Текст книги "Свет Дивояра"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Глава 16

У очарованных земель, или по-дивоярски – зон наваждения, есть одна особенность: откуда бы вы ни приблизились к этому месту извне, вам всякий раз будет преграждать путь неширокая и неглубокая река с крутыми бережками. Но стоит пожелать проникнуть в волшебное место, как тут же откуда-то появляется мостик через реку. Некоторые думают, что мостики всегда стоят на месте, но это не так. Просто путник, спешащий в очарованную землю, уже заранее как бы прокладывает себе путь – неудивительно, что с той стороны его уже ждёт дорога. Иди по ней, и она выведет тебя к твоей истории. Но сверху, с высоты полёта лунного коня, не видно никакой речки – очарованные земли едва ли отличаются от обычных земель Селембрис, только городов не видно – всё как бы сплошная дикая природа.

Примерно зная расположение границ зоны наваждения, Лён уже на подступе к ним опустил коня на землю. Тогда перед ним через минуту открылся вид на узкую лесную реку – путь в зоны наваждения всегда лежал через воду. Войти в них легко – выйти трудно! Вот обратный путь где попало не пролегал – тут надо было знать выходы. И знали их только дивоярцы – те, которые не раз бывали в таких зонах.

Был тут один маленький секрет: найти выход из очарованной земли можно только там, где однажды вошёл в него. Так что, войдя в зону на границе Сильвандира, со стороны Бреннархайма, молодой дивоярец уже точно знал, где находится ещё один выход – прямо на Ворнсейнор, где однажды он посетил волшебное место с товарищами-старшекурсниками. В тот раз он попал в прошлое – на два года назад, и встретил астронома Юста Достаса. Вот был случай заглянуть к нему и поведать про Белого Принца. Ведь в зоне наваждения время не имеет значения – выйдешь всё равно через заданное время. Лён назначил себе привычные три дня – через три дня он должен доставить беглую принцессу в Ворнсейнор.

Всадник на белом коне легко преодолел расстояние до городка, в котором пару месяцев назад он побывал в приюте матушки Марты и видел самого себя в образе Щелкунчика. Ах, дубовый лист, каким же удивительным теперь ему казалось то время погружений в Жребии – сколько приключений, сколько удивительных людей! А теперь ему казалось, что он высох, как старый лист, за своей учёбой. Чем больше знаний, тем меньше удивления перед чудесами.

Здесь уже царило тепло конца мая – блаженная пора, которую Лён так любил. Чудесная погода стояла в той земле, и подумалось, что наконец-то старый Юст отогреется от своего кашля – болен старик, что бы там ни говорил.

"Надо было захватить ему волшебных микстур Энины!" – подумал с легкой досадой на свою недогадливость Лён. Ведь мог бы сообразить! Энина, будущий дивоярский целитель, очень хорошо умела составлять оздоровительные зелья – это у неё талант.

В городок он въехал, как обыкновенный путник – его конь убрал свои огромные крылья по просьбе седока, и даже масть Сияра прикрыта завесой незаметности. Улицу Лён узнал сразу, а проехав мимо приюта, был приятно удивлён тем какой теперь этот дом стал нарядным – отремонтирован фасад, поправлено крыльцо, уделана крыша, забор стоит целёхонек. Сразу видно, что деньги пошли этому большому дружному семейству на пользу. Зайти бы не мешало, да некогда. В следующий раз!

Вот тот угол, где замерзла бедная девочка. Может, теперь, благодаря удивительным сказкам старого астронома, жители этого городка стали добрее к бедным. А вот и дом старика Достаса. Стал как будто новее, покрашен, окна на верхнем этаже теперь опять со стёклами – кажется, у преподавателя университета дела тоже пошли на лад. Может, ему неплохо заплатили за издание сборника сказок?

Едва Лён поднёс руку к колокольчику, чтобы позвонить, дверь неожиданно распахнулась. Но вместо старого сказочника на порог вышла молодая пара – худощавый горбоносый юноша со светлыми волосами до плеч, одетый в элегантную тройку хорошей материи теплого цвета топлёных сливок и прекрасный высокий цилиндр бежевого атласа. Спутницей его была симпатичная молодая особа в пышной юбке, с нарядной пелеринкой на плечах, в новеньком капоре, из-под кружевного края которого выглядывали тщательно завитые локоны.

– Простите, а могу я видеть господина астронома? – немного растерялся Лён.

Может, к старику приехали родственники? Или он пустил на постой жильцов? Или даже умер?!

– Кого? – удивился молодой человек, – Здесь нет никаких астрономов.

– Но как же так?! Не столь давно я был у него? Может, старик умер, и вы приобрели этот дом после него?

– Простите, – немного холодно ответил молодой человек, разглядывая пришельца, одетого излишне тепло для почти летней погоды, – но этот дом я ни у кого не купил – он достался мне в наследство от моих родителей. Я здесь живу уже двадцать пять лет. А это моя жена, Алиса, и мы торопимся в гости.

Он нетерпеливо взял под руку свою жену и попытался обойти настырного гостя. Наверно, в лице Лёна выразилась такая растерянность и огорчение – он ничего не понимал, поэтому незнакомый обитатель дома остановился и сочувственно спросил:

– А что вы хотели? Вам зачем-то нужен этот астроном? Странно, я преподаю в местном университете, но не знаю в нашем городе ни одного астронома – кому нужно смотреть на звёзды?

– Да я просто хотел передать ему кое-какие сведения… – гость отошёл от крыльца и направился к своему коню, смирно стоящему поодаль без всякой привязи.

– Постойте, – поспешил за ним молодой человек, – может, я могу вам чем-нибудь помочь? Давайте ваши бумаги – я отыщу такого человека и передам!

– Да не надо, – нехотя отозвался явно расстроенный пришелец, – я думаю, что ошибся…

Да, наверно, он действительно ошибся, ведь это зона наваждения – мало ли какие удивительные превращения она может сотворить. И вот на этом месте живут совсем другие люди – наверно, это другая история.

– Юст! Сколько можно ждать? – позвала своего мужа молодая особа, нетерпеливо постукивая зонтиком о каблучок.

От какой-то догадки Лён медленно повернулся обратно, поражённый отчего-то до глубины души.

– Простите, я не представился, – немного смутился франтоватый молодой человек, – Юст Достас, преподаватель университета!

– Минутку, Алиса, я сейчас! – извинился он перед своей молодой женой. – Простите, мы торопимся на крестины к нашим хорошим знакомым – госпоже Марте Андерсен и её мужу, Петеру Андерсену!

– Это вон в том большом доме? – осенённый неожиданной догадкой, спросил Лён, указывая вдоль улицы в ту сторону, откуда пришёл.

– Да, а вы знаете эту семью? Удивительные люди! Госпожа Марта так любит детей, а ей так долго не давалось обрести ребёночка! Ах, впрочем, я заболтался! – Юст с улыбкой обернулся к своей жене и помахал ей рукой, – Так что у вас, давайте поскорее, пожалуйста.

– Я просто хотел рассказать господину Ю… астроному про Белого Принца, – пролепетал Лён, во все глаза глядя на молодого Юста Достаса.

– Белый Принц?! – поднял тот брови, – Что это такое?

– Артефакт, – волнуясь, сообщил пришелец, – Такое неизвестное тело, летающее над Селембрис выше атмосферы, но ниже лунной орбиты.

– О чём вы говорите? – снова не понял учёный, – Разве что-то может самостоятельно двигаться вне хрустальных небесных сфер? Кто вы вообще?

– Я дивоярец, – сообщил ещё более изумлённый Лён.

– А это что такое? – ещё больше удивился Достас.

– Э… Это такой летающий над облаками город.

– А, понимаю, волшебство! – улыбнулся Юст, кивая нетерпеливо зовущей Алисе. – Простите, юноша, мне некогда заниматься сказками. Если увижу вашего чудака-астронома, так обязательно передам. Как, говорите, зовут его?

– Ю… Никак! – тут же спохватился дивоярец.

– Ну, Юст!! – разгневанно топнула ножкой госпожа Алиса.

Молодая пара поспешно убежала – они в самом деле опаздывали и рисковали не поспеть к крестинам младенца госпожи Марты. Ах, Марта, Марта, что же сталось с твоим младенцем, если ты спустя годы стала собирать вокруг себя бедных сирот и опекать их по мере своих сил! Ведь теперь Лён понял, что попал в прошлое этого городка, когда Юст Достас был молод и женат, а матушка Марта только ещё родила ребёнка. Что же происходит? Неужели зачарованная зона устроена по тому же принципу, как и аномальное пространство, где Лёна кидало по пластам времени в поисках Дерн-Хорасада? А это совсем не то, что говорилось в книгах Дивояра. Выходит, он сам сообщил будущему астроному про Белого Принца и про Дивояр?! Откуда же вообще взялось это название, если они с Юстом просто передали его друг другу? Непонятно. Парадокс какой-то.

Зачарованные земли, творение давно ушедших мастеров – что же это такое?! До этого он думал, что они лишь развлечение, сказочное наваждение, как говорили книги Дивояра.

* * *

Теперь молодого дивоярца ничто не должно отвлечь от дела. Времени у него достаточно, но хотелось побыстрее покончить с этой историей и успокоить кривотолки вокруг репутации молодого короля Алая.

Приятно было пробираться нехожеными местами, среди буйной дикой природы – совсем не то что смотреть сверху на обширные лесные массивы – тут запахи, тут суетится мелкая жизнь, тут лесные речки и прозрачные ручьи. Так и мерещится за каждым деревом, за каждым холмом что-то удивительное, сказочное, пьяняще-необыкновенное! Как надоела эта сухая рациональность обучения, авантюризм кипит в крови. Снова хочется рискованных приключений, в какие он попадал не раз.

Давно же он не ночевал в лесу. Давно не спал под звёздами! Комфорт и удобства лёгкой жизни дивоярца стали тяготить его, а душа вдруг возжелала свободы. Ох, как весело они проводили с Пафом время! Как шатались по Селембрис свободные, беспечные, порой голодные, без каждодневного крова над головой, но какая была у них дружба! А теперь его товарища запрягли в скучные, напряжённые обязанности, надели на шею золочёное ярмо, отяготили душу.

Не глядя и привычно Лён нащупал рукой дорожную суму, открыл её и начал искать в ней волшебное зеркальце – чтобы уточнить дорогу. Отчего-то вещица никак не попадалась под пальцы. С небольшой досадой он отвёл взгляд от дороги и заглянул в суму: ну где там затерялась эта штучка? Пошарил ещё – и не нашёл. Что такое?! Неужели потерял? И вдруг вспомнил, что так и не положил этот волшебный компас в дорожную суму. Вот так раз! Как же он теперь найдёт троллей? Неужели придётся возвращаться? Обратно в Дивояр? Наверняка волшебное зеркало осталось лежать на столе в потайной комнате. Но тогда он потеряет время, и пройдёт более трёх дней.

Молодой дивоярец поднял коня в воздух, чтобы осмотреть местность. Да, это похоже на то, что он разглядел в зеркальце – видел он там особую примету, вот она, перед глазами – видна сверху, как на ладони.

Река, с одного берега подпираемая горами, другой берег – низина, на излучине реки – холм. А на холме – замок, к нему ведет ровная тропа. Судя по всему, жилище обитаемо – на огороженном дворе гуляла домашняя живность. Вот так раз, а почему он видел тут развалины? Или ему сверху показалось, и принял он за разросшиеся кусты зелёные крыши замка?

Чтобы не было лишних вопросов, дивоярец опустился на землю и пешим ходом приблизился к жилищу, взобрался по расчищенной от камней тропе и въехал на горку.

Подъехав к небольшому уютному замку, Лён с любопытством оглядел стену из валунов, скреплённых раствором, отыскал ворота и постучал дверным кольцом – гостя на Селембрис принято встречать с душой.

Спустя некоторое время со скрипом отворилось маленькое оконце в массивных дубовых воротах, обитых железной решёткой, и в отверстие спросили вкрадчивым голосом: кто?

– Я путник, добрый человек, прошу ночлега, – ответил Лён положенной формулой просьбы гостеприимства.

– А у нас места мало, – бесстыдно соврал непонятный голос в дыре – не разобрать: пожилой мужчина или старая женщина.

– Это как же мало? – усмехнулся дивоярец такой наглой лжи, – У вас домище вон какой огромный! Неужто для одинокого путника лавки не найдётся?!

– А у нас семья большая! – продолжал упорствовать хозяин.

– А у меня терпение лопается! – рассердился дивоярец. – Открывай сейчас же!

– А ты чего орёшь, не у себя дома! – окрысились в дыре.

– Да я…

Окошечко захлопнулось. Ну что ты будешь делать!

Сгоряча Лён хотел показать нарушителям закона как следует принимать путешествующих дивоярцев – махнуть на своем крылатом жеребце через стену да грохнуть об землю пару огненных шаров, но передумал. Может, хозяин в отлучке, а прислуга боязлива. Не следует так вызывающе вести себя. Короче, сел он тут неподалёку на пригорочке, пустил коня отдохнуть, а сам развернул скатерть-самобранку и начал ужинать.

Дело шло совсем к вечеру, совсем уже смеркалось. И, судя по всему, принимать ночлег Лёну придётся прямо здесь – на взгорке. Хорошо, что у него с собой подарок Пафа – меховой плащ, а то ночи наверняка по раннему летнему времени прохладные. Никто так к замку не подъехал – хозяин не вернулся.

"Может, давно в отъезде, вот прислуга и обнаглела?" – сонно соображал Лён, укладываясь набок на сухом пригорке – Сияр уже улетел кружить под звёздами и ржать на Месяц.

Разбудил его чей-то топот и яркий свет факела. Сощурив со сна глаза, дивоярец разглядел всадника на бешеном жеребце – тот в нетерпении бил копытом в землю, хрипел, как барс, и свирепо фыркал. Всадник, свесившись с седла, пытался разглядеть при свете факела спящего у ворот человека.

– Ты кто такой? – раздался нетерпеливый голос. – Почему здесь лежишь?

– Так внутрь не пускают… – устало отозвался Лён.

– Кто не пускает?! Как посмели?!! Путника не приветить?!!! В пепел обращу мер-ррзавцев!

Ого, кажется, хозяин воротился! Сейчас наведёт порядок.

От мощного удара содрогнулись створки ворот – ну и силища была у господина!

– Ленда, Бакида, спите вы там, что ли?! Чем занимаетесь в моё отсутствие?!!

За воротами началась суета, причитания, замелькали огни.

– Что? Не пойму что вы там бормочете! – кричал грозный хозяин в окошко, створку которого выбил с одного удара.

– Сейчас, сейчас, батюшка, сейчас, родимый! – орали оттуда.

– А? Я не слышу!

– Сейчас, говорю! Засов заклинило!

– При чём тут засов?! – гневно разразился витязь, мощно потрясая ворота.

– Да не толкай ты! Хуже только! Сейчас багром поддену!

– Ты почему, Бакида, гостя не пустила?!

– Какого гостя?! А? Не знаю никакого гостя! А? Болтался тут какой-то оборванец, просил чего неведомо – я всех пускать должна? Да не тряси ты, князь – мешаешь только!

– Это мой дом, Бакида, а не твой! Ты, кажется, забыла, что я тебя так же с дочерью впустил? – крикнул князь, свешиваясь с седла, чтобы заглянуть в окошечко.

– Так мы, батюшка, всё для тебя, для тебя стараемся! Ночей не спим, куска не доедаем, все стережём твои хоромы, все бдим! А то нагрянут враги да все и разграбят. Откуда я знаю, кто он такой – может, лазутчик вражеский!

Внутри, наконец, что-то громко ухнуло, послышался металлический удар, и ворота с трудом стали отворяться. Князь спрыгнул с седла и сильной рукой попятил непослушную створку, открывая дорогу гостю.

– Вот скаредная баба! – с досадой бросил он, отряхивая плотные кожаные перчатки.

Теперь Лён мог получше разглядеть его. Высокий, выше своего гостя дивоярца, шире в плечах и мощнее статью. Одет в странные латы, покрытые поверх металла эмалью, отчего казалось, что они пылают собственным багряным светом, а не отражают свет факелов. Красный, переливающийся плащ, высокий шлем с позолоченным драконом наверху мешал разглядеть лицо. Но разглядывать было некогда – хозяин жилища заговорил с той, кого назвал Бакидой.

– Откушай, зятёк, хлеб-соль! – усердно кланяясь, приговаривала женщина – пожилая, круглая, богато, но безвкусно одетая. Она оправдывалась перед разгневанным князем, через слово приговаривая «откушайте хлеб-соль, зятёк», при том усердно подсовывая под нос зятьку этот самый хлеб-соль – большой румяный каравай. Голос её, какой-то неопределённый, журчал с утомительным однообразием, как будто завораживал. Говорила она быстро, словно роняла слова, как горох, и вскоре действительно оболтала уставшего князя и заставила его и гостя оторвать и съесть по кусочку хлеба. Уж после этого было как-то неудобно ругать хитрую старуху.

Гнев князя улёгся, он расстегнул на своем коне подпруги, сбросил наземь упряжь и, больше не заботясь о своем животном, позвал за собой гостя, приглашая пройти в дом. Лён заметил, что коня хозяйского никто не принял – тот сам пошёл по двору и зашёл в открытые двери сарая. Ну и порядочки, однако, в княжьем доме.

Просторный зал не был освещён, и очаг был холоден – хозяина явно тут не ждали.

– Ну велел же: всегда будьте наготове к моему приезду! – с досадой говорил тот, обходя помещение и обнаруживая то там, то тут непорядок.

– Темень, грязь, холод! – в сердцах бросал он.

И тут сделал нечто необычное, чего Лён никак не ожидал: резко повернувшись вокруг себя, князь обвёл холл вытянутой рукой, и от его пальцев полетели огненные стрелы! В одно мгновение зажглись факелы на стенах, загорелись свечи и запылали в огромном камине брёвна! Помещение мгновенно осветилось, открылись подробности действительно плохой работы прислуги: везде неприбрано, вещи валяются не на местах, какие-то тряпки накиданы по углам.

Он ещё раз обвёл рукой помещение, целя на этот раз по полу – разбросанное барахло начало вспыхивать, сгорало быстро, оставляя курящийся дымком пепел. Лёну стало ясно, что он попал в гости к настоящему огненному магу. А тот уселся за большой дубовый стол, грохнул по столешнице кулаком и рявкнул:

– Еды давай, Бакида!

Вбежала та самая пожилая тётка, бросая досадливые взгляды на гостя – звали его тут, явился!

– Сейчас, батюшка, сейчас! – торопливо зачастила она, без всякой пользы бегая по залу.

– Ой что же всё пожёг, порушил?! – причитала она, хватаясь за сгоревшие тряпки.

– Ой, факелов-то сколько для чего зажёг, ой свечки-то не бережёт!

– Да что ты, в самом деле?! – рассердился хозяин, – Моё добро мне же и жалеешь?! Где мясо, вино, свежий хлеб?! Где вода для умывания, где рушники? Где мои собаки, чёрт возьми?!!

Последние слова он прокричал в страшном гневе, и Лён с неудовольствием подумал, что попал как раз на семейную разборку. Уж лучше бы не будил его гостеприимный хозяин этого дома, на пригорочке спалось весьма неплохо.

– Ой, а собаки больно много жрут, – снова заскулила Бакида, – им мясо, мясо всё давай! А где им мяса напастись?

– А где мои стада овечьи да козьи?! – снова громыхнул хозяин, – Где пастухи? Всё продала, скаредина, всё в деньги обратила?!

– А денежки-то вот они! – заголосила противная старуха, – в сундуке лежат-покоятся, сердешные! Они ни есть, ни пить не просят! Ни выпасу, ни водопою не хотят!

– У, старая ведьма! – с отвращением сказал князь.

– Вот так всегда, – признался он, – никого пригласить в дом не дает, а кого ни приведи – позор мне как хозяину.

– А отчего же вам не выгнать её и не позвать другую управительницу? – осторожно поинтересовался гость.

– А она не управительница, она мне тёща!

Лён едва не присвистнул от удивления: уж больно не соответствовал вид князя, явно благородных кровей человека, и этой алчной, хитрой старухи. Совершенно ясно, что хозяин внезапно нагрянул в дом из долгой отлучки, а его тут не ждали. И вот теперь ему неловко перед гостем, которого полагается встретить, угостить и спать уложить. А в доме, судя по всему, полный бардак и развал. Да, есть отчего расстроиться. Лён уже подумывал как бы поделикатнее предложить свою помощь – выложить на стол свою волшебную скатёрку, но опоздал с идеей.

– Ну ладно, – мирно сказал князь, оглянувшись на простывший след Бакиды – та якобы отправилась собрать на стол угощение, – не будем поминать дурное. Не кручинься, гость, будет тебе и сытный ужин, и мягкая постель.

С этими словами он скинул с рук тяжёлые перчатки и достал из-за пазухи мешочек тонкой алой кожи. А то, что случилось дальше, невольно вызвало у Лёна вскрик: он не сдержался, когда в пальцах князя увидел Перстень Гранитэли! Это он, это, несомненно, он! Даже не просто две золотые змейки, держащие бриллиант, даже не огранка камня, не его цвет, а то знакомое ощущение, какое возникло у Лёна – это присутствие Гранитэли!

– В доме гость, а у нас снова беспорядок, – обронил хозяин, бросив искоса взгляд на гостя.

В тот же миг всё вокруг неуловимо преобразилось – пропал мусор на полу, а сам пол стал чище и светлее, застлался сам собой коврами. Стол и лавки словно обновились, заблестели подсвечники, просветлели окна, помещение приобрело уютный вид, исчез запах нежилого, а в довершение всего стол накрылся парчовой скатертью, а на ней быстро возникло обильное угощение.

– Спасибо, принцесса, – ласково проговорил князь в перстень и жестом пригласил гостя к столу.

– Не удивляйся ничему, – сказал он гостю, большими глазами глядящему на эти чудеса, и скинул с головы шлем с крылатым драконом, богато украшенный рубинами.

Ярко-красные волосы, похожие на огонь, упали на широкие плечи нового знакомца.

Теперь, когда шлем не скрывал его, Лён мог разглядеть лицо князя: его кожа была золотисто-смуглой, как будто хранила отблески огня от необыкновенных волос. А глаза играли искрами, как будто внутри этого необыкновенного человека горело пламя. И эти волосы, эти огненные волосы, как в сказке про Яхонта, которую однажды рассказал Лембистор!

– Ну, здравствуй, Румистэль! – неожиданно сказал князь онемевшему от изумления гостю, – А меня зовут Финист!