Текст книги "Темный менестрель (СИ)"

Автор книги: Марина Хеллсинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

Сам Саурон пришел в ужас, столкнувшись лицом к лицу с гневом Валар и изменениями, вызванными Илуватаром в лике земли и вод. Все это намного превосходило его ожидания, ибо он рассчитывал лишь на гибель нуменорцев и поражение их тщеславного короля. Или на худой конец, простого наплевательства Богов, на их смерть от рук его слуг, но никак не новый катаклизм! Когда Саурон, сидя в своем черном кресле посреди Храма, заслышал звуки труб войска Ар-Фаразона, он лишь рассмеялся; второй раз засмеялся он при звуках начинающейся грозы. Однако в третий раз, когда он довольно хихикал при мыслях о том, что теперь сможет вытворять в мире, навсегда избавленном от Эдайн, земля внезапно дрогнула, оборвав его смех, и Храм с громким грохотом и треском провалился в бездну – вместе с креслом и самим Сауроном. Но Саурон не был смертным; и несмотря на то, что та прекрасная оболочка, в которой он явился пред очи людей и свершил свое великое зло, была им потеряна навсегда, дух его восстал из глубин моря и тенью на крыльях черного ветра пересек море, возвращаясь в Средиземье и Мордор, свою вотчину. Здесь, в Барад-дуре, он вновь надел великое Кольцо и на время затаился, обретая новый облик – воплощение своей злобы и ненависти. Мало кто впоследствии мог выдержать взгляд Ока Саурона Ужасного. Я же, постоянно называл его прожектором, пока он возвращал себе физическую оболочку. Если бестелесные светлые майар – огоньки, то темные – сгустки мрака или “тучки”, как я это обозвал. Но Саурон является воплощением обеих сил, к томуже он – самый сильный из майар. А я узнал, что его зовут Артано. Ну или так его называл Моргот. Однако есть еще имя Майрон, но его так звали в прошлом, в Залах Ауле.

Идут войска. Впереди король. Ведет их в бой. В бой. Открываются черные врата. Выходит Майар злой-злой. И на колени перед ним. Встает-встает он. Но никто не знает точно, Что замыслил Саурон. Идут года. Сидит король. А Саурон – подле. Не знает боле как править он, Здесь нет его воли нигде В жертву приносят Верных людей Топят и сжигают. Капает яд с языка, Король ему внимает. Слушает он Саурона И корабли собирает. И вот плывет на запад он Великий Ар-Фаразон. Объявил войну Валар, О, Боже, какой позор. Смеется про себя Саурон, – Всех я здесь обвел. Все вы отныне теперь мои Тем более Ваш король. И вот ступил Ар-Фаразон. Одной ногой на Валинор. Другой ногой он затопил Свой Бедный Нуменор. Бедные люди. Жалкие люди. Теперь все под водой. До колик хохочет Саурон – Зря вы шли за мной. Вот так вот люди, не стоит верить. Тому, кто был пленен. Тем более если он носит имя... – ...Гортхаур Саурон. – Толпа людей и орков радостно проревела имя своего Влыадыки. Не могу поверить, что Аннатар сумел уговорить меня спеть его слугам! Через усиливающее голос, заклинание Сонорус! С башни Барад-дура!!! Я уверен – во всем снова виновато, проклятое умбарское вино! Все! Я больше не буду пить то, в составе чего не уверен! Отпраздновали, блин, возвращение “Государя всея Преисподняя” в телесное обличие. Я знаю – это его месть за “прожектор”! Правда как оказалось никакое иное обличье кроме “прожектора, тучки и железного голема”, Саурон принимать больше не мог, но его это не расстраивало. Однако я осознал, что майар можно убить... по настоящему. Мандос не сможет исцелить душу майар, а ведь некоторые раны тела передаются и душе. Однако и на Тайные пути смертных (перерождение) душа не пойдет, она попадет в Бездну к самой Смерти. Оттуда никому нет возврата... кроме меня. Души эльфов, майар и Валар умрут вместе с Ардой. А вот души смертных, пусть и теряют воспоминания, но останутся существовать где-то еще. Забавно. Самые смертные существа на самом деле бессмертны. А ведь я прямое этому доказательство! Просто я, переродившись, сохранил воспоминания, а вот выживу ли я, когда свершится Дагор Дагорат, я уже не уверен.

====== Глава 16. В очередь, сукины дети! В очередь!... (Битва Дагорлаг и Поражение Саурона) ======

Я узнал от Саурона, куда делись остальные семь колец, а то я задавался вопросом, почему о них ничего не слышно? Он отдал их гномам, не самая удачная идея как оказалось. Гномы всегда были крепкими ребятами и приручить их оказалось крайне сложно: они не признавали над собой ничьей власти, а тайные их мысли, почти не поддавались пониманию. К тому же, превратить их в рабов колец также оказалось невозможным. Гномы пользовались кольцами в основном для обогащения, и именно благодаря этому Саурону все же удалось превратить естественную любовь гномов к золоту в не ведающую запретов, всепоглощающую страсть. У них там небось сокровищницы по швам трещат! За столько лет-то, под правлением бессмертных из-за колец гномов. По возвращении на свои земли Саурон обнаружил, что власть Гил-галада за годы его отсутствия значительно возросла, и теперь простиралась далеко на север и запад, за Мглистые горы и великую реку, достигая даже пограничья Великого Зеленого Леса, откуда было рукой подать до его твердынь, ранее казавшихся неприступными. Тогда Саурон затаился на время в своей цитадели в Черных Землях и стал планировать войну с эльфами. Ну-ну. Пришлось напомнить ему, что лично воевать с эльфами я не буду. И при его нападении на их земли, я запихаю его в Бездну, чего бы мне этого не стоило. При угрозе, в сторону Ост-ин-Эдхиль, я просто проморожу и сожгу, для надежности, все его земли, никого не жалея.

В те времена, те из нуменорцев, что спаслись от затопления своей родины, бежали на восток. Возглавлял этих изгнанников Элендиль Высокий и его сыновья – Исильдур с Анарионом. Они были родственниками короля и потомками Эльроса, но в отличие от прочих нуменорцев, отказались прислушиваться к речам Саурона и идти войной на Валар – Повелителей Запада. На их корабли взошли все остававшиеся в Нуменоре Верные, и сумели избежать катастрофы, отплыв на восток. Корабли их были большими и быстрыми, да и сами они были людьми крепкими; однако стихии разбушевались не на шутку, и на берег Средиземья их выбросило, словно потрепанных штормом пташек. Элендиля с его людьми волны выбросили на побережье Линдона, где его тепло встретил давний товарищ Гил-галад. Оттуда он направился вверх по течению реки Ллун, и за грядой Эред Люин основал Северное Королевство – Арнор. Люди его расселились по территории Эриадора вдоль берегов Ллун и Барандуина. Столицей же стал Аннуминас, возведенный у вод озера Ненуиаль. Нуменорцы поселились также в Форносте на северных низинах, в Кардолане и на холмах Рудаур, они построили свои башни на Эмин Берайд и Амон Сул. Там и поныне сохранилось немало могильных курганов и руин, и лишь башни Эмин Берайд по-прежнему смотрят в сторону моря. Сказать что это взбесило Хэлкара, это ничего не сказать. Ведь остатки нуменорцев поселились буквально на пороге Ангмара. Король-чародей рвал и метал и просил Саурона, пройтись железными сапогами по Арнору. Исильдура с Анарионом отнесло южнее, и они повели свои корабли вверх по течению великой реки Андуин, что несет свои воды с Рованьона в западное море, залив Белфалас. Здесь они основали свое королевство, впоследствии ставшее называться Гондором. Задолго до этого, еще в дни расцвета Нуменора, нуменорские моряки основали у устий реки Андуина гавань и мощные укрепления, несмотря на то, что чуть дальше к востоку уже начинались владения Саурона. Позднее в эту гавань стали заходить лишь корабли Верных, и поэтому здесь обитали в основном друзья эльфов и люди Элендиля, тепло приветствовавшие его сыновей. Столицей этого южного царства был Осгилиат, который пересекала по центру Великая река, нуменорцы построили через нее огромный мост, с удивительными каменными башнями и домами. К причалам города свободно проходили под этим мостом корабли с моря. На восточном берегу этой реки была возведена Минас Итиль – Башня Восходящей Луны, стоявшая на склонах гор Тени и защищавшая от возможной угрозы из Мордора; и на западном – Минас Анор, Башня Заходящего Солнца, стоявшая у подножья горы Миндоллюин и служившая защитой от окрестных варваров. В Минас Итиль поселился Исильдур, а Минас Анор стал домом Анариона. Королевством Гондор они управляли вместе, и троны их стояли в Тронном Зале Осгилиата рядом. Множество сокровищ и фамильных ценностей большой стоимости и мощи принесли с собой из Нуменора изгнанники; величайшими же из них по праву считаются Семь Видящих Камней и Белое Дерево. Дерево то выросло из сорванного со стоявшего во дворе короля в Арменелосе Нимлота Прекрасного, сожженного Сауроном в Нуменоре. Дерево, напоминавшее об Эльдарах и свете Валинора, было посажено в Минас Итиль перед домом Исильдура, ведь это именно он спас плод от уничтожения; Камни же были поделены между Элендилем и его сыновьями. Сыновьям досталось по два, Элендилю – три; свои камни он установил в башнях на Эмин Берайд и Амон Сул, а также в граде Аннуминас. Исильдур с Анарионом поместили свои в Минас Итиль и Минас Анор, а также в Ортханке и Осгилиате. Камни эти обладали свойством позволять тем, кто ими пользуется, видеть удаленное от них – как в пространстве, так и во времени. По большей части они показывали то, что находится вблизи таких же Камней, ибо каждый Камень был связан с другими; однако обладавшие сильной волей и магическим даром могли научиться видеть все, чего бы только не пожелали. Именно таким способом нуменорцы узнавали обо всем том, что противники предпочли бы от них скрыть, и мало что могло укрыться от их бдительных взоров во времена расцвета их королевства. Камни эти были подарены Эльдарами Амандилю, отцу Элендиля, за то, что тот поддерживал Верных Нуменора в те черные дни, когда Эльдар более не могли посещать эти земли, на которые пала тень Саурона. Камни назывались Палантиры – “видящие издалека”. Они были созданы Феанором на Валиноре и я знал как ими пользоваться.

Саурон стал готовиться к войне с Эльдар и людьми Западной Страны, и вновь пробудились огни пламенной горы. Погасшие во время его ухода на Нуменор (тогда была необходимо не привлекать к себе внимания). Заметив издалека поваливший из Ородруина дым и догадавшись по этому признаку, что Саурон вернулся, нуменорцы забили тревогу. Харадрим, так назвали тех жрецов из “черных нуменорцев”, что присоединились к Саурону во время его путешествия на Нуменор, от остальных “черных” Умбара, они отличались тем, что были насильно подчинены его воле, но даже по сей день охотно служили ему. Однако благодаря власти короля Гил-галада отступники эти, пусть и могущественные лорды на службе зла, по большей части селились на дальнем юге, лишь два из них – Херумор и Фуйнур, пользовавшиеся особым влиянием среди Харадрим и бывшие людьми особой злобы и жестокости, обитали в диких землях на Востоке и к Югу от Мордора, близ устий Андуина. Они в основном кораблестроители. На самом Юге есть страна Ханната, ее главной силой были мумаки – гигантские слоны с четырьмя бивнями, служащие как давяще-таранящей силой, так и осадной башней для стрелков. И вот, когда Саурон счел момент подходящим, он с большими силами выступил против новообразованного королевства Гондор направив войска в Минас Итиль – башню у гор Тени и дом Исильдура...

Третий день шагает войско

Чародея Короля.

Третий день в седле я жестком

И конечности болят.

Пораскинул я мозгами,

Надвигая капюшон,

Заслоняет обозренье

На глаза сползает он. – Раздавался мой усиленный заклинанием голос, над смешанным войском, под предводительством Хэлкара. Саурону удалось уговорить меня на участие в осаде башни Исильдура.

Я – Эльфийский Чернокнижник

В Гондор воевать иду,

Пару тысяч идиотов

На Минас Итиль веду.

Саурон меня, зараза,

Очень круто обломал.

На войну, где страх и ужас

Он меня, козел, послал.

У меня эмоций много,

Там ведь могут и прибить,

А так хочется спокойно

Пару тысяч лет пожить.

Темной ночью прочь из башни

Я попробовал слинять,

Но меня поймали орки,

Привели туда опять.

Там Владыка очень долго

Мне морали говорил,

А потом Багровым Оком

Три часа меня сверлил.

Я ответил:

“Фиг с тобою, раздери тебя Моргот

Ладно, вынесу я Гондор”

И отправился в поход!

По моему заржал даже Король-назгул... или это была его лошадь? Нет ну, а что? И попробуйте сказать, что это не правда. Моей задачей является разнос на куски главных ворот и последующее сравнивание башни с землей, после того как из нее вынесут все ценное. На меня набросили капюшон, что бы успевшие удрать нуменорцы, не донесли Гил-галаду обо мне. Я сам на это подписался, но подставлять его нолдоров, своей сомнительной репутацией не хотелось. Можно было бы и наложить иллюзию, но пока рано, да и в боевых условиях мои иллюзии ничерта не держатся. О, а они уже готовы нас встретить. Так-с. А ну-ка, Сезам Откройся!

– Бомбарда Максима!

БУБУХ!!!

Ворота, вместе со здоровенным куском стены, разметало над войсками. Учитывая направление взрыва – все глыбы и мелкие осколки полетели в гондорцев. Орочья армия, черной волной хлынула в образовавшийся проход. Харадримские стрелки заняли оборонительную позицию вокруг, пытаясь не подпустить к реке беженцев. Я и назгул, остались стоять в сторонке, и бить заклинаниями особо ретивых противников уцелевших на стенах. Дождавшись когда знамя Гондора – белое дерево на синем полотне, заменят красной тряпкой; мы вошли с харадримами внутрь башни. Бой был очень коротким, противник рассчитывал держать нас за стенами, а самим дождаться подкрепления. Не вышло. Вот и нефиг селиться у черта на рогах! Так, сбор трофеев закончен, нашелся даже Видящий камень, однако Белому Древу Исильдура не доставало отростка, а зная с какой заботой гондорцы относятся к этому дереву, вывод напрашивается сам собой. Исиьльдур вновь спас ветвь Живого Символа нуменорцев от загребущих рученок Саурона. Учитывая, что тело Исильдура мы так и не нашли, впрочем как и его семьи, моя теория имеет шансы оказаться правдой. Так, пора провести зачистку. А то вдруг есть тайные помещения и остались выжившие? Тот же Исильдур? Что на вряд ли конечно. Войска выведены? Прекрасно. – Адеско Файр! В моих руках заполыхал свечной огонек. Он стал медленно расти и через мгновенье обратился зевающим спросонья котенком. Я подошел с огненным котенком в руках, к стенам Минас Итиль. Котенок зашипев, бросился с моих рук уже рычащим львом, постепенно руша стену и увеличиваясь в размере. Еще мгновенье – и хвост льва становится змеей, отделившейся от тела льва, и ползущей в сторону башни, начиная обвивать ее по спирали и становясь размером с василиска. У льва образуется вторая голова, которая вытянувшись стала волчьей. Вспыхнуло пламя и из львиной гривы выскочил цербер, жадно начавший пожирать подземелья башни. Так продолжалось не долго. Ревущие огненные химеры в числе которых были и огненные птицы, быстро обратили башню в пепел. Пора заканчивать. Я стал гасить всепожирающее пламя, пока на кучке пепла не осталось ни искры. Все, закончили. Теперь топаем обратно. И я вскочил на Сарна, одетого по случаю вторжения в черную броню. Как я узнал уже в Мордоре – другая атака Саурона провалилась и Анариону, долго удавалось удерживать Осгилиат, и на сей раз даже отбросить своего Врага обратно в горы.

Плохая новость: папашка этих двух гондорцев (Исильдура и Анариона) нажаловался Гил-галаду. Посовещавшись, Элендиль с Гил-галадом решили, что Саурон такими темпами может нарастить слишком серьезные силы и уничтожить своих противников одного за другим, и что во избежание такого развития событий им следует объединиться. Тогда ими и был создан союз людей, эльфов и даже гномов. Я и Саурон были впечатлены – эта армия, была лучшей и наиболее хорошо вооруженной изо всех, что когда-либо топтали сапогами Средиземье, со времен похода Валар на Север, против сил Могота, никому не удавалось собрать такую многочисленную рать. Саурон знал, что у него нет шансов. Я – не стану накладывать массовые заклинания из-за эльфов, а точечная атака, ничем не поможет. Мы проиграли, но Саурон еще решил побороться. Все равно, убить его окончательно нельзя. Может этому недоделанному владыке мира, в другой раз повезет, пусть не расстраивается. Итак, к бою готовсь! Я облачился в свою эльфийскую броню и сел на Сарна, обнажив меч. Моя цель – убить людей и уберечь часть эльфов от ярости Саурона, при этом не трогать его войска, хотя те и обречены. Взаимоисключающие цели, да? Какой я противоречивый! Покинув Имладрис (Элронд себе летнюю резиденцию основал – Ривенделл, если на человеческом); войско перевалило через Мглистые горы и направилось вдоль течения Андуина к Дагорладу – Полю Битвы в Черных Землях, где его поджидали силы Саурона. Представители всех биологических видов – даже звери и птицы – разделились в тот день на два лагеря и сражались кто за Врага, кто против него. Не относилось это лишь к эльфам, которые единственными оказались не разделены и все поголовно стояли под знаменами Гил-галада. (Ну, один эльф, все же не совсем за Гил-галада); Гномов на обеих сторонах сражалось немного – охотно выступили против Саурона лишь потомки Дурина из Мории.

Лошадь захромала – командир убит, Конница разбита – армия бежит. Армия Саурона, ожидающая на Дагорлаге была разбита быстро. Ее просто смело. Пришлось вновь открывать Черные Врата, чтобы выпустить резервные войска. Я в их числе... Ого, я знал, что у синдар с головой не все в порядке, но угробить в болотах две трети своей армии, это кем же надо быть? А тут на нас, явно без приказа Гил-галада, несутся остатки лесных эльфов! Дорогие! Ворота закроются, раньше чем вы успеете проскочить! Или вы думаете, что там больше никого нет? Ну, что за тактика камикадзе, эх! КТО?!! Кто этот идиот, что их сюда направил?! Ну, бля. Орофер. С ума сойти. Нет, он конечно потрясающий воин, но как командир... Я направил коня навстречу, являя собой слепящую звезду в том черном войске, что следует за мной. Авось, сумею спасти этого Блаженного, который в свою уязвимость не верит. Однако, видимо у Саурона, на этот счет было другое мнение. И он решил хорошенько зажечь на последок. Он выпустил драконов. Я не знал, что у него есть драконы... Причем Рамалоки!!! Эти крылатые ящеры стали покрывать огнем весь Дагорлаг, не щадя ни врага, ни союзника. Вот, одна крылатая ящерица на бреющем полете летит прямо на меня и Орофера. Ну все. Блюдо, под названием – “эльф запеченный в собственном доспехе”, скоро будет готово. Приятного аппетита, скотина! Уже даже не надеясь на то, что мои защитные чары помогут, я решил спрыгнув с коня, спасти, хотя бы одного эльфа. Сбив своей бронированной тушей какого-то высокого синдара, я наколдовал защитный купол. Сарн, будучи хорошо обученым боевым конем, встал над нами – защищая. И вот, я увидел Крылатую Смерть и несущееся на меня и вслед за ней, ревущее пламя. А дальше... дальше Боль! Вспомнив наказание Магии в виде аутодафе (публичная казнь), я перенес сжигание несколько легче, но все равно почуствовал, что мифриловый венец вплавился мне в плоть... Тьма... как же долго я тебя не видел... это моя первая смерть в виде эльфа... какая она будет?

Гил-галад с Элендилем одержали победу, поскольку мощь эльфийских армий была в те дни по-прежнему велика, а нуменорцы были народом сильным и высоким, и дрались они, как берсерки. Ничто не могло противостоять Айглос – копью Гил-галада, меч же Элендиля вселял просто животный ужас в сердца орков и людей, ибо сиял словно солнце и луна одновременно, имя тому мечу было Нарсиль. Затем Гил-галад с Элендилем вошли в Мордор и окружили твердыню Саурона, оцепление держали семь лет, понеся немало потерь от огня и метательных снарядов Врага, не говоря уж о бесчисленных молниеносных нападениях, которые им довелось отразить. Здесь, на Горгороте, погиб сын Элендиля Анарион и множество других воинов. Но в конце концов осада принесла результат, и сам Саурон вышел из своей крепости, он сразился с Гил-галадом и Элендилем, одолев обоих и сломав попутно меч павшего Элендиля. Но и самому Саурону не удалось закрепить успех, ибо Исильдур подобрал рукоять отцовского меча с обломанным лезвием и с его помощью отсек Кольцо Всевластья с руки Саурона. Кольцо Исильдур взял себе, а Саурон был повержен и оставил свое тело, развоплощенным духом улетев прочь и скрывшись где-то на просторах Средиземья.

====== Глава 17. Огонь тебе к лицу, танцуй ведьма, танцуй... (Пробуждение и Трандуил) ======

Бездна. Пустота. Как хотите, так ее и называйте... Я снова здесь. Я не удивлен... Обычно здесь холодно. А сейчас жарко, хотя скорее горячо. Почему? О. Свет. Наконец-то... Мне туда...

Когда я проснулся была глубокая ночь. Обычно, смена дня и ночи близ Мордора неразличима, а тут... луна, звезды светят. Где я? Мягкое пламя от свечей давало окружающей меня обстановке нереальный вид. Элегантная архитектура имела, яркие контрастные тени и хитро закрученные формы. Странные узоры, но красивые и изящные – люди такого не сделают. То что я не в Мордоре, я понял. Мда. “Дороти, ты больше не в Канзасе” – кажется так было в сказке про водшебную страну Оз? Я повернул голову, и это удалось мне с привеликим трудом. Что-то плохо видно, кто это? В резном деревянном кресле сидел эльф. И спал. На вид вроде нолдор, а вроде телери – не разберешь, такого со мной еще не было, видимо эльфийские народы между собой часто скрещивались. Осмотрев комнату, – заприметил большой с фиолетовой отделкой диван, небольшой столик перед ним, и настенное зеркало. Я вновь взглянул на эльфа. Разбудить его?.. Ладно, пусть спит, а я пока разберусь с собой. Первая мысль которая меня посетила, заключалась в том, что что-то не так. Онемение по всему телу я еще могу понять, бывало и не раз. Но ведь настораживает совсем не это... Я медленно встал, быстрее все равно не мог. Вторая моя мысль, заключалась в том, что по левую сторону мне ничего не видно. Я закрыл правый глаз... Как будто в Пустоту снова смотрю. Я ослеп? На один глаз точно. Я медленно, покачаваясь направился к зеркалу, по дороге едва не задев столик. Вроде голыми ступнями я что-то начал чувствовать... однако конечности едва двигаются. Ох, странное чувство. Как будто натянуло кожу на левом буку, как на барабане. Остановившись, я провел по боку, едва чувствующими прикосновение ткани, пальцами. Марля? Я медленно перевел плывущий взгляд от своей цели – зеркала, на свое тело. Везде перевязки, на руках, на туловище, а одет я в какую-то, расстегнутую рубаху, длиною до колен. Зачем? Разве я ранен? Когда я просыпаюсь после смерти, обычно все повреждения исчезают. Может просто не успели снять? Все же ночь... Я стал вспоминать причины своей смерти и моя память с трудом вывела мыслеобраз: ДРАКОН. И лавину ощущений, от зажаривания живьем, до хрустящей корочки... Прощайте мои прекрасные волосы. Я сделал глубокий вздох, и когда выдыхал, почуствовал как поток воздуха выходит не только через нос и приоткрытый рот, но и через левую щеку. Я нахмурившись, продолжил путь к зеркалу. ... – Выражение моего лица было абсолютно пустым, лишено всех мыслей и эмоций. Я светился, как обычно, но... лишь некоторыми местами. Треть моего тела, по левую сторону, сокрытая бинтами, не выдавала абсолютно никаких признаков света. А должна, – будь там даже оголенное мясо. О том, что я изуродован, догадаться не сложно. Видимо пламя Рамалока, нанесло урон и эльфийской стороне моей души, отчего я не исцелился до конца. Я не рискнул разматывать бинты, вероятно они присохли, и я лишь наврежу себе. Мой мифриловый обруч, весело сверкал из-под куска марли, обматывающего мою голову и большую часть лица, кроме правого глаза, уха и рта. Если его не сняли, значит он вплавился мне в череп, а разрезать мифрил, что само по себе трудная задача; притом не повредив моей голове, что в условиях средневековья – не представляется возможным. Впрочем, я всегда считал, что уже сросся с ним. Однако меня заинтересовало то, что видимый глаз, был светящегося зеленого цвета. Видимо, голубой цвет к нему не вернется, как и Свет Души – пока не исцелюсь от яда драконьего пламени. Итересно все же, где я? Очевидно меня подобрали с поля битвы. Почему? Все же видели, что я двигался со строны Черных Врат, да еще и во главе вражеской армии. Во мне опознали Келебримбора? По обручу это было бы не трудно, и чем мне это грозит? Я почуствовал как к моему горлу приставили лезвие. Кто-то бесшумно подошел ко мне со спины. Это тот эльф проснулся? Я не обернулся – не зачем. В отражении зеркала, за своим плечом, со слепой для меня строны стоял тот нолдор-телери. – Ответь мне. Как называл Господин Эрегиона своего секретаря? – донесся до меня вкрадчивый голос эльфа. Я улыбнулся, в отражении это выглядело жуткой гримасой. – Тебе все названия перечислить? Я могу. Крючкотвор, бумагомаратель, приложение к перу и бумаге, голодный кот, репей, нетопырь, личная головная боль... Стенографист. Нож для открытия писем, убрали от моей яремной вены. Видимо, мое последнее слово убедило Мэглина в том, что я – это я. – Так вот где ты укрылся, ну и как тебя теперь зовут? – Я с интересом стал разглядывать новый облик своего секретаря и друга. Лишь немного подправлены черты лица, да оттенек волос по телери. Свечение тоже немного угасло. – Меня встретил в Митлонде сам Кирдан Корабел, он раскусил мою маскировку, но обещал молчать. Он представил меня как своего знакомого. Сироту. Это объясняет данное мне имя – Эрестор. – “Не названный”. – Кирдан в своем репертуаре, подумал я, то собака это “Собака”, то большая собака это “Большая Собака”, то лошадь это... “Очень Болшая Собака”, – про кольца спрашивать не буду и как ты стал тайным гонцом тоже. Но кто ты теперь? – Советник Владыки Элронда в Имладрисе. Я присвистнул. Мда. Ситуевина. – Я понимаю, что предавать Элронда ты не станешь, поэтому говори все, что можешь сказать. – Пока я занимаю должность Советника, я действительно не желаю совершать предательства, подобно моему почти тезке. – Что бы ты был спокоен, скажу: Ост-ин-Эдхиль в безопасности и ты сможешь туда вернуться, но путь будет не близким и если есть еще гонцы, нам нужно будет собраться вместе и я сумею отвести вас... Если вы конечно, того пожелаете. Мэглин... нет, Эрестор, задумался. Потеребив край рукава, он медленно поднял на меня взгляд: – Владыка Элронд, намерен покинуть Средиземье вместе с Келебриан, когда вырастут их дети – близнецы Элладан и Элрохир, они еще совсем крохи. Лишь тогда я буду рад вернуться, но не раньше. Я был единственным гонцом Эрегиона. Я понимающе кивнул. Значит это место успело стать домом Эрестору и видимо он очень привязался к чете Владыки Имладриса. Эрестор начал объяснять мне, что я был найден под осколками каменной лошади. Я лежал на синдаре, оказавшимся Трандуилом (Цветущая Весна) – сыном Орофера, и наследным принцем Зеленолесья. Мы оба получили ужаснейшие ожоги, но оказались живы. Лишь потому, что я спас принца, теперь уже короля, меня не оставили на поле боя. А решили выходить и разобраться, почему я возглавлял войска Мордора. Однако, Кирдан Кораблестроитель, обнаружив меня первым и опознав по венцу, кто я, решил скрыть сильнейшей иллюзией истиный вид обруча. Мое лицо, к тому времени, походило на кусок плохо прожаренного мяса и в сокрытии не нуждалось. Он решил предоставить мою судьбу Мэглину. Учитывая всю ситуацию, пришли к выводу, что меня послали на убой. Когда налетели рамалоки, все в этом убедились, а моя самоотверженная попытка спасти правителя, лишь подтверждала то, что я по чужой воле выступил во главе войска. Мол, Саурон хотел сломить боевой дух эльфов, явив им предателя из собственного рода. После чего, публично зажарить огнем. За уши притянутая теория, но может сработать. – Что с броней? – Кусок расплавленного эльфийского серебра, а не броня, Господин. – Эрестор развел руками, – Меч уцелел, он у кузнецов, его опознали как работу мастеров Эрегиона, так что думайте, как вас теперь называть. Впрочем вы можете и признаться кто вы на самом деле. – Скажи, – мне пришла в голову дурацкая мысль, но она может и сработать, – Многие знают, что Темный менестрель и Король Эрегиона, одно и то же лицо? – Я понял вас. Нет – не многие. Гномы и эльфы, по вашей просьбе не афишировали этого вне стен своих домов. Однако, как Темный менестрель, вы обретете крайне сомнительную славу. Насколько я слышал, вы пели и в Мордоре? – Да, пел. Однако это сыграет мне на руку. Все верят, что Ост-ин-Эдхиль стерт с лица земли, так пусть считают, что я пленник. Или предатель, если им так легче думается. Эрестор кивнул: – Ваш сменившийся цвет глаз и... шрамы, помогут скрыть вашу личность. Но лишний раз, попадаться на глаза бывшим представителям Эльфийского Союза не стоит. – Почему именно бывшим? Они же не меняются или все старые умерли? – Просто Союза больше нет. Как вы и предвидели, смерть Верховного Короля – разрушила Союз Эльфов. И Король Трандуил, когда придет в себя, наверняка поспешно уведет войска в Зеленолесье и закроется там. Особенно учитывая потери в его рядах из-за неумелого командования. Правда, зная характер синдар, ошибки своего отца он не признает и винить по привычке будет нолдоров и гномов. – Сколько я уже здесь. И где Элронд? Лучше ему меня не видеть, этот полуэльф на диво проницателен. – По последним донесениям, он скоро должен вернуться. Вы здесь уже седьмой год. – Ничего себе, понятно почему такая слабость. Неужели осада Барад-дура длилась так долго? – Да. Но Саурон, в итоге появился на поле боя и убил короля Гондора и Верховного Короля Эльфов. В его свержении помогали Кирдан Корабел и Элронд, последний удар нанес Исильдур, осколком Нарсиля. Сечас они добили остатки войск и уже на пути домой. – Пятеро на одного. Саурон был польщен, – я натянуто улыбнулся, мимика почти не слушалась. – Почему вы служили Врагу? – Дабы он не искал Ост-ин-Эдхиль. Мне удалось поддерживать с городом связь и я доставлял им сведения о Враге. Хочу уверить тебя – от моей руки не пострадал ни один эльф, если тебя это успокоит. – А люди? – Было дело. – Не стал я отпираться, он знает о моей нелюбви к короткоживущим и знает причины. А Война Гнева и Нуменор показали, что это не беспочвенно. Эрестор кивнул и вышел из комнаты, я услышал как он зовет целителей. Ну что ж, продолжим развивать актерское мастерство. Сумел же я тысячи лет, изображать эльфа?

Глорфиндель устроил мне допрос с пристрастием. А я думал, что он умер. Как оказалось, да. Умер. Но решил вернуться с берегов Валинора. Уникальный случай кстати, обычно не возвращаются. Так вот, в мои полуправдивые бредни о Высшем нолдоре, поющем на человеческом языке, вроде поверили. Особенно после песни, которую уверен, эльфийская цензура петь бы запретила: Он был эльфийским королем И арфы плач ведут о нем, Гил-галад значит звездный свет И рыцаря прекрасней нет, И благородней короля Еще не видела земля. Он бился рядом с королем, Он был прославленным вождем, Ведь Элронд свой высокий род, От светлой Лютиен ведет, В нем отблеск славы давних дней, Кровь майар, эльдар и людей. А третий был король людей И среди смертных королей, Он всех могущественней был, Владыка Верных Элендил И грозный меч в его руках, Вселял в серца неверных страх. Четвертый был неустрашим, Кто мог в бою сравниться с ним. Исильдур яростный душой, В сраженьях бешеных герой, Безжалостна его рука И нет Врагу страшней врага. А пятый мудрый Корабел, Что бранной славы не хотел, Тому кто любит шум волны, Сраженья звуки не нужны, Hо долг зовет карать врагов И к бою Кирдан был готов. И бился против всех Один, Проклятый Черный Властелин, Бой впятером на Одного, Стал поединком для Hего, Он знал, что безнадежен бой, Зачем же спорил он с судьбой? Что ж вихрем он не улетел, Он не сумел иль не хотел И вот распятый на мечах, Он мертвый пал на мертвый прах И не спасло Кольцо Его, Бессильно было колдовство. Hо полно говорить он Hем, Он был Врагом и сдох Врагом, Мы лучше славу воздадим, Героям что сражались с ним, Тем рыцарям что впятером, С одним расправились Врагом. Единственное, что меня тогда спасло от гнева сенешаля, это то, что калек бить нельзя. Имя мое, как Темный менестрель, так и закрепилось. Просто эльфы Имладрис, не посчитали должным, обращаться ко мне по “благородному имени Эльдар”, которого я явно не заслуживаю, даже будь оно у меня (придется если спросят, зваться Маркаунон, вот и стану воистину недостойным). Так и звали Темным Менестелем – на человеческом. Или просто Темным, как будто я, мориквенди какой-то. Впрочем, учитывая проблемы с “освещением”, я понял их намек. Однако силы моей это не отменяло. Раны излечатся, когда выведется яд. А вот магия моя неизменна, но им об этом знать не стоит.