Текст книги "Лаберилльская Пудра (СИ)"

Автор книги: Марина Бреннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 26

– Мы будем ужасными родителями, Рэндар!

Аталина потянулась и, завернувшись в одеяло, прикрыла глаза. Утренний же луч, найдя все же щелку в плотной занавеси, тронул длинные ресницы девушки. Она поморщилась.

– Это все относительно, я думаю. – отозвался Корделл – Плохие родители, хорошие родители… Так же как и все остальное – относительно.

– А ты философ, я смотрю! – фыркнула Аталь, не открывая глаз – Ты книгу никогда не хотел написать? Прославить имя в веках…

Он просунул руку под одеяло и легонько ущипнул девчонку за бедро. Немедленно получив довольно ощутимую ответку кулаком в бок, сгрёб Аталину вместе с одеялом, остатками сна и теплым ванильным ароматом, зарылся лицом в растрёпанные волосы.

– Корделл, пусти… Мне надо умыться, привести себя… в порядок…

– Успеешь ещё, – развернув к себе, поцеловал припухшие со сна веки, ресницы щекотнули его губы – моя девочка…

Его девочка, его пара… На самом деле, его. Она сама так сказала, тогда на озере, когда горел берег и плавилось небо. Когда деревья склонились ниже, чтобы закрыть двоих безумцев от строгих Наболюдателей. Может и верно говорят, что Боги покинули Лаберилл и что этот мир давно брошен… Или отдан на милость других существ и теперь лишь им придётся исправлять, возрождать и восстанавливать то, что когда то было разрушено другими.

– Я не смогу от тебя уйти. – вдруг отчётливо сказала Аталина – Я не смогу без тебя, Рэндар…

– Конечно, не сможешь. Я не отпущу.

Все таки ему пришлось выпустить её. Водные утренние процедуры и завтрак насущно необходимы. Стоя под колючими прохладными струями душа, Аталина вдруг подумала о том, как странно ведёт себя " подселенец " (так про себя называла она потомка Хорсетта). Дав о себе знать лёгкими головокружениями и тошнотой в первые дни, сейчас он будто бы притих. Затаился, словно чего то выжидая.

– Хищник хищник и есть… – усмехнулась Аталь, проводя по плоскому ещё животу тонкими мокрыми пальцами с фиолетово – серыми заострёнными ногтями.

Маникюр, последний выхарк моды – Корделл, когда увидел это сияющее безобразие, выпучил глаза и… расхохотался.

– Ну, Аталина! – прохрипел он, подробно рассматривая ногти – Просто блеск… Ты когти под мутанта заточила, что ли?!

– На свои посмотри, Хорсетт поганый! – заверещала обиженная модница – Это готика, твою мать!

Опрокинувшись на диван, долго ржал. Аталь, психанув окончательно, грохнув дверью, заперлась в спальне. Но не таких замков и дверей, могущих спрятать от самца его пару…

Аталина прикрыла глаза, чуть не замурлыкав от воспоминаний о том, ЧТО сотворил он с ней, добиваясь примирения. И после, когда держала она Рэндара за горло, угрожая распороть его насквозь, фыркая со смеху, поклялся, что это лучшие…

– Мутантские когти, которые знал Лаберилл!

Аталина выключила воду и стала вытираться. Посмотрев в зеркало, представила себя с животом. Сморщила нос. Недовольно изогнула губы. Она раньше видела беременных, в регионах их много… Хищникам всегда на руку рождение новых… Ладно. Не об этом сейчас. О том, что Аталь всегда почему то пугало это зрелище – огромные животы, раздутые груди.

И, собственно, сами роды – видела пару раз. В первый раз ввиду юного возраста, была вытолкана за дверь. Глядя в дырку между досками барака, увидела. Немного, нечетко, но увидела… Второй раз… В Красном Доме. Под дикие вопли и мат управляющей Иноны. Пришлось помогать – местный доктор был в уматину пьян… Отправить родильницу в медцентр – дорого, а линара Инона привыкла считать деньги. Да и огласка могла навредить бриллиантовой репутации « приличного заведения». Кстати, о новорожденном никто ничего не услышал. Его куда то увезли…

Провинившаяся проститутка уже через неделю приступила к работе, а всем остальным " девочкам " была прочитана лекция о необходимости " думать башкой".

До сих пор тема беременности не волновала Аталь. Залететь от клиентов она не боялась, поскольку не имела с ними традиционных отношений. От Корделла тем более. Смешанные связи бесплодны, это известно всем. Кто ж знал…

Выйдя из ванной и одевшись, спустилась вниз. В холле был накрыт стол для завтрака. Девушка села, намереваясь приступить к еде, как вдруг услышала голоса.

Подкравшись к приоткрытой двери библиотеки, прислушалась, затаив дыхание. Говорили двое Корделл и Аркас.

– …Хатмонский провидец. Город, куда она ездила… Сонгры в Лаберилл не возвращались, Рэндар! Их не было здесь с тех пор.

– А Нер Баррет? Смотритель Региона? Выходит, он и был последним из них?

– Он и был. Только я одного не понимаю… – кажется, Аркас недоумевал – Зачем он женился и плодил детей?! У Сонгр нет чувства семьи… Он же дрался за жену и свой выводок, как… Ты помнишь!

– Может, просто любил? Я его понимаю… теперь.

Рэндар прервался.

– Аталина! – рявкнул он вдруг – Я прекрасно слышу, что ты стоишь за дверью. Брось подслушивать и входи.

Девушка вошла.

– Вы завтракать идёте или нет? – спросила она, делая вид, что совсем не интересуется их разговорами.

– Да, идём. – Корделл развернул её к выходу, положив руку на талию.

После завтрака, когда Аркас уехал, Аталина пристала к Корделлу с расспросами.

– Вы говорили обо мне! Я же слышала, Рэндар. Ну скажи! Я имею право знать!

– Это неинтересно. Но, если хочешь – есть подозрения, что твой отец был последней Сонгрой. Была стычка с Хорсеттами, после которой он не выжил. Твоя мать погибла позже. Все.

В самом деле, неинтересно… Все это она знает итак! Темнит оборотень что то…

Аталина села на подоконник, вглядываясь в сад. Провела пальцем по стеклу.

Корделл подошёл к ней, она обернулась и обвила его шею руками. Обняв девушку в ответ, он сдёрнул её с подоконника.

– Не скрипи пальцем по стеклу, раздражает…

– Рэндар, я боюсь… Я очень боюсь, понимаешь? Ты все скрываешь… Ну, расскажи мне. Что происходит?

Если бы он знал! Неужели не сказал бы ей? Неужели Аркас отправился бы в Хатмон разыскивать Мистисса, вытрясать из его вечно пьяного рта обрывки информации. Да и то не факт, что эта информация верна и что " провидец " ничего не забыл и не перепутал.

Что сейчас ответить, что рассказать, глядя в эти перепуганные синие глаза, смотрящие на него с надеждой и, с некоторых пор – теплом? Пересказать пьяный больной бред?

Нет. Лучше замолчать. Отвлечь! Дать почувствовать, что она в безопасности и что с ним, только с ним – ей ничего не угрожает. Ни ей, ни ребёнку. Не чудовищу… Объяснить Аталине, что НЕ чудовищу…

– Аталь, все хорошо. Тебе нечего бояться, правда. Пусть все идёт, как идёт, ладно?

Она кивнула, успокаиваясь, согреваясь теплом своего мужчины, вручая ему свою жизнь. Не сомневаясь уже в том, что поступает правильно. Не сомневаясь ни в чем…

Найдя в нахлынувшем, преддождевом сумраке её губы, раскрыл своими.

Прижавшись, оторвался лишь для того, чтоб сказать:

– Я может и чудовище, Аталина… Но он нет. Вот увидишь! Он родится непохожим на меня. Он будет, как ты. Такой же красивый и необыкновенный. Ты мне веришь?

Запустив пальцы в чёрные волосы, ответила:

– Верю.

Подняв её на руки, уложил в постель. Скользнул губами по шее вниз. Развязав пояс халата, развернул, освобождая родное желанное тело от ненужной ткани.

Шепнул:

– Я осторожно, моя девочка… Родная моя, единственная, подаренная…

Не замечая, что не такая она уже хрупкая, какой была вначале, все ещё берег, сдерживая себя.

Подсунув руки под узкую спину, стал целовать груди, задевая языком соски. Двинулся ниже, ведя дорожку из поцелуев по ложбинке между грудей к животу. Ощутив маленькую жизнь внутри, положил ладонь. С той стороны ответили мелкими неясными ещё звуками, крошечным жаром величиной со спичечное пламя. Аталина вскрикнула, разводя сливочные бёдра в ожидании излюбленного ею удовольствия.

– Какая ты красивая! – не выдержал Рэндар – Здесь ты, как бутон, моя девочка…

Он погладил рукой розовую теплую плоть. Девушка застонала, упершись одной ступней в постель, сминая простынь. Корделл развёл пальцами влажные губки и тронул языком клитор, раскалённый и твердый. Ощутив во рту вкус ванили, прижался поцелуем.

– Ещё, пожалуйста… Рэндар, мне нравится так…

– Я знаю. – ответил он, погружая палец внутрь – Знаю, что нравится моей девочке. Только не торопись…

Не отрывая руки, стал осторожно обследовать пальцами малиновую глубину. Лёг рядом, прижав к себе тело девушки, стройное и изгибающееся, дрожащее от каждого прикосновения сильных пальцев к влажной сути.

– Не останавливайся, не прекращай… – хрипло выдохнула она, раздевая его, высвобождая член – Только не прекращай…

Их губы слились, теперь было одно дыхание на двоих, одна жизнь… Одно целое!

Она несильно сжала его член, двинула рукой вниз, вызвав рык зверя.

– Я не выдержу, Аталина…

– Не надо. – выдохнула она ему в губы – Хочу тебя, Рэндар. Люби меня, убей меня… Что хочешь!

Он сжал её ласкающую руку:

– Погладь его посильнее. Сожми пальцы. Вот… ТАК, да! Аталь… моя любимая девочка!

Она быстро двигала рукой, обводя большим пальцем головку – горячую и влажную от близкого пароксизма. Оплетя тело мужчины собой, переплелась с ним руками, ногами, всей сутью.

– Возьми меня, Рэндар! – крикнула, зажав его пальцы раскрывшимися лепестками – Забери…

Закинув её ногу себе на бедро, вошёл внутрь, осторожно и мягко. В ней было влажно и горячо. Старался двигаться осторожно, неглубоко, но в какой то момент не выдержав, вошёл до конца, прикусив плечо. Двигался, бился в ней… Оставляя на коже следы укусов и лёгкие синяки.

Заявляя права. Его пара. Не будет никого ни возле неё, не внутри. Никогда.

Вцепившись ногтями в плечи Корделла, Аталина излилась, содрогаясь в сладких конвульсиях. И только тогда он последовал за ней, прижав к себе тело – горячее, искрящееся и просто до боли, до невероятности желанное!

– Моя Аталина. Скажи это.

– Твоя. Подчинённая тебе. Навсегда.

Они так и задремали, не отпустив друг друга. Задремали поверхностно, так спят хищники – слегка, будто над сном…

Над миром. И над слабым дождём, который шёл снаружи.

Глава 27

Через пару дней Аталина удостоилась неприятного визита.

Корделла не было дома, наступало время рейдов, в такие дни он отсутствовал часто. Она сидела в библиотеке на диванчике с книгой на коленях и чашкой чая на маленьком столике. Вообще, девушка любила такие дни – непогожие и сырые, было уютно завернуться в плед и подремать на плече у Рэндара или просто в кресле. Или вот, как сейчас, отхлебывая горячий сладкий чай из большой кружки.

Аталина только что отпустила прислугу – робкую веснушчатую девчонку одних с ней лет. В конце концов, делать особо нечего, а с чаем и ужином можно справиться и самой.

Корделл уже скоро должен был явиться и, поэтому услышав шум у ворот, она сбросила ноги с дивана и, пройдя через холл, распахнула дверь. От ворот быстро направлялся встревоженный охранник.

– Линара Корделл! Там линар Фретч. Он хочет Вас видеть.

– Ну так пусти. – усмехнулась Аталина, подумав о том, что эта колченогая сволочь соскучилась по её клинку.

Охранник развёл руками:

– Линар Корделл запретил.

Аталина натянула длинный тёплый кардиган:

– Я выйду сама. А ты будь где нибудь рядом.

Увидев девушку, Старший Хорсетт выбрался из лайра, опираясь на трость.

– Доброго дня, линар Фретч.

– И тебе не сдохнуть раньше времени, подстилка.

Аталина ухмыльнулась и махнула охраннику, чтоб не беспокоился. Тот кивнул, но остался стоять неподалёку.

– Чем обязана?

Фретч смерил её презрительным взглядом сверху вниз, что было сделать нетрудно с высоты его роста.

– Так значит, правда… – его взгляд задержался на животе девушки – Я не поверил вначале. Теперь вижу, что ты способна на все, чтоб не лишиться тёплого гнезда.

Аталина приподняла тонкие брови:

– Многие из нас способны на все, чтобы не лишиться того, что нам дорого. Это нормально. Но, знаете… Также многие из нас способны на все, чтобы получить то, что им не принадлежит. Вы как считаете?

Получив в качестве ответа только злое рычание, продолжила:

– Зачем Вы приехали? Посмотреть, беременна я или вам наврали? Да, беременна! Беременна! И рада, и счастлива, что наконец то могу дать Рэндару то, что он хочет! И ни Вы, и никто другой не в силах этого изменить. Понятно? И не сияй на меня глазами, дерьмо сушеное!

Внезапно Фретч улыбнулся:

– Ну, не ори… Ты меня оглушила, Баррет. Я хорошо слышу и не стоит так дребезжать голосовыми связками… Ты сначала роди! Нет… сначала выноси! Знаешь, всякое может случиться…

Он угрожал. Грубо, нагло и неприкрыто! Даже особенно не понижая голоса и не скрываясь. Просто нагло угрожал… ЕЁ СЕМЬЕ!!! Её ребёнку. Её мужчине, для которого смысл жизни – этот ребёнок.

– Только тронь. – спокойно сказала Аталина, роняя в руку клинок – Только…

Фретч отступил. Что то в ней… напугало его. И судя по выражению его лица, по расширившимся глазам, ужаснуло…

– Да пошла ты… Забудь, что я приезжал. Слышишь, Баррет? Ты слышишь меня?

Подойдя близко, очень близко, ощущая резкий запах сладости, прижав клинок к его груди, чувствуя ребром ладони резкие, острые удары сердца, прошипела:

– Убью. Понял? Выпотрошу тебя, падаль калеченная… Только тронь… нас!

Фретч застыл, потом наклонился, не обращая внимание на сталь, царапающую кожу жилета. Протянул руку, приподнял подбородок девушки. В это время слабому лучу Сэнзара удалось пробиться из за свинцовых, тяжёлых дождевых туч. Этот пучок света ударил в глаза Аталины.

– С ума сойти… – прошептал Фретч – Сонгра тут есть, конечно! Но откуда… другой цвет?! Чья ты дочь, Аталина Баррет? Откуда ты?

– Линар Фретч! – охранник Корделла направил на Старшего Хорсетта холодное дуло автомата – Уберите руки. Я имею указание стрелять в каждого, кто коснётся линары Корделл.

Ему пришлось отпустить её подбородок.

Сев в лайр, Фретч не спускал с Аталины раскалённых глаз.

– Это ещё не все, Баррет. – спокойно, но громко сказал он – Если ты думаешь, что избавилась от меня, ты ошибаешься. Пропустить ТАКУЮ особь… я просто не могу. Дураку Корделлу тебя не видать! Не прощаюсь…

Когда лайр отъехал от ворот, весело мигая огнями, Аталина посмотрела на парня:

– Спасибо, Зес. Но я справилась бы сама.

Тот пожал плечами.

– Корделлу ничего не говори, хорошо?

Войдя в дом, посмотрела на себя в зеркало. Ну, некоторая бледность… Ну, огромные глаза с перепугу… Ничего особенного!

Что же так ужаснуло Старшего Хорсетта?

И что он имел ввиду, когда сказал про « ТАКУЮ особь»? Бред… полнейший бред… Фретч и вправду сошёл с ума!

Не так давно Аркас рассказал ей историю Старшего.

Аталина, получается, тогда только родилась…

– Родители Рэндара всегда охотились вместе. Его мать была настоящей охотницей. Добычу сама выслеживала, без приманок… Обычно, знаешь… девственниц забрасывают в регион. Обученных. Они нэйдов отвлекают, эти твари на их запах хорошо клюют. Ну, пока нэйды за девственницами, мы за добычей. А мать Корделла нэйдов сама на куски рвала. И нэйдов разгонит, и добычу не упустит. Тебе неприятно, Аталь. Зачем слушаешь?

– Мне похер, Аркас. Давай дальше…

– Дальше так дальше… Рейд в самом разгаре был. На Эйру и налетела Шанн… Ну, мать Рэндара. Ухватила неудачно, за плечо… Та стрелять… Промахнулась. Да и толку с человеческих пуль, броню они не пробивают, только царапают. Злят. Не буду рассказывать! У тебя вон, глаза по ложке!

– Они у меня всю жизнь по ложке. Дальше.

– У Эйры обрез заело, из плеча кровь хлещет… Тут и налетели Сонгры. Твой отец и ещё… несколько. Разорвали Шанн. Просто на части. Потом отца Рэндара. Так же… Потом нескольких наших. Мне тоже досталось, но Фретчу не повезло больше. Ногу отнять пришлось.

– А регенерация? Почему он на протезе?

Аркас развёл руками:

– Это же Сонгры, Аталина! Какая регенерация? У них яд такой, что…

– А потом?

– А что потом… Улетели ни с чем. Твой отец вроде в катакомбы сам свалился. А может, сбросил его кто… Не знаю. Потом был другой рейд. ТОТ САМЫЙ. Потом регион выселили. Знаешь, что такое « выселили»? Ну вот и все. Мы все знали, что у Нера дети остались. Твоего брата сразу нашли. А тебя… Где тебя прятали, Аталь?

– У Небилла в жопе. Дальше давай. Вы Рэйза не трогали, чтоб он вас на меня вывел? Так?

– Так. Ещё он " пудренный " был. А " пудренники " нам без надобности. Потом, перед " выселением " региона, Корделл узнал, что Рэйз тебя в Красный Дом отвёз. К Иноне. Откуда узнал – неизвестно. Вот он и решил тебя взять в приманки. Чтоб отомстить, поиздеваться, что ли? Я отговаривал его. Но он когда кого слушал? Вот, собственно, и все. Скажешь Корделлу, что знаешь?

– Нет. Не скажу. Не хочу.

…Аталина подтянула под себя ноги.

" Я должна его ненавидеть. И он должен меня ненавидеть. Где логика, где правильность в этом дурацком мире? Мы враги, истинные враги, мы должны желать только одного – разорвать друг другу глотки! Вместо этого… "

Она сделала над собой чудовищное усилие, чтоб не завыть и не заплакать. Просто уткнулась лицом в колени и закрыла голову руками.

И, когда Аталине показалось, что она вроде как даже и успокоилась, и задремала…

На плечо ей легла родная жёсткая ладонь.

– Ты чего без света, маленькая?

Без света… Где ж его ещё взять, этот свет, когда всю жизнь живёшь в потёмках?

Знать бы ещё, как он выглядит…

Глава 28

Когда Рэндар нашёл пару свою – свернувшуюся, спеленутую страхом и болью от воспоминаний, унёс на руках наверх. И там, в темноте спальни, под шорох дождя и треск поленьев в камине, поцелуями, ласками и неумелыми уговорами осторожно и долго вынимал из её сердца осколки мыслей, иглы опасений. Залечивая, зацеловывая раны… Свежие, они затягивались без следа. Со старыми же, заросшими грубыми, морщинистыми рубцами, пока ещё ничего нельзя было сделать. Если только… иссечь старый рубец? Иссечь, обнажая нежную, живую плоть. А после – гладкими нитями, аккуратными швами…

Это больно. Поскольку никогда не знаешь, насколько глубоко проросла рубцовая кожа нитями нервов. До какого уровня можно тронуть?

Он не знал. И не стал трогать… Памятуя, сколько боли уже причинил ей и, возможно, причинит ещё, не стал… Ругая себя последними, самыми грязными словами, недоумевал – отчего же он вырос таким, Небиллову мать, эгоистом?! Носился столько лет со своей болью, как брюхатая баба с пузом, лелеял и оберегал, возводя стены и заборы? Как святыне молился прошлому? Даже уже зная Аталину, думал о мести неоднократно и зло… Кому мстить собрался? Пустоголовой, запуганной дурочке? Да она и понятия не имела до этой поры ни о чем… Когда Сонгры рвали на части его семью, эта синеглазая заноза ещё пускала пузыри и мочила пелёнки, не мечтая ни о чем, кроме мамкиной сиськи! Она не при чем. А он, вместо того, чтоб целовать своё горе в задницу, хоть раз бы подумал – как она, его девочка живёт со своим? Что ей пришлось сделать такого с собой, что уже даже и не больно? Дураааак… Форменный дурак!

– Все будет хорошо, Аталь, девочка моя… – говорил тихо он ей в волосы, растрёпанные и пахнущие ванилью и какими то гадкими сладкими духами – У нас все будет хорошо. Мы проживем долго, очень долго. Когда ребёнок подрастёт, мы куда – нибудь поедем… Правда, особо нечего смотреть в Лаберилле, но все равно кое – что есть. Можно на Монаагский остров, у меня там дом… Правда, остров одно название: так, кусок земли в Монаагском море, но там красиво. Холодно бывает, зато тихо. Хочешь?

Она кивнула. Она даже и не слышала, что говорит Корделл… Просто голос. Ей нравилось слушать голос.

– На Белые Горы можно… Но это по воздуху, Аталина. Я не знаю, как ты… Сможешь, нет? Наверное, лучше не надо. Да, не надо. Можно вообще по карте посмотреть. Можно в Инфоцентре… Сама выберешь. Куда захочешь, туда и поедем. Я тебя запер в Ронгоре! А ты тоже молчишь… Сказала бы, так давно уже…

Аталина слушала голос своего мужчины, он гладил, обволакивал, усыплял. Рука девушки лежала на груди Корделла, ладонь приятно жгло. Так бывает, когда в студёный день, зайдя с замороженной улицы, протягиваешь руки к горячей железной печке.

– Рэндар… Странная у нас семья.

– Почему? – спросил, целуя её шею – Если ты о том, что не любишь меня… Так любить пока и не за что. Я ещё ничего не сделал. Это все потом придёт. Может быть…

Он нашел рукой грудь Аталины, уже чуть налившуюся, слегка сжал. Погладил сосок пальцем.

– Маленькая, ванильная девочка… Ты пахнешь печеньем и Лаберилльской Пудрой…

Откинув мешающее покрывало, несколько секунд смотрел, жадно и внимательно на разметавшееся перед ним тело, обнаженное, чуть влажное и перламутровое. Сжал груди, поцеловал соски один и другой, немного набухшие, велюровые комочки плоти. Провёл пальцем по ложбинке вниз, к мягкому животу и ниже, к горячей впадинке меж стройных длинных ног. Аталина выдохнула и зачем – то закрыла руками пылающее лицо.

– Тебе ведь хорошо, Аталь? Хорошо со мной?

Она кивнула, не отнимая от глаз прохладных ладоней.

– Так зачем тебе любить меня? Успокойся, маленькая… Моей любви хватит на нас двоих.

В ней все кричало, ей хотелось завопить: нет, Рэндар, я тоже не могу без тебя! Не могу, не выживу… Замёрзну, замру снова. Она уже набрала в грудь воздуха, чтоб крикнуть…

" Не кричать, Аталина! У Хорсеттов прекрасный слух… Даже дыши через раз, поняла? Когда сильный ветер принесёт сладость, беги в бункер… ПРЯЧЬСЯ! И не высовывай носа, что бы ты не услышала. Поддашься – сдохнешь… "

– Да наплевать! – вдруг выдохнула так, что в груди стало больно – Сдохну так сдохну… Иди сюда, Рэндар… Иди ко мне…

Он лёг рядом, темнокожий и светящийся, возбужденный, с напрягшимися рельефными мышцами, каменными бёдрами и членом. Жёсткие пряди волос, перепутанные между собой скрывали лицо, сквозь них светились глаза – огонь, плавящий изумрудную весёлую зелень. Так горит трава во время лесных пожаров…

– Пожар мой… – прошептала Аталина, целуя его живот, вдыхая запах ягод, ветра и крови – Хищник…

Поднявшись, прижалась к раскалённым бёдрам Рэндара своими сливочными, прохладными… разведя ноги и помогая рукой, вобрала в себя горячую плоть. Корделл зарычал.

– Что же ты творишь, Аталина… – грубо сжав пальцами её ягодицы, вошёл до конца, шепнув в ухо – Двигайся, маленький…

Распрямившись, она села, полностью забрав себе власть. Прикрыла глаза, положив руки на его живот, двинулась, задевая ягодицами раскалённую тёмную кожу.

– Поймала… – голос Рэндара срывался – Хитрющая девчонка! Двигайся, только не торопись… Хочу чувствовать тебя внутри! Так… Ещё, Аталь… Внутри у тебя, как шёлк… Наклонись назад, хорошо? Я хочу видеть…

Она откинулась назад, разведя ноги сильнее, упершись руками в тугие бёдра оборотня, ощущая пальцами пластины брони.

– Какая ты! Ты прекрасна, Аталь… – протянув руку, потёр пальцами напряжённый клитор, вызвав протяжный стон – Да, давай!

Она стала двигаться сильнее, вцепившись руками в броню, всхлипывая, просила его не убирать пальцы.

– Погладь ещё! Пожалуйста… Я с ума сойду, если ты перестанешь…

Резко сев, прижал её к себе, не убирая одной руки с ягодиц, другой же лаская между ног девушки, целуя её, вторгся в рот раздвоенным языком.

– Целуй меня тоже… – жарко шептал он ей в припухшие губы – Любимая моя, Аталь, звёздочка… Пара моя, моя жизнь.

Она поцеловала его, коснувшись раскрытыми губами расплавленных губ.

Обхватила за шею, уткнувшись в плечо. Двигаясь, ощущала его руки на своей коже, его плоть внутри себя… Его шепот… Ощущала его везде… И не хотела, чтоб это прекращалось. Застонала, впилась ногтями в бронированное до половины плечо, прижавшись к бёдрам Рэндара собой, обдала горячей влагой пульсирующую плоть. Дождавшись ответа, прильнула к пахнущему ягодами, ставшему родным, телу.

– Рэндар, я не могу без тебя.

– Я тоже, маленькая моя. Жизнь моя…

Оба зависимы. Больны. Друг другом больны.

" Поддашься – сдохнешь! "

Это смотря чему поддаваться, Рэйз.

Смотря чему…