Текст книги "Странники"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 14

Вот оно что! Вот какие подставы мастер проворачивать наш герой-любовник! Все отсканированные с памяти Рушера данные мнемоник передал своему другу – Авелию, и тот узнал досконально не только как потерпели поражение друзья Уилла, не только тайны своего врага, но и планы его на дальнейшее. Да, точно, этот гениальный мерзавец вёл свою игру, ловко подманивая Валентая, как приготовленного в заклание козлёнка.

С самого начала у Рушера был хитроумный план, детально разработанный на всю долгую кампанию, и каждому из врагов его отводилось своё место и роль. Никто не подвёл, даже Моррис, хоть и спутал слегка карты своему бывшему Владыке. Но Маргарет!.. её по-настоящему жаль, потому что в скане памяти Рушера Валентай увидел картину того жуткого обмана, которому подверг её Рушер. Но вот что важно: она и есть слабое место Тирана. Он любит эту женщину! Юношеское влечение Калвина не угасло и уступило место глубокой, мощной страсти, всесокрушающей силе. Вот она была двигателем его многоступенчатого плана, воплощённого с изумительной виртуозностью, что уж там говорить! Это гениально.

Он обманул всех, в том числе своих Синкретов. Он надумал подправить память Живой Души, которой являлась Маргарет, обмануть и её, представив ей ложные воспоминания. И только один человек знает правду и может открыть её – это Валентай. Отсюда следует, что теперь Рушер изменит первоначальному плану и будет бить на полное уничтожение своего врага, свидетеля его жуткого поражения, страшной шутки, разыгранной мастером иллюзий, который посрамил даже самого Владыку – Мнемоником.

Маргарет – это сумасшествие Рушера. Какая ж женщина устоит перед таким напором и такими жертвами? Тем более, что Калвин действительно способен фальсифицировать её память, подправить данные библиотеки. И всё сейчас зависит от того, вспомнила она себя и все свои воплощения или нет. Невозможно проникнуть в локал, где находится остров проигравших. Все они пленники игры. Маргарет единственный противник, который в состоянии остановить врага – своим твёрдым и безоговорочным отказом. Но захочет ли?

***

«Ты глупец, Калвин», – раздражённо сказал голос в голове Рушера.

Тот замер, пытаясь отыскать в своём сознании вход, через который проник диверсант.

"Я зря тебе доверился, – продолжал Голос, – ты бездарен. Твои дурацкие фантазии губят всё дело. Ты упёрся в эту твою Маргарет, как настоящий параноик. Я ожидал от тебя большего".

– Кто ты?.. – неуверенно спросил Рушер.

"Не догадываешься? – презрительно ответил Голос, – Я Кийан".

– Разве я и ты не одно и то же? – растерялся Калвин, обнаружив в себе такое неожиданное раздвоение.

"Вот уж нет! Ты мой паразит, моя ментальная опухоль. Ты творишь глупости, потому что помешан на этой бабёнке".

– Разве у нас не одна цель?

"А разве мне нужна эта женщина, от которой съехала твоя крыша? Моя цель: подставить вместо себя Авелия и пойти в новую вселенную предводителем нового племени бессмертных. А твоя? Всё то же, плюс Маргарет. Вначале я был не против, тем более, что план выглядел неплохо. Но потом ты спятил и стал творить глупости".

– Я не предвидел того, что у Валентая сохранился мнемоник, – мрачно ответил Рушер. – Он здорово обставил меня.

"Это Авелий обставил тебя, а не Валентай. Но ты раскис, а отчего? Оттого, что тебя так ловко обставили, твоими же словами? Ах, великому Рушеру натянули нос! Божественного Тирана провели, как младенца!"

– А тебя – нет? – с ехидством спросил "ментальный паразит".

"Меня – нет! – передразнил Кийан. – Потому что мы с тобой не одно и то же. Ты настоящая додонская обезьяна, Рушер. Больное, гормонально зависимое существо. Ты не умеешь отделять цель от средства, а ещё мыслишь себя гениальным! Чьё помешательство Маргарет – твоё или моё?"

– Что же делать? – Калвин решил прервать этот поток издевательских речей.

"То и делать, что собирался. Ты для чего похитил Пространственника? Для чего Джамуэнтх помогла тебе и сломила сопротивление этого упёртого додона? Почему ты, как последний ротозей, наблюдал как мнемоник разделывался с твоим клоном? Тебе надо было делать то, что планировал, а не распухать от гнева оттого, что Авелий так ловко провёл тебя. Гордыня всё! Я бы плюнул на это и делал, что наметил. А ты прямо чуть не лопнул от злости, когда мнемоник раскрыл Валентаю твои мелкие тайны. Фи, женщина!"

– Ты прекрасно меня распёк, – хладнокровно парировал Рушер. – теперь яви мне твой великий ум и дьявольскую хитрость: скажи, что делать теперь, когда я, как распоследний идиот, пропустил момент и вместо того, чтобы удить рыбу на наживку, просто пялился на представление мнемоника. Ну?

"Признание ошибок уже половина дела. Тебе нужен новый отвлекающий манёвр, пока Авелий не разобрался, что ты тоже совершил подставу".

– Мне от этого не легче, – буркнул Рушер. – Клону хватило памяти, чтобы выдать меня с головой.

"Опять?! Опять страдаешь и ноешь! Тебе гормоны кружат голову. Последуй совету Синкретов и перемени естество – поможет! Слушай меня внимательно, твоя задача на сей момент обеспечить мне прямой контакт с Валентаем. Только так я смогу влить в его память свои данные. Он нужен мне живьём, ясно?! Не убивать его, как мерещится тебе в твоей маленькой головке, полной кровавых фантазий, а живым и невредимым! Сейчас он под защитой дворца, а тот скорее испарится, чем выдаст Авелия – тут и Джамуэнтх не поможет! Так что действовать придётся через слабую точку Валентая. Импульсивность смертного, неосознанность решения, мгновенный эмоциональный всплеск – вот тот крючок, которым мы выдернем Уилла из его скорлупы. Есть только миг, когда Уилл может опередить Авелия".

– А они не одно и то же? – осторожно поинтересовался Рушер.

"О, боги! Нет, конечно! Валентай такая же ментальная нашлёпка на существе Авелия, и такая же его уязвимая точка, как ты у меня".

Это по-настоящему ужасно. Только что он чувствовал себя цельной личностью, бессмертным существом с невообразимо долгой историей жизни, тайной Вселенной, могущественным и коварным демоном, гением и уникальной личностью, как вдруг всё оказалось не так. Кийан не отождествляет его с собой и вообще считает паразитом. Это он, Рушер, прилепился к планам Кийана, как неизбежное дополнение в результате непредвиденной катастрофы, случившейся миллионы лет назад, побочным продуктом генетических опытов Варсуйя. Набор бракованных деталек, как сказал Валентай. Кто он в таком случае вообще?

Его чувство к Маргарет, так безжалостно обнажённое мнемоником перед глазами Валентая, и так небрежно осмеянное Кийаном! Это действительно слабое место Рушера. Именно оно руководило его действиями – теперь он это понимает. Как вырвать из сердца этот кровоточащий человеческий росток?!

Он вдруг подумал, как смешон он со своей любовью в глазах своих врагов. А Маргарет – с какой ненавистью и презрением она выплюнула ему в лицо свои последние слова! Существуют ли слова, которыми можно вернуть то волшебство, что было в её глазах, пока она была под действием обмана? Подправить память? О, что за глупость! Не подправить ли себя, не вырвать ли из мозга эту болезнь с названием Любовь? Переменить естество и явить себя миру в образе чудовища, а не прекрасного рыцаря? Кого он обманывает, если даже Валентая не сумел провести?! Но как он сжился со своим обольщением! Что, как не это, подстёгивало его все последние десять лет?! Как он мечтал стать Победителем, бросить под себе ноги своих врагов и обрести благоволение Маргарет! Поистине, он сошёл с ума! Какое унижение ощущать себя ничем.

Что будет с ним, когда он сделает то, что требует Кийан? Не отсечёт ли от себя, уходя в новую Вселенную, созданную для него побеждённым Авелием, то лишнее, что называется Рушером? Как хорошо было бы отсечь от себя Кийана.

Мгновенно пробившаяся на лице усмешка была ответом бессмертного: он смеялся над планами своей букашки. Рушер открыт ему, как ладонь, а мысли Кийана закрыты для Калвина.

«Джамуэнтх!» – пронёсся призыв по огромной и невидимой информационной сети, пронизывающей всю Вселенную и составляющей её тайную структуру.

"Чего ты хочешь, Кийан?" – тут же отозвалась Нерождённая.

"Я предлагаю одним разом покончить со всей этой историей и всеми обманами. Мы слишком заигрались, Джамуэнтх".

"Твои предложения?"

"Я выполню твои требования в обмен на жизнь Авелия. Ты сотрёшь память моего брата, если хочешь, оставишь только Валентая. А я отказываюсь от своих затей и покорно шествую в горнило Творения".

"Ты же знаешь, Авелий последний Избранный, последний Изначальный. Кто возглавит новых бессмертных?!"

"Ты знаешь, – смеялся Кийан, – что ты лжёшь, и я это знаю. Есть ещё один перворождённый – это Ниаранья. Вот он и возглавит новое племя".

"Неужели месть так завладела тобой? Я думала, это слабость человека".

"Нет, это и моя также слабость. Так что? Будем продолжать нашу дуэль или решим всё одним ударом?"

"Скажи, чего ты хочешь".

"Вот это хорошо, – одобрил Кийан, – Итак, от тебя требуется помочь мне подманить Валентая в нужное место в нужный момент. Ты можешь проникать всюду, в отличие от меня, так проникни во дворец Пространственника и сделай то, что я тебе скажу".

"Я согласна".

***

«Мои Операторы вечности, настал наш час! От вас требуется безошибочная работа, ювелирное манипулирование событиями. Следите за действиями Рушера и во всем открывайте ему дорогу. Он должен получить то, что хочет – это условие его согласия».

"А что он хочет?" – осведомилась Эдна.

"Цена его согласия: смерть Авелия".

Операторы вскрикивают, отчего всё мнимое пространство планеты призраков пошло волнами вспышек.

"Моё решение непоколебимо, – говорит Императрица Душ, – это малая жертва, иначе погибнет слишком много жизней".

***

– Ты знаешь, Джед, – с чуть заметной печалью сказал Альваар, – есть кое-что, не дающее мне покоя.

– Что же это? – безмятежно поинтересовался Джед.

Друзья сидели под крышей патио, в чудесном дворце, некогда оставленном своими создателями, на планете Пилигрим. Ровный ветерок продувал укрытый от жарких лучей солнца дворик очень старого строения и поднимал прохладу от пола, тронутого рукой времени. Как хорошо, наверно, было здесь в те времена, когда на планете был её народ. Но время съедает всё, и вот два товарища сидят среди прекрасной пустыни Пилигрима и смотрят на игры разноцветных ящериц, резвящихся среди причудливых безлиственных кустов, покрытых яркими весенними цветами. Сухой, насыщенный кислородом воздух, пронизан множеством экзотических, но тонких ароматов. Дышать им – наслаждение.

Вдали, над ломаной линией барханов, неистовствуют миражи, рождая в воздухе призрачные дворцы и бушующие волны моря, белопарусные каравеллы и горящие огнями города.

– Я ещё тогда хотел сказать тебе, – печально продолжил Альваар, – но Валентай остановил меня. Я думаю, тогда оно было не вовремя, а теперь, возможно, это последняя возможность сказать тебе о том, что я однажды предал тебя.

Джед изумился и повернул голову к волшебнику, надеясь, что всё это сказано несерьёзно, и сейчас старый друг рассмеётся и скажет, что пошутил. Как Альваар мог предать Фальконе?!

– Это было в те дни, когда я был Маркусом, – продолжал тот.

Он говорит о времени экспедиции? Что такого мог сделать Маркус во вред Джеду? Разве он не спас тогда их обоих, когда за ними гнались додоны? Разве не принял на себя смерть? Разве не пожертвовал собой, чтобы их двоих отпустили?

– Тогда я был в забвении и утратил свою настоящую личность. Не понимал, что происходит и действовал так, как полагал нужным. Я знал о некоем ритуале, который совершают додоны из века в век, тысячелетиями. Но не понимал его значения. Я был Ищущим и приводил к Стамуэну жертвы, и видел, что происходит с ними, но не мог вмешаться и помешать шаарии творить свои мистерии. Мне было печально видеть смерть людей, которые доверились мне, потому что я видел не раз как додоны выносят из Пещеры Сновидений трупы оставшихся в волшебном сне навсегда. Но я мирился с этим, как с неизбежностью. Но вот однажды душа моя возмутилась при виде одной жертвы. Это был Валентай. Не знаю, почему именно ему я не хотел гибели. Чем-то он был мне дорог. Потом, когда вся прежняя моя жизнь открылась мне – это было в тот день, когда Пространственник оживил меня – я вспомнил всё: ваше путешествие ко дворцу Пространственника, и подумал, что вот откуда этот мой протест при мысли, что он станет жертвой мистерии. Я так полагал, но одна мысль мне не давала покоя: если причина в этом, то почему я точно так же не думал про тебя?

– Так я и не был предназначен в жертву, – недоумевая, ответил Джед.

– Ты ошибаешься, – сказал Альваар, – Именно ты и был назначен в жертву взамен Уилла. Это было моё решение, я выторговал его у шаарии и заплатил за него своей жизнью. Вот почему додоны убили только меня – тогда, во время бегства из лагеря. Не потому, что я предатель племени, а потому что это плата. Тебя не тронули тоже поэтому – ты обещанная жертва. Моё обещание в обмен на сохранение жизни Валентаю. Моё решение оказалось неверным, потому что всё уже было предопределено, и вы всё равно прошли в Портал и оказались там, где следовало. Моя смерть оказалась напрасной, если не считать её платой за несправедливость.

– Ты переживаешь из-за того, что решил поменять жертву? – с искренним состраданием спросил Джед, – Но всё ведь хорошо, мы все живы.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал волшебник, – меня преследует видение, но я никак не могу понять его.

– Что же именно? – встревожился и огорчился Джед.

– Я прыгаю с обрыва на огромную глубину и разбиваюсь.

– Ты много времени был мёртв, пока Пространственник не оживил тебя, – после недолгого раздумья отвечает Фальконе, – Так будет в случае любого несчастья, ведь Живые Силы могут всё.

– Я видел смерть Пространственника, – тихо проговорил Альваар.

Оба вдруг вскочили со своих плетёных кресел и тревожно огляделись – им послышался посторонний звук в этом ленивом и безмятежном раю, где не было людей, кроме них двоих.

– Подожди, – сказал волшебник и велел дворцу выключить иллюзию. Пустыня исчезла, а друзья очутились в одном из залов волшебного жилища.

– Нет, просто показалось, – покачал головой Фальконе, но тут снова пронёсся далёкий зов.

– Кто это? – широко раскрыв чёрные глаза, изумился Джед.

Альваар напряжённо вслушивался. И вот снова донеслось – тихо и приглушённо:

– Помогите...

Этот голос не узнать было невозможно, но ужасно слышать в нём ноты смертельной боли и отчаяния.

Не сговариваясь, оба ринулись на выход, а потом просто полетели по воздуху, потому что сам дворец подхватил и понёс их, и в воздухе разлилось ощущение несчастья – дворец стонал!

"Айяттар а! Айяттар а!"

Их принесло в главный зал и поставило прямо перед всевидящим озером. Оба глянули в круг и закричали от ужаса.

На голых камнях лежал, скрючившись, Пространственник, и из-под его тела быстро вытекала алая кровь. Додон повернул лицо вверх и с усилием позвал: помогите! На лице его, посеревшем от боли, во всей неловкой позе ощущалось неподдельное страдание.

" Не может быть... Почему?.." – мелькнула в голове Фальконе мысль. На миг вдруг подумалось, что это Рушер дурачит их, и там, под солнцем неведомой планеты, лежит не Искатель, ибо, кто может нанести смертельную рану тому, кто владеет Живыми Силами?!

– Дворец! – крикнул Альварр, – Переходник!

Дворец сам бросил бывшему хозяину этот маленький спасительный кружок, но случилось неожиданное – Переходник улетел в сторону. Изображение сдвинулось, и стал виден тот, кто нанёс Пространственнику смертельную рану – Рушер. Он стоял немного в стороне с тонким клинком в руке, с которого капала кровь, и смеялся, глядя вверх – на Альваара и Фальконе – жестоким взглядом. В руке его был белый кружок, который не раскрылся.

– Ну, дворец, пускаешь меня внутрь? – со смехом повертел он в пальцах маленький кружок и указал кинжалом на Пространственника.

Тот повернул голову, тоже посмотрел вверх и чуть заметно покачал головой.

Дворец издал стон.

– Постой! – вдруг крикнул ему Фальконе и быстро сунул руку в озеро. Он хотел схватить додона и вытащить его, как было это однажды, когда Уилл вытащил для него с Урсаммы большой обломок ствола тантаруса. Сквозь портал можно схватить тело Пространственника одной рукой.

– Прости, Джед, – тихо сказал Пространственник, крепко сжал его за палец и выдернул из дворца.

– Стой! – крикнул Альваар, уцепился за ногу Джеда и тоже улетел следом.

– Простите меня, – слабеющим голосом сказал обоим своим друзьям додон, и кровь текла из его рта. Пальцы его зажимали рану под ребром, но кровь остановить не могли.

– Ради Авелия, – прошептали мертвеющие губы – жизнь удивительно скоро покидала его тело, и почему-то не было волшебных Сил на исцеление.

– Ну вот, мы все и в сборе, – с усмешкой проговорил Рушер, глядя на онемевших от изумления и ужаса Джеда и Альваара.

– Всё оказалось слишком просто, – добавил он с той же холодной улыбкой.

– Уилл!! – вдруг заорал Фальконе.

– Зови громче, – посоветовал Калвин.

– Не зови, – прохрипел Пространственник.

– Смотри, – показал глазами в сторону волшебник. Джед посмотрел, и сердце его едва не остановилось.

Все четверо людей находились на краю каменного обрыва, от которого начиналась глубокая пропасть, а в другой стороне стоял плотной стеной огромный лес попугайно-ярких расцветок. Огромные корявые стволы медленно разворачивались к людям, а гигантские кроваво-красные цветы раскрывали свои пасти. Деревья выпускали корни, и те ползли, как змеи, навстречу людям. Густое чавканье присосков обещало, что долго ждать смерти не придётся.

– Зови Уилла, Джед, – угрожающе сказал Калвин.

Тот попятился, озираясь в безумной надежде, что сейчас что-то случится, что-то непременно придёт на помощь. Громадные искривлённые корни уже ползли к нему, и длинные лианы с цветами на концах нетерпеливо тянулись к свежей добыче, рыча от вожделения. Но тут что-то отвлекло их, они замешкались и в сомнении закачались.

– Сюда, ко мне, – звал их за собой Альваар, призывно протягивая к корням ладони. Он был ближе к ливорусам, чем Джед, и те потянулись к новой добыче.

– Забавно, – улыбнулся Рушер.

– Ко мне, ко мне, – звал хищников волшебник и уводил их в сторону от Джеда – к пропасти. Он тянул время – бессмысленно и безнадёжно, потому что они все трое были в полной власти врага, а тот явно всё рассчитал. Ему нужен Валентай, и им тоже нужен Валентай. Джед и хотел, чтобы друг услышал, и не хотел – чтобы тот не попался точно так же. Почему Пространственник лишился Сил?! Как Рушер подловил его? Что значит это "прости"?

Альваар медленно отступал к пропасти, уводя за собой корни. Вот он остановился на самом краю, неотрывно глядя на поднимающиеся дыбом корни с присосками и на подползающие цветы. Создание охотилось на своего создателя.

Голодные кровавые рты нацелились на Альваара. Он выпрямился, мужественно глянул в лицо смерти и шагнул назад, в пропасть.

Мгновение Рушер смотрел на опустевшее место, и этим воспользовался Пространственник.

– Беги, – шепнул он Джеду.

– Что? – не понял тот, глядя, как завороженный, на корни, которые снова поползли к нему.

– Беги в лес, – с усилием вытолкнул из себя последние слова додон прежде, чем потерял сознание.

Бежать в лес?! Что может быть безумнее?! Навстречу жуткой смерти?!

– Беги, Фальконе! – расхохотался Рушер, указывая окровавленным клинком на кошмарные заросли ливоруса, в которых всё уже пришло в движение.

– Зови Уилла, Джед, – прошипел он, посылая к нему тонкую голубую змейку, которая огненной плетью ударила Фальконе так больно, что он пронзительно закричал и побежал.

Тонкий разряд Силы жалил его и заставлял бежать. И больше некуда было спасаться от этой страшной боли, как только броситься в объятия ливорусов. Какая смерть чудовищнее?

Спотыкающийся человек, зажимая рот обеими руками, ворвался в лес и побежал, шатаясь и падая, среди гигантских стволов самых диких раскрасок. А следом шёл его мучитель и говорил: кричи, Фальконе.

– Помогите, – слабо прорывалось сквозь губы, и сознание уже оставляло Джеда, как вдруг жалящая змея отстала от него.

Он остановился и схватился за сердце, пытаясь унять бешеное его биение. В глазах темнело, или это просто мрак под кронами ливорусов, заплетших своими корявыми ветвями небо над головой. Вот ты какая, моя смерть. Видел ли тебя в своём видении Альваар?

Почему они ещё не схватили его? Почему не припали своими жадными пастями к его лицу и не выпили из него кровь?

– Что с тобой, Маленький Брат? – спросили его непонятно откуда.

– Кто говорит?! – встрепенулся Джед.

– Ты звал на помощь, Маленький Брат. Что угрожает тебе?

С ветвей ливорусов свесились цветы, распахнули хищные лепестки, и в глубине глубоких чаш открылись уродливые глаза, похожие на крабьи. Ветви раскачивались без ветра, но не приближались к Джеду.

– Это ты говоришь, ливорус?!

– Это я, Маленький Брат.

Мгновенная догадка пронзила мозг. Маленький Брат! Это из-за отравления ливорусом! В его крови есть компонент ливоруса, спасающий от любого яда! Вот почему Пространственник сказал ему: беги в лес! А больше некуда бежать!

– Эй, Фальконе, ты там не сдохни! – раздался озабоченный голос Рушера, – Ты нужен мне живым!

Враг шёл среди гигантского леса ливорусов, ничего не опасаясь, потому что Сила хранила его – самая непроницаемая защита во всей Вселенной.

Вот он показался на узкой тропе, затенённой густыми ветвями.

– Добыча, – сказал лес и протянул к нему множество ветвей.

– Э, – небрежно бросил Рушер, отмахнулся от ветви и направил свой насмешливый и хладнокровный взгляд на беззащитную жертву. Он был неуязвим.

Гибкая ветвь с цветком-ртом на конце ловко обвилась вокруг руки Калвина, и тут он закричал:

– Что это?!

Рушер отчаянно отбивался от тянущихся к нему корней, ветвей, цветов. Он испускал из себя снопы белых молний Силы. Жёг людоедов-ливорусов, посылал на них потоки пламени. И ничего! Они не умирали!

Деревья выли и ревели от восторга тысячью голосов, хватали лапами жгуты Силы и втягивали в себя. И тут же разрастались вширь и вверх. Их руки-ветви становились толще, и вот фигурки Рушера уже не видно под этой копошащейся массой, только визг и пронзительный крик, в котором не было уже ничего человеческого. Идеальная защита Силы не спасала Рушера, а только наоборот – притягивала к нему ливорусов. Весь лес пришёл в движение, деревья плотно обступили бьющееся в агонии тело и жадно пили из него жизнь.

Обомлевший Фальконе не мог оторвать взгляда от этого искрящего Силой клубка – Рушер защищался, но всё напрасно. Это было именно то, что не удалось ни Альваару, ни Джеду – ливорусы не боялись Живой Энергии! Они её жрали!!

– Джед!! – раздался над лесом громкий голос.

– Я здесь! – напрасно он пытался перекричать пьяный рёв деревьев-вампиров.

Он ошибся, его звал не Валентай.

Большое лицо проявилось прямо в небе – огромное лицо женщины. Она смотрела вниз, в гущу леса и искала в нём его, Джеда.

– Джед, я Джамуэнтх, – сказала она, найдя его в невообразимой мешанине летающих ветвей и раскачивающихся в экстазе огромных деревьев.

– Джамуэнтх, спаси меня! – взвыл он в радостной надежде. Хоть кто-то пришёл на помощь!

– Спаси Рушера, Джед, – умоляюще произнесла она.

– ?!

– Все объяснения потом! Спаси его, иначе всему конец!

– Я?..

– ТЫ!!! – крикнула она так громко, что ливорусы оставили добычу и принялись заинтересованно пялиться наверх.

– УМОЛЯЮ!!

– Маленький Брат, что это такое? – спрашивали цветы.

– Это Джамуэнтх, – ответил он, не находя более подходящего ответа.

– Она вкусная?

– Нет, она... пустая.

–У-уу, – и ливорусы потеряли интерес к недосягаемой, хоть и очень большой Джамуэнтх.

Рушер лежал на голой и бесплодной земле Лимбии, утратив сознание, беспомощный, в разодранной одежде, сплошь покрытый следами присосок, с кровавыми ранами по всему телу и умирал. Жизнь вытекала из него тонкими струйками и маленькие, жадные, молодые корешки подлизывали это даровое угощение.

– Большой Брат, отдай мне это, – Джед указал на тело Рушера.

– Возьми, Маленький Брат, – умильно отозвался лес, – поешь и ты.

– Я пойду туда, – указал Маленький Брат на выход.

– Иди, укоренись, – сыто и лениво согласились ливорусы.

Вот так. Когда-то Альваар придумал этих монстров как универсальные утилизаторы, вот они и утилизируют всё подряд. И никакая Живая сила им не страшна. Их прёт от энергии любого вида.

– Зови, Авелия, дворец, – прошептал Пространственник при виде Фальконе, несущего на плече странно лёгкую ношу: их врага – Рушера.

***

– Вы не послушались меня, Операторы! – в ярости вскричала Джамуэнтх, появившись на планете Призраков. – Почему Уилл не подошёл к озеру?

– Потому что дворец не позвал его, – ответила Эдна.

– Вы должны были что-нибудь придумать, – горестно проговорила Императрица, – Вы позволили Валентаю выиграть.

– Если он и выиграл, то лишь формально – его участия в этом не было, – вмешался Кондор.

– Вы сговорились?!

– Послушай, Джамуэнтх, – осторожно заговорила Эдна, – твоя задача привести Рушера к решению выполнить свой долг.

– Да, и вы только что сорвали её.

– Нет, мы продолжаем нашу операцию, – сказали подчинённые, – но мы знаем как сделать это. Ты плохо знаешь людей, Императрица, а мы провели среди них много-много жизней. Сейчас всё идёт как надо – он там, где ему надлежит быть.

– Ливорусы выпили из него всю энергию, – холодно ответила Императрица, – Вы знали, что эти твари способны поглощать Живую Силу?

– Нет, но мы знали, что Джеду они не страшны.

– Мне нет дела до Джеда, если я решилась отдать в жертву Авелия.

– Кийан обманул тебя, – ответили Операторы.

– Что мне сказать Опылителям?

– Скажи: пусть подождут.