основания для ее начала, – ответил наконец один из присутствующих.

– Это вы так думаете, – повернулась Рипли к сказавшему эти слова. Собеседник ее был большеглаз и относительно изящен – если бы не все та же нижняя челюсть, его можно было бы назвать женщиной.

– Скажите, неужели личная обида и жажда мести могут оказаться достаточным основанием для того, чтобы две цивилизации вместо обмена информацией, вместо сотрудничества, которое может оказаться выгодным для прогресса обеих сторон, предпочли тратить энергию на взаимоуничтожение? Или вы просто хотите покорить и колонизировать эту планету?

– Что сделать? Простите, наш переводчик не понял смысла последнего слова.

– Вот и хорошо: во всяком случае, это подозрение с вас снимается.

"И все же я сумасшедшая", – снова подумала Рипли.

– Почему вы решили, что мы объявляем войну из мести? – Председатель слегка прищурился. – Мы просто не можем потерпеть, чтобы наших сограждан предательски убивали, стараясь объяснить свои преступления явными выдумками, меняющимися через каждые несколько дней: то стихийным бедствием, то эпидемией... Простить эту – все равно что признать за этими существами право безнаказанно нас убивать.

– Так это что – единственные объяснения, которые они вам давали? удивилась Рипли. Она подозревала, что дипломаты в силу своих профессиональных привычек могли искажать информацию, но что это делалось так наивно и откровенно, она себе не представляла. – Тогда вот что... Во-первых, дайте мне присесть.

– Садитесь, – показал на свободный стул Председатель. После неудобных коек и рассчитанных не на таких, как она, кресел Рипли удивилась, насколько удобной может быть обычная мебель.

– Хорошо. Я начну по порядку. Много лет тому назад – по нашему исчислению – мой корабль наткнулся на остатки вашего корабля. Мы высадились на пустынную планету, на которой он нашел свое последнее пристанище, и отправились его изучать. Мы нашли несколько членов вашего экипажа – все они были мертвы, причем у них была разорвана грудная клетка. Если вас это не смутит, я покажу следы операции и на себе – мне пришлось пережить все то, что произошло с вашими людьми... – Рипли покосилась на стол. Ей очень не помешал бы сейчас графин с водой: в горле от волнения пересохло. – И я прекрасно понимаю глубину обрушившегося на вас горя. Но расскажу все по порядку. Один из наших людей, – Рипли поразилась тому, что ей казалось, что эту историю она рассказывает уже в сотый раз, подвергся, как мы думали тогда, нападению. То же самое произошло и с вашими. Я уверена, что вы получили хоть какие-то отчеты. Небольшое похожее на рака членистоногое, которое нападает и откладывает в рот эмбрионы... Да?

– Да, после сообщения о нападении такого существа связь прервалась, не выдержал Председатель, – но это ничуть не оправдывает жителей этой планеты! Они были обязаны защищать гостей от подобных вторжений диких животных; кроме того, мы подозреваем, что это существо было по сути биологическим оружием – ни разу за время исследований поверхности планеты нам не попадалось ни одного похожего существа!

– Попадалось! – Рипли снова пожалела, что здесь нет стакана воды. Простой, безвкусной, чистой воды... – Только вы привыкли видеть взрослых особей. То, что напало на вас, не было ни диким животным, ни оружием просто существом довольно совершенным и обладающим сложным жизненным циклом... А видели ли вы похожих на нас местных человекоподобных?

– Престранные создания... Даже неясно, как они могли выжить в здешних суровых природных условиях.

– Они кажутся вам мутантами и уродами, да? – Рипли снова обвела присутствующих взглядом. Их лица оставались для нее все той же загадкой, но каким-то новым чувством она ощущала, что они заинтересованы. – Так вот, они существуют только для того, чтобы на них вот так же "нападали" эти "пауки". Такие двуногие есть и здесь в каждой семье, может, их называли при вас няньками или вторыми матерями. Они вынашивают детей наших добрых знакомых... Теперь вы понимаете?

– Нет... Говорите ясней...

– Хорошо. В свое время на нашей планете были довольно жесткие моральные ограничения, не исключено, что что-то подобное было и у вас. Во всяком случае, для девушки вступить в добрачную половую связь считалось позором. Сходные традиции есть и у них. Если вы знаете, они не рожают сформировавшихся детенышей, а откладывают яйца. Из этого яйца вылупливается существо-носитель, по сути живая и движущаяся оболочка для эмбриона, которая помогает внедрить его в тело двуногого. Никто из них не считает носителей разумными существами: они действуют как роботы с заложенной программой – можете спросить об этом мою спутницу и подругу Шеди: она занимается тем, что следит за молодняком с момента откладывания яйца до взросления уже готового существа. Так вот, одна молодая жительница этой планеты не слишком охраняла свою честь – не будем сейчас разбираться в причинах такого ее поведения. Наконец пришел момент, когда ей понадобилось скрыть результаты своих похождений. И, полагая, во-первых, что ваши соотечественники мало отличаются от местных нянек-двуногих, а во-вторых, чтобы никто не смог найти ее – слишком чужими были для нее ваши люди, она отложила яйца на корабле. Вряд ли даже в самом кошмарном сне она могла бы представить себе, что могут натворить эти "кукушата". Носители вылупились, отложили эмбрионы – и когда настало время, новорожденные уничтожили ваш экипаж – по-другому, из-за нашей физиологии, они просто не смогли родиться, – и, по-видимому, погибли от голода: во всяком случае, сформировавшихся особей мы не нашли. Из оставшихся яиц носители откладывали свои эмбрионы уже в нас. В конце концов эта участь не минула и меня. И я, так же, как и вы, видела в этих существах безмозглых хищников тут у вас было даже преимущество: если бы хоть кто-то из ваших дожил до появления первого молодого существа, вы бы обо всем догадались. Нам пришлось иметь дело еще и со взрослыми дикарями: они развиваются чрезвычайно быстро. Я первая кричала о том, что весь их род должен быть истреблен на корню: слишком много бед они нам принесли. Мало того, если сравнить количество погибших с нашей и с вашей стороны – мы имеем куда большие основания для объявления войны. Но мы не делаем этого... Ладно, я скажу в заключение несколько слов о себе. Не думайте, что мне было легко привыкнуть к тому, что вместо жертвы я оказалась матерью существа с этой планеты. Но если бы вы видели, с какой готовностью к самопожертвованию защищал меня этот мой ребенок, если бы вы поняли, как рисковали мои друзья, приходя мне на помощь вопреки предрассудкам своего общества – вы были бы последними сухарями, если бы не ощутили благодарности и любви к этим существам. Пусть то, что я говорю – личное, – но такие отдельные моменты стоят всей фальши дипломатических переговоров! Я не знаю лично вас и поэтому не могу утверждать, что вы часто кривите душой – у нас же политика всегда считалась грязным делом, и если по политикам судить о нашей планете, вряд ли мы стали бы пользоваться чьим-то уважением. Но у нас есть обыкновенные хорошие люди – есть они и здесь. Вам нанесли обиду но никто не хотел сделать этого. Ваши друзья погибли – но это действительно было общим горем, в том числе и для тех детей, которые прихотью судьбы стали убийцами. Наконец, вам солгали – но одна мелкая ложь не должна заслонить большую правду: жизнь стоит намного дороже, чем ее обычно оценивают. Все. Я сказала. А если у вас есть еще какие-то сомнения – рассмотрите моих друзей, поговорите с ними... Я сказала.

Рипли молча опустила голову. Все свои силы она потратила на эту речь и думала теперь только о том, чтобы не упасть со стула.

И тут в зале раздался шум, одновременно и знакомый, и странный.

Из последних сил Рипли подняла глаза: все присутствующие в зале стояли и хлопали ей в ладоши. Что именно и как повлияло на их мысли, было неизвестно – она видела только одно: ей аплодировали...

Что-то большое и темное ворвалось в кабинет и остановилось возле нее; сквозь вызванное потрясением отупение Рипли с трудом узнала Скейлси.

– Мама!!! – радостно закричала она. – Мы победили!

– Да, Скейлси! – Рипли обняла горбатую членистую шею, давая волю внезапно накатившимся слезам, и повторила, впервые употребляя вслух приберегаемое в душе слово. – Да, дочка!

Ее слова потонули в новом оглушительном взрыве аплодисментов...