Текст книги "Властители льдов (СИ)"
Автор книги: Марина Романова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)
– Ну, во-первых, почему вы продолжаете считать меня ребенком, когда это давно не так? – поинтересовалась я, прямо взглянув на собравшихся. – Я уже достиг зрелого возраста по законам места, где я вырос.
– И сколько же тебе лет? – со смешком в голосе, поинтересовался Агро.
– Полагаю, около двадцати двух, но могу ошибаться на несколько лет, если говорить о возрасте моей оболочки.
– Что это значит?
– Сколько?
Хором отозвалось сразу несколько Северян, в том числе и Дэйм.
– Большую часть жизни я провел в монастыре, но оказался там не с рождения, а возрасте двух – четырех лет, точнее я сказать не могу и прошлую свою жизнь, я не помню.
– Где?
– Что такое монастырь?
– И при чем тут он?
Вновь зашептались окружающие, в то время, как громче остальных задал свой вопрос именно Брэман:
– Для чего ты говоришь нам это?
– Всего лишь, хочу, чтобы вы перестали думать о том, на что способен такой ребенок, как я, а на что нет. Знать возраст, ещё не значит, понимать, на что способен стоящий перед вами человек. Вы делаете выводы, полагаясь на собственный жизненный опыт, но сейчас подобные суждения опрометчивы, потому, как я пришел из места, о котором вы вряд ли когда-нибудь слышали, как и о его обитателях.
– Что же такого таинственного в месте, где ты рос?
– Место самое обычное, но люди его населяющие – нет.
– Кто-нибудь понимает, что несет этот пацан? – неожиданно громко, воскликнул один из мужчин, до этой минуты молчавший.
– Пытаюсь сказать, что не являюсь подданным Аира, – решив поторопиться с объяснениями, сказала я. – Место, в котором я рос, держит абсолютный нейтралитет к окружающим землям, мы не участвуем ни в политических, ни в военных конфликтах.
– Тогда, какого ты поперся в самый, что ни на есть, политический поход и стал участником бойни с политическим подтекстом?
– Я стал гарантом того, что обоз преодолеет это путешествие. Но, я плохо справился, потери все же были...
– Хочешь сказать, что был способен предотвратить это? – иронично поинтересовался отец Брэйдана.
– Вероятность есть всегда, но только, если говорить о будущем.
– Хм...
– Я не предвидел того, что принцесса может быть в сговоре с нападавшими, и это моя ошибка, безусловно, – я и впрямь сожалела, что не прочитала мыслей Иолы в первый же день нашего знакомства. Это была оплошность, которой не было прощения. Из-за неё погибли люди и это моя вина.
– Ты должен понимать, почему такое происшествие не может остаться безнаказанным, – вновь заговорил Брэман. – В последнем нападении погибло трое наших мужчин, учитывая в какой ситуации находится народ Севера, это невосполнимая потеря.
– Я понимаю.
-Но, в то же время, мы нуждаемся в принцессе, не смотря на то, что было ею содеяно она пройдет отбор с участием каждого из наших Властителей. Если её кровь окажется совместимой с кем-либо из мужей Севера, то по выполнению своего предназначения, она будет изгнана из наших земель. Девушки-служанки, тоже будут участвовать в отборе по результатам которого, мы найдем необходимую нам женщину. Все аирцы-мужчины прибывшие с ней, уже завтра отправятся в обратный путь.
– Что? Вы хотите сказать, что и я в том числе?
– Именно.
– Это исключено, – жестко сказал Брэйдан, вставая со своего места и подходя ближе ко мне. – Дэй останется.
– Брэйдан, не надо..., – начала было говорить я, за что получила полный негодования взгляд.
– Ты останешься, как свободный человек, которому не пристало прятать лицо, – многозначительно сказал он, понимая, что я могу остаться и без дозволения Совета, всего лишь шагнув сквозь слои с борта отходящего корабля. Но, сейчас, он хотел не этого. Он желал позаботиться о моем положении в их обществе. Это было важно, если не для меня, то для него – точно.
– И ты готов поручиться за этого парнишку?
– Да.
– Мы тоже готовы сделать это перед лицом Совета, – сказал Рик, в то время, как Дэйм утвердительно кивнул, подтверждая его слова.
– Все интересней, – хмыкнул Брэман, скрещивая руки на груди. – Что думают по этому поводу Старейшины? – сказал он, обращая свой взор к трем Властителям, что сейчас молчаливо наблюдали за происходящим.
– О, сколько всего мы думаем, – глубоко вздохнул Властитель с черными, как ночь глазами. – Кто бы знал?! – фыркнул он, расплываясь в широкой улыбке, от которой невольно мурашки побежали по спине. – Если наши ученики готовы поручиться за этого ребенка, – мне уже скоро плохо будет от этого 'ребенок', – то мы можем положиться на их суждения об этом человеке, хотя ещё очень много вопросов остаются открытыми...Так ведь, Шонай? – обратился он к маленькому мальчику, все это время молчаливо наблюдавшему за происходящей беседой.
– Он не солгал ни разу за весь разговор, – тихо ответил мальчик, откидываясь на спинку кресла. – Я вам ещё нужен? – как-то безразлично спросил он, тоскливо посмотрев в сторону Старейшин.
– Думаю, пока тебе лучше остаться здесь, Шонай, – спокойно ответил Властитель.
– Как скажешь, – тяжело вздохнул мальчик, сцепив в замок пальцы рук.
– Как ты, должно быть, догадался Шонай здесь не просто так, – обратился ко мне Властитель, – это не просто наш последний ребенок мужского пола, Шонай, чувствует ложь и скрыть от него что-либо попросту невозможно.
Если этот Старейшина думал, что для меня не дошел смысл того, почему он при мне обратился к этому мальчику, то он ошибался. Смысл его слов, был понятен мне. Только что меня предупредили, что лгать бесполезно, они узнают об обмане. В то же время, это был своеобразный сигнал, что именно теперь начнут задавать вопросы.
– Мы хотим знать, ты сотрудничаешь с Ингвером и его соратниками? – обратился ко мне один из светловолосых Властителей.
– Нет, – коротко ответила я, особенно не переживая, потому, как даже если я захочу солгать, то прекрасно понимаю, как это сделать, чтобы малыш ничего не почувствовал.
Каждое слово несет в себе информацию и определенную энергетическую составляющую. Каждая мысль может влиять на реальность. Нужно понимать это очень хорошо, прежде, чем думать или говорить. По всей видимости, Шонай улавливал именно эту составляющую своей измененной энергетической структурой. При каждом слове, что произносили окружающие, его энергетическая составляющая, словно переливалась множеством цветов и оттенков, на краткий миг, окрашиваясь в какой-то определенный. Думаю, именно так этот мальчик, отслеживал и улавливал правду, ложь и кто знает, что ещё. Не удивлюсь, если у него был своеобразный дар эмпатии, и он ощущал, как к нему и друг к другу относятся окружающие. Страшный дар для человека, слишком жестокий...
Но, я умела направлять свои мысли, эмоции и заложенную в них информацию. Так, например я могла солгать, но направить посыл таким образом, что этот 'ребенок' ничего бы не почувствовал. Но, пока в этом не было никакой необходимости.
– Принцесса давала тебе поручения направленные против мужей Севера?
– Нет, никогда.
– Ты знал о её намерениях?
– Нет.
– Какая задача стояла перед тобой, когда ты был приставлен к обозу?
– Безопасность и сопровождение.
– Это все?
– Да.
– Как тебе удалось убить вирга?
Скупая улыбка коснулась моих губ, но я все же ответила:
– Мои навыки это позволяют.
– Как тебе удалось вылечить человека от его яда?
– Мои навыки позволяют и это.
– Мы хотим услышать развернутый ответ.
– Яд этих существ, влияет на энергетику человека, постепенно разрушая её, дело в том, что умею работать с энергией на таком плане.
– Это неподвластно даже нам – Властителям! – гневно сведя брови на переносице, сказал темноволосый Старейшина, прямо посмотрев на меня. – А, ты говоришь, что можешь делать подобное?! Как может человек быть способным...
– Я не человек, – коротко сказала я, наблюдая за тем, как тишина разливается в переполненной гостиной Брэйдана.
– Что? – коротко переспросил Агро, первым пришедший в себя.
– Я не человек.
– И кто же ты?
– Я...
'Скажи им Дайли, расскажи так, как есть. Это будет правильным решением и первым шагом на пути к твоему предназначению', успокаивающая мысль Сэ'Паи заставила меня облегченно перевести дух, и почувствовать столь необходимую мне уверенность в данный момент. Встав на этот путь, решив рассказать им больше о себе, я рисковала. Но, доверие завоевать всегда не просто, и практически невозможно, если строить его на недосказанности. Я не стану говорить им о том, что я женщина. Поскольку, они не хотят говорить, чего ждут от своего спасителя. Но, скажу им то, что им следует знать, чтобы начать доверять или раз и навсегда отринуть меня.
– Тень.
– Что это значит? – непонимающие шепотки раздавались то тут, то там.
Прикрыв глаза, я призвала свою суть, чтобы обнажить её перед окружающими. Тьма послушно разлилась по поверхности глаз, делая окружающий мир более четким и ясным.
Стоило мне открыть глаза, как многие из присутствующих ощутимо напряглись, кто-то даже отпрянул, кто-то испуганно охнул. Неподвижными остались лишь присутствующие в комнате Властители.
Брэйдан подошел ко мне ближе, беря мою руку в свою, тем самым, показывая окружающим свое доверие ко мне. Тепло его кожи, та энергия, что всегда окружала его фигуру, и за эти несколько дней ставшая такой родной и любимой, вселяла уверенность и придавала сил.
– Мы приходим в этот мир, как ожившие воплощения энергии, что питает его. Наделенные разумом и телом, но в то же время, другие. Рожденные людьми, тем не менее, таковыми не являемся. Мы всего лишь тени в этом мире, приходящие учиться, развиваться, понимать большее и наблюдать. Наши тела способны жить дольше, не страдая ни от болезней, ни старости. Но, мы не цепляемся за материальное так, словно, больше ничего нет в этом мире. Пожалуй, вещи, деньги, власть – это самое скучное, что может быть, когда есть целый мир, который ждет познания и понимания. И, когда, есть сила, живущая внутри наших тел, ожидающая развития и взросления. Я могу много говорить, что нас держит в материальных слоях реальности, но боюсь, это будет сложно для вашего понимания. Но, скажу только одно, Тени – это своеобразные наблюдатели этого мира. Иногда, мы помогаем, если есть в этом такая нужда, иногда держим нейтралитет. В этот мир мы приходим, чтобы работать над собой, не навязывая свое мировоззрение другим.
– То, что ты говоришь ново для нас, и непонятно, – сказал один из Властителей, бросая взгляд на Шонайя, который согласно кивнул, на его не заданный вопрос. – Властители умеют работать лишь с материей, превращая энергию мира в материальную составляющую. Но, если то, что ты говоришь правда, то нам бы хотелось узнать побольше о вашей магии. Учиться новому всегда важно...
– Простите меня, – прервала я его, – я расскажу вам все, что будет интересно, но неуверен, что смогу научить.
– Почему?
– Вы рождаетесь с своими способностями, разве можете научить своим умениям простых людей?
– Нет, но возможно...
– Невозможно, вы устроены иначе, я могу видеть это.
– Но, все же?
– Я расскажу, эти знания не несут в себе ничего, что может навредить, они ведут к созиданию и покою. Но, я хотел бы, кое-что узнать и у вас.
– Что же? – опасно сощурился Брэман, продолжая смотреть на меня с подозрением во взгляде.
– Я вижу, энергетику ваших мужчин, так же я понимаю, что её изменили неестественным путем, но не понимаю, как такое было по силам вам. Если вы не умеете работать с энергией на таком плане...
– Эта информация, – начал было Брэман, но был перебит строгим взглядом темноволосого Властителя.
– Эта информация не касается простых людей, запомни это, – строго сказал он. – Мы расскажем тебе. Доверие не может строиться лишь с одной стороны. Наше пророчество говорит о том, что спасение придет к нам со стороны, где восходит солнце, возможно, это будет и не принцесса, но, быть может, тебе удастся понять, как нам жить дальше и где искать помощь. Понимаешь ли, теперь мы наверняка знаем, что, не смотря на силу, дарованную нам Богами, мы всего лишь песчинки на ладони мироздания.
– Что же произошло? – тихо спросила я, понимая, что разговор предстоит не простой.
– Ты уже знаешь, что мы можем жить очень и очень долго?
– Да.
– И, поскольку, ты должен понимать нас, как никто иной, то я думаю, что тебе покажется причина, по которой все это произошло вполне обоснованной. Одним из наших мужей было рождено двое сыновей, оба оказались с Даром. Так ведь, Брэйдан? Ты не против, что я рассказываю вашу историю?
– У тебя это всегда выходит красиво, в моих воспоминаниях, она выглядит иначе, но, все же хотел бы рассказать сам детали этой истории, потому как это...
– Личное?
– Да, это все ещё личное.
– Как скажешь, это твое право. Но, поскольку я обещал рассказать, то расскажу лишь самую суть. Это произошло несколько столетий назад, никто не знал, что последствия обернуться настоящей катастрофой для нашего народа. Целью было продление жизни одного конкретного человека, но небольшой просчет, привел к тому, что теперь мы фактически вырождаемся... Даже, несмотря на вечную жизнь, наши мужчины остаются смертными, их можно ранить, они могут заболеть. Да, что я говорю, умереть можно всегда, и способ найдется тоже.
– Что вы сделали, точнее, что пытались?
Властитель тяжело вздохнул, сводя пальцы в замок. Было видно, что ему тяжело говорить. И, то, насколько мучают его противоречия, стоит ли это делать при чужаке. Но, решение, все же было принято.
– Наша земля, как бы сказать...На Севере не просто так рождаются такие, как мы. Наши земли расположены в зоне энергетической аномалии, если можно так выразиться. Есть место силы, которое определяет способности многих из нас, влияя на эмбрион ещё в утробе матери. Я не слишком непонятно говорю?
– Нет, пока мне все понятно, – кивнула я в ответ, бросая взгляд на Брэйдана, который словно погрузившись в омут собственных мыслей, отстранено смотрел, как за окном падают первые тяжелые капли дождя.
– Это место, мы называем его 'Наше Сердце', вокруг него выстроено здание Совета и сама Аранта. Это кусочек Вечного льда, исходящая сила от которого, веками меняла жителей наших земель, давая нам силы о которых ни один смертный и мечтать не мог.
– Вечного льда?
– Это похоже на сгусток чистой энергии заключенный в ледяную скорлупу. Не сохранилось ни легенд, ни песен древних, которые смогли бы рассказать нам о его происхождении, лишь сказки о том, что это дар Богов ступивших на нашу землю с небес..., но, ты и сам понимаешь, что подобное объяснение не дает ответов. Лишь рождает вопросы, ответов на которые у нас просто нет.
– И, что же случилось тогда?
– Одиночество гнетет каждого из нас, – сказал он, также как и Брэйдан устремляя свой взор в пустоту. – Каждый из нас, хотя бы единожды, но задумывался над тем, может ли он использовать свою силу для продления жизни любимым. Не важно, будь то женщина, ребенок или друг... Но, мало кому из нас удавалось хотя бы минимально продвинуться в этом вопросе. Наша сила может влиять на неодушевленную материю, мы можем лечить несложные болезни или убивать, просто перекрывая жизненные токи организма, но, пожалуй, это все, на что может хватить нашего мастерства. Ингвер же, пошел дальше, решив, что раз мы можем перекрыть токи в организме человека, то можем и наоборот, усилить их прилив. Расширить энергообмен, изменить циркуляцию, а вместе с тем и сам организм.
– Но, вы же не видите, как все устроено..., – несмело сказала я, поражаясь их беспечности.
– Потому и потребовались ему люди и животные, над которыми он проводил свои эксперименты.
– Люди и животные? Жертвы? Ведь так? – спросила я скорее механически, нежели потому, что не знала ответа наверняка.
– Тяжело это признавать, но да, фактически так и оказалось. Ещё тяжелее осознавать, что все происходило практически у нас под носом, но, кто бы из нас мог тогда подумать? Ингвер, один из основателей городского госпиталя. В те годы черная лихорадка зверствовала по всему побережью. Мы думали, люди умирают от болезни, а их тела сжигают, не отдавая родственникам в целях предотвращения распространения болезни. Но, полагая, что их все равно не спасти, наш врач проводил свои эксперименты не посвящая в это Совет и Старейшин. Конечно, это слабое оправдание, но это единственное, что у нас есть.
– Как же так получилось, что эти создания выбрались на волю?
– Когда все произошло, и стал известен источник...он выпустил этих тварей, чтобы иметь возможность уйти. Уничтожить их можно, но на смену всегда приходят другие. Любой укушенный становится инфицированным, на них не действует прямое воздействие нашей силы, а атаковать их при помощи огня или воды совершенно бессмысленно. Все, что берет начало от нашей силы, не вредит им. Лишь живой огонь может уничтожить их тела...
– То есть, пламя полученное от вашей силы не действует, нужно разводить настоящий огонь?
– Да. Мечом можно обезглавить, но нет гарантии, что эта тварь не воскреснет вновь.
– С тех пор, – заговорил другой представитель Старейшин, – наше общество поделилось надвое. Те, кому изменения пришлись по вкусу встали на сторону Ингвера, те, кого новый порядок не устраивает до сих пор, остались в Аранте. Мы постоянно подвергаемся атакам тварей или же самих Отступников.
– Но, почему? То есть, что мешает им жить отдельно?
– Источник. Он остался в Аранте. 'Наше сердце' делает нас сильнее, дает нам дом и защиту, мы бережем его, как настоящее живое сердце нашего народа. Это очень важно.
– Хорошо, – коротко кивнула я. – Это мне понятно. Теперь другой вопрос, для чего конкретно вам нужна женщина Аира.
– Нам не нужна женщина, – ответил третий Старейшина, его серый глаза в этот момент излучали такой холод, что мне невольно стало неуютно и в то же время, такая тоска и обреченность упала на плечи.
'Не смотри, закройся от чужих эмоций', словно молитву повторяла я себе, отстраняясь от чужих непрошеных чувств.
– Мы ищем кровь, способную выдержать энергетический дисбаланс, выносить и родить для нас того, кто сможет исправить то, что сейчас.
– Что?
– Нам нужна женщина способная родить ребенка, которому будет по силам управлять энергетическими потоками людей и животных; человека, который сумеет восстановить баланс, – пояснил темноволосый старейшина.
– Но?
– Но, – продолжил он, – возможно, нам помогут твои соотечественники или твои знания...
– Подождите! – прервала я его на полуслове. – Как вы собираетесь подобрать подходящую женщину?
– 'Наше Сердце' поможет нам, – коротко ответил он. – Но, все же, ты...может быть, ты сможешь поработать с кем-то из нас?
В тот день они еще много говорили о предназначении, о надежде, последней их надежде на избавление от бремени вечной жизни о том, как это важно для выживания целой расы. А, я, приходила все в большее замешательство. Помочь? Могу ли я помочь? Сколько времени на это уйдет? Придется работать с каждым мужчиной по отдельности и это будет поистине титанический труд. Выправить каждый из потоков, наладить циркуляцию, потом повторная корректировка. Я не смогу исправить все за один день, что там говорить, на одного человека могут уйти месяцы работы. Но, даже не это пугало меня больше всего. Что, если я исправлю, все сама, а мальчики так и не будут рождаться вновь? Почему произошло именно так, что изменения коснулись мужчин? С каким видом энергии напортачил брат Брэйдана? Ошибка может быть где угодно, найти, исправить, восстановить каждую нить...
– Тяжело..., – прошептала я, все так же недвижимо продолжая сидеть в гостиной, когда та опустела уже несколько часов назад.
Если даже я начну править все сейчас, и если мне поможет Тэо, сколько десятков лет это займет? Нет, даже не десятков, столетий...А, если учесть, что нападения будут продолжаться, мальчики могут и не родиться, не обреку ли я целый народ своими действиями на вымирание?
Неожиданно широкая ладонь легла мне на плечо и потянула на себя. Я не сопротивлялась, потому, как знала, что это мог быть только один человек сейчас. Брэйдан оставил меня в одиночестве, давая возможность подумать над сказанным Старейшинами. Но, судя по всему, мое время уже истекло.
– Не стоит думать над проблемами слишком долго, от этого они лишь набирают вес, сказал он, обнимая меня крепче и сильнее притягивая к себе.
– Боюсь, что мне не по силам эта ноша, – сказала я, кладя голову на его плечо. – Я не могу, точнее не так, как я могу пытаться все исправить, не зная, каков будет результат? Разве могу я взять на себя ответственность за чью то судьбу...
– Разве кто-то об этом говорил? Я, даже не представляю, как выглядит твой мир, каким его видишь ты, но в моем мире, каждый сам несет ответственность за свой выбор. Если ты предложишь свою помощь кому-то, неужели ты думаешь, что он согласиться просто потому, что ты так сказала?
– Разве это оправдание? Если ты даешь что-то, то должен понимать будет ли это во благо или во вред...
– От понимания не всегда зависит конечный результат, – с необъяснимой горечью, сказал он. – Знаешь, ведь мой брат не всегда был таким, как о нем теперь принято думать.
– Ты расскажешь мне? – тихо спросила я, но вместо ответа, он лишь продолжил начатый разговор.
– Он всегда старался заботиться о людях. О тех, кто не был рожден с даром. Организация самого крупного госпиталя в стране, лишь малая крупица его начинаний. Когда-то давно мы были с ним неразлучны, наши проекты, разработки, реформы, все это до сих пор работает на благо общества. 'Великий ученый, талантливый политик', вот как о нем думали тогда. Знаешь, я всегда немного завидовал ему...
– Почему?
– Потому, что не мог любить людей так, как это делал мой брат. Он мог без всяких сожалений пожертвовать собственным положением ради выбранной цели или одного простого человека. Для меня же было лишь несколько таких людей, ради которых я бы пошел до конца.
– Но, как же так вышло?
– Любовь, – коротко ответил он. – К нам пришла любовь.
– ?
– Мы полюбили одну женщину. И каждый из нас отдался этому чувству, забыв про долг, про то, что мы братья, как и про то, что одна семья. Меня это чувство сделало женатым человеком, брата опустошенным и одиноким. Тогда, мне казалось, что он посягает на мое счастье, я видел в нем врага, думаю, он полагал так же. Помнишь, Джодок, говорил сегодня о черной лихорадке?
– Да, – с замиранием сердца ответила я, уже понимая, к чему клонит Брэйдан.
– Мое счастье, как и брак, были не долгими, Дэй. Моя жена заболела вскоре после родов. Мне удавалось поддерживать в ней жизнь довольно долго, но исход был предрешен, мы знали это оба...
– Тогда он начал свои эксперименты?
– Полагаю, что так. Но, знаешь, как бы я не старался, я не могу винить его в этом, но и простить не могу. Разве так бывает? – он ненадолго замолчал, а потом добавил. – Вот, только, прощать боюсь мне уже некого. Того, кого я называл братом, не стало уже давно. Лишь его образ, как кривое отражение былого...и, вот его-то, я ненавижу больше всего на этом свете. Он напоминает мне о моих промахах, о моей утрате брата и жены, и моей вине за то, что с ним произошло. За то, что позволил ему вести сражение с болезнью в одиночку, допустил эти эксперименты, что так дорого стоили не только Северу, но и ему...
Этот день оказался наполненным горечью пережитых потерь, воспоминаний о прошлом, непроглядностью будущего. И, чем гуще становились сумерки за окном, тем тяжелее давила она на плечи. Сейчас, я впитывала его чувства, словно губка, поглощала его тоску, его боль, его непонимание, за что следует держаться в этом мире. Но, когда он думал, что держит меня в объятиях, чувствовала, как в этой кромешной тьме загорается призрачный лучик надежды, как легче ему становится дышать просто от понимания того, что я нахожусь в руках. От этого, становилось легче и мне. Наша связь, то, что произошло между нами несколько дней назад, подарило мне вот такую вот возможность, ощущать его теперь. Через простое прикосновение его рук, я забирала его тьму, сжигающую душу, возвращая свет в его жизнь. И, не важно, что от этого, я чувствовала себя такой слабой и незащищенной, что переживала всю эту боль, как свою, куда важнее то, что могла дать ему взамен в этот темный час для нас обоих.
Я не помню, где закончилась реальность в этот вечер, и начался сон. Казалось, я уснула в его крепких руках, а потом, мне снилось, как продолжаю обнимать его. Как долго мы идем куда-то сквозь ночной лес, продолжая держать друг друга за руки. И, я точно знаю, что стоит мне лишь выпустить его руку, и я уже никогда не выберусь из этих дебрей. А где-то вдалеке уже занимается рассвет, нам нужно только дойти, только успеть...
Утро началось с оглушительного стука в дверь. Испуганно распахнув глаза, я поняла, что так и проспала всю ночь на диване в гостиной. Причем, если я спала лежа, то Брэйдан уснул сидя на полу, и до сих пор сжимал мою руку.
Стучали весьма настойчиво, что не могло не насторожить. Однако, Брэйдан продолжал безмятежно посапывать, словно ничего и не происходило. Думаю, это было не просто так, поскольку, если бы за дверью оказались нежелательные визитеры, то он, непременно, это почувствовал.
Но, когда за дверью послышался полный негодования голос:
– Открывайте! Я знаю, что вы дома! – принадлежавший одному весьма рыжему и неуемному северянину, я поняла, что если сейчас же не открыть, будет только хуже.
Легонько сжав Брэйдана за руку, тихо позвала его:
– Просыпайся.
– Не хочу, – так же тихо ответил он.
– Кельм пришел.
– Знаю, – все ещё сквозь сон, пробормотал он.
Сейчас лицо моего мужчины было таким расслабленным, казалось не по годам юным, что это не могло не вызвать улыбки.
– Тогда я сама открою...
– Не ходи, – буркнул он, притягивая меня за руку ближе к себе так, что наши лица оказались напротив друг друга. Брэйдан приоткрыл один глаз, и подслеповато сощурившись, улыбнулся.
– Эта рыжая заноза, чего ему надо? – хмыкнул он, нежно целуя меня в губы.
– Я никуда не уйду! – вновь раздалось снаружи. – Так и знайте!
– Иду! – крикнул Брэйдан, с явной неохотой отрываясь от моих губ.
Стоило нам открыть дверь, как перед нами открылась весьма живописная картина.
Под проливным дождем, промокший с головы до ног, стоял Кельм. Его тело била легкая дрожь, глаза лихорадочно блестели, а в руках он сжимал толстую веревку, которая в них казалась тонким шнурком. Чуть дальше от него, взирая на меня полными неподдельной тоски глазами, замер мой Осел. По серой шерсти стекала вода, уши несмело повисли, и выглядел он рядом с могучей фигурой северянина, словно маленький, промокший насквозь щенок.
– Заберите эту тварь, – сквозь дрожащие зубы, процедил Кельм. – Я больше не могу держать эту похотливую скотину в своем доме.
В этот момент, Бэйдан резко поднял руку вверх и над Кельмом и моим животным, распахнулся невидимый глазу купол так, что дождь больше не касался их обоих.
– Что произошло? – спросила я, не зная, как сейчас поступить. Следовало, наверное, пригласить Кельма войти, но куда-то нужно было, сперва, препроводить моего зверька...
– Он..., – крепко сжимая веревку в руках, зло сказал Кельм. – Надругался над моей девочкой!
– Что? – вопросительно изогнув смоляную бровь, переспросил Брэйдан. – Посмотри на него? – указал он взглядом на Осла, который сейчас, к чести своей, выглядел весьма жалко и, словно, меньше. – Как ты думаешь, он способен сделать нечто подобное?
– Он, – зло сверкнув глазом, сказал Кельм, – способен, – крепко сжав челюсти, процедил северянин. – И, знаешь, Дэй, я тебе обязан и все такое, но если моя девочка родит от этого...если моя бедная девочка...Боги, за что же это?!
– Прекрати истерику, вряд ли что-то подобное возможно, посмотри на него, – указал Брэйдан на почувствовавшего неладное Осла, который отчаянно пытался пятиться назад, куда подальше от разгневанного Кельма. – Они явно разные виды.
– Это не помешало ему возжелать иное!
– Может, зайдешь? – робко спросила я, прикидывая, как бы вырвать у северянина веревку, пока он не передумал отдавать мне Осла.
– Нет, – коротко ответил он. – Плохо мне. Так что, берите этого охальника, а я пошел.
Кельм ушел столь же стремительно, как и появился, просто вложив веревку, на которой он привел моё животное, мне в руки, развернулся и размашистым шагом, баламутя подножную жижу из грязи и воды, стремительно направился к выходу из поместья Брэйдана. Но, не дойдя всего нескольких шагов до выхода, остановился и, что есть мочи, заорал:
– Завтра будет торжество в Доме Совета! Велели передать, чтоб вы были! Ясно?!
Брэйдан лишь усмехнулся краешком губ, и утвердительно махнул рукой на прощание другу.
Для того, что бы я могла разместить свое животное, Брэйдан предоставил мне место в конюшне, что располагалась у него на заднем дворе. К своему удивлению, я до сих пор не заметила присутствия каких-либо слуг, а, учитывая размеры дома и заднего двора, да и приусадебный участок был достаточно большим, имея в своем наличии парк и несколько небольших прудов, кто-то обязательно должен был поддерживать это в надлежащем порядке.
– Сейчас у них незапланированный отпуск, – пояснил он мне, когда мы возвращались обратно в дом, после того, как позаботились о пище и воде для моего страдальца.
– То есть, кто-то тебе все-таки помогает?
– Не всегда, – сказал он, беря меня за руку. – Большинство вещей я могу делать сам, используя свою силу, так, например я могу влиять на рост растений в парке, чистоту в доме и прочие бытовые мелочи. Единственная проблема – это приготовление пищи.
– Почему?
– Не люблю готовить.
– Даже используя силу?
– Тем более, при моем воздействии на продукты, никогда не знаешь, что получишь в итоге, – улыбнулся он. – Ты голодна?
– Да, – согласилась я. – И, я даже знаю, где нам поесть...
– Звучит таинственно, – хмыкнул он.
– Немного, просто, думаю, что пора тебе познакомиться с моим другом.
– Угощайтесь, – дружелюбно улыбнувшись, сказал Тэо, пододвигая к нам небольшие мисочки с рисом и черной фасолью.
Сейчас мы сидели на полу в комнате, которую он снимал. Оказывается, Тэо как раз собирался завтракать, когда мы пришли, потому ему не составило труда предложить еду и нам.
– Ой, у меня ещё и суп есть, – спохватился он, а Брэйдан чересчур радостно переспросил:
– Суп? – с непонятной надеждой сказал он.
– Да, из сушеных водорослей! – воодушевленно отозвался друг. – Прихватил с кухни в монастыре немного, когда собирался в дорогу. Вот и выпала возможность использовать.
