Текст книги "Стамуэн"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Профессор с трудом заставил себя взглянуть на мёртвое лицо проводника, которое было гораздо безжизненнее, чем источенное гнилью лицо Берелли. Белые глаза Джока не видели его, из раны не текла кровь.

– Он всё слышит, – сказала Эдна.

Видеть его было ещё страшнее, чем Франко.

– Что от меня требуется? – сумел проронить Кондор.

– Мужество, Мариуш. Большое мужество и сострадание.

Он опустил голову. Мариуш всегда считал себя мужественным человеком. Но, о сострадании не думал – только о справедливости.

– Продолжай, Эдна.

– Скоро родится новый мир, – заговорила она, глядя на поверхность камня, что-то было там открыто её нематериальным глазам. – И ты войдёшь туда с двумя твоими спутниками – Франко и Маркусом. Вы трое выполните там свою задачу, о которой со временем станет ясно. Тогда только ты сможешь вернуться в земной мир.

– А что будет со студентами? Они тоже спасутся? Они вернутся?

– Не все, Мариуш. Не все.

– Так что же мы тут сидим и ждём?! Что можно сделать?!

– Сидеть и ждать, Мариуш. Сидеть и ждать. Двое Избранных ещё не дошли до своей мечты, ещё не сделали свой выбор. Сейчас девять из твоих студентов спят в пещере Снов. Они получили в своих снах всё, о чём мечтали.

Так было много-много раз. К Стамуэну приходили люди по своим каким-то нуждам, а здесь их поджидало исполнение желаний – любая, самая невероятная мечта, только выпей воды из Источника Лгуннат, источника вдохновения, исполнения фантазий, полёта наяву. Когда Лгуннат не стало, он ушёл под землю и стал просто Источником Снов.

Спящий у источника сновидений особым образом общается с таинственным разумом Вселенной – Живыми Душами. Мне мало что известно об этом – не все знания посетили меня. Но, в обмен на это общение во сне Живые Души перекачивают в какие-то неведомые закрома тайную энергию, доступную только им. Вот эта живая и разумная энергия и есть та Сила, что потерял Пространственник. Додоны пытаются собрать для него достаточно Силы, чтобы он вырвался из заточения. Избранный – тот, кому доверена эта ноша вместе с Глазом Пространственника. Но, до сих пор никто так и не донёс.

Что же касается Спящих, они получают в своих снах исполнение любого желания, любой мечты. Как велик соблазн остаться навсегда в своей мечте, пусть даже это только сон! Немного было таких, что предпочитали вернуться в мир, исполненный нужды. А уж додоны прилагали все усилия, чтобы Спящий не захотел вернуться. Тогда оставшийся во сне лишался всей своей энергии, отдавая её Порталу. Тела их умирали, а кости ты видел в песках. И осиротевшая душа оставалась вечно плавать в пузыре своих иллюзий, без конца проживая один и тот же сон.

Живые Души приходят к людям в волшебный сон, навеянный Источником Преображения. Они проживают с ними этот сон, как проживали бесконечно много снов с пришедшими к источнику Лгуннат. Додоны некогда владели неиссякаемой Силой, проводниками этой Силы и распорядителями были Искатели. Таким и был Пространственник, пока не попался в какую-то ловушку.

Додоны утратили бессмертие и стали умирать. Они больше не могли путешествовать меж звёзд. И наша планета стала для них такой же дырой забвения, как Изнанка Бытия для Императора. Великая раса обнищала, но не утратила своей надменности. Что будет с нашими студентами, Мариуш? Я – Лгуннат. Я вижу сны их в лице Камня. Сон высвобождает их сущность и позволяет оценить себя как личность. Одни пожелают навсегда остаться со своей мечтой и сказкой. Других притягивает жизнь. Но, что будет дальше, когда Избранный пройдёт в Портал, даже я не знаю. И никто не знает. Ни Император, ни Варсуйя, ни Джамуэнтх. И уж, конечно, не шаария.

– Это всё старуха? – спросил Кондор враждебно. – Она колдунья?

– Не суди так. – возразила Эдна. – Ей тоже надо спасать своих людей. Что поделать, если средства у нас такие разные.

– Ну хорошо, не буду, – согласился Кондор и горько спросил: – Это наказание?

– Нет. Было бы неправильно смотреть на твою миссию как на наказание. Считай, что это возможность что-то сделать для разрешения ситуации. Ведь, если бы ты не украл воду у додонов, ты бы не попал сюда. Кто бы тогда стал проводником этим несчастным? Видишь, как неожиданно оборачивается иной поступок? Ты очень добр, Мариуш, но доброта твоя неконкретна. Ты готов пожертвовать жизнью. Но, за идею, а не за людей. Ты мужественный человек и любишь иметь дело с себе подобными. А теперь тебе придётся терпеть немощи своих подопечных.

Кондор ещё раз взглянул с немалой душевной дрожью на своих будущих спутников. Маркус отвернулся, а Берелли прикрыл лицо дырявой рукой, от него отчётливо распространялся запах гниения.

Каков он будет, этот новый мир? Как он пойдёт к людям с двумя разлагающимися мертвецами?!

– И это ещё не всё, – проронила Эдна после недолгого молчания, неотрывно глядя в Камень. – Ты тоже понесёшь на себе печать отверженности. Ты останешься таким, какой сейчас есть – весь в плесени. Она проросла в твою кожу.

Кондор спохватился. Он уже забыл о своей идиотской выходке. Кожа не оттиралась, ничто не лишало её этого мертвенного сияния. Он застонал и упрятал в голубые руки своё голубое лицо.

– Ты всё ещё цепляешься за свои иллюзии. Внешний вид мало что значит. Только у молодых герои непременно прекрасны. Оставим им это. Ты ведь не знаешь, что значит быть отщепенцем, как Маркус. И там, и тут. Среди додонов и среди людей. Ты готов разом выложиться и стать героем? А если медленно, капля за каплей отдавать свои силы и свою жизнь, при том даже не видеть благодарности? Это можно сделать только, если любишь. Тебе придётся полюбить их, Мариуш. Это не достигается усилием воли, для этого нужен долгий путь. Для этого я и отправляю тебя в неведомое. Но, в конце ждёт награда. Ты бездетен, Мариуш, как и я. Вот эти двое – твои дети. Полюби их, Мариуш. Это твои товарищи, просто с ними случилась беда.

Кондор взглянул на мёртвых и снова застонал. По сравнению с тем, что его ожидает, сияющая перламутровым светом кожа показалась ему сущим пустяком. Ведомые съёжились под этим взглядом и попятились подальше, в тень.

– Отгоняешь их? – с грустью спросила Эдна. – Как тогда ты выдержишь ещё одно известие?

Кондор даже не нашёл сил спросить. Он только поднял на неё свои глаза.

– Ты ни на минуту не сможешь оставить их. Они будут тянуть из тебя силы для движения.

– Какова альтернатива? – хрипло спросил он.

– Очень проста. Сиди и жди здесь, пока не умрёшь. Пути назад отсюда нет. Но, я вижу, что ты нужен в этом новом мире. Ты и твои спутники. Иначе студенты не вернутся.

– Неужели у тебя нет ни слова ободрения? – Кондор просил о снисхождении впервые в жизни.

– Я верю в тебя, Мариуш. Я знаю, ты очень сильный человек и ты справишься. Иначе я бы тебя не просила и не стала бы Лгуннат.

Шесть фигур застыли в неподвижности в большой пещере, которая вообще не была в пределах земного мира. Четверо у Камня. И двое у стены.

***

В тёмной песчаной норе, в тесном пространстве, почти под самым потолком из камня вдруг ожил фонарик. Он собирался с силёнками, тужился, тужился и выдавил из себя слабенький светишко. Неяркое, мутное свечение вырвало из тьмы крысиную ловушку. А в ней две мятые пустые пластиковые бутылки и маленькая каменная бутылочка. Медленно ползли песчинки. И больше там не было ничего. Совсем ничего.

"Я не нужен", – подумал фонарик и заснул.

ГЛАВА 28. Межзвёздная гостиница

– Ты видишь свет?!

– Я вижу свет!

– Я не могу поверить… Это мой сон. Джед, это же мой сон! Я узнал его! Смотри, вон там, на горизонте, волшебный дворец! Мой волшебный дворец!

– Выходит, мы оказались в твоём сне вдвоём?! Я же сказал, что хотел видеть твой дворец! А что будет с нами дальше?

– Не надо, Джед. Ты же знаешь, на самом деле мы умираем, засыпанные в каменной норе. А этот сон – прощальный дар шаарии. Пойдём наружу.

И они, взявшись для верности за руки, вышли из пещеры, весь пол которой был красиво выложен мелкой узорчатой плиткой, а стены оставались естественно нетронутыми.

Пещера была верхушкой невысокого каменного плато, и товарищи оказались на плоской, ровной площадке, тоже украшенной разноцветной плиткой – та играла и переливалась цветами в лучах солнца. Зёв пещеры смотрел на восток, если судить по полуденному солнцу. А вокруг расстилалась совершенно неземная панорама.

– Да, я видел это в своём сне! – зачарованно проговорил Вилли. – Но не отсюда, а снизу. Я плавал по траве, как по волнам.

С небольшой высоты травяное море выглядело сказкой. Бледно-зелёные, знойно-золотые и светло-пурпурные травы волновались, как морские волны. Сладкий ветер нежно пел, залетая в глубину покинутой пещеры.

– Что это, смотри?! – воскликнул Джед, указывая рукой на северо-запад.

Там исходил томным сиянием белокаменный город с высокими шпилями башен и куполами. Пульсировала мягким светом невесомая арка входа. Чудесное видение жемчужиной утопало в пышных волнах растительности.

– Джед, это же Стамуэн! – в совершенном потрясении ответил Вилли.

Да, это был он. Только не старая развалина среди песчанно-каменного пустыря, а молодой и прекрасный город на сказочно зелёном и живом холме.

Высокие, с затейливыми зубцами стены. А внутри… Внутри были чудные дома, похожие на разнообразные дворцы. Стамуэн светился, словно бесценная игрушка. И был он окружён со всех сторон рощицами, садами, лужайками, озёрами, подёрнутыми невесомой дымкой, и невероятно прекрасными.

От горы, на которой стояли друзья, до тех чудесных садов шли небольшие холмы, покрытые растительностью, долины, блистали под солнцем речки и ручьи. Кружили удивительные бабочки и огромные стрекозы всех цветов. Ещё дальше, среди лугов паслись стада животных, которых трудно разглядеть, так далеко они от смотрящих. Куда ни глянь, всё было так чудесно, восхитительно! Воздух так свеж, так сладок!

– Это сон… – очарованно проговорил Фальконе. – Что было дальше в твоём сне?

– Я купался в травах, потом выходил на открытое пространство и смотрел на плавающий в облаках дворец. И больше ничего. Стамуэна я не видел в своём сне.

– Раз мы не просыпаемся, давай попробуем отправиться вниз. Мне так хочется хоть во сне потрогать живую зелень!

С горы, как оказалось, вела лесенка, тоже выложенная мозаикой – место было явно обжитое. Товарищи легко прыгали по ступенькам, стремясь скорее очутиться среди разнообразия живой природы. Они сошли с горы и влились в потоки трав.

"Всё как во сне", – очарованно подумал Вилли.

Они остановились, распахнули руки и вдохнули в себя не только воздух, но всё пространство, и засмеялись. Вилли никогда не видел на обычно бесстрастном лице Фальконе такой светлой улыбки. Потом пошли по несминаемой траве. Тут же с куста, украшенного неизвестными цветами, вспорхнула стая птичек. Крошечные, с ноготок, мерцающие пурпуром и золотом с лазурью, они защебетали, как колокольчики, и залетали, словно маленькие молнии, вокруг идущих. И так же неожиданно исчезли.

Вилли с Джедом шли к ручью, который угадывался по звуку струй – по журчанию воды, бегущей среди зелёных и обильно украшенных цветами берегов. Вода была такой прозрачной, что они поначалу опасались нарушить её покой. Но, всё же решились и со смехом погрузили в поток свои лица, чтобы смыть пыль песков.

А потом легли на бережке, на тёплой и душистой траве, среди множества парящих над травами маленьких цветов, глядя на стаю птиц, кружащих над долиной. В облаке невиданно прекрасных бабочек, чьи крылья поднимали ветер.

– Мы спим во сне, – пробормотал Фальконе, засыпая.

"Это наш последний сон", – безмолвно ответил Вилли и провалился в нежное душистое тепло.

***

День клонился к закату, когда они открыли глаза. Всё вокруг позолотилось предвечерним светом. Путники почувствовали страшный голод.

– Валентай, давай попробуем добраться до города, – предложил Фальконе.

Они вскочили, перебудив всех птичек и бабочек, которые прикорнули на них поспать.

Идти было легко. Вскоре отыскалась и тропинка, затейливо украшенная мозаикой из ромбиков: сердолик, нефрит, розовый кварц и малахит. Но, совсем узкая – как раз на одного! Два путешественника шли друг за дружкой – мимо небольших прудов, озерец, водопадов. И вот приблизились к садам, что окружают Стамуэн.

– Где это мы? – изумился Фальконе.

– Мне кажется, в "когда", – ответил Вилли.

– Да, я забыл – это только сон, – мирно согласился Джед. Не надо нарушать очарования волшебного сна, не надо тревожить себя лишними вопросами, чтобы не развеять этот чудесный обман.

Они вошли в сады. И встали в радостном изумлении – такого не придумает самый сумасшедший сказочник! Всё было усыпано цветами и плодами. Деревья с самой разнообразной листвой: с синей, лазурной, голубой, малахитовой, сиреневой. Яблони с багряными кронами и пурпурными яблоками. Есть золотые, чисто золотые листья и белые душистые цветы. Кустарники, затейливо составленные в группы и покрытые разноцветными соцветиями. Отдельно – группа совершенно белых, с лёгким зеленоватым отливом, кустарников.

– Давай попробуем, – почему-то шёпотом предложил Джед.

– А вдруг отравимся?

– Да мы уже покойники.

И далее совершенно беззастенчиво принялись без спросу грабить чужой сад. Всё, что попадалось им на язык, было восхитительно прекрасно. И не был знаком вкус ни одного плода.

– Я знаю, где мы, – с довольным видом сообщил Джед, перемазанный разноцветным соком.

– И где же?

– В раю! Мы умерли и попали в рай.

Судя по всему, так оно и было. Однако, утолив первый голод, приятели не утолили любопытства. Они решили продолжить путь к Стамуэну. Хотя бы для того, чтобы увидеть, как живут ангелы в раю. И вот пошли в розовом свете, охватившем этот чудный сад. Не было нужды гадать, куда идти – дорожка продолжала их вести к цели. Но, войдя в сад, она стала шире. Вместо простых цветных ромбиков – украшенные узором сложной формы пластинки.

Весёлая тропинка бежала мимо фонтанов, бьющих из скал, поросших цветными мхами, мимо водоёмов, в которых паслись диковинные птицы. Всё утопало в растительности, в цветах, в щебете пернатых, в порханье бабочек. Ветер нёс потоки лепестков. В ароматах можно плавать. В изобилии красок хотелось раствориться.

– Послушай, Валентай, – заговорил опять Фальконе. – Ведь где-то тут через много-много лет расположится наш лагерь. Я даже приблизительно могу сказать, что вон там, за этим озерком. А вот здесь должен быть карьер.

– А вот тот самый артефакт, который мы собирались откопать. – ответил странным голосом Вилли и указал в сторону.

Джед едва узнал в высокой беседке с колоннами, похожей на маленький дворец из полированного золотого камня, тот тусклый "артефакт", который обнаружился, когда они все трое, вместе с Бобом, обрушились с песком в карьер.

Тропинка в этом месте разделялась на две – одна из них услужливо направлялась ко дворцу, и оба путника не могли устоять перед этим милым приглашением. Приблизились, взошли по невысоким и широким ступеням. Как странно выглядела их обувь на этом безупречном камне с глубинной искрой!

Казалось, дворец вырезан из одного куска. Он был невысоким – не больше пяти метров до золотого потолка. В центре колоннады – свободное пространство и кубический постамент со скошенной фаской немного меньше метра высотой – тот самый таинственный "артефакт". В его центре из круглой чаши бил маленький фонтанчик. А рядом, на поверхности золотого куба, стояла золотая чашка. Джед невольно взял её и обнаружил, что материалом для чашки послужило совсем не золото – чашка была очень лёгкой.

– Мне кажется, это просто беседка для отдыхающих, – сказал он, оборачиваясь и оглядывая ряд широких кресел и диванов, окружающих фонтан.

Наверно, в самом деле, отсюда очень приятно было любоваться закатом. Приятели отпили воды – она в самом деле была необыкновенно вкусной. Потом ещё раз умылись, поскольку сладкий сок плодов высох и стянул кожу на лице.

Больше делать в беседке было нечего – надо поспешить достигнуть Стамуэна до темна.

Разноцветная тропинка повела их в гору. Сады остались позади – в сиреневой вечерней дымке, вместе со птицами, озёрами и водопадами.

На невысоком холме гордо возвышались стены Стамуэна, сохранившие в вечернем свете свой необычный оттенок. Но, теперь он отливал и золотом, и закатной сиреневой тенью по низу, где обрамляли стену тёмные травы и пышные кустарники с пахучими цветами, слабо светящимися в вечерней полумгле.

Дорожка настойчиво приглашала их двигаться вперёд, и путники подчинились её зову – ступили на белые, гладкие, цвета слоновой кости, камни мостовой, что начиналась прямо от арки. Сама она была не обвалившейся, не выщербленной и с виду совсем не каменной. Полукруглый венец украшен тонкими ветвями с листьями, цветами и плодами. По столбам вились лианы. Серебряная дымка вместо створок.

Внутри город был больше – казалось, намного больше, чем снаружи. Здания обступали белую дорогу с обеих сторон, но каковы они были! Их нельзя даже нахвать домами – это были дворцы с затейливой архитектурой – лёгкие, изящные, многообразных форм! И всё это множество прекрасно сочеталось в стиле!

От главной дороги отделялись меньшие дорожки и разбегались к волшебным дворцам. А место от мостовой и до чудесных жилищ занимали невероятные сады Стамуэна – полупрозрачные кроны розовых, серебряных, сиреневых и белых деревьев. Вот что было на месте серого песка!

– Вот какой он… – прошептал Вилли, – священный город додонов…

Друзья подняли глаза и увидели прозрачное вечернее небо, усыпанное бледными звёздами. Ни одного знакомого созвездия. Где-то над атмосферой рождался метеоритный дождь. Путники стояли под высоким небом Стамуэна, осыпаемого безмолвными искрами и длинными, тонкими иглами фейерверка.

Небесное сияние слабо отражалось в полированной брусчатке мостовой. Однажды, много-много лет спустя, они уже шли по этой дороге, по её морщинистым камням. Тогда ещё был жив Маркус – все трое направлялись к шаарии.

Не сговариваясь, оба двинулись по этой удивительной дороге, только она и напоминала о далёком будущем Стамуэна – великого и прекрасного.

От центральной площади, от её концентрических кругов, вымощенных белым серебром, они направились туда, где раньше стояла хижина шаарии. Дорога привела их к невысокой арке. Та вся была сплетена из белых, тонких веток, переплетающихся в сложный узор. На ней росли розовые цветы и перламутровые листья. Вилли решился, как тогда, в далёком будущем, потрогать одну такую веточку. Арка запела, по живым ветвям побежали волной тёплые цвета.

Ничего не опасаясь, товарищи прошли под арку. Вместо полукруглого низенького домика шаарии обнаружился затейливый дворец, словно целиком выточенный из слоновой кости. Окна – овалы, вход – овал без двери. А на пороге их ждали.

Она была очень темнокожей, почти чёрной. В её удлинённом лице без труда узнавались черты додонов, только неизмеримо прекраснейшие. Высокий рост безупречно сочетался с изящным сложением. Немного угловатая, она производила впечатление цельности и гармонии. На женщине были лёгкие, мерцающие одежды, а волосы оказались длинными, прямыми и блестящими.

Гости остановились, не зная, что сказать и как себя вести.

"Я ждала вас. Как прошёл путь?" – спросила она без слов.

– Хорошо, – сказал Джед.

"Портал расположен немного дальше, чем следует, но мне подумалось, что путникам будет приятно."

– Нам понравилось, – умиротворённо ответил Вилли.

"Тогда входите", – и она посторонилась, приглашая их в темноту жилища. Едва гости переступли порог, как всё внутри осветилось мягким золотым светом. Заиграла тихая музыка.

Хозяйка обошла их и провела рукой над прозрачным резным столиком. Друзья даже не удивились, когда его поверхность тут же уставилась обильным угощением. Тут же возникли и уютные диванчики.

– Я хранительница Стамуэна, форпоста додонов в этой маленькой спиральной галактике. Меня зовут Варсуйя. Все дома здесь для гостей. Вы можете вселиться в любой. Но, можете остаться и у меня. Куда вы держите путь?

– Мы спим, – охотно объяснил ей Джед, с аппетитом закусывая какими-то невесомыми хлебцами и запивая голубым вином из роскошного бокала.

– Скорее всего мы уже умерли, – подтвердил Вилли.

– Не может быть! – воскликнула она. – Вы несомненно живы! Ничто умершее сюда попасть не может. В пределах Стамуэна смерти нет.

Они переглянулись. Им-то было известно совсем другое.

– Ну, вам виднее, – задумчиво ответил Вилли.

Джед задумчиво пощипал себя за руку.

– Возможно, что мы спим, – предположил он, но уже как-то неуверенно.

– Нет, путники, вы опять ошиблись. Вы не спите и я вам не приснилась. Я – Варсуйя, хранительница Стамуэна.

– Варсуйя вечна? – поинтересовался Вилли.

– Все додоны бессмертны, – так прозвучал ответ. – Мы – раса звёздных путешественников. Вселенная – наш дом.

– А где жители этой планеты? – поинтересовался Фальконе.

– Когда-нибудь они появятся, – с улыбкой ответила Варсуйя. – Пока здесь только динозавры. В пределах станции мы насадили привычные нам растения и поселили птиц и животных с других миров. Из какого мира вы прибыли сюда? Я видела как вы вышли из Портала. Какова ваша цель? Я постараюсь сделать всё, чтобы вам помочь. Куда лежит ваш путь?

– Мы пока не знаем, – признался Вилли.

– Понятно! – засмеялась она. – Путешествующие без цели. Больше не стану вас утомлять. Вам предстоит избрать себе ночлег. Любое жилище Стамуэна принадлежит вам.

– А можно здесь остаться?

– Буду рада.

Варсуйя повела их наверх, по спиральной лестнице. Там были такие обширные покои, что оба не могли понять, как всё это уместилось в небольшом дворце слоновой кости. Широкие постели с накинутыми великолепными покрывалами и множеством круглых подушек.

Вилли даже не заметил, куда девался Джед. Он попробовал поваляться на ложе и утонул в нём, как в облаке. Глаза сами собой закрылись и сон принял его к себе.

***

Сон был спокойным и сладким, но без сновидений. Проснувшись, сначала Вилли не понял, где он и что с ним. Огляделся. Может, он вправду умер и теперь попал в рай?

Память о прошлом не оставила его. Вилли помнил всё – труп Берелли, исчезновение сокурсников, паническое бегство, смерть Маркуса, шествие в пустыне и песчаную ловушку. Это было довольно далеко, но – было. Как понял он из слов Варсуйи, та пещера, в которую они провалились вместе с Джедом, есть Портал. И то место, откуда они вышли с Джедом – всё тот же Портал, только в прошлом. Каким-то образом они перенеслись не в пространстве, а во времени. И теперь находятся в далёкой юности своей планеты. Надо же – раса, путешествующая меж звёзд! Вселенная – их дом.

Вспомнился женский голос, рассказывающий ночами о появлении додонов. Выходит, это не совсем сказка. Планета Земля ещё только взрастила динозавров, а додоны владеют всей Вселенной. А Маркус думал, что всё это только бредни деградирующего племени!

Вилли поднялся и пошёл искать Фальконе. Но, вместо этого попал в сад, на берег причудливого водоёма. Вода его была изумрудной и пахла так упоительно! Более не в силах терпеть, Вилли разделся и бросился в пахнущие мятой воды, бросив на берегу пропылённую одежду.

Плавал он довольно долго, вода словно прибавляла сил. И, наконец, вышел на мелкий белый песок. Оказалось, что пока он развлекался, его одежда была выстирана, высушена и теперь благоухала. А на траве ждали широкие, мягкие полотенца из пушистой ткани. Быть гостем Варсуйи оказалось необыкновенно приятно. Немного в стороне он увидел и тех, кто позаботился о его удобствах – среднего роста прямоходящих животных, похожих на лемуров. Они поклонились и исчезли среди растительности.

Даже кроссовки как бы поновели. И совершенно свежие носки!

Джед уже проснулся и обалдело вертел растрёпанной головой. Вилли посоветовал ему отправиться в сад и искупаться. И вот он тоже явился, свежий и причёсанный, в чистой одежде. Друзья отправились искать хозяйку гостиницы – Варсуйя.

– Отчего же вы не воспользовались новыми одеждами? – удивилась она. – Для путешественников можно подобрать любой размер. Сюда прибывают не только додоны, но и другие дружественные расы.

Но путешественники предпочли свои, хоть и не новые одежды, но всё же привычные. Тогда Варсуйя позвала их к завтраку. Против ожидания, она повела гостей не в дом, а на широкую открытую площадку на крыше здания. И оттуда друзья снова увидели волшебный замок над горизонтом.

Он плыл по утренним облакам, клубилящимся у его подножия розово-золотой массой. Менялись, исчезали и появлялись башенки и купола. Безмолвно возникали и растворялись прозрачные лестницы, террасы, балконы, переходы.

Оба гостя не притронулись к еде, а только смотрели на неисчезающую Фата-Моргану.

– Что это? – наконец, спросил Вилли, указывая на мираж.

– Дворец Пространственника.

Пространственник! О нём говорили ночные голоса! О нём пела в его сне незнакомка. Что же случилось с хозяином дворца?! Он попал в какую-то ловушку – в Изнанку Бытия! Что это значит?

– Джерракс, – обратилась Варсуйя к Джеду, – вы определились со своей целью?

Тот не удивился, что его так назвали, но ответил за себя и друга:

– Нам одна старуха дала воду в маленькой бутылочке и велела выпить, когда нам совсем будет некуда идти. Так получилось, что мы провалились в песчанную ловушку, нас засосало в пески и там засыпало. Мы не смогли выбраться и выпили ту воду. Только мы думали, что это яд. Поэтому, когда вышли здесь, то решили, что видим предсмертный сон.

– Что за старуха?

– Шаария, – ответил Вилли, думая о своём.

– Шаария? – удивилась хозяйка гостиницы. – Женщина из рода Искателей? Хранительница источника откровений? Как шаария могла стать старухой? Додоны не стареют. Источник питает додонов молодостью и силой.

– Там, где мы были, нет воды, – ответил Джед.

– Где же вы были? – спросила Варсуйя и вгляделась в них.

– Боюсь, что в вашем будущем и нашем настоящем, – ответил Вилли.

– Виллирес, а как выглядит наше будущее?

Они молчали в замешательстве, не зная, что сказать. Неужели Стамуэн превратится в гадкий, дряхлый городишко и все сады его занесут пески?

– Это место изменилось, – осторожно ответил Вилли. – Всё исчезло.

– Значит, форпост оставлен, – легко согласилась Варсуйя. – Додоны не стоят на месте. Ведь это же только гостиница.

Удивительно, но оба испытали успокоение оттого, что хозяйка прекрасного города не расстроилась от этого известия.

Друзья оставили свои кресла и подошли к перилам. Оба смотрели на далёкий, недосягаемый Волшебный дворец.

– Туда можно попасть? – спросил Вилли.

– В отсутствие хозяина туда можно проникнуть, только если у тебя есть вещь Пространственника. Он не любит незванных гостей.

– А где он сейчас?

– В поиске. Он наш герой. Разведчик на переднем рубеже Вселенной. Неутомимый Ищущий. – с гордостью ответила Варсуйя.

Вилли опять задумался и достал из ворота маленький квадратик.

– Виллирес, у тебя маранатас Пространственника! – удивилась женщина. – Ты видел его? Где? Когда? Он бывает в вашем мире? Он посещает свой дворец?

– Нет, – с трудом придумал Вилли, что ответить на эту взволнованную речь. – Осталась только память снов о волшебном дворце Пространственника. Мы называем её Фата-Моргана.

Не говорить же ей, что Пространственник превратился в Императора Мёртвых!

– Виллирес, тебе открыт путь ко дворцу Пространственника, – с почтением сообщила Варсуйя.

– А мне?! – с беспокойством спросил Джед.

– Сожалею. Если только маранатас подскажет, где найти ещё одну вещь хозяина дворца на облаках. Только вряд ли, Пространственник не бросается приглашениями в своё жилище.

– А как он укажет? – поинтересовался Вилли.

– Пусти его в поиск. Прикажи ему.

Вилли положил квадратик на ладонь, приблизил его к глазам и сосредоточился на приказе. Маранатас легко подскочил и прилип к его лбу. Вилли снял его оттуда и попробовал ещё раз с тем же результатом.

– Ничего не получается, – с досадой произнёс он.

– Маранатас не ошибается, – возразила Варсуйя. – Тем более маранатас Пространственника. Это вечный дар и приглашение в любое время. Таких немного. Это целое состояние.

Он вспомнил слова Маркуса: "Откуда у тебя маранатас Императора Мёртвых?! Это же целое состояние!"

– Что-то я не понимаю, о чём речь идёт, – вмешался Джед. – Но так понял, что мне пропуска во дворец не будет. Как жаль. Всегда мне оставаться только статистом.

В его словах прозвучала такая незнакомая Вилли горечь, что он встревожился и ещё раз попытался приказать вещице. Квадратик снова вспорхнул и опять прилип ко лбу Валентая.

– Повернись ко мне, – прошептала Варсуйя. Она закрыла глаза и медленно проговорила:

– Я вижу Глаз Пространственника. Ты сам – Пространственник. Зачем ты обманул меня?

Вилли был ошеломлён. Он не знал, что сказать. Он – Вилли Валентай, а не Пространственник. Тот в чёрной ловушке – в Изнанке Бытия. Тот бессмертный, а Вилли – смертный.

– Какой такой глаз? – с подозрением спросил Джерракс. – Где ты взял такую штуку, Вилли? Взял и не сказал? И что за мара… у тебя такая? Всё ясно: то-то ты шушукался с нашим проводником!

– Спутник Пространственника, ты должен знать, что у додонов есть Третий Глаз. Он видит то, что скрыто от внешних глаз, видит в кромешной тьме, видит вместо глаз. Виллирес, если ты не Пространственник, как к тебе попал его Глаз? Как он мог отдать его кому-то, тем более смертному? Что произошло в вашем времени? Как Портал смог преодолеть время, а не пространство?

– У меня нет ответов, – сказал ей Вилли. – Мы сами думали у тебя узнать, что с нами произошло, и где Пространственник.

– Так, – не сдавался Фальконе. – У нас теперь в сумме два предмета Пространственника. Теперь мы можем попасть в волшебный дворец? Вилли, ты ведь не будешь жмотом, поделишься вещицей?

– Верно! – обрадовался тот.

– Истинно! – подтвердила Варсуйя. – Но знайте, путники, я буду удивляться! Я не знала, что так бывает. Виллирес, ты ближайший к Герою человек, если он доверил тебе свой Глаз. Тебе открыты все двери в его дворце. Ты хозяин всему жилищу. Ты можешь пригласить туда любого, кого только пожелаешь. Но, путь туда непрост. Пространственник поставил препоны на пути. Он имеет Силу, несравнимую ни с чьей. Путь будет интересен, но небезопасен. На этой планете лишь в пределах Стамуэна есть защита. А за пределами гуляют хищники. Путь ко дворцу открыт только с запада – со стороны Портала. Пространственник любит забавляться. Пройдёт тот, кто достоин и бесстрашен.

– Мы ведь пойдём, Виллирес! – воскликнул Джед.

– Мы пойдём! – ответил тот.

– Тогда начните с источника Лгуннат, – весело сказала им Варсуйя.

И указала на гору, уже знакомую обоим. Место, где пропали их друзья.