Текст книги "Лекс Раут. Чернокнижник (СИ)"
Автор книги: Марина Cyржевcкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
Глава 18
Армон
Солнце поднялось уже высоко, но это никак не повлияло на серый туман, клочьями и змеями ползущий по низине. Армон старался не вдыхать глубоко, понимая, что и так надышался достаточно. За белесой мутью ему виделись лица тех, кого давно уже не было в живых, мерещился дом с синими ставнями на лесной поляне, круглый колодец, обложенный красным камнем, и такая же дорожка, бегущая мимо огромных стволов вековых дубов и тонких осин. Он даже ощущал запах – острый запах прелой листвы, земли, сладких ягод, родниковой воды… и людей, что смеялись у дома с синими ставнями.
– Когда же я стану, как ты? – мальчишка закидывает голову, обиженно надувает губы. Он подпрыгивает от нетерпения, переступает босыми ногами на золотых опавших листьях. – Ну когда я стану рихиором? Почему не становлюсь? Я хочу быть, как ты!
– Мал еще для рихиора, – это говорит не он, это смеется темноволосая и кареглазая девушка, отвешивая мальчугану добродушный подзатыльник. – Подрасти, Криф. Встретишь седьмую весну, тогда и обернешься.
– Я хочу сейчас!
– Торопыга… все вы такие…
– Хочу быть, как папа! Рихиором Дубовых Крон! Хочу быть альфой стаи!
Девушка хохочет, и белоснежные зубы блестят на смуглом лице. И он любуется ею. Да и как не любоваться. Она – самая красивая в стае. Самая статная и родовитая…
– Ну когда же я стану рихиором….
Тоска вновь сжала сердце, и волк завыл, не удержав ее. И сразу – зарычал, понимая, что все, что он видит – ненастоящее. Иллюзия. Подделка. Галлюцинация.
Армон прижал морду к земле, с силой втянул запах сырой земли и травы, пытаясь успокоиться. И заставил себя обернуться. Удавалось с трудом. Тело не слушалось, сопротивлялось, не желая возвращаться в человеческую форму. Мышцы дрожали от напряжения и боли, красная пелена застилала глаза, прогоняя иллюзорные образы смеющихся людей. Легкие, казалось, поглощали не воздух, а кислоту, обжигая внутренности и заставляя оборотня дышать тяжело, с хрипами.
Оборачиваться в зверя – наслаждение.
В человека – мучительная боль.
Но он терпел и заставлял себя, прогоняя из памяти картины прошлого и цепляясь за настоящее. Анни. Она пропала. И Лекс. Надо их найти. Надо помочь. Спасти. Он должен.
Трансформация завершилась, и Армон вздохнул свободнее, потряс головой. И полез за запасными штанами. Наученный горьким опытом, он всегда возил с собой несколько пар – обыкновенных, из грубой холщовой ткани, вместо ремня– веревка. Такие не так жалко каждый раз выкидывать. Оделся Армон привычно быстро, сунул ноги в сапоги, благо хоть их успел скинуть перед обращением. Вторых у него не было. Накинул на голый торс короткую верхнюю хруту без рукавов, решив, что рубашку пока прибережет, слишком здесь все… непредсказуемо. А значит и его обращение может произойти в любой момент.
Покосился на сидящую на земле девушку. Черные волосы блестели, словно смазанные маслом, лицо спокойно, глаза закрыты. В таком положении она находилась все время после исчезновения Лекса. Просто села на траву и закрыла глаза.
– Ланта, с тобой все нормально? – все-таки окликнул Армон. А то кто знает этот туман, может, девчонка уже скончалась, пока он тут галлюцинации ловил.
– Конечно, – отозвалась девушка, повернув голову. – Все отлично.
Армон с трудом удержался от хмыканья. Все-таки он слишком многое перенял у Лекса и не мог сказать, что это радовало. Особенно пренебрежительная манера хмыкать. Но… все отлично? Или она туманом надышалась и в данный момент рассматривает побережье Аль-Маер и танцует на цветущем лотосе?
– Уверена?
– Конечно. Не беспокойся. – Ланта взглянула на него ясными синими глазами. – Здесь замечательное место.
– Хм. Ну да. Я рад, что тебе нравится, – пробормотал Армон. – Но я думаю, нам стоит подняться повыше, на пригорок. Наше местоположение это существенно не изменит, но вот тумана мы избежим.
Да и видимость сверху лучше. Стоять в этом белом мареве, оборотню ох как не нравилось, все его звериные инстинкты требовали немедленно покинуть гиблое место. Слишком уязвимо он себя здесь чувствовал.
Ланта пожала плечами, демонстрируя полное равнодушие к его словам, и Армон уже в который раз втянул воздух, ловя ее запах и пытаясь понять, что в нем не так. Да, девушка пахла, как и положено человеку. Обостренное обоняние оборотня улавливало ее ароматы и раскладывало на составные, распознавая. Острый запах волос. Пряный – кожи. Кисловатый – ткани платья, особенно подмышками. Свежий, со сладкой ноткой – дыхания. Горьковатый и мускусный – между ног…
Вполне приятные запахи здоровой и молодой девушки, они смешивались в ароматную смесь для нюха оборотня. Так что же заставляло его принюхиваться снова и снова? Армон задумался, дернул ушами. Порыв ветра разогнал туман и принес свежую порцию запахов. И Армона осенило. Смесь привычных и правильных ароматов содержала ингредиент, которого он раньше не встречал у людей. Чуть древесный, дразнящий кончик языка, растекающийся сладостью. Знакомый. И одновременно – нет.
Вот какой запах ему точно не нравился – это зверька, что крутился порой у ног Ланты. Распознать его природу оборотень не смог, но старался не принюхиваться, существо пахло гнилью и смрадом, как помоечная крыса.
Собственно, на нее он и походил.
Так и не найдя разгадку, Армон мотнул головой и достал несколько «ос». С ними он чувствовал себя спокойнее, а файер у него и сейчас получался через раз. Лучше уж по– старинке и без магии. Надежнее. «Осы» зависли в воздухе, молотя туман слюдяными крылышками. Жала пока спрятаны, но стоит указать им на цель…
– Идем, Ланта, – скомандовал оборотень девушке, перехватывая поводья трех лошадей. – Поднимемся…
Клочья тумана на миг расползлись, а потом завертелись водоворотом.
– Бежим! – заорал Армон, еще не понимая, что происходит, но почуяв неладное.
Они побежали, но все равно не успели. Туман облепил движущиеся фигуры со всех сторон, спеленал, словно мать – дитя, и утащил сквозь пространство.
* * *
Первое что услышал – рычание. Низкое и глухое, изредка перемешивающееся с каким-то собачьим скулежом. Армон напрягся, пытаясь хоть что-то рассмотреть в тумане, что обвивал их с Лантой коконом, но пока в его распоряжении были лишь звуки. Он вслушался, пытаясь определить животное, что их издавало, и не смог.
Он уже хотел обернуться, запоздало пожалев о последних штанах, как к рычанию добавился голос. Утробный и лающий, мало похожий на звук человеческого голоса, но тем не менее, говорящий произносил слова, и его речь была понятна.
– Отойди, Лык! Да убери свою тушу!
– Ххто там?
– Крупная добыча, кажется… Смотри!
– Обед! Ну скорее! Чего копаешься? Я жрать хочу!
– Отойди! Я же не Первый, чтобы за раз кокон распутать! Да убери ты харю!
– Ххаррррр!
Дальше вновь рычание вперемешку с подвыванием и поскуливанием. Но агрессии в этом звуке Армон не слышал и решил повременить с обращением, хотя тело уже выгнулось дугой. Если бы те, кто стоял за туманом, пытались напасть, он не смог бы удержать трансформацию, а так – сдержался, загоняя внутрь звериную сущность.
Туман редел, и оборотень бросил ободряющий взгляд на Ланту. Впрочем, девушка стояла спокойно и признаков беспокойства не проявляла.
Сквозь клочья белесого и вязкого кокона он наконец смог рассмотреть две фигуры и нахмурился, не понимая.
Одна – вытянутая и угловатая, явно звериная, нетерпеливо перебирала лапами. Однако ее гортань издавала звуки:
– Ну хто там? На коня похоже… Чую! Неужто, повезло? Лошадь?
Армон придержал ос, что жужжали крылья возле уха. Рано.
– Да кажется не одна коняка? Неужто…две?
Лошади, молчавшие, оглушенные перемещением в пространстве, недовольно всхрапнули, почуяв неладное. Туман рассеялся, оставив лишь холодные капли на коже, и Армон изумленно уставился на тех, кто притащил их сюда. Оказалось, что их было не двое, а трое, но как оборотень ни всматривался, понять к какому виду принадлежат существа – не мог. Тот, что стоял ближе и держал веревку, более других походил на человека. Все, что выше пояса, у него было вполне людское, если не считать шерсти и пятен, покрывавших кожу торса и лица, удлиненных янтарно-золотых глаз и желтой львиной гривы на голове. А вот ниже пояса были звериные лапы и два хвоста. На создании была лишь кожаная набедренная повязка, и Армона так удивил этот индивид, что он застыл, мучительно пытаясь сообразить, что это такое! Оборотень в частичной трансформации? Но это невозможно! Единственный известный вид оборачивания – это смена формы в то тело, которое принимал сам Армон! Других видов в природе просто не существовало! Здесь же было что-то совершенно иное.
Тот, что стоял рядом с пятнистым, больше походил на зверя, хотя формы были те же, и его можно было бы принять за худого тигра. А за ним маячило и вовсе что-то непонятное – рогатое, глазастое и огромное, словно буйвол.
Да и сама местность была необычной: цвета, звуки, запахи, все казалось незнакомым, и обостренные органы чувств Армона пытались распознать, понять, разложить на понятные составляющие. Все это сбивало с толка и настораживало, так что оборотню приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не обернуться.
Армон сглотнул, сжал в ладонях трещотки, передвинул коротким свистом «ос» и уставился в золотистые глаза «пятнистого».
– Вы кто? – спросил он.
Надо сказать, что и сами пленители глазели на прибывших с не меньшим, а то и большим изумлением. У крайнего даже челюсть отвисла.
– Перешиби меня молния, – выдохнул пятнистый. – Вы что… люди? Настоящие?
– Я – рихиор, – пояснил Армон. – Девушка – человек. А вы кто?
Странная компания переглянулась. Один угрожающе зарычал. У буйволообразного налились краснотой глаза, и пошел пар из ноздрей. Пятнистый человек мотнул головой и вновь уставился на прибывших.
– Вы – лазутчики Города?
– Не понял? – недоуменно моргнул Армон. – Мы из Кайера. Мы… заблудились. Попали в Пустошь. Я не знаю, о чем вы говорите.
– Вранье…. – «тигр» прижал к земле морду, опустившись на четвереньки, но кроме агрессии Армон явственно ощутил другой запах – страха. Это существо испугалось.
– Мы просто хотим попасть домой! – Армон поднял ладони, прикидывая, на кого нападать первым. Драки он не боялся, хотя оценить потенциал соперников не мог. Он даже не понимал, к какому виду их отнести!
– Помогите нам! Просто скажите, как выбраться из Пустоши, и мы уйдем!
Тигр издал полурычание-полусмешок.
– Выбраться из Пустоши! Ты точно лазутчик! И врешь! Нельзя выйти из Пустоши! Нельзя! Только войти! – он завертелся вокруг пятнистого. – Убить, надо их убить! Убить! И сожрать!
Буйволообразный наклонил голову, выставив вперед рога. Пятнистый махнул рукой.
– Тихо. Вы, – он уставился на путников, перевел взгляд с Армона на Ланту. Моргнул. – Вы пойдете с нами.
– Лазутчики! Надо их убить!
– Тихо, Лык! Они пойдут к Первому. Он решит.
– Но Ромт…
– Молчать!
Золотые глаза полыхнули светом. Армон принюхался. Пятнистый страхом не пах. Впрочем, агрессией тоже.
– Мы пойдем с вами, – протянул рихиор.
– О, несомненно, пойдете… – четвертый голос раздался из-за спины, и Армон резко обернулся. И застыл, не веря своим глазам…
* * *
Возле чахлого кустарника с крупными лиловыми ягодами стояла девушка. И с первого взгляда показалось, что на ней платье из змеиной кожи, чешуйчатое, отливающее желто-зеленым блеском, обтягивающее тело до самой груди. И даже на руках, шее и лице светились отдельные роговые пластинки. Гладкие темные волосы были убраны в высокий пучок, а глаза зелены, как весенняя травка.
И лишь когда девушка двинулась – плавно, волнообразно, Армон сглотнул. Нижняя часть ее тела оканчивалась змеиным хвостом, а не ногами.
Великие духи леса, да кто это такие?
Но задать свой очередной вопрос Армон не успел. Девушка-змея подняла ладони, с ее пальцев сорвались зеленые искры, и путников связали магические путы. И даже голоса их лишили, оборотень лишь напрасно открывал рот. «Осы» бестолково жужжали рядом, но без приказа не атаковали и не двигались.
– Так надежнее, – со смешком сказала змея, повернувшись к пятнистому. – У него есть магический потенциал, хоть и небольшой. Но на какую-нибудь глупость хватит.
– Разве ты не должна быть дома, Интиория?
– Не сердись, – змея скользнула к пятнистому, обвилась вокруг него кольцом, тронула щеку раздвоенным языком. Армон снова сглотнул. – Я скучала. Ты ведь знаешь, я не люблю долго находиться одна. – Она повернула голову, стрельнула взглядом на обездвиженного оборотня. – А он правда рихиор… – задумчиво протянула Интиория. – рожденный.
Пятнистый бросил на девушку хмурый взгляд.
– Мы сами проводим пленников. Иди, Интиория.
Змея заложила вокруг пятнистого еще один круг и скользнула в высокую, с человеческий рост, траву. Упругие стебли качнулись и вновь застыли, словно между ними и не двигалось гибкое тело.
– Буйк, поднимай их! – скомандовал пятнистый.
Огромный, почти трехметровый Буйк, с лоснящимся мощным торсом и кожаным передником, прикрывающим чресла, издал мычание и без усилий закинул и Армона, и Ланту на плечи. Кажется, дополнительный вес его нисколько не смутил, он лишь моргнул и потопал в сторону исполинских деревьев. Пятнистый подхватил поводья лошадей и пошел следом. Лык юркнул в траву и пропал.
Смотреть из положения «лежа на спине какого-то монстра» было не слишком удобно, но Армон старался. И смотреть, и запоминать. Хотя его голова кружилась от обилия нового, незнакомого и непонятного. Буйк двигался в густой траве, больше напоминавшей лес, потому что поднималась выше закрученных рогов на голове их «транспорта». Пахло чем-то сладким, словно в воздухе рассыпали ваниль, и это тоже сбивало с толка, не давая сосредоточиться. Где-то чирикала пичуга, и Армон вздохнул спокойнее. По звукам было похоже на обычную сойку. Хоть что-то привычное в этом сошедшем с ума мире Пустоши.
Примерно через час равномерной ходьбы травяной лес закончился, и они вышли к ограде. У каменной стены пятнистый Ромт издал короткий свист, и часть кладки отъехала в сторону. Буйк шагнул внутрь и без предупреждения скинул свою ношу на землю.
– Аккуратнее можно? – обозлился Армон, голос к нему вернулся, как и способность двигаться. Он помог подняться Ланте, отряхнул ее платье. Она рассеянно улыбнулась, осматриваясь. Оборотень тоже обернулся. Громила Буйк выпустил из широких ноздрей пар, хрюкнул и потопал в сторону полукруглой башни. Кожаный передник сзади был значительно короче и при движении хлопал верзилу по ягодицам. Армон и Ланта проводили его взглядами.
– Что расселись? – недовольно окрикнул Ромт. – За мной шагайте.
Лошадей пятнистый привязал под широким навесом, а сам повел пленников все к той же башне. Пока других зданий Армон не видел, круглое строение занимало весь видимый обзор и возвышалось на десятки пролетов. Окно было, но очень высоко, и оборотень прищурился, пытаясь сообразить на что похоже это здание.
И тут его осенило! Маяк! Это же маяк! Такие стоят на берегах Свободного Моря, указывая путь мореходцам.
Но что маяк делает здесь?
Ответа, конечно, он снова не нашел и потому, подав руку Ланте, последовал за провожатым.
* * *
Внутри башня тоже была устроена, как маяк, наверх вела винтовая лестница. Армон пытался считать ступеньки, но на третьей сотне сбился и перестал. Наверху располагалась комната, конечно, круглая и почти пустая. Лишь у одной из стен стола лавка, а у другой стены – стол на кривой ножке.
Их провожатый обернулся так резко, что Армон непроизвольно выгнул шею. Загнал обращение внутрь, но рыкнул недовольно.
– Ты бы обошелся без резких движений, – буркнул Армон. – А то могу и не сдержаться. Отгрызу что-нибудь ненароком.
– Смотри, чтобы тебе не отгрызли, – неожиданно зло отозвался пятнистый. Сплюнул на пол и отошел, поднял со стола небольшой колокольчик. Тонкий и высокий звук ударяющегося о бронзу язычка прозвенел в комнате и забился эхом о каменные стены, становясь все звонче и заставляя Армона поморщиться, а Ланту закрыть уши ладонями.
– Не надейтесь соврать Первому, – оскалился пятнистый, демонстрируя внушительные клыки. – Он все равно поймет. И если вы лазутчики города…
Он усмехнулся и провел черным когтем по шее.
– Да о чем ты говоришь? – возмутился Армон, но пятнистый уже повернулся спиной, махнул хвостами и ушел.
Оборотень встревоженно обернулся к Ланте, но та смирно сидела на лавке. Обход помещения тоже результатов не дал – голые стены из светлого камня, лестница вниз, по которой они поднялись, и окошко под потолком. Вот и все. Армон закинул голову, пытаясь сообразить удастся ли допрыгнуть до отверстия, хотя и не знал, для чего ему это. Просто по привычке проверял все пути отступления.
– Армон, – тихо позвала за его спиной девушка, и оборотень удивился. Кажется, за все время Ланта не произнесла ни слова. Он обернулся, мигнул и застыл. Посреди круглой комнаты стояло… нечто. Тщедушная фигурка, облаченная в темный балахон с капюшоном. Но странность заключалась в том, что Армон не услышал его шагов. Ни звука. Хотя слух рихиоров способен распознать малейший шорох. Может, существо появилось прямо в комнате? Но тогда он услышал бы хлопок открывающегося портала.
Оборотень шагнул ближе, пытаясь хоть что-то рассмотреть в провале капюшоне. Но там словно и лица не было, лишь что-то серое и смазанное. Бесформенное. Ткань висела на маленьком тельце, словно скрывала фигуру худенького ребенка.
И это тот самый грозный Первый?
Да над ними просто издеваются…
"Вы действительно пришли не из Города… Удивительно… – голос раздался в его голове, и Армон зарычал, прижав к вискам ладони и затравленно оглянувшись. Этот голос был бестелесным, он мог с одинаковым успехом принадлежать и ребенку, и старику.
– Кто ты? – прохрипел Армон. – Кто все вы? Где мы находимся?
«Как много вопросов для незваного гостя», – голос вновь возник в мыслях Армона. Это было отвратительно, словно ему под кожу забрался жук и ползал там, изучая внутренности. Хотелось вскрыть себе череп ножом, чтобы избавиться от «жука», вытащить его изнутри, сбежать. Ощущение чужого присутствия в собственной голове, мыслях, воспоминаниях было ужасным, и Армон заскрипел зубами, сдерживая обращение.
"Как занятно… Рихиор без стаи. Оборванные связи рода… Ты все еще жив, оборотень? И даже в человеческом виде… Занятно…
– Прекрати рыться в моей голове! – заорал Армон. Шерсть уже вылезла клоками на его теле, клыки удлинились, как и когти. Тело обращалось, пытаясь трансформацией вытолкнуть чужое сознание.
«Не сопротивляйся. Будет лишь хуже. Позволь мне увидеть все, что мне нужно знать…»
Голос изменился. Он стал тише, он убаюкивал, он уговаривал. И перед глазами Армона вновь встали золото и серебро родного леса, огромные кроны деревьев, заслоняющие облака… Смеющиеся лица…
Он зарычал, завыл, и сразу все исчезло. Давление на его разум прекратилось, существо покинуло его сознание. И Армон обнаружил себя стоящим на коленях посреди этой комнаты. Его тело частично изменилось и увеличилось, и штаны треснули, повиснув лоскутами.
– Гадство, – пробормотал Армон. – Последние же…
Он поднялся, стараясь не шататься.
«Вы можете остаться, путники. Вы не лазутчики»
– Я с самого начала это говорил, – буркнул Армон.
Капюшон повернулся в сторону Ланты, но девушка выглядела по-прежнему безмятежной и даже слегка улыбалась. Еще мгновение постояв, Первый качнулся и… исчез.
Армон с трудом удержался от ругательства. Нет, все-таки он слишком многое перенял у Лекса. И жаль, что в основном – плохое.
Пятнистый Ромт появился почти сразу, словно ждал где-то на лестнице, окинул обоих неприязненным взглядом золотых глаз.
– Значит, Первый оставил вам жизнь… Что ж. Следуйте за мной.
– Куда? – не понял Армон.
Два хвоста пятнистого раздраженно ударили по бокам.
– Если Первый сохранил ваши шкуры, это не значит, что вас здесь бесплатно будут кормить и содержать. Покажу, чем вы будете заниматься.
– Слушай, кажется, мы друг друга не поняли, – Армон миролюбиво поднял ладонь. – Мы не собираемся здесь оставаться. Нет, у вас тут, конечно, неплохо, но мы пытаемся отыскать друзей и вернуться в Кайер…
– Забудь, – Оборвал Ромт. – Вы не покинете Пристань. И тем более – Пустошь.
– Да ты сдурел? – возмутился оборотень.
Пятнистый повернул голову. В сумраке лестницы его глаза сияли мягким желтым светом.
– Это невозможно, – спокойно сказал он и неторопливо пошел вниз.
Глава 19
– Ты не можешь открыть портал?
Отвечать не стал, как будто и так непонятно. Мог бы – открыл. Но как только я пытаюсь это сделать, землю прошивают фиолетовые зигзаги, похоже, местности не нравились несанкционированные колебания магии. Или ей не нравился лично я.
– Куда мы пойдем?
– Налево.
– Почему туда?
– Потому что.
– Лекс! Ты можешь ответить нормально?
– Я отвечаю.
– Лекс!
– Одри, милая, ты не могла бы заткнуться? Я пытаюсь думать, – обозлился я, рассматривая раскинувшуюся внизу равнину. Сейчас серых тварей видно не было, хоть это радовало.
Девушка обиделась и замолчала. Вот и отлично.
И молчала все время, пока мы лезли вниз, а потом топали до черной монолитной скалы, полностью перекрывающей дорогу в обозначенную сторону. Я развернулся и уставился в перепачканное лицо Одри.
– Не могла сказать, что здесь скала? – возмутился я.
– Кажется, кто-то, возомнивший себя умным, велел мне молчать, – фыркнула она.
Я хмыкнул, развернулся и пошел в обратную сторону. Одри сопела за спиной, но надолго ее не хватило.
– У тебя есть план? Или какие-то ориентиры? Где мы будем искать Армона?
– Угу. У меня есть карта Пустоши с подробным описанием местной флоры, фауны и трактиров.
– Правда?
Я насмешливо покосился на ее обрадованную мордаху, и Одри вновь насупилась.
– Откуда я знаю? Может, у чернокнижников и такие карты есть? Меня воспитывали жрицы Богини Равновесия, и про Темных у нас каких только ужасов не рассказывали. – Она нахмурилась. – Хотя Светлых настоятельницы тоже не жаловали, но их хотя бы терпели, как необходимое зло. А вот чернокнижие… У нас даже присказка была: пусть тебе чернокнижник не приснится…
– Зачем тебе Дориан, Одри? – перебил я. Девушка осеклась и замолчала. Я думал, что уже не ответит, но она упрямо вскинула голову:
– Я уже говорила, что он мой друг. С детства. Он жил недалеко от дядюшки и играл со мной, когда я приезжала на выходные. Он часть моего прошлого, верный и настоящий друг! Что удивительного в том, что я хочу его спасти? Он исчез из моего дома, я чувствую себя… виноватой! И обязана во всем разобраться!
– Сколько слов и эмоций, – пробормотал я, прищурившись.
– Тебе не понять, – хмуро бросила она, – что означает дружить и быть верным человеку. У тебя друзей нет.
– Верно. Мне не понять.
Мы обошли скалу, и теперь перед нами располагался каменный уступ, усыпанный черными пиками, словно иглы дикобраза протыкающими пространство. Узкие и острые грани этих пик отражали свет белого солнца и казались глянцевыми. И этот странный и непривычный пейзаж заставлял меня почти задыхаться, пробуждая внутри непонятное мне волнение.
– Лекс? Что с тобой?
Одри дернула меня за рукав. Я не заметил, что остановился и уже какое-то время просто стою без движения, застыв на краю плоского камня. Порыв ветра гонял вдоль скал льдинки, и они звенели, ударяясь о гранит, так что все наполнялось нежными и тонкими переливами ледяной музыки. И мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать этого.
– Лекс?
– Ничего, – буркнул я, пытаясь стряхнуть наваждение. – Просто…
Просто это место мне знакомо. До мурашек, до судорог и мучительной боли. Просто моя память не хочет этого вспоминать.
Но говорить этого я не стал.
– Шевели ногами, Одри, а то замерзнешь, – буркнул я. Девушка плотнее завернулась в мой плащ, который все еще был на ней. – Не отставай.
– Так это ты останавливаешься! – но я уже не слушал, устремившись вперед.
Серые твари возникли неожиданно и совершенно беззвучно. И самое паскудное – сразу стаей, в которой было не менее дюжины особей. Сейчас у меня была возможность их рассмотреть, хотя удовольствия, надо сказать, мне это не доставило. Ростом с теленка, но длинные, худые тела, гладкие и обтекаемые, на шести мощных лапах, дающих понять, что бегают твари весьма неплохо. Морды с клыкастыми пастями и глазами – точками, красными угольками горящими на черепе. И эти неведомые мне звери неторопливо выходили из-за скал, пригибали морды, втягивая воздух и приближались к нам.
– О Богиня, – прошептала Одри за моей спиной. – Сейчас ведь день!
– Видимо, спешащий к ним обед показался веской причиной, чтобы прервать полуденный сон. – Я закатал рукава, привычно дернул внешнюю силу, но поток не отозвался. Проверил свой резерв. Моргнул. Хмыкнул.
– Лекс, – Одри прижалась к моему боку, затравленно оглядывая ряд подступающих монстров. – Можно я возьму твой кинжал?
– Чтобы перерезать себе горло? – я хохотнул, не отрывая взгляда от серых тварей. Наверное, зачатки мозгов у них все же были, потому что перестроились звери слаженно и теперь весьма проворно нас окружали, обнажая в оскалах желтые клыки. – У меня есть другая идея, детка.
Она подняла голову, решительно сжимая губы. Видимо, собиралась драться до последнего. То есть минуты полторы.
– Как насчет полетать? – усмехнулся я, сгреб Одри и выкинул аркан левитации. Мы взмыли в воздух как раз в тот момент, когда твари устали ждать и с трех стороны бросились на добычу. И, зависнув над ними, я расхохотался, наблюдая, как они столкнулись и с рычанием образовали кучу – огрызающуюся и клацающую зубами. Монстры свирепели, вертели узкими мордами, пытаясь понять, куда делся их обед, и наблюдать сверху их возню было сплошное удовольствие! Если бы еще Одри не пыталась меня задушить, повиснув на шее и судорожно сжимая ее руками.
– Гниль вонючая, Одри, да отпусти меня!
Она не послушала, только сжала крепче. К тому же, проклятые звери сообразили, что добыча потешается сверху, и споро начали запрыгивать друг другу на спину, образуя пирамиду. Я даже присвистнул от изумления.
– Бездна, какие умные гады! Одри, если ты меня задушишь, то свалишься как раз в их пасти.
Она прокряхтела что-то невразумительное. Одна из тварей уже добралась до верхушки пирамиды из тел и клацнула зубами в нескольких крантах от моего сапога. Я переместился выше. Тварь оскалилась, пригнулась и подпрыгнула. Я двинул ей сапогом по морде, и она, скуля, скатилась вниз.
– Следующий!
– Лекс… – Одри вцепилась в ткань моей рубашки. – Пожалуйста…
– Смотри, это весело, – следующая зверюга залезла на верхушку, я даже опустился чуть ниже, заманивая, и стукнул по лобастой башке. – Одри, не трясись! Ты мне мешаешь.
– Лекс…
– Ааа, не угомонитесь никак, уродливые гады? Ползи – ползи, кто там на очереди?
– Лекс…
– А по морде не хочешь? Вот так!
– Лекс!
– Что?
– Мне страшно!
Я отвлекся от развлечения и уставился Одри в лицо.
– Я уже говорил, что с тобой можно сдохнуть от скуки?
– Зато с тобой от веселья! Мы висим над стаей монстров, что тут веселого? – возмутилась она.
– В них можно плюнуть, – предложил я.
Одри закатила глаза, демонстрируя, что она думает о моих умственных способностях.
– Ты просто не пробовала! Давай, плюнь хоть в одну. Сделай хоть что-нибудь непозволительное, ну же! Попадешь, и я перемещу нас на скалу.
– Я не буду в них плевать! Это глупо!
– Ты так боишься выглядеть глупой, что становишься скучной. Давай, Одри, я никому не расскажу.
– Я не буду!
– Тогда мы будем висеть здесь, пока мой резерв не закончится, – поскучнел я.
– Богиня! – простонала девушка. – Да за что мне все это? Зачем я вообще с тобой связалась?
– Тратишь время. А мои силы на исходе… – Я покачнулся, делая вид, что устал. На самом деле, мой резерв был забит под завязку, очередная прогулка на Изнанку вновь пополнила его. И отрицать эту очевидную связь было глупо. Может, поэтому я сейчас развлекался, пытаясь не осмысливать ситуацию.
Она издала что-то нечленораздельное, скосила глаза вниз, напыжилась, примерилась и плюнула точно на макушку подползшей серой твари. Я расхохотался.
– Ну весело же!
– Лекс. Ты идиот.
– Фу, ну никакого воображения… учу– учу. Вы с Армоном прямо идеальная пара. Кстати, что у тебя с ним?
– Не твое дело.
Я слегка разжал руки, и Одри, взвизгнув, вцепилась в мои плечи.
– А давай ты будешь отвечать, когда я спрашиваю?
– А давай ты пойдешь в Бездну?
– Неее… там тоже скучно.
– Лекс! Прекрати!
– Ты не ответила на мой вопрос.
Серая тварь залезла на спину своей товарки и клацнула зубами. Я опустился пониже, чтобы клацанье было лучше слышно.
– Ну так как?
– А что, тебя это волнует?
Она уставилась мне в глаза, а я вдруг слишком явно ощутил, как близко ее тело. Слишком близко для моего изголодавшегося организма и инкубской ненасытности.
– Нет. Всего лишь любопытство.
Пнул напоследок клацающую зубами зверюгу и переместился на каменный язык, нависающий сверху. Одри свалилась на колени, судорожно прижала ладони к камню, шепча что-то благодарственное своей Богине. Я же, насвистывая, прошелся по языку, но осекся, заглянув за поворот скалы. Сверху было видно круглое, со всех сторон обставленное валунами место, в центре которого чернел плоский камень.
И вновь зазвенели льдинки.
А я сжал ладонями голову, пытаясь их не слышать, не думать, не вспоминать…
… Холод, отгрызающий от тела куски мяса. Именно так я это помню. Холод казался зверем, рвущим плоть, вылизывающим кожу колючим языком. Я лежал на черном камне и слушал, как звенят льдинки. Их мелодия была красивой, если бы эта песня не была песней смерти. Умирать не хотелось… Было страшно. Больно. Холодно. И льдинки все звенели… Как я оказался на этом камне? Или он лишь до одури похож на тот, из моего детства? Но воспоминание обрывалось, не давая ответа.
Настроение испортилось окончательно, и я вновь разозлился. Привычность этой эмоции уже начинала как-то напрягать. Не глядя на девчонку, пошел вдоль скалы, стараясь не смотреть на плоский камень внизу. Но он против воли притягивал мой взгляд. Одри молчала, но шла следом. Я же размышлял, что будет, если меня вновь утянет на Изнанку. Два раза повезло, и я вернулся довольно быстро, но и первый раз, выкинувший меня на окраину Лаора, я тоже прекрасно помнил. Самое поганое, что, оставшись здесь одна, Одри вновь начнет жечь мне нутро своей болью…
Я остановился так резко, что девушка врезалась мне в спину и ойкнула, потирая лоб.
– Ты что? Что случилось?
Я не отвечал, уставившись на ее перепачканное лицо. Так-так. Первый раз я попал на Изнанку, когда нас с Одри ничего не связывало. И смог вернуться лишь через развилку дерева и то, оказался на задворках империи, а не в Кайере.
Зато последующие случаи возвращался исправно на место «отбытия» и довольно быстро.
Неужели эта связь с Одри тянет меня обратно?
– Лекс, что с тобой? – испуганно дернулась Одри. Я развернулся и пошел дальше, не обращая внимания на ее вопросы. Она что-то бубнила, так что пришлось накинуть на нее аркан молчания, чтобы не мешала мне думать.
