Текст книги "Лаберилльская Пудра (СИ)"

Автор книги: Марина Бреннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

То, что она попала и попала крепко и мощно, Аталина не отрицала. Попала…

Всю свою серую, неказистую жизнь берегла она себя от зависимостей разного рода. Выяснив когда – то, что не подвержена им, расслабилась. И попала…

Алкоголь не действовал на неё. Ни в каких дозах. Самые крепкие напитки она пила, словно воду, не пьянея, не мучаясь по утрам головными болями, не плюясь горькой слюной. Курить сигары, сигареты и даже " розовые лепестки "* она пробовала много раз. Не стала продолжать, лишь потому что не видела смысла, плюс ей не понравился вкус и запах. Оставались " жвачка "* и Лаберилльская Пудра. Но если с пудрой отношения девушка выяснила ещё в пятнадцать, то жвачка одно время помогала ей. Гоняя во рту липкий, кисло – сладкий комок, Баррет вроде бы что – то почувствовала… Но нет. Её организм быстро дал понять, что и это для него не допинг.

– У тебя нет вредных привычек! – сказала как то Нэйлин – Тебя даже пудра не берет. Ты и не любишь никого поэтому!

Аталина тогда очень обиделась. Не подав виду, придав лицу безмятежное выражение, спросила:

– Как это связано, Нэй?

– Так и связано. Любовь это зависимость. На неё подсаживаешься, как на наркоту. Или на алкоголь… А ты не подвержена.

На любовь, может и нет… А вот на Рэндара Корделла… Похоже, да. В самом начале Аталина решила, что просто подсела на секс… Смутно вспоминая, что слышала о таком. Потом оправдала себя действием метки…

Но… После метки должно ломать. Сильно ломать! Аркас сказал ей об этом. Должна быть боль и температура – тело может попытаться вытолкнуть яд. Ничего этого не было, даже лёгкое жжение в месте укусов быстро прошло…

– Аталина, ты уникум… – сказал Аркас, нахмурившись, когда девушка, откинув волосы и оттянув широкий ворот свитера показала шею – У самок Хорсеттов остаются лёгкие шрамы. У тебя… Кто ты такая, линара Баррет?

Он несколько раз ездил в Инфоцентр, рыл землю носом. Говорил с Фретчем, но кроме воплей, плевков и выкриков насчёт идиота Корделла и иномирных падлюк с фиолетовой кровью…

– Сонгры – жестокие, холодные твари, Аркас! И эта шлюха себя ещё покажет… Вы два идиота, ты и Рэндар! Все! Больше я уговаривать никого не намерен!

– У Аталины Баррет – красная кровь…

– И что? Мать её человек… И не слабая особь. Отец… Вот тот был настоящей Сонгрой. Хорошо, сдох в муках. Мать же…

Не договорил. Молчал пару минут, после указал Аркасу на дверь.

" Чокнутый психопат! " – думал Аркас – " Ведь точно, что лез тогда Атальке в штаны… А та дура молчит, как камень. Ну не Корделлу – мне бы сказала… "

Девочка непростая. Это её сексуальное притяжение… Нет, тяги к ней он не чувствовал, скорее желание опекать, вытирать нос, защищать. Оберегать, как младшую родственницу – дуру в пышном платье, с розовым бантом в волосах.

Аталина же… Аталина поняла, что подвисла. Трахаться с Корделлом это одно. Но то, что хочется ей не просто секса с ним, а ещё и быть постоянно рядом, говорить, просто лежать рядом и держаться за руки… А ещё сидеть бы в лайре, смотреть друг другу в глаза, а снаружи бы пусть шёл дождь…

Однажды она решила сказать Рэндару об этом. И уже даже начала, спотыкаясь на каждом слове, тяжело ворочая резиновым языком, горя щеками и всем телом. Потом сконфузилась, поняв, что мелет чушь. Вырвала из его рук свою и бросилась вниз по лестнице прочь из дома…

Долго пряталась в аккуратно подстриженных кустах, слышала, как звали её…

Потом, зайдя в дом, насупленно смотрела на обоих и на безобидный вопрос:

– Что случилось?

Рявкнула, что расхерачит глотку клинком тому, кто ещё раз посмеет спросить её, Аталину, об этом.

Ночи стали ярче, мягче, ласки сильнее и бесстыднее. Красный Дом ещё давал о себе знать – отточенными, прицельными движениями, опытом, но все быстрее на смену приходило другое.

Не желание его поцелуев, но желание целовать самой. Раскрывать бёдра навстречу его напору, его жажде, его плоти. Не брать, а отдавать. Всю себя, без остатка. Упершись пятками в тугую ткань простыней, двигаться синхронно его ударам. Отвечать на его ласки влажным дождём женской сути. Просить, чтоб взял, не жалея, без страха сломать или убить… Чтоб сжимал груди до синяков, а между ног целовал до боли, до дрожи в коленях.

– Твоя. – говорила так, потому что хотела быть его.

Хотела сама. Хотела даже сильнее, чем когда то – дом в Ронгоре или Дайнере, многонулевой счёт в банке или летающий лайр…

– Попала. – шептала своему отражению в зеркале – Ты дура, Аталина Баррет. Так подсесть на… Лучше б на пудру, Небилл тебя раздери…

Иногда спохватывалась. Решала бороться с зависимостью всеми доступными способами. Гнала Корделла от себя, запирала дверь. Потом же, зареванная, с распухшим носом являлась сама, утыкалась в грудь, горячую и жёсткую… Просила о близости и, получив то, что хотела, ругала его и себя последними словами…

– Пара моя. Ты моя пара, Аталина.

Она и не сопротивлялась. Просто уже не было сил…

…Это утро началось плохо. Аталь поняла, что то, что происходило с ней раньше, просто детские игры по сравнению с тем, что её ждёт впереди.

Известие, которое ждало её, было ужасным.

О таких вещах обычно говорят:

– Куда уж хуже…

Да уж… Хуже и придумать было невозможно.

Подходил к концу последний договорной месяц.

И, похоже, судьба решила посмеяться..

______________________________________________________________________________________

*" Розовые лепестки " – курительный наркотик. Порошок розового цвета.

*" Жвачка " – жевательный наркотик.

Глава 24

– Этого не может быть.

Аталина села на край ванны и уткнулась лбом в колени.

Ей стало страшно. Очень. То, что она испытывала раньше – в детстве, в Красном Доме, в постели с Корделлом в первый раз, ещё когда то…

Это не было страхом. Так… Маленькие неприятности, из которых, в общем то и состоит вся наша жизнь. Все эти предательства, смерти, рождения, обиды и прочая ерунда собирается в огромный колючий комок, он движется туда – сюда, подминая под себя все и всех, что встретит на своём пути. Это и называется течением жизни.

Спора нет, попадаются в этом комке мусора и блестки, и даже настоящие бриллианты, конечно!

Да только нечасто. И не всем.

Аталине их пока не попалось…

– Вот теперь ещё и это… – она запустила тонкие пальцы в волосы и застонала – Ну вот зачеееем…

А может, ложная тревога? Она много нервничала в последнее время, мало ли что… Отсюда и перепады настроения, и сбой, и недомогания… Или – как вариант: бракованный тест!

Девушка осторожно разжала руку. Маленькая круглая пластинка красного цвета. Она должна быть голубая! Голубой – цвет надежды, свободы. Красный – опасность. Предупреждение. Конец пути…

Оставались последние дни пребывания её здесь по договору. Если Корделл узнает… Она, Аталина, вмиг окажется на улице! Нет, все решаемо – без денег он её все равно не вытолкнет… Даже, если условия договора будут нарушены, немного сбережений у неё все равно есть. За двадцать килотов можно сделать аборт в недорогой клинике. Снять номер в гостинице, по типу того, в каком жила Тайран. Попроситься в Красный Дом обратно. Понятно, что звездой шоу она, конечно, уже не будет, но обычной проституткой вполне… С Иноной у них были неплохие отношения, она не откажет в помощи. Лишняя девочка в штате не повредит. А если и откажет, мало ли в окрестных городах работы? На крайний случай – можно уборщицей, судомойкой, нянькой в медцентр… Да мало ли!

Аталина встала. Натянув тунику через голову, вымученно улыбнулась в зеркало:

– Рано паникуешь. Может, ещё и нет ничего.

Может, ещё и нет… А даже, если и есть – все решаемо.

Кроме одного. Как она будет без него жить… Нет, не без ребёнка – ведь по факту, в ней нет ещё никакого ребёнка, просто комок клеток… Просто неприятность, которой приспичило обнаружиться прямо сейчас. А вот Корделл уже есть. Есть зависимость от него, и ещё неясно, как Аталина будет отвыкать.

Мужчины завтракали внизу. Когда Аталь спустилась по лестнице, оба повернули головы, как по команде.

– Вы чего? – девушка внутренне напряглась, готовая ко всему.

Они ж оборотни… А у этих тварей, как и у любых зверей – чувствительность к… как же это? К переменам гормонального фона, во! Кажется, так. Меняется фон, запах особи, вся эта херь… Вот сейчас ты и вылетишь отсюда, Аталина Баррет… Сама виновата. Думать надо было башкой, а не вагиной.

– Ничего, – сказал Аркас, внимательно разглядывая девушку – Садись, ешь.

Она присела на край дивана. Взяла с тарелки бутерброд. Поморщившись, убрала с поджаренного хлеба тонкий ломтик вяленого мяса.

Корделл ухмыльнулся:

– Что, Аталина? Решила присоединиться к сторонникам безубойного питания?

– Просто не нравится. – ответила она, прожевывая хлеб – Выглядит, как пластик. И пахнет также…

Оба оборотня переглянулись.

– Аталина, ты ешь. – Рэндар положил руку на стол – Что хочешь, то и ешь… Подберем тебе рацион.

Она быстро посмотрела на него. Взгляд его был тёплым, зелёным без капли огненной примеси.

" Знает. " – бухнуло у неё в груди – " Оба знают. Может, и не выставят… Дождутся, когда рожу. Выставят после. "

И внезапно она вспомнила Тайран Флемм, родиху по договору. Одну из самок Главы Нэйдов…

Небилл твою мать… А ведь она теперь не хуже Флемм… Такая же матка на ножках. Может, у Корделла и был в голове такой план с самого начала? У них мало самок… Мало самок, мало потомства… А тут она, Аталина, подчинённая и помеченная по доброй воле. Дура набитая…

Только вот… КАК ей удалось залететь от оборотня? Это невозможно… НЕВОЗМОЖНО!!!

Она жевала бутерброд. Маленькие хлебные комочки, проходя по пищеводу, падали в желудок, где поджидала их окончательная гибель – быть растворенными в желудочной кислоте, чтобы потом, в виде питательных веществ разойтись по телу Аталины, питая его. Её тело и тот комок слизи и клеток, который заявил о себе утром. Заявил лёгкой тошнотой и красным кругляшком пластика в дрожащей руке.

– У тебя все хорошо?

– Да, Рэндар.

Девушка встала.

– Я прогуляюсь, наверное? – посмотрела прямо перед собой.

– Я в Дайнер, в Центр. – сказал Аркас, когда Аталина ушла наверх, чтобы собраться – Кажется, они что то нашли. Поговори с ней… Только не ори и не рычи, Рэндар. Аталь расстроена. Не знаю, что она там себе напридумывала, но она сильно расстроена. И… смотри за ней. Девочка может наделать глупостей.

Корделл поднимался по лестнице, чувствуя на расстоянии волны страха и растерянности своей пары. Когда он открыл дверь комнаты, Аталина обернулась к нему. Так и есть: огромные синие глаза, полные ужаса и размазанные по щекам слезы.

– Ты чего, Аталина? Не надо плакать…

– Я не плачу, с чего ты взял? Просто слезятся глаза.

– Иди сюда.

Она подошла, комкая в руках зелёный свитер, который терпеть не могла, обзывая почему – то « погребальным». Этот свитер Корделл купил ей в Ронгоре, хорошая тёплая вещь… На груди и плечах были золотой вязью и стразами нашиты ветви и цветы, Аталь заявила, что позволит его надеть на себя, только когда помрет.

– Мне то тогда будет похер, Рэндар, а вот могильных червей этот кошмар может и отпугнёт!

Корделл сел на кровать, прямо на раскиданные вещи. Притянул Аталину на колени.

– Давай, рассказывай, Аталь. Что тебя расстроило?

– Я беременна… Наверное.

Он хихикнул:

– Да не наверное, а точно.

– Нееет… – простонала девушка.

– Да. Ещё как да!

– И как это вышло, Корделл?

Он расхохотался:

– Тебе популярно объяснить? Ты серьёзно не знаешь, КАК это происходит? Понимаешь, Аталина. Когда мужчина и женщина…

Она рванулась из его рук:

– Я знаю! Только такое невозможно.

– Почему это?

– Потому что ты Хорсетт.

Запустив руку ей под блузку, больно сжал грудь. Девушка пискнула и шлёпнула его по затылку.

– Ты что, хочешь сказать… – зашипел Рэндар – Что Хорсетты бесплодны? Вот ты меня обидела сейчас, линара Баррет…

– Пусти! Сейчас не до шуток, Корделл!

Выпутавшись все – таки из его рук, Аталина отошла к стене.

– Рэндар, послушай меня. Ну послушай, пожалуйста! Я понимаю, что виновата сама. И я не хочу, чтобы…

Она запнулась и замолчала. Мысли перепутались, как нитки в руках неопытной или небрежной швеи.

– Что ты не хочешь, Аталь? Ребёнка? Семью со мной? Все ещё не хочешь? Так и не захотела? Так это не твоя вина, Аталина. Скорее, моя. Знаешь, что? Ты хотела прогуляться. Пойдём. Прогуляемся и все обсудим.

Аталина натянула свитер.

– Я не знаю что делать, Рэндар…

– Рожать.

– Зачем? Он не нужен ни мне, ни тебе…

Корделл сделал над собой чудовищное усилие, чтоб не зарычать, не покрыться броней и не потребовать, чтоб его пара закрыла рот немедленно. В парах Хорсеттов только слово самца решающее… Здесь же… Право голоса имеет и эта себялюбивая девка. Приказать ей что то не получится.

А может… припугнуть?

– Слушай меня, Аталина Баррет. – начал он. Голос звучал, как зимний ветер – Ты родишь этого ребёнка, хочется тебе того или нет. Потомство Хорсеттов бесценно, как ты уже знаешь. Поэтому, позволить тебе распоряжаться им так, как велят твои деревянные мозги или какие то там страхи, я не намерен. Эта беременность уникальна, похоже так же, как и ты сама. До сих пор от смешанных связей не рождалось ничего. Мне, собственно говоря, наплевать, кто ты такая и почему так вышло. Ты родишь его, Аталина. В противном же случае…

Прижав девушку к стене, шарахнул кулаком, оставив вмятину в краске и камне…

– Если ты сделаешь хоть шаг в сторону медцентра или кабинета доктора – Золотые Ручки – спеца по чистке… Я ТЕБЯ УДАВЛЮ, ДОРОГАЯ МОЯ! Тебе понятно?

– Послушай, Корделл! Твою мать, траханый ты оборотень! – взвизгнула она в ответ – Подумай башкой, наконец! Башкой, а не инстинктами! Что это за ребёнок?! Кем он будет? Мало ли в Лаберилле чудовищ? Вы, нэйды, теперь ещё и это! Даже если нам повезёт и он будет обычным Хорсеттом… Корделл! Что мы сможем ему дать? Чему мы сможем научить его? Выселять регионы? Выпускать нэйдам кишки? Охотиться? Что?

– Значит, чудовищ… – глаза Корделла расплавились окончательно – Я чудовище… Дитя от меня такое же чудовище… Одна линара Баррет у нас белая и пушистая! Дочь Смотрителя Региона… Так же безгрешна, как и её отец – убийца…

Он прижал её к стене, плотно, Аталине казалось, что она чувствует все выемки и огрехи штукатурки даже сквозь толстый свитер. Положил руку на горло, слегка сжал.

– Слушай, Аталь… Ты так печёшься о судьбе Лаберилла просто потому, что ненавидишь меня? Или всю нашу Семью? Мне просто интересно…

– Я тебя не ненавижу, Рэндар.

– Да? Тогда что же ты хочешь?

И, глядя прямо в расплавленные глаза, чувствуя некрепко сдавившую горло руку, мелкую остроту когтей на коже, все – таки ответила.

Ответила через ужас, ярость и горячечное кипящее желание, непонятно откуда взявшееся:

– Я хочу аборт, Рэндар. Я. ХОЧУ. АБОРТ.

Некоторые животные, попав в капкан, отгрызают себе лапу. Это больно и страшно, но это выход…

Да вот только выход надо искать, если ты в самом деле в ловушке…

В ловушке, а не в плену собственных амбиций.

Глава 25

Тогда она все – таки вышла прогуляться. Корделл смотрел в окно, как Аталина, сидя на парковой скамейке, куталась в короткое пальто.

День был ясным, но прохладным и ветреным. Девочка натянула ворот свитера, закрыв нос и рот. Пальцы покраснели, Рэндар видел это…

Ей было холодно… Одиноко. Страшно…

" Херов идиот… " – обругал он сам себя – " Не надо было орать на неё. Она же маленькая! Маленькая, инфантильная дурочка. "

Схватив со стола перчатки, вышел.

– Аталина… Иди в дом. Холодно сегодня.

Девушка подняла на него взгляд.

– Я хочу подышать, – буркнула она в свитер – меня мутит.

Корделл сел рядом, протянул перчатки:

– Надень. У тебя руки замёрзли. Аталина! Пожалуйста, надень!

Она посмотрела исподлобья. Потом встала.

– Я хочу прогуляться, Рэндар.

Он осторожно обнял Аталину. Девушка вздрогнула. Притянув к себе покрепче, уткнулся в живот, прямо в плотную ткань пальто. Сквозь мириады переплетенных между собой нитей, ощутил тепло родного тела, ванильно – малиновый запах… Дрожь её желания и присутствие маленькой жизни внутри.

– Прости меня, я тебя напугал…

– Это ты меня прости, Рэндар.

Удивлённо поднял на неё глаза:

– За что?! Рычать не ты начала…

– Я хочу пройтись. – сказала Аталина, натягивая перчатки – Пойдёшь со мной?

Пройдя через аккуратный парк, спустились вниз по узкой, заросшей жёсткой травой тропинке к озеру.

Место было запущенным, каким то диким и безумно красивым. Неровный берег, сдавивший, взявший в плен тёмную воду. Низкие деревья с острыми листьями, опустившие ветви к самой траве… Трава мешалась с мелкими сапфировыми цветами, напоминая собой то ли ковёр, то ли вышитое полотно, то ли картину, написанную либо ребёнком, либо художником – безумцем.

Вдалеке, очень вдалеке, сквозь дымку виднелись Белые Горы.

Аталина шла чуть впереди. Пару раз она споткнулась, Рэндару пришлось схватить девушку за рукав пальто.

– Смотри под ноги, Аталь. Зря пошли… У воды ещё холоднее! Может, вернёмся?

Аталина остановилась возле самой кромки озера:

– Ты замёрз, что ли? Тоже мне, Хорсетт…

– Я не замёрз, у меня такой проблемы нет.

Девушка вдруг резко повернулась к нему:

– Рэндар… Мне надо тебя спросить. Ответишь честно?

Он сжал её плечи:

– Я когда нибудь врал тебе?

– Когда… он родится… – Аталина выдохнула – Ты заберёшь ребёнка, а меня выставишь за дверь? Так?

Вот если бы сейчас забурлила вода в озере, деревья высвободили корни и принялись разгуливать по берегу, ожили Белые Горы или воскресли Наблюдатели, Корделл удивился бы меньше…

– Что? Я выставлю тебя за дверь, Аталина? С какой стати? Мою пару, мать моего ребёнка – прогнать прочь?

Он растерялся.

– Аталь… – он развёл руками. Жест этот, ломкий и незрелый, был полон безысходности – Судьба сделала мне подарок… Не знаю, за какие уж заслуги, но она так решила. Я лишился Семьи, давно… Ну это ладно… А теперь все вернулось. Семья, я хочу сказать! Ты не понимаешь? Ты не понимаешь… Но это ничего, Аталина…

Рэндар перевёл дыхание. Аталина шагнула к нему.

– Мой отец убил твоих родителей? Корделл! Это так?

Он обнял её:

– Твой отец был Смотрителем Региона, Аталь. Он выполнял свой долг, защищал свою Семью и жителей. Нер Баррет никого не убивал. А то, что я назвал его убийцей… Я идиот, девочка. Прости. Больше такого не повторится.

Рэндар наклонился к ней, раскрыл её губы своими. Вторгся в прохладный рот, рвано выдохнул, тронул языком маленький свернутый язычок. Она ответила, запустив руки ему под свитер. Перчатки мешали, Аталь сдёрнула одну, ей хотелось коснуться горячей кожи рукой.

– Я хочу тебя, Рэндар…

– Это опасно.

– Это всегда опасно. Жить вообще опасно, от этого умирают, знаешь ли…

Она встала на колени и, освободив член, погладила рукой. Тронула языком влажную головку. Обхватив губами, легко двинулась вперёд.

Корделл рыкнул:

– С ума сводишь… Мучаешь, маленький… Нравится издеваться… Ещё! Ещё… Дааа, вот так…

Она быстро скользила языком по горячей плоти, чувствуя, как горит сама. Снизу, сверху и изнутри. Отняв губы от члена, поцеловала его…

– Иди сюда, Аталина, моя девочка…

Рэндар сдёрнул с себя свитер, лёг на траву. Стоя над желанным телом, девушка стянула с себя пальто, брюки и трусики.

– Ты замерзнешь, Аталь…

– Так ты согрей, – шепнула она, прижимаясь к раскаленному телу – Огненный… Мой.

– Твой, Аталина.

Подмяв девушку под себя, развёл её бёдра и постарался войти мягче, чем обычно. Двигаясь в ней, не подчинял теперь, а ласкал. Любил… Подсунув раскрытые ладони под ягодички, сжал их. Аталина застонала…

– Ещё, Рэндар…

Она потянула свитер вверх, обнажая груди и Корделл тут же припал к одной из них. Втянув в себя твердый камушек соска, стал двигаться сильнее, но все ещё стараясь сдерживаться, отчего то решив, что может навредить, убить, сломать…

– Ещё, – шептала она – давай еще… Не жалей меня, заставь жить… Я хочу жить, я не умею… Научи меня…

Двинулась ему навстречу сама, царапнув ногтями плечи, зажав его бёдра своими. И двигалась сильнее, сильнее, следуя за его движениями. Ощущая его в себе, горела. Горела… И вдруг начала жечь сама. Запустив пальцы в жёсткие мазутные пряди, впилась губами в его губы, требуя ответа и получая его тут же.

Одной рукой прижав её тело к себе, потеряв власть над собой, вошёл до конца в нежную, влажную суть своей пары. Просунув горячую руку меж их слившихся искрящихся тел, нашёл каменный горячий бугорок клитора. Прижал, погладил пальцем.

– Ещё! – взвыла Аталина – ЕЩЁ!!! Сильнее… СОЖГИ МЕНЯ!!!

Его горло исторгло звериный рык. По плечам, предплечьям, рукам, звонко щёлкая, пробежали бордовые жёсткие пластины. Секунда…

И тугие громадные крылья накрыли их обоих. Высвободив руки, разорвал смятый свитер когтями, освобождая желанное тело, выгнувшееся ему навстречу.

Её волосы разметались по траве, а синие глаза тонули в расплавленных, огненных, лишенных зрачков, кусках лавы…

Берег горел… Трава сохла, нагреваясь и лишаясь цвета, пропадала, давая место новой жизни.

– РЭНДАР!!! МОЙ! МОЯ ПАРА…

Выгнулась ему навстречу, желая забрать совсем.

Подсунув руку, не задев все – таки когтями нежную кожу, прижал к себе. Провёл языком по шее… Прикусил плечо.

Излился одновременно с ней, истёк сладкими судорогами.

Опомнился…

– Это ж охереть можно… – вздохнула Аталина, стараясь восстановить дыхание – Это ж… ТАК!

Отпустив её, вернулся в человеческую ипостась с трудом.

– Больше так не делай, Аталь, ладно?

– Почему? – девушка сидела на тёплой траве, искала, что надеть.

Корделл протянул ей свой свитер:

– Лишнее это… Я не могу тобой рисковать.

Дождавшись, пока она оденется, оделся сам. Подхватив лёгонькое тело на руки, ощутил токи новой жизни, лёгкие и радостные. Маленький Хорсетт чувствовал себя прекрасно, похоже…

Едва внедрившись, крошечный хищник хорошо понимал, ЧТО ему следует делать. Для начала выжить. Так, как плотская пища пока не была ему по зубам, оставалась пища ментальная.

Ну и ещё немного… от физических оболочек обоих родителей. Благо, у родителей этих оболочек оказалось… не по одной.

Повезло. Ещё как повезло!

Ни дать, ни взять – новый регион. Кормушка. Шведский стол…