Текст книги "Чужие-IV (Контакт)"

Автор книги: Марина Наумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

23

Скейлси ела жадно, запихивая белковый концентрат в рот лапами и давясь им при глотках. Рипли посмотрела на остаток упаковки: если так расходовать украденную в какой-то пустой квартире еду, ее хватит дня на два.

"Эх, чему же я учу это дитя, – грустно заметила она, погружая зубы в рыхлую безвкусную массу. – Нет, все правильно – я учу ее жить".

– Ну так как, куда мы пойдем дальше? – спросила Рипли, когда украденный завтрак, точнее, выделенная на завтрак часть украденного, была съедена.

– Не знаю. Мне так хорошо с тобой. Зачем еще куда-то идти?

– Ну как же, Скейлси... Тебе нужно учиться, ты очень быстро взрослеешь – посмотри-ка на свое пятно: еще чуть-чуть – и у тебя почернеет весь хвостик... А откуда мы будем брать еду?

– А вот так же: залезем и возьмем. Нам ведь это нужнее...

– Нет, девочка моя, так не годится. Воровать – это последнее дело, грязное... Запомни навсегда: иначе как для спасения жизни, этим делом заниматься нельзя. Понятно?

– Понятно... Но ведь это так интересно!

– Интересно будет, когда нас за это поймают... Вот стыда-то будет!

Скейлси опустила головку и напряглась, чтобы хоть силой мышц загнать на места свои мысли. После недолгого молчания она сказала просто:

– Да, мам, ты права.

– Ладно... Так куда мы можем пойти? Куда вообще пошла бы ты, если бы жила одна?

– К тебе.

– А если бы меня не было?

– К Сэд или Шеди. Они добрые.

– А если у них нас будут искать в первую очередь? Они нас знают, мы их, значит – где мы можем быть, по мнению тех, кто за нами охотится?

– У них!

– А куда еще можно пойти?

– Можно попробовать найти мою прабабушку... Она ведь бабушка Шеди, да?

– Хорошо, но – как? Да и Шеди говорила вроде, что бабушка уже... как у вас принято говорить – стала облаком...

– Все равно, надо найти ее дом. Может, есть дедушка, может – еще кто.

– А как это установить?

– Я знаю. Нас учили: когда теряешься, нужно идти к Уху и трижды нажать крайнюю кнопку снизу. Там наверняка скажут, кто где живет.

– То есть узнать через справочную службу? – обрадовалась Рипли. "Ну надо же – снова я из-за их звериных морд все время забываю, что здесь цивилизованное общество..."

– Да.

– Ну что ж... Ты сможешь сделать это для меня? Ты хоть и хорошенькая девочка, но мало отличаешься от других, и тебя вряд ли узнают... К тому же... вот что, подожди меня.

Рипли быстро доползла до уже знакомой квартиры – хозяина все еще не было видно.

Как и следовало ожидать, под зеркалом обнаружились краски, и хотя ни один из цветов даже с натяжкой нельзя было назвать естественным, после недолгой тренировки Рипли удалось составить из них приличный "подростковый" оттенок. Скейлси пришла от перекраски в восторг и сплясала по этому поводу целый танец.

– Ну, – кивнула ей Рипли, – действуй!

24

– Куда делся Длинношеий? – мрачно спросил Транслятор.

Братья-близнецы Жмот и Бродяга развели щупальцами.

– Мы нашли его тело у самого здания...

– Он был без головы... наверное, кто-то уже успел получить от инопланетянки оружие.

– А я тут ни при чем! – завопил, прячась за их спинами, Посредник Дерево Весной.

– Заткнись!

– Да ни при чем я!..

"Выведите его", – жестом приказал Транслятор. Бродяга подхватил тупицу Посредника (все же, как бы ни был он умен для своей роли, Посредник и был всего лишь чем-то средним между Простым и полноценным мужчиной).

– А где странная Сестра с мужским разумом?

– Она исчезла...

– Похитили, значит... И что мне с вами за это сделать?

Жмот покорно подставил шею: "Если надо – берите мою жизнь".

Покосившись на него, ту же покорную позу принял и Бродяга.

– Ладно, – смилостивился над ними глава Оппозиции. – Лучше подумайте над тем, куда это существо с чужой планеты могло деться. Последний раз его видели во "Все для всех", кое-кто из наших разболтал о ее существовании всему Народу, и в городе поднялась паника. Предатель уже мертв. Заслуживает внимания в этом деле одно: инопланетянке никто не помогал, за исключением дочки. Я не знаю, помог ли кто бежать Сестре, но мы будем охотиться на одиночку. Условия такие: если она окажется на виду у многих убейте ее на месте. Если же свидетелей не будет – доставьте ее сюда... Правда, я не удивлюсь, если мы уже опоздали: может быть, секретная служба уже вытрясла из нее все сведения. Итак, задание вам понятно? Где, по-вашему, она может быть?

Бродяга переступил с ноги на ногу, от взгляда Транслятора это не укрылось.

– Ты что-то знаешь?

– Да как сказать... Я знаю, что люди из спецслужбы выставили наблюдателей на всех пунктах связи, но больше всего их сидит возле одного из самых обыкновенных домов. Там – настоящая засада. На кого она может быть, кроме инопланетянки?

– Логично, – Транслятор качнулся на перекладине, украшения его засверкали. – Где этот дом, знаешь?

– Да. В нем живет некий Бревно в Глотке. У него почти не гнется шея на редкость уродливый тип. По-видимому, он приходится родственником ребенку по настоящей матери.

– Прекрасно, – довольно вильнул хвостом Транслятор. – Берите Простых – и вперед... надеюсь, ваши новости будут более веселыми...

25

"Как странно, – думала Рипли, ожидая возвращения "девочки". – Когда за мной... точнее, не только за мной, охотилось одно чудовище, мне было страшно... Здесь их тысячи, миллионы – но я почти не боюсь... или это оттого, что я узнала их лучше? Если разобраться, они гораздо более похожи на нас, чем кажется... Пожалуй, мне было бы даже тяжелей, если бы эта охота не началась. Я бы никогда не поверила в реальность этого мира. А так – есть здесь и свои хорошие люди, есть и подлецы... Все как у нас..."

– Мама! – высунулась в дырку маленькая головка. Впрочем, не такая уже маленькая: Скейлси росла почти на глазах. – Я нашла! У меня, оказывается, есть дядя с очень смешным именем, представляешь – его зовут Бревно в Глотке. Он, наверное, был еще голоднее, чем мы, когда его глотал... так вот, я знаю, как его найти... Побежали?

– Но как? По улице? Меня же сразу узнают, – вздохнула Рипли. Однако вылезать на поверхность после встречи с Одиноким она не согласилась бы даже под страхом смерти. В конце концов, чем разумное чудовище хуже дикого?

26

Когда Бревно в Глотке вошел в свою квартиру, его ожидал странный сюрприз: никогда еще маленькая комнатка не вмещала в себя такую толпу гостей.

– Здравствуйте... – проговорил он, пятясь назад: как расценить это вторжение, он пока не знал.

– Здравствуйте. Секретная служба, – представился Большое Эхо.

– Но... – Бревно в Глотке сделал еще один шаг назад, – что я сделал?

– Успокойтесь. В целях государственной и общественной безопасности в вашей квартире мы установили засаду. По некоторым нашим данным, сюда должно прийти инопланетное существо...

– Здравствуйте, – повторил Бревно в Глотке. Его поза показывала вопрос: "А вы, братцы, не свихнулись? Какие у меня, добропорядочного гражданина, могут быть инопланетяне? Может, их и в природе-то не существует..."

– Прекратите строить из себя актера, – шикнул на него Большое Эхо – и Бревно в Глотке расслабился: "Делайте что хотите. Я тут никто..." – Вот так-то лучше... К несчастью, это существо доводится вам в некотором роде родственницей: оно выносило и воспитывает вашу племянницу. А куда она может пойти, если других родственников, кроме вас и Шеди Второй из семьи Нервной, у нее нет?

"Да мало ли... я-то тут при чем"? – возмутился про себя Бревно. Негнущаяся шея придавала ему вид почти комичный.

– Пусть катится, куда хочет, – буркнул он, начиная сворачиваться в клубок на ближайшей перекладине.

– Вы говорите не как патриот...

– Не волнуйтесь, я не из Оппозиции. Я просто не люблю, когда в мой дом врываются без разрешения и следят за мной всю дорогу. Если ваши люди помнут мне цветы в оранжерее, я действительно поступлю не как патриот и потребую возмещения убытков: у меня там есть несколько очень ценных сортов.

– Но там нет моих людей! – возразил Большое Эхо.

– Вы что, смеетесь надо мной? – Размахивая хвостом во все стороны, Бревно в Глотке начал раскачивать перекладину, мелькая перед носом сердитого Большого Эха. – Я лично их видел... двое или трое, не говоря уже о пакостной морде Простого... Какого вы вообще таскаете с собой этих животных? И бабу притащили...

– Ты ослеп! – воскликнула Шеди. – Ты что, меня не узнал? Это же я, твоя сестра!

– Да... странно... – Бревно обернулся вокруг перекладины и замолчал.

– Эй, Хмурый, – приказал Большое Эхо. – Пойди посмотри, кто там, только осторожно...

– Будет сделано!

Молодой самец, сохранивший еще на боках и на брюхе ярко-желтую окраску, резво вскочил на ноги и сиганул к двери.

– Смотри, чтобы тебя не заметил никто! – бросил ему вдогонку Большое Эхо.

Шеди подтянулась на гостевой перекладине и тоже начала раскачиваться: движение помогало скрывать эмоции. "Рипли, ты слышишь меня – не приходи!.. Не приходи, подруга!" – посылала она в пространство невидимые сигналы, но знала всю бесполезность такого занятия: общение с инопланетянкой доказало ей, что умение читать чужие мысли и чувства не входит в число ее способностей. "Нет, не так! Скейлси! Беги отсюда, девочка! Скейлси, не приходи..."

Тем временем крадущейся походкой Хмурый приближался к оранжерее. Ее хозяин не ошибся: даже издали чувствовалось присутствие там довольно большой группы. Присев под желобком стока, Хмурый осторожно заглянул внутрь. Несколько Простых сидели в своей обычной позе готовности; здесь же рядом поблескивал серебристый шарф Посредника.

"А что, если я нападу на него? – подумал Хмурый. – Нет, лучше посоветоваться с начальником, а та – мало ли... Или все же попробовать? Тогда я один буду победителем... Нет, не надо... Или надо?"

Размышления на эту жизненно важную тему заставили его забыть об осторожности. Вверху прозвучал предупредительный крик, и щупальца Простых дружно стали раскручиваться.

Хмурый оглянулся: убегать было поздно. К оранжерее спешил тип явно не из Управления – слишком много было навешано у него на конечностях блестящих побрякушек.

"Ну, была не была!"

С громким криком Хмурый бросился на Посредника и вцепился в него мертвой хваткой. Тотчас его оплело сзади добрым десятком щупалец, когтистые лапы Простых зашарили по телу.

"Не сдамся!" – гордо решил Хмурый, стараясь дотянуться до глаз Посредника. Если вывести его из строя – весь этот сброд должен разбежаться, и пусть Транслятор лично ловит их по улицам. Кроме того, если их признают дикими и установят, где находился питомник, очень многие загремят под суд...

Он не чувствовал ни боли, ни страха. Вывести противника из строя весь смысл жизни сошелся теперь на этой задаче. Ноги хрустели: хитин начал разрываться под тяжестью навалившихся на него тел.

"Нет! Не сдамся!" – из последних сил Хмурый впился когтями Посреднику в глаза. "Если удастся всунуть туда палец целиком, можно достать до мозга..." – соображал он, вкладывая в это уже мелкое движение последние силы. Тут же страшная боль пронзила нижнюю половину тела: разбрызгивая во все стороны кровь и защитную жидкость, пояс нижних конечностей вместе с хвостом отошел от тела, на миг задержался на шатающемся позвонке – и тело Хмурого лопнуло пополам. И лишь палец, еще живой и движимый останавливающимся сердцем, наполненным решимости, все глубже входил в тело врага. Когда бронированная волна Простых схлынула, на месте остались два изуродованных трупа.

Выскочившие на крики сотрудники спецслужбы увидели только разбегающуюся во все стороны группу Простых. Бой был закончен.

27

– Это где-то здесь? – спросила Рипли, когда они быстро пробежали по новому участку. Импровизированный костюм сильно мешал ей идти – по сути, она просто обмоталась кусками цельной ткани, – но в этом экзотическом наряде Рипли почти утратила сходство с собой. Несколько смущали ее, правда, рисунки на животе: изображение "лица" вышло слишком схематическим, но слабое зрение противников внушало ей надежду.

– Да... – вильнула крашеным хвостиком Скейлси, – только подожди... Мне что-то не нравится...

– Хорошо, – Рипли вспомнила о том, как предчувствие девочки спасло их там, в саду. – Что ты чувствуешь?

– Непорядок... Там кто-то дерется! Ой, мама, там происходит что-то совсем страшное, еще хуже, чем тогда... Так... меня зовут... нет, не зовут... – Скейлси сама не заметила, как начала пятиться. – Она говорит уходить... Там Шеди, ей страшно... очень страшно за нас... Ой!

– Что такое? – Рипли ощутила, что ее сердце забилось быстрее. Пусть она не могла уловить того, что ясно ощущала Скейлси, но чувство смутной тревоги и близкой опасности заставило и ее напрячься.

– Кто-то умер... умер не сам! Я боюсь... Там убивают, мама!

– Пошли отсюда, – Рипли схватила Скейлси за лапу и быстро поволокла за собой к каналу, из которого они только что выбрались.

– Мама! Сзади! – завизжала вдруг Скейлси.

Рипли обернулась: прямо на нее несся монстр с открытой пастью именно такой, с какими ей больше всего приходилось иметь дело. Она сама не поняла, как оказалась на земле, прикрывая "девочку" своим телом.

"Сейчас он вцепится в меня, и..." – Рипли зажмурилась, готовясь проститься с жизнью.

Бегущий Простой увидел отскочившую в сторону фигуру, но ощущение погони не позволило ему задержаться. Тяжелыми прыжками он проскакал мимо двух существ, объединенных в единое целое общим страхом – друг за друга...

"Неужели пронесло? – открыла глаза Рипли. – Что-то мне слишком везет... это подозрительно... Наверное, самую худшую гадость судьба приберегла напоследок..."

– Она просит нас – уходите, – как в бреду пробормотала Скейлси. Ее маленькие глаза были прикрыты: она грезила. – Там много народу... Разные... Одни ненавидят других... до смерти ненавидят. Но и те, и другие... мама, они хотят нас убить! – Скейлси задрожала.

– Не надо, девочка... успокойся... они ничего нам не сделают. А теперь нужно идти. Ты же не хочешь, чтобы нас нашли? Ты ведь уже взрослая, да, Скейлси?

– Да, мама. Как тебе нужно...

Она поднялась и взглянула ей в глаза, окатывая Рипли волной тоски и боли.

– Ну, бедняга ты моя... Успокойся. Я с тобой, Скейлси!

– Да, мама, – оживилась "девочка" и уже безо всяких колебаний побежала к прислоненной, но легко отбрасывающейся решетке.

28

Звонок Бродяги застал Транслятора в ванной. Нехотя и лениво шеф Оппозиции ткнул концом щупальца в кнопку коммуникатора.

– Что случилось?

– Беда, начальник! Посредник убит, Простые разбежались... Какой-то идиот из секретной службы угрохал его – от него, правда, тоже ничего не осталось... Люди из Управления ищут нас повсюду, и вряд ли удастся убедить их, что я тут просто прогуливался.

– Идиот, – скрипнул зубами Транслятор. Хвост с силой ударил по воде, вздымая в воздух целый фонтан брызг.

– Что мне делать?

– Можешь удавиться! – рыкнул Транслятор. – Во всяком случае, попадаться в лапы секретной службы я тебе не советую... вот что, открытая посадочная площадка далеко?

– Должна быть рядом...

– Попробуй пройти до ближайшей по верху... Только, будь осторожен: в последнее время Одинокие стали чаще нападать. По некоторым сведениям, они стали спускаться в город: случаи загадочных исчезновений участились...

– Так может...

– Что?

– Может, инопланетянка выбралась на крышу города?

– Все может быть. Прекращай болтовню... за кем из нас идет погоня?

Бродяга посмотрел на улицу вокруг себя и не заметил никого, кроме усевшихся в позе ожидания Простых.

– А ну кыш, – крикнул он им, пробегая мимо, и услышал в ответ рычание. "Тьфу ты... Еще бросятся, чего доброго... Дикари!" – подумал он, увеличивая скорость. Опасение оказалось не напрасным: только что побывавшие в драке Простые словно ждали сигнала для нового нападения. Их специально натаскивали с одной только целью – хотя об этом на всей планете знали только три разумных существа, одно их которых было уже мертво. Группа Дерева Весной была создана для того, чтобы убивать. Это были охотники, живущие специально побуждаемыми агрессивными инстинктами – и единственный сдерживавший их фактор, Посредник, выпустил их сейчас из-под своего контроля.

Жертва убегала – это было достаточной причиной для начала преследования.

– Эй, вы, идиоты! – оборачиваясь на бегу, кричал им Бродяга. – Пошли вон!

В ответ слышалось только рычание. Более мелкие, но специально натренированные Простые начинали догонять: жертва во время охоты всегда слишком много сил тратит на преодоление страха.

Бродяга боялся. Еще никогда за ним не гнались, и ни за что он не назвал бы испытываемые во время бегства эмоции приятными.

Расстояние между преследователями и жертвой все сокращалось. В последний момент Бродяга взбежал по стене к площадке, тупость не позволила Простым вовремя среагировать, и некоторое время они еще бежали вперед. К тому времени, как им удалось развернуться, хвост Бродяги уже скрывался за дверью площадки.

В лицо бил дождь. Набрав в легкие побольше воздуха, Бродяга шагнул под открытое небо.

Тут же из темноты на него бросилась огромная полосатая туша со светящимися кружочками глаз.

Когда Простые выбрались на крышу, настоящий хищник со своей добычей был уже далеко.

29

Рипли развернула сверток с белковой массой и протянула Скейлси кусок. Девочка дрожала – но, судя по ответам, не от страха.

– Что с тобой, Скейлси? Тебе холодно? – гладила ее спинку Рипли.

– Нет... Я сама не знаю, что со мной, – жаловалась Скейлси. Вид у нее был почти таким же несчастным, как во время их первой встречи.

– На, поешь...

– Я не хочу, – мотнула головкой Скейлси.

– А что ты хочешь?

– Ничего, – виновато посмотрела Скейлси. Ей было неудобно, что она причиняет матери столько хлопот.

– А идти ты можешь?

– Могу... только лапы подкашиваются.

"Только этого еще не хватало... Вдруг она больна? Не дай Бог с ней случится что-то серьезное!" – сжала кулаки Рипли.

– Мама... ты правда меня не бросишь? – жалобно спросила Скейлси, и ее слова обожгли Рипли: неужели Скейлси собирается "уйти"?

"Нет, милая моя... не надо!" – взмолилась она, усиленно водя рукой по ее телу. Это не было лаской – Рипли испытывала необходимость при помощи осязания доказывать себе, что это не сон.

"Но ведь Ньют ушла... почему это существо должно быть мне дороже, чем она? Это нечестно по отношению к моей настоящей девочке... Нет, Скейлси, прости – я просто схожу с ума... Ньют, теперь – ты?"

– Не надо, Скейлси! – вырвалось у нее вслух.

– Что не надо, мама?

– Болеть, – Рипли закусила губу. "Где твой контроль на собой?" сердито спросила она себя. – Не волнуйся, я всегда буду с тобой.

– Спасибо...

– Вот что, Скейлси, – чтобы отвлечься от грустных мыслей, снова заговорила Рипли. – А куда мы можем пойти еще? Неужели здесь нет ни одного живого существа, способного понять нас и помочь просто так? Ведь Шеди, как ты утверждаешь, переживала за нас, так?

– Она требовала, чтобы мы ушли, и боялась, что с нами может произойти что-то нехорошее.

– Ну вот... ты умеешь чувствовать людей, Скейлси. Я не хочу наваливать на тебя новую тяжесть, но, может быть, от этого зависит наше спасение. Нам нужно найти такого человека.

– Такого? – Скейлси задумалась, на какое-то мгновение даже дрожь оставила ее. – О! Я знаю!

– Ты знаешь кого-то конкретного, кого можно найти?

– Не совсем. Шеди говорила, что если в жизни совсем плохо, нужно идти к священнику. Они ко всем относятся одинаково хорошо; так что нам надо теперь найти священника – вот и все.

– Найти священника... – повторила эхом Рипли. Мысль эта показалась ей абсурдной – но как знать: Скейлси уже не раз оказывалась права, и не ее вина, что одно из их намерений вычислили. Но ведь если родственников, к которым можно обратиться, всегда немного, то вычислить священника из сотен, если не тысяч, вряд ли кто сумеет.

– А ведь это мысль!

– Конечно, – подтвердила Скейлси.

30

Здание храма было пустым. Впервые за последнее время Рипли видела помещение, построенное по законам симметрии: купол всюду был одинаково гладок, идущие по своду узоры состояли из четких прямых линий, и все словно стремилось привлечь внимание к маленькой выступающей из стены площадке с небольшим золотым сооружением.

Следуя за Скейлси, Рипли поклонилась в сторону площадки и присела на идущую полукругом скамью, почти не отличающуюся от земных.

– Я подожду тебя здесь – вдруг при виде меня он поднимет шум?

– Священник? Да что ты, мама!

– Ничего, я подожду... он ведь тоже... человек. А значит, может и не всегда сдержаться.

– Так не бывает. Священниками рождаются: они с самого детства особые... ну, мне этого не объяснить. Это почти так же, как бывают Посредники – они такие, и все. А другие – не такие, – для надежности объяснения повторила Скейлси.

– И все же вначале пойди к нему сама. Я бы хотела, чтобы он помог в первую очередь тебе – сама я как-нибудь разберусь...

– Не берите на себя слишком много – груз может вас и раздавить, голоса обитателей этой планеты Рипли не назвала бы мягкими, но по сравнению с остальными этот казался именно мягким.

Небольшой изящный самец (это слово покоробило Рипли – почему-то ей было стыдно так обозначать его пол) вышел из-за узкой занавески и остановился на почтительном расстоянии.

– Здрасьте! – радостно повернулась к нему Скейлси. Поздоровалась и Рипли. Как ни странно, этот новый инопланетянин внушал ей доверие – то ли благодаря уверениям Скейлси, то ли потому, что и она не лишена была полностью способности чувствовать души этих существ.

– Здравствуйте, – устало улыбнулась Рипли, наблюдая, какое впечатление произведет на него ее внешний вид.

Священник был невозмутим.

– Что привело вас ко мне? Я вижу, что не желание молиться.

– Моей девочке плохо. Она только что дрожала.

– Пустяки, мама! Это ведь тебе нужна помощь!

– Нет, ей.

– Но почему вы не пойдете в больницу? А, знаю, уже догадываюсь. Вы та, кого называют "оборотнем с другой планеты", верно?

– Я с другой планеты, но впервые слышу, чтобы меня считали оборотнем. Кажется, я не давала к этому повода.

Рипли подумалось вдруг, что она страшно, невыносимо устала, и что если помощь не будет оказана, она просто упадет прямо тут и будет лежать, даже если вокруг рухнет весь мир.

– Вы, я вижу, устали. Вам нужно отдохнуть. О малышке я позабочусь, а с вами мы поговорим чуть позже, когда вы придете в себя. Вы что-нибудь ели за последнее время?

– Стыдно признаться, но...

– Догадываюсь... – кивнул священник. – Я помолюсь, чтобы этот грех вам простился.

– Вот видишь, мама, а ты боялась, – толкнула ее Скейлси, когда они проходили за занавеску, где располагался ряд комнаток-ячеек. – Неужели ты думала, что на нашей планете, где почти все видят друг друга насквозь, священник может быть обманщиком? Ты уж прости, мама, что я прочитала эти твои чувства... Мне просто хотелось, чтобы ты поверила.

– Ну что ж, ты опять права, малышка... Иди с ним, но потом возвращайся. Хорошо?

31

Большое Эхо стек с перекладины и почесался.

Ясно было одно: засада в этом месте раскрыта, и ждать "гостей" глупо. Даже если вопреки всей логике – чего все же ожидать от существа с другой планеты – они и придут сюда, чтобы их изловить, достаточно будет и одного сотрудника.

Большое Эхо беспокоило другое.

– Вот видите – обратился он к Шеди, – оружия еще нет, но убийства уже начались, и все из-за нее. Погиб наш сотрудник, погиб их сотрудник, если посчитать еще и двуногих, попавшихся под горячую руку Простых – жертв оказывается около десятка. И это так, без всяких сложных приспособлений, голыми руками. Так что же будет, когда появится оружие?

– Не знаю, – ответила Шеди. – Наверное, тогда мы сможем воевать с той цивилизацией на равных.

Большое Эхо уставился на нее, как на облако от неожиданного взрыва. Как же это так: какой-то Сестре, почти няньке, то есть низшей из категорий женщин, приходит в голову мысль, которая просто обязана была принадлежать ему самому? И почему он сам не подумал об этом раньше?

– Ну уж нет, – возразил он только для того, чтобы выдержать нанесенный Шеди удар. – С врагами мы будем разбираться в космосе, а пушки у нас, слава Богу, есть. А вот развалить нашу цивилизацию изнутри оружие может за несколько дней. Она уже разваливается...

– Но раз она уже разваливается, то что может изменить оружие? Я не разбираюсь в этих делах, но мне кажется, что если кто-то кого-то убил, то сделал это потому, что имел к этому способность. Без нее никто не перешагнул бы внутренний барьер. Вспомните про ограничения в Управляемом сне.

– Но скажи мне, откуда все же взялись слухи о способности инопланетянки менять сути других разумных существ – я слабо верю в ту часть сплетен, в которых говорится об оборотнях, но, как говорят, где есть шум, есть и шумило. Да и ты – не слишком ли ты догадлива для обычной Сестры? Что-то мне твои мысли кажутся странными.

– Можете проверить на идентификаторе, – возразила Шеди. Она чувствовала, что идентификатор личности ничего не покажет. Разве действительно Рипли изменила ее? Нет, изменилась она сама – но только в одном: она стала превращать в реальность смутные желания. Шеди вспомнилось, как девочек ругали в детстве за попытки выбрать что-либо, кроме украшений, самостоятельно. То есть желание и умение выбирать жило в ней с детства и лишь потом уснуло, заглушенное традициями. Рипли всего лишь показала пример – тем, что сама все могла. А если перешагнуть внутри себя один маленький, и даже не слишком маленький, но привнесенный извне запрет, нарушать традиции и дальше оказывается очень легко.

"В самом деле, – рассуждала Шеди, – если бы во всем была виновата Рипли, я бы стала задумываться над жизнью раньше. Но нет – сперва меня приперло к стенке, мне пришлось выкручиваться – и ум заработал. Значит, причина не в ней – во мне!"

– Не беспокойся, проверим... Кое-кого уже проверили, правда, безрезультатно.

– Сэд?

– Да.

– Если бы на меня повлияли, я бы поняла это.

– Не обязательно. – Большое Эхо принялся разминать затекшие от долгого сидения щупальца. – И вообще, я не понимаю, почему трачу время на болтовню с тобой. Эти Простые... Боюсь, что в городе произойдет паника. Собственно, она уже началась из-за бегства Рипли. А тут еще и этот... зубастый подарочек.

Большое Эхо подошел к ящику общей телесети и подключил к нему небольшой аппаратик.

– Внимание всем! – Шеди узнала его голос, звучащий порой в сети во время больших неприятностей – Большое Эхо говорил в передатчик с особой манерой, не используемой в повседневной жизни. – Обращение ко всем обитателям левого верхнего района квадратов Серый-Лиловый десять – два. Просьба без крайней необходимости не покидать жилые и прочие помещения: в районе зафиксировано появление Диких Простых. Работы по их удалению ведутся. Просьба не поддаваться панике и плотно закрывать двери в жилища...

32

– Врут, наверное, – сообщил, глядя на экран, некий почтенный отец семейства, состоящего из двух женщин и трех двуногих, не считая Главы и детей. – Почти наверняка они будут ловить то существо с другой планеты... ну где же это видано – тащить к нам всякую гадость!

– Опыты на нас ставят, – буркнула старшая жена. – Экспериментируют...

– Вот что. Пусть они так обманывают детей, а я обязательно приму участие в этой охоте. Ведь знаю я их – пусть оно перекусает и превратит в чудовищ полгорода, обязательно в Правительстве найдется кто-то, кто увидит в нем только ценный военный объект или, там, научный, и будет с ним носиться, пока все мы не вымрем. Тут самим надо действовать... Помните ту историю с мутантом? Да если бы Кварталы не объединились, это "ценное существо" жило бы до сих пор. В общем, мои милые, ждите меня с хорошими вестями! – Глава встал и достал из-под посудной горки увесистый лом.

– Но это же опасно! – запричитала младшая жена.

– Папа, не надо! – почти в один голос взвыли дети.

Двуногие скорчились в углу, вздыхая и охая.

– Я обязан сделать это для вас, даже если погибну сам. Мне надоело быть игрушкой в руках всяких болванов. Если мы не защитим себя сами, нас никто не защитит... Так, я сейчас подумаю, кто из друзей все еще остался истинным мужчиной... Так... Стеклянный Глаз, Пятнистый, Сигнал... Ничего, команда получится хорошая... Дайте-ка мне Ухо!..

33

Священник со Скейлси не возвращался слишком долго, и готовая уже было уснуть Рипли ворочалась на низкой жесткой кровати, не позволяя себе расслабиться.

"Все в порядке... Она сейчас придет", – говорила она себе – и все же через некоторое время не выдержала и вскочила. Какое право она имеет так лежать, не зная, что со Скейлси? Как можно вообще прохлаждаться, когда весь мир ополчился на них: неужели нескольких слов оказалось достаточно, чтобы она поверила первому встречному?

– Скейлси! – позвала она, выходя из комнаты. – Скейлси, где ты?

– Тише! – высунулась из-за другой занавески знакомая морда. – Она уснула, и я не стал ее будить... Да и тебе поспать не мешало бы.

– Заснула... – у Рипли отлегло от сердца.

– Волнуешься? С ней ничего страшного – в худшем случае дело закончится легкой простудой... Где это только вы ухитрились так намерзнуться, хотел бы я знать?

– Мы шли по крышам, под дождем...

– Сумасшедшие! Безумцы! Вы должны благодарить Бога, что остались живы: в последнее время на город нападают целые орды хищников. Одинокие устраивают засады на посадочных площадках, мелкие зубаны проникают целыми стаями в верхние квартиры и сжирают все живое – даже здесь мы не можем чувствовать себя в полной безопасности, выйти же наверх – это чистое самоубийство.

– Не большее, чем пройти по городу. Во всяком случае для нас...

– Вот что, пойдемте в комнату и поговорим там. Эти беседы на ногах никогда ни к чему хорошему не приводят: надо думать о теме разговора, а не о том, чтобы не свалиться от усталости.

Поддерживаемая любезно предложенным щупальцем (Рипли сама удивилась, что прикосновение уже не вызвало в ней отвращения), она дошла до комнаты и почти упала на свою койку.

– Так вы действительно прошли по крышам и вернулись живыми?

– Мы видели полосатого хищника, но я не знаю, был ли он тем Одиноким, о которых говорили вы. Он сбежал, не причинив нам никакого вреда...

– Это чудо, – покачал головой священник.

– Я подошла к нему вплотную... Его красные глаза – это было ужасно! Рипли зажмурилась и вздрогнула. Неужели она действительно смогла пойти ему навстречу? Одно только воспоминание о светящихся в центре темной массы с тяжелым звериным запахом глазах заставило ее похолодеть от страха.

– Вам повезло: я подозревал, что они трусливы... Но если бы вы попробовали убежать – конец был бы неминуем... и хорошо еще, что вам не встретилась стая...

– Нам встречалась и стая – тех, кто считает себя людьми. Целая толпа гналась за нами в магазине – вот это спасение можно было считать большим чудом.

– Простите их – они сами не знают, что делают. Несколько человек уже приходило ко мне с просьбой благословить их на убийство. Я их прогнал... Но все они были уверены, что делают это во благо, защищая своих родных. Они хотят уничтожить не вас – чудовище, выдуманное ими же для себя...