Текст книги "Темный менестрель (СИ)"

Автор книги: Марина Хеллсинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Финве – Эльфийский Король. Один из Трех кстати. И я его правнук, круто да? Первенец короля – Феанаро Куруфинве или просто Феанор, принцем в стандартном понятии не считается, так как эльфы бессмертны, отчего преемственность власти отсутствует. Но Дом Феанора – или просто его семья, имеют огромную власть и уважение, можно сказать это уже правящий Род. Есть собственное Знамя – Восьмилучевая серебряная звезда, на синем фоне. Детей у эльфов обычно немного, один-два ребенка, на семью. Но первенец Короля отличился. У него семь... Семь сыновей! Неслыханно! Семейство Уизли какое-то, у тех тоже семеро детей было, шесть сыночков и лапочка дочка. Что интересно, самые младшие – близнецы (Рыжие! Братья Уизли это вы?), тоже явление редкое у эльфов. Я сын пятого – Куруфинве Атаринкэ, или Куруфина. Имя простое не правда ли? Кратко перечислю членов Дома Феанора: Феанаро Куруфинве – Феанор. (Дух Огня) Глава Дома. Темноволос. Великолепный кузнец и артефактор. Нельяфинве Майтимо – Маэдрос. Первенец. Крепкий, здоровенный детина с едвали не красными волосами. Воин. Канафинве Макалаурэ – Маглор. Второй сын и не намного младше Маэдроса. Темные коричневые волосы. Прозвали Песнопевцем, у него Талант скажу я вам, его пение буквально цепляет за душу, я уверен – это Магия! Он даже никогда не расстается со своей арфой (или это лира? В общем что-то струнное). Туркафинве Тьелкормо – Келегорм. Родился много позже первых двух. Единственный светловолосый (по мне, так золотой блонд). И его слушаются звери! Не знаю, похожа ли его речь на парселтанг, но если меня за общением со змеями когда-нибудь застукают, все можно будет списать на наследственность (чую это будет моим частым оправданием). Морифинве Карнистир – Карантир. Темноволосый. Родился вслед за Келегормом. Доволно сообразительный и организованный, если не мудрый эльф. Куруфинве Атаринкэ – Куруфин. “Куру” означает “мастерство”. Он мой отец. Получил название Куруфинве как и сам Феанор. Тоже темноволос. Прозвали Искусник, так как унаследовал талант Феанора к кузнечному ремеслу. Питьяфинве Амбарусса – Амрод. Старший из близнецов. Телуфинве Амбарусса – Амрас. Младший из близнецов. Оба рыжие озорники и славные охотники.

Все эти “-финве” в конце первых имен укызывают на близкое родство с собственно, королем Финве. А слог “-Ве” в имени короля, означает лидер.

Есть еще родственники, так как у Короля Финве бало три сына: Феанор умелый, Фингольфин сильный и Финарфин мудрый. Матерью Феанора была Мириэль Серинде из Нолдор, а матерью Фингольфина и Финарфина – Индис, родом из Ваньяр.

Сыновьями Фингольфина были Фингон и Тургон и дочь Аредель Белая.

У Финарфина было четверо сыновей – Финрод Верный, Ородрет, Ангрод и Аэгнор. Была у них сестра, Артанис – Галадриэль, прекраснейшая дева в роду Финве.

Большая семья, разве не об этом я всегда мечтал? Мои Родовые перстни, сейчас не доступны, но если есть маг-ядро, они тоже никуда не делись и еще появятся. Каждый подвластный мне Род, подразумевает наличие наследников, по одному на каждый. А колец восемь, а значит... М-да. Или Дом Феанора будет самым многочисленным на Арде, или я образую свой собственный. Стоит отметить, что не настолько мы тут такие крутые. В Валиноре живут только Три народа эльфов, хотя их на самом деле куда больше. Члены Дома Феанора под покровительством короля Финве являются лидерами народа Нолдор, что означает “мудрость” это в основном эльфы-ремесленники и неплохие воины. Но кроме нолдоров есть и другие два народа с возглавляемые своими королями. Зовут их Ингве и Ольве. Король Ингве правит народом Ваньяр – белокурые эльфы. Они едва ли не Золотом светятся. Безвылазно сидят на территории Валинора вместе с нами. Воины и офигенные маги Света. Хотя о слове Война, в этом мире никто не знает. Вопрос: идея создавать оружие, сама в голову эльфов пришла или подсказал кто? Что-то меч для охоты не годится... Король Ольве и его народ Телери – эльфы любящие море, поселились на огромных берегах Валинора, прекрасные кораблестроители. Они очень неспешны и терпеливы. Из жемчуга были выстроены палаты Ольве в Альквалонде – Лебединая Гавань, освещенная бесчисленным множеством светильников. Альквалонде был их городом и гаванью для кораблей, которые также напоминали с виду огромных лебедей – с золотыми клювами и оправленными в золото глазами из черного янтаря. Вратами гавани служила естественная каменная арка. Брат этого короля ни разу не был в Валиноре – Эльве Синголло (Серый Плащ), он повелевает народом Синдар – Серые эльфы или Эльфы Сумерек. Изначально они были общим народом Телери. Но не все из Телери отправились на Валинор, в то время как туда уплыло подавляющее большинство Нолдор и абсолютно ВСЕХ Ваньяр, то многие Телери остались в Средиземье и стали подчиняться Эльве именуемом ими как Элу Тингол. В общем Ваньяр, Нолдоры и Телери очень уважаемы и со своими особенностями, точка. *** Особое внимание следует обратить на местные светила. До зарождения эльфов это были два Светильника на столбах! Один на севере Средиземья – Иллюин, другой на юге – Ормаль, ясное дело о смене дня и ночи речи не шло, там ВСЕГДА было светло. Фонарики правда, потом сломала одна личность, с соответствующим катаклизмом (ага, Жахнуть Звезды об землю. Как континент Средиземье еще уцел-то и Валинор не затопило?), но история перлов местных Богов-эллектриков еще не закончилась. Валар удалось исправить ситуацию с отсутствием света, умудрившись ненамеренно вырастить на Валиноре два СВЕТЯЩИХСЯ ДЕРЕВА! Тельперион (серебряный ствол, зеленая листва) и Лаурелин (золотая листва источала тепло), что из них тут Солнце и Луна догадайтесь сами. После этого и начался в мире отсчет времен, Деревья зацвели с двенадцатичасовым разрывом и наконец Валар смогли определить Ночь и День. После этого Валар на время забросили Средиземье, сосредоточив в основном свое внимание на Валиноре. В общем эти два дерева светят и сейчас, и я с другими детьми бегу к зеленому холму Эзеллохара, чтобы полюбоваться ими поближе. Этот Свет Дерев – магия, иначе бы нас ко всем чертям уже спалило, вот мне и хочется их изучить. Звезды на небе – это кристализованная роса с этих Дерев, мне сложно переварить такое до сих пор. Сам я их не видел (из-за постоянного освещения неба деревьями), слишком далеко топать придется, а я еще маленький. В моем понимании этот астрономический финт Вырды – Богини Звездного Неба – порвал мне все установленные шаблоны, привычную теорию о Космосе или знания почерпнутые в умных книжках по Астрономии пришлось, если не забыть, то хотябы заново пересмотреть. Я уже говорил, что местная магия меня удивляет? А с деревьями все действительно оказалось не так просто. Все, кто хотя бы мельком увидел свет этих Деревьев (обычно это поселившиеся близ Дерев), изменяли свой Свет Души, значительно его усиливая. Все живущие на Валиноре называются Калаквенди – Дети Света, но часть эльфов, в основном из Телери осела где-то на краях берегов Валинора и свет Дерев еще не видели или не хотят видеть. Их пока нарекли Уманьяр – недошедшие. В полной темноте они конечно не сидят, звезды на что? Но мне кажется если они не поторопятся, свой момент они упустят. Некоторые эльфы вообще предпочли остаться на освещаемых звездами просторах Средиземья, а не плыть или идти в Валинор, и что у них там с магией не ясно, но думаю они на порядок слабее. Авари – Не Пожелавшие, именно так их всех и прозвали. Не известно, где те же Синдар в Средиземье поселились, их давно никто не видел. Уманьяр с Авари называют общим Мориквенди – Эльфами Тьмы – все те кто не видел Свет Дерев. Думаю это не совсем правильно, у них там постоянная звездная ночь, а не кромешная Тьма. Если скупо обобщить, то я зовусь – Тьелперинкваро сын Куруфинве Атаринкэ из Дома Феанора Финвиона, народа Нолдор Первого Дома, Калаквенди и благороднейших из Эльдар. Мысленно приплюсовываю свои магические титулы и подавляю желание побиться головой о стену. Валар! За что мне это?

====== Глава 3. Хотели как лучше, а получилось как всегда. (Создание Сильмарилей и Первая Братоубийственная резня) ======

А это интересно. Феанор решил сохранить Свет Дерев, заточив его в нерушимые камни. Я бы тоже так сделал, а то дерево – это вещь хрупкая, ему и завянуть вздумается или ураганом снесет. И вряд ли Валар, не смотря на все свое могущество сумеют повторить свой случайный подвиг. Такое можно создать лишь однажды. А Свет Дерев потомкам еще пригодится, дармовая сила лишней не бывает. Ну посмотрим что у него выйдет. А вышло произведение искусства. Ну да, кто бы сомневался. Феанор видимо призвал на помощь все свои знания и мастерство, и им были созданы сильмарили. По форме они напоминали три больших кристалла, внешне они походили на хрустальные или бриллиантовые, гладкие, но при этом были тверже адамантина, так что вряд ли что в Арде сможет уничтожить их или даже нанести им какой-либо ущерб. Мощно. Мне захотелось рассмотреть поближе, но меня не пустили. Но уверен – они светились и это был не Свет, а Пламя! Он что, смешал Свет Двух Дерев воедино? Зачем?! Кстати как Феанора не испарило? Уверен он работал один и Валар ему не помогали. Как у него вышло Пламя Айнур? Оно же живое! И камни тоже теперь живые... Камни!.. По местным законам мироздания это уже мини-Валар, и у их существования должна быть цель или он думает, что такая мощь просто лучиться светом будет? Пламя есть? Нерушимая оболочка есть?.. Не важно, у меня еще будет возможность разобраться, может я зря очкую. Всем Богам Амана понравились творения Феанора. Варда – Богиня Звездного неба, благословила сильмарили: Мол ни смертная плоть, ни нечистые руки, погрязшие во зле не могли их коснуться без того, чтобы не получить страшных ожогов. Проще было бы наложить чары разряда “Положь Где Взял Или Убьет Нахрен”. В будущем пригодилось бы... Эх. Феанор души не чаял в творениях своих собственных рук. Запихнул их в корону и носил по праздникам, или оставлял дома. На севере Валинора Феаноринги когда-то возвели себе добротный дом на холмах, с хорошо защищенной сокровищницей. Я в этом доме живу по сей день. Здесь, в Форменосе, хранилось великое множество драгоценностей и оружия, а также сильмарили, надежно запертые в обшитом железом хранилище. Сюда же, недавно порсле ссоры в Валар, пришел жить и король Финве, поскольку он очень любил своего сына, во Дворце Тирионе же стал править Фингольфин. Как оказалось лучше бы Феанор эти камни таскал с собой или у Валар оставил. *** Дверь распахнулась, разбудив меня, и я сел на кровати, потирая глаза и удивленно глядя на отца, почти вбежавшего в комнату. Пытаясь понять, что не так. И вдруг понял, что за окном, которое занимало треть стены – темно. Ни серебряного, ни золотого света, никакого. Такого на моей памяти здесь не было ни разу. Куруфинве прошел по комнате, тоже выглянул в открытое окно, откуда доносились испуганные голоса и обернулся ко мне.

– Оставайся здесь. Никуда не выходи, пока я не вернусь. Ты меня понял?

– Что происходит? Почему так темно? – я должен был понять что происходит.

– Никуда не выходи, понятно?! – и зачем так орать? Впрочем меня это не остановит, как говорили в моем мире “Гриффиндор – это диагноз”. Да и думать тут особо нечего, уже понятно что кто-то напал на деревья. Да и этот кто-то, скорее всего Мелькор – Валар, которого на днях выперли из Валинора, за то что он пытался поссорить Нолдоров со всеми остальными эльфами и в особенности Богами. Он рассказал эльфам, что на Средиземье скоро пробудятся люди. Причем сказал так, что лучше бы не говорил. Это стало для эльфов неожиданностью, еще бы – новая раса. Смертная, как гномы (которые считаются ошибкой одного из Валар, оставленные жить лишь из жалости) и похожая внешне на эльфов раса! Это была единственная сказанная Мелькором правда, что там он еще нагородил я не знаю, но как итог: эльфы заподозрили Валар в намерении лишить их наследия Илуватара в пользу людей... Эльфы были недовольны и разозлились на Валар, однако те быстро смекнули откуда ветер дует и изгнали обидчика. А вот Феанора устроившего бучу во дворце Финве, Валар наказали и запретили появляться там впредь, Финве сказал им, что пока запрет не снимут, он отказывается быть королем своего народа и не желает его больше видеть.

– Да. – Кивнул я уже закрывающейся двери: Куруфинве не стал дожидаться ответа. Я посидел немного, прислушиваясь к невнятным выкрикам, понял, что на месте не усижу и пошел одеваться. Во дворе еще покричали, потом по плитам рассыпался звон копыт – галопом. Но когда я подошел к окну, подвязывая пояс, снаружи уже все стихло. Поодаль сквозь едва видимые кроны Меллорнов (аналогия Двух Дерев серебряные стволы, золотая листва) замелькал какой-то свет. Кто-то продолжал суетиться. И по-прежнему было темно. Зато над головой проступило множество огоньков. Яркие и не очень, они в беспорядке рассыпались по всему небу, как искры слюды в авантюрине. Это Звезды! Восточней, ближе к побережью, звезды можно было обычно разглядеть, но здесь их ВСЕГДА затмевал свет Деревьев, а к побережью я никогда не ездил. И сейчас буквально впервые их увидел. ХРЯСЬ!!! Я отпрыгнул от окна на всякий случай и через мгновенье неподалеку что-то с треском рухнуло, я вздрогнул. Это явно дерево упало, но судя по грохоту, не одно из Тех, о которох успел подумать. Я вновь выглянул в окно. Мне показалось или я действительно увидел силуэт гигантского черного паука? Было тихо, только один раз двор торопливо пересекли несколько эльдар, беспокойно переговариваясь, но они скрылись за галереей раньше, чем я успел кого-то узнать. И вдруг стало еще темней. Теперь и звезды исчезли, а деревья в саду слились в одну черную массу, теряя очертания. И вместе с темнотой пришел ужас. Дикий, всепоглощающий, как будто кроме него в мире ничего нет и не может быть. И никуда не деться. Я передернул плечами и фыркнул. Я слишком часто сталкивался с Пустотой, чтобы меня напугало ее исчадие. Унголиант – живая тьма, способная выглядеть как угодно, издалека видно пришла: Арда неизведанной считается лишь потому, что на границах изведанных территорий стоят Черные Барьеры – Грань Мира, подобные туману. За ними Тьма. Или же там Пустота – Бездна (что основывается на ощущениях моего прибытия в этот мир), или же там просто владения других Богов и нам туда дороги нет. Создатель мог и такое устроить, мало ли что там теперь живет. Никто не рискнул узнать. Несколько оглушающих мгновений спустя снаружи закричали, опять поднялся шум, где-то что-то с грохотом рухнуло, где-то что-то бряцало, потом за дальней крышей вдруг поднялось зарево, как от большого костра. В доме тоже забегали, шум приближался. Звон оружия и крики– тоже. Я узнал голос короля, отдающий короткие приказы. Король. А почему он не во дворце? На моей памяти Финве не посещал Дом Феанора, это мы к нему приходили. Зачем он здесь? Ах, да. Он же оставил престол и больше не живет в Тирионе! Деревья горят на улице, а бряцающий латами отряд наоборот заходит внутрь дома... Я понимаю, что чего-то не понимаю. Значит надо разобраться! Я выбежал в коридор и побежал в сторону голосов, затем резко затормозил. Так. Я же слабый ребенок. Не, я конечно крут, но кажется сначала надо раздобыть оружие... Я развернулся на пяткаи и припустил в противоположную сторону. С первого этажа уже доносился топот, выкрики, но наверху мне никто не встретился, и в оружейной тоже было пусто. Приступим-с! Видно было по беспорядку, что сюда забегали, хватали в спешке разное, что-то роняли… Но сейчас уже все ушли вниз. Большую часть оружия разобрали, а доспехов и вовсе осталось всего два: один с застежками на спине, другой слишком велик. Так что я ограничился мечом. Мечом я хотя бы пробовал фехтовать, это развлечение было популярно в последнее время… Никто не думал, что умения придется применять на практике. А вот я, предпочитаю быть готовым ко всему и ничему не удивляться. О! Надо запомнить сие жизненное кредо, я сделаю его Девизом если создам свой Род. Пока я возился со слишком длинным чужим поясом, все вдруг стихло. Ни беготни, ни звона оружия. Снаружи за стенами еще слышались крики, но не внутри. Зато откуда-то потянуло дымом. Что-то мне это не нравится... Ближе всего был парадный вход, куда я и направился, рассчитав, что все, наверное, уже вышли, и отец тоже. Я успел только дойти до конца коридора и спуститься на один пролет, когда заметил впереди движение и остановился, испуганно схватившись за меч и судорожно пытаясь решить: доставать его из ножен или лучше не шуметь раньше времени? Прежде чем я решился выглянуть, из кабинета Феанора кто-то вышел, и сомнения решились сами собой: я предпочел окончательно врости в стену. Хотя казалось бы ничего особенного в незнакомце не было. Подумаешь, ну эльф, и что? С длинными гладкими волосами, немного бледным лицом. В одной руке – запятнанный чем-то меч, в другой… сильмарили. Свет лежал на ладони, сочился между пальцев, и они казались полупрозрачными и алыми по контуру. Кажется пальцы дымились от света камней... Но это не эльф. Валар. Мелькор. Свет камней на мгновение озарил зал и пятна крови на полу. Мелькор на них не смотрел. Он не останавливаясь, вышел, и снова стало тихо. Я судорожно втянул воздух, вдруг вспомнив, что иногда нужно дышать. Даже не знаю что напугало меня больше: встреча с Валар, особенно с Мелькором (Местным Люцифером), или осознания того ЧТО такое сильмарили. Мелькор... у него есть основания быть злым. Когда-то он увел большинство пробудившихся Квенди – первых эльфов, за собой в Черные земли Средиземья – Утумно, где жили демоны Валараукар – Балроги. Валар это не понравилось. Они нагрянули в Твердыню и обрушили ее. Эльфов, что не исказились до неузнаваемости и получивших умения в Темной магии, привязали к белой скале и отдали на растерзание Орлам, то что осталось от них, съели валинорские псы. Это была Казнь, мучительная и повредившая рассудок Мелькору. Эльфлингам тех Квенди, Валар стерли память, искаженных же просто убили, а Мелькор был наказан и надолго заточен... с тех пор он не может покинуть физического воплощения в виде высокого, темноволосого эльфа, а на его руках кандалы: нынче разорванные, но все еще лишающие его большей части сил. Эту информацию я откопал абсолютно случайно, опробовав однажды легиллименцию на каком-то эльфе, что должен был учить меня Осанве. Это такая мысле-связь, которой владеет множество эльфов Валинора. Я тогда наткнулся на блок в разуме старого эльфа и увидел Казнь... Учитывая риски, осанве я больше не пользовался и постоянно защищал свой разум. Стать закуской для орлов или потерять память мне не хочется. Ладно! Все размышления оставлю на потом. Я постоял немного, продолжая сжимать меч, так и оставшийся в ножнах, и глядя в сторону. Смотреть в зал не хотелось, но... Кто там лежит?.. Откуда-то опять потянуло дымом, перебивая металлический запах крови. Финве, король. Выкованный его старшим сыном венец слетел с черных волос и теперь валялся в луже крови, натекшей из глубокой раны между шеей и плечом. Мертвый эльф был похож на себя живого, и не похож одновременно. Как будто неумело сделанный портрет. Отца не было. Хорошо. Мне больше ничего не нужно. Я развернулся и вышел. На лестнице, на первом этаже, у входа тоже были следы драки, но не такие выразительные: оборванные портьеры, разбитая ваза, сломанный столик, сбитый горбом ковер… Двери на улицу были распахнуты настежь. Соседний дом горел, из конюшни доносилось испуганное ржание, за углом кто-то истошно кричал. Все это я едва замечал, шагая куда-то сначала вдоль дома, потом дальше, через сквер, мимо фонтана, свернул в переулок и остановился наконец, подпирая очередную стену и безсмысленно глядя под ноги. В траве светлели кленовые крылатки, едва заметные в густой темноте. Мимо пробежали трое в шлемах. Знакомые, но отца не было и среди них. За стеной по мощенной камнем улице процокали копыта, в противоположную сторону. Шум вроде бы стихал. Или отдалился слишком сильно. Снова где-то заплакал ребенок, он видимо был еще младше меня. Пожар все разгорался, теперь уже в трех местах, бросая на крыши и деревья оранжевые всполохи. К небу взлетали искры, кружились там и гасли, а за ними вдруг снова стали видны звезды. Пока ветер не плеснул в них дымом – и тут же снова пригнул его к земле. – Тьелперинкваро! От неожиданности я дернулся так резко, что поворачивая за угол едва не налетел носом на стену. Удивительно, сколько эмоций можно уместить в одно слово. Напряжение, усталость, растерянность, гнев и страх. Я увидел невдалеке отца, бегущего ко мне и уже собрался ответить, но слова застряли в горле. Видимо я надышался дымом. Конечно, Куруфинве и так понял уже, что я в порядке, но видимо успокоился ненамного. Страха на его лице меньше, злости больше. Он был в доспехах, с алой звездой на нагруднике, в плаще, у пояса рукоять меча. Заметив меня, он бросился и обнял меня, ни слова не говоря. От отца пахло дымом, лошадиным потом, металлом. *** Я взбирался на некогда зеленый холм Эзеллохар, ныне почерневший и лишенный растительности. Деревья Света усохли и даже находящаяся тут среди остальных присутствующих Валар, Йаванна повелевающая растительностью и создавшая когда-то эти Деревья еще не оживила их. Такой сбор Валар редкость и именуется Кольцом Судеб. Но сбор обычно происходит в Огромном Зале Валимар на горе Таникветиль, где Боги приняв свои истиные размеры сидят на тронах. Но тут они просто стоят кольцом на поляне и сейчас видимо будут судить Феанора, он как раз и стоял в центре. Мы с отцом поспешили к нему, Куруфину необходимо было сообщить об убийстве Короля и краже сильмарилей. Приблизившись я услышал: – Но если бы у меня была хоть частица того света, я могла бы попробовать возродить Деревья к жизни, если только их корни окончательно не усохли. И нанесенный Мелькором вред был бы исправлен. – Так сказала Валар Йаванна, вот только для освобождения заключенного в камнях света их требовалось уничтожить. Феанор знал это и сказал то, что подтвердило мои догадки о природе камней: – Также, как и Вы о Великие, нижестоящие способны создать некоторые вещи лишь однажды. И сердце их будет заключено в этих творениях. Я могу выпустить заключенный в моих кристаллах свет, но создать подобные им, мне во второй раз не удастся, и если мне придется уничтожить сильмарили, это разобьет мое сердце и убьет меня, и я стану первым из Эльдар, по настоящему умершим в Амане. – Не первым, – заметил Мандос, но никто не понял, кого он имел в виду, а Феанор продолжил: – Я не расстанусь с сильмарилями по своей воле. Но если Валар попытаются принудить меня отдать их, то я буду знать наверняка, что они той же породы, что и Мелькор. – Ты сказал свое слово, – констатировал Мандос и увидев Куруфина, жестом подозвал его. И отец рассказал, как на север пришла непроглядная Тьма, и в центре ее двигалась некая неведомая сила, не имевшая названия, именно она источала эту Тьму. А еще с этой Тьмой к дому Феанора пришел Мелькор, убивший короля Нолдор Финве. Услыхав это, Феанор встал перед Манве и, воздев руку, проклял Мелькора, дав ему новое имя – Моргот, Темный Враг Мира. Еще Феанор проклял приглашение Манве и тот час, когда он пришел к ним к горе Таникветиль, объятый безумной яростью и горем, он полагал, что, если бы остался в Форменосе, то смог бы избежать уготованной ему Мелькором участи и помочь отцу. И тут Валар сказали что Душа Финве не обнаружилась в Мандосе. Мятежному Валар удалось ее уничтожить... Феанор выбежал из Кольца Судеб и помчался прочь, потому что даже я знал, что отец был ему дороже всего Света Валинора и несравненных творений его собственных рук вместе взятых, и неудивительно – был ли у кого-то из эльфов или людей такой же великий и почтенный отец? Форменос еще догорал, когда венец перешел к Феанору, и весе нолдоры отправились обратно в столицу, где многие не бывали с самого изгнания, с тех пор как обманутый Мелькором Король прогнал всех кроме Дома Феанора. Мелькору удалось прессорить между собой нолдоров. Всему виной стала зависть и гордыня. Город-Дворец Тирион в свете факелов выглядел совсем не так, как мне запомнилось в детстве. Тьма скрадывала белые стены домов, и от этого казалось, что толпа собралась не на городской площади, а посреди безграничной пустоши с неведомо как попавшим сюда фонтаном. С бортика которого Феанор говорил о чести, об обмане, о мести за мертвых, о похищенных камнях и о землях за морем: – Почему, ответь мне, нолдорский народ, – вскричал он; меня всегда удивляла манера речи эльфов, это наверое местная общая черта – пафосно излагать свои мысли, у Валар переняли не иначе, – почему мы должны и впредь служить завистливым Валар, которые не в состоянии уберечь от Врага ни нас, ни даже своего собственного царства? Да, сейчас мною движет возмездие, но я бы в любом случае не захотел и дальше жить в одной стране с родней убийцы моего отца и похитителя моих сокровищ. Я, впрочем, не думаю, что я единственный из нолдорев обладаю смелостью и отвагой. Разве не потеряли вы все своего Короля? А что еще вам терять, если все ваши владения заключены лишь в этой узкой полоске земли между горами и морем? Здесь некогда был свет, в котором Валар отказали Средиземью, но теперь тьма уравняла все. Станем ли мы продолжать вести свою скорбную и бездеятельную жизнь здесь, словно народ-тень, охотящийся за призраками в тумане, роняя бесполезные слезы в темные воды равнодушного моря? Или же вернемся на нашу родину? Как сладко журчали воды Куивьенен под безоблачными звездными небесами, и как была широка и безгранична простирающаяся вокруг земля, так и ждущая прихода свободных народов. И эта земля ждет именно нас, безрассудно покинувших ее некогда. Так уйдемте же отсюда! Пускай этот город остается трусам!

– Да, путь будет долог и труден, – говорил Феанор, – но наши тяготы и лишения окупятся сполна! Скажите же рабству “нет”! С ленивыми попрощайтесь! Попрощайтесь со слабаками! Оставьте свои сокровища – у нас их будет еще немало. Путешествовать будем налегке, но оружие все же возьмите. Мы пойдем дальше Ороме и будем выносливее Тулкаса, ибо мы никогда не отступимся от своей цели. Преследовать Моргота хоть до самого края Земли! Впереди нас ждет война и неугасимое пламя ненависти. Но когда мы одержим верх и вернем сильмарили, тогда мы, и только мы одни станем властелинами чистого Света, повелителями прекрасной и безграничной Арды. И ни одна другая раса не сможет вытеснить нас оттуда! Даже Валар!

И Феанор принес ужасную клятву. Семеро его сыновей встали рядом с ним и тут же последовали его примеру; их обнаженные мечи сияли в свете факелов кровавым багрянцем. Ни нарушить, ни отказаться от этой клятвы было невозможно даже по велению самого Илуватара, ибо карой за это был бы Вечный Мрак. Призвав Манве, Варду и священную гору Таникветиль в свидетели, они присягнули преследовать со всей силой своей ненависти и жажды мщения, хоть до самых границ Мира, любого из Валар, демонов, эльфов, пока не рожденных людей и всех прочих созданий, которые осмелились бы завладеть сильмарилями. И казалось, эта ночь уже никогда не кончится. Тот последний день Деревьев назвали Затмением Валинора. А нолдоры решились сбежать из Валинора и вернуться в Средиземье. Одновременно с прозвучавшим к отходу сигналом рожка и торжественным выходом Феанора за врата Тириона, прибыл, наконец, майар Эонве – вестник от Манве (лидера Валар) и передал его слова: – Взываю лишь к безрассудству Феанора – остановись! Ибо недобрый настал час, и избранный вами путь ведет к таким несчастьям, о каких вы и помыслить не можете. Валар не станут оказывать вам помощь на этом пути, но и препятствий чинить также не станут, ибо вам должно быть известно: вы пришли сюда по доброй воле и свободны уйти, когда заблагорассудится. Но ты, Феанор, сын Финве, данной тобой клятвой отправляешься в изгнание. Ты должен будешь путем страданий и лишений осознать всю лживость слов Мелькора. Ты говоришь, что он – один из Валар. Так не значит ли это, что ты дал свою клятву напрасно? Ибо ты никогда не сможешь одержать верх над кем-то из Валар, разве что Илуватар наделит тебя намного большей силой, нежели та, который ты сейчас обладаешь. Сей единственный голос разума услышал только я, а Феанор лишь рассмеялся в ответ, а затем он обернулся к посланнику и заявил: – Передай же Манве Сулимо, Верховному Правителю Арды, мои слова: если даже Феанору не удастся одержать верх над Морготом, то он хотя бы попытается это сделать, вместо того, чтобы предаваться тщетной скорби. А может статься и так, что Эру наделил меня Пламенем более сильным, чем вы предполагаете, и я смогу нанести Врагу Валар такой урон, что Великие в своем Кольце Судеб изумятся, когда услышат рассказы об этом. И в конце концов, им рано или поздно придется последовать моему примеру. А теперь прощайте! Вот дурак... Нет, я не был согласен с Валар, мне они откровенно говоря не нравятся. Я признаю, что они для меня опасны. Но и воевать я с ними не собираюсь, попытка приведет к моей гибели или Дагор Дагорату, если я все же найду в себе силы им противостоять. Но Феанор ничего не сможет сделать Валар, лишь погубит себя. Феанор был создан величайшим из Детей Илуватара – телом и духом, храбростью и выносливостью, красотой и умом, мастерством, силой и хитростью, и пылало в нем жаркое пламя. Один лишь Манве способен представить, какие чудесные и изумительные произведения искусства он мог бы сотворить, случись все по-иному. Но на его рациональность надеятся не стоит, вина в том Моргота (его слова или магия, не имеет значения), Горечь утраты отца или просто создание непроизвольного крестража повредило ему разум, но этот эльф обречен. Даже если разбудит в себе Пламя Айнур, клятва его убьет. И с собою в пропасть он ведет своих детей и народ... Мерзко. Ты захотел настоящей свободы? Ее цена всегда была высока, Адам и Ева в историях моего мира это нагдядно демонстрируют. Оттолкнувшись от пирил, я поспешил забрать вещи: раз уж обазовался повод уйти из-под влияния Валар, то грех будет упускать его. Надеюсь Средиземье похоже на мой родной мир, раз уж там скоро будут маглы...

Феанор вскоре осознал, что такая огромная толпа народа ни за что не сможет преодолеть долгого пути на север и пересечь море без помощи кораблей. Однако для постройки флота потребовалось бы слишком много времени и усилий, даже если среди нолдоров отыщутся искусные кораблестроители. Поэтому Феанор видимо, принял решение попытаться убедить Телери, давних друзей Нолдор, отправиться в Средиземье вместе с ними. И он погнал нолдоров к Альквалонде. Первая Братоубийственная Резня – так это назвали они. Маразм – так это назвал я... Пламенная речь Феанора о необходимости в кораблях сердца Телери не вдохновила. А Король Ольве еще и на больную мозоль наступил: Мол эти корабли для них – все равно, что драгоценные камни для нолдорев – неповторимые творения, владеющие ихними сердцами, воссоздать которые заново невозможно. Ну блин! Нашла коса на камень... Все эльфы такие двинутые, или это случайно встретилось два одиночества. Чую щас че-то будет... В общем Феанору пришлось удалиться ни с чем; погрузившись в мрачные раздумья, он засел под стенами Альквалонде, где расположилось его воинство. Наконец, видимо решив, что у него достаточно для этого вооруженных сил, он повел своих людей в Лебединую Гавань, где попытался силой захватить стоявшие там на якоре корабли. Однако Телери оказали отчаянное сопротивление, побросав многих нолдоров в море. Тогда были вынуты из ножен мечи, и на палубах белых кораблей, а также на причалах и пирсах Гавани, завязалась жестокая схватка. Трижды войска Феанора были отброшены назад, и обе стороны несли тяжелые потери. Но передовому отряду нолдоров пришел на помощь Фингон, приведший за собой большую часть отрядов Фингольфина; последний же, не раздумывая, присоединился к избиению собственных собратьев, не понимая даже до конца причин возникновения бойни. Некоторые искренне посчитали, что Телери намеревались помешать нолдорам нарушить волю Валар. Маразм крепчал. Долго ли, коротко ли – Телери потерпели поражение; значительная часть обитателей Альквалонде оказалась безжалостно перебита – ибо нолдоры в своем отчаянии совсем обезумели, а Телери были малочисленны и вооружены, по большей части, лишь легкими луками. Нолдоры взялись за весла и кое-как повели корабли Телери прочь из гавани, направляясь вдоль побережья на север. Ольве воззвал к Оссе – Валар повелевающему морями, но тот не откликнулся, потому что ему было запрещено вмешиваться в дела мятежных нолдорев и принуждать их к чему-либо силой. Богиня Уинен же пролила немало слез, оплакивая погибших моряков Телери; и тогда морские воды заволновались, обратив свой гнев против убийц, и многие корабли вместе с их пассажирами затонули. Пепелище на глади воды, Резня на другом берегу. Превратности этой судьбы. И эльфы во льдах и снегу. Волны холодной воды, Крики тех чаек вдали, Неправильность этой судьбы. Зачем ты пожег корабли? Зачем ты оставил во льдах, Того, кто пошел за тобой. Оттого ли соль на глазах? Оттого ли я чувствую боль? Огонь в твоем сердце горит. Огонь – отражение в глазах. И что-то в груди вновь болит. Теряется дым в облаках. Отец, зачем же ты так? Жестоко, не ведал скорбей. Они не враги, а он – брат. Каюты горят кораблей. Пепелище на глади воды, Резня на другом берегу. Превратности этой судьбы. И эльфы во льдах и снегу. Волны холодной воды, Крики тех чаек вдали, Неправильность этой судьбы. Зачем ты пожег корабли? И все же большей части нолдоров удалось выжить, и когда затих шторм, они продолжили следовать избранным курсом – кто-то на кораблях, кто-то по суше; но путь был долог и становился чем дальше, тем трудней. Пройдя в царящих вокруг потемках значительное расстояние, они достигли, наконец, северных границ Защищенного Царства – безжизненных каменистых просторов холодного Арамана. И здесь они внезапно увидели на прибрежной скале чей-то темный силуэт. Некоторые утверждали, что то был сам Мандос, или, по меньшей мере, вестник Манве. Я ощутил просто Смерть. Голос его был громким, торжественным и вселяющим страх; и нолдоры застыли на месте, чтобы услышать слова проклятия и предсказания, которое впоследствии стали называть “Пророчеством Севера” или “Роком Нолдор”. В нем звучало много темных предостережений, смысл которых нолдоры полностью осознали лишь тогда, когда предсказанные беды настигли их; но все хорошо слышали и поняли проклятие, предназначенное тем, кто не повернет назад и не вверит себя милости Валар. – Немало будет пролито вами слез, Валар закроют от вас Валинор и не допустят в него более, и даже эхо ваших причитаний не сможет долететь до них через горные пики. Дом Феанора навлек на себя гнев Валар, от которого тому не скрыться ни на Западе, ни на Востоке, и это касается также тех, кто решится последовать за ним. Их поведет вперед данная ими Клятва, но она же предаст их, навсегда сделав недостижимыми те самые сокровища, которые они поклялись себе вернуть. Все их начинания будут обращаться во зло; брат ополчится против брата, и страх перед предательством посеет недоверие и вражду. И навсегда останутся они Изгоями.