Текст книги "Стамуэн"
Автор книги: Марина Казанцева
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Вбежал слуга и упал к ногам короля.
– Что?! – голос короля задрожал. – Нашли?! Что ты молчишь?!
В зал тяжёлыми шагами вошёл Пламеннир. Гости почувствовали трепет.
– Ну что?! – крикнул король, бросившись навстречу.
Пламеннир с шумом пал на колени. Вилли с Джедом невольно оставили еду и отошли от стола.
– Прости, король! Она погибла совсем недалеко от замка. Мы нашли её корону.
Не вставая с колен, Пламеннир протянул помятую корону. Король вернулся к креслу, рухнул в него и закрыл лицо руками.
"Это сон, – твердил себе Вилли. – Только сон и больше ничего. Сейчас юрский период, никаких королей, никаких замков, никаких принцесс!"
– Позаботьтесь о гостях, – проронил король из-под руки, – у них должно быть всё, что нужно для пути.
Заплаканная прислуга печально, но почтительно проводила странствующих рыцарей в их покои.
– Ну, что теперь? – спросил Вилли, глядя на широкую кровать под тяжёлым балдахином.
– Давай поспим, – неуверенно предложил Джед.
– Я имею в виду: как теперь нам следует понимать то, что происходит. Какие есть теории на этот счёт?
Фальконе не успел ответить, поскольку в комнату вошёл светловолосый мальчик лет двенадцати, одетый в аккуратную, хотя и заштопанную ливрейную одежду.
– Благородные рыцари, – вежливо проговорил он с поклоном. – Соблаговолите проследовать в баню. Для вас приготовлена горячая вода и чистые одежды.
Баня затеялась в конюшне. На выметенный пол были брошены охапки сена. Большая деревянная бадья наполнена замечательно горячей водой. На лавках разложены мочалки и что-то вроде мыла. Великодушно отказавшись от помощи прислуги, Вилли с Джедом забрались в бадью и принялись старательно намыливаться. Им показалось, что даже у Варсуйи, в её волшебном саду, они не получили такого удовольствия.
В качестве одежды были предложены холщовые рубашки с вышивкой, кожаные штаны и обувь. Также кожаные верхние рубахи и вышитые пояса.
– Мы просим извинений, но в замке Крузеройс новую одежду изготавливают теперь из выделанной драконьей кожи, – с достоинством сообщил мальчик.
– Всё замечательно, – не вникая в суть дела, ответил Джед. – Нашу одежду не выкидывайте. Постирайте, посушите и верните нам.
– Да, рыцарь, – вежливо ответил мальчик, держа в одной руке серый ворох грязненьких рубашек и бриджей, а в другой – изношенные кроссовки. – Я понимаю: вам несказанно дороги ваши прежние одежды как напоминание о родине.
– Да, очень дороги, – отвечал Фальконе, сосредоточенно разбираясь в устройстве штанов. – Особенно нам дороги кроссовки. Это такая обувь у нас на родине. Такая особенная рыцарская обувь.
Вилли закончил одеваться, нацепил на голову берет с пером и посмотрелся в медную тарелку, которую им предусмотрительно принёс всё тот же мальчик. Прекрасно было хоть куда. Только веселиться нечему – принцы заявились, а принцессу не спасли.
***
Наутро, едва проснувшись, Вилли с Джедом поспешили по зову Пламеннира в тронный зал. Эту роль по совместительству выполняло уже знакомое им помещение. Там, где вчера их принимал король, расхаживал по центру зала начальник стражи, со вчерашнего вечера он сильно осунулся.
– Простите, рыцари, – с радушием он обратился к гостям, – вчера я был слишком расстроен и не позаботился как следует о вас. Мы все в глубоком горе. Король слёг от горя и, боюсь, не сможет выйти.
Рыцари почувствовали вновь накатившее раскаяние.
– Я просто кляну себя, что был таким дураком, – шепнул Джед, едва Пламеннир отошёл в сторону.
Вилли почувствовал то же самое. Насколько же лучше было бы спасти принцессу и явиться сюда под рукоплескания всего двора. То-то было бы веселья. Однако, несмотря на глубокое раскаяние, он продолжал ломать голову над вчерашними словами Джеда: как им удаётся разговаривать с нынешними обитателями Земли? Надо признать, сельва юрского периода населена довольно густо. Если только… если только он не глючится и всё, что ему привиделось – сплошные глюки.
Он вздохнул. Хоть это всё и глюки, но такие замечательные люди!
– Раньше у нас было не так, – продолжил разговор Пламеннир, выходя вместе с гостями на небольшой балкон. – Мы живём, как кучка беженцев. Даже церемонии сократили. Бессмысленно соблюдать придворный протокол в условиях полной изоляции.
– А что случилось? – осторожно поинтересовался Вилли, чувствуя, что может получить ответы на некоторые вопросы.
– Случилось вот что. – начальник стражи резким жестом указал на восток.
И друзья словно впервые увидели Волшебный Дворец, парящий в облаках над горизонтом.
– Я не знаю, кто вы, путники, – проговорил Пламеннир. – Мы привыкли здесь встречать много необычного. Не знаю: откуда вы, куда вы.
– Можем мы узнать, зачем принцесса Галеранна ездила к Лгуннат? – спросил Вилли, не рассчитывая на хороший ответ.
– Она давно хотела – всё надеялась умолить волшебников-додонов о нашем возвращении домой. Это проклятое место не наша родина. Мы с планеты Кроусорма. Пространственник вырвал замок короля из земли вместе с обитателями и поставил на высокой горе, на чужой планете. Здесь его зверинец. Так он забавляется. Поэтому я не спрашиваю, путники, кто вы и откуда.
Друзья были потрясены. Так вот как всё объяснилось! Вот откуда в юрском периоде взялись люди, лошади и замки!
– А Прокруст?! Он откуда? Тоже с какой-нибудь планеты?
– Этот обжора с той стороны? – с презрением спросил начальник стражи. – Понятия не имею! Может, он – искусственное существо. А, может, как и мы, вместе со своим домом перенесён на эту жалкую планету. Он ворует у нас лошадей. Ваши как раз оттуда.
– Тогда мне непонятно, – Джед решился спросить. – Как мы с вами понимаем друг друга? Ведь людоед тоже говорил с нами на вполне понятном языке.
– Сочувствую вам, рыцари. Вы ещё недавно тут и многого не знаете. Вы побывали в Стамуэне? Говорили с волшебницей Варсуйей? Додоны умеют каким-то образом переучивать пленников говорить на их языке. Для них это совсем не трудно. Раса, путешествующая меж звёзд, умеет многое. Но, хватит об этом. Мне неприятна эта тема. Скажите лучше, что мы можем сделать для вас? Какую помощь оказать вам в пути?
– Мы идём ко дворцу Пространственника, – признался Вилли. – Не могли бы вы оставить нам коней?
– Они ваш трофей, рыцари, – улыбнулся Пламеннир. – Но, я думаю, вам не помешает хорошее оружие. В пути встретятся многие препятствия и многие враги.
Пламеннир повёл гостей замка Крузеройс в оружейную. Им тщательно подобрали доспехи, мечи, кинжалы, кожаные попоны для лошадей.
– Мы научились использовать на латы вместо драгоценного металла костяные щитки драконов, – пояснил начальник стражи. – А медь используем только для клинков. Такие же трудности у нас с одеждой. Наши женщины стали делать холст из местных трав. А вот с другой материей гораздо хуже. Поэтому мы делаем новую одежду из выделанных шкур маленьких драконов. Не слишком элегантно, зато удобно.
Прислуга собрала для гостей большие седельные сумки, в них положили дорожные фляги и круглые хлебцы. Охотники подробно объяснили, каких животных можно употреблять в пищу, а каких не стоит. Лекарка дала им мазь для лица – чтобы кровососы не кусали.
Оба друга испытывали невыносимое раскаяние оттого, что не спасли принцессу замка Крузеройс, хотя и могли сделать это с превеликой лёгкостью. Они ещё долго оборачивались, удаляясь по тропе в сторону востока, и видели, как им машут с башен на прощание.
– Боже мой, я просто идиот! – простонал Фальконе, когда лес закрыл от них крыши замка.
Послышался дробный стук копыт. Их догоняли.
– Ну вот, погоня, – мрачно заметил Фальконе. – Всё поняли. Сейчас побьют.
На тропу вылетел одинокий всадник на неосёдланном жеребце – белоголовый мальчик, герольд.
– Рыцари, ваши одежды! – крикнул он, поднимая над головой котомку. – Постирано и посушено!
– Нет, я не просто идиот, – ещё мрачнее проговорил Фальконе, провожая мальчика взглдом. – Я полный дебил!
ГЛАВА 31. Зловещий ливорус
Дорога их лежала на восток, где ещё были видны клубящиеся розово-золотые облака. А над облаками парили невесомые башенки дворца. Путь предстоял немалый, и вопрос о том, как добраться до подножия дворца, даже не поднимался.
К исходу дня равнина кончилась, перед путниками предстал густой и тёмный лес. Деревья в нём были очень высоки. И вид растительности совершенно неизвестен. Огромные, развесистые кроны. Стволы, переплетающиеся, как множество канатов. Густой подлесок.
Мрачная сырость охватила всадников и заставила вспотеть в своих плотных кожаных рубашках. Друзья ехали и оглядывались по сторонам – им очень тут не нравилось.
– Мне кажется, я таких растений не видел в палеонтологическом атласе, – шёпотом признался Джед. – Цветов тут не должно быть. А вот они.
Он показал на свисающий с дерева цветок кроваво-красного цвета. Вид у цветка был странный, словно хищный. И противная волосистая ножка, на которой он держался.
– Какая-нибудь тропическая орхидея. Лучше не трогай, – отозвался Вилли.
Но Джед тронул. Цветок моментально ухватил его за кисть руки и плотно сомкнул на ней свои мясистые лепестки.
– Вилли, он жрёт меня! – завопил Джед.
И тут со всех сторон понеслись вопли. Оказывается, лес наблюдал за ними!
Валентай поспешно соскочил с коня и принялся рубить мечом волосистую ножку мерзкого растения. К его изумлению, рубилось плохо. Такое впечатление, что стебель цветка состоит из плотной каучуковой массы.
– У него зубы! – пронзительно закричал Фальконе.
Цветок рычал, как бультерьер. Он даже делал глотательные движения. С дерева поползли другие волосистые канаты, раскрывались жадные глотки, чавкали бутоны, тянулись пальчатые листья. Растение хрипло запищало.
– Руби его скорее! – орал и напрасно дёргался бедный Фальконе – выдрать руку из пасти кровожадного растения никак не удавалось.
Вилли удалось, наконец, раскромсать поганый стебель. Цветок хрюкнул и, разжав челюсти, отвалился от руки. Он смачно шлёпнулся на землю и тут же принялся распространять вокруг себя зловоние.
Рука Фальконе приобрела синюшный цвет и стала распухать.
– Боюсь, он ядовитый, – проговорил Джед, стуча зубами.
– В замке Крузеройс не говорили ни о чём подобном, – с тревогой сказал Вилли, осматривая руку друга.
– Ну ещё бы! – отозвался чей-то голос. – Они бы ни за что сюда не сунулись!
Оба путника стремительно обернулись.
Неподалеку, почти незаметный в тени, сидел верхом на ящере человек в плаще с капюшоном. Ящер флегматично двигал челюстями, а человек с ироничным видом смотрел на двух друзей.
– Меня глючит или шизает? – дрожа, спросил Фальконе.
– Не то и не другое, – ответил незнакомец. – Тебя сейчас прикончит яд ливоруса.
Он указал на издохший цветок-убийцу.
Фальконе побледнел ещё больше, закатил глаза и начал валиться с лошади. Вилли подхватил друга и опустил на землю.
– У нас есть ещё минута, – произнёс человек в плаще и спрыгнул со своего диковинного скакуна. На ходу он достал из сумки крохотный пузырёк, вытащил пробочку и быстро закапал Джеду меж стиснутых зубов две капли. А потом с размаху дал ему две пощёчины.
– За что?! – возмутился Вилли.
Джед меж тем открыл глаза и сделал вдох.
– Жить будет, – уверенно сообщил незнакомец. – Но верхом на лошадь сегодня он не сядет.
– Вы убили моего друга, – бросил он Валентаю, поднимаясь с колен и вытирая руки.
Вилли обомлел, поскольку не мог сразу переварить такую новость. Он только изумлённо показал пальцем на вонючую массу, валявшуюся на земле.
– Да-да, – подтвердил незнакомец. – Это мой единственный друг, вместе с которым мы попали на эту дурацкую планету.
– Вы дружите с… с этим…
– Ну-ну, договаривайте, – оскорбился человек. – с этой тварью!
– Меня муравьи едят! – пожаловался с земли Джед.
– Так вам и надо, негодник, – отозвался спаситель. – Не будете, чего не следует, хватать руками!
– И как нам быть? – беспомощно спросил Вилли.
– Ну что ж. Поскольку вы так грубо прикончили моего дружочка, вам придётся проследовать ко мне в гости, чтобы я мог окончательно помешать вашему приятелю совершить самоубийство, – суровым голосом проговорил незнакомец, однако, в его глазах прыгали смешинки.
– Я не смогу сидеть на лошади, – прерывающимся из-за спазмов голосом признался Джед.
– А вас никто и не просит, несносный истребитель ливорусов! – ответили ему.
У незнакомца очень кстати оказались с собой крепкие верёвки, и он с помощью Вилли привязал к спине рептилии несчастного больного.
– Ну вот, а я, если позволите, сяду на лошадь вашего незадачливого спутника. Только сначала сделаю кое-что.
Человек подошёл к издохшему цветку, подцепил его палочкой и осторожно опустил в кожаный мешочек.
Неугомонный Джед не утерпел и с заиканием спросил:
– З-зачем он вам?
– З-затем, мой друг! – передразнил его спаситель. – Хочу похоронить его по-человечески.
До самого дома все трое не промолвили более ни слова.
Домом оказалась довольно уютная пещера, имеющая помимо двери даже застеклённые окошки.
– Вот сейчас он постучит спросит: т-ты дома? – снова заговорил Фальконе.
– Понимаю, вы общались с дурной компанией, – заметил незнакомец.
Он открыл дверь и провозгласил:
– Добро пожаловать в жилище к волшебнику Лимбии Альваару!
– Лимбия – это имя или фамилия? – спросил зеленовато-бледный Джед, которого сняли с ящера и уже вносили в дом.
– Браво, дорогой мой гость, вы так просто не сдаётесь, – похвалил его волшебник. – Лимбия – это наша родная с ливорусом планета. Нас двоих похитил с родины Пространственник. Хотя, зачем мне врать? Похитил он ливоруса, а я просто случайно оказался рядом.
Всё это он говорил, укладывая больного на лежанку и освобождая его от кожаной рубашки.
– А нас зовут… – хотел представиться Вилли. Но, не успел.
Из глубины жилья вышел столик и робко приблизился к людям.
– Вас боится, – сказал волшебник. – Его тут обижали до меня.
Он взял со столика коробочку, в которой обнаружилась приятно пахнущая мазь, и принялся осторожно смазывать распухшую до самого локтя, посиневшую руку Джеда.
– Видите ли, рыцари, – вздохнул волшебник. – Положение ваше довольно серьёзно. Ливорус для меня много значил. Из его яда я изготавливал опрыскивание для дракона, который повадился шататься ко мне на огород. Эту грубую скотину приятными манерами не пронять. Он повывел у меня всю плантацию куммийского горошка. Теперь вам придётся уничтожить этого мерзавца, как и положено странствующим рыцарям.
– Да что такого, уничтожим, – пробормотал ставший фиолетовым Джед.
– Мне нравится ваша решимость, дружок. Завтра вы будете розовый, а послезавтра своего обычного цвета. Там и поговорим. А пока отдыхайте.
Фальконе погрузился в глубокий сон, и Валентай решил выйти наружу и немного осмотреться.
Волшебник сидел на пеньке. Заслышав шаги гостя, он обернулся.
Альваар был одет довольно странно для юрского периода, хотя два путешественника давно уже утратили способность удивляться. На хозяине пещеры была курточка из синей материи, весьма похожей на шерстяную, такие же штаны до колен, чулки и синие сапожки. На голове его была беретка, почти такая же, как те, что подарили двум друзьям в замке Крузеройс. Был Альваар ни молодым и ни старым. Что называется, среднего возраста, но стройный и подвижный. И очень походил на землянина. Ну ни дать, ни взять – землянин.
– Идите-ка за мной, – с многозначительным видом позвал он Вилли за собой и направился по ступенькам на крышу своего жилища. Наверху у него было что-то вроде наблюдательного пункта. Прекрасная панорама открывалась на все четыре стороны. Было на что посмотреть.
Кругом расстилался лес. В лучах садящегося солнца растительная зелень потемнела и приобрела угрюмый вид. Далеко на западе виднелся край безлесой равнины, которую они сегодня пересекли с Фальконе. А на восток простиралась сплошная сельва, местами прорезаемая невысокими скалами. Там где-то прячется дракон, которого им предстоит убить.
Посвежело и потянуло лёгким ветерком.
– Я так понял, что вы направляетесь во дворец Пространственника, – нарушил молчание волшебник.
– Да.
– Вы хоть знаете, что это за тип? – спросил Альваар.
– Это додон. Представитель расы звёздных путешественников. Искатель.
– Не надо общих сведений.
– Затрудняюсь что-нибудь ещё сказать, – задумчиво ответил Вилли. – Я надеялся что-нибудь от вас разведать. Мне известен только конец истории Пространственника. Он зарылся в своём поиске и угодил в Изнанку Бытия. Теперь он – Император Мёртвых. И ему нужны Избранные. Зачем – не знаю.
– И один из вас, как я понял, Избранный?
– Да, это я.
– А что здесь делает ваш друг?
– Так получилось. Вы можете что-нибудь сказать по моему поводу? Что со мной будет?
– Едва ли, ведь мне даже неизвестно, что произошло с Пространственником. Я только знаю, что он давно не появлялся в своём жилище. Откуда вы?
– Скорее, из "когда". Из многих миллионов лет вперёд. Здесь будет пустыня, Стамуэн разрушится и превратится в город мёртвых.
Альваар сидел на камне и некоторое время покачивал головой, совсем, как обыкновенный человек.
– Приятно слышать. Хочу вас просветить по поводу дракона. Это не примитивный динозавр, это настоящий огнедышащий дракон – ещё один экзотический экспонат в зверинце нашего шутника Пространственника. Если не ошибаюсь, эта скотина откуда-то из Цефеид. Я не нашёл способа справиться с ним, а ливорус, которого он только и боится, вы прикончили. Но, я снабжу вас средствами для боя.
– А что вы сами не прикончили дракона?
– Не могу. Я пацифист, – волшебник лукаво посмотрел на Вилли и поднялся с места.
– А науськивать других на своего врага – это в нормах пацифизма? – поинтересовался Вилли.
– Э, мой друг, поживите с моё, тогда поймёте, что стравливание оппонентов и есть подспудная суть пацифизма, – засмеялся собеседник. – Скорее, даже его творческий метод.
Они спускались с горы, беседуя, как добрые знакомые. У земли уже было почти темно от густой листвы деревьев неизвестного вида. Окна мягко светились.
Столик уже приготовил травяной чай и принёс целое блюдо плюшек.
– Я тоже хочу.
В дверном проёме, слегка покачиваясь, нарисовался фиолетово-розовый Джед.
– Милости просим, – улыбнулся ему волшебник.
Все трое коротали вечер за чаепитием и разговорами. От яда ливоруса у Фальконе проснулся зверский аппетит – он поглощал плюшки, как голодный волк.
– Откуда мука? – поинтересовался Джед, отвалившись от стола и отдуваясь.
– Пустяки, мой друг, – махнул рукой волшебник. – Маленькая бытовая магия. Завидую я вам. Так вот легко взять и нацелиться на волшебный дворец!
***
Утром Джед и в самом деле порозовел, как было обещано. То есть, его кожа приобрела неестественный цвет транспарантной гуаши.
– Хорошо ещё, что чешуёй не покрылся, – ворчал волшебник в ответ на жалобные вопли больного. – Зато теперь, мой друг, дракон вас даже полизать не решится, до того вы будете ему противны. Грейтесь на солнышке. Кстати, теперь вас до конца жизни не тронет ни одна ядовитая или кровососущая тварь.
– А на моём потомстве это не скажется?! – всполошился Джед.
– Успокойтесь, мой друг, не скажется, – утешил его волшебник.
И, уходя в лабораторию, пробормотал себе под нос:
– Да у тебя и потомства-то никакого не будет!
Вилли побежал следом, озабоченно вопрошая:
– О чём вы, Альваар? Дела Фальконе в самом деле так плохи?
– В ближайшие сутки я на вашем месте побеспокоился бы о другом. – назидательно отвечал волшебник. – Вам, рыцарь, требуется оружие и приличная броня. Харрашт такими, как вы, в зубах ковыряет.
Он раскрыл шкаф и указал на два помятых рыцарских комплекта из потемневшего металла.
– Вот в этих костюмчиках два рыцаря с Плеяд полвека назад пытались порубить Харрашта. Я потом шкварки вытряхнул, почистил как следует панцирики. Зачем вещам пропадать, правда? У вас-то кольчужки хороши – новенькие, пригодятся ещё. А тут разовая спецовка будет. Если, конечно, всё получится.
Панцирики и в самом деле были ещё весьма крепки.
– А вам не стыдно нас на погибель отправлять? – с осуждением спросил Вилли.
– А я вот думаю: чего вы к этому дворцу так привязались? Живите тут, со мной. Плюшки будем кушать вечерами, о смысле жизни беседовать. Я научу вас пропалывать горошек.
– Его же весь Харрашт извел!
– Да, верно, вас не подловить. Ладно, обойдёмся без горошка. Так остаётесь?
– Если другого пути нет, мы будем драться с драконом.
– Договорились. У меня только последний вопрос: вы действительно не в курсе, зачем с вами идёт ваш друг? Видите ли, я подсмотрел сегодня утром, пока вы спали… У вас во лбу спрятана некоторая вещица Пространственника. Так вот, я погадал на киселе и выяснил, что ваш розовый приятель кем-то определён взять эту ношу вместо вас. Был кто-то, кто пожертвовал собой, чтобы избавить вас от вашего Избрания.
– Кто же?! – потрясённо вскрикнул Вилли.
– Я думал, вам известно это. Я, к сожалению, ничего более определённого сказать вам не могу. Вы сообщите об этом вашему приятелю?
Вилли онемел. Он почти ничего не знал – ни того, кто заплатил эту жертву, ни того, что будет дальше. Не знал он также, зачем они идут ко дворцу Пространственника. Чего ради преодолевать такие трудности? Когда они с Джедом были в Стамуэне, им всё казалось лёгким. А теперь, после стольких приключений… Что его так тянет во дворец?
Волшебник некоторое время вглядывался в него и печально проронил:
– Сдаётся мне, что вас немного глючит.
Потом выложил на стол доспехи и принялся охотно объяснять:
– Вот в этой колбочке, – он показал на запечатанную колбу с отвратительной жижей, – экстракт из нашего дорогого ливоруса. Если мы культурно кисточкой нанесём эту пакость на панцирики, то мой драгоценный оппонент с Цефеид получит замечательный аллергический насморк. Но, едва ли это помешает ему поджарить вас на струе огня. Сопли, знаете ли, куреву не помеха. Так вот, чтобы избегнуть такой печальной участи, что пришлась на долю двух рыцарей с Плеяд, которые не послушались моего совета, мы прибегнем к одному малоэстетичному, но эффективному средству. Знаете, Вилли, я бы и сам хотел попробовать. Пацифизм – штука хорошая, но однообразная.
С этими словами Альваар достал из другого шкафа баллон с распылителем.
– Отрава? – догадался Вилли.
– Ну что вы! Газированное жидкое мыло!
– Профессор, вы убийца! – рыцарь был потрясён.
– Благодарю вас. Но, знаете, это средство хорошо только в ближнем бою. Например, Харрашт подпустит вас к себе, соблазнившись возможностью философского диспута. Или вы ему предложите новый рецепт приготовления рыцарей в скорлупках. Если у вас нет других идей, то я предлагаю испытать перечные бомбочки. Пойдёмте и опробуем их на беспутных газавках. Судя по звукам, они как раз добрались до моей шпалерной моркови.
Прихватив с собой перечные бомбочки – похожие на яйца крупных птиц с затычкой с одного конца – волшебник и рыцарь направились наружу, в огород.
Газавки в самом деле приладились глодать шпалерную морковь. Морковь ругалась и плевалась, но всё напрасно. На глазах у наблюдателей одна совершенно беспутная газавка прижала морковь лапой к шпалере, откусила ей глазки и вознамерилась сложить в корзиночку. Но, не тут-то было.
Волшебник надел самодельный респиратор и защитные очки (второй такой комплект он отдал Вилли), и прицельно бросил бомбочку под хвост газавке.
Животные насторожились и принялись недоумённо посвистывать. Бомбочка рванула. Вырвалось облако коричневого дыма. Беспутная газавка вытаращила глаза и заверещала. Потом помчалась, подпрыгивая и раскидывая морковь. Потом бросила и корзиночку.
– Да, это средство, – с уважением заметил Вилли. – Я думаю, дракону будет худо.
– Хотел бы я быть так уверен, – отвечал волшебник, направляясь обратно в химическую лабораторию.
– У меня вопрос, – обеспокоился Вилли. – Мы не отравимся, если случайно прикоснёмся к панцирикам, намазанным экстрактом?
– Я был бы весьма плохим стратегом, если бы не подумал о таком заранее, – успокоил рыцаря волшебник Альваар. Он достал из третьего шкафа прорезиненный костюмчик.
– Знаете, Альваар, – задумчиво заговорил Валентай, разглядывая это чудо защитной магии, – сдаётся мне, вы многих радостей творчества лишитесь в случае успеха.
– Я и сам так было думал, друг мой! – прочувствованно признался Альваар. – Но, чем чёрт не шутит – может, и не выйдет ничего!
На выходе из лаборатории их встретил бодрый и отвратительно розовый Фальконе. Он был дико голоден.
– Вы чудесно выглядите! – поздравил его волшебник. – Вчера-то вам явно недоставало румян и помады. Кстати, я не сказал, что у вас слегка изменился метаболизм?
– То есть? – насторожился Джед.
– А вам теперь и цианид не страшен. После ливоруса вам вообще никакая отрава не опасна.
Бедняга Джед опять позеленел.
Вечером, сидя за плюшками и чаем, Вилли озабоченно спросил:
– А что у вас ещё имеется серьёзного в арсенале?
– Заговорённые мечи, стрелы, бьющие без промаха, рогатка. Если бы я мог, то сам бы справился с Харраштом! Стану я посылать на битву человека, мучимого поносом!
Он кивнул на Джеда.
– Ну это уже слишком! – вскричал тот, роняя плюшку.
– Тогда не спрашивайте больше, – отрезал Альваар. – Я сам волнуюсь!