Текст книги "Наверху"

Автор книги: Марина Наумова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

49

– А, Сол, вот вы где! Ну-ка, что это вы там прячете? – при звуках голоса Элтона Президент на миг оцепенел. – Что это? Бутылка? Вы что, решили последовать примеру нашего хвостатого приятеля?

– Нет… да… я это… просто, – затрясся Президент.

«Неужели Элтон уже узнал? Неужели догадался? Тогда успею ли я сделать хоть глоток?» – устремился на бутылку его испуганный взгляд.

– Ай-яй-яй, – шутливо погрозил ему пальцем Элтон. – Да вы еще и жадина… Ладно, оставим шутки. Мне надо серьезно с вами поговорить, и меня вовсе не устраивает, если вы собираетесь завести манеру напиваться, тем более – в одиночку.

– Здесь, – сглотнул Президент, заливаясь краской, – был мой секретарь…

– Хватит, – брезгливо поморщился Элтон. – Я хочу поговорить о Зоффе. Он самолично приказал разрешить инопланетянам посадку. К счастью, они всего лишь прислали ему в подарок какую-то бабу – но то, что он стал себе многое позволять, мне не нравится.

– Бедняга, – пробормотал Президент.

– Кто? – не понял Элтон. – А! Да нет, естественно, что они прислали ему не женщину в нашем понимании, а просто их самку. Видели бы вы эту образину… Но это – их личные проблемы. Главное – Зофф вышел из-под контроля. Он вычислил мою программу, понимаете? Так что если он вдруг снова начнет спьяну исповедоваться по центральной сети – тогда рот ему уже не заткнуть.

– Да? – вяло спросил Президент, с тоской глядя на бутылку.

– Проклятые алкаши! – чуть слышно проговорил Элтон себе под нос. – Так что вы предлагаете с ним делать?

– А что нам с ним делать? Информационная сеть нам нужна, – не сводя взгляда с бутылки, проговорил Президент.

– Хмммм… – шумно выдохнул Элтон. – Мне повторить – или подождать, пока вы протрезвеете? Что с вами, что с Зоффом – с вами совершенно невозможно разговаривать на трезвую голову… Хоть бы угостили!

– Вас? – испугался Президент, и глаза его начали округляться. «А что если он действительно выпьет и…» – он потряс головой.

– У вас уже руки трясутся, – хмыкнул Элтон.

– Я… сейчас налью, – съежился Президент и действительно дрожащими руками потянулся к рюмкам.

– Превосходно. Иначе с вами просто невозможно общаться. Может, тебе это не придаст духу, но мне все же очень хотелось бы, чтобы вы присутствовали на моем представлении…

– На каком? – горлышко бутылки вильнуло, проливая вино мимо рюмки.

– Да вы и впрямь совсем пьяны, – нахмурился Элтон. – Я должен показательно наказать одного своего врага, так, чтобы никто более не последовал его примеру. Вспомнили? Давайте лучше я сам налью…

– А… да, – Президент зажмурился и протянул сообщнику бутылку.

«Неужели это получится? – он с тревогой следил за тем, как наполняются рюмки. – Неужели сейчас все будет кончено? Дай Бог, чтобы это было так!»

– За наше дело! – приподнял рюмку Элтон и торжественно поднес ее к губам…

50

– Хорошо, я верю в твой ум, – согласилась Скейлси. – Но – власть? Чем ты докажешь, что она у тебя есть, если ты – не Правитель?

– Да чем угодно! Президент – это никто, все решаем мы с Бонни Элтоном. Я могу отдать любой приказ, заменить любой закон – просто старые законы нас пока устраивают… Я могу съесть любого землянина, наконец, если он не слишком известен, чтобы его смерть могла получить огласку, или если он и так приговорен. Президент лично отдал мне всех преступников – только мне не хочется их есть… Разве что последних, которых мы так ловко запрятали в тюрьму по обвинению в измене, – они, видите ли, собрались нас разоблачить…

– Так, значит, это шумное дело… – Скейлси краем глаза смотрела в расположенный сбоку экранчик – кончиком хвоста ей удалось нажать, как ей показалось, нужную кнопку – ту, которую перед этим нажимал Зофф, но в успехе она не была уверена.

– Сфабриковано с самого начала! Видела бы ты, моя милая, как перепугались наш Президент и Бонни, когда этот шизанутый капитан начал передавать свое сообщение! Если бы не я – они так и обделались бы!!!

«…Сфабриковано с самого начала…» – поползли по экрану радара белые буквы, оттесняя на задний план точки кораблей…

Рекламная красотка развернулась на экране, демонстрируя всем черные кружевные трусики, на которых вдруг забелели ползущие строчки: «Ваш приятель Медный сможет немало рассказать. Когда он прыгнул потрошить членов комиссии по расследованию, все заговорщики только рты разинули от удивления… Тут, правда, вмешался один из ваших, ну, так у охраны хватило ума все перепутать, и беднягу в белом шарфике тотчас пристрелили… Не знаю, кто он там был – Священник или нет, но на шуточку Медного все так и купились: полчеловечества было готово лопнуть от возмущения. Правда, потом…»

* * *

«…Эта Рипли припугнула его хищником, и тот раскололся, да я успел вовремя перехватить запись, так что все осталось шито-крыто. Присяжные и секунды не колебались, вынося приговор. Жалко только, что из-за нее Медный не сумел устроить перестрелку – пара взорванных военных кораблей озлобила бы всех еще сильнее» – возникло на большом экране Кэмбриджского университета; лектор, забыв о своих обязанностях и приличии, уже несколько минут сидел на кафедре и смотрел вместе со всеми…

На всех экранах, в каждом аппарате, так или иначе связанном с центральной информационной системой, возникали все новые и новые разоблачения…

* * *

– Ну ладно, – сказала вслух Скейлси, снова нажимая на кнопку. – Это все теория… А ты можешь показать мне хоть что-нибудь на практике? Отменить закон… Нет, это будет слишком. А вот мог бы ты отдать приказ об освобождении этих людей?

– Конечно! – подтвердил Зофф. – Только что это тебе даст? Я не хочу этого делать. Мне выгодней, если они завтра же умрут. Я даже отказался в честь этого от своей законной добычи – Президент обещал мне одного на съедение… Или тебе самой захотелось попробовать живого мяса?

– Я просто хочу убедиться, что твои слова – не пустая болтовня. Это будет наглядно, и я сразу тебе поверю.

– Нет, – готовый уже было повиноваться Зофф вдруг остановился – врожденная подозрительность взяла верх над чарами незнакомки. – Ты обманываешь меня… Тебе что-то надо!

– Да! – воскликнула Скейлси, заметившая перемену в нем; теперь ей надо было срочно придумывать новую ложь – но такую, в которую он мог бы поверить. И почему врать учит только жизнь? Как пригодилось бы ей такое искусство!

– Тогда – что? – напрягся Зофф. Он был мельче ее и слабее физически. Скейлси ничего не стоило бы его убить – она прекрасно это сознавала и была уверена, что сделает это – как только он выполнит ее просьбу. Но кто другой тогда сможет сделать то, ради чего она продолжала разговор сейчас? Спасти тех, кого еще можно спасти, – разве эта цель не была выше мести за Священника, за Все Равно, еле успевшего рассказать ей о случившемся и умершего на ее глазах, за других, которых Скейлси не знала, за свою растоптанную веру в доброту мира, людей, наконец…

– Я хочу спасти их, – искренне призналась Скейлси, глядя Зоффу прямо в глаза. – Хочу…

– Но почему? – признание чуть не сбило его с толку. Зофф был уверен, что незнакомка начнет сейчас запираться и отнекиваться.

– Ты знаешь, почему меня согласились отдать не родившемуся на нашей Планете? Потому что я сама появилась на свет за ее пределами. Те люди, которых я хочу спасти – моя семья. Ты понимаешь это? Без их согласия я не стану твоей. А если ты спасешь их – это будет хорошая плата за будущее родство.

– Погоди… – немного растерялся Зофф. – Ты ведь имеешь в виду только Рипли?

– У мамы тоже должен быть мужчина, у него при этом может быть еще одна женщина, – не колеблясь, возразила Скейлси. – Значит, все это – семья. Большая семья. Моя семья, – она сделал паузу и вдруг привлекла Зоффа к себе, и оттого, насколько слабым он ей показался, у Скейлси захватило дух. – Я поняла: ты просто не можешь сделать этого! – они касались теперь друг друга, и Зофф начал дрожать от близости ее тела. – Ты мне врал!

Ее щупальце соблазняющим жестом пощекотало его бок – и в следующую секунду она оттолкнула ошеломленного самца.

«Вот и мой сон, – подумала Скейлси, начиная полурефлекторно отплясывать особый предбрачный танец, на какое-то время почти полностью лишающий самцов разума. – Вот я и соблазняю чужого мужчину, которого не люблю…» Чтобы не думать об этом, она настолько сосредоточилась на гипнотизирующих движениях, что и сама начала впадать в полузабытье…

– Так ты выполнишь мою просьбу? – слова давались ей с трудом: пробудившийся инстинкт все сильнее подчинял себе тело, не имеющее достаточного опыта противостояния.

– Да!!! – закричал Зофф, неловко хватаясь за стены и корпус компьютера. – Погоди!!! Я сейчас…

Голова монстра исчезла под шлемом с электродами.

«Я должна остановиться… должна остановиться…» – движения Скейлси начали замирать, становясь все более медленными; вскоре она уже просто переминалась с ноги на ногу и пошатывалась. Голова кружилась, сознание балансировало на грани…

– Вот! – воскликнул Зофф, снова поднимаясь. – Взгляни на этот лист. Кто угодно, любая экспертиза признает эти подписи подлинными… Вот – Президент, вот – генеральный судья, вот – председатель трибунала… Копия уже направлена в тюрьму!

– Тогда пошли туда!

– А ты? – потянулся он к Скейлси.

– С их согласия – не забывай! Я не хочу, чтобы ты потом передумал!

– Только один раз, крошка, только один… – дрожащие от возбуждения щупальца и лапы потянулись к ней, и Скейлси ощутила исходящее от них жгучее тепло… Может, и впрямь – один раз? Нет! А Пилот? А ее долг? Она зашаталась, несильно и ритмично, словно танец перешел во вторую стадию… Никто не властен над страстью тела… никто… Морда Зоффа, будто бы потерявшая вдруг свое уродство, прикоснулось к ее брюху, наполняя его щекоткой, шея изогнулась…

– Нет! – простонала Скейлси.

Шея… удобно подставленная шея… На шее есть три «мертвых точки»: две спереди, прикрытые малыми хитиновыми щитками, одна – сзади… Воздух над точкой казался выпуклым, как вполне видимая кнопка… А точка-кнопка? Вот ведь она!!!

Кончик щупальца, острый, будто специально заточенный для этой цели, завис на миг над членистой поверхностью шеи – и с силой вошел в открывшийся, незащищенный хитином участок, быстро погружаясь все глубже и глубже. Лапы Зоффа судорожно и бессмысленно ударили Скейлси по бокам и опали. Еще через мгновение она ощутила головную боль – какое-то странное излучение начало подниматься из дергающегося в агонии тела.

Зофф-зверь умирал. Зофф-компьютер – жил.

– Нет! – испуганно вскрикнула она, глядя на возникший перед глазами светящийся ящик – волны шли из него. Она не понимала, что говорит, о чем кричит сейчас враг, – но чувствовала, как из ящика вырываются его боль, удивление и – тупая злоба.

От ящика по телу Зоффа расходились светящиеся канаты – лишь время от времени закрывающая глаза Скейлси пелена прятала их.

– Нет!!!

Скейлси выхватила уже чуть смятый листок и шагнула к двери. Вдруг она поняла, что не сможет уйти, пока что-то светится у него внутри, пока еще колышутся в воздухе невидимые волны. С мрачной решительностью Скейлси подошла к замершему уже монстру и воткнула, едва ли не наугад, кончик щупальца, стараясь дотянуться если не до самого ящика, то до светящихся канатов. Она не замечала ни возникшей в своем щупальце боли, ни того, что трескается ее хитин, – все била и била, пока волны не начали угасать.

С ними ушел и свет…

Когда она выбегала из комнаты, до ее ушей донесся человеческий отчаянный вопль, заставивший ее вздрогнуть от внезапного сопереживания – так много было в нем боли. Нет – сразу два вопля, слившиеся в один, а затем распавшиеся: первый захлебнулся и стих, второй постепенно превратился в стон, полный физического страдания, и начал удаляться, уползать, – это Элтон из последних сил пытался скрыться от смерти хотя бы в потайном ходе…

«Ну все. Теперь надо спешить… Похоже, там происходит что-то нехорошее, а значит, скоро тут будет шумно…» – подумала Скейлси и не ошиблась.

51

Их могли и не предупреждать, что смерть придет скоро. Все, начиная с холодно-вежливого обращения, свидетельствовало о том. Но больше всего Синтию мучило то, что она почти ничего не помнила – память работала от провала до провала. Упавший Алан… затем – совершенно непонятный арест, шлем с датчиками – проверка «на нормальность»; после него Синтия стала как бы зрителем. Кто-то другой управлял ее телом, кто-то признавался за нее в страшных преступлениях – затем снова провал… И – приговор, который вот-вот должны были привести в исполнение.

Она даже не вздрогнула, когда на пороге возник робот-охранник, еще из первых образцов андроидов – пустовзглядый манекенный красавчик, и назвал ее имя.

– Вам может быть предоставлено время для прощания перед переводом в Последнюю камеру, – сообщил он.

– Мне не с кем прощаться…

Наручники были холодными, не такими, как наде-вали им на суде, – Синтия вздрогнула от их прикосновения.

Последняя камера представляла собой прозрачный куб с несколькими переносными стульями. Задерживались в ней ненадолго, так что об удобствах никто не думал. Рипли и Эдвард находились уже там, на полу валялись затоптанные окурки.

– Не скажу, что рад тебя видеть здесь, – Эдвард закинул ногу за ногу, – но все равно – добрый день.

Он был готов испытать облегчение, что люди Элтона так и не появились, и почти стыдился этого.

Рипли невыразительно кивнула, Синтия – тоже. Слова сейчас могли только раздражать – такие уж подобрались тут натуры.

Рипли затянулась сигаретой и вновь принялась смотреть туда, куда смотрела до прихода Синтии, и вскоре туда смотрели и остальные.

В нескольких метрах от их «банки», в конце коридора, виднелось еще одно сооружение с прозрачными стенами, похожее на цилиндр; два повторяющих его форму щита замерли по бокам, готовые в любой момент сомкнуться, превращаясь в его непрозрачную оболочку; от темной «крышки» тянулся к стене и затем к щитку с кнопками толстый кабель.

«Этот вид казни в свое время был признан самым гуманным, – вспомнила вдруг Рипли слова адвоката. – Во всяком случае, считается, что приговоренный не успевает ничего почувствовать. Ну да, как же, – тут же засомневалась она, – разве что для тюремщиков удобней: меньше возни с похоронами…» Тем временем к аннигилятору подошел робот, проверил щиток и махнул кому-то рукой.

– Началось, – негромко произнес Эдвард, и Рипли заметила, что он встал и стоит теперь рядом.

– Да, – кивнула она и вытащила из отощавшей пачки еще одну сигарету, едва ли не двенадцатую подряд – она уже сбилась со счета.

Распахнулась еще одна дверь, и в коридоре сразу стало тесно: конвой выволок отливающее медью тело монстра, упакованное в невообразимую «упряжь», и потащил его к аннигилятору, тут же распахнувшему стеклянную пасть. Медный и не думал упираться.

– Странно, – нахмурилась Рипли. Ей не верилось, что враги могли пожертвовать настоящим инопланетянином.

– Это подделка, – Эдвард приблизился к ней еще на шаг. – Выращено из культуры тканей… Видно, снимают – для «хлеба и зрелищ»! – Неожиданно Рипли почувствовала на своем плече руку – и сигарета у нее сломалась, рассыпав во все стороны красные искры. – Я где-то читал, что перед смертью человек вспоминает всю свою прежнюю жизнь. А у меня уже второй раз не получается, хотя на этот раз знаю – была…

– И у меня, – отозвалась Рипли.

– Замолчите! – едва ли не вскрикнула Синтия, дергаясь на своем стуле.

– Прости, девочка, – вдохнула сигаретный дым Рипли – она и не заметила, как успела закурить новую сигарету.

Они замолчали. «Оболочка» аннигилятора начала смыкаться, руки робота задвигались над щитком, потом коридор осветило на миг ослепительным белым светом – и аннигилятор вновь стал раскрываться. Стеклянный цилиндр был пуст – дно казалось только что вымытым. Это была странная, неправильная смерть, больше похожая на фокус. Так и хотелось представить, что сейчас из дальней двери выйдет усеянный блестками факир, взмахнет палочкой – и все воскреснут… Но вместо него к «банке» двинулась конвойная группа…

Пальцы Эдварда сильнее сжались на плече Рипли. «Кто? – напряглась она. – Кто из нас будет первым?»

– Синтия Торнтон.

Девушка не шевельнулась – лишь почти невидимые крошечные волоски на ее руках вдруг выпрямились в стрелочки.

– Вставай! – охранники силой подняли ее со стула.

Синтия сделала несколько шагов потерявшими гибкость ногами и вдруг забилась – бессмысленно и беззвучно, как вытянутая на берег рыба… Вскоре ее руки заскребли по пластику, словно стараясь задержать сдвигающиеся щиты…

«Только после смерти ничего нельзя исправить…»

52

Скейлси вихрем ворвалась в крутящуюся дверь, и в механизме что-то хрустнуло, сдвинулось, нарушая его гармонию. Отлетела в сторону вахтерская «вертушка», звякнула, повалилась на бок…

– Стойте! Вы куда?

Вопрос прозвучал одновременно с появлением из коридора винтовочных стволов.

Здесь не смотрели видео, не разглядывали экраны радаров, не слушали новостей. Если бы весь мир сошел с ума и встал на дыбы (что и творилось сейчас повсюду), тюрьма осталась бы все такой же молчаливой, живущей новостями, пришедшими с последней сменой.

– Пустите! – закричала Скейлси, выставляя вперед свой листок. – Решение трибунала отменено!!! Вот приказ…

– Давайте документ, – неторопливо протянул руку дежурный полицейский. – И пропуск.

– Во Тьму ваш пропуск! – Скейлси ткнула ему бумагу. – Скорее!!! Выпустите же их!

– Не кричите так, – строго проговорил пожилой страж порядка. – Сейчас проверим.

Похоже, его ничуть не удивляло, что шумела и нарушала дисциплину инопланетянка, – в ней он видел всего лишь возмутителя установленного раз и навсегда порядка. Ну и что, что приказ, разве это причина, чтобы так орать?

– Да пошевеливайтесь же вы! – не унималась Скейлси, пока он спокойно и сосредоточенно перебирал кнопки на клавиатуре малого внутреннего компьютера.

– Да, вы правы, – наконец сообщил он. – Приказ в сети зарегистрирован… Сейчас сверим с нашими данными…

– Быстрее! – взмолилась Скейлси. Охватившая было ее радость быстро улетучивалась, сменяясь растущей тревогой.

– Сейчас, – полицейский близоруко прищурился, пробегая глазами возникшие строчки. – Так… Очень сожалею, но вы опоздали…

– Что?!! – осела на месте Скейлси.

– Приговор уже приведен в исполнение, – сухо произнес полицейский и опустил глаза. – Поверьте, мне тоже… жаль.

– Нет! – Скейлси зажмурилась. Неужели она не ослышалась, неужели такая несправедливость вообще может существовать?!

– Я ничем не могу помочь, – удрученно прозвучали слова дежурного.

– Нет… Нет! Нет!!! – все завертелось перед ее глазами, мир начал исчезать…

– Они же невиновны! Они же оправданы…

Скейлси была уже готова потерять сознание, когда откуда-то из глубины ей почудился слабый, едва уловимый знакомый импульс.

– Они живы! – закричала она во весь голос, вскакивая на ноги. – Я слышу их! Да пропустите же меня!!!

– Бедняга, – пробормотал под нос полицейский. – Их нет, пойми… Хотя… Судя по указанному тут времени, они еще могут находиться в Последней камере, там, внизу. Подождите секундочку, я проверю…

53

Вспышка возникла лишь на миг.

Рипли закусила нижнюю губу. Сколько раз у нее на глазах умирали друзья, просто знакомые? Всякий раз вместе с ними уходило что-то из души… Ей не было страшно – просто жарко. Или это от работы аннигилятора начал нагреваться воздух?

Зачем так блестит его стеклянное дно?..

«Десять… одиннадцать… двенадцать…» – Рипли поймала себя на том, что считает шаги охранников, вновь идущих к «банке».

Идущих, чтобы увести кого-то в никуда…

– Эдвард Варковски.

Имя щекоткой царапнуло спину, пальцы на плече вновь сжались сильнее – и исчезли.

– Одну секунду! – прозвучал над ухом Рипли уверенный и спокойный мужской голос – и рука, только что лежавшая на ее плече, вдруг схватила ее ладонь. – Элен… прощай… – губы сухо и быстро прикоснулись к ее коже – и вдруг растянулись в ироничной улыбке: «Чего это я так расчувствовался? Смешно…» – Все, теперь я готов…

Он пошел к ним навстречу с невозмутимостью робота.

«Один… два… три… – вновь начала она отсчет одинаковых, как удары метронома, шагов. – Жарко… Шесть… семь…» Эдвард поежился и бросил ей из-за пластика-стекла ободряющую улыбку. Во всяком случае, Рипли так показалось…

Стало тихо. Лишь щитки лязгнули, смыкаясь.

Рипли зажмурилась – ей не хотелось видеть вспышку, но все равно показалось, что та проникла даже сквозь сдвинутые веки.

«Вот и еще одной личностью… меньше… – вспыхнула в голове фраза. – Один… два… три…» В мерном постукивании что-то засбоило – но и это не могло заставить ее открыть глаза: наверное, Рипли было бы легче увидеть кровь, чем зеркально чистую поверхность донышка аннигилятора.

Человек не имеет права умирать вот так: след должен все равно остаться… Хоть какой-то след…

«Я не хочу такой смерти, – Рипли начала тихо раскачиваться на стуле. – Пусть она будет лучше жестокой – но реальной, зримой… такой, чтобы в нее нельзя было не верить; избавленной от этого молчания, – тогда будет хоть какой-то смысл. А так – впереди только НИЧТО… Но почему они остановились, почему не идут?» Она вздрогнула и открыла глаза. Аннигилятор был закрыт, в центре коридора о чем-то совещались…

«Неужели поломка?» – поморщилась она. Она просто не могла себе представить, как будет спускаться сюда во второй раз и снова вот так ждать…

Похоже, совещание пришло к концу – один из роботов (один?!) зашагал в сторону «банки».

«ВСЕ?» – напряглась Рипли.

– Элен Скотт Рипли, только что пришел приказ о вашем освобождении, – бесцветным голосом сообщил с порога робот.

Что это было? Сумасшествие? Сон?

Рипли схватилась за стул, чтобы не упасть, – но голова пошла кругом, все завертелось, замелькало…

И уже потом из беспамятства ее извлек знакомый голос:

– Элен, очнись, все позади… Мы победили, Элен, – и теперь уже навсегда!

И этому голосу вторил другой:

– Мама, ты слышишь меня? Это действительно так!!!

«Ну что ж… – улыбнулась Рипли. – Если это – безумие, то я ничего не имею против…» – и покорно обняла возникшего вдруг прямо перед ней Эдварда, который, вопреки всем своим привычкам, во весь голос смеялся, а рядом прыгала Скейлси и еще кто-то был рядом с ней…