Текст книги "Наверху"

Автор книги: Марина Наумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

7

Перед Скейлси была улица – как ни странно, оказавшись на ней одна, она растерялась. Видя нервную обстановку в своей семье, девушка сама попросилась немного погулять. Рипли и Шеди с радостью ее отпустили, но теперь Скейлси едва ли не жалела о своем решении. В Зеленом Крае улица была для нее чем-то далеким и абстрактным; события, последовавшие позже, убедили Скейлси в том, что это «место для драк и неприятностей», и, как бы ни старалась она убедить себя сейчас в обратном – все равно от воспоминаний в душе оставался неприятный осадок.

Скейлси огляделась по сторонам. Собственно, эта улица была не просто улицей, а семейным пешеходным проспектом. То тут, то там можно было заметить целые семейства, не спеша прохаживающиеся среди осветительных ламп в сопровождении детей и двуногих. Сложно было поверить, что еще совсем недавно весь город трясся от всевозможных страхов – не успела гроза убраться с горизонта, как мирная жизнь вошла в свою колею и заскользила по ней с прежней солидной неторопливостью.

«Ну в самом деле – чего я боюсь? – спросила себя Скейлси. – Мои прежние привычки – это личное… Вон сколько тут людей…» – А я тебя знаю, – вдруг загородил ей дорогу какой-то молодой, отливающий голубоватым, самец. – Ты – Скейлси!

– Да, – Скейлси невольно отступила назад. Откуда он мог ее знать?

– Я видел тебя по видеосети, и ты мне сразу понравилась, – продолжал между тем он. – Ты всегда одна гуляешь?

– Я? – Скейлси терялась все больше, ее начинало охватывать какое-то новое, до сих пор незнакомое смущение. – Да… то есть – нет… Я вообще не гуляю, вот.

– А что же ты делаешь сейчас?

– Просто вышла… А что, нельзя? – вызывающе взглянула она на незнакомца.

– Вот чудачка! – радостно закружился в воздухе лакированный голубоватый хвост. – Короче, с тобой все ясно. Молодой девушке не пристало ходить в одиночку по улицам – здесь тебе не другие планеты, поняла? Я нашел тебя первым, значит, ты пойдешь со мной. Меня зовут Блестящий, и я сейчас познакомлю тебя со своими приятелями. Вопросы есть?

– Нет… – замотала головой Скейлси.

Ее смущение все росло – ни Шеди, ни, тем более, Рипли никогда не говорили ей о том, как надо вести себя в таких случаях. Другое дело – если бы сейчас на улице началась паника, кого-то стали бы ловить, за кем-то охотиться – вот тут Скейлси знала бы, что делать.

«Интересно, а вот так знакомиться – прилично это или нет? – думала она, следуя за Блестящим. – Я бы очень не хотела наделать глупостей. Я обязательно поговорю об этом с мамой… нет, с Шеди, когда вернусь».

– Вот так, малышка! – неизвестно почему произнес вдруг Блестящий. – Ты – сейчас самая популярная личность в Городе. Знаешь? Я всегда мечтал познакомиться со знаменитостью, а ты к тому же и скромница… Сразу видно, что с другой планеты!

Он и впрямь был доволен: такой удачей не мог похвастаться никто из его друзей, а среди них были разные – иные поддерживали связи и со взрослыми, опытными женщинами. До сих пор у Блестящего не было ни одной выдающейся подружки, зато была масса неприятностей с родителями молоденьких девушек. И вдруг – такой успех! Что-то говорило ему, что Скейлси может оказаться довольно легкой добычей.

– Я родилась здесь, – совсем сжалась Скейлси; что-то подсказывало ей, что она совершает сейчас ошибку, но – в чем? Ее небольшой жизненный опыт не давал ей ответа.

Блестящий, предупредительно обхватив Скейлси щупальцем, довел ее до небольшого углубления в стене, где были выставлены столики с едой и напитками, – обычно именно здесь проводила свободное время его компания.

– Всем привет! Ребята, вы только посмотрите, кто со мной!

– Привет!

– А, это ты! – послышалось со всех сторон.

Какой-то молодой парень, несколько более крупный, чем новый «приятель» Скейлси, сделал кульбит вокруг перекладины и плюхнулся на тротуар прямо перед парочкой – от неожиданности Скейлси подалась назад и прижалась к Блестящему. Тотчас смущение буквально ошпарило ее, соединившись с вовсе уже незнакомым чувством: прикосновение к чужому телу оказалось невероятно волнующим и приятным – и в то же время вызывало почти инстинктивный страх.

– Ну-ка, посмотрим, что это за малышка… Что, потянуло на молодятинку? Слушай, Блестящий, – это же еще ребенок! Очаровашка, куда же смотрит твоя мамочка?

Последние слова относились к Скейлси и были произнесены с насмешкой.

– Ты кретин, Упавший Носом, – солидно возразил Блестящий. – Ты что, не узнаешь ее? Это Скейлси. Та самая… – пользуясь тем, что она еще не до конца пришла в себя, он демонстративно прижался к ней еще сильнее. – Понял? Она будет со мной!

– Ребята, а это и правда она! – свесился с перекладины, чуть не опрокинув по пути столик, еще один молодчик.

– Ну, Блестящий, всех угрел!

– Да нет, она просто похожа… Так не бывает.

– Меня зовут Скейлси, а что? – пискнула она, не решаясь вырваться из волнующих объятий.

– Проходи, малышка, не стесняйся, – все сильнее смыкая щупальца вокруг ее тела, проговорил Блестящий, подталкивая Скейлси к свободному столику.

Тотчас вокруг них образовалась небольшая толпа.

Этого Скейлси уже не выдержала: неожиданным рывком она высвободилась из «захвата» и приняла позу готовности к обороне.

– Ты гляди – недотрога!

– Вот ты какая?

– Так его, так! Пусть не задирает высоко свою пакостную морду! – закружилось веселье.

– Отстаньте! – пискнула Скейлси, совершенно ошеломленная непривычным натиском и с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на насмешников.

Она не понимала, почему они смеются, не понимала, что именно она сама делает неправильно, – и потому ей было еще тяжелей.

– Нет, вы только посмотрите!

– Блестящий, – повернулась Скейлси к своему спутнику, – зачем ты меня сюда привел? Это какие-то дикари. Пошли отсюда!

– Пошли, – нехотя согласился Блестящий. Вообще-то он уже добился своего: все видели его со Скейлси, но уходить вот так, сразу, было не принято.

«Зато тогда можно будет сделать и второй шаг», – смекнул он. Мало ли что кто скажет – Скейлси была с ним, и он был сегодня триумфатором.

– Так ты хочешь уйти? – наклонился Блестящий к Скейлси. – Сейчас! А ну, шпана, кыш отсюда! Это я вам говорю!!! А кто не заткнется – будет со мной драться!

Не дожидаясь, пока объявятся охотники принять его вызов (Блестящий вовсе не был так уверен в своей победе, как делал вид перед Скейлси), он поднялся и, распихивая приятелей направо и налево, поволок беспокойно озиравшуюся Скейлси обратно на улицу, с каждым новым шагом набирая скорость. Вскоре они уже сворачивали в какой-то полутемный переулок.

– Они и в самом деле дикари, не обижайся, – сообщил он Скейлси, переводя дух. – Но они не хотели сделать ничего плохого. Просто ты – с другой планеты. И ведешь ты себя по-чудному…

– А что я сделала не так? – живо поинтересовалась Скейлси.

– Долго объяснять… просто ты вся немножко не такая, как большинство наших девчонок. Смущаться стала, потом чуть в драку не полезла… Инопланетянка, одним словом.

– Я не инопланетянка, – снова смутилась Скейлси. – Это только моя мама…

– Да брось!.. Ты ведь и появилась на свет где-то в космосе.

Блестящий замолчал, глядя на нее. Помимо самой необычности их знакомства, Скейлси нравилась ему все больше и больше, и возбуждение начинало брать в нем верх над всеми мыслями.

– Ты замолчал, – проговорила она. – Почему?

– Ты красивая… – дрогнувшим голосом откликнулся Блестящий, чувствуя, что его брюшко начинает чесаться. – Очень красивая…

– Ты что? Зачем? – окончательно растерялась она.

– Скейлси… – как в полусне, Блестящий шагнул вперед, и она поняла вдруг, что дрожит без видимой причины, от ожидания чего-то необычного – одновременно и пугающего, и манящего. – Скейлси!

Неожиданным прыжком он очутился прямо у нее на груди, щупальца захлестнулись на шее, лапы вцепились в плечи… Скейлси вскрикнула, напряглась, чтобы отразить атаку, – и поняла вдруг, что не сможет этого сделать все из-за того же странного чувства, вспыхнувшего вдруг в ней с новой силой. Она не могла лгать себе – его прикосновения были ей приятны…

– Ты что это делаешь, паршивец? – заорал кто-то совсем рядом, и хватка Блестящего сразу ослабла. – А ну!

Одурманенная всем происходящим, Скейлси снова слабо вскрикнула. Как во сне увидела она, что кто-то большой и черный хватает Блестящего сзади и сильные лапы начинают отдирать парня от ее тела – удивительно красивые в этот момент лапы…

Здоровенный самец приподнял Блестящего и тряхнул его пару раз в воздухе, прежде чем отшвырнуть к стене. Он кого-то напоминал Скейлси, кого-то даже очень знакомого, но растерянность не позволила ей узнать его.

– Мотай отсюда, и если я тебя еще раз увижу возле Скейлси, то выдерну тебе все, до чего дотянусь, понял? – гаркнул взрослый и повернулся к дрожащей девушке. – А ты тоже хороша… Не видишь, что ли, с кем идешь? Ах, да… Ты же – эта…

– Не понимаю, – Скейлси сжалась. Теперь ее грыз стыд, опять-таки совершенно непонятный.

– Надеюсь, этот подонок не успел тебя попортить… Где твоя мать – не спрашиваю, – наверняка занята. Работающие женщины – это нонсенс… Да и вообще… Вот что, раз ты все равно такая, я не собираюсь бросать тебя посреди улицы на растерзание всякой швали – этот молодняк давить надо! А ты обязательно попадешься кому-нибудь из них, тут и спорить не о чем. Отца – нет, мать – с другой планеты, настоящей – тоже нет… – Он о чем-то задумался, но было видно, что решение уже созрело в нем. – Пошли к твоей двуногой матери. Я хочу забрать тебя с собой.

– Что? – Скейлси попросту испугалась.

– То, что слышала. Я не какой-нибудь уличный подонок – у меня есть работа, есть дом, а жены еще нет. Я не сомневаюсь, что с этим парнем, который чуть не испортил тебя сдуру, ты познакомилась случайно. Значит, пришла пора оградить тебя от таких знакомств. Ты еще не доросла, знаю, но я могу пока и подождать. Только заявлю свое право.

– Я… боюсь, – призналась Скейлси.

– Молчи! Если я захочу – я справлюсь с тобой одной задней лапой. Но я хочу, чтобы все было законно. Хорошо еще, что я заметил, как вы идете в этот переулок…

– Но кто вы? – все еще дрожа, как травинка на ветру, поинтересовалась Скейлси.

– Короткая же у тебя память…

– Короткая, – согласилась Скейлси, упрямо стараясь подчинить свою память и заставить ее выдать ответ.

– Я – пилот…

– Вы? – удивилась Скейлси.

В самом деле, во время того страшного полета до станции Нэигвас ей было не до разглядывания своих спутников. Да и вел он тогда себя совсем по-другому: где только и была его уверенность, внушавшая ей сейчас уважение. Можно было подумать, что перед Скейлси находится совсем другая личность.

– А то кто же? Ну что – пойдем к твоим? Думаю, они вспомнят о своем помощнике…

– Пошли, – согласилась Скейлси, думая о том, до чего же странно устроены взаимоотношения между разными людьми и о том, как ей быть, если всем от нее чего-то стало нужно…

8

Их было всего пятеро, но каждый из них стоил десятка Горожан. Дикий лес превратил в сталь их мышцы, обострил слух и ускорил реакцию, превратив в своих полноправных обитателей, способных выжить в его жестких условиях. Он же научил их нападать первыми и не знать пощады – или ты Охотник, или жертва, третьего не дано.

Они предпочли стать Охотниками – самые ловкие и сильные из обитателей Нор.

Сейчас Охотники сгрудились под широко раскинувшим крону зонтичным деревом и наблюдали за полетом незваного гостя – небольшого летательного аппарата.

– А если Вожаку это не понравится? – осторожно спросил Младший.

– Эти Горожане все равно узнали, где наши Норы, – лучше будет, если мы не дадим им вернуться, – резонно возразил Два Пятна и жестом приказал всем замолчать – летательный аппарат приближался.

– Младший, вылазь… Пусть они заметят тебя, – подтолкнул Младшего третий охотник. – Они не смогут разобрать сверху, кто перед ними, и наверняка спустятся, чтобы проверить. Вот тут мы их и накроем. Что они смогут сделать против нашего Оружия? – и он с уважением посмотрел на древко сжимаемого в лапе копья.

Оружие было изобретением Историка – во всяком случае, это он научил членов Общины Дикого леса изготавливать из сколков камня наконечники. В идеале, разумеется, железо подошло бы лучше, и тот же Историк обещал научить его выплавлять – но не успел: на Норы налетело стадо зубанов, и его уберечь не удалось. Впрочем, и каменные копья неплохо зарекомендовали себя на охоте, а использование их в драках оказалось столь успешным, что Вожак счел нужным его запретить: слабаки не дрались, а терять сильных членов Общины было неразумно.

– Вперед – мы тебя прикроем… – пообещал Два Пятна, и Младший, отдав свое Оружие третьему, выбрался из тени на травянистый пригорок…

* * *

– Опять привезли какого-то беднягу, – посмотрел на оставленную на небе дымную полоску Все Равно.

Природа за ночь сотворила чудо: опухоль на шее Одинокого исчезла напрочь, рана перестала пахнуть гнилью, и к утру зверь уже пробовал подниматься. Можно было только удивляться, с какой терпеливостью он вынес все процедуры – лишь когти его время от времени рефлекторно скребли землю, пока Священник вычищал гной и выдавливал на рану едкий сок ползучего растения.

– Он понимает, что мы не желаем ему зла, – говорил Священник, непонятно к кому обращаясь. – Звери чувствуют больше нас, потому что их чувства не ослеплены разумом.

– Ну да, – сомневался Все Равно, косясь в сторону огромных, с ладонь, клыков, – вот придет в себя – и покажет, чего стоит вся его благодарность. Зверь есть зверь…

– Пусть так. Зато нам не придется далеко ходить за смертью. Только я все же верю ему, – гладило щупальце полосатую голову, и уши зверя чуть колыхались, вбирая в себя звуки двух голосов.

– Говорят, в древности такое случалось: зверь и человек становились друзьями. Потом эта дружба была сочтена бесполезной: за цивилизацию всегда приходится платить чем-то из души. Но бесполезным бывает все – кроме чувств. Не так ли, зверь?

Одинокий жмурился, зрачок, овалом зияющий посреди красноватой радужки, то вытеснял ее совсем, то превращался в точку.

К утру Священника сморило – он лег прямо возле когтистых звериных лап, и Одинокий то и дело забывал о его близости и вытягивал их, несильно упираясь в спящего; затем и вовсе неслышно встал и сделал несколько первых неуверенных шагов. При виде этого Все Равно оцепенел на миг от страха, но прикоснувшись к его боку, морда и не думала раскрывать пасть – только ноздри немножко пошевелились, запоминая запах. Когда же зверь снова лег, вернувшись на место, Все Равно почувствовал радость – если бы это не звучало так абсурдно, можно было бы сказать, что он был благодарен зверю и за то, что тот не стал их есть, и за то, что их докторские усилия не пошли насмарку. Так он и следил за Одиноким, пока где-то вверху не заурчал мотор и летательный аппарат не пронесся в сторону соседней поляны.

– Что ты сказал? – резко дернулся Священник и присел, открывая глаза.

– Да ничего, – Все Равно оторвал взгляд от дымного следа. – Опять кому-то не повезло, говорю, – вон, прислали…

– Ты предлагаешь найти его и встретить? – вопросительно изогнулся хвост Священника. – Ты прав… Это немаловажно – кто найдет беднягу первым.

– Я такого не говорил, – начал было возражать Все Равно, но, подумав, прикусил язык.

Разве эта идея была более шальной, чем, например, лечение потенциального собственного убийцы? Священник играл в жизнь по непонятным правилам, но именно из-за их непонятности и кажущейся алогичности можно было поверить, что они сработают. Во всяком случае, Все Равно хотел бы так думать. Он только смутно угадывал, что может существовать мир, в котором все живут по совсем другим законам, и Священник казался ему как раз пришельцем из этого мира.

– Ну что ж, друг зверюга, надеюсь, у тебя хватит ума не уходить отсюда далеко? – обернулся Священник к Одинокому. – Тебе может вновь понадобиться доктор… Впрочем, что я говорю? В этом смысле ты наверняка мудрее нас.

– Так мы идем? – сорвался с места Все Равно.

– Идем, – подтвердил Священник, и они пошли…

* * *

– Это не он… – разочарованно прозвучало с борта летательного аппарата, и мотор, сбавивший было свои обороты, вновь загудел сильнее.

– Постой, – перебил другой голос. – Может, он что-то видел!..

* * *

…Младший выпрямился, с трудом сдерживая свое ликование: приманка сработала – катер шел на посадку…

– Эй, парень! – высунулась из-под отъехавшего назад стеклянного колпака узкая рубчатая голова. – Тебе не приходилось встречать тут в лесу одного мужчину из недавно осужденных?

– Что? – напрягся Младший. – Не слышу. Говорите громче!

– Не встречал ли ты, – перешла на крик голова, – новичка? Совсем свежего, слышишь?

– Ничего не слышу, – показал на слуховые отверстия Младший. – Говорите громче!

– О, Тьма великая! – выругался обладатель узкой головы. – Садимся… Парень, ты что, глухой?

– Я – глухой? – переспросил Младший, несильно постукивая себя возле слухового отверстия. – Я не глухой… но все равно почти ничего не слышу…

– Может, не будем тратить времени? – прогудело внутри летательного аппарата со стороны водительского места. – Наверняка он ничего не знает… а если и знает, то соврет.

– Подожди, – узкоголовый отмахнулся от своего собеседника. – Эй, парень, ты кого-нибудь в лесу видел?

– Видел… много видел, – нарочно низким голосом ответил Младший, с трудом удерживаясь, чтобы не оглянуться и не проверить, насколько близко подползли его товарищи.

– Совсем нового осужденного видел?

– Кого? – вновь начал притворяться слабослышащим Младший – он спиной почувствовал, что остальные Охотники уже близко.

– Да заглуши же ты мотор! – уже рассерженно сказал Узкая Голова, и урчание начало смолкать…

* * *

– Ничего не понимаю, – произнес Священник, глядя на поляну. – Чего они хотят? Почему они окружили катер?

– Ого! – удивился Все Равно. – Да эти ребята Охотники, похоже, нацелились на крупную дичь… Клянусь – Горожанам несдобровать…

– Ты думаешь? – помрачнел Священник.

– Еще бы! Одного не пойму: для чего им понадобилось устраивать эту охоту. Да и Горожане ведут себя странно – нет, чтобы высадить новичка… – он замолчал, вглядываясь в скользящие среди пучков травы фигуры, и с каждой секундой его вид становился все более мрачным…

Копье со свистом мелькнуло в воздухе и впилось в борт, пригвоздив к нему лапу водителя. Короткий вскрик заставил Узкую Голову повернуться – этого было достаточно, чтобы в сторону летательного аппарата метнулось несколько тел, выросших словно из-под земли.

– Бежим! – завопил водитель, корчась от боли и стараясь вновь завести только что отключенный мотор целой лапой. Когда ему это почти удалось, на лапу обрушилась спина отскочившего Узкой Головы; следующее копье, поднявшееся почему-то с противоположной стороны борта, довершило дело, впившись водителю глубоко в грудную клетку. Все же включить мотор ему удалось: хитин смягчил удар, и водитель перед смертью успел проделать несколько судорожных движений.

Летательный аппарат тряхнуло, мотор заурчал, но тут же заглох, впившись лопастями в вытянутое из кабины тело водителя.

– Остановитесь! – закричал кто-то со стороны. – Прекратите это безобразие! Вы слышите?

К Охотникам со всех ног мчались две светлые фигуры, одна из которых, казалось, принадлежала ребенку…

Третье копье нацелило свое жало в Узкую Голову, но тот вовремя нагнулся, в то время как третий Горожанин ухватился за проносившееся мимо древко – к счастью, копье было брошено не с максимальной силой. Почти сразу же летательный аппарат тряхнуло снова – и на этот раз сильнее: по меньшей мере двое Охотников одновременно заскочили на плоскости и перевалились в кабину.

– Остановитесь!

Забыв об опасности, Священник налетел на одного из Охотников и повис на нем, сковывая движения.

– Стойте! – кинулся под ноги Двум Пятнам Все Равно, и тот грохнулся на него, придавливая к земле. В катере третий Горожанин неумело замахал копьем в воздухе, опуская его край на головы нападавших, как простую дубинку. Узкоголовый ухитрился вырвать торчащее в борту Оружие вместе с частью лапы водителя, и только это позволило хоть как-то сравнять силы – Младший уже тоже залезал в передний отсек кабины.

– Прекратите! – продолжал кричать Священник, чувствуя, что еще немного – и противник сбросит его, чтобы тут же прикончить сжимаемым в лапах Оружием. Два Пятна свое копье выронил, и теперь карлик быстро-быстро двигал ногами, стараясь отпихнуть древко куда-нибудь подальше…

Полосатая тень возникла в разгаре свалки. Одинокий не стал нападать сразу: ему было достаточно остановиться возле борта летательного аппарата и издать свой вой, который невозможно было спутать ни с чем иным.

Наверное, и взрыв бомбы не вызвал бы такого отрезвляющего эффекта. Все замерли, поворачиваясь в сторону зверя.

Одинокий казался гигантом: в сидячем положении его голова возвышалась едва ли не на уровень откинутого стекла кабины.

– Зачем? – первым пришел в себя Священник. Он отпустил своего противника и направился к зверю; в его словах звучал легкий упрек, словно вмешательство Одинокого сильно его огорчило. – Ну кто тебя просил? Я же сказал тебе: лежи и отдыхай… Мы бы и сами разобрались между собой. Тебе просто рано заниматься такими делами…

Наверное, он и не догадывался, какое впечатление произвела его речь на Охотников: не боявшиеся клыков и смерти, они были потрясены той необъяснимой, как им казалось, властью, которой Священник обладал над зверем. Что же касается поисковой группы – то их потрясение и так было достаточно велико, чтобы они могли думать о таких подробностях. Нападение, явление зверя – вот и все, что они осознали в тот момент.

Щупальце Священника вытянулось вперед, простираясь к полосатой шерсти, – и зверь покорно лег к его ногам, мигнув зачем-то круглым красноватым глазом, будто хитро, по-заговорщицки подмигнул.

– Эх ты, – погладил его Священник и вдруг ощутил легкий трепет: ему почудилось вдруг, что зверь ра-зыграл эту сцену нарочно.

У Одиноких нет вожаков. У Одиноких вообще никого нет. В них не может быть заложена программа подчинения кому-либо. Этим поведение полосатых гигантов и отличалось от поведения других зверей. Но что можно было утверждать об их этологии, если таковая не вызывала ни у кого настоящего интереса? Все, что было известно об Одиноких, имело всегда непосредственное практическое значение: когда их лучше ловить, когда они наиболее активны, когда спариваются… Но ни одному из исследователей, похоже, не приходило в голову узнать, насколько умны эти опаснейшие из существ.

– Спасибо тебе… брат, – чуть слышно прошептал Священник, стараясь дать почувствовать неожиданному помощнику свою благодарность. – Спасибо…

Он погладил Одинокого еще раз и медленно поднял голову.

Все Охотники стояли перед ним униженные и готовые подчиниться, а из летательного аппарата робко тянулись головы недоумевающих Горожан.

– Чудо! – выдохнул Два Пятна. – Он святой!

– Да что вы… нет… – засмущался Священник, поворачиваясь к нему.

– Это он! – завопил вдруг другой Охотник. Это тот, кого вы ищете! – и он повернулся к Священнику, вновь припадая к земле. – Прикажите нам убить Вожака – мы сделаем это для вас… Никогда еще Дикий лес не знал человека столь великого!

Его слова были поддержаны одобрительным гулом.

– Да вы что? – замахал на них руками Священник. – Не говорите глупостей! Никого не надо убивать… никого нельзя убивать… Наоборот…

И он замолчал, поняв, что еще немного – и он запутается совсем.

– Вы были Священником до осуждения за государственную измену? – опомнился Узкая Голова.

– Да… был, – почему-то в этот момент ему было неловко в этом признаваться.

– Приговор отменен, – с тревогой поглядывая на Одинокого, возвестил Узкая Голова. – Мы прилетели, чтобы забрать вас…

Тихое рычание вырвалось из пасти Одинокого, и он вопросительно уставился на Священника.

– Подождите, – Священник вновь взглянул на рану зверя. – Я не могу вернуться. По крайней мере, сейчас. Я нужен ему, – он указал на полосатого гиганта. – И я не один…

– Вы должны вернуться… Так хочет посол Земли – та двуногая женщина, которой вы помогли. В какой-то мере от вашего возвращения зависит судьба нашего Города… всей нашей Планеты, – пугаясь собственных слов и поминутно оглядываясь то на своего спутника, то на морду Одинокого, снова заговорил Узкая Голова. – Вы можете потребовать от нас чего угодно за ваше возвращение. Можете, – тут он запнулся, – взять с собой кого угодно… Но мы не можем улететь без вас…

– Как бы я не хотел, чтобы от меня что-либо зависело, – удрученно проговорил Священник. – Но видно – не судьба… Так, Все Равно, что ты скажешь на это?

– Я – как вы, – с обожанием глядя на друга, выдавил карлик.

– А ты? – обернулся он к Одинокому.

Зрачки зверя запульсировали, жесткие усы на морде пришли в движение, затем зверь встал, обвел взглядом Охотников и положил передние лапы на борт летательного аппарата, заставив машину накрениться.

– Значит, и ты хочешь в Город, – задумчиво произнес Священник. – Значит, такова судьба…