Текст книги "Фэнтези-2011"

Автор книги: Марина и Сергей Дяченко

Соавторы: Святослав Логинов,Эдуард Катлас,Наталья Резанова,Михаил Кликин,Александр Золотько,Юрий Погуляй,Сергей Булыга,Вадим Калашов,Сергей Туманов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

– Пожалуй, она права, – сказала Лаубода. – Я могу изготовить растительные снадобья, но иногда бывают необходимы вещества минерального происхождения. Ступайте к себе, а я сейчас напишу, что нужно доставить, и распоряжусь, чтобы Кир приготовил лодку.

Итак, Гальда получила все, о чем просила. Ну, почти все. Нужно только проявить стойкость характера, сказала она себе. По прошествии недолгого времени Савика, получив от дамы Адран список необходимых закупок, отплыла с Киром в город. Также Лаубода вновь повторила предложение прислать Бернардина за детьми, чтобы погулять с ними по острову. Гальда согласилась, однако велела Хабрену сопровождать их. Бернардин выглядел вполне безобидным, но мало ли что…

И только после того, как мона Гальда отправила всех в нужных направлениях, она позволила себе улечься в постель – впервые с отбытия из некогда родного дома – с намерением проспать пару часов.

Должно быть, она слишком утомилась, ибо почивала гораздо дольше этого времени. В комнате было темно, несмотря на то что утром Савика раздвинула шторы, поэтому трудно было определить, вечер настал или уже ночь. На соседней постели сопела Бина. Что-то не видно Лаубоды с ее снадобьем… впрочем, крепкий сон – лучшее лекарство. А еще – плотная еда и из напитков что-нибудь, исключающее речную воду. В настоящий момент мона Гальда бы от этого не отказалась. Она машинально окликнула Савику и, не услышав ответа, предположила, что та еще не вернулась из города. Обойдя комнаты, обнаружила, что близнецы тоже отсутствуют. Это заставило ее тревожно позвонить в колокольчик. Но явившаяся Кирмиса успокоила даму Токсилла. Дети под присмотром слуг играют на причале, сейчас она проводит госпожу в столовую, а потом приведет туда близнецов. Гальда задумалась, стоит ли оставлять Бину в одиночестве? Или вызвать Хабрена? Это никак не допустимо – он хоть стар, но все же мужчина, в комнате молодой девушки ему находиться против всяких приличий. А что, если Бина пробудится и ей опять примерещится, будто ее кто-то зовет?

– Госпожа сказала, что барышня, наверное, не выйдет к ужину, – сообщила служанка. – А ежели вам боязно ее оставлять, вот ключ, закройте дверь.

– Как она, однако, все предусмотрела, – пробормотала мона Гальда, исполнив указание подруги. Это при том, что в доме никто чужой не бывает и комнаты могут стоять нараспашку.

– Госпожи тоже не будет, – заявила Кирмиса, – занята она.

Стало быть, Лаубода отправилась готовить свои зелья, не дожидаясь возвращения Савики. Остается надеяться, что зелье поможет и жизнь в особняке, омраченная давешним несчастным случаем, вновь наладится.

Хотя ужинать в одиночестве как-то неловко… с другой стороны, очень хочется есть, а наворачивать за обе щеки в присутствии Лаубоды – тоже не верх хорошего тона. Сама хозяйка наверняка ест немного, судя по виду.

Стол был уже накрыт, и Гальда принялась за еду, не дожидаясь прихода детей. В их возрасте хороший аппетит вполне показан, но лучше им не видеть, как обжирается маменька.

Когда слуги привели близнецов, она уже насытилась и была настроена благодушно, но для порядка все же спросила:

– Надеюсь, вы ничего не разбили и не поломали?

– Поломаешь тут, когда Хабрен все время над душой стоит, – наябедничала Модо.

– Незачем бранить Хабрена. Вы ведь бегали по причалу, так? Могли свалиться в воду.

– Мы уже не маленькие, – возмутился Магне, – чтоб в воду падать. А если б и упали, не велика беда. В воду же, не на камни. – Подумав, он признал: – Только холодно сейчас, зима же…

– И чудища подводные под островом, – присовокупила Модо.

– Модебода, что ты несешь? Какие чудища? Сами только что говорили, что большие уже!

– Но вы же сами вчера рассказывали… – пролепетала девочка.

– Не стоит верить в старые сказки. Лучше бы вы изучали сад госпожи Адран, больше пользы было бы.

– Но мы хотели! – возмутился Магне. – А нас не пустили!

– Простите великодушно, – вмешался Бернардин. Вид у него был виноватый – и сказку-то он рассказал, и детей в сад не пустил. – Госпожа распорядилась после вчерашнего, чтобы в сад, кроме нее, никому допуска не было.

Гальде такие меры предосторожности показались излишними. Молния дважды в одно дерево не ударяет, и если что-то случится, то в другом месте.

Бернардин, видимо, догадался о ее мыслях и, чтобы как-то искупить вину, поспешил наполнить ее бокал.

Гальда успела испробовать вино в начале трапезы, но тогда она была озабочена едой, теперь же смогла оценить букет.

– У вас хорошее вино, – признала она. – Не пробовала такого раньше. Откуда его привозят?

– Не могу вам сказать точно… откуда-то с юга. Может, с Лунных островов?

– Вряд ли. Тамошние я знаю, мой первый муж закупал их.

– Это старые запасы, остались от покойного господина. Госпожа вина не пьет и не покупает…

– Кстати, о закупках. Как здешний слуга справляется с ними, если он немой?

– О, мы привыкли. Обычно, если Кир отправляется в город один, ему дают записки к нашим постоянным поставщикам. И ему надо только показать их. А я оплачиваю счета, которые с ним передают.

– А сейчас с ним вдобавок Савика… не странно ли, что они так задержались?

– Да, поздновато… Но, возможно, она не сразу сумела найти аптеку, где есть нужные госпоже компоненты. Не стоит беспокоиться, благородная дама. Отдыхайте. Когда они вернутся, я их встречу.

У моны Гальды были свои соображения насчет того, почему Савика с Киром могли задержаться – у него отсутствуют голос и слух, но не то, что делает мужчину мужчиной. Однако высказывать эти догадки она не стала. Хотя бы из-за детей. Да и правда – не стоит беспокоиться. Нужно вернуться, проверить, как там Бина, уложить детей… и лечь самой. Отчего так хочется спать? Ведь она выспалась днем. Должно быть, сытная еда заставила ее осоветь.

Она чуть не забыла, что заперла дверь. По счастью, рядом была Кирмиса, которая отперла замок. В комнатах все оказалось благополучно, дети не капризничали, и, удостоверившись, что семья почивает, мона Гальда погрузилась в мирный сон.

Его прервал стук в дверь и голос Хабрена.

– Савика, открой, – раздраженно распорядилась мона Гальда.

– В чем дело? – Бина, зевая, приподняла голову с подушки.

– Это я и хочу узнать…

Из соседних комнат послышались приглушенные голоса, затем к двери прошлепал босиком второпях одевшийся Магне.

Мона Гальда накинула халат, пока мальчик открывал дверь.

– Госпожа, – старик выглядел растерянным, – простите, что разбудил, но у вас ли Савика?

Гальда покрутила дурной со сна головой, сообразила: вот почему Магне сам пошел открывать. Савики нет в покоях.

– Разве она вчера не вернулась?

– В том-то и дело, что вернулась. Я сам ее встретил. Она сказала, что утром заберет снадобья у здешней хозяйки. Но не пришла за ними.

– Модо! – крикнула Гальда. – Когда ушла Савика?

– Не знаю, маменька, – девочка появилась из-за портьеры. – Я не слышала, как она приходила и уходила. Но постель не смята.

– Ступай, Хабрен, – сказала мона Гальда. – Я разберусь.

Похоже, вчерашние догадки о том, как Савика проводит свободное время, оказались верны. Не может быть, чтоб все четверо ничего не услышали. Так что, скорее всего, Савика, распростившись с Хабреном, и не подумала отправляться к своим господам, а последовала за страховидным кавалером, с которым и провела ночь. Благо свободных комнат в доме полно, а Кир из-за немоты никому не разболтает. Совсем распустилась девка, и седмицы не прошло, как они покинули особняк Токсилла, а она себе такое позволяет! И ладно бы вернулась к утру, так нет же…

А может, просто заблудилась в огромном доме, хотя носилась по нему довольно бойко. Надо сделать ей внушение. Просить Лаубоду выбранить Кира не стоит – в таких случаях всегда виновата женщина. С Кира какой спрос? Савика, конечно, красой не блещет, так у него на острове и выбор невелик. А Лаубода может рассердиться, не станем уточнять, по каким причинам.

Не дожидаясь загулявшей служанки, Гальда велела детям одеваться. Бина ныла, что ей неудобно и неловко, нужно расчесать волосы и сменить повязку. Но Гальда не стала ее слушать. Вызвала Кирмису, спросила, встала ли госпожа. Та ответила, что госпожа всю ночь провела в мастерской, выходила спозаранку в столовую, оставила лекарство для барышни, за которым никто не пришел, и вернулась к себе. Гальде почудился в этом некий упрек, но она не стала отвечать на него – не хватало еще спорить со служанкой. Вместе с детьми проследовала к завтраку – Гальда отметила, что запомнила дорогу и теперь может передвигаться по дому без сопровождающих.

Лаубода к завтраку не появилась. Савика тоже. Мона Гальда начала внутренне закипать, но пока ограничилась ледяным замечанием Бернардину и Кирмисе, чтобы немедля направили Савику к ней, как только увидят негодницу. Забрала лекарство и вернулась к себе.

Снадобье оказалось не питьем, как предполагала Гальда, а мазью, пахучей и, судя по взвизгиванию Бины, чрезвычайно едкой (втирать мазь было доверено младшей сестре). Это, с точки зрения любого жителя Димна, свидетельствовало о действенности лекарства.

А затем обнаружилось, что семейству нечего делать. После вчерашнего беспокойного дня это чувствовалось особенно остро. И если Бина только рада была случаю поваляться в постели и пожаловаться на горькую судьбину, то близнецам сидение в комнатах было не в радость. Мона Гальда решила, что по возвращении Савики немедля отхлещет ее по щекам и отправит гулять с детьми. Дома, конечно, дети бегали повсюду без присмотра, но здесь пока отпускать их рановато.

Однако Савика все не являлась, а близнецы достали ее своими требованиями пойти в сад, хотя им строго было сказано, что это запрещено.

Обозлившаяся дама Токсилла призвала Хабрена и велела ему привести нахалку независимо от того, где она находится и с кем. Предвидя грозу, домашние моны Гальды притихли. Но Хабрен Савику не нашел. Ни у других слуг, ни в кухне, ни на причале. Нигде.

Это не лезло ни в какие ворота. Потеряв терпение, мона Гальда сама решила отправиться на поиски. Тем более что вслед за Хабреном появился явно обеспокоенный Бернардин. Тревожить хозяйку по-прежнему не стали, а вот младшим детям увязаться за собой мона Гальда разрешила. Для них это было увлекательной игрой «Найди Савику», но Гальду происходящее начинало по-настоящему бесить. Она намекнула Бернардину, что следует отыскать Кира и каким-то образом учинить ему допрос, если Савика не с ним. И управляющий, что характерно, подчинился. Но немой дал понять, что не видел служанку дамы Токсилла со вчерашнего вечера. Тут Бернардин забеспокоился всерьез.

– Покинуть остров она не могла, – заявил он. – Лодка на месте, да и не знает она, как открыть шлюз. Если бы все было в порядке, мы бы давно ее нашли. – Он вздрогнул. – Боюсь, что эта женщина ослушалась приказа госпожи не ходить куда не положено.

– Она сказала – не ходить в одиночку.

– Неважно. Ладно, если она просто заблудилась… – Бернардин умолк. – Мы с Киром обыщем пустующее крыло дома и подвалы. А вам лучше побыть с детьми.

Мона Гальда не стала спорить, только спросила:

– А как же госпожа Адран?

– Я увижу хозяйку и поговорю с ней.

Она велела Хабрену оставаться рядом, пока местные слуги, включая вылезшую из недр поварни кухарку, обыскивали дом. Нехорошее предчувствие не давало ей успокоиться. Если бы Савика хотела сбежать, проще было сделать это вчера, в городе. Одно из двух: либо дуреха случайно оступилась и упала – с лестницы или причала, либо… Госпоже Токсилла очень не понравился намек, что Савика целенаправленно куда-то полезла и угодила в ловушку, но в это поверить было проще. Служанка – не благородная барышня, витающая в облаках, она привыкла смотреть под ноги. С другой стороны, за все годы на службе в доме Токсилла Савика не давала заподозрить себя ни в чем предосудительном. Даже ее вчерашние выходки могли быть объяснены преданностью хозяевам и страхом за подопечных.

А что, если именно эта преданность Савику невесть куда и завела?

– Мама, ну теперь-то можно в сад? – вновь начал канючить Магне.

– О чем ты говоришь? Нехорошее это место. Забыл, что случилось с сестрой?

Близнецы хором фыркнули, что означало: «Но мы-то не такие глупые!»

– Вы забыли, что госпожа Адран это запретила?

– Это давно было, она, наверное, и забыла уже.

– Там все равно заперто.

– Нет, не заперто. Когда мы искали и шли по лестнице, я видел, что дверь открыта.

Мона Гальда, откровенно говоря, не помнила, запиралась ли дверь в зимний сад или нет. Она устала и готова была дрогнуть.

– К тому же Бина пошла туда одна, а нас будет двое.

– Трое, – поправила Гальда. – Хабрен пойдет с вами. Нет, я тоже пойду туда. Но запасемся вначале лампами и свечами.

– А мы ведь везде искали, кроме сада, – промолвил вдруг молчавший доселе Хабрен.

– Что ей делать в саду? К тому же она услышала бы оттуда, что ее зовут.

– А может, она нарочно прячется? – предположила Модо. – Ну, нарочно, чтоб напугать всех. Скучно же.

Предположение было глупое, но ничуть не хуже версии, что Савика могла сунуться в подземные тоннели или в мастерскую.

– Хорошо, только возьмите света, как и договаривались.

За время беготни по дому они успели запомнить дорогу к саду и не сбились. По пути к ним присоединилась кухарка. Кирмиса, очевидно, вместе с мужчинами обыскивала пустующее крыло.

Магне не ошибся – дверь была открыта, и процессия вновь ступила во влажную прохладу под куполом.

– Савика! Савика! Не прячься! – завопили близнецы.

Отклика, как и следовало ожидать, не последовало.

Поскольку дети не унимались, мона Гальда разрешила им пройтись по аллеям, благо теперь у них были лампы. Сама она не имела никакого желания бегать между кустов и бочек с деревьями и присела на каменный бортик, не опасаясь, что помнет платье. Краем глаза она не забывала следить, как мелькают в аллеях огоньки. Дети, кажется, забыли о цели своего прихода. Точнее, настоящая цель была другой, и они приступили к прерванному вчера осмотру сада…

…пока что-то темное не рухнуло сверху и не шмякнулось на камни с отвратительным шлепком. Мона Гальда инстинктивно вскинула голову вверх, к окну, посмотреть – не разбито ли стекло.

Кухарка завизжала и выронила лампу.

Тело Савики, сорвавшееся сверху, распростерлось на щебенке. Если до падения, зацепившись за раму окна, она, может, еще была жива, то теперь это было абсолютно исключено.

– Но почему?

– Так распорядилась госпожа, – тон Бернардина был непреклонен.

Как ни тверд был характер дамы Токсилла, страшная и загадочная гибель Савики его надломила. Не то чтобы она была так уж привязана к служанке, но совсем недавно на том же месте несчастье произошло с Биной, и теперь Гальда сомневалась, что это был несчастный случай. Вернее, не сомневалась в обратном.

А что, если завтра там окажется кто-то из близнецов? Или сама Гальда?

Она решила уехать. Семеро с ними, с расходами и осуждением общества, лучше взять заем и уехать из города.

Но оказалось, что Лаубода против.

Нет, мона Гальда могла ее понять. Никто не захочет, чтобы о твоем доме распространялись мрачные слухи. Особенно если эти слухи правдивы. Это было ясно, еще когда она отказалась послать за врачом для Бины. Но тогда обошлось, и Гальда не стала устраивать шума.

Но теперь…

Ну ладно, обитатели дома не стали заявлять о смерти Савики властям (в конце концов, кто она такая?) и устраивать официальные похороны с молебном и жрецом. Гальда вообще не знала, куда девался труп, наверное, сплавили – в прямом смысле слова.

Но, милостивые господа, убийство есть убийство. А жить с убийцей под одним кровом, пусть даже без расходов и с вкусными харчами, мы не подписывались. А иначе, чем убийством, это происшествие назвать нельзя.

Однако Лаубода после краткого разговора у тела Савики, когда Гальда была практически не в себе, закрылась в библиотеке и не появлялась оттуда. А из разговора Гальда запомнила лишь следующее: хозяйка поклялась, что никто из ее домочадцев не является убийцей.

А на остров нельзя попасть незаметно… шлюзы, ловушки и прочее, о чем ее предупреждали. Или кто-то все же сумел эти ловушки обойти?

Чем больше мона Гальда размышляла, тем более странным и невероятным представлялось ей произошедшее. Если бы жертву задушили, зарезали, стукнули камнем по голове, это было бы страшно, но понятно. Но кто мог – и как сумел – втащить тело наверх и немыслимым способом закрепить его на оконной раме, чтоб оно продержалось там какое-то время? И главное – зачем?

И еще – когда они перевернули упавшее тело, мона Гальда была слишком напугана, чтобы заострить на этом внимание, но потом данное обстоятельство навязчиво возникало в памяти: руки Савики были обожжены. Как будто она хваталась за что-то раскаленное.

Ну не на кухне же она получила эти ожоги! А если не на кухне, то где?

Невозможно ведь поверить в огненную решетку, о которой твердила Бина. Иначе придется поверить и во весь прочий бред – с мысленным призывом и чудовищами, клубящимися во мгле. И пусть Бина поминала, что обожгла руки, – ее ладони были чисты, без всяких следов ожогов.

Да и видела мона Гальда ту решетку, ничего в ней нет особенного, обычный проржавевший металл, под которым плещется вода.

Почему, кстати, Лаубода пугалась упоминаний о воде? И когда случилось несчастье с Биной, первым делом кинулась проверять решетку.

Гальда решила уехать, пока не подвинулась умом. Но Бернардин, этот жалкий мерзавец, отказался предоставить ей лодку, ссылаясь на прямой запрет хозяйки.

В ярости она вернулась к себе. Ах, если бы Хабрен был помоложе! Или сейчас не стояла зима… Тогда бы она велела ему доплыть до города… нанять лодку… а еще лучше – сообщить о произошедшем в Тайный Совет! Но об этом нечего и мечтать. Остается выжидать, пока кто-то из прислуги поедет в город за покупками, чтоб перехватить лодку. Всей компанией они как-нибудь справятся с Киром… а если это будет Бернардин, его даже старик Хабрен заломает.

В комнату вбежал раскрасневшийся Магне:

– Матушка! Там кто-то приплыл!

Хотя мона Гальда запретила детям покидать комнаты, слушалась ее только перепуганная Бина. Уследить за близнецами было невозможно, тем паче без Савики, и они шныряли по всему дому и причалу. Но сейчас Гальда удержалась от того, чтобы сделать сыну внушение, – слишком ошеломила ее весть. Посетители на острове, где никто не бывает?

Стряхнув оцепенение, мона Гальда встала и накинула плащ.

– Идем, я должна видеть, кто это.

Бина не последовала за ними. Зато присоединился Хабрен, также услышавший новости.

Они поспели к причалу, когда барка уже приблизилась. Несмотря на раннее время, на бортах мигали фонари – слишком сильный туман не позволял передвигаться иначе. Рыбацкие и пассажирские суда в такую погоду оставались в гавани. Значит…

– Госпожа никого не принимает! – орал Бернардин. То есть пытался орать, с его голосовыми данными получался скорее визг.

– Она обязана принять секретаря Тайного Совета, – донесся басовитый голос с барки.

– Все равно! Тайный Совет или нет, мне велено никого не пускать!

Вместо раскатистого баса из тумана теперь отвечал другой голос, при звуке которого мона Гальда невольно содрогнулась.

– Дальнейший отказ будет расценен как измена Досточтимой республике Димн. У меня есть полномочия вызвать отряд гвардейцев, и тогда шлюзы и ловушки вам не помогут.

Он и правда был одним из секретарей Тайного Совета, этот Эрбер Алессо. С полномочиями дознавателя. Моне Гальде приходилось беседовать с ним по делу своего мужа. С ней Алессо обращался предельно корректно, но он имел непосредственное отношение к событиям, о которых дама Токсилла хотела как можно скорее забыть. То есть то, что именно он засадил господина Токсиллу в крепость, еще ничего, а вот то, что в результате этих действий семейство оказалось в нынешнем бедственном положении, – непростительно.

Бернардин, видимо, представил команду республиканских гвардейцев, штурмующих остров с крючьями, боевыми топорами и абордажными саблями, и махнул рукой, приказав Киру открыть шлюз.

Спустя некоторое время на причале появился сухощавый человек неопределенных лет в темно-зеленом форменном кафтане, теплом плаще и берете, в сопровождении четверых гвардейцев – правда, без абордажных сабель. При виде моны Гальды он не выказал никакого удивления – впрочем, сомнительно, что он вообще был способен испытывать это чувство. Склонил голову, четко произнес:

– Добрый день, госпожа Токсилла. Дама Адран не с вами?

– Она уже несколько дней не покидает своих покоев.

– Хорошо, разберемся. В таком случае, – Алессо обвел собравшихся пристальным взглядом водянисто-серых глаз, – я хотел бы поговорить с девицей Савикой, находящейся в услужении у дамы Токсилла.

Тут вздрогнуть могли решительно все, даже те, кто слыхом не слыхал о том, что представляет собой господин Алессо. Но мона Гальда быстро собралась с мыслями. Савика, упокой ее Мать в своем лоне, рвалась в город не для того, чтоб посетить аптекаря. Она успела сообщить куда следует о странностях, творящихся на острове. Это нетрудно и делается быстро – всего-то бросить донос в пасть кутхи. Морда давно вымершего зверя была расположена на площади за храмом Мастера, дабы все сознательные граждане республики имели возможность сообщать о нарушении законов. Разумеется, на то, чтобы разобрать доносы и провести их по инстанциям, потребно несколько дней. Поэтому дознавателя направили только сегодня.

Бернардин промямлил что-то нечленораздельное, впору с Киром тягаться. Не дожидаясь, пока он справится с первоначальным испугом и сумеет сплести какую-нибудь ложь, Гальда сделала шаг вперед.

– Прошу прощения, но у меня не было возможности сообщить властям. Моя прислужница Савика погибла на другой день после возвращения из города. По всей вероятности, была убита.

И снова Алессо не удивился, более того, моне Гальде померещилось, что на его лице отразилось «чего-то подобного я и ждал».

– Тогда я хотел бы видеть ее тело. Или, – на сей раз он смотрел прямо на Бернардина, – такой возможности тоже нет?

– Это правда. Девица Савика внезапно скончалась… а у нас негде похоронить тело… к тому же это был несчастный случай…

– Вот как? Нет трупа – нет доказательств, что имело место убийство.

– У вас есть мое слово! – Мона Гальда была рассержена, не понимая, куда клонит Алессо. – Или оно стоит ниже слова слуги?

– Перед законом все граждане Димна равны. Это касается также хозяйки дома. Проводите меня к ней.

– Но…

– Если она больна и не отвечает за свои действия, я должен засвидетельствовать это. Идите в дом. Можете предупредить свою госпожу, пока я выслушаю от дамы Токсилла, что произошло с ее служанкой, а также старшей дочерью. Извините, мона Гальда, если я был невежлив, но таков мой долг.

О нет, сейчас мона Гальда не сердилась. Наконец-то появился человек, которому она может с чистой совестью – и даже по велению гражданской ответственности – излить все треволнения последних дней. Ее не удивило, что Алессо знает о происшествии с Биной – о чем еще могла сообщить Савика?

Они наконец прошли в дом. Если Алессо испытал какие-то чувства при виде того, что являл собой особняк Адранов, то, как обычно, придержал их при себе. Пока Бернардин в сопровождении пары гвардейцев удалился к хозяйке, остальные заняли первую попавшуюся пустую комнату. Гальда выдворила детей вместе с Хабреном – правда, она сомневалась, что близнецы уйдут далеко. После чего приступила к рассказу. Ей было неловко – не оттого, что она беседует с дознавателем, нет, через это ей уже приходилось пройти, но оттого, что повествование ее чем дальше, тем больше напоминает безумный бред.

– Вы можете счесть меня сумасшедшей, – завершила она, – но я рассказала то, что видела.

– Отчего же сумасшедшей? Вопрос в том, что именно вы видели. Кто может подтвердить ваши слова?

– Боюсь, что только мои домашние. Здешние слуги не стоят доверия, а дама Адран… не могу утверждать точно, но у меня есть подозрения, что рассудок ее и впрямь помутился.

– А сумасшедшие бывают опасны. Вы полагаете, что за всем произошедшим стоит она?

– Не знаю… происшествие с Биной было подстроено, но я не возьму в толк, как это сделано. Что касается убийства Савики, то ни у одной женщины не хватит на это сил.

– Стало быть, у нее были сообщники среди слуг. Кто, по-вашему?

– Да кто угодно! Я не видела Савику с того момента, как она уплыла в город. Хабрен уверяет, что она благополучно вернулась, но до того, как мы нашли тело, прошли почти сутки… Все четверо имели возможность подстроить этот несчастный случай… только я не понимаю зачем?

– А вот об этом мы спросим у дамы Адран. Уверяю вас, всему найдется объяснение, нужно лишь знать, где искать. А с дочерью вашей я побеседую позже.

– Но под моим надзором!

– Разумеется, разумеется.

На пороге появился растерянный Бернардин:

– Госпожа согласна вас принять.

Алессо встал.

– Мона Гальда, я прошу вас присутствовать при нашей беседе. Ради соблюдения приличий.

Она согласилась, хотя понимала, что приличия волнуют Алессо в последнюю очередь.

Лаубода приняла их в той же комнате, куда к ней приходила Гальда, но теперь кто-то отдернул портьеры от окон. Даже тусклого света туманного дня было достаточно, чтоб заметить – дама Адран изменилась, и не в лучшую сторону. Она еще больше похудела, черты лица заострились. Платье сидело на ней кое-как, словно ее одевали спящей или бесчувственной, волосы торчали во все стороны.

Она действительно больна, храните меня Семеро! А слуги потакали капризам своей безумной хозяйки. Бину чем-то опоили, Савику пытали огнем и повесили на окне… бежать, бежать отсюда!

– Госпожа, – сухо сказал Алессо, – я вынужден спросить вас об имевших место в вашем особняке странных событиях.

– Я, право, ничего не знаю… меня там не было.

– В саду, вы разумеете?

– Да, в саду… а должна быть… – Она сглотнула. – Я была в мастерской… Снадобья…

– Это было после несчастья с Биной, – пояснила мона Гальда. – Она приготовила лекарства.

– Лекарства… снадобья. И они помогли вашей дочери?

– Вообще-то помогли… – Она осеклась, догадываясь, о чем может сказать Алессо. Обычно власти сквозь пальцы смотрят на такие увлечения достойных дам, но при случае могут инкриминировать преступное зельеварение. Особенно если зелье помогает.

Но Алессо спросил о другом.

– Она стала лучше спать?

– Да… и я тоже… – Он что, намекает, будто их с Биной опоили? А ведь это очень похоже на правду…

– Госпожа Адран, я уполномочен произвести обыск в вашем доме на предмет свидетельств противозаконных и противных богам занятий. В первую очередь я должен осмотреть библиотеку и лабораторию. Идемте.

Лаубода явно плохо соображала, что ей говорят. Она подчинилась, когда Алессо помог ей встать и повел, плотно придерживая за локоть, не пыталась вырваться. Гальда последовал за ними, поскольку ей никто не велел обратного. Они двинулись в сторону заколоченного крыла, причем Алессо, казалось, знает, куда и как идти. Бернардин и Кир потащились за ними. Шествие замыкали гвардейцы.

Только у дверей библиотеки Лаубода словно очнулась.

– Здесь заперто.

– Но у вас же есть ключ, не так ли? Мои люди могут сломать дверь, но это отнимет лишнее время.

Солдатам все же пришлось ломать – только не дверь, а ставни, после того как Лаубода отомкнула замок. Гальда поразилась, насколько по-иному выглядит в свете дня библиотека – просто запущенное помещение в крайней стадии неопрятности. И ничего пугающего. Гвардейцы стаскивали книги с полок, Алессо старательно делал записи в блокноте свинцовым карандашом.

– Очень хорошо. Считалось утерянным. И уничтоженным. И это. И это. О, здесь и «Лапидарий кровных связей» есть! И «Вызов сущностей из-за пределов круга»!

– Это все не мое… – прошептала Лаубода.

– А вашего покойного мужа. А также его предков. Нисколько не сомневаюсь. Но ведь вы пользовались этими сочинениями в качестве руководства?

– Да… мне нужно было найти… способ… – Она снова сглотнула.

– Теперь пойдемте взглянем на лабораторию.

В мастерской, которую Алессо именовал лабораторией, пробыли недолго. Там и обыска не надо было устраивать, достаточно оказалось кинуть беглый взгляд на орудия алхимических ремесел.

Гальда хотела, чтобы все поскорее закончилось. Что бы она и близкие ее ни вынесли по вине Лаубоды, ей было неприятно видеть, как та на глазах теряет человеческий облик. Когда гвардейцы унесли указанные Алессо книги и свитки, она закрыла двери и, словно лунатик, побрела по коридору.

– Уже стемнело, – Алессо обращался не столько к хозяйке, сколько к Бернардину. – И уплывать сейчас опасно. Мы переночуем здесь, благо места предостаточно. Вы позаботьтесь о госпоже, а этот тип, – он кивнул на Кира, – пусть поможет моим людям.

Мона Гальда восприняла это решение с облегчением и, только вернувшись к себе вспомнила, что с утра ничего не ела. По счастью, близнецы успели притащить с кухни что-то съестное. Некоторое время мона Гальда медлила приниматься за еду и в особенности за питье, вспоминая намеки Алессо. Потом решилась – не станут же ее травить в присутствии посланца Совета. После еды уложила детей, сама же сидела, задумавшись, когда раздался стук в дверь. Это был, разумеется, Алессо.

– Простите, но вы несколько промедлили. Бина уже спит.

– А мне нужна вовсе не она, а вы, мона Гальда. Это хорошо, что вы не ложились. Прошу вас пройти со мной. Вы все-таки лучше знаете этот дом.

– Чтобы его знать, нужно прожить здесь годы. – Она все же вышла в коридор. – Куда мы идем?

– Туда же, где были днем. В библиотеку и далее. – В руке у Алессо был фонарь со щитком.

– Вы забрали ключ у Лаубоды?

– В этом нет необходимости. У меня есть другой.

– Откуда?

– От нашего агента. Она успела сделать слепок и переслала его вместе с последним донесением.

– Постойте… – Она едва не задохнулась от изумления. – Савика?..

– Да, разумеется. Она несколько лет назад была завербована сыскной службой Тайного Совета.

– Эта мерзавка! Выходит, из-за нее был осужден мой муж?

– Отчасти да, но только отчасти. Я бы на вашем месте не гневался на нее. Если бы агент Савика не продолжала добросовестно исполнять свой долг, мы бы не прибыли на остров, и неизвестно, что ждало бы вас впереди. И лучше держитесь за меня. Я много времени потратил, чтобы заполучить копии чертежей этого дома. Но всех ловушек я не знаю, и полезней нам было бы объединить наши сведения.

Они спускались по ставшей знакомой лестнице, прошли в пустующее крыло. Гальда осмысливала услышанное.

– Не понимаю, зачем вы меня позвали. Надежнее было взять кого-нибудь из гвардейцев.

– Они люди простые… и лучше им не знать некоторых вещей. А вы, мона Гальда, и так уже погрузились в это дело, и не будет большой беды, если вы узнаете кое-что сверх того.

– Сверх чего?

– Что вам известно о фамильной легенде Адранов?